Текст книги "Последний шанс (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

Еду на стол поставили в той комнате, которую она выбрала для себя. Прямоугольник, примерно метров двадцать, с одним окном в короткой стене. Стол, приставленный к окну и застеленный грубоватой льняной скатертью, к нему – четыре массивных стула. Широкая кровать, застеленная домотканым бельём – Таня видела на крупном переплетении нитей непропряды и узелки. Высокий, немножко неуклюжий шкаф, напоминающий советскую довоенную мебель. А внутри шкафа, который из-за своей основательности мог бы служить маленьким домиком – полки и деревянные пустые вешалки.

Даже запах внутри этого изделия был такой же, как в деревенском шкафу бабушки Татьяны. Какая-то очень сложная смесь дерева, лака, клея и трав: бабушка перекладывала бельё небольшими мешочками с сушёными травами. Татьяна почти узнала запах полыни и герани, а также что-то ещё, очень знакомое, но не определяемое, название которому она не знала. На полу, прямо от двери и к столу тянулась широкая домотканая дорожка в коричнево-серо-белую полоску. Да и сами полы из широченных досок, тщательно отмытые, тоже пахли деревенским домом.

Ужин состоял из блюд настолько земных, что у Татьяны глаза заслезились от умиления. Костя отодвинул тяжёлый стул, помогая ей сесть, устроился напротив, и сказал:

– Постарайся не жадничать… Я понимаю, что ты проголодалась, но всё же…

Татьяна глядела на стол с голодной улыбкой, понимая, что все советы пролетят мимо: слишком давно ей приходилось обходиться без нормальной пищи. А стол, опять же, напоминал ей о деревенском застолье: большая миска с толчёным картофелем, щедро посыпанным зеленью; две таких же по размеру миски с жареными пирожками; на длинной узкой тарелке, больше всего похожей на селёдочницу, маленькой кучкой – зубчