Текст книги "Разбитые осколки (ЛП)"

Автор книги: Порша Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

К тому времени, как я заканчиваю купать ее, Коллин выходит из душа, одетый в шелковую белую пижаму восточноазиатского дизайна. Клянусь, у него больше одежды, чем у меня, и пахнет он вкусно и свежо. Его волосы собраны в мужской пучок, и мне приходится скрывать хихиканье, потому что это сильно отличается от того, что носит Кэл или Крис, но он выглядит хорошо. Передаю Кэйлен, и я быстро принимаю душ, собираю волосы, и готовлю жаркое, которое я довела до совершенства.

– Как раз вовремя, – улыбаюсь я, когда он проходит на кухню.

Достает бутылку вина и открывает ее, пока я накладываю еду.

– Сегодня пьем вино? – с любопытством спрашиваю я.

На самом деле он не пьет, в моем присутствии он пил лишь три раза, и только коньяк.

– Только ты, – поддразнивает он, наливая мне бокал и ставя его рядом с моей тарелкой.

– Ты хочешь, чтобы тебе что-то перепало? – игриво поддразниваю его.

– Мы оба знаем, что мне не нужно поить тебя вином для этого, – отвечает Коллин, кусая нижнюю губу.

Борюсь с мыслью, которая приходит в голову, когда он произносит это, потому что сегодня вечером я хочу поговорить, а я не могу так легко сдаться. С Коллином быстро отвлечься, он предлагает целый мир ответов, но, кажется, с ним всегда есть компромисс, каждая часть информации, которую он дает мне, кажется, имеет скрытое условие. Со временем разница между ними тремя становится все более очевидной. Поначалу он напоминал мне Кэла, но теперь даже это сравнение уменьшилось.

Мы оба присаживаемся, и он включает какой-то плавный джаз, который мне уже нравится. Мои глаза впиваются в него, и неважно, как долго я была с этим человеком, я могу смотреть на него вечно. Думаю о том, сколько дней я провела здесь одна, прежде чем узнала правду. Как сильно я скучала по Кэлу, как мечтала, что мы будем вместе, когда бы он ни вернулся, как я все еще цеплялась за надежду, несмотря на то, как все выглядело, как я была неосведомлена о том, какой будет моя реальность.

– Ты молчишь? – говорит он, и я смотрю ему в глаза.

Они не тусклые, как раньше, а полны обычной созерцательности. Я беру ложку жаркого, оно могло бы быть более приправленным. Еда Криса по вкусу намного лучше, чем моя.

– Я тут подумала, – нерешительно отвечаю я.

Коллин проглатывает кусок своей еды и слегка наклоняет голову в сторону, а его глаза блестят, глядя на меня.

– Всегда хороший знак, – возражает он, и я складываю руки вместе.

– Как твое лечение? – я быстро выпаливаю это, ожидая, что он начнет защищаться, но мужчина этого не делает.

Прожевав, выпивает стакан воды, прежде чем ответить, позволяя нервозности в моем животе удвоиться.

– Знаю, что ваши сеансы конфиденциальны, но я много думала об этом, – признаюсь я.

– Я ждал, что ты спросишь. Не знаю, почему ты все еще думаешь, что не можешь говорить со мной, ведь я сказал тебе, что мы можем говорить о чем угодно, – с легкостью отвечает он, глядя мне прямо в глаза с теплой улыбкой.

Я прочищаю горло и пытаюсь успокоиться.

– Я знаю, просто…

– Я не такой, как они, Лорен. Не знаю, как еще показать тебе это, чтобы ты могла доверять мне. Я делаю это в интересах всех нас, не только своих. Ты можешь говорить со мной о чем угодно, – прямо говорит Коллин. Я виновато опускаю глаза. – Иди сюда, – его тон теплый, но властный.

Встаю и подхожу к нему. Он берет меня за руку, сажает к себе на колени, поворачивает мое лицо к себе и смотрит прямо в глаза. Вглядываюсь в них, гадая, достаточно ли пристально смотрю, чтобы увидеть за ними всех мужчин, смогу ли я понять истинные мотивы Коллина.

