Текст книги "Гримпоу и перстень тамплиера"
Автор книги: Рафаэль Абалос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Сальетти задумался, всматриваясь в вырезанную в камне надпись, а потом сказал:
– Возможно, в этой крипте похоронены не предыдущие приходские священники, а восемь мудрецов, стерегущих секрет. Поэтому могилы такие старинные и на них нет ни имен, ни даты захоронения.
– Ты полагаешь, секрет мудрецов может быть под этой плитой? – спросил Гримпоу.
– Это всего лишь догадка, но слова «Ступай в долину солнца» могут относиться к посмертному бытию. Долина солнца может быть чем-то вроде Эдема или рая, куда, согласно всем религиям, отправляются души умерших и где вечно сияет золотистый свет. А «Isterimus», возможно, – имя мудреца, оставившего эту надпись, – размышлял Сальетти.
– Или, возможно, эта долина солнца и есть место, где спрятан секрет мудрецов, или, только пройдя через нее, можно его найти, – заметил Гримпоу.
– В любом случае ясно, что перед нами очередная загадка, которую непросто разгадать. Я не перестаю спрашивать себя, успел ли Гуриельф Лабокс открыть крипту до того, как его схватили солдаты барона де Вокко.
– Этого мы не узнаем никогда, если не поговорим с ним, – сказал Гримпоу.
– А если это криптограмма? – вдруг произнес Сальетти.
– Бьюсь об заклад, что палачи инквизиции выпытают у него все, что он знает. Под пытками он расскажет, что искал в этой церкви, и ищейки барона и короля Франции очень скоро вернутся сюда.
Оба погрузились в размышления, пытаясь найти разумное объяснение загадочной надписи. Гримпоу даже предположил, что долина солнца могла означать то же, что подразумевали алхимики, когда в своих сочинениях рассуждали о свете премудрости. Ему вспомнились слова из послания рыцаря: «На небе есть свет и тьма».
В одном, впрочем, юноша не сомневался: в крипте есть что-то еще помимо надписи, вырезанной на камне.
Гримпоу вспомнил, как брат Ринальдо Метц рассказывал ему в аббатстве Бринкдум о зашифрованных посланиях, издревле используемых для укрытия секретов.
– Ты имеешь в виду зашифрованное письмо?
– Именно.
– Но послание написано иероглифами, не сведущие не смогут его расшифровать, – сказал Сальетти.
– Иногда тайные послания защищены несколькими шифрами. Это может быть один из таких случаев, когда, чтобы раскрыть секрет до конца, необходимо разгадать все шифры, которые его защищают.
В этот миг до них донесся топот ног большого числа людей.
– Сельчане заходят в церковь. Возможно, многие из них пришли, чтобы провести тут ночь, ища спасения от невзгод. Пойдем отсюда, пока мы не слишком привлекли внимание, – сказал Сальетти.
– Но… А как же надпись?
– Подумаем над ней наверху, в ризнице. А сейчас идем отсюда, и поскорей.
Они снова поднялись по лестнице крипты и поспешили в ризницу, которая была совсем близко, справа от главного алтаря. В глубине церкви, рядом с входной дверью, люди окружили священника и под его руководством расставляли скамьи центрального нефа, отделяя одну часть для женщин и детей, а другую для мужчин. Некоторые несли одеяла и шубы, и все казались подавленными.
Тем временем в ризнице Сальетти наполнил бронзовый кубок, а Гримпоу стал листать книгу под названием «Учебник Божественных ремесел», написанную братом Гильермо Дурандо, но не нашел в ней ничего интересного. Оба размышляли над разгадкой тайны крипты. Надпись могла обозначать что угодно, но ее можно было толковать дословно – и тогда следовало отправляться на поиски долины солнца.
– Мой камень! – вдруг воскликнул Гримпоу. – Может, он нам поможет?!
Когда они снова выглянули из ризницы, выяснилось, что церковь опустела. Аромат ладана витал в воздухе, мерцали зажженные у алтаря свечи. Священника нигде не было видно, и молодые люди взяли канделябр, зажгли свечи, чтобы освещать себе дорогу в мрачные глубины крипты, и вновь спустились вниз, спрашивая себя, какая новая загадка их ожидает, если вдруг, проведя камнем Гримпоу по надписи, они найдут секрет мудрецов.
Подойдя к надписи, вырезанной на центральном круге крипты, Гримпоу вытащил камень из льняного мешочка, висевшего у него на шее, наклонился, практически встав на колени, и поднес камень к знакам на полу. Загадочный камень немедленно покраснел и стал похож на горячий уголек. Юноша осторожно провел камнем по надписи, и знаки, вырезанные в круге, сделались ярко-красного цвета, очень насыщенного, словно углубления в камне заполнились пламенем.
Однако больше ничего не происходило.
– И что теперь? – взволнованно спросил Сальетти, надеявшийся, что их камень и есть единственный в своем роде философский камень, мистический и истинный lapis philosophorum, принадлежащий мудрецам, ключ к загадкам вселенной.
– Не знаю. Понятия не имею, что нам делать.
– Возможно, наш философский камень вовсе не ключ к тайнам, – грустно заключил Сальетти.
– А что если камнем нужно провести не только по надписи? – внезапно осенило Гримпоу.
Он инстинктивно поднял взгляд на свод потолка и заметил в центре место схождения нервюр.
– Уроборос!
Знак, изображавший кусающую себя за хвост змею, такой же, что и на золотой печати и на письме, которые нес погибший в горах рыцарь, был вырезан на своде крипты, а они и не догадывались об этом.
– Дай мне камень, я проведу по знаку, просто вытянув руку, – предложил оживившийся Сальетти.
Но когда они провели камнем по знаку, ничего опять не произошло.
– Дай я попробую, – предложил Гримпоу, взяв камень из рук Сальетти.
И едва он поднес камень к знаку Уробороса, в центре свода крипты появился похожий на небесный огонь луч света, упавший на надпись. Они услышали треск и, обернувшись, увидели, что крышка одного из саркофагов сдвинулась, открыв темный проем, будто распахнулись врата преисподней.
– Ясно, что этот камень или, если угодно, lapis philosophorum мудрецов, выбрал тебя, – заключил Сальетти.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Гримпоу.
– Что только в твоих руках он проявляет свою магическую сущность. Ты ему нужен, чтобы он мог действовать, и очевидно, что камень сам выбирает своего обладателя, – высокопарно высказался Сальетти.
– А если бы его нашел кто-нибудь другой? – спросил Гримпоу.
– Полагаю, этот другой нашел бы всего лишь не имеющий никакой ценности красноватый камень.
Тогда Гримпоу принялся вспоминать слово за словом, что говорил брат Ринальдо в потайной комнате библиотеки аббатства Бринкдум, а именно: «Избранный отличается рвением к учебе и получению новых знаний, что является его внутренней силой, способной открыть реальное устройство мира, чтобы он мог собрать все звенья одной цепи мудрости, выходящей за пределы человечества, что приведет его к разгадке секрета мудрецов. Это чудесное сокровище, которое покуда никому не удалось увидеть и чьи двери для многих закрыты, доступно лишь тем, кто ищет его согласно правильным знакам и путям».
– Ты полагаешь… Думаешь, здесь может находиться секрет мудрецов? – запинаясь, выговорил Гримпоу.
– Пока не заглянем внутрь, мы этого не узнаем, – сказал Сальетти и, осветив канделябром открытый саркофаг, просунул голову в черную дыру.
– Что ты видишь?
– Здесь нет ни единой косточки, – ответил Сальетти, ощупывая стенки саркофага руками. – Нет, погоди-ка, тут, похоже, что-то есть.
– Что там? Ну говори же! – умирая от нетерпения, выспрашивал Гримпоу.
– Это всего лишь какой-то старый манускрипт, – ответил Сальетти без всякого восторга, передавая Гримпоу древнюю книгу, покрытую пылью.
Юноша подул на обложку, и густое облако сероватой пыли взметнулось в воздух. Затем он протер старый манускрипт рукавом камзола, и золотая обложка засверкала с магической силой. Эта книга была необыкновенно красива. Она была переплетена в кожу, а застежка и подпорки выполнены из золота. Посередине был нарисован Уроборос, кусающая себя за хвост змея, а над ней шло название уже знакомыми Гримпоу иероглифами. Этот Уроборос был точно таким же, как на золотой печати и в письме погибшего в горах рыцаря, и ничем не отличался от знака, по которому юноша провел ключом к загадкам, чтобы открыть саркофаг.
– Что означает название? – поинтересовался Сальетти.
– Космическая сущность камня! – довольным голосом воскликнул Гримпоу, держа в руках старый манускрипт, который мог помочь наконец понять, что же такое доставшийся им философский камень, и подсказать ключи к разгадке секрета мудрецов, чем бы тот ни был.
Сальетти тоже не скрывал своей радости по поводу находки и заулыбался, как только услышал перевод названия.
– Имя автора есть? – нетерпеливо спросил он.
– Я так думаю, что под названием написано что-то вроде «Мукиблиб Родиа». По крайней мере, это то, что я смог прочитал, – сказал Гримпоу.
– Это имя из какого-то чужого языка, но в нем что-то есть.
Сальетти попросил у Гримпоу лист пергамента и уголек, чтобы записать прочитанное его оруженосцем имя.
МУКИБЛИБ РОДИА
– Думаю, на сей раз ты кое-что упустил, – сказал Сальетти, сдерживая злорадную улыбку.
– И что же? – Гримпоу смертельно устал от загадок.
– Прочти наоборот.
Гримпоу последовал совету и радостно воскликнул:
– Аидор Бильбикум! Эту книгу написал Аидор Бильбикум!
– Правильно, – подтвердил Сальетти с гордостью в глазах.
– Как ты догадался, что это новый шифр?
– Будем считать, что мне просто повезло, – ответил рыцарь. – А сейчас давай-ка заглянем в текст, пока не догорели свечи и мы не остались без света.
Этот манускрипт был небольшого объема, в нем насчитывалось не более восьми плотных страниц пергамента, но лишь окинув взглядом его знаки, Гримпоу понял, что эта старая книга красивее и загадочнее, чем все непостижимые трактаты алхимиков.
– Прочитай что-нибудь вслух, так мы хоть узнаем, о чем речь, – попросил Сальетти.
Гримпоу открыл книгу и принялся читать.
Когда я впервые заговорил с этим загадочным мудрецом, я подумал, что он не в себе. Я познакомился с ним волею судеб во время одного из моих странствий на другую сторону моря, когда мы плыли на прочной парусной галере, на которой торговали шелком и пряностями экзотических берегов. Ночью дул теплый западный бриз, а спокойствие волн позволяло нам проводить время на палубе, наслаждаясь усыпанным звездами куполом небосвода и необыкновенным сиянием. Несомненно, отсутствие луны предоставляло подходящую возможность забавляться рассматриванием созвездий зодиака, и я тут же принялся искать их, указывая в небо посохом. Только я нашел знак Овна в квадранте запада, ведь приближалось весеннее равноденствие, как почувствовал спиной, что кто-то за мною наблюдает. Я обернулся посмотреть и увидел человека, лицо которого словно серебрилось в свете звезд, и те же звезды сверкали в его глазах. Это был мужчина среднего роста, с густой бородой и длинными волосами. Он выжидающе смотрел на меня, видимо, надеясь, что я первый представлюсь, а потом объясню ему предмет моих наблюдений на великолепном своде ночи. И только я собрался представиться, как он сам назвал меня по имени и сказал, что, если я того желаю, он может отвести меня в замок, чьи стены поднимаются до самых звезд, которые я с таким усердием рассматривал. Меня не удивило, что он знает мое имя, ведь я плыл на той же галере, и он мог слышать мое имя от кого-нибудь из моряков или даже от меня самого, когда я представлялся экипажу при отплытии из порта в самом начале нашего приключения. Но, услышав его слова, я подумал, что этот человек бредит как сумасшедший из-за долгого времени, что мы провели в плаванье по морям, страдая от палящего солнца, качки и резкого ветра. Я улыбнулся ему, чтобы скрыть свое крайнее изумление по поводу неразумности его предложения. И мне не только показалось невежливым принимать всерьез вздор, который он нес, но я просто-напросто боялся, как бы он из-за своего сумасшествия не разозлился и не бросил меня безжалостно за борт на съедение ненасытным акулам, столь многочисленным в этих глубоких водах. Решив подыгрывать ему и поддаться его фантазиям, я ответил, что с радостью согласился бы на такой рискованный и новый для меня полет, если бы мне не нужно было попасть в порт на побережье, чтобы навестить одного хорошего друга и большого знатока небес, с которым я собираюсь обсудить некоторые вопросы, связанные с движением планет по эллипсам вокруг Солнца. Я подумал, что таким объяснением, каковое, собственно, было правдой, мой спутник удовлетворится и позволит мне вернуться к моим занятиям, оставив на более удачный случай посещение звезд, которое он без доли смущения предлагал мне. Однако он, совершенно для меня неожиданно, отнесся к моим оправданиям с пониманием и даже похвалил меня за столь благородные причины, которые вполне оправдывали мой отказ. Так вот, он занимался тем же самым и был готов просветить меня, если я того пожелаю, по поводу химического состава небесных тел и измерения расстояния между звездами. Я с удовольствием принял его предложение, не вынуждавшее меня покидать галеру или летать по ночным небесам и показавшееся мне более подходящим для нашей беседы. Тогда мой собеседник начал красноречивый рассказ о Вселенной, подкрепляя его настолько обоснованными и оригинальными теориями, что я слушал в изумлении. И когда я услышал повествование, мое удивление было столь велико, что я подумал, что сам вдруг сошел с ума и стал жертвой безжалостного помешательства. Нигде в мире (а, поддавшись страстной любви к астрономии, я много где побывал) не встречались мне столь правильные идеи относительно науки о звездах. Так что я сдался перед блеском его знаний и попросил разрешения наслаждаться его обществом во время нашего путешествия и сопровождать его, куда бы он ни отправился. Таинственный собеседник с радостью принял мои слова, и мы продолжали нашу приятную беседу до самого рассвета. Тогда он поведал мне, что тоже намеревался добраться до берегов, к которым мы держали путь, чтобы исследовать неизведанный рай, заселенный чудесными, магическими существами. Услышав это, я вновь усомнился в его благоразумии, но, поскольку предшествующие рассуждения моего нового знакомого были просто блестящими, я совсем скоро позабыл все свои опасения и продолжал внимательно слушать его рассказ, пока не почувствовал в глазах жгучую боль, верный знак необходимости предаться мирному сну. Мы тут же попрощались, пообещав друг другу на следующий день продолжить нашу увлекательную болтовню. Затем, уже в каюте, я отдал себя в сладкие объятия дремоты, позволив моим космическим сновидениям унестись далеко ввысь, и крепко уснул. И совсем рядом со звездами я все еще слышал ритмичный плеск волн, ласкающих корпус галеры среди сплетен водорослей, сирен и улиток…
– Это похоже на фантастическое путешествие, – сказал Сальетти.
– Я подозреваю, что это всего лишь начало и что в этом послании Аидора Бильбикума говорится об истории камня, о секрете мудрецов и о том, как его разгадать. К тому же, мне кажется, этот текст надо читать между строк, а для этого нам придется разгадать еще много тайн. Может, если мы найдем Аидора Бильбикума в Страсбурге, он поможет выпутаться из этого лабиринта.
– Ну, тогда давай вернемся в церковь, свечи догорают, а нам еще нужно закрыть этот саркофаг. Расскажешь мне о том, что это за природа камня, о которой идет речь в манускрипте, по пути в крепость барона де Вокко. Я не разбираюсь в иероглифах, которые ты умудряешься читать так, будто с рождения их наблюдал.
