Текст книги "Разбитые осколки (ЛП)"

Автор книги: Порша Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Я не чувствую в себе силы, – закрываю лицо ладонями.

– Если ты скажешь им то, что только что сказал мне, и будешь твердо стоять на своем, какой у них будет выбор, кроме как принять это? Думаешь, они бросят тебя, если ты откажешься? – Хелен улыбается.

Нет, но это намного легче сказать, чем сделать.

– У меня к тебе вопрос, Лорен, – я удивленно смотрю на нее.

У нее есть ко мне вопрос? Как хорошо.

– Когда Коллин был здесь... или Крис, если уж на то пошло, они когда-нибудь разговаривали во сне?

– Хм... нет, не помню, но обычно они встают раньше меня, – интересно, что заставило ее задать такой вопрос.

– Они никогда не будили тебя своими кошмарами?

– Насколько я помню, нет. Почему это важно?

– Мне просто любопытно, – говорит она, и я закатываю глаза, как будто все это очень просто.

– Я собираюсь вернуть Криса сюда и попросить его выразить свои чувства. Я хочу, чтобы ты твердо стояла на своих чувствах, независимо от того, какой будет его реакция, – ее голос теплый и спокойный, но он не успокаивает торнадо эмоций, которые кружатся внутри меня.

Я могу это сделать. Я могу сказать Крису, что люблю его – всего его – и не понимаю, почему я не могу спать с каждой его версией. У меня такое чувство, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Дженнифер, пожалуйста, сообщите мистеру Скотту, что он может войти.

– Сейчас, – отвечает секретарша.

Мышцы на животе напрягаются. Крис входит, и выражение его лица пустое. Его глаза похожи на глубокие озера печали, и я чувствую себя ужасно из-за того, что вызвала ее. Хелен не понимает – она делает это так просто, словно я могу быть диктатором, и что их чувства не имеют значения. Я забочусь о каждой частичке этого человека. Я не хочу, чтобы кто-то из них обиделся на меня. Я просто хочу мира. Просто хочу, чтобы мой муж любил меня, и чтобы я могла любить его в ответ. Он жестко садится, так не похоже на то время, когда мы только пришли сюда как команда, и я боюсь, что мы уйдем как соперники. Я могу винить только себя. Я должна была сама поговорить с ним об этом и сожалею, что Хелен заговорила об этом на нашем первом сеансе.

– Спасибо, что позволил Лорен поговорить со мной наедине, – Хелен улыбается ему, ее глаза изучают его.

Его тело напряжено, и мне жаль, что я не могу читать его мысли. Интересно, что он обо мне думает – возможно, что я вероломная шлюха, маленькая похотливая домохозяйка, которой нравится спать с тремя разными мужчинами, когда это совсем не так. Нет, я не могу в это поверить. Крис никогда бы так не подумал. Если уж на то пошло, я действительно причинила ему боль, а может, и хуже, разбила ему сердце.

Он тот же самый человек. Он тот же самый человек. Я должна повторять это про себя, глубоко вздыхая и умоляя свое сердце успокоиться, а голос не дрожать, когда я говорю. Я поворачиваюсь к нему, но он даже не смотрит на меня. У меня сжимается сердце, и я жалею, что мы не сделали этого прошлой ночью, когда были в моем офисе. С романтическим, мягким освещением, и легкостью, с которой он держал меня, и я покоилась на нем, был бы совсем другой сценарий. Вместо этого мы находимся на публике по разные стороны дивана Хелен.

– Крис, – говорю я мягче, чем намереваюсь, но надеюсь, что смогу пробиться сквозь стену, которую он воздвиг между нами.

Мужчина бросает на меня косой взгляд, скрестив руки на груди и сжав губы в жесткую линию. Он зол, и я не могу не чувствовать себя более взволнованной и нервной, чем когда-либо прежде.

– Я люблю тебя, – говорю я ему честно и от всего сердца, и его голова слегка поворачивается ко мне. – Я никогда не переставала любить тебя, – продолжаю я, бросая взгляд на Хелен и чувствуя, как по спине пробегают мурашки.

Так странно, делать это перед наблюдающей за всем Хелен.

– Я бы никогда не сделала ничего, чтобы намеренно причинить тебе боль, но ты должен понять, что я хочу любить каждую частичку тебя, – умоляю я его, но вижу, что потеряла его из-за ворчания.

Я потираю плечи, чувствуя, как на них наваливается гора напряжения.

– Крис, можешь посмотреть на меня, пожалуйста? – я слышу отчаяние в своем голосе. – Я не хочу причинять боль никому из вас, я не хочу причинять вам боль – ни одной твоей части, – умоляю я его.

Наконец, он поворачивается и смотрит на меня.

– Не было бы катастрофой, если бы я любила только одного из вас? Что, если бы это был только ты? Что, если бы я просто любила Кэла? Или Коллина? – спрашиваю я его и слышу, как он тихо вздыхает. – Это никогда не сработало бы, если бы я любила только одну часть тебя. Меня убьет, если я разделю тебя с кем-то еще, и если откажусь от какой-то части тебя, это может случиться. Я так боюсь этого, – умоляю я его.

Он смотрит мне в глаза, и я вижу, как он смягчается. Немного, но хоть что-то, и я приму это.

– Я не могу тебе позволить... но я не хочу говорить об этом. Мне не нужно быть в курсе того, что ты с ними делаешь, – говорит он, и кулак вокруг моего сердца разжимается.

Я смотрю на Хелен, тихо выдыхая воздух, который застрял у меня в горле.

– Ты имеешь в виду, с тобой, когда ты без сознания, – вставляет Хелен.

– Наверное, – говорит он, и меня охватывает облегчение.

Крис – только одна часть трехсторонней головоломки, но такая большая. Коллин казался равнодушным, а Кэл... Сомневаюсь, что все будет так гладко с ним, но сейчас здесь Крис, и он не ненавидит меня.

Остальная часть сеанса проходит без каких-либо потрясений и на самом деле не включает меня вообще. Крис говорит о том, что чувствует себя оторванным от Коллина и Кэла, и что он не чувствует, как будто он вообще может относиться к ним. Меня это не удивляет и не должно удивлять Хелен. Она повторяет, что они все едины, и Крис должен оставаться открытым по отношению к ним обоим, а его домашнее задание – написать письмо каждому из них.

Крис смотрит на нее как на сумасшедшую, но я заинтригована. Я бы хотела, чтобы она попросила его дать мне прочитать их, но Хелен, конечно, не упоминает об этом. Она спрашивает Криса, что его расслабляет, и он говорит ей, что играет музыку. Тогда Хелен предлагает ему делать это, по крайней мере, час в день, независимо от того, что происходит – что для него важно найти время, чтобы расслабиться и снять стресс, собраться с мыслями.

– Послушай их, – говорит она, и я вижу, что Крис раздражен, но пытается оставаться открытым новому. Я сжимаю его руку, все, что я могу сделать – предложить свою поддержку. – Увидимся завтра?

Он подтверждает и открывает дверь, чтобы я вышла, и мы тихо направляемся к лифту, каждый в собственных мыслях.

– Ну и что ты думаешь?

– Я рад, что ты была со мной, – говорит он, и я благодарно улыбаюсь.

Учитывая то, как начался сеанс, я предположила, что он пожалеет о моем приходе.

– Я тоже рада, что была там.

– Что ты думаешь о ней как о докторе? – спрашивает Крис.

Я пожимаю плечами.

– Понятия не имею. Я думаю, она хорошо образована – признаю это. – Как ты себя чувствовал?

– Думаю, я узнаю больше, когда начну прогрессировать, – говорит он, когда дверь открывается.

Он ждет, пока я выйду первой. Когда мы выходим из здания, я поворачиваюсь к нему, и солнце отражается в его глазах. От их вида у меня до сих пор перехватывает дыхание.

– Думаю, мы должны чередовать сеансы. Я пойду с тобой на все остальные, – говорю я ему, и он хмурится.

– Ты уверена?

– Да. Я все еще могу убедиться, что все продвигается, но у тебя может быть собственное пространство для высказывания о вещах, которые являются частными, – я знаю, что Крис доверяет мне, и он должен видеть, что я тоже доверяю ему.

***

Первое, что я замечаю, когда вхожу в дом – удивительные запахи, которые никогда раньше не исходили из моей кухни. Я стала немного лучше готовить – могу приготовить гамбургеры, запеченную курицу, рыбу и следовать самым простым рецептам, не создавая катастрофы, но не многие мои блюда пахнут так хорошо, как приготовленные миссис Скотт. Кэйлен спит на диване, и я целую ее в щеку, прежде чем отправиться на кухню, где миссис Скотт дегустирует еду из большого котелка.

– Я говорила вам, как счастлива, что вы здесь? – напоминаю я ей, и она широко улыбается мне.

– Вот, попробуй, – предлагает женщина, и у меня слюнки текут, когда она кладет стручковую фасоль на тарелку. Я хватаю вилку и засовываю их в рот.

– О боже, – я истекаю слюной, когда заканчиваю пробовать. – У меня никогда не было такой вкусной фасоли.

– Я использовала копченую индейку и свой секретный рецепт, который запишу для тебя.

– Она даже на вкус не похожа на овощи, – говорю я шокировано. Гвен кладет крышку обратно на кастрюлю. – Еще я приготовила тушеное мясо и картошку, – я никогда не была так взволнована едой, прежде чем встретила эту женщину. – Где Крис? – она спрашивает, присоединяясь ко мне за столом.

– На самом деле он встречается с Декстером. Он узнает о своих финансах и планирует получить больше информации о... своей работе, – говорю я ей.

Женщина смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Ого, я не думала обо всех мелочах, которые ему нужно сделать, чтобы объединить свои жизни. Как прошел сеанс? – с любопытством спрашивает она.

– Все прошло хорошо – сначала немного шатко, но мы действительно рассчитываем на то, что Хелен будет профессиональной и честной с нами.

– Я знаю, что ты не можешь вдаваться в подробности, но... он упоминал обо мне и своем отце? – ее теплое выражение лица внезапно становится немного мрачным от нервозности, которую она, вероятно, чувствует.

– На этом сеансе мы не фокусировались на его семье. Это было больше похоже на то, как он справлялся с трудностями и находил общие черты с Коллином и Кэлом. Он сказал, что рад, что вы здесь, – говорю я, беря ее за руку и сжимая ее, и на этот раз ее улыбка искренняя, хотя на лице все еще написано беспокойство.

– Он случайно не говорил с Эйданом?

– Нет, насколько мне известно, – честно отвечаю я.

– И... Лиза не дала о себе знать? – этот вопрос застает меня врасплох.

Ее имя высасывает жизнь из комнаты. Думать о ней горько. Я очень сблизилась с ней до того, как все произошло. Девушка всегда поддерживала меня, когда Крис был озадачен мной и все еще был с Дженной. Я ненавижу, как все было до меня, и она все еще приходит мне на ум время от времени. Но то, что она сделала с мистером Скоттом, было ужасно, и никто не ненавидит это больше, чем миссис Скотт.

– Нет, я не слышала о ней с тех пор... с тех пор, как все случилось.

– С тех пор многое изменилось, – вздыхает она.

Мой пульс начинает учащаться, я делаю глубокий вдох и готовлюсь к тому, что она собирается сказать. Я молюсь, чтобы то, что Гвен скажет дальше, было чем-то хорошим, несмотря на то, что моя интуиция кричит иначе.

– Ну, Лиза приходила к нам в прошлом месяце, и она оставила нам свою дочь, – натянуто говорит она. Мои глаза расширяются от шока.

– Бросила ее как... она навещала вас и мистера Скотта? – смущенно спрашиваю я.

– Нет, она подписала соглашение об опеке с Уильямом и мной, – быстро произносит она, и я открываю рот от удивления.

– Ч-что?

– Лиза подписала опеку, привезла чемодан, спортивную сумку и письмо с извинениями. Она просила меня любить ее дочь, – голос миссис Скотт срывается, и я не знаю, что делать.

Сказать ей, что я сожалею или поздравить ее, потому что ее глаза улыбаются, но она на грани слез?

– Вот это да. Я не знаю, что сказать. Как вы справляетесь?

Женщина натянуто улыбается.

