Текст книги ""Белые линии""

Автор книги: Р. Шулиг

Соавторы: Иржи Прохазка
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Благе были смешны эти патетические признания, исходящие из уст стареющей женщины, но он не выдал себя ни смехом, ни улыбкой. Ему было важно удержать ее около себя, иначе его положение снова могло стать катастрофическим. Поэтому с профессиональным умением он тут же подстроился под ее тон:

– Я испытываю то же, что и ты... Ты как вино, которое взрывается внутри горячим гейзером, зажигая каждый нерв, каждую жилку...

Между тем патефон замолчал, иголка звукоснимателя кружилась по одной дорожке. Блага вылил остаток вина в рюмку и, не выдержав, засмеялся все-таки, но потом серьезно сказал:

– Ты как это вино, которое уже кончилось.

Иржина быстро встала, начала одеваться:

– Сейчас принесу!

– Да не стоит. Не ходи, – отговаривал ее Блага.

Иржина выключила патефон и, как будто сразу протрезвев, сказала:

– Надо идти. У нас нечего есть, а я уже голодна. И потом, надо хотя бы позвонить в нашу канцелярию. Еще ни разу не случалось, чтобы я не пришла на работу. Коллеги будут волноваться.

– А где ты, собственно, работаешь?

– В национальном комитете... В бухгалтерии...

Блага тихонько засмеялся. Иржина заметила это:

– Почему ты смеешься? Тебе не нравится?

Блага тут же опомнился, овладел собой:

– Нет, совсем нет. Просто я вдруг почувствовал себя ужасно счастливым человеком оттого, что ты предпочла именно меня своей канцелярии. – Неожиданно у него возникла идея: – Послушай, а не могла бы ты кое-что для меня сделать?

– Все сделаю, Павел! – выпалила она с готовностью.

Блага ожидал такого ответа. Он взял блокнот и ручку, что-то написал, вырвал листок и подал ей:

– Когда будешь проходить мимо телефона, позвони по этому номеру. Тебе ответит некий инженер Чадек. Не говори, кто ты, откуда звонишь и где я теперь нахожусь, я не хочу тебя компрометировать. Только скажи, что Павел передает, чтобы этот самый Чадек ждал его завтра в шесть под Карловым мостом на Кампе. Сделаешь?

– Кто это?

– Один мой хороший знакомый, он поможет найти мне здесь, в Праге, место... – И торжественно объявил ей: – Я ведь, Иржка, решил остаться здесь с тобой. Навсегда...

Иржина не хотела верить своим ушам, слезы счастья наполнили ее глаза, она опять прижалась к нему с собачьей преданностью и зашептала:

– Павел... Я так счастлива... Павел...

9

Земан взволнованно вскочил со стула и побежал к двери соседнего кабинета.

– Ирка, иди сюда! – крикнул он. – Блага высунул голову из своей мышиной норы. Попался. Наконец-то!

Вошедший надпоручик Градец был взволнован не меньше Земана. После нервозного совещания у подполковника Калины, где они вынуждены были признать, что потеряли след Благи, и после еще более нервозной ночи, когда они снова и снова анализировали все свои действия, пытаясь найти ошибку, и каждый раз со всех ног бросались к звонившему в кабинете Земана телефону, наконец-то блеснул луч надежды.

В комнате сидел пожилой человек в темном костюме, с увядшим лицом и невыразительными, бегающими глазами. Весь его грустный вид говорил о том, что он внутренне сломлен и не в силах скрыть это. Земан представил его Градецу:

– Это инженер Чадек, вспоминаешь? Пришел рассказать нам о Благе.

Ирка Градец, зная наперед, что Земан уже имел разговор с инженером (это было видно по Гонзе – он улыбался, но готов был еще раз с удовольствием выслушать Чадека), засыпал его вопросами.

– Вы знаете, где находится Блага?

Чадек отвечал тихо, с беспристрастной монотонностью:

– Нет.

– Вы говорили с ним?

– Нет. Мне позвонила какая-то женщина.

– Как ее зовут?

– Не знаю, она не представилась.

– Откуда она звонила?

– Не знаю.

– И что она вам сказала?

– Пригласила меня от его имени на встречу.

– Где и в какое время?

– Завтра в шесть вечера Блага будет ждать меня на Кампе под мостом.

Земан, прослушивавший на магнитофоне практически те же вопросы и ответы, остановил ленту и с веселой улыбкой сказал:

– Так что, Ирка, доволен?

Но Градец, однако, не закончил разговора с Чадеком.

– Подожди немного... – попросил он. – И вы пришли сообщить нам об этом, пан инженер?

– Да.

– Уже во второй раз?! – проговорил Градец, испытующе глядя на Чадека. – В тот раз у вас по крайней мере был довод – вы боялись за свою жену. Ну а сегодня-то вы почему пришли к нам?

Чадек посмотрел на Градеца, чувствуя недоверие в его вопросе, с минуту помолчал, потом медленно, ровным голосом ответил:

– Может быть, потому, что пан надпоручик Земан помог мне устроиться в Праге после того, как я вышел из тюрьмы: в пограничную зону я уже не мог возвращаться.

– Только поэтому?

Чадек иронически улыбнулся:

– Я знаю, что он сделал это не только из любви к ближнему. Просто он не хотел выпускать меня из поля зрения, полагая, что рано или поздно я все равно выведу его на след Благи. Ну вот я и исполнил его желание.

Земан, поняв, что Градец Чадеку не доверяет, вступил в разговор:

– Короче говоря, Чадек, вы знали, что находитесь под нашим наблюдением, и поэтому решили сообщить нам об этом. Так сказать, подстраховаться на всякий случай.

Чадек, чуть помолчав, тихо, без эмоций, заявил:

– Нет, пан надпоручик, просто я ненавижу его больше, чем вас.

Это признание обезоруживало своей откровенностью.

– За что? – спросил Градец.

– Вы отобрали у меня завод, имущество, работу, которую я любил. Он же взял последнее, что у меня оставалось. Жену. И это оказалось для меня самым страшным, ибо ничего не может быть страшнее, чем обокрасть нищего. – Он встал, собираясь уходить: – Прощайте, панове. Я выполнил свой долг. Все остальное – уже ваши заботы. Но Земан его задержал:

– Постойте, Чадек. Вам придется еще раз принять участие в этом деле. Вы пойдете на эту встречу.

Чадек остановился, но ничего не сказал.

– Блага противник хитрый, – продолжал Земан. – Прежде чем объявиться в условленном месте, он с полчаса понаблюдает откуда-нибудь, пришли ли вы действительно, один ли пришли.

Чадек апатично слушал его.

– Мы там, разумеется, будем, но до поры до времени невидимые для его глаз. Вы будете постоянно под нашей защитой. А как только он появится, мы арестуем его. Можете быть спокойны, с вами ничего не случится.

На такое заверение Чадек ответил с горькой иронией:

– Я не боюсь. Я уже давно ничего не боюсь, панове... Мне нечего терять.

У Лиды Земановой окончательно сдали нервы. Она то и дело всхлипывала, по щекам ее катились крупные слезы.

– Что мне делать, Здена?

Она стояла в расписанном в стиле модерн золотыми и голубыми красками зале фирмы «Элегант». Сегодня здесь был обычный день, без просмотра; в кабинах примеряли платья дамы, а Здена Валкова с булавками во рту стояла на коленях перед манекеном и пристраивала на нем кусок ткани. Она изобретала новую модель.

– Прежде всего перестань реветь... – шепелявила она, едва открывая рот. – Посмотри, как ты выглядишь. Чему же тогда удивляться? Его можно понять. Тебе надо прилично одеться. Ты, наверное, и не припомнишь, когда в последний раз что-нибудь себе купила, ведь так? – Она выплюнула булавки, охватила какое-то платье, подтащила Лиду к зеркалу: – Посмотрим, как ты будешь выглядеть в этом... Прекрасно!.. Так что... выходи в свет и отплати ему за это.

У Лиды даже зрачки расширились от испуга.

– Нет! Такое я не могу себе позволить.

– Что? Купить это платье? Глупости, я даю тебе взаймы.

– Нет, я просто не смогу... – Лида всхлипнула. – Я все равно его очень люблю, Зденичка. И потом, собственно, я еще не знаю...

Валкова перебила ее:

– Ага, снова эта проклятая неуверенность! Сколько времени он уже не приходит домой?

– Неделю.

Валкова присвистнула со знанием дела:

– Тогда все ясно, девушка. Если мужу так долго не требуется жена, значит, он нашел себе кого-то получше...

Лида снова расплакалась:

– Что же мне делать?

Валкова втолкнула ее в кабинку, бросила ей вслед модельное платье:

– Переодеться... И быстро... – Теперь Здена разговаривала с Лидой через занавеску, закрывавшую вход в кабинку. – А потом выследить их и влепить обоим по пощечине. В подобных случаях это наилучшее лекарство...

Когда Лида вышла из кабины, Валкова чуть дара речи не лишилась. Лида выглядела красавицей. Валкова с восхищением сказала:

– Знаешь, я думаю, пощечины не потребуется. Как только он увидит тебя такую, сразу поймет, что совершил глупость, и прибежит домой просить прощения.

И Лида, которая чувствовала правоту Здены, посмотрев на себя в зеркало, засветилась новой надеждой:

– Ты думаешь?

Она поворачивалась перед зеркалом, глядя на себя сбоку, сзади. И вдруг в зеркале за ее спиной отразилась Ганка Бизова. Радость Лиды сразу померкла. Она узнала ее и мгновенно определила, что Ганкина молодая, яркая и элегантная красота совершенно затмевает ее неброскую привлекательность.

Ганка обратилась к Здене Валковой:

– Пани Валкова, вы дадите мне отгул на завтра?

– Зачем?

– Мне надо кое с кем встретиться.

Валкова дружески засмеялась:

– Снова за свое? Ну что ты за человек, Ганка! Кому теперь кружишь голову? – Она повернулась к Лиде: – Вас познакомить?

Но Лида, не сдержав слез, выдавила два слова:

– Не надо! – и убежала.

Сумерки постепенно сгущались, вот-вот должны были зажечься уличные фонари. Инженер Чадек нервно прохаживался вдоль парапета речки Чертовки. По мере того как теней под аркой моста становилось все больше, движения Чадека делались все резче. Может быть, он боялся этих теней?..

Из окон близлежащих домов, из неприметно запаркованных тут и там машин за ним следили Земан, Градец и другие работники органов безопасности.

Но Блага не появлялся. Часы на башне пробили семь, зажглись фонари. Нервы у Чадека не выдержали, он подошел к Земану, стоявшему в нише под аркой моста с пистолетом наготове, и шепотом обратился к нему:

– Пан надпоручик...

Земан ответил:

– Вы с ума сошли, Чадек! Какого черта вы лезете ко мне?

– Я хотел спросить, стоит ли мне еще ждать?

Земан вложил пистолет в кобуру под мышкой и сердито вышел на свет:

– Теперь уже не стоит! Вы все испортили. И хорошо это знаете, Чадек. Вы достаточно умны, чтобы понять, что этим самым предупредили Благу.

Градец, тоже покинувший свое укрытие, подошел к ним и резко добавил:

– На две стороны играете? Поосторожней, Чадек!

Но инженер, которым вновь овладело абсолютное спокойствие, безразлично произнес:

– Я сделал все, что вы от меня хотели. Так что же вам еще от меня нужно, панове?

Земан с неудовольствием отвернулся от него:

– Уже ничего. Идите домой.

Чадек был несказанно рад, оказавшись наконец после такого испытания у своего дома. Он вбежал в подъезд и по затоптанным ступенькам стал быстро подниматься наверх, к своей лестничной площадке. Неожиданно он остановился; вероятно, и сердце его тоже остановилось в эту роковую минуту, потому что одна из теней на площадке качнулась в его сторону.

– Добрый вечер, Чадек, – послышался резкий голос.

Чадек стоял молча. Он оправился от внезапного испуга и вновь обрел грустную, ироническую уравновешенность, покорное спокойствие.

– Знаешь, кто я? – с ненавистью прошипел Блага.

Чадек спокойно ответил:

– Догадываюсь. Смерть. Твоего лица я не вижу, но узнал тебя по голосу... Я ждал тебя. Я ждал тебя целую вечность.

– Вот и дождался, – злобно продолжал Блага. – Я здесь. Я пришел тебе сказать, что ты крыса и доносчик и что я знаю, кто меня уничтожил, заложив тогда, весной...

Но Чадека это обвинение не слишком взволновало. Спокойствие инженера все больше выводило из себя Благу, заставляло его нервничать. Он почти закричал на Чадека:

– Сегодня я в этом убедился! Ты с ними заодно. Я видел тебя с Земаном.