Гримпоу провел камнем по знаку Уробороса в центре сводчатого потолка крипты, так же, как и когда открывал склеп, и саркофаг с глухим стуком захлопнулся, возвращая мраку его отторгнутые было владения. В одном Гримпоу совершенно не сомневался – этот мрак больше не скрывал никаких секретов.
Священник из Корниля, несмотря на всю свою приветливость и желание помочь, вполне мог отправить предупреждение в крепость барона де Вокко, и тогда в деревню поспешат солдаты, чтобы задержать их, как случилось с Гуриельфом Лабоксом и его дочерью. Но все страхи молодых людей развеялись, когда они снова увидели священника в ризнице; он готовил к полуденной службе свое облачение, а лицо его не выражало ни малейшего беспокойства и не скрывало угрызений совести.
– Вам помогли ваши молитвы в церкви? Вы нашли в крипте то, что искали? – спросил он, надевая шерстяную накидку.
– В крипте этой церкви одни лишь кости! – раздраженно сказал Сальетти.
Священник надел ризу и поерзал, будто что-то покалывало его тело.
– Если вы ищете золото, вам лучше поискать его в сундуках папы в Авиньоне или в лаборатории алхимиков, – усмехнулся он.
Но его лицо тут же изменилось, едва он заметил золотые крупинки, которые Сальетти высыпал себе на ладонь.
– Вы нашли клад? – спросил священник с изумлением.
– Нет, зачем? Это золото вам посылает папа Римский, чтобы отблагодарить за вашу помощь и участие. Почините церковь, одарите нуждающихся и восстановите деревню.
Священник хотел было взять золотые крупинки из рук Сальетти, но тот резким движением отвел ладонь.
– Но до этого вы должны кое в чем поклясться, – сурово заявил он.
– Поклясться?
– Вы должны поклясться крестом, висящим у вас на шее, что никому не скажете ни о Гуриельфе, ни о нас… – Рыцарь выдержал паузу. – Вы меня слышите, никому, даже если вам покажется, что человек знает наш секрет.
Священник взял распятие, поднес его к губам и со всей набожностью поцеловал.
– Клянусь! – прошептал он.
– Если вы нарушите клятву, пусть Бог наполнит ваши кишки червями, которые сожрут заживо ваши внутренности, а если соблюдете, Он одарит вас удачей на всю долгую и счастливую жизнь. – С этими словами Сальетти отсыпал священнику горсть золотых крупинок.
– Не беспокойтесь, я вас уверяю, что черви не сожрут мое тело, пока я не умру, и даже тогда я ни слова не промолвлю ни о вас, ни о вашем оруженосце.
Тревожные вести
Покинув деревню Корниль в лучах тускнеющего за пеленой перистых облаков солнца, они продолжили путь, иногда перекусывая кабаньим окороком и коврижками, дарами приходского священника, и запивая еду вкусной сливовой настойкой. Их окружали пологие склоны, поросшие кустарником и каменным дубом, а дорога на север проходила в прохладной тени окаймлявших ее деревьев.
Продолжая есть на ходу, они подробно обсудили все события, приключившиеся с ними за время путешествия, начавшего приносить первые плоды. Теперь в их распоряжении был не только философский камень, lapis philosophorum, или, как гласила надпись в церковной крипте Корниля, ключ к тайнам, но и загадочный манускрипт Аидора Бильбикума «Космическая сущность камня», который должен был открыть многие загадки. Также они знали, что папа и король Франции страстно желают заполучить камень, манускрипт и секрет мудрецов и каждый из них хочет завладеть этим сокровищем раньше другого, – так спешит насладиться жизнью человек, предчувствующий свою скорую гибель. Проклятие, брошенное великим магистром Жаком де Молэ на костре, заставило владык земных броситься на поиски секрета, приписываемого тамплиерам, с очевидной целью избежать предсказанной смерти. Секрет мудрецов был единственным средством против проклятия, которым последний великий тамплиер заразил их кровь, подобно ядовитому укусу змеи.
– Лучше жить вечно, чем умереть скоро, – размышлял вслух Сальетти о том, что, скорее всего, подумали папа и король Франции, услышав проклятие тамплиера.
И прекрасно зная, что время бежит быстрее обезумевшей лошади, двое самых властных людей на земле наняли лучших сыщиков, отправившихся на поиски секрета мудрецов, чтобы никто другой не добрался до него первым. Гримпоу предполагал, что по этой самой причине папа послал Гуриельфа Лабокса в деревню Корниль, а король приказал барону де Вокко схватить его. Однако папа и король Франции не знали, что камень у рыцаря по имени Сальетти де Эсталья и его юного оруженосца и что без ключа к тайнам совершенно невозможно раскрыть секрет мудрецов, где бы тот ни был спрятан. Так без доли сомнения утверждалось в манускрипте Аидора Бильбикума относительно космической сущности камня, а о нем и о секрете мудрецов больше него никто ничего не знал.
В первой части манускрипта, которую Гримпоу прочитал Сальетти в церковной крипте Корниля, Аидор Бильбикум рассказывал о своей встрече с таинственным ученым, состоявшейся во время одного из путешествий на Восток незадолго до первого крестового похода в Святую Землю. Согласно тому, о чем говорил Аидор Бильбикум на других страницах манускрипта, этот необыкновенный мудрец без имени открыл ему поразительные загадки природы и космоса, которых в ту пору ни один человек и представить себе не мог, и вручил необыкновенный камень, упавший со звезд. С его помощью можно было не только превращать свинец в золото, но и получить абсолютное знание и бессмертие. А еще он показал ему в одном из подземных гротов Храма Соломона в Иерусалиме какой-то предмет, позволяющий при контакте с камнем творить невероятные чудеса. Через некоторое время этот таинственный безымянный мудрец пропал, и Аидор Бильбикум больше никогда его не видел. Вернувшись во Францию, Аидор Бильбикум втайне открыл небольшую школу мудрецов Уроборос, выбрав для нее знак, изображающий кусающую себя за хвост змею, символизирующий бесконечность и хаос. По прошествии времени Аидор Бильбикум вернулся в Иерусалим и вместе с семью мудрецами своей школы, которым показал спрятанный там необыкновенный предмет, вознамерился перевезти его во Францию для подробного изучения. В то время в Иерусалиме также находились девять французских и фламандских рыцарей, прибывших в Святую Землю, чтобы защищать паломников и тех, кого в конюшнях Храма Соломона приютил король Балдуин II. Связавшись с ними, Аидор Бильбикум и его ученики поручили рыцарям защищать своими мечами укрытый руном необыкновенный предмет по дороге во Францию и за это посулили поистине невероятное количество золота. Рыцари приняли поручение, они все равно собирались возвращаться во Францию, чтобы учредить там орден для защиты паломников в Святой Земле от набегов мусульман. Так что когда настал назначенный день, из Иерусалима в Париж отправился в путь караван. Как только они добрались до места, то, изумленные бесконечной силой этого загадочного предмета, Аидор Бильбикум и его ученики решили спрятать его в надежном укрытии и держать в секрете его существование, чтобы никто, кроме них, не знал о магической природе этого чуда. Шли годы, и один за другим умерли все семеро мудрецов общества Уроборос. Похоронили их в старой восьмиугольной церковной крипте деревни Корниль, в которой родился Аидор Бильбикум.
– Нов приходских книгах Корниля мне не встретилось его имени. А я проверил записи о рождениях и крещениях с самой первой страницы, – возразил Сальетти.
– Возможно, Аидор Бильбикум не настоящее имя, а придуманное, за которым скрывалась его настоящая личность.
– Да, может быть, – сказал Сальетти. – Но давай продолжай, история, которую ты рассказываешь об Аидоре Бильбикуме, мне кажется весьма интересной.