– Знаешь, после того, как я узнала о ней, когда Крис впервые рассказал мне, все, что я могла себе представить, было предательством и ребенок, которого я представляла, был знаком этого, – она делает глубокий вдох, затем ее глаза улыбаются. – Но, когда я ее увидела, она была совсем маленькой. Она не была монстром, каким я сделала ее в своем воображении. Девочка была прелестной малышкой с глазами Уильяма, которая крошила и ела печенье, которое я испекла тем утром.

Хотя у нее натянутая улыбка, ее глаза блестят, а по щекам катятся слезы. Я беру бумажное полотенце и протягиваю ей. Я пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица, но не могу сдержать слез. Не могу представить, в какую ситуацию попала миссис Скотт, как ей удалось извлечь из этого что-то хорошее, и мое сердце разрывается от жалости к маленькой девочке, оказавшейся в центре.

– Письмо, которое Лиза написала мне, заставило меня увидеть в ней сломленную девушку, которая принимала плохие решения, а не ту коварную роковую женщину.

Я чувствую тяжесть ее конфликта – печаль против страха счастья – те же самые вещи, с которыми я боролась.

– Вы останетесь с мистером Скоттом? – одариваю ее теплой улыбкой.

– Понятия не имею. Я в ступоре, но не ненавижу его больше, чем люблю. После всего, что произошло, я была уверена, что все будет наоборот.

– Никто не может судить вас за ваше решение, миссис Скотт, – я уверяю ее, но она закрывает лицо руками.

– Я беспокоюсь о том, как Крис справится с этим, – тихо шепчет она, как будто он может войти в любой момент.

Мои мысли возвращаются к ночи, когда Крис и мистер Скотт поссорились, как он сказал, что никогда не простит его. Мы не говорили о том, что случилось с его родителями с тех пор, как он вернулся. Я знаю, что секреты и упущения никогда не были для него благом, но, думая о том, как он отреагирует, когда миссис Скотт скажет ему, что она не только склоняется к тому, чтобы остаться с мистером Скоттом, но и что они взяли ребенка его любовницы, нервное чувство проходит через меня. Я с трудом сглатываю и стараюсь тщательно подбирать слова. Эта ситуация настолько чувствительна, и одно неправильное слово может нанести уродливый шрам на все.

– Мистер Скотт говорил с вами о последней встрече с Крисом? – осторожно спрашиваю я, и Гвен слегка кивает.

– Он сказал мне, что Крис ненавидит его, и, судя по короткому разговору с Крисом сегодня утром, я не уверена, что что-то изменилось. Хотя у него было не так много времени, чтобы передумать, – технически у Криса было всего несколько дней, чтобы переварить все произошедшее.

– Я думаю, лучше всего не торопиться, – говорю ей, не думая ни о чем другом, что мы могли бы сделать.

– Я еще не приняла решение, – добавляет она, и я облегченно вздыхаю.

– Верно, – если она еще не приняла решение остаться с мистером Скоттом, то нам не стоит говорить об этом Крису, по крайней мере, сейчас.

Я игнорирую голос в голове, который шепчет мне, что я снова лгу, поскольку мое беспокойство растет, как все это в будущем повлияет на Кэйлен, если не в ближайшем.

Глава 9

Крис

Вход в «Крестфилд Корпорейшн» нереален – семь этажей на вершине одного из самых высоких зданий Чикаго. Люди в костюмах и дорогой одежде суетятся вокруг, женщины на каблуках, которые выглядят так, будто они должны быть на обложках журналов, а не в офисах. Стеклянные окна выходят на набережную. Это не похоже ни на что, что я видел в Мэдисоне.

– Мистер Скотт, вы здесь, чтобы увидеть мистера Крестфилда? – спрашивает меня невысокая симпатичная блондинка с сияющей улыбкой.

– М-м-м, да, – говорю я ей, и она весело жестом приглашает меня следовать за ней.

– Мне нравится ваша стрижка, – она кажется очень энергичной и оживленной, и хотя я ее не помню, она, очевидно, видела меня раньше, если заметила мою стрижку.

– Э-э, спасибо, – я следую за ней по длинному коридору к большим двойным стеклянным дверям. Она берет карту.

– Ну, здравствуй, Коллин. Ты хотел меня видеть? – выражение моего лица замирает, когда вижу его, и я оглядываюсь на женщину, которая привезла меня сюда.

