Текст книги "Разбитые осколки (ЛП)"

Автор книги: Порша Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Я снаружи твоей галереи.

Оттолкнувшись от пола, я подхожу к окну и вижу его.

– Я сейчас спущусь и впущу тебя, – я хватаю простыню, набрасываю ее на холст, спускаюсь вниз и отворяю ему.

Когда я открываю дверь, мужчина стоит с легкой улыбкой, и его ярко-зеленые глаза заставляют меня сделать то же самое. Я отступаю в сторону, пропуская его. Когда я запираю дверь, вижу, как он все воспринимает.

– Вау.

– Она прекрасна, не так ли? – тихо говорю я, стоя рядом с ним.

– Он выбрал это место?

– Да, – отвечаю я, чувствуя себя неловко.

Ненавижу эту часть. Я ненавижу, что мы вернулись к началу, ощущая напряжение между нами, против которого мы так боролись. Я скучала по Крису, и это так безумно, я даже не знала Коллина, но его присутствие исчезло. Я даже скучаю по Кэлу, пока Крис стоит здесь, я не могу не думать о Коллине, о человеке, который осуществил мою мечту, и это самая трудно объясняемая вещь.

– Итак, ты планируешь остаться в Чикаго? – Крисс поворачивается, и мое сердце сжимается.

– Ну... Я просто... Я думала, ты тоже будешь здесь счастлив, – смущаюсь я.

Подумала, что он предпочел бы быть здесь, а не в Мичигане после всего случившегося.

– Я просто беспокоюсь, что моя мама там... – он замолкает, и я киваю в понимании.

– Ты уже говорил с ней?

Интересно, каково было миссис Скотт услышать от Коллина, что Крис возвращается? Было ли это так же нереально для нее, как и для меня?

– Нет, я был с Хелен весь день.

Я смотрю на него, не в силах скрыть удивление. Его встреча с Хелен была назначена на час, а сейчас чуть больше восьми.

– Хочешь посмотреть наверху? – спрашиваю его, и он улыбается, но это, похоже, призрак тех улыбок, которые у него были.

Я веду его в конец галереи и поднимаюсь по лестнице в свой кабинет.

– Вау, он действительно большой, – Крис садится на темно-серый диван, который я купила на прошлой неделе.

– Ну, я так все настроила для Кэйлен, когда она у меня здесь бывает, или когда я работаю допоздна, – я пытаюсь заставить себя расслабиться.

Направляюсь к мини-холодильнику и беру бутылку воды. У меня здесь есть все, что мне нужно. Два дивана, стол, компьютер, телевизор, игрушки Кэйлен и мои художественные принадлежности. Его взгляд мечется по комнате, прежде чем упасть на меня.

– Не могу поверить, что ты сделала все это, пока меня не было.

Я отвожу от него взгляд, не зная, что сказать. Как бы я себя чувствовала, если бы ушла, а он продолжил жить с кем-то другим... Фактически, это случилось. Я отгоняю мысли о Дженне.

– Я рад.

Мои глаза расширяются от удивления. Я не ожидала такого ответа.

– Твоя жизнь не должна стоять на месте из-за... нас, – Крис с неохотой произносит последнюю часть. – Я устал терять время, два месяца с тобой, Кэйлен и моей семьей... – его красивое лицо полно смущения.

Я подхожу к нему и беру за руки.

– Мы пройдем через это. В конце концов, все наладится, – одариваю его своей самой убедительной улыбкой.

Мужчина отвечает мне застенчивой улыбкой на лице. Теперь она та, какой я ее помню, та, по которой я соскучилась.

– Хелен сказала, что может помочь мне вспомнить... чтобы не было так много пробелов, – нерешительно говорит он. Я сажусь рядом с ним.

– Было бы здорово, Крис.

– Я просто... я ненавижу полностью доверять её... любому Крестфилду, – говорит он, его лицо мрачнеет.

Я в полном понимании киваю.

– Но после того, как увиделся с ней сегодня, я почувствовал, что есть надежда. Не надейся, что однажды произойдет волшебное исправление, но надейся, что в настоящем я смогу хоть как-то контролировать ситуацию, – он смотрит мне прямо в глаза, на его лице написано страдание. Я обнимаю его за руку и кладу голову ему на плечо.