– В живых остался только он, – продолжал Гримпоу, – ведь он был единственным обладателем необычного камня, подаренного загадочным мудрецом, да и сам уже стал таковым, а тело его обладало бессмертием богов. Но Аидор Бильбикум понимал, что он должен передать камень одному из своих учеников, о чем предостерегал таинственный мудрец. Если бы он ослушался, камень бы покончил с ним, привел бы к верной гибели. Тогда он нашел некоего юношу и рассказал тому все, что ему было известно. Он показал место, где спрятан магический предмет, чтобы юноша знал о его существовании. Пришло время, когда Аидор Бильбикум, уставший от бессмертия, решил положить конец своей жизни и упокоиться с миром. Тогда он передал камень ученику, попросив похоронить его вместе с манускриптом в том же саркофаге церковной крипты Корниля, где уже покоились семеро мудрецов общества Уроборос. Поэтому в крипте восемь могил, а манускрипт был в одной из них. Саркофаг, который мы открыли, должно быть, принадлежит Аидору Бильбикуму.
– Так, значит, Аидор Бильбикум мертв! – воскликнул Сальетти, немного растерянный, ведь в саркофаге в крипте не было никакого скелета.
– Судя по тому, что говорится в манускрипте, это так.
– Значит, мы его не найдем в Страсбурге, а послание погибшего в горах рыцаря бессмысленно. Один мертвец не может прочитать послание другого, тем более находясь не в том городе, в каком уже много веков захоронен другой, – вздохнул Сальетти.
– Может быть, текст послания – новая загадка. Я не знаю, – признался Гримпоу, прикидывая, как разобраться с клубком мыслей в голове. – В любом случае манускрипт объясняет, где спрятан секрет мудрецов, но, похоже, здесь не хватает последней страницы и карты. Аидор Бильбикум подумал о том, что, возможно, придет время, когда будет необходимо, чтобы этот чудесный предмет, найденный в Храме Соломона, снова нашли какие-нибудь мудрецы, и поэтому он написал, как это можно сделать, несмотря на то что все изложено иероглифическим письмом тайного общества Уроборос и, кроме того, защищено бесконечными загадками. Все на месте, кроме карты и последней страницы. – Гримпоу потряс книгу, которую держал в руках.
– Но если Аидор Бильбикум не в Страсбурге, чего нам там искать? – спросил Сальетти.
– Настоящего начала без конца, – сказал Гримпоу. – Если мы будем искать Аидора Бильбикума, несмотря на то что он мертв, то, возможно, тогда отыщем в Страсбурге ключи к разгадкам манускрипта. Это, наверно, и хотел сказал Гуриельф Лабокс в записке, которую он оставил в церкви Корниля. Только отправившись в путешествие в город, откуда пришло это послание, и отыскав того, кого нет, мы сможем услышать голос теней, – добавил юноша.
– И что этот голос нам скажет?
– Если не ошибаюсь, – сказал Гримпоу, – он расскажет, как открыть тайну космической сущности камня.
По пути к крепости барона де Вокко они догнали группу рыцарей, тоже направлявшихся на север, чтобы принять участие в весенних турнирах. Гримпоу очаровала красочность и величественность кортежей. Кареты прекрасных дам и юных девушек были украшены цветочными гирляндами и шелковыми лентами, острия копий блестели под ярким солнцем, флажки и знамена над многочисленными отрядами рыцарей развевались в воздухе.
Кони Гримпоу и Сальетти шли намного быстрее кортежных и вскоре обогнали повозки со слугами, флагами, оружием, доспехами и провизией. Несколько детей с обочины шумно и весело приветствовали их, размахивая руками, а когда Гримпоу поравнялся с каретами, то увидел, как шушукаются девушки, пряча покрасневшие от куртуазностей Сальетти личики. Солдаты смотрели на путников с завистью, а рыцари высокомерно задирали головы и не замечали чужаков.
Только один рыцарь благородного вида, ехавший в одиночестве, с оруженосцем неподалеку, вежливо поприветствовал их, когда они собирались его обогнать. Этот человек не был стариком, но и не сказать, чтобы очень молод: у него были серые глаза, прямой нос, короткие волосы пепельного цвета, такие же брови и борода: из шляпы торчало перо. Его наряд был весьма изысканным, хотя и потускнел из-за покрывавшей его пыли, а рукоять меча отливала золотом.
– Герб на вашем щите кажется мне знакомым. Вы направляетесь в крепость барона Вокко? – спросил его Сальетти.
