Текст книги ""Белые линии""
Автор книги: Р. Шулиг
Соавторы: Иржи Прохазка
Жанр:
Шпионские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)
А они ее ждут...
Несколько десятков молодых парней лежат в наскоро отрытых окопах с автоматами на изготовку, но мысли их далеки и от выстрелов, и от боев.
Мирек Корейс с интересом наблюдает, как трудолюбивый шмель сосет нектар из цветка репейника. Индра Врба смотрит на облака, плывущие по небу, и думает о маме, которая через день присылает ему письма с просьбами беречься и быть поосторожнее. А Йозеф Шикула читает газету, которую он неизвестно где взял, и трудно сказать, какой она давности.
– Ну, Йозеф, что там новенького? – спрашивает своего друга Милош Нойман и, не дожидаясь ответа, продолжает: – Не сообщает ли нам Бурлак, что он решил сложить оружие и приглашает нас в Слиач на прогулку?
– Да, о Бурлаке здесь пишут, но ни о каком приглашении на прогулку речи нет. Разве только ты сам отправишься к нему наверх, к Хабенцу?..
– Спасибо за приглашение. Я и так рад, что мы хоть немного можем передохнуть. А что, собственно, пишут об этом бандите?
– Теперь он прославился убийствами в Блатнице.
– Ну прочти же...
– Так слушай... «Во вторник, в двадцать два часа, по деревне Блатница проходил патруль КНБ. Там в это время находилась группа из четырех-шести бандеровцев, которые, по рассказам очевидцев, были одеты в поношенную немецкую форму и говорили по-польски. Заметив патруль КНБ, бандиты открыли по нему огонь из автоматов. Не успели сотрудники КНБ занять выгодную позицию, как бандитам удалось убить стражмистра Варена и смертельно ранить стражмистра Вавру.
К несчастью, на дороге стояла гражданка Новоседлакова с одиннадцатилетней дочерью и восьмилетним сыном. Новоседлакова была убита автоматной очередью, через несколько минут скончалась ее дочь, а сын умер от ран в мартинской больнице. В среду умер и стражмистр Вавра. После предательского нападения террористы бежали в Гадерскую долину...»
– Вот свиньи! – ругается Милош Нойман. – Видимо, это были не бурлаковцы, а бандиты Хроменко. Откуда шайке Бурлака взяться в Большой Фатре?
– Я скажу тебе, Пепик, что, когда человек это слышит...
Милош Нойман не успевает закончить предложение, которое у него на языке. В нескольких десятках метров от него показывается десатник-курсант, направляющийся прямо к их позициям. Он уже издалека спрашивает, где командир взвода.
– Он в батальоне, – отвечает Нойман. – Вон там, подальше, его заместитель четарж Рамбоусек.
– Спасибо.
Десатник-курсант, пришедший в качестве связного во второй взвод батальона «Рысь», принес четаржу Рамбоусеку приказ. Он передает ему конверт и вытаскивает бумагу, на которой сержант подтверждает получение приказа.
– В чем дело, не знаешь? – спрашивает Рамбоусек связного.
– Не знаю, но ты наверняка все здесь прочитаешь, – смеется десатник.
– Факт...
Четарж-курсант вскрывает конверт и читает приказ. Особой радости приказ не вызывает. Им приказано оставить на участке только легкие пулеметы и выслать людей с задачей установить, не находится ли банда Бурлака в этом районе. В случае обнаружения банды открыть внезапный огонь и нанести потери, если возможно – уничтожить.
– Вот, черт возьми, ребята обрадуются! Кому-то опять показалось, видно, что мы слишком долго сидим на одном месте...
Десатник-курсант пожимает плечами:
– Знаешь, война не мать родна. Я побежал обратно на командный пункт...
В три часа пополудни разведпатруль из восемнадцати курсантов уходит вверх, в горы. Впереди следуют разведчики. Стоит жаркий августовский день, и все идут налегке, только с рюкзаками и автоматами.
Идут полчаса, час... А потом вдруг от разведчиков поступает сигнал остановиться. Четарж Рамбоусек отправляется к разведчикам.
– Мы напали на след. Здесь еще теплое кострище, а рядом валяется окровавленная повязка... – сообщает он.
Четарж отдает приказ, как действовать дальше. Предлагает идти побыстрее. Но к вершине Магуры-Лупчи ведет довольно крутой подъем, и люди идут медленно.
Вскоре разведчики натыкаются на охотничью избушку. Осторожно подходят к ней и проверяют так, как их учили: рывком открывают дверь и отскакивают в сторону...