– Хелен пытается добраться до Кэла, – он говорит это легко, но у меня перехватывает дыхание. – Ей нужно, чтобы он был стабильным, прежде чем мы сможем подумать об интеграции, – мое сердце учащенно бьется из-за того, как небрежно он это говорит. Коллин усмехается, видя, мое удивление. – Это трудно? – он просовывает руку мне под футболку и потирает поясницу, но выводит не тот узор, который использовал Кэл.

– Нет. Как она сделает его стабильным?

– Терапией, но он должен быть открыт для нее. Кэл думает, что знает все и может исправить себя, – пока он говорит это, его другая рука скользит по моему бедру. Я борюсь с болью в груди, думая о том, как он был расстроен в последний раз. – С ним все будет в порядке, – обещает мне Коллин и берет меня за подбородок.

– Он меня слышит? Сейчас он меня видит? – я почти боюсь услышать ответ, но хочу, чтобы он знал, что я здесь и скучаю по нему. Хоть я и нервничаю из-за того, что он знает о происходящем, Кэл должен знать, есть ли у них шанс стать одним целым.

У меня начинает болеть голова.

– Он в хороших руках. Хелен – лучшая в своей области, если он сломлен, значит, и я сломлен. Я выгляжу так, будто что-то не так? – у него игривый блеск в глазах.

Я отрываюсь от его губ, беру бутылку и наливаю себе бокал. Чувствую беспокойство и нервозность.

– Извини, я просто не привыкла, что ты говоришь о них так небрежно.

Я вспоминаю ту ночь, когда Кэл вернулся и отвез меня в Венецию, как он делился со мной кусочками истории, но это было равносильно удалению зуба. Крису было неприятно слышать имя Кэла, но Коллин ведет себя так, будто его это не волнует. Он знает гораздо больше, чем они оба, и это пугает. У него есть ответы, но мне интересно, почему он так охотно делится ими со мной, а не с ними, если он действительно хочет интеграции. Я делаю несколько глотков и глубоко вздыхаю.

– Одного бокала будет достаточно, – тихо говорит он, и я закатываю глаза.

– Ты не мой отец, Коллин, – отвечаю я немного раздраженно.

– Не разговаривай со мной так, – произносит он, нахмурив брови.

– «Так» это как?

– Затевая ссору. Ты говоришь, что хочешь правды, честности и прозрачности, но я не думаю, что тебе это нужно, – самодовольно говорит он. Я смеюсь над ним. – Ты привыкла, что тебя держат в неведении, – продолжает Коллин.

– Уж ты-то должен знать, что я никогда не предпочитала оставаться в неведении. Я всегда хотела только правды. Я просто хочу бокал вина и не хочу, чтобы ты говорил мне, что делать. Может, ты и привык ко всему этому, но я все еще приспосабливаюсь!

– Отлично, тогда выпей всю бутылку, – резко говорит он, вставая со своего места, выпятив вперед челюсть.

Я немного шокирована и на удивление не нахожу слов. Не похоже на Коллина. Он не так легко показывает свои эмоции, не могу поверить, что он так раздражен, даже когда я делаю что-то, что его беспокоит. Обычно он по-прежнему выглядит равнодушным, но сейчас его глаза широко раскрыты, а кожа покраснела. До этого он был совершенно спокоен, и хотя я бы не сказала, что он очень зол, его настроение изменилось прямо пропорционально.

– Я знаю, что у вас с Кэлом была отвратительная привычка драться и трахаться, чтобы избежать проблем, но я не сердитый подросток. Когда ты захочешь поговорить со мной, и будешь готова стать взрослой, я буду наверху, – Коллин выходит из комнаты, и у меня отвисает челюсть.

Это то, что я делаю? Я все еще трушу после всего этого, боюсь услышать правду? Я боюсь даже читать слишком много сообщений на форуме. Вздыхаю, сажусь за стол и смотрю на бокал вина. Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Имеет смысл только то, что я, в конечном итоге, облажалась во всем этом. Я поднимаю свой стакан и хмуро смотрю в него, затем пожимаю плечами.

Нет смысла тратить впустую хорошее вино. Я беру бутылку и пытаюсь прикончить ее.

***

Коллин

Что-то не так.

Я слишком остро отреагировал.

Я не реагирую так.

Конечно же, Лорен не привыкла к честности, у нее ее никогда не было. Кэлу нравятся его секреты, а Крис слишком невежествен, чтобы рассказать ей что-нибудь. Она так боится услышать правду. Она может даже не поверить в то, что я говорю правду. Лорен так долго находилась в темноте, ее глаза должны привыкнуть к свету. Мне следовало бы успокоиться, но я не смог. Я неуравновешен. Пытаться блокировать его сложнее, чем я думал.

Мы с Кэлом всегда договаривались. Я помогаю ему, сообщаю, когда Кристофер выйдет, и я в его команде. Я никогда не предвзят и не принимаю чью-то сторону, но Крис, конечно же, не мог вынести того, что узнал о нас. Он не может справиться с жизнью, когда она становится трудной, поэтому мы с Кэльвином сотрудничали. Мы никогда не считали друг друга друзьями, но были дружелюбны. В прошлом наши планы совпадали больше, чем мои и Кристофера.

Теперь нет.

Проблема Кэльвина в том, что он никогда не думает стратегически – только эмоционально. У них с Кристофером есть что-то общее, хотя справляются они с этим совершенно по-разному. Это впервые, когда наши с Кэльвином мотивы не совпадают, и теперь он может стать проблемой.

Его нужно будет сдерживать.

Лорен стоит в дверях, опустив глаза и скрестив руки на груди.

– Я хочу с кем-нибудь поговорить, – ее голос тихий и примирительный.

– Разве ты не виделась с Хелен? – с любопытством спрашиваю, хотя уже знаю ответ.

Я взял себе за правило знать, как часто они разговаривают.

– Да, но я думаю, будет лучше, если я поговорю с кем-то другим, с кем-то, кто не так связан со всем этим, – она подходит ко мне и садится на противоположную сторону кровати.

– Все в порядке? – спрашиваю я, пытаясь скрыть свое беспокойство.

Кэльвин и Крис легко зацикливаются на своих собственных проблемах, так что они не понимают, какое давление может испытать Лорен. Она всего лишь человек, и последнее, что мне нужно, чтобы у нее был нервный срыв. Меня беспокоит, что она хочет поговорить с кем-то еще. Знаю, у нее были проблемы с доверием к Крестфилдам, но я думал, что мы это преодолели.

– Да, – кивает девушка. – Вообще-то нет, – быстро добавляет она. Я поворачиваюсь к ней. – Я сожалею о том, как вела себя ранее, – ее карие глаза поразительны, как в тот день, когда я впервые увидел их. Когда она наводит их на тебя, не пытаясь скрыть свои чувства, они повествуют всю ее историю.

– Мне тоже жаль, – говорю я, и она мягко улыбается. – Знаю, что я не твой отец.

– Нет, ты был прав. По крайней мере, частично, – добавляет она с усмешкой. – Я взрослая и могу делать все, что захочу, но, возможно, у меня выработались определенные стереотипы, которые не совсем здоровы. Иногда, я не знаю, как справиться... со всем этим. Это может быть немного подавляющим, и я хочу поговорить с кем-то, кто не так вовлечен и не предвзят, – говорит она нерешительно.

– Хелен, ты хочешь поговорить с кем-то, только не с ней? – понимаю, о чем говорит Лорен.

Я знаю, что она любит меня, независимо от того, что говорит Кэльвин. Лорен любит всех нас. Мы – одно целое, но она не может не относиться ко мне скептически, и я не виню ее за это.

– Если ты хочешь увидеться с кем-то еще, то действуй, – говорю я ей.

Лорен смотрит на меня и ее глаза загораются, но потом она трет затылок. Я тянусь через кровать и притягиваю ее к себе.

– Я никогда никому не говорила. У меня никогда не было шанса, пока все не стало таким суматошным, – говорит она с легким вздохом.

Я с трудом сглатываю и чувствую, как мое сердце начинает неспокойно биться. Пытаюсь успокоиться и делаю медленные глубокие вдохи, чтобы не встревожить ее.

– Декстер-старший угрожал мне, – она смотрит мне в глаза, и я слышу, как сердце стучит в моих ушах. – Это не было угрозой убить меня или что-то вроде того, но когда он узнал, что Крис пытается обратиться к другому врачу, он, проще говоря, сказал, что разорит нас в материальном смысле. Не только нас, но и Рэйвен... Хиллари, – тихо говорит она, и мне приходится рассмеяться.