Он натянул поводья коня, чтобы держаться вровень с рыцарем, и обогнал Гримпоу, а тот покосился на оруженосца, смуглолицого юношу, который безразлично взглянул на него.
– Я, например, туда направляюсь, как, полагаю, и вы, сеньор?..
– Радогиль, Радогиль де Курнильдон. А вас как зовут? – спросил рыцарь.
– Сальетти де Эсталья, внук герцога Джакопо де Эсталья.
– Так вы не отсюда?
– Нет, я родился в Италии, в области Пьемонт.
– И вы перевалили через Альпы, чтобы участвовать в турнире?
– Для рыцаря, жаждущего приключений и подвигов, альпийские горы подобны великанам, которых он одолеет в нелегкой схватке, – сказал Сальетти.
Рыцарь язвительно рассмеялся.
– Вы правы, мой друг. Ну, раз уж вы рассуждаете о приключениях, подвигах и битвах, скажите мне, не собираетесь ли вы сражаться против замков Круга в новом крестовом походе барона де Вокко и короля Франции.
– Когда я покидал Пьемонт, то еще ничего не знал о грядущей войне, а во время пути кое-что услышал об этом крестовом походе, но не очень понимаю, ради чего его задумали. Насколько я знаю, барон заключил союз с королем Франции, чтобы захватить тамплиеров, нашедших приют в крепостях герцога Гульфа, и его верных рыцарей. Я не прав? – спросил Сальетти.
– Ба! Ну и вранье! – с презрением ответил рыцарь. – Король Франции прекрасно знает, зачем настолько удалился от своего роскошного дворца в Париже. Хоть он и пытается скрыть свои истинные намерения, всем известно, что он жаждет сровнять с землей замки Круга, как уже поступил шесть лет назад с Тамплем в Париже, чтобы обчистить сокровищницы и найти секрет тамплиеров.
– Но секрет тамплиеров – всего лишь легенда. Кто поверит, что он спрятан в крепости герцога Гольфа Остемберга? – выспрашивал Сальетти, притворяясь, будто не верит в эту историю.
Рыцарь пересел поудобнее в седле и поправил ножны.
– Друг мой, – сказал он, – если великий магистр ордена Храма, обвиняемый в сговоре с дьяволом и владении черной магией, заявляет королю и пале, что не пройдет и года, как они умрут, что-то ведь должно быть в его угрозе, правда?
– А если проклятие великого магистра Жака де Молэ не настоящее? Людям нравится выдумывать истории о магии и чудесах, а потом они сами начинают в них верить, – сказал Сальетти.
– Я вам говорю, что это правда, уж поверьте. Я воочию наблюдал казнь восемнадцатого марта прошлого года перед внешней колоннадой Нотр-Дама, на острове парижских евреев, и слышал, как великий магистр Храма возглашал свое проклятие суровым и громким голосом. Когда великий магистр Жак де Молэ окутался языками пламени и все решили, что он вот-вот испустит дух, он прокричал: «Я проклинаю моих убийц и предрекаю, что не пройдет и года, как они ответят перед судом Божьим за свое преступление против ордена Храма!» И его проклятие уже начало сбываться.
– Я вас не понимаю, – сказал Сальетти, удивленный последними словами Радогиля де Курнильдона.
– Как сообщил вчера гонец, обогнавший нас, папа Климент V умер всего несколько дней назад в замке Рокмор, рядом с Авиньоном.
– Да что вы?! – поразился Сальетти.
– Именно так. Сначала подумали, он просто захворал, но потом у него начались сильные боли, от которых он начал харкать кровью, будто ему внутренности вывернули наизнанку.
– Значит, проклятие исполнилось, – растерянно проговорил Сальетти.
– Неужели вы еще сомневаетесь? – загадочно спросил рыцарь.
– Ну, вообще-то я не очень доверяю всему, что касается проклятий, магии и колдовства, – признался Сальетти.
Рыцарь рассмеялся.
– Я тоже, друг мой, я тоже. Папу убило не колдовство, а яд, – сказал он, не изменившись в лице.