Но избушка пуста. Идут дальше. Уже видна вершина Магуры-Лупчи. На самом верху – лесок. Разведчики подходят к его опушке и дают знак, что можно продолжать движение.
Шаг за шагом преодолевают они открытое пространство...
И в этот момент начинается... Сбоку от леса раздаются пулеметные очереди, затем огонь открывают автоматы.
Приказа «Ложись!» не требуется. Все бросаются на землю и открывают ответный огонь из автоматов. Но курсанты попадают в очень невыгодное положение: нигде нет подходящего укрытия и они видны бандеровцам как на ладони. А опытные головорезы, воспользовавшись этим, открывают бешеную пальбу.
На земле остаются лежать шесть убитых курсантов. Остальные пытаются отступить. По ним бандеровцы открывают огонь из второго пулемета...
Шестеро убитых курсантов, трое тяжело и трое легко раненных – таков трагический итог этого боя. Но это еще не конец. Будут и другие потери, погибнут молодые солдаты из пограничного полка КНБ «Словакия».
Эти дни уже, как говорится, не за горами...
5
Вторник, 19 августа 1947 года.
В этот день в Жилину, где находится штаб всех частей, брошенных на борьбу с бандеровцами, съезжаются командиры батальонов и отдельных рот. Генерал, созвавший совещание, информирует командиров о создавшейся обстановке. Он сообщает, что за последние пять дней бандеровцы четырежды пытались вырваться из окружения, но каждый раз им приходилось отходить в горы. Затем генерал говорит о том, что к сотне Бурлака с востока пробивается еще одна банда УПА, название которой пока не установлено. В ней около тридцати человек. Недавно они совершили налет на деревню Венар...
После информации генерала объявляются приказы о дальнейших действиях против окруженных террористов. Командиры уясняют, что в ближайшие дни операция против бандеровцев достигнет наибольшего размаха. Помимо частей, окруживших сотню Бурлака, 20 и 21 августа в район, где скрываются бандиты, будут направлены сильные разведгруппы с задачей ликвидировать террористов.
В приказах точно определяется, какие роты и взводы должны в четверг утром выйти на разведку. Среди них названа и третья рота батальона «Рысь», в которой служит стражмистр Милослав Клицпера.
В четверг на рассвете в районе, занятом частью КНБ «Клен-3», происходит событие, о котором через несколько дней командир полка «Словакия» напишет следующее донесение:
«В ходе подготовки к операции 20-21.8 1947 года при осмотре местности было установлено, что правый фланг части «Клен-3», расположенный в районе Барина, Незбудска-Лучки, ослаблен, а выдвинутый вперед хутор Двор, находящийся на холме, до сих пор не охраняется. Ввиду этого командир часта «Клен» приказал командиру взвода прапорщику Портешу отправить вечером на этот хутор патруль. В случае обнаружения банды Бурлака патруль должен был вызвать на помощь командира, который вместе со взводом располагался в 500 метрах позади них.
После 21 часа прапорщик Портеш отправил на хутор Двор патруль из четырех человек под командованием стражмистра Милослава Новотного. В состав патруля входили стражмистры Вацлав Гакл, Ярослав Кристл и Ян Горжейш. Патруль был вооружен тремя автоматами и одной винтовкой. К хутору они подошли около половины десятого вечера. Чтобы уточнить обстановку, патруль вошел в дом, а во дворе остался стражмистр Горжейш. В это время Бурлак силами своих групп 1, 2, 5 и 6-й проверял, возможен ли переход через реку Ваг вблизи Незбудска-Лучки. Установив, что дорога перекрыта войсками, Бурлак отказался от перехода через Ваг и отошел назад в горы. На обратном пути банда наткнулась на патруль стражмистра Новотного.
Стражмистр Горжейш первым заметил вооруженного человека, одетого в форму солдата чехословацкой армии. Он приказал ему остановиться. Думая, что это военнослужащий чехословацкой армии, стражмистр потребовал назвать пароль. Вместо пароля он услышал ответ на польско-русском языке. Неизвестный заявил, что он украинский брат, и попросил Горжейша не стрелять. Как только стражмистр понял, кто находится перед ним, он сделал предупредительный выстрел, чтобы привлечь внимание остальных членов патруля, а сам отскочил в дверь кухни. Бандит тут же скрылся.
Старший патруля стражмистр Новотный, считая, что стычка с бандеровцами неизбежна, приказал приготовиться к круговой обороне. Стражмистр Горжейш должен был прикрывать вход в кухню и окно в сад, стражмистр Гакл – второе окно. Старший патруля вместе со стражмистром Кристлом заняли позиции возле окон в комнату.