Это не имеет большого значения. Декстер-старший полон дерьма и помешан на контроле. Он не из тех, кого нужно бояться, и я знаю большую часть грязных компроматов, поэтому ей не нужно бояться. Чувствую, как во мне закипает гнев, и жажда наброситься на себя, знаю, что это Кэл.

– Ты не должна бояться его, – я поворачиваю ее лицо так, чтобы видеть. – Он угрожает, потому что не контролирует ситуацию. Контроль – его наркотик. Не беспокойся ни о ком из Крестфилдов.

– Даже о тебе? – беспечно спрашивает она. В ее глазах мелькает огонек, и я улыбаюсь. Она действительно видит во мне одного из...

«Ты – подделка Декстера», – я с трудом сглатываю, когда слова Кэла эхом отдаются в моей голове.

– Я просто шучу, – Лорен успокаивающе сжимает мою руку, должно быть, заметив мою реакцию на слова Кэла.

– Ты можешь видеться с кем хочешь, Лорен. Я позабочусь о том, чтобы он не вмешался.

Она вздыхает с облегчением и кладет голову мне на плечо. Вдыхаю ее запах и делаю глубокий вдох.

– Кристофер собирается вернуться, – быстро говорю я, и ее тело напрягается. Она смотрит на меня, ее лицо искажено шоком.

– Что ты имеешь в виду? – нервно спрашивает она.

– Он уже готов, и ему нужно лечиться у Хелен, – я стараюсь не выдавать своих чувств, потому что не должен их испытывать.

Я не испытываю эмоций, но не могу не заметить, что от вида ее глаз, загоревшихся при его имени, у меня не сводит желудок. Это новое чувство. Быть безразличным намного легче, но что более важно, я должен сдерживать Кэльвина, и это легче сделать, когда Кристофер в переднем ряду. Лорен смотрит на меня так, словно изучает.

– Ты... ты знаешь, когда он выходит? – спрашивает она, сдвинув брови.

Киваю головой.

– Я знаю все, Лорен, – вот что мне в ней нравится.

Она задает вопросы, но не правильные. Девушка щурится на меня, и я вижу, что она молча борется с собой, не зная, что сказать или как себя чувствовать. Она глубоко вздыхает и прижимает руки к щекам.

– Как долго он здесь пробудет? – голос у нее дрожащий и низкий.

– Столько, сколько потребуется, – отвечаю я. Она полностью поворачивается ко мне, ее глаза кажутся печальными, и я хватаю ее за подбородок.

– Разве ты не скучаешь по нему? – мой голос стал жестче, чем я себе представлял.

Лорен опускает глаза вниз.

– Это так... – говорит она, запрокидывая голову. Ее шея длинная и совершенная, и я борюсь с желанием поцеловать ее, оставить на ней свой след. – Мне очень жаль. Честно говоря, ты – это именно то, чего я так долго хотела. Просто я все еще... пытаюсь привыкнуть, – шепчет она.

– Иногда то, чего ты хочешь больше всего, оказывается не тем, о чем ты мечтала, – говорю я ей, и наши глаза встречаются.

Лорен откашливается и снова опускает взгляд на колени.

– Крис знает, что он возвращается?

– Нет.

– И он ничего не помнит?

– Нет, – повторяю я.

Девушка закусывает губу и качает головой.

– Значит, мне снова придется попытаться собрать его воедино, – девушка невесело смеется.

– Он не захочет видеть Хелен. Он был так зол, когда был здесь в последний раз, – я беру ее за руку, притягиваю к себе и сажаю на колени.

Лорен кладет голову мне на плечо.

– И он расстроится из-за... – она замолкает, когда мои пальцы бегают вверх и вниз по ее спине. – Нас, – наши взгляды встречаются.

– Ты не обязана ему говорить.

Лорен откидывается назад, так что мы смотрим друг другу в глаза.

– Ты имеешь в виду солгать ему? – ее брови нахмурились, глаза стали стеклянными, губы испачканы красным вином, которое она выпила раньше.

– Это не ложь, – говорю я, когда мои губы находят ее шею.

– Может быть, лучше не говорить правду, – всхлипывает она, открывая мне шею.

– Гвен будет здесь через два дня. Хелен назначила нам встречу на этой неделе. Я разобрался с делами на работе. Кристофер будет в порядке, – обещаю, пока мои руки скользят под ее футболку.

– Ты говорил с Гвен? – удивленно спрашивает она, и я улыбаюсь.