– Я имел в виду другого Крестфилда, – говорю я ей, и она озадаченно смотрит на меня.

– Но, сэр, вы же сами сказали, что в первую очередь вам необходимо встретиться с мистером Крестфилдом-старшим, – запинаясь, произносит она.

Я киваю и раздраженно вздыхаю. Эта встреча, должно быть, была идеей Коллина.

– С ним все будет в порядке, Стейси, – Декстер одаривает ее очаровательной улыбкой, прежде чем она выбегает из офиса. – Ну, не стой просто так. Садись, – он указывает на один из маленьких стульев перед своим огромным столом.

Мои ноги застывают на месте. Я не видел его много лет. Он все тот же – одет как богач в рекламе сигар. Он слегка наклоняет голову вправо, словно спрашивая, кто я такой, и улыбается.

– Крис? – говорит он со смехом в голосе. Я засовываю руки в карманы слишком тесных джинсов. – Брось, я же не Бугимен, – он подносит к губам стакан с коричневой жидкостью (прим. пер.: Бугимен – персонаж устрашения в сказках и притчах).

Я с трудом сглатываю. Есть куча вопросов, которые я должен задать этому человеку – человеку, о котором знаю только, что ненавижу и устал от него. Но он сидит передо мной, как будто я его лучший друг. Я неохотно сажусь.

– Насколько я понимаю, не ты просил о встрече со мной? – мужчина откидывается на спинку стула. Неудивительно, что он знает истинную природу моего состояния.

Когда мой отец попросил его о помощи, он, конечно же, захотел узнать все подробности и держать в поле зрения, тем более что... он мой биологический отец.

– Нет, – коротко отвечаю ему.

– Ну, у тебя есть полчаса моего времени. Большинство людей продали бы своего первенца за это, – он хитро улыбается.

Я встречался с Декстером Крестфилдом-старшим всего несколько раз в жизни, и каждый раз никогда не оставался с ним наедине. Я всегда был с родителями или компанией. На этот раз я изучаю его лицо, волосы темные с проседью, но все еще густые и тщательно ухоженные. Темно-зеленые глаза глубоко посажены, под короткой бородкой скрывается квадратная челюсть. Я смотрю на него, пытаясь увидеть себя в нем. Я не могу поверить, что этот человек – мой отец, и меня с ним объединяют кровные узы.

– Должен сказать, что с нашей последней встречи я ожидал от тебя большего эмоционального всплеска... или, как тогда, когда твой «коллега» вторгся на мой ужин.

– Мне действительно нечего тебе сказать, – холодно отвечаю я.

Мужчина смотрит на меня с любопытством, как будто никто никогда не говорил ему этого. Я знаю, что он мой биологический отец, и у меня должны быть миллионы вопросов к нему: почему он не оставил меня, какой была моя мать, сожалел ли он о том, что бросил меня, но все, что я вижу, он тот же самый человек, которого я всегда видел. Он дальний родственник с большим количеством денег, чем один человек должен иметь, и который привык, чтобы с ним обращались как с Богом.

– Как любопытно. Я думал, что впервые, когда ты сядешь с владельцем твоей компании или, по крайней мере, с твоим отцом, у тебя будет список вещей, которые нужно сказать, – его снисходительная ухмылка так злит меня, я чувствую, как мое лицо напрягается, а все тело каменеет.

– Вы мне не отец. Моего отца зовут Уильям, мою мать зовут Гвен, и независимо от того, кто обратился к вам, мне ничего от вас не нужно. У меня достаточно проблем с моей настоящей семьей, чтобы искать больше.

Он смотрит на меня, словно изучая, потом смеется и кивает.

– Ты мне нравишься, Крис, – он откидывается на спинку стула. – Уильям хорошо тебя воспитал, – он, кажется, доволен собой, но как может кто-то быть доволен тем, к чему не имеет никакого отношения?

Я думаю, Декстер – самовлюбленный человек, который приписывает себе заслуги за все, что заставляет его хорошо выглядеть.

– Дело в том... что я вижу в тебе много от твоей матери, – говорит он, наклоняясь вперед, и мое сердце подпрыгивает.

– Мою мать зовут Гвен, – напоминаю я ему, и он улыбается.

– Если бы это было правдой, ты бы не был так испорчен, как сейчас, – он хихикает.

Я сжимаю колено.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – я насмехаюсь над ним и встаю.

Декстер смеется, и на этот раз смех полон снисхождения.

– Вот тут ты ошибаешься. Я знаю о тебе все, – говорит он, грозя мне пальцем.

Я закатываю глаза и с отвращением качаю головой, мои зубы начинают скрежетать друг о друга.

– Очевидно, я знаю твою семью. Я знаю, кто твои друзья, какую работу ты когда-либо делал, какие уроки ты посещал. У меня даже есть список женщин, с которыми переспал Кэл до того, как встретил свою красавицу жену... или твою. У меня также есть доказательства множества незаконных головоломок, в которых он оказался, включая новейшую – покушение на убийство.

– Чего ты от меня хочешь? – спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

– Я хочу того же, чего хотел бы любой любящий, добрый отец, – говорит он мне с искренней улыбкой, но его тон полон сарказма. – Верность, честность и уважение, – его улыбка сменяется серьезной усмешкой.

– Зачем тебе моя преданность или уважение? Я просто ребенок, которого ты высадил на пороге дома своего пасынка, – мне приятно произносить эти слова, хотя после того, как я их произнес, они стали такими чужими. Он смеется, но в глазах сталь.

– Нравится тебе это или нет, но мы семья... сынок.

На этот раз, я тщательно обдумываю свои слова, прежде чем произнести их. Хотя не выношу этого человека, я знаю, какая у него власть, и как бы мне не хотелось ударить его по лицу, он не враг, которого я хочу, или могу позволить себе иметь со всем, что у меня происходит. Я знаю, что по какой-то причине он считает меня угрозой или хочет от меня чего-то. Декстер встает из-за стола и идет ко мне. Он выше, чем я думал, может быть, на дюйм выше меня.

– Семья присматривает друг за другом, – он прислоняется к столу, чтобы быть ближе ко мне. – Иногда случаются вещи, которых мы не понимаем, но это к лучшему. Мы как команда. Ты и я, Декстер и Хелен... Лорен. Если падает одно домино, мы все падем, – он кладет руку мне на плечо, и мне приходится сдерживаться, чтобы не убрать ее. – Хорошо быть в команде победителей, Кристофер. Я знаю, что Уильям, вероятно, нарисовал меня каким-то большим, плохим злодеем, но я совсем не такой, – говорит он, как будто он самый не правильно понятый человек на планете. – Я семьянин. Для меня это крайне важно. Я сделаю все, чтобы защитить тех, кого люблю. Я уверен, что мы с тобой в этом похожи. Так что в моих интересах, чтобы ты пошел по той же линии, что и все остальные, – он делает паузу, не уверен, ждет ли он ответа или просто делает это для драматического эффекта. – Мы на одной волне, да?

– Конечно. Все равно, – говорю я ему. Его глаза смотрят в мои, как будто пытаясь определить мои слабости, затем мужчина широко улыбается.

– Отлично, – он возвращается к своему столу и берет телефон. – Эллен, ты не могла бы проводить мистера Скотта в кабинет Декстера-младшего? Было приятно поговорить с тобой, Кристофер. Мы должны повторить это снова.

Я почесываю затылок и поворачиваюсь, чтобы открыть дверь, но женщина уже открыла ее.

– Следуйте за мной, мистер Скотт, – она ждет, когда я направлюсь за ней.

Я иду, все еще думая о том, каким странным был мой разговор с Декстером-старшим. Мне казалось, что меня допрашивают и угрожают одновременно, но он ни разу не повысил голос. За его улыбкой скрывалось что-то зловещее, почти угроза.

– Вот мы и пришли, – говорит она, открывая дверь в другой кабинет. Я благодарно улыбаюсь ей.

Она знает? Если я здесь работаю, не показалось ли ей странным, что меня приходится провожать в места, о которых я уже должен знать?

– Кристофер, рад тебя видеть, – говорит он.

Я вхожу в офис и чувствую облегчение, впервые в жизни увидев Декстера. После встречи с его отцом, здорово видеть старого друга.