К удивлению Благи, Чадек с потрясающим спокойствием согласился:

– Да, я хотел, чтобы ты меня увидел вместе с ним.

– Я убью тебя! – взорвался Блага.

С иронической покорностью, сложив руки на груди, Чадек поклонился ему:

– Спасибо тебе за это. Ничего другого я от тебя и не ожидаю. Ты только поможешь мне сделать то, на что у меня не хватает сил и смелости. И себя погубишь. Так давай!

Блага окончательно потерял над собой контроль. Хрипло дыша, он снова набросился на инженера, но убеждал теперь уже больше себя, чем его:

– Лжешь! Ты боишься! Все боятся смерти. Ты не веришь, что я это сделаю. Но стоит тебе посмотреть в черный глазок моего пистолета, как ты тут же упадешь на колени и запросишь пощады.

Однако Чадек и теперь не испугался. Наоборот, безмятежно и с чувством превосходства он сказал:

– Нет, лучше ты посмотри. В мои глаза посмотри. Они пострашнее твоего пистолетного дула. Знаешь, кто ими на тебя смотрит? Инка! И я умер тогда вместе с ней. Так кого ты хочешь убить? Смотри в мои глаза, это ее мертвые глаза... Они будут все время пугать тебя, если ты их сейчас не закроешь. Так стреляй, слышишь, стреляй, пока окончательно не струсил!..

И действительно, чувство страха стало постепенно закрадываться в душу Благи. Он уже хотел кончать с Чадеком, но в этот момент у подъезда громко завизжали тормоза. Через секунду по ступенькам затопало множество ног, послышался резкий голос:

– Руки вверх! Бросайте оружие! Вы окружены! Сдавайтесь!

Блага резко обернулся и, не целясь, выстрелил в направлении голоса. Меткость и тут не подвела его. Молодой сотрудник КНБ, бежавший вверх с автоматом в руках, свалился на ступеньки лестницы. Блага быстрым движением распахнул окно на площадке, спрыгнул во дворик, перескочил через забор и скрылся.

Сотрудники КНБ не были готовы к такому повороту, но не растерялись. Несколько человек бросились за Благой. Началось преследование.

Когда Благе удалось запутать преследователей и оторваться от них на несколько минут, он влетел в телефонную будку, стоявшую на темной улице. Со лба стекал пот, он хрипло дышал, обессиленный от быстрого бега. Впервые ему стало по-настоящему страшно, но боялся он сейчас не смерти. Он боялся, что его схватят.

Блага посматривал через стекла будки на вечернюю улицу, на которой минуту назад в него стреляли. Опасность не миновала – где-то поблизости раздавались крики сбитых с толку преследователей и вой сирен полицейских машин. Он лихорадочно набрал номер. Когда на другом конце взяли трубку, он торопливо заговорил:

– Арни, это я... Я прикончил его...

– Кого? – холодно спросил Хэкл.

– Одного полицейского... Я хотел убить эту крысу... Помнишь, я тебе говорил...

– Идиот! Какое мне до этого дело?

– Не знаю, что теперь со мной будет. Они, наверное, поднимут на ноги всю Прагу.

– Это уж твоя забота.

– На всякий случай будь готов... исчезнуть вовремя отсюда... Возьми с собой и ее... Скажи ей франкфуртский пароль... если вдруг тебя схватят...

– Хорошо. Все.

Блага отчаянно закричал:

– Арни, подожди!..

Но Хэкл холодно прервал его:

– Больше мне не звони. Связь между нами прекращается. Ты остаешься один, понимаешь? Один! – Он положил трубку.

Потное, изможденное лицо Благи посерело – он с ужасом осознал, что Арнольд Хэкл абсолютно прав...

10

С этого момента события стали развиваться стремительно. Судьбы людей, которых автор ввел в этот рассказ, были уже предрешены. Автору осталось лишь отметить отдельные концовки нашей истории.

Одна из них началась громким смехом Ганки Визовой.

– Нет, о смерти я пока не думаю, товарищ надпоручик, – так заговорила она с прибежавшим к ней рано утром запыхавшимся Земаном. И тут же с кокетством добавила: – Но все равно мне очень нравится, когда вы так обо мне беспокоитесь.

На ней был роскошный розовый нейлоновый халат, который больше открывал ее тело, чем закрывал, и от нее исходил удивительный запах молодости, к которому примешивался тонкий аромат французских духов. Короче говоря, и здесь, дома, красота ее была умопомрачительной, и наверняка у любого мужчины ее вид вызвал бы жар в голове и лихорадочный озноб в теле. В квартире царил беспорядок, чувствовалось, что ее хозяйка только что встала и не успела, а может, просто не хотела убирать. Земан, немного смущенный всем этим, стараясь не останавливать взгляд на женском белье, небрежно брошенном на стульях и на ковре, принялся смущенно объяснять свой неожиданный приход:

– Вчера он начал убивать. Мы гонялись за ним всю ночь. А к утру мне пришло в голову, что теперь на очереди будете вы... Впрочем, это, наверное, была глупая мысль... Почему именно вы? Извините за то, что я вас побеспокоил...

– Перестаньте, – мило улыбнулась Ганка и смахнула с одного из стульев чулки, чтобы Земан мог сесть. – Ваш визит для меня приятен. И потом, вы же предупредили меня телефонным звонком четверть часа назад. Я успела отложить встречу с одним очень приятным пожилым господином. Конечно, одеться и застелить постель я уже не успела. Но это вам ведь не мешает, не так ли?

– Нет, нисколько...

Ганка засмеялась, но смех ее был не вульгарным и не вызывающим. Попросту говоря, это была современная, непосредственная девушка.

Она вытащила из буфета бутылку французского коньяка и две рюмки:

– Выпьем?

– Нет, спасибо, – сразу отказался Земан. – Я на службе.

– Не будьте таким официальным сухарем, надпоручик, – пыталась уговорить его Ганка.

Земана бросило в жар, но, сохраняя официальный тон, он снова объяснил ей, что цель его прихода совершенно иная. Теперь он уже не опасался, что Блага от них уйдет. С той минуты когда Блага тяжело ранил молодого сержанта, отца двух маленьких детей, сотрудники КНБ, в том числе и те, кто отдыхал после службы, вышли на улицы Праги, перекрыли все шоссе, выходящие из столицы. Земан был уверен, что в результате принятых мер Блага будет пойман в ближайшие 48 часов. Однако существовала угроза, что в течение этого времени агент-террорист будет продолжать убивать, мстить, бесчинствовать. Поэтому Земан стремился свести до минимума такую возможность.

– Поймите, речь идет о чрезвычайно важном деле, товарищ Бизова, – сказал он. – Мне нужно...

Но Ганка прервала его, явно не желая переходить на серьезный тон:

– Я по вас так скучала.

Она произнесла это с таким кокетством, что Земан просто растерялся.

– Что вы сказали? – спросил он неизвестно зачем.

– Я уже несколько раз подходила к телефону, чтобы позвонить вам по номеру, который вы мне оставили. Но боялась вас рассердить.

Земан вынужден был выпить глоток коньяку, чтобы избавиться от сухости во рту.

– За что же мне на вас сердиться?

– За то, что я хочу вас видеть... просто так...

Земан чувствовал все большее замешательство и смущение.

В голове пронеслась мысль, что ведь он находится в квартире молодой красивой женщины, в весьма интимной обстановке... Надо было вернуться на почву, на которой он чувствовал себя более уверенно. Деловитым тоном следователя Земан спросил:

– А этот Блага действительно ни разу не позвонил вам?

– Нет.

Неожиданно для самого себя Земан отважился на рискованный ход:

– Он меня удивляет.

– Чем же?

– Тем, что... – Земан запнулся. – Я бы, например, такой красивой девушке звонил, наверное, каждый час. Если бы, конечно, мог.

– А вы разве не можете?

– Уже нет.

– Вы женаты?

– Да.

– И вы счастливы?

– Да...

– Жаль... – с кокетливым разочарованием произнесла Ганка. И тут же громко рассмеялась: – Интересно, что бы сказала ваша жена, увидев нас сейчас вместе?

– Ничего.

– Не понимаю... Разве она вас не любит?

– Да нет. Лида прекрасная женщина. Она мне верит.

Ганка заметила с юмором:

– Прямо святая. Впрочем, что ей еще остается?

– Что вы имеете в виду?