Через некоторое время кто-то бросил камень в окно, охраняемое Новотным, затем послышался крик:
– Сдавайтесь!
– Сколько вас там? – спросил старший патруля.
– Сто пятьдесят, – ответил чей-то голос. – Мы хотим есть. Дайте нам хлеба!
– У нас нет хлеба, – ответил стражмистр Новотный. После этого некоторое время было тихо. Потом бандиты предложили кому-нибудь выйти к ним на переговоры. Стражмистр Новотный, в свою очередь, попросил, чтобы кто-нибудь из бандитов без оружия вошел в дом. Бандиты призвали патруль сдаться, угрожая поджечь дом. Командир патруля стражмистр Новотный подошел к окну и ответил:
– Мы не сдадимся! Будем сражаться!
Тут мимо окна промелькнула фигура, по которой стражмистр Новотный дал очередь из автомата. Так завязался бой патруля из четырех человек с многократно превосходящими силами банды УПА.
После короткой перестрелки снаружи послышался сильный стук по забору. Видимо, кто-то из бандитов подавал сигнал остальным. Потом раздался взрыв гранаты, брошенной через окно в кухню. Бандеровец, кинувший гранату, попытался скрыться. Стражмистр Новотный открыл по бандиту огонь, и тот стал стрелять в ответ. Стражмистр Новотный был тяжело ранен в живот. Падая, он попытался вытащить из кобуры пистолет, поскольку его автомат оказался поврежденным. Прежде чем он успел это сделать, автоматная очередь прошила ему голову и правую сторону тела, так что он сразу же скончался. Автоматная перестрелка продолжалась.
В темноте, дыму и пыли патруль продолжал сражаться. Минут через пять вражеский огонь прекратился. Бандеровцы заметили идущее к воинам подкрепление и тут же скрылись в лесу.
В бою с многократно превосходящими силами противника патрульная четверка проявила настоящий героизм. Как потом выяснилось при допросе пленных, в бою участвовало 35 бандеровцев под командованием самого Бурлака».
Стражмистр Милослав Новотный стал первым из тех воинов, кто погиб накануне полного разгрома банды Бурлака. Но, к сожалению, не последним.
6
В то утро на календаре стояла дата – 20 августа. Воины роты поручика Новотного поднялись раньше обычного. Причина известна: приказано идти в горы на двухдневную разведку. О том, как она проходила, командир батальона «Клен» в своем донесении докладывал:
«Часть «Клен-3» под командованием поручика Новотного имела задачу достичь в качестве первого рубежа высоту 1146, к которой она и вышла в установленное время. Здесь воины переночевали, а в шесть часов утра на следующий день, 21.8 1947 г., вышли на разведку в направлении Сухи и высоты 1468. Рота двигалась с боевым охранением, впереди следовал четвертый взвод под командованием стражмистра Карела Гладика. Среди высланных в охранение разведчиков находились стражмистр Милослав Клицпера и Рудольф Михл.
Местность, на которой проводилась эта операция, представляла собой крутой склон, поросший густым ельником. В лесу было темно. Сначала разведчики Клицпера и Михл шли рядом, но потом в связи с плохой видимостью и трудностью передвижения были вынуждены пойти друг за другом по узкой тропинке. Первым шел стражмистр Клицпера, в двух шагах следом – стражмистр Михл.
Вдруг впереди раздался выстрел. Стражмистр Михл дал командиру взвода сигнал двигаться быстрее. Затем оба разведчика стали пробираться к тому месту, откуда послышался выстрел, чтобы установить силы противника. Вскоре стражмистр Клицпера остановился и крикнул: «Стой!»
Примерно в пятнадцати шагах впереди разведчиков появилась фигура с автоматом на изготовку. Клицпера и Михл попытались быстро найти укрытие и приготовили оружие к бою. Не успел стражмистр Клицпера укрыться за тонким деревом, как раздался еще один выстрел, а потом автоматная очередь.
Михл дал ответную очередь, но винтовка Клицперы молчала...»
В последующих строках донесения коротко констатировалось, что Милослав Клицпера погиб от автоматной очереди, выпущенной по нему бандитом.
Это было последнее утро в жизни двадцатидвухлетнего стражмистра Милослава Клицперы. Он уже не вернется в лагерь у Барина, не поедет в гости к родителям в Лису-над-Лабой или в Нове-Место-под-Смреком. Его жизнь оборвалась в горах Малой Фатры.
Кроме донесения командира батальона сохранилось еще одно свидетельство о последних минутах Милослава Клицперы. Это письмо, написанное командиром взвода разведчиков родителям Клицперы после завершения операции «Бурлак».
«Дорогие друзья!
Разрешите мне, командиру взвода, в котором служил ваш сын Милослав, написать вам несколько строк и рассказать о последних минутах моего верного, хорошего и надежного товарища.
Во время пребывания в Словакии мы с ним все время находились вместе. Он был моим заместителем. В свободное время мы вообще были неразлучны. И, как это бывает у товарищей, мы поверяли друг другу и личные тайны, советовались и помогали один другому. В большинстве случаев мы ночевали в палатках, поэтому у нас на двоих обычно была одна палатка, которую он называл командирской. Мила легко преодолевал все трудности походов и подавал остальным добрый пример. До последней минуты он был здоров и весел и часто мечтал о том, как будет жить после возвращения из Словакии, что купит на скопленные деньги.
Утром 20 августа 1947 года наша рота покинула оборонительные позиции под Варином и отправилась в горы Малой Фатры на двухдневную разведку. В первый же день мы наткнулись на шайку из семидесяти бандитов, которая после короткой перестрелки отступила в лес. Ночь мы провели под открытым небом на высоте под названием «Копа». Всю ночь из долины, от деревни Красняны, доносились выстрелы. Там бандеровцы несколько раз пытались прорваться через наши оборонительные позиции, но были отбиты и понесли значительные потери.
После холодной промозглой ночи наша рота с шести часов утра продолжала вести разведку. Мой взвод был назначен головным, а Мила добровольно вызвался идти впереди в разведдозоре.
Через несколько минут после выхода мы встретились с бандой, отступавшей после ночного боя у Краснян обратно в горы. В завязавшейся перестрелке погиб и ваш сын Милослав. В него попало несколько пуль из вражеского автомата, и он умер сразу. Это случилось в шесть часов десять минут утра...
В заключение письма разрешите мне выразить вам искреннее соболезнование всех товарищей нашего взвода.
Сучаны, 31 августа 1947 года».
Стражмистр Милослав Клицпера стал одним из воинов, пожертвовавших своей жизнью в борьбе с бандитами, стремившимися прорваться на запад. Но в час, когда он умирал, происходило еще одно событие – стычка солдат КНБ с бандеровцами у Краснян, о чем упоминает в своем письме командир взвода.
7
В то утро 20 августа 1947 года, когда подразделения части «Клен» ушли на разведку в район Малой Фатры, на оборонительных позициях осталась лишь небольшая часть солдат. Перед ними стояла задача удерживать кольцо окружения, из которого сотня Бурлака не должна была вырваться.
Среди тех, кто остался в обороне, находились стражмистры Паточка и Браборец. Они жалели о том, что позиции взвода назначили охранять именно их. Тем самым их лишили возможности рассчитаться с убийцами. Паточка и Браборец даже немного завидовали своим товарищам.
Но ближайшие же часы показали, что завидовали они совершенно напрасно. Два неразлучных друга, а вместе с ними и стражмистр Франтишек Вондроуш вскоре получат возможность лицом к лицу встретиться с коварным врагом и на деле проявить свою храбрость. Но не все из них останутся в живых после этой стычки с бандой Бурлака. Стражмистр Браборец позже расскажет об этом в протоколе:
«После того как все солдаты нашей части ушли на разведку, я и стражмистры Вондроуш и Паточка остались в палаточном лагере у высоты 456 с задачей охранять этот лагерь. На случай нападения у нас имелся один пулемет и 300 патронов, два автомата с 280 патронами и одна винтовка с 60 патронами. Кроме того, у каждого из нас был личный пистолет с 15 патронами и в общей сложности 35 ручных гранат.
Лагерь был разбит возле горного ручья в котловине, что позволяло нам успешно обороняться.
Наша оборонительная позиция выдвигалась несколько вперед. Вторую линию обороны занимал батальон «Осина», располагавшийся в 250 метрах за нами.
20 августа около 23 часов в расположении батальона «Осина» началась сильная перестрелка, продолжавшаяся примерно полчаса. Из этого следовало, что бандиты УПА, стараясь пробиться через кольцо окружения, наткнулись на позиции «Осины».
Сразу же после начала перестрелки наша группа заняла позицию у пулемета, нацеленного в сторону леса. Через некоторое время нам, однако, пришлось спуститься ниже в котловину, поскольку наша первоначальная позиция обстреливалась со стороны «Осины».
Мы залегли фронтом к ручью и стали наблюдать за местностью. Стражмистр Паточка залег на левом фланге и вел наблюдение вдоль ручья. Мы со стражмистром Вондроушем старались следить за поляной, расположенной за ручьем. Но стало так темно, что мы даже не видели друг друга. Вдруг в десяти метрах от нас послышался громкий разговор бандеровцев. Мы изготовились к стрельбе, приготовили гранаты. Потом стражмистр Вондроуш начал стрелять и медленно отходить к ущелью. Почти в тот же момент, когда Вондроуш сделал первый выстрел, передо мной на расстоянии нескольких метров появилась фигура человека, по которому я сделал четыре выстрела из пистолета. Человек бросился бежать, послышались его стоны. Сразу же после этого я перебежал ближе к ручью, и мы все стали бросать на поляну ручные гранаты. Но голоса бандитов ниже нас не смолкали.
Стражмистр Паточка решил пойти к ручью и выяснить, что там происходит. Он попросил меня взять ручные гранаты и пойти вместе с ним. Я отказался и одновременно предупредил Паточку, что к ручью спускаться не следует, поскольку не видно, кто там находится. Несмотря на это, стражмистр Паточка пошел к ручью. Вондроуш побежал было за ним, но не догнал его и вернулся назад.
В это время снова завязалась перестрелка. Бандиты, скрывавшиеся в зарослях у ручья, начали нас обстреливать.
Через четверть часа бой прекратился, но стражмистр Паточка так и не вернулся. Потом стихли голоса у ручья, прекратилась и стрельба. Около трех часов все началось снова. Мы с Вондроушем стали бросать на поляну ручные гранаты. Когда стало светать, стрельба прекратилась. Я пошел осмотреть местность. Сначала я наткнулся на двух убитых бандеровцев. Один из них лежал около того места, где занимал позицию стражмистр Вондроуш, второй – напротив меня. В это время к нам подошел командир части, и мы с ним начали осматривать густые заросли ольхи вдоль ручья. Примерно в пятнадцати метрах от лагеря мы нашли убитого стражмистра Паточку».
Стражмистр Паточка уже не вернется на заставу Бартошовице, что в Орлицких горах, не приедет и в Ровенск-под-Тросками, но все равно он останется в памяти людей. Своими поступками, мужеством и бесстрашием он вписал свое имя в число тех, кто не будет забыт никогда.
8
20-21 августа 1947 года банде бандеровцев, руководимой Бурлаком, был нанесен решающий удар, от которого она уже не смогла оправиться. После боя с солдатами батальонов «Клен» и «Осина» в районе Малой Фатры было обезврежено девять бандитов, остальные сдались в последующие дни, поняв, что выйти из окружения им не удастся.
3 сентября 1947 года в 23.15 воинами чехословацкой части «Тигр» были взяты в плен сам Бурлак – Володимир Щезыкельский, его любовница Офелия и члены банды Зинко, Нестор и Сулико.
Тем не менее борьба с раздробленными остатками банд продолжалась. Горстка бандитов из группы Хроменко проникла на территорию Моравии, пробрались на нашу территорию и другие бандиты. Операция против бандеровцев была окончательно завершена 17 ноября 1947 года. В итоговой информации, предназначенной для министра внутренних дел Вацлава Носека, говорится:
«Прорыв бандеровцев через территорию Чехословакии закончился неудачей. Большинство – примерно 80-85 процентов бандитов УПА, пришедших летом и осенью на территорию Чехословакии, – было ликвидировано или обезврежено. В ходе операций с 10 июня по 12 ноября 61 бандит был убит, 41 ранен и взят в плен, 219 ранено, остальные добровольно сдались чехословацким органам безопасности. Среди пленных оказалось десять высших руководителей и агентов УПА. Из командиров бандеровских сотен пробиться на запад удалось лишь Хроменко, группа которого шла первой. В ходе операций понесли потери и чехословацкие части. В боях с бандеровцами летом и осенью 1947 года погибло 13 чехословацких воинов и 8 сотрудников КНБ. Жертвами бандеровцев стало более 20 чехословацких граждан».
Уже в первые недели июня сорок седьмого года стало ясно, что лето будет необычайно жарким и душным.
Действительно, так оно и было...
Была засуха, неурожай, жара.
Но были и борьба на политической арене, и бои в горах Словакии, в ходе которых воины наших вооруженных сил преградили путь бандитам, направлявшимся на запад.