– Ты пойдешь со мной на следующий сеанс? – я сажусь и смотрю на него теплым взглядом.

– Конечно, пойду, – не могу скрыть улыбки.

Крис улыбается так широко, что я вижу ямочки на его щеках.

– Просто знаю, что она ничего не может скрыть от нас обоих, – смеется он, и я улыбаюсь. Совершенно польщена, что он впустил меня в такое трудное и личное дело. Коллин никогда не приглашал меня на свои сеансы.

– У тебя здесь есть канцелярские принадлежности? – он спрашивает меня, и я киваю, указывая на шкафчик в другом конце офиса.

Крис поднимается и быстро идет к нему. Он открывает его, просматривает и начинает вытаскивать предметы. Подносит их туда, где я сижу, и раскладывает передо мной. Календарь, желтый блокнот, ручки и стикеры для заметок. Садится рядом и смотрит на меня.

– До того, как я узнал о своем диагнозе, я вел календарь дней, которые помню, и дней, которые нет, – он перекидывает страницу на месяц, в котором мы находимся, и отмечает его. – Мне нужна твоя помощь, – продолжает Крис тихо, его голос выражает уязвимость. Я с трудом сглатываю, беру ручку и переворачиваю три месяца назад.

– Думаю, мы можем начать отсюда, – говорю я ему с легкой улыбкой.

Мы вспоминаем те дни, когда узнали о Лизе и его отце. Думаю, что в тот день, Коллин взял верх. Мы движемся по календарю к тому моменту, когда Кэл вернулся, и на следующий день, когда он снова пришел в сознание. Затем мы идем по дням до сегодняшнего утра. Я обещаю ему, что в любой день, когда его здесь не будет, я буду вести дневник, чтобы он ничего не пропустил, когда дело снова дойдет до меня или Кэйлен. Обещаю, пока ему не станет лучше, я прослежу, чтобы он ничего не пропустил. Когда я смотрю на все дни, которые он пропустил, события, которые он не проходил, серьезность ситуации, его боль, его тяжелое положение сбивают меня, как грузовиком, и я кусаю губу и стараюсь сдержать слезы.

– Если со мной что-нибудь случится, обещаешь никогда меня не забывать? – его вопрос разбивает мне сердце.

Крис игриво улыбается мне, но в его глазах читаются страх и неуверенность.

– Почему ты так говоришь, Крис? – я нежно обхватываю его лицо руками и вижу любовь в его глазах. Он все еще улыбается мне, но его глаза выдают его. – Хелен тебе что-то сказала? – спрашиваю я, а он откидывается на спинку дивана.

– Нет, но... Когда появляется этот Коллин, и он так много знает... Не похоже, что я в честном бою. У меня руки связаны за спиной, – говорит он легко, но я чувствую тяжесть его слов.

– Я никогда не забуду тебя. Никогда бы не отказалась, тебе не о чем беспокоиться, – его глаза улыбаются мне, я обнимаю и вдыхаю его запах, а затем чувствую ответное объятие.

Я не обращаю внимания на то, как сильно бьется мое сердце и как щемит в груди, потому что понятия не имею, есть ли о чем переживать. Несмотря на то, что однажды Кэл и Крис казались мне абсолютно разными, при появлении Коллина, я перестала считать их сломленными... они полностью разбиты. Что меня пугает, так это то, смогут ли они когда-нибудь снова собраться воедино.

***

Крис

– Кристофер! – моя мама визжит, даже не успев войти в дом.

Она прыгает в мои руки, обнимая меня, как во времена, когда я был маленьким мальчиком. Не знаю, кто кого крепче держит – она меня или я ее.

– Я так рада тебя видеть, мой мальчик, – говорит она, когда я опускаю ее на пол.

Просто ее присутствие здесь заставляет меня чувствовать себя лучше – как будто нет ничего невозможного, и я могу пройти через все что угодно. Если она смогла победить рак, я смогу пройти через это. Я напоминаю себе, что на моей стороне есть люди. Даже если у Кэла и Коллина есть воспоминания, и если Хелен говорит правду, что я могу начать быть более сознательным, когда они пытаются взять верх, если я смогу остановить момент смены мест, возможно, мне не понадобится интеграция. Я ни на секунду не верю, что это то, чего они хотят, независимо от того, насколько беспристрастным притворяется Коллин.

– Я так рад видеть тебя, мам, – не могу сдержать улыбку.

Я закрываю за ней дверь, и она лучезарно улыбается мне, как будто я ее самое ценное достижение. Она выглядит хорошо – ее глаза сверкают, и душевная теплота, я всегда знал, что она все еще осталась. Я боялся, что то, что сделал мой отец с Лизой, погасит ее свет.

– Вау, ты только посмотри на его квартиру.

– Не совсем мой стиль, – хихикаю я, и она понимающе улыбается.

– Ты подстриг волосы, – смеется мама, и я смущенно приглаживаю их.

– Он был с хвостиком, мам, – бормочу я, и она снимает пальто.

– Мне нравится, тебе идет, – она вешает пальто на спинку стула.

– Хочешь, я провожу тебя в твою комнату?

– Где Кэйлен и Лорен? – она отмахивается от моего вопроса.

– Лорен поехала забрать Кэйлен из дома своей подруги Анджелы. Она оставила ее там вчера после того, как Коллин сказал Лорен, что я вернусь, – ее улыбка исчезает, когда я произношу его имя. – Что он тебе сказал, когда звонил?

Она тихо выдыхает.

– Коллин, он очень вежливый. Безупречные манеры, – смеется мама, и я не могу не нахмуриться. – Он попросил меня прийти и помочь тебе после твоего возвращения, и я так рада, что он это сделал. Я так скучала по тебе, Крис, – она берет меня за руку.

– Думаю, позвонить тебе было единственной хорошей вещью, которую он сделал, – признаю я. Потом смеюсь. – О, подожди, он купил Лорен галерею, он великолепен в своей работе, и никто не может сказать о нем ничего плохого, – горько смеюсь я.

Мама хмурится.

– Кристофер, я не хочу сказать ничего плохого о том, кто помогает поддерживать порядок в твоей жизни, – говорит она так, что я снова чувствую себя пятилетним. – Как дела? После всего?

– Я справляюсь с этим. Узнать, что я на самом деле Крестфилд и что мои биологические родители все еще не совсем реальны, – говорю я ей, и она крепко сжимает мою руку. – Но я больше беспокоюсь о тебе, – честно признаюсь я.

Мама слегка улыбается.

– Не беспокойся обо мне, сынок. Я – боец, и всегда буду в порядке, ты знаешь это, – успокаивает она меня.

Я знаю, что она боец. Видел, как она отбросила рак, но я все еще вижу печаль, скрывающуюся в ее глазах. Она моя мама, и я хочу, чтобы с ней все было в порядке.

– Но это не значит, что ты не можешь пострадать.

Она натянуто улыбается мне, встает и нежно обнимает за плечи.

– Мы все в этой жизни испытаем боль, сынок. Фокус в том, чтобы не позволить ей изменить нас – обездвижить. Ты не можешь позволить боли определить, кем тебе быть, – мама сжимает мое плечо, а затем направляется на кухню, ее глаза сканируют содержимое. – Я могу справиться с этим, – она широко улыбается и достает из холодильника несколько продуктов.

– Так ты в порядке? – спрашиваю я ее, чувствуя парение, но я должен знать, что с ней все хорошо.

– Я лучше, чем думала, – говорит она мне, выкладывая продукты на столешницу.

Два месяца – это срок моего отсутствия, и я видел, что многое может измениться за несколько дней, не говоря уже о двух месяцах.

– Значит, вы с папой... – я замолкаю, и она смотрит на меня.

– Он все еще в доме, – мама занимается продуктами, знакомится с содержимым шкафчиков. Я не знаю, куда ее направить.

– И тебя это устраивает?

– Это дом твоего отца, – она слегка улыбается мне, достав разделочную доску, начинает чистить картошку.

– Мама, ты простила его за то, что он сделал? Вы все еще вместе? – быстро спрашиваю я ее.

Она перестает чистить картошку и обращает все свое внимание на меня.

– Все гораздо сложнее.

– Если ты хотела уйти от него, ты можешь, мам. Ты не должна оставаться с ним из-за меня, – я имею в виду этим всем, что дело во мне.

Я бы не хотел, чтобы моя мама чувствовала себя обязанной быть с ним после всего, что он сделал, после той лжи, которую сказал, причиняя нам сильную боль.

– Конечно, нет, Крис. Ты взрослый мужчина со своей семьей, – она дразнит меня, но я не могу улыбнуться в ответ.

– Ты знаешь, что я имею в виду, мам, – говорю я ей, потирая затылок.

– Что бы ни случилось между твоим отцом и мной, для меня важно, чтобы ты не ненавидел его, – она касается моих запястий, и я смотрю на нее. – Я знаю, то, что он сделал, было ужасно, эгоистично и непростительно...

Кому-то непростительно? Любому это должно быть непростительно. Он спал с моей лучшей подругой, и она забеременела. Как кто-то может просто простить это?

Я провожу рукой по голове и делаю глубокий вдох. Вчера я сказал себе, что рано или поздно мне придется все уладить с отцом, но не потому, что я хочу простить его или потому, что он заслуживает моего прощения. Единственная причина, потому что он мне нужен, мне нужно как можно больше людей на моей стороне, знаю, что он ненавидит Кэла, и он, скорее всего, ненавидит Коллина. Единственное, что мне нужно от него – быть на моей стороне, но только ее слова заставляют меня усомниться, могу ли я вообще говорить с ним, не желая ударить его по лицу.

– Он твой отец. Я не хочу, чтобы ты наказывал его за меня, – говорит мама непреклонно.

Ее глаза затуманены печалью, которую я не видел раньше, и эта печаль не вызывает у меня желания простить его в ближайшее время.

– Он так сильно любит тебя, и нет оправдания его поступку, но я знаю – он не хотел тебя обидеть.

Я качаю головой.

– Не думаю, что смогу простить его. Каждый раз, когда думаю об этом, я не могу выбросить из головы их с Лизой.

Мама крепко зажмуривается, словно я только что ударил ее ножом в грудь, и я тут же жалею о сказанном.

– Прости, мам.

– Я всегда буду винить твоего отца за то, что он пытался скрыть то, что произошло, и это повлияло на тебя, – тихо говорит она.

– Дело не во мне. Он причинил тебе боль, он лгал тебе!

– Я знаю это, Крис! – ее голос напряжен, но не ломается. Мы оба глубоко вздыхаем. – Прощение – это не просто, – она снова выдыхает. – Это не волшебный момент, когда весь твой гнев и боль уходят. Это то, над чем нужно работать каждый день, – я вижу, как у нее дрожит подбородок, и чувствую себя полным идиотом, когда говорю ей об этом.

– Прости. Мне не следовало ничего говорить, – чувствую жжение в горле.

– Нет, все в порядке. Мы не можем притворяться, что этого не произошло. Мы поработаем и попытаемся пройти через это, – она говорит это с улыбкой, хотя готова расплакаться.

Мама нежно обнимает меня, и я обнимаю ее в ответ. Маленькая часть меня хочет, чтобы Лиза не рассказывала мне о случившемся, но иногда ты думаешь, что хочешь выбраться из темноты, а когда нет – горит яркий свет.

– Привет, – Лорен кричит, возвращаясь домой, как раз когда мы с мамой заканчиваем завтрак.

– Принцесса! – мама визжит, когда Лорен входит с Кэйлен.

Она стала больше с тех пор, как я видел ее в последний раз. Ее большая и яркая улыбка заставляет меня улыбаться. У нее во рту два зуба, которых не было, когда я видел ее в последний раз. Мама бросается к ним, но останавливается, понимая, что мы не виделись несколько месяцев. Лорен подходит ко мне с улыбкой, такой же, как у нашей дочери, и протягивает ее мне. Она с легкостью идет на руки и шлепает меня печеньем.

– Привет, Кэй, – дочь протягивает мне свое слюнявое печенье, и я целую ее в щеку, разворачивая к себе, когда она начинает хихикать. – Ты соскучилась по мне, Кэй? – я спрашиваю ее, и когда она кивает, мы все смеемся. – Я так по тебе скучал, – я целую ее в лоб.

– Вы так мило выглядите. Мне нужно это сфотографировать, – мама хватает камеру. – Шире улыбки, – говорит она нам, и мне было бы трудно не улыбаться. Она делает больше фото, чем следовало. – Иди туда, Лорен, – мама подталкивает ее к нам. Наши глаза встречаются, и я не могу не видеть радость, плескающуюся в них.

Лорен кладет голову мне на плечо, и мы делаем еще фото.

– Не забудь прислать их мне, мам.

– Мне тоже, – добавляет Лорен.

***

Моя мама с радостью вышвыривает нас из дома после того, как Лорен и Кэйлен завтракают. Мы с Лорен идем на встречу в офис Хелен. Он всего в пятнадцати минутах ходьбы от здания Лорен, на улице температура выше двадцати градусов, она говорит, что это волшебная погода для апреля в Чикаго. Солнце яркое, и в воздухе витает возбужденная энергия хороших ожиданий. Погода поднимает мне настроение, то что очень нужно после вчерашнего вечера. Было трудно стоять в галерее, которую Коллин купил для Лорен, и хотя это заставило меня улыбнуться ее счастью, в то же время захотелось блевать.

Галерея удивительна – большое пространство, освещение, и находится не слишком далеко от ее дома. Лорен уже завершила декорирование, заложила основу и скоро откроет. Ее мечты обретают форму прямо на моих глазах, я никогда в своей жизни не чувствовал такой радости за человека, но в то же время, честно говоря, я возмущен этим.

Даже если она не озвучила это в голос, я знаю, как сильно она любит и ценит Коллина за то, что он дал ей. По сравнению с ним мы с Кэлом выглядели эгоцентричными придурками. В то время как все, что мы делали, сводило ее с ума, он дал ей то, что она могла назвать своим – место, куда она могла убежать, и она всегда будет приписывать это ему. Открытие через три недели, и я не могу не думать, что он появится, она хочет быть там с ним.

– Как все прошло с твоей мамой? – спрашивает Лорен, вырывая меня из раздумий.

– Я рад, что она здесь, – я засовываю руки в карманы и поправляю их. Лорен с любопытством смотрит на меня. – Они кажутся слишком маленькими, что странно, потому что они моего размера, – мне становится немного неловко, и она весело улыбается мне.

– Они узкие, Крис. Они должны быть такими.

– Надо было попросить маму привезти мои штаны из дома, – бормочу я, и она хихикает.

– Мы позже можем пойти по магазинам, купить кое-какие вещи, которые больше в твоем стиле, – девушка улыбается так же мило, как в день нашей встречи.

Я почесываю затылок. Ненавижу казаться вредителем или трудным, но большинство одежды в ее шкафу – не то, что я бы надел. Было довольно легко различить, чья одежда кому принадлежит. Я знаю, что Кэл любит все темное – большая часть его одежды различных оттенков серого и черного – и еще ко всему прикреплен дизайнерский ярлык. Одежда Коллина – ничего однотонного, в поле зрения ни одной футболки, и материал, кажется слишком дорогим для носки.

– Нет, это пустая трата денег. Я могу попросить маму прислать мне кое-что из моих вещей, когда она вернется домой.

– Когда ты в последний раз покупал новую одежду?

– Примерно... два года назад... думаю, – говорю ей, и она смеется.

– Думаю, ты можешь позволить себе немного разориться, – поддразнивает она меня и берет за руку. Так искусно, что мое сердце подпрыгивает. Я забыл, каково это – просто держать ее за руку, однако инстинктивно держу ее в своей. Это приятно. Вчера после нашего разговора мы заснули в галерее рядом друг с другом, но между нами было пространство – или, скорее, призраки нескольких личностей прошлого.

– Ты же знаешь, мы никогда не обсуждали твои финансовые дела.

– Ты имеешь в виду банковские счета?

– Да, банковские счета, акции – все это твое.

– Держу пари, мое имя ни на чем не написано, – я хихикаю, и на ее лице появляется едва заметная хмурость. – Прости. Я не хочу все усложнять.

– Нет, все в порядке. Я просто никогда не думала об этом, – говорит она легко. – Я думаю, для тебя важно увидеть то, что у тебя есть. Это и твоя жизнь тоже, и она может поставить вещи в перспективе, насколько, чтоб понять, что бы ты хотел сделать дальше. Может быть, ты мог бы вернуться в школу, если хочешь, открыть свой собственный бизнес, начать некоммерческую деятельность, – она пожимает плечами, широко улыбаясь мне. – После всего случившегося, после ухода Кэла, я так и не воспользовалась тем положением, в котором он меня оставил. Я потратила много времени, дуясь... и да, это, вероятно, было необходимо, но... я не хочу этого для тебя.

Лорен останавливается, и я смотрю ей в глаза и вижу, насколько она искренна. Я целую ее в лоб, крепче прижимаю к себе и облегченно вздыхаю, а она обнимает меня в ответ.

***

– Добрый день, мистер Скотт. Доктор Лайс разговаривает по телефону, но после она вас примет, – говорит нам секретарша Хелен.

Ее улыбка теплая и дружелюбная, как будто знает меня, но это не так. Она их знает... или, наверное, ей могли рассказать обо мне. Странно, что о моем состоянии знает кто-то посторонний.

– Можете дать ей знать, что на нашем сеансе Лорен к нам присоединится, – добавляю я, и ее глаза расширяются от удивления.

– О, ладно. Я обязательно дам ей знать, – обещает она мне с улыбкой.

Я встаю из-за стола и сажусь рядом с Лорен, которая широко улыбается мне.

– На сколько хочешь поспорить, что Хелен взбеситься, как только узнает о моем присутствии? – она улыбается.

– Ну, ей придется с этим смириться, – говорю я, пожимая плечами.

– Спасибо, что поделился со мной, Крис.

– Между нами нет секретов. Я не хочу, чтобы они были, – Лорен улыбается еще шире, и я думаю, что это может приблизиться к тому, чтобы превзойти великий жест Коллина – покупку галереи.

– Кристофер, она готова вас принять, – зовет меня секретарша. Я поднимаюсь, а Лорен колеблется.

– Пошли, – говорю я ей, и она снова улыбается и идет за мной в кабинет Хелен.

Хелен сидит за столом, когда мы входим. Если она удивлена или раздражена, то не показывает этого. Лорен закрывает за нами дверь.

– Я так рада видеть тебя снова, Кристофер. Тебя я тоже рада видеть, Лорен, – говорит она, когда мы садимся.

– Всегда рада, Хелен, – тон Лорен граничит с сарказмом, и это заставляет меня улыбнуться.

Хелен спрашивает, не хотим ли мы чего-нибудь выпить, и мы оба отказываемся.

– Тогда давайте перейдем прямо к делу.

Лорен потирает бедра, и я устраиваюсь поудобнее. Впервые, я взволнован и нервничаю перед сеансом. Раньше я просто чувствовал тонны страха, когда видел Хелен, я думал, что мое расстройство было строго неврологическим.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – я сглатываю и улыбаюсь Лорен.

Я выдохнул и приготовился открыться. Я так привык быть настороже с Хелен, но с присутствием здесь Лорен вспоминаю, что у меня есть поддержка и, что более важно, мне нужно попытаться сделать эту работу для нее и нашей дочери.

– Лучше, чем я думал. Сегодня утром я смог увидеть маму.

– Здорово. Каково это – видеть ее снова?

– Всегда приятно видеть маму.

– Миссис Скотт замечательная. Она была так полезна во всем, – расширяет ответ Лорен. Хелен поворачивается к ней.

– Когда ты говоришь «во всем», ты имеешь в виду переходы Криса? – многозначительно спрашивает Хелен. Я смотрю на кивающую Лорен.

– Тебе неудобно произносить слово «переход», Лорен?

Лорен делает паузу и смотрит на меня. Я оглядываюсь на Хелен, не зная, нервирует ли ее мой взгляд.

– Не неудобно, просто... – девушка ерзает на стуле. – Я не привыкла это говорить, – отвечает Лорен, пожимая плечами.

– Совершенно нормально относиться к происходящему так, как оно есть. Я бы хотела, чтобы вы оба работали над тем, чтобы перестать стесняться или испытывать стыд за то, что происходит, – Хелен смотрит на нас обоих.

– Меня не смущает его состояние, – говорит Лорен слегка напряженным голосом.

– Я этого не говорила, – быстро парирует Хелен.

Я с трудом сглатываю, чувствуя, что краснею.

– Я бы не стал винить тебя, Лорен. Мне стыдно, – признаюсь я.

– Признать это действительно хороший шаг, – говорит Хелен.

– Крис, меня не смущает твое состояние, – твердо говорит Лорен.

– Кристофер, почему ты смущаешься? – спрашивает меня Хелен.

На мгновение я замолкаю.

– Это не нормально.

– На нашем последнем сеансе мы обсуждали, что диссоциация – это то, что в разной степени делает каждый, – напоминает мне Хелен, и я киваю. Она смотрит на Лорен. – Мечтание, например.

– Я знаю, но у них нет такого расстройства, – говорю я ей.

– Так что не факт, что ты разделяешься. Это больше из-за отсутствия контроля, когда ты не вспоминаешь о своих действиях, пока ты диссоциируешь, – говорит она, и я киваю. – И мы будем активно работать над этим.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Лорен.

– Есть много техник, которые Кристофер может использовать, для того, чтоб иметь больше контроля над диссоциацией и стратегии, которые мы собираемся использовать, чтобы он мог быть в сознании, – говорит ей Хелен с небольшой усмешкой.

– Потрясающе, – с энтузиазмом говорит Лорен.

– Кроме того, ты можешь быть партнером для него, чтобы убедиться, что, когда он диссоциирует, ему напоминают о вещах, о которых он не помнит, частью которых он является. Мы обсуждали это на нашем последнем сеансе, – говорит Хелен, и я вижу, что улыбка Лорен дрогнула.

– Мы говорили об этом вчера, о календаре и журналах, – говорю я ей, и она кивает.

– Тебя это устраивает? Делиться с Крисом тем, что происходит в его отсутствие?

Я вижу, как Лорен сжимает запястья, давая понять, что нервничает, или чувствует себя неловко.

– Я сделаю все, что в моих силах, – отвечает она дрожащим голосом.

– Тебе от этого не по себе? – спрашивает Хелен.

Лорен определенно выглядит неловко.

– Почему это должно быть неудобно? – спрашивает напряженно, глядя на Хелен.

– Будет неудобно, если ты продолжишь видеть Криса, Коллина и Кэла как отдельные сущности.

– Но так они видят друг друга, – тихо отвечает Лорен. Ее щеки раскраснелись.

– Наша цель состоит в том, чтобы Крис вырос над пределами этого. Это костяк, – сурово говорит Хелен. Лорен смотрит на меня. – Я объяснила Крису, что это разные стороны его личности. Они не являются отдельными людьми, и для того, чтобы двигаться вперед в своем лечении, он должен понять это, – взгляд Хелен теперь направлен на меня.

Мы с Лорен переглядываемся. У нас была идея, что мы будем контролировать эти сеансы и отмечать команду Хелен, но сейчас мы чувствуем себя детьми, сидящими в кабинете директора.

– Это облегчило бы жизнь вам обоим. Особенно тебе, Лорен, – говорит она, снова обращая внимание на Лорен, которая еще глубже погрузилась в свое кресло. – Ты чувствуешь себя виноватой в интимных отношениях с Кристофером и Коллином? – спрашивает Хелен, и у меня отвисает челюсть.

Лицо Лорен теперь ярко-красное, а ее глаза метают кинжалы в Хелен. Теперь я тоже смотрю на Лорен. Она чувствует себя виноватой из-за того, что была со мной? Я никогда не думал, что так будет, потому что я реальный человек. Я вижу, что она чувствует себя виноватой из-за Коллина, что и должно быть, если это было.

– Ты спала с Коллином? – слова быстро слетают с моих губ.

Она смотрит на меня, вина написана на ее лице, и я пытаюсь скрыть свое раздражение, свое разочарование.

– Тебя не было два месяца, Крис... – бормочет она, и я стискиваю зубы.

– Это проблемы, которые возникают, если ты продолжаешь отличать себя от них, Кристофер, – Лорен поворачивается ко мне, но я продолжаю смотреть на Хелен.

– Ты чувствуешь вину за то, что спишь со мной? – спрашиваю я, и Лорен поворачивается ко мне с широко раскрытыми, но полными смущения глазами.

Она в замешательстве, что дает мне ответ. Я смеюсь, не в силах скрыть горечь, и кладу голову на руки.

– Разве это не твое тело, Крис? – спрашивает Хелен.

Я ей не отвечаю. Знаю, к чему она клонит, но мне от этого не легче. Дело в том, что она чувствует себя виноватой из-за того, что спит со мной, а не с Коллином.

– У нас серьезные проблемы.

– Я не чувствую себя виноватой, – говорит Лорен виноватым голосом.

– После всего, что он сделал, ты все еще верна ему? – я спрашиваю ее, и она опускает голову на грудь, и я качаю головой от поворота событий, который только что произошел.

– Я думаю, вы оба упускаете смысл моего разговора, – перебивает нас Хелен.

– Какой в этом был смысл, Хелен? – резко спрашивает Лорен.

– Если ты не дашь обет безбрачия, это проблема, которую вы оба должны решить, – решительно говорит ей Хелен.

– Могу я поговорить с тобой наедине, Хелен? Только на минутку, – тихо спрашивает Лорен. – Если ты не возражаешь, Крис.

– Бери столько времени, сколько тебе нужно, – мне нужен свежий воздух.

Прежде чем выйти из комнаты, я оглядываюсь на Лорен, которая смотрит на меня с сожалением. Мне не нужны ее извинения, и я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой. Кэл или Коллин не заслуживают ничьей вины.

***

Лорен

В тот момент, когда Крис закрывает дверь, я чувствую тяжесть в груди. Я поднимаюсь со своего места и стаю перед ее столом.

– Зачем ты спрашиваешь меня об этом при нем? – я кричу на Хелен.

– Лорен, важно, чтобы все они были на одной странице близости с тобой, иначе будет продолжаться конфликт, который никогда не допустит интеграции.

– Разве ты не должна сделать каких-нибудь шагов или уровней? Ты не можешь просто бросить бомбу, когда у тебя есть два человека, пытающихся понять эту дерьмовую головоломку! – выплевываю я.

– Когда ты пришла сегодня, я решила, что он знает о твоих чувствах. Ты не приглашаешь кого-то на сеанс терапии, когда ходишь по тонкому льду.

Я смеюсь, чувствуя, как горечь поднимается в груди.

– Так вот в чем дело – ты наказываешь меня за то, что я пришла с ним!

Хелен делает глубокий вдох, и аура спокойствия окружает ее, в то время как я чувствую, словно бегу марафон.

– Я здесь не для того, чтобы кого-то наказывать, Лорен. Я здесь, чтобы помочь тебе и твоему мужу жить лучшей жизнью.

– Ну, то, что ты только что сделала, ничем не поможет.

– Поможет, если вы двое решите ситуацию напрямую, вместо того, чтобы избегать проблем, которые будут препятствовать его прогрессу, – возражает она. Я делаю глубокий вдох и откидываюсь на спинку сиденья. – Я понимаю, откуда берется твой гнев. Тем не менее, ты действительно думаешь, что эта проблема приведет к концу после всего, с чем вы двое столкнулись?

– Конечно, нет, но от этого не легче, – бормочу я.

– Кэл и Коллин разделяют сознание, – говорит она, и мои глаза расширяются.

– Значит, Кэл знает все, что случилось с Коллином... – она кивает, прежде чем я заканчиваю вопрос.

Я провожу руками по волосам. Что ж, это пойдет Кэлу на пользу, когда он решит появиться.

– Я влюблена в этого человека. Один человек – мне все равно, кем он себя называет и как он решит себя вести в какой день. Я не должна чувствовать себя виноватой за то, что спала с мужем... но я чувствую. Как мне перестать так себя чувствовать? Я знаю, что Крис и Кэл разозлятся, но разве я заслуживаю их гнева, когда формально я с мужем?

– Прежде всего, ты не можешь жить отдельной жизнью с каждым из них, – говорит она, и я сбита с толку тем, что она имеет в виду. – Независимо от того, в кого он переходит, ты должна сделать жизнь последовательной. Ты должна оставаться одной и той же женщиной с каждым.

– Я пытаюсь сделать это сейчас, – говорю я ей, и она недоверчиво смотрит на меня.

– Неужели? – когда она спрашивает об этом, я автоматически начинаю сомневаться. – С Крисом ты не такая, как с Коллином и Кэлом. Я видела тебя со всеми тремя, и ты соответственно корректируешь свое поведение. Ты нянчишься с Крисом, ты кажешься более сдержанной с Коллином, и ты взрываешься с Кэлом, – говорит она, и я теряю дар речи.

– Они все любят тебя, Лорен. У тебя гораздо больше власти, чем ты думаешь, – она смотрит мне прямо в глаза, и я не могу удержаться от смеха.