– Такого интересного, красивого мужчину трудно удержать... даже если он сам святой... Вам у меня нравится?

– Очень.

Ганка показала ему свою двухкомнатную квартиру.

– Это еще не то, что мне надо. Я хочу постепенно заменить мебель на современную. Во время следующей поездки для показа мод в Западной Германии куплю хорошие обои... И все равно я очень рада, что мне удалось наконец заполучить эту квартирку и за несколько месяцев сделать из нее приличное жилище... Пойдемте, я покажу вам ванную, хотите?

Однако Земан не двинулся с места. Сознание его пронзила догадка. Он быстро спросил:

– За несколько месяцев? Подождите, а как долго вы здесь живете?

– Полгода.

– А до этого?

– Я снимала комнату у некоей Иржины Краловой. Мала-Страна, Цисаржская, семь. Но это вы уже знаете, наверное...

Земан не дал ей договорить:

– Телефон! Быстро!

Когда Ганка подала ему трубку и придвинула аппарат, он поспешно набрал свой служебный номер:

– Ирка, это я, Гонза. Немедленно сообщи Калине и спроси у него разрешение на операцию. Запиши...

Надпоручик Иржи Градец, который по указанию подполковника Калины совместно с Земаном осуществлял операцию по задержанию Благи и потому сидел у телефона в кабинете Калины, попал в довольно трудное положение. Он записывал сейчас в блокнот информацию, передаваемую Земаном, а напротив него, бледная и взволнованная, сидела Лида Земанова.

– Да, записываю... Иржина Кралова... Цисаржская, семь... Да, сейчас сообщу Калине... Разумеется, пошлю тебе оперативную группу... – Он посмотрел на Лиду и сказал в трубку: – Послушай, Гонза, у меня здесь Лида... Ты не хочешь с ней поговорить? Нет? Хорошо, я объясню ей... Хорошо, отошлю ее домой. Все. – Он положил трубку.

Лида нетерпеливо спросила:

– Где он?

Градец пожал плечами:

– К сожалению, не могу сказать. Это служебная тайна. – Он снова поднял трубку, набрал какой-то номер: – Говорит Градец. Объявите готовность опергруппы. Я буду внизу через несколько минут.

Однако Лида совершенно не воспринимала, что он говорит. Она была настолько во власти захватившего ее чувства, что губы ее задрожали от едва сдерживаемого плача. Механически, скорее для себя, она проговорила:

– Стало быть, его новую служебную тайну зовут Иржина...

Градец вынул из стола пистолет, проверил обойму. Успокаивающе, но уже с признаками нетерпения он сказал:

– Лида, не сходи с ума...

Но Лида не хотела его слушать. Она с раздражением выкрикнула:

– Я всех вас раскусила! Всех!

Градец начал нервничать:

– Слушай, неужели ты не понимаешь? Мы выполняем важное задание... Иди, пожалуйста, домой...

Однако Лида не двигалась с места. С печалью в голосе она проговорила:

– Все вы одинаковые. Прикрываете друг друга... – Неожиданно она умоляюще стала просить: – Скажи мне правду, Ирка. Где он?.. Ты на службе... А он-то где? Откуда он с тобой говорил?

Тут уж Градец совсем потерял терпение и прикрикнул на нее:

– Черт возьми, да уйдешь ты наконец или нет?! У меня нет времени слушать такие глупости! Ты же знаешь, чья ты жена, и должна понять... Мы выполняем задание, я и он. Сейчас нам дорога каждая секунда... Пока!

Немного испуганная его тоном, Лида направилась к двери. Уходя, она с тихим плачем шептала:

– Не верю я тебе... Не верю... Но я его все равно найду.

Подполковник Калина с одобрением отнесся к докладу Градеца:

– Хорошо, согласен. Теперь его можно брать. Мы дождались своего. Арнольд Хэкл принял правильное решение. Он собирает чемоданы, готовится драпать за границу... – Калина повернулся к Житному, сидевшему вместе с ним в кабинете: – Товарищ капитан!

Житный встал:

– Слушаю, товарищ подполковник!

– Иди с ними. Возьми руководство операцией на себя. Для надпоручика Градеца у меня есть другое... – Калина улыбнулся, – не менее интересное для него задание... И, если мне не изменяет память, это ведь твой объект еще с сорок восьмого года!