– Она моя мама, не так ли? – я поддразниваю ее, и на ее лице появляется улыбка.

– Поэтому я не расскажу ему о тебе, о том, как... – Лорен снова замолкает, когда мои пальцы скользят внутрь ее лифчика.

– Мы близки, – поддразниваю ее, прежде чем взять ее губы в свои.

Я чувствую вкус вина на ее языке. Она всхлипывает, ее тело все еще напряжено, борясь с возбуждением.

– Для него будет лучше, если я ничего не скажу? – спрашивает Лорен, когда я кладу ее на кровать.

– Кристофер не справляется с давлением. Говорить ему то, что он хочет услышать, пока он не будет готов к правде, будет лучше для всех.

Я жду, когда она растает подо мной, как обычно, но она жестка и напряжена. Думал, Лорен будет рада услышать о Кристофере. Даже с облегчением. Она отстраняется от меня и встает с постели.

– Ему все лгали. Я не хочу, чтобы меня включали в этот список, – ее голос слабый, но лицо каменное. Глаза полны смущения, вины и щепоткой страха. Ее желание быть верной каждому из нас трогательно, но невозможно. – Ты не можешь быть откровенным со мной, скажи мне, что я могу доверять тебе и держать Криса в неведении, – говорит она в замешательстве.

Этот выбор один из самых важных и ей придется его сделать. Не важно, кого она больше всего любит или с кем хочет быть рядом, когда мы интегрируемся. У нее нет выбора, но кому она доверится, кого послушает – вот в чем ее сила. И если она умна, то выберет меня.

– Лорен, все, что я прошу у тебя – ради нашего же блага. Если ты хочешь, чтобы все было проще, ты будешь слушать меня, но ты должна принимать свои собственные решения. Я поддержу тебя, в любом случае, – говорю я ей, и ее лицо смягчается. Не знаю, сколько она выпила сегодня, но могу сказать, что это влияет на ее суждения. девушка сомневается в себе, и это нормально, если она не сомневается во мне. – Ты можешь доверять мне, Лорен? – я спрашиваю ее, но она молча садится на кровать и кладет голову на руки. Длинные темные волосы ниспадают на спину. – Если я прошу тебя об этом, значит, мне нужна твоя помощь, – говорю я ей снова, мой голос мягче, и она смотрит на меня, ища на моем лице ответ, или, может быть, даже ложь.

Закрывает глаза и делает глубокий вдох.

– Я обещала, что не попрошу тебя сделать ничего такого, что может причинить вред кому-либо из нас.

Замечаю, что она колеблется. Я передвигаюсь к ней и обнимаю.

– Когда Кэльвин впервые дал о себе знать, сменивши Кристофера, он был разбит, совершенно безрассуден, принимая плохие решения одно за другим.

Всякий раз, когда я произношу его имя, у нее перехватывает дыхание, и я задаюсь вопросом, не стискивает ли ее сердце само его имя. Я выбрасываю эту мысль из головы.

– Я звонил Декстеру-младшему и сказал ему, что Кэльвин пошел по пути разрушения, и если Крестфилды не помогут, я все для них усложню.

Она смотрит на меня шокировано.

– Ты связался с ними? – я киваю и придвигаюсь к ней.

– Я забочусь о наших общих интересах, Лорен. Всегда заботился и всегда буду, но теперь мне нужна твоя помощь, – я смотрю ей в глаза, и они расширяются, смятение, которое я увидел в них ранее – исчезает. – Пожалуйста, помоги мне, – крепче обнимаю ее, прижимая ближе.

– Ладно, – сдается она.

И я борюсь с улыбкой, которая так и норовит расплыться на моем лице.

Глава 7

Крис

Моя голова болит, как будто на ней лежал слон. Через несколько минут мое зрение проясняется. Я сажусь и осматриваюсь. Я в Чикаго. В комнате Лорен. Кровать пуста, на улице светло. Мои глаза находят часы, и они показывают полвосьмого. Поднимаюсь, потягиваюсь и разминаю шею.

Сколько времени прошло? Знаю, что я потерял время, и это меня больше не удивляет. Теперь вопрос в том, как долго и кто вступил во владение? Я делаю глубокий вдох и иду в ванную, а когда смотрюсь в зеркало, делаю шаг назад. На макушке у меня чертов хвостик.

– Какого черта? – я срываю резинку с волос.

Мое лицо выбрито начисто, на подбородке почти нет волос, но волосы на голове длиннее, чем я когда-либо носил, они полностью касаются моих плеч. Мое сердце начинает бешено биться, как долго я был в отключке? Возвращаюсь к последнему, что помню. Ссора, мы с Лорен... из-за моего отца. Мой отец был здесь, в Чикаго... как отросли мои волосы? Я хватаюсь за стойку и заставляю себя думать, собраться с мыслями и эмоциями. Последний разговор с Лорен был плохим, и я был зол, как никогда, а она была козлом отпущения.

Не могу поверить, что разговаривал с ней так. Мне стыдно даже видеть ее, но Лорен прощала меня... нас… за гораздо худшие вещи. Я борюсь с жжением в горле, жгучим гневом и печалью, рвущимися из груди.

Ненавижу это! Ненавижу, что все еще с этим разбираюсь. Ненавижу, что это его вина. Что, когда я возвращаюсь, все становится только хуже. Воспоминания о том, как мы с Лизой ссорились, как я срывался на маме за ужином, сталкивались с теми, как я вышвыривал отца из дома. Все плохо – мой лучший друг предал меня, моя мама, вероятно, одна, мой отец лицемер, а мое альтер-эго – психопат, покушавшийся на убийство. Я должен взять себя в руки. Очевидно, все зависит от меня, так как никто больше, кажется, ничего не делает, и почему, черт возьми, я ношу шелковую пижаму? Я снимаю ее и швыряю через всю комнату. Хватаюсь за голову. Хочу, чтобы они ушли, я хочу, чтобы они ушли! Я так устал от этого, а теперь еще один? Я включаю воду и плещу себе в лицо. Снова смотрю в зеркало. Я больше не похож на себя, не так.

Наклоняюсь и открываю ящики под раковиной в поисках ножниц или бритвы. Через несколько минут я нахожу электрическую бритву, и она профессионального класса. Я не удивлен, поскольку тот, кто был здесь, явно бреется дважды в день. Я подключаю ее и начинаю стричься. С каждой отрезанной полоской мне становится лучше, пряди падают в раковину. Не знаю, чьей было идеей сделать эту идиотскую прическу, но теперь я снова главный. Смотреть, как падают пряди волос – расслабляюще. Когда я заканчиваю, мне становится лучше. Мои волосы подстрижены коротко, подобно Эйдану, когда он вернулся домой – немного длиннее, чем стрижка ежик.

Я потираю подбородок, и, к счастью, мои волосы растут довольно быстро, так что через несколько дней растительность на лице вернется к тому, к чему я привык. Я оглядываюсь по сторонам в поисках каких-нибудь признаков того, что я проснулся. Что, если прошли годы? Ладно, я слишком драматизирую, потому что это никогда не длилось годами. Хотя, если подумать, что в этом смешного или невозможного? Раньше это были часы, а потом дни и недели. Мне нужно взять себя в руки. Мне нужно успокоиться, поэтому, я отказываюсь выходить в ярости и увидеть Лорен. Я должен возместить свой уход в прошлый раз. Мне нужно выяснить, почему это происходит и как это остановить. Я спускаюсь вниз быстрее, чем мне бы хотелось, пытаюсь замедлить шаги, но мне не терпится увидеть Лорен. Когда я достигаю нижнего этажа, там тихо, если не учитывать телевизор.

– Привет, – у нее кривая усмешка, волосы собраны в пучок на макушке, а одета девушка в огромный белый свитер и черные леггинсы.

Мгновенно паника, которая поднималась по моему телу, начинает отступать. Я вспоминаю тот день, когда мы в маленьком гостиничном номере впервые заговорили о Кэйлен. Кажется, с тех пор прошло так много времени, насколько я сблизился с ней, я влюбился в женщину, которую уже полюбил с первого взгляда. Но кого она видит? За кого меня принимает? Я пытаюсь выбросить эти мысли из головы.

Разве это имеет значение?

Всегда имело значение.

– Эй, – мой собственный голос дрожит, но он не холодный и жесткий, как я ожидал.

Лорен осторожно подходит ко мне, останавливаясь только тогда, когда мы находимся в нескольких дюймах друг от друга. Она смотрит на меня, ее кривая улыбка становится теплой, когда она касается моей щеки.

– Ты подстриг волосы, – девушка легонько проводит по ним пальцем.

Я с трудом сглатываю. Она знает, что это я?

– Лорен, кто... – начинаю я, и ее улыбка смягчается.

– Крис, я знаю, – ее тонкие руки обвиваются вокруг моей талии, и она кладет голову мне на грудь.

Я не могу не чувствовать восторг проходящий через меня. Она знает, что это я, и рада, что я вернулся. Я обнимаю ее и крепко прижимаю к себе.

– Я скучала по тебе, – ее голос тих, но Лорен сжимает меня крепче, когда говорит это.

Я ослабляю хватку и поворачиваю голову, чтобы увидеть ее лицо.

– Как долго меня не было?

Она тяжело сглатывает и выдыхает.

– Давай присядем, хорошо?

Я делаю глубокий вдох и следую за ней, когда мы садимся за стол, я не помню, чтобы был здесь раньше, но, возможно, я просто никогда не замечал этого. Я не часто бывал здесь, чтобы знать это место как свои пять пальцев. Мой пульс учащается. Я сажусь и провожаю Лорен взглядом, пока она идет на кухню, берет бутылку воды и достает из микроволновки сэндвич. Она садится передо мной, и я не понимал, насколько был голоден, пока девушка не сделала это.

– Но ведь прошло не так уж много лет, правда? – я смеюсь, надеясь, что мой вопрос прозвучит как шутка, но мне кажется, что я не ел тысячу лет.

Я борюсь с желанием запихнуть сэндвич в горло, но теряю контроль, когда откусываю огромный кусок. Ростбиф и индейка с медовой горчицей – мои любимые. Я смотрю, как она наблюдает за мной, уперев голову на ладонь. Когда я отодвигаю сэндвич, он уже наполовину съеден. Лорен молчала, ожидая, пока я закончу. Я чешу затылок, напряжение нарастает.

– Сколько времени прошло? Я могу с этим справиться.

Девушка складывает руки перед собой.

– Почти два месяца.

Я киваю, хорошо, два месяца. Невольно сжимаю кулаки. Два месяца я был в отключке. Я вспоминаю наш последний разговор, когда она сказала, что меня не было месяц... в итоге я потерял около трех месяцев. Я хватаюсь за стол и испускаю долгий разочарованный вздох, затем напоминаю себе собраться.

Три месяца, но по какой причине я ушел в последний раз после всего случившегося? Кэл был тем, кто должен был уйти после попытки убить кого-то и, узнав, что он был неправ. Почему меня так долго не было? Все это не имеет смысла. Лорен смотрит на меня, ждет, что я отвечу, и трет запястье – верный признак нервозности. Прежде чем я потерялся во времени, я почувствовал, словно нахожусь на эмоциональных качелях. Все, что я чувствовал, было более обостренным – гнев, отчаяние, раздражение – и я так быстро переключался между ними. Сегодня я себя так не чувствую, но все равно нервничаю, мне нужно взять себя в руки.

В данный момент не имеет значения, почему я ушел, важно, что я вернулся.

Верно.

– Значит, Кэл все это время был здесь? – я разочарованно вздохнул и сложил руки на груди, пытаясь сохранить спокойствие.

Лорен переводит взгляд с меня на свои руки и ерзает на стуле.

– Не совсем, – нервно отвечает она.

Я прищуриваюсь и смотрю на нее.

– Что ты имеешь в виду?

– Вообще-то Кэла здесь не было, потому что его место занял Коллин,– ее лицо не выражает никаких эмоций, но, кажется, она скрывает другую эмоцию... беспокойство, страх?..

Ничего. Ты должен помнить, ты не единственный, кто имеет дело с далеко не идеальной ситуацией.

– Подожди минутку, Коллин? – я удивлено смеюсь.

Я чуть не забыл, как его зовут. Она слегка кивает. Я запрокидываю голову и снова смеюсь, но я не могу не чувствовать себя слегка удовлетворенным, что это не Кэл. Я, по крайней мере, знаю, как он действует, но об этом Коллине мне ничего не известно. Удовлетворение, которое я почувствовал, начинает угасать, когда понимаю, что он может быть хуже... или лучше. Я успокаиваю себя, ожидая новых ответов.

– Так в чем же дело? – я стараюсь говорить спокойно. – Он тоже хочет забрать мою жизнь? Он хочет кого-нибудь убить? – шучу я, но мой голос серьезен.

Лорен снова ерзает на стуле. Она затихает на мгновение, задумчиво, словно подбирая слова, я никогда раньше не видел, чтобы она так делала. Лорен обычно говорит то, что думает.

– Коллин отличается и от тебя, и от Кэла, – ее глаза все еще прикованы к рукам, и проходит несколько мгновений, прежде чем они снова достигают моих.

Я задавал ей этот вопрос раньше, но тогда она сказала, что не знает его. Почти два месяца дали ей достаточно времени, я чувствую, как мое сердце вздрагивает в груди.

Интересно, спала ли она с этим парнем и нравится ли он ей больше, чем мы с Кэлом?

«Сейчас это не важно, Кристофер».

Кристофер. Я не называю себя Кристофером. Пытаюсь успокоить свои мысли, заглушить их... этот парень говорит со мной?

– Крис, ты в порядке? – Лорен выглядит очень обеспокоенной.

Я с трудом сглатываю и киваю.

– Да, я в порядке, – я пытаюсь стереть с лица хмурое выражение.

В порядке, просто, возможно, слышу чей-то голос в своей голове! Девушка скептически смотрит на меня, и я слабо улыбаюсь.

– Я в порядке, продолжай. Расскажи мне больше, – умоляю ее. – Чем... он отличается от меня? – спрашиваю снова, потому что мнение Лорен об этом парне много для меня значит.

Она узнает нас всех из первых уст. Я слышу только из вторых уст, или с Кэлом я вижу кое-что из того, что произошло с ним, думаю, когда он хочет поделиться.

– Он умен, – тихо начинает она. Ее глаза расширяются. – Не то чтобы вы с Кэлом нет.

Я стискиваю челюсть, пытаясь оставаться беспристрастным.

– Продолжай, никаких возражений не нужно, – она смотрит на меня, пытаясь понять, говорю ли я правду. – Серьезно, говори со мной, как будто я не я... или они... как будто я Хиллари или Анджела, – девушка улыбается, но я вижу, что она чувствует себя немного более комфортно и меньше стесняется говорить.

– Он очень утонченный. Ты, наверное, мог бы это увидеть, если бы заглянул в его шкаф, – она слегка усмехается. Я заставляю себя улыбнуться. – Он очень увлечен работой, которой занимается в «Крестфилд Конпорейшен». Любит читать, он не такой непредсказуемый, как Кэл, но... я никогда не знаю, чего он хочет…

– Что ты имеешь в виду? – я наклоняюсь вперед.

Девушка пожимает плечами, затем выпрямляется в своем кресле.

– С тобой и Кэлом... я знаю, что вы оба против... интеграции. Я знаю, что если бы ты мог выбирать, в идеале был бы только ты, – не могу с ней не согласиться.

Если бы существовало волшебное зелье или пилюля, я бы принял ее за секунду, чтобы избавиться от них и от тех, кто хочет контролировать мою жизнь.

– Но насчет Коллина я не уверена. Он говорит, что хочет, чтобы вы все интегрировались, и он, вовсе не кажется напуганным или противоречивым этому.

Я недоверчиво смотрю на нее.

– Ты хочешь сказать, что он нейтрален?

Лорен непонимающе смотрит на меня.

– Думаю, да…

Я борюсь с желанием рассмеяться. Он нейтрален, да, верно. Если бы он был нейтрален, он бы давно уведомил меня о своем существовании.

– Так ты говоришь, что он не заинтересован в том, чтобы остаться последним? – на этот раз я не могу удержаться от смеха.

– Понятия не имею. Я знаю только то, что он говорит. Насколько я могу судить, если бы он хотел... он в лучшем положении для этого, – тихо говорит она, глядя на стол. Хмурюсь.

– Что? – спрашиваю я, не в силах скрыть разочарования.

– Он знает о происходящем, больше, чем ты и Кэл. Я сказала тебе то, что он сказал мне, но после того, как он был здесь, думаю, он может иметь больше контроля, чем ты... и Кэл... – нерешительно говорит она. Я наклоняюсь вперед, чтобы убедиться, что правильно ее слышу. – Он сказал мне, когда ты вернешься, – тихо добавляет она, и у меня отвисает челюсть.