– Мы позвоним тебе, если что-нибудь понадобится, Стейси.

Стейси закрывает дверь, я подхожу и сажусь на один из стульев перед столом Декстера.

– Ты выглядишь так, будто только что увидел привидение, – говорит он с веселой ухмылкой.

– Я только что видел твоего отца.

Он выгибает бровь, откидываясь на спинку сиденья.

– Неужели. Как все прошло?

– Ты не говорил ему, что я приду? – смущенно спрашиваю я. Он лукаво улыбается.

– Мой отец знает все, что происходит в этой компании. Ему не нужны мои тревожные звонки.

Я качаю головой, удивляясь, как люди работают в таком мире, где расчет и манипуляция, кажется, являются ключом к выживанию. Я вспоминаю, то время, когда мы с Декстером были близки, почти как братья, до того, как умерла его мама, и он ушел в школу-интернат. Когда вернулся, он стал другим. Я содрогаюсь при мысли о том, какой бы я стал, если бы меня вырастил этот человек. Хотя Декстер-младший не был воспитан им, так как он приезжал домой только летом. Но для того, чтобы Декстер-старший мог принимать решения, которые повлияют на мою жизнь, быть человеком, который определит, кем я стану, я благодарен за жизнь, которой жил, потому что достаточно облажался.

– Итак, ты хочешь увидеть свои финансовые счета?

Я потрясен, что он не спрашивает, почему его отец хотел видеть меня... или наш отец. Интересно, как он относится ко всему этому – зная, что его отец изменял его маме и у него был ребенок, о котором он лгал всю свою жизнь. Я не осознавал этого, пока не появился здесь, и что Декстер не далекий дядя, а... мой брат, и мне его жаль.

– Хм, да, – говорю ему, пытаясь держать свои эмоции под контролем.

Он улыбается и протягивает мне папку. Я открываю ее и достаю листки бумаги. Мои глаза сканируют то, что выглядит как скриншоты банковских выписок и финансовых портфелей. Когда мой взгляд падает на общую сумму, я чуть не захлебываюсь собственной слюной.

– Я стою семь миллионов долларов?! – я ошеломлен.

Никогда в жизни не видел столько денег. До сегодняшнего дня у меня было пять тысяч долларов внутренних сбережений и четыреста на счету.

– И Коллин постоянно увеличивает цифру. У него потрясающий глаз на рынок, – говорит Декстер.

– Не могу в это поверить, – я смотрю на лежащую передо мной бумажку.

Конечно, большая часть денег связана с акциями и моей четырехсот одной тысяче, но только на одном из моих личных чековых счетов лежит пятьсот тысяч долларов.

– Тебе гораздо легче угодить, чем твоему «коллеге», – усмехается Декстер, и мои глаза вылезают из орбит.

– Ты хочешь сказать, что ему этого мало? – недоверчиво спрашиваю я.

– Даже близко нет. Он только что договорился об увеличении твоей зарплаты…

– Что бы это значило?

– Твоя зарплата миллион четыреста в год, – говорит он, и у меня отвисает челюсть.

Я издаю длинный свист, совершенно сбитый с толку.

– Что именно я здесь делаю? – сглатываю огромный комок в горле. Улыбка расползается по его лицу.

– Ну, это зависит от того, кто «сидит за рулем», – он ставит передо мной стакан, и я отмахиваюсь.

– Это не моя жизнь. Это не может быть моей жизнью. Я не богат, я не акула бизнеса... – встаю со стула и начинаю ходить по кабинету. – Я плачу налоги с этого?

– Да, обо всем этом уже позаботились, – он смотрит на меня с удивлением.

Я должен взять себя в руки.

Я богат.

– Я-я не знаю, что сказать, – я совершенно сбит с толку.

– Ты, кажется, удивлен.

– Ну, да... – чувствую, что причина должна быть совершенно очевидна для него.

– Ты был у себя дома. Ты видел его машины, одежду, которую он носит... ты думал, что все эти вещи были одолжены? – хихикает Декстер.

– Нет, я имею в виду, я знал, что они были дорогими, но... совсем другое, когда ты видишь цифры…

– Я отправляю тебе защищенное письмо со всеми твоими именами пользователей и паролями, – говорит он мне, и я сглатываю.

– И что мне с этим делать?

– Что ж, я бы предложил, чтобы ты позволил нам продолжать управлять вашим портфелем ценных бумаг, а что касается твоего текущего счета – это полностью на твое усмотрение. Я уверен, что Лорен сможет покрыть расходы, которые вы несете каждый месяц, но ваша ипотека погашена, и все ваши автомобили принадлежат или арендованы компанией.

Пытаюсь сосредоточиться на дыхании.

– Я не понимаю, как и почему у меня все это есть? – смущенно спрашиваю я.

Его улыбка превращается в небольшую усмешку.

– Ну, после того, как все вышло наружу, это имеет смысл. Ты Крестфилд.

В этом есть смысл. Декстер-старший помог мне не в качестве одолжения моему отцу – он помог мне, потому что я его кровь, его тайный сын.

– Итак, что ты хочешь, чтобы я сделал? Не хочу иметь никакого отношения к тому, что они делали, – говорю я ему нервно.

– Думаю, у нас есть место, которое отлично подойдет для тебя, – говорит он с усмешкой.

***

Лорен

– Лорен, – я открываю глаза и вижу стоящего передо мной Криса.

Его улыбка такая яркая, а Крис словно сияет. Он выглядит так же, как и сразу после нашей первой встречи, напоминая то простое время, когда он не позволял тяжести нашей ситуации давить на него. Я сажусь на кровати и пытаюсь прогнать сон с глаз. Он позвонил мне и сказал, что пройдет некоторое время, прежде чем доберется домой, но я не думала, что он подразумевал настолько долго. Смотрю на часы на комоде, сейчас полдвенадцатого ночи.

– Эй... – мой голос затихает, когда я замечаю множество сумок вокруг нашей кровати. Их, по меньшей мере, пятнадцать. – Вау, – смеюсь.

Я, конечно, упоминала, что ему нужна новая одежда, но я не считала Криса шопоголиком. Думал, он возьмет пару рубашек и джинсы.

– Это не для меня. Я купил Кэйлен несколько игрушек, и продавщица выбрала кое-что для тебя и моей мамы, – говорит он с энтузиазмом.

Затем протягивает мне сумку с надписью «Neiman Marcus», и я удивляюсь. Я не принимала Криса за парня с «Неймана», скорее за «Old Navy» (прим. пер.: Neiman Marcus – является американской сетью роскошных универмагов; Old Navy – американская компания, специализирующаяся на розничной торговле одеждой и аксессуарами).

– Я спросил свою помощницу, куда мне пойти за покупками, так как я не местный, и она взяла на полдня выходной и пошла со мной в место под названием «Великолепная Миля», – говорит Крис с энтузиазмом, как ребенок в кондитерской.

Я пытаюсь скрыть свое раздражение от того, что он пошел за покупками со своей помощницей вместо того, чтобы позвонить мне, но он такой милый в своем волнении (прим. пер.: Magnificent Mile – высококлассный квартал Мичиган-авеню в Чикаго. Район расположен рядом с центром города).

– Я так понимаю, ваша встреча с Декстером прошла хорошо? – открываю одну из сумок, которые он мне протягивает, и вижу симпатичный маленький фиолетово-белый комбинезон для Кэйлен.

– Да. Ты знала, что у меня столько денег? – он спрашивает как ни в чем не бывало.

– Догадывалась, – хихикаю я.

Мы перебираем несколько пакетов с вещами для меня и Кэйлен. Я пытаюсь представить себе его помощницу. У нее потрясающий вкус, и нет ни одного предмета, который мне не понравился, но все это дорого. Выйдя замуж за Кэла, я поднялась вверх по финансовой лестнице, но по-прежнему считаю себя экономной. Это не значит, что у меня нет нескольких дорогих сумочек и пар обуви, но я все еще смеюсь над ценами на дизайнерскую одежду, и один взгляд на бирки этих вещей заставляет меня съежиться. Я могла бы купить аналогичные предметы для Кэйлен в «Target» или «H&M», но у меня не хватает духа, чтобы сказать ему (прим. пер.: Target – сеть магазинов розничной торговли; H&M – крупнейшая в Европе розничная сеть по торговле одеждой).