– Так точно, товарищ подполковник! Разрешите идти?

– Иди. Но осторожнее, ребята... Осторожнее... Не спешите... Поспокойнее... Больше людей мы терять уже не имеем права.

– Можете не волноваться, товарищ начальник, – заверил Житный.

Калина задумчиво, немного обеспокоенно прошелся по кабинету.

– Значит, операция «Павел Блага» заканчивается...

– Остается самое трудное, Вашек, – напомнил ему Житный. – Принять решение и подписать.

Калина знал об этом, больше того, именно об этом он сейчас и думал.

– Она здесь? – спросил он.

– Да. Ждет в соседней комнате.

– Не передумала?

– Нет, она смелая. И потом, мы уже два года ее готовили...

По Калине было видно, что он принимает решение с большим трудом.

– А она хорошо понимает, на что идет? Ведь там ей никто не поможет, там она будет одна. В случае разоблачения ее может ожидать гибель или пожизненное заключение...

– Она знает об этом, – ответил Житный.

– Тогда пригласите ее сюда, – приказал Калина и задумчиво добавил: – Хорошо, что здесь и Градец. Нас трое, кто будет знать ее в лицо и знать о ее работе. Это на тот случай, если с кем-либо из нас что-нибудь произойдет...

Капитан Житный подошел к двери, открыл ее:

– Входите, товарищ.

Надпоручик Иржи Градец крайне удивился, увидев входившую в кабинет женщину.

11

Только в мансарде Иржины Краловой Блага наконец почувствовал себя в безопасности. За ним гонялись всю ночь. Десять, сто раз ему казалось, что он уже в безвыходной ситуации и его вот-вот схватят, но в конце концов ему удалось оторваться от преследователей и вернуться в эту квартирку, которая была теперь для него единственным надежным прибежищем.

Он только что вышел из ванной, где долго и с наслаждением лежал в горячей воде, оделся и начал завязывать галстук, стоя перед зеркалом. Он, конечно, с удовольствием полежал бы на диване, но понимал, что на всякий случай ему надо быть начеку. Блага не был утомлен и чувствовал себя как бегун, у которого открылось второе дыхание. Лицо его озарилось улыбкой. «Я еще в порядке, – думал он. – Могу поиграть с этой сворой, сбить ее с толку, заставить крутиться. Пусть теперь бродят по улицам, ищут меня, а я над ними посмеюсь в этом тихом безопасном уголке. Где бы они там, за границей, нашли другого такого парня? Как бы они могли обойтись без меня? Кто теперь отважится сказать, что эра стрелков кончилась?»

При этом он насвистывал мелодию, которая застряла у него в голове, как характерная особенность спокойной, источающей аромат лаванды атмосферы этого домика: «Звездная пыль»... Но вдруг губы его застыли, он резко обернулся. Нет, зеркало его не обмануло, это не был мираж.

Блага смотрел на пистолет, который чья-то рука подняла на уровень его груди. Но это была рука не Яна Земана, но Житного – это была женская рука... рука Иржины Краловой. Это немного успокоило Благу, он даже попытался улыбнуться и высоко поднял руки над головой, будто сдается. Но палец Иржины судорожно прижался к спусковому крючку, и улыбка сползла с лица Благи. Он медленно повернулся лицом к стене, как она приказала. Теперь пистолет почти касался его спины, другая рука ее быстро пробежала по его бокам и карманам – и Блага был полностью разоружен.

Более нелепого исхода и унижения трудно было себе представить, и Блага не выдержал.

– Не дури! – бросил он,

Иржина Кралова приказала твердым голосом:

– Опусти руки и сядь!

Он сел напротив нее, готовый, как хищник, при первом удобном случае броситься на нее. Но она не исключала такой возможности, а потому сразу предупредила:

– Не вздумай делать глупостей. Во время войны я была партизанской связной и умею обращаться с оружием.

Блага понял, что Иржина действительно настроена серьезно.

– Где ты взяла этот пистолет? – спросил он.

– В твоем чемодане.

– Ты рылась в моих вещах?

– Да. Я знаю, что это плохо, но ты поступил со мной гораздо хуже.

– О чем ты?

– Ты разбил мне жизнь!

Он мгновенно перестроился.

– Как? Тем, что я тебя любил? – страдальчески воскликнул он.

– Тем, что скрыл от меня, что ты вражеский агент. Ты обманул меня...

– Что тебе взбрело в голову?.. Может, я работаю в полиции!..

Но Иржина уверенно продолжала:

– Трое из них со мной сегодня разговаривали.

Блага прищурил глаза:

– Из уголовного розыска?

– Нет, из госбезопасности. Спрашивали о тебе.

– А ты?

Кралова с минуту молчала, потом тихо произнесла:

– Я ответила, что у меня никто не проживает.

Он понял, что непосредственная опасность ему, таким образом, не угрожает.

– Ты умница! Я верил в тебя! Ты изумительная женщина, Иржка! – В его голосе неожиданно проскользнула нотка искренней благодарности.

– Но они все равно придут. Я их знаю. Теперь это только вопрос времени – как скоро они сообразят и доберутся сюда...

Ее спокойствие привело Благу в ужас.

– И что ты хочешь делать?

– Есть только одно решение. Я продумала его, пока шла сюда, в эту квартиру, к тебе, к нам, где три изумительных дня заставили меня поверить, что и я могу быть... счастливой...

– Скажи мне, что это за решение?

– Моя жизнь кончилась. Я не могу уже жить здесь ни с тобой, ни без тебя. И поэтому через минуту я застрелю тебя, Павел... Не бойся, я прицелюсь точно, и ты никакой боли не почувствуешь. А потом я убью себя...

Он понимал, что эта сентиментальная, склонная к истерии женщина говорит вполне серьезно. На лбу его выступил пот, он лихорадочно придумывал, какой найти выход из создавшегося положения.

– У меня... неподалеку отсюда... машина, Иржка. Я раздобыл ее сегодня ночью, когда пробирался сюда... Не лучше ли нам с тобой...

Но Иржина прервала его:

– Нет, все уже решено твердо.

Тогда он обратился к последнему средству, оставшемуся в его арсенале, – решил сыграть на ее сентиментальности:

– Хорошо. Давай умрем... Прошу тебя только об одном – заведи патефон... Я хочу, прежде чем умереть, в последний раз услышать эту мелодию, слушая которую мы с тобой были так счастливы... И когда мы вновь мысленно переживем наше счастье... стреляй!

Это было весьма банально, но стареющая женщина поддалась на хитрость. Она пошла к патефону, чтобы поставить пластинку.

Это и было нужно Благе. Он выхватил у нее пистолет и сильно ударил Иржину по лицу. Падая, она свалила на пол патефон, и пластинка с мелодией их недолговечной любви разбилась. Блага взглянул на Иржину с ледяной усмешкой:

– Ну что, партизанка?

Она приподнялась с пола, уставившись на него близорукими глазами без очков; из угла ее рта текла кровь.

– Так меня... последний раз били... в гестапо!

Уже без всяких сантиментов Блага произнес:

– Теперь по крайней мере будешь знать, что тебя ожидает, если ты помешаешь мне... – И приказным тоном крикнул: – Встань!

Она поднялась в с тихой печалью прошептала:

– Прощай, Павел... Все равно они тебя поймают... Не уйти тебе от них... И это будет страшно... Лучше было бы тебе умереть здесь...

Он грубо толкнул Иржину на стул, заломил ей назад руки и с профессиональной сноровкой стал связывать. Зло процедил сквозь зубы:

– Молчи, а то убью!

В этот момент на улице раздался резкий звук сирен полицейских машин. Иржина Кралова равнодушно, с какой-то обреченностью улыбнулась и успела сказать, прежде чем он засунул ей кляп в рот:

– Вот видишь, они уже здесь... Тебе пришел конец, Павел... Теперь не убежишь!

Блага понимал, что его положение действительно безвыходно, но страха не испытывал. После вчерашнего случал сотрудники КНБ окружили его малостранское логово, заняли ближайшие улицы и проезды, дворы, балконы и чердаки домов, чтобы отрезать Благе все пути к отступлению. Жителям соседних домов было рекомендовано не выходить на улицу и не открывать окон. Блага видел своих противников – они стояли с оружием в руках у стен, прятались в окопных нишах. Пока что он был вне их поля зрения здесь, в глубине темного подъезда, под изгибом старой лестницы. Он слышал, как Житный негромким голосом отдавал последние приказания: