Текст книги "Разбитые осколки (ЛП)"

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Порша Мур

«Разбитые осколки»

Оригинальное название : Shattered Pieces (If I Break #4) by Portia Moore

Порша Мур – «Разбитые осколки» («Если я сломаюсь» книга 4, одни герои)

Переводчик: Наташа Р.

Редактор: Марина К., Настя З., Екатерина И.

Обложка: Александра В.

Перевод группы

:

vk

.

com

/

lovelit

Аннотация

Когда у вас разбито сердце – это основа всех ваших действий. Это всё, кем вы являетесь. Предвещает то, кем вы будете. Скрывается за вашей улыбкой, таится в вашем смехе, упивается вашими слезами и насмехается над каждой вашей мыслью. Вы хотите прогнать это прочь, но слишком напуганы, чтобы отпустить...

Когда Кэл впервые исчез, я поняла, что мое сердце разбито, и прежде чем все это закончится, клянусь, оно разлетится на осколки.

Глава 1

«Всё, во что я верил, всё, чего придерживался, было ложью…

Кроме нее. Она моя единственная правда», – Кэл.

Один день спустя...

Лорен

– Какого черта ты плачешь, Лорен? Это все исправит! – его голос как бритва пронзает меня, ярость поглощает его.

Он злее, чем я когда-либо видела, но что меня пугает, так это то, как небрежно он относится к этому. Как будто держать пистолет у головы человека нормально. Его руки не трясутся, голос не дрожит, и мужчина ведет себя не испуганно, а взволнованно. Он собирается убить его.

Просыпаюсь от немого крика. Все мое тело дрожит от воспоминаний, что произошло несколько часов назад, пока я лежу, обняв Кэла. Я так боюсь потерять его, потерять Криса, и смогут ли они справиться с тем, что происходит. Как кто-то может справиться с тем, что они убили свою мать, держа это в секрете, который был запечатлен в их сознании? Как отпустить ненависть, которая движет ими год за годом? Мистер Райс согласился не выдвигать обвинения. Видимо, это было в каком-то договоре, который он подписал с Декстером-старшим много лет назад, но меньше всего меня беспокоило, что Кэл сядет в тюрьму. Я переживаю о его душевном состоянии. Он не сказал ни слова с тех пор, как мы вытащили его из того дома.

После того, как Лиза сбросила на нас бомбу, а Крис закрылся, я думала, что это было хуже всего, ибо ничто не может превзойти это? Но услышав от мистера Скотта, почему они решили усыновить Криса, узнав, что Декстер-старший на самом деле биологический отец Кэла, и как мать обманула своего собственного сына, пыталась убить его из-за какого-то извращенного комплекса Медеи (прим. пер.: «Комплекс Медеи» – иногда употребляемое название для матерей, в особенности разведённых, убивающих своих детей или причиняющих им боль), что-то сломалось во мне.

Я в ужасе от того, что все это происходит с человеком, которого я люблю. Я хорошо знаю тело рядом со мной, но не знаю, кто проснется рядом в следующий момент. Не Кэл, не Крис, и я даже не могу сказать, что это Коллин.

Коллин – это совсем другая история, другой человек, с которым я встретилась ненадолго. Казалось, он взялся из ниоткуда, но я бы даже приняла его, появись он прямо сейчас. В данный момент мой муж действует на автопилоте, не знаю, кто там, и больше всего боюсь, что этот кто-то, кого я не знаю.

Я ему еще ничего не сказала, потому что даже не знаю, что. Не знаю, как он оправится от этого, и что более важно, я не знаю, с кем посоветоваться. Правда в том, что Декстер-младший на самом деле брат Кэла, а не его дядя. Знал ли он об этом с самого начала? Мистер Скотт все это время знал, потому что, очевидно, он мастер хранить секреты. Хотя я не могу повесить всю вину на него, так как Мистер Крестфилд заставил его подписать соглашение о неразглашении, и он сказал, что даже Гвен не знала о родстве между ее собственным сыном и Декстером-старшим. Хотя мужчина утверждал, что отличается от Декстера-старшего, похоже, у них много общего.

И все же я содрогаюсь при мысли о том, каким был бы мой муж, если его вырастил биологический отец. Утыкаюсь в его шею. Я кусаю губу пытаясь сдержаться и не сказать ему что-то вслух, как каждый раз, когда он покидает свое тело, и вместо этого прижимаю его ближе к себе. Закрываю глаза и благодарю Бога за то, что позволил ему быть здесь, со мной, и за то, что позволил мне утешать Кэла в трудную минуту.

Внезапно я чувствую сильный толчок, открыв глаза, пытаюсь подавить крик. Это произошло так быстро и резко, что меня чуть не сбросило с матраса, но я не позволяю звуку вырваться из моего рта. Я прищуриваю глаза и вижу, что он сидит, но в то же мгновение снова падает на матрас, его глаза все время закрыты, как будто он даже не просыпался.

Закрываю рот, чтобы сдержать хныканье, которое пытается вырваться. Отодвигаюсь к краю кровати, и, спустив ноги на пол, прижимаюсь лбом к коленям, чтобы замедлить сердцебиение и перевести дыхание.

Мы с этим справимся. Мы с этим справимся.

Я продолжаю повторять это про себя, но все еще не могу остановить всхлипы и рыдания, что бесконтрольно вырываются из меня. Быстро спрыгнув с кровати, выбегаю из комнаты, прежде чем он меня услышит. Он, кажется, в полубессознательном сне, и я не хочу, чтобы он видел мой страх. Я боюсь того положения, в котором мы оказались. Сажусь за дверью и откидываюсь назад, прижав колени к груди, не желая быть слишком далеко, если он позовет меня. Громко рыдаю впервые с тех пор, как Кэл бросил меня много лет назад.

Он сейчас здесь, он не ушел.

– Лорен? Ты в порядке? – я поднимаю глаза, вытирая слезы, которые затуманивают зрение, и вижу мистера Скотта. Он выглядит в ужасном эмоциональном беспорядке от падения бомбы, но я ничего не говорю и стараюсь не казаться такой же.

– Я в порядке, просто... – даже не знаю, что сказать.

Причина, по которой он здесь, в этом доме, та же, из-за чего мой муж сломлен. Если бы Кэл или Крис здесь присутствовали, ему бы не позволили переступить порог. Я боролась со своим сознанием все время, для того чтобы принять его помощь. Зная, как сильно сын презирает его и не хотел бы, чтобы он находился рядом с ним, я чувствовала себя виноватой. Но должна была позвать на помощь, осознавая последствия того, если бы я этого не сделала. Крошечная часть меня была рада, что здесь есть кто-то еще, что я не одна. Не скажу, что могу доверять ему, но знаю, что он любит моего мужа также сильно, как и я.

– Я могу последить, если ты хочешь поспать, – его голос спокоен, и лишен озлобленности и негодования, которые у него обычно были по отношению ко мне.

– Проследить за чем? Вы же не думаете, что он что-нибудь с собой сделает? – я спрашиваю почти оскорблено. Кэл и Крис никогда бы не подумали об этом…

– Нет, но на случай, если ему что-нибудь понадобится.

– Нет, я хочу быть здесь, если он меня позовет, – говорю я ему твердо.

Мужчина только кивает, прежде чем последовать вниз по лестнице, но затем останавливается, повернувшись на полпути ко мне.

– Спасибо, что позвонила, – торжественно произносит он.

Я только киваю, и между нами возникает неловкое молчание. Мужчина стоит, не двигаясь, и тупо смотрит на стену. Я не знаю, что ему сказать, ничего, что могло бы все исправить. Хочется встать и заорать, закричать, ударить его в грудь. Хочется спросить его, стоили ли все секреты и ложь этого, но я знаю, что это никому не поможет, знаю, что всё, что я скажу ему, вероятно, уже крутится в его голове.

– Спокойной ночи, мистер Скотт, – я устраиваюсь поудобнее там, где буду спать до конца ночи.

Он слегка кивает, бормоча то же самое, и спускается вниз.

Просыпаюсь я уже не на полу, а в постели, и мое сердце пускается вскачь. Как я сюда попала, он меня сюда принес... кто он такой, мне даже не ясно. Кэл, Крис, Коллин, мистер Скотт, загадочный человек, который еще не появился? Осторожно вылезаю из постели в поисках подсказки к душевному состоянию мужа. Я должна была знать, что он встанет раньше меня, как и всегда, независимо от того, какую личность он принял.

Проверяю ванную – пусто, и балкон тоже. Мое сердцебиение учащается, когда я выхожу из спальни. Боюсь покидать свое убежище в комнате. Если Кэл в доме, а мистер Скотт все еще здесь, я не знаю, свидетелем какой сцены окажусь.

Трусливо проверяю комнаты на втором этаже, которые все пусты, а затем набираюсь смелости, чтобы спуститься вниз. Здесь до жути тихо, и мое сердце останавливается, когда я вижу его высокое, худое тело, прислонившееся к островку посреди нашей кухни. Он повернулся в другую сторону, поэтому мне не видно его лица.

Но если бы он смотрел в мою сторону, узнала бы я, кто это? Могу ли я их различить? Мой мозг похож на ту старую рекламу с жареным яйцом на сковороде. Я проснулась или это сон? Может быть, это кошмар и мистер Скотт связан в шкафу? Хотела бы я сказать, что вероятность этого нелепа, но после всего, что случилось, больше так не думаю. Выдохнув, я нервно сглотнула.

– Эй, – просто и звучит жалко для моих собственных ушей, но это всё, что я могу сообразить, пока мое сердце быстро стучит.

Он не оборачивается, а качает головой, как бы говоря: «подойди ко мне». Прежде чем двинуться с места, я всматриваюсь в человека перед собой – его осанку, дыхание, то, как он одет – во всё что угодно, чтобы понять, кто он. Надеюсь, тот факт, что он не лежит парализованный в постели, уже хорошо. Напоминаю своим ногам, что их цель – переносить мой вес, потому что на мгновение, кажется, что они забыли. После пройденного пути, что кажется милей, я становлюсь рядом с ним, опираясь на кухонный островок. На мгновение боюсь смотреть на него, боюсь увидеть, кто стоит или не стоит рядом со мной. Кто бы это ни был, он заставляет мое сердце биться быстрее. У меня все еще кружится голова, а когда он передвигается позади меня, я чувствую его кожу на своей и задыхаюсь. Его пальцы пробегают по моим бедрам, понимаю, что это Кэл. Кэл здесь со мной. Ни чье прикосновение не заставляет меня чувствовать себя так.

Его руки скользят вверх по моему животу, а не между ног, и его губы пробираются к изгибу шеи. Он крепко сжимает меня. Я чувствую неуверенность, но это не мешает мне скрестить руки на груди, чтобы удержать его. Когда я чувствую, что его тело начинает дрожать и его хватка ослабевает, поворачиваюсь и вижу слезы, льющиеся из его глаз. Хватаюсь за него, придерживая – его вес почти тянет меня вниз – но я использую всю свою силу, чтобы удержать его, поскольку его рыдание сотрясает нас обоих.

– Мне так жаль, детка, – болезненно говорит он.

– Пожалуйста, не извиняйся, – успокаиваю я, когда мы опускаемся на пол.

Забираясь на его колени, прижимаю его голову к себе, а он продолжает повторять, как ему жаль. Я потираю его спину и притягиваю как можно ближе.

– У нас все будет хорошо. Обещаю тебе, – я чувствую его горе, его боль, его сожаление и беспомощность.

Никогда не видела его таким. Он никогда не показывал мне слабости, но я так благодарна, что он наконец-то открылся мне вместо того, чтобы убежать – скрывая это. Клянусь себе, в том, что каждую минуту, когда он слаб, я буду сильной. Мысли о том, что я не в состоянии справиться с этим, что боюсь, исчезли. Он всегда был моей силой, и пришло время мне быть его. Мы пройдем через это. Всегда хотела, чтобы он был моим прекрасным принцем, но сегодня – если это потребуется ежедневно, начиная с этого дня – я буду его супергероем.

Глава 2

Крис

Что-то случилось. Я это чувствую. Остаток потерянного времени наседает на меня. Мой разум затуманен, когда вещи приходят в фокус, и мои мысли больше не врезаются друг в друга. Прошло так много времени с тех пор, как я потерял контроль, и независимо от того, когда ушел, знаю, что это было недолго, потому что мой мозг всегда чувствует себя поджаренным, когда я возвращаюсь.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я не дома, по крайней мере, не в Мичигане, а в Чикаго. Узнаю эту ванную с прошлого раза, когда был здесь. Что последнее я помню? Я был дома, на маминой кухне, и там были Эйдан и Лорен. Они были злы. Я сажусь на край ванны, и мое сердце начинает ускоряться, когда я вспоминаю Лизу. Лиза сказала мне... что она трахалась с моим отцом! Я рассказал маме, и всем остальным тоже, потому что они должны были знать. Я проглатываю гнев, сожаление и недоверие, что клокочут во мне. У Лизы есть ребенок! Ребенок от моего отца! Тошнота наполняет мой желудок, когда комната начинает вращаться.

– Сосредоточься, сосредоточься! – кричу я себе.

Кэл, должно быть, взял управление на себя. Как долго он контролировал, и что, черт возьми, он сделал? Голова раскалывается, кровь циркулирует по телу, как будто открылись все шлюзы.

– Ты в порядке? – мое сердце замирает, когда я слышу тихий и робкий голос Лорен. Замечаю, что у меня нет часов, и мой телефон отсутствует. Понятия не имею, какой сегодня день. – Кэл? – она снова зовет, и от его имени у меня слезы наворачиваются на глаза.

Я снова потерялся. Понятия не имею, что происходит, и для меня, мое возвращение, должно означать, что что-то действительно испоганилось. Что может быть хуже, чем узнать, что мой отец трахал мою лучшую подругу? Мой пульс зашкаливает, и я паникую еще больше, не зная, сколько времени прошло. Одна эта мысль пугает меня.

Открываю дверь, и она здесь. Удивляюсь каждый раз, когда оправляюсь от этих падений, что Лорен все еще здесь. Она имеет дело не с одним парнем, который облажался, а с двумя, но она все еще здесь. На лице робкая улыбка, глаза широко раскрыты и полны надежды, но это должно быть маска, верно? Кто может быть счастлив посреди всего этого? Ее улыбка должна быть лейкопластырем после всего того бедствия, что случилось. Несмотря на то, что я не уверен по-настоящему ли это, видеть ее улыбку и обнадеживающие карие глаза, которые успокаивают меня в разгар неопределенности. Ее глаза метаются по мне, вглядываясь в мое лицо, и она сглатывает, когда понимание появляется на ее лице.

– Крис? – ее голос дрожит, но она в сомнении: глаза прищуриваются, когда она неуверенно приближается ко мне.

Улыбаюсь несчастной улыбкой, даже не могу говорить. Я жалок и смущен. Лорен вздыхает и обхватывает меня своими изящными руками. Ее энергия и тепло обволакивают меня с лихвой, несмотря на то, что она такая маленькая.

– Все в порядке? – спрашиваю я ее после того, как прочистил горло.

Смотрю, как она кивает, и кладет голову мне на грудь. Я чувствую, как ее сердце колотится рядом с моим.

– Все живы и здоровы, – говорит она так оптимистично, как только может. Затем вскидывает голову и смотрит на меня теплым, но грустным взглядом. – Что ты помнишь? – ее нижняя губа зажата между зубами.

Я отпускаю ее и глубоко вздыхаю. Прежде чем я успеваю что-либо сказать, девушка берет меня за руку и ведет вниз по лестнице на кухню. Сажусь за стол и ищу признаки Кэйлен, но их нет.

– Кейлен с твоей матерью, – отвечает она, как будто прочитала мои мысли.

Лорен ставит передо мной стакан с водой и садится рядом. Наши глаза встречаются, почти умоляя друг друга сообщить что-то, прежде чем это будет сказано. Она тянет мою руку к себе на колени и сжимает. Пришлось стиснуть зубы.

– Как долго меня не было? – мысленно готовлюсь услышать ответ. Ее глаза опускаются ниже к моей груди, и я знаю, что ответ не будет таким, каким я хочу услышать.

– Насколько мне известно... около месяца, – тихо бормочет она.

– Месяц! – я потрясенно повторяю, крепко сжимая стакан в руках. Я делаю глубокий вдох и смотрю в потолок. Как будто я сделал шаг на три года назад. – Кэл все это время контролировал ситуацию? – нервно спрашиваю.

Интересно, был ли у него шанс найти нашего отца, и... нет, Декстер не позволил бы этому случиться. Это единственная причина, по которой я позволяю его людям следить за мной. Я снова смотрю на Лорен, и теперь закусив губу, и она сжимает запястье, я знаю, что она так делает, когда нервничает.

– Что... скажи мне, что он сделал?

Ее взгляд устремляется вниз.

– Что последнее ты помнишь? – осторожно спрашивает Лорен.

Хмурю брови и сжимаю руки.

– Я помню... – я сердито хихикаю над собой. – Я помню, как рассказывал маме о Лизе и моем отце.

Лорен кивает.

– Как она? – спрашиваю, понимая, насколько больно маме. Мое лицо вспыхивает от гнева, и, думая об отце, я невольно сжимаю кулак.

– Как и следовало ожидать, – угрюмо говорит Лорен.

Я отталкиваюсь от кухонного островка и хватаюсь за голову, издавая стон. Я должен сдерживать себя, чтобы не пнуть стул. Лорен говорит, что прошел месяц, но воспоминания так свежи, как будто это случилось несколько минут назад. Лиза плачет и говорит мне, как ей жаль, выставляя напоказ дочь, которую она сделала с моим отцом прямо перед моим носом. То, как мой отец пытался оправдаться перед мамой, и то, что он сделал, было объяснимо. Как будто было что-то, чем можно оправдать то, что он трахал мою лучшую подругу, когда мы были подростками, то, что лгал и скрывал все это время, то, что препятствовал моему лечению по его собственным эгоистичным причинам. Человек, который научил меня быть не просто человеком, но и хорошим человеком – лицемер, лжец, жулик и полный мудак.

– Крис, дыши, – произносит напряженно и пронзительно Лорен.

И я понимаю, что мое собственное дыхание нерегулярное, и в моей груди тесно.

Девушка тянет меня вниз, чтобы усадить, и сама садится напротив меня, держа мою руку, ее глаза неотрывно смотрят в мои. Я сосредотачиваюсь на ее глазах, губах, прикосновениях и заставляю себя успокоиться. Худшее, что может случиться, это потерять контроль и позволить Кэлу вернуться.

– Дыши глубоко, – говорит она, нежно обхватывая руками мое лицо.

– Я в порядке.

Лорен кивает, слегка улыбаясь и поглаживая мои скулы.

Сильно зажмурившись на минуту, пытаюсь ободряюще улыбнуться.

– Есть кое-что, о чем тебе нужно знать, – тихо говорит она, и я киваю, видя, как ее лицо помрачнело. – Знаю, что ты сейчас не в лучшем состоянии, – Лорен сохраняет свой тон легким, хотя ее голос тяжелый, и это пугает меня, но я не позволяю ей видеть это.

– Я готов слушать, что бы это ни было, – пытаюсь заверить ее, сжимая ее руки.

– После всего, что случилось, хранить секреты не так просто в этой семье, – хихикает она, и я не могу не сделать то же самое.

– Давай, – твердо говорю я ей.

– Когда ты ушел, Кэл не был тем человеком, который взял на себя управление, – говорит Лорен нерешительно, и я чешу голову.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что появился еще один альтер, – отвечает девушка нерешительно, ее голос ровный, но тихий.

Я не могу понять, наклоняю голову в сторону и смотрю на нее в замешательстве. Сначала я смеюсь, но когда вижу, что Лорен не смеётся, смеюсь снова, долго и громко, и моя голова качается взад и вперед в неверии.

Ни за что. Ни за что, мать твою! Хмурюсь, когда она делает глубокий вдох, чтобы сказать больше.

– Его зовут Коллин, – Лорен не смотрит мне в глаза, и я в отчаянии откидываю голову назад.

– Ну, это просто фантастика, – говорю я с горечью. – Он такой же придурок, как Кэл? – пожимаю плечами с безразличием, но могу сказать, что мой комментарий разозлил ее, и я не могу не чувствовать укол ревности.

– Он отличался от Кэла. На самом деле он отличался от вас обоих, – говорит она с небольшой усмешкой, и я в замешательстве.

– Он тебе понравился? – спрашиваю удивленно, прежний укол ревности, теперь, как толчок.

Лорен закатывает глаза, и я вижу, что ее раздражает этот вопрос.

– Он пробыл здесь недостаточно долго, чтобы я поняла, нравится он мне или нет, – ее щеки покраснели. – На самом деле сейчас дело не в этом. Он, кажется, нейтральная сторона во всем этом, и более важно то, что он сделал, – твердо говорит она.

– Хорошо, что он сделал? – спрашиваю я ее, раздражение сочится в моем голосе. Стараюсь не скрипеть зубами, но это бессмысленно.

Девушка делает глубокий вдох и рассказывает мне все, что произошло после потери моего сознания. Очевидно, этот Коллин – посредник и знает о происходящем больше, чем мы с Кэлом вместе взятые. Просто замечательно.

О, и мы не можем забыть, что он пытался шантажировать Декстера Крестфилда, который оказался моим биологическим отцом. И не только это, кроме того, что Лорен и мой другой отец должны были остановить Кэла от убийства человека, который, по его мнению, был ответственен за смерть моей матери, когда на самом деле она подставила своего пятилетнего сына, чтобы сделать грязную работу за нее.

Услышав все это, я чувствую себя так, словно пробежал марафон. Ее голос спокоен, хотя могу представить, что ее сердце, должно быть, бьется со скоростью миллион миль в минуту от того, как ее глаза мечутся между моим лицом, моей грудью, потолком и полом. Взгляд Лорен скользит по мне после того, когда она закончила, затаив дыхание, как будто ждет моей реакции. На мгновение я задаюсь вопросом, «Что бы сделал Кэл в этой ситуации, что бы сделал Коллин. Как я могу удивляться?» После услышанного, что мой отец, мой герой, сделал с моей матерью, родителями, с которыми я вырос и доверял, действия родителей, которых я никогда не знал, меня совсем не удивляют.

– Не знаю, что и сказать. Думаю, Кэл не мог справиться, узнав об этом? – спрашиваю, и ее глаза расширяются от шока.

– Кэл не смог справиться с этим? – она спрашивает меня с любопытством. Я засовываю руки в карманы джинсов, не помню, чтобы их покупал. – То, что я только что сказала, тебя совсем не беспокоит? – спрашивает Лорен в замешательстве.

– Беспокоит. Я имею в виду некоторое из сказанного, – признаюсь я, пожимая плечами и вытирая лоб.

– Я думала, что все это будет ошеломляющим, – отвечает она, казалось бы, смущенная моей реакцией.

– Я не знал своих биологических родителей – ну, по-видимому, знаю, так как мой дедушка на самом деле мой отец. Но того, что произошло со мной в детстве, я не помню. Это... – я замолкаю, думая, как бессердечно это должно быть звучит, или даже глупо. – Как будто случилось не со мной. Это не сравнить с тем, что уже произошло, – говорю я спокойно.

– Ты имеешь в виду, что это случилось с Кэлом? – она спрашивает неуверенно.

– Можно и так сказать. Я серьезно запутался. Каким-то странным образом я чувствую себя отделенным от него, как будто это случилось с Кэлом, а не со мной, что странно, но это то, что я чувствую. Как будто это случилось с кем-то другим. Мне даже жаль его. Только тот факт, что Декстер Крестфилд – мой отец, что Декстер не мой законный дядя, а сводный брат – это то, что задевает за живое.

Ее взгляд скользит по моему лицу, и я замечаю, как она пытается прочитать меня, но мое молчание, похоже, испытывает ее решительность.

Я качаю головой, и на этот раз я встаю и расстроено толкаю стул.

– Что я вообще могу сказать? Ты только что рассказала мне, что моя мать заставила меня убить ее, и я все равно не чувствую никакого отношения к этому. Со мной что-то не так!

– Крис, – краска сходит с ее лица, моя кровь стынет в ту же секунду, когда я слышу голос позади меня. Поворачиваюсь, и вижу моего отца, стоящего с продуктами в обеих руках, выражение его лица робкое, но он выглядит счастливым, узнав, что это я.

Он не должен радоваться.

– Мистер Скотт, сейчас неподходящее время, – Лорен быстро идет к нему, ее глаза широко распахнуты, как у кошки. У нее, явно, более развита интуиция, чем у присутствующего «хорошего» папы.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я таким тоном, с которым никогда с ним не разговаривал. В ответ он с трудом сглатывает.

– Я... я здесь, чтобы помочь, – нервно заикается он.

Я смотрю на его лицо, которое выглядит старше, чем помню в последний раз. Мужчина устал и нервничает, но мне на самом деле насрать.

– Подожди, ты не думаешь, что уже сделал достаточно? – я саркастически хихикаю.

Отец выглядит побежденным. Он так отличается от того человека, которым я его считал. Человек, на которого я раньше равнялся, которого уважал, восхищался и хотел быть похожим. Теперь он – ничто. Он грязь.

– Помочь? – я смеюсь, чувствуя, как сжимаются мои челюсти. – Чем ты можешь помочь? Это ты во всем виноват. Ты лжец! – кричу на него. Его лицо становится красным, как свекла, а челюсть сжимается.

– Я допустил ошибку.

– Ошибку? – все мышцы моего тела напрягаются. – Ты думаешь, трахать мою лучшую подругу было ошибкой? Измена моей матери была ошибкой? Это не было ошибкой, папа! Ошибка – установить неправильное время на будильнике, неправильно посчитать баланс чековой книжки. Это ошибка. То, что ты сделал, не было ошибкой или случайностью. Ты разрушил нашу семью! Ты разрушил мою дружбу, разбил сердце моей матери, и ты скрыл все это, независимо от того, как это повлияло на меня.

Я подхожу ближе к нему, и вижу слезы, застилающие его глаза, игнорируя слезы в моих собственных.

– Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал. Ты для меня – ничто.

Отступаю от него, бросая последний взгляд, чтобы дать понять, насколько я серьезен, насколько он мне противен. Я оглядываюсь на Лорен, у которой слезы на глазах. Интересно, плачет ли она обо мне, о нем или о себе, которую втянули в эту дисфункциональную мыльную оперу?

– Ты можешь показать ему дверь, если он сам ее не найдет, – говорю я ей, прежде чем выйти из комнаты.

Вытираю одну слезу, которая сбежала с моего глаза. Она будет последней, пролитой из-за него. С таким же успехом он мог быть для меня мертв.

Он уже мертв.

Я снова сирота.

Глава 3

Лорен

Это теперь наш мир? Разве споры, гнев, злость и ненависть – единственное, чего мы добились? Озлобленность и разруха ощущались между Крисом и мистером Скоттом, уничтожая нас всех. Я не большая поклонница мистера Скотта. Презираю то, что он сделал, как относился ко мне, и он заслуживает того, чтобы почувствовать раскаяние за свой поступок. Но, видя, как он был разбит после того, как Крис устно выпотрошил его, я не могу не чувствовать сочувствие к нему, и более того, я боюсь.

Я в ужасе, потому что Крис никогда раньше не был таким жестким и холодным.

Крис должен быть разумным, тем, кто прощает. Он тот, чье сердце не ожесточилось, чей дух не сломлен. Не таким он является. Но каков Крис сейчас, когда все открылось? Я больше не знаю, кто он или Кэл. Изменилась ли динамика? Личности, которых я знаю, все еще там? Кажется, все, что я знаю, поменялось. Когда Кэл был здесь, он был дезориентирован, сломлен и неожиданно уязвим.

Крис... Даже не знаю, как описать его сейчас, но он уже не тот человек, которого я встретила всего несколько месяцев назад. Не тот, которого я только что видела. Я не знаю, кто этот человек, и смотреть, как он себя ведет, было больно. Не могу представить, какие страдания он испытывает, или какую сильную боль ощущает. Понимаю, что для Криса воспоминания еще свежи, как будто это произошло вчера. У него не было времени обдумать все, потому что сразу после того, как он узнал – Коллин занял его место, а потом Кэл, и теперь он вернулся в то же место, из которого ушел.

Голова болит. Раскалывается настолько сильно, потому что я не знаю, что делать, или как исправить. Раньше думала, что если бы они интегрировались, все стало бы хорошо. Думала, если бы мы узнали правду, все поменялось бы в лучшую сторону, но правда ничего не исправила, и сделала только хуже. Я имею дело со сломанным человеком, разбитым на осколки, и я не знаю, как собрать их вместе. Понятия не имею, что делать.

Как мне вовлечь в это Кэйлен? Даже с его нынешним душевным состоянием я знаю, что он никогда не причинит ей боль, но полезно ли это для ребенка? Что, если мы не сможем оправиться от этого?

– Я собираюсь уходить, – смотрю вверх и вижу мистера Скотта, выглядящего почти таким же сломленным, как его сын.

Я забыла, что он все еще здесь. Прошло полтора часа с тех пор, как Крис столкнулся с ним, и, честно говоря, часть меня грустит, что он уходит, потому что я боюсь, что не смогу справиться с этим в одиночку. Киваю ему, его взгляд тусклый и тяжелый. Мужчина выглядит таким же побежденным, как и я.

– С тобой все будет в порядке? – тихо спрашивает он, перекидывая сумку на плечо.

Вздохнув, изображаю улыбку.

– Как всегда, – говорю я ему самым оптимистичным голосом, каким только могу, и обхватываю руками ноги.

Он смотрит на лестницу, как бы убеждаясь, что Крис не собирается наброситься.

Садится рядом со мной и глубоко вздыхает.

– Я действительно все испортил, – он закрывает лицо руками. Ничего не говорю, потому что он знает, насколько все плохо. – Знаю, я извинился за то, как обошелся с тобой ранее, но...

– Знаю, – могу себе представить, как он сожалеет обо всем, но слова не улучшат ситуацию на данном этапе. – Для нас гораздо важнее сосредоточиться на настоящем. Мы должны смотреть вперед, нет смысла оглядываться на прошлое, – говорю я ему спокойно. Вижу краем глаза, как он кивает.

– Я остановлюсь в отеле в нескольких кварталах отсюда, если вдруг понадоблюсь. Напишу тебе, как только зарегистрируюсь, чтобы ты знала, где я, – говорит он, поднимаясь.

– Спасибо вам, – мой голос звучит устало и слабо, но надеюсь, он знает, как я благодарна ему за то, что он рядом. Провожаю его до двери, и мы неловко стоим. Мы недостаточно близки, чтобы обняться, и было бы неловко и странно, если бы мы принудительно сделали это.

Если бы Крис вышел и увидел, как мы обнимаемся, он бы разозлился, и мы оказались бы в неловкой ситуации, хотя сейчас объятия были бы кстати. Вместо этого я похлопываю его по плечу, и он кивает. Открывает дверь, и я наблюдаю, как он ждет лифт, а затем спускается вниз.

– Ты выглядишь так, словно тебе грустно видеть, как он уходит? – я оборачиваюсь и вижу Криса, сидящего у подножия лестницы. По выражению лица заметно, что он ошеломлен и в недоумении.

– А тебе нет? – спокойно и ровно спрашиваю я.

Он закатывает глаза.

– Я думал, что ясно дал это понять вам обоим.

Смотрю на него, пытаясь понять, думая о том, где мы находимся в данный момент. Как сильно я желала, надеялась и молилась, чтобы он вернулся сюда, ко мне. Сколько ночей я воображала нас здесь, и вот мы здесь, просто не совсем так, как я себе это представляла. Должна напомнить себе, что то, что мы здесь вместе – это важно. Это маленькая победа, но я ее приму. Он мог быть Бог знает где, но прямо сейчас он здесь со мной, и это важнее всего.

– Хотела бы я, чтобы это было при других обстоятельствах, – говорю правдиво, подойдя к нему.

– Ты права. Хотел бы я, чтобы мой папа не испортил мне жизнь, – хихикает он, пробежав рукой по волосам.

Они длиннее и гуще, чем были, нуждающиеся в стрижке, но все же дико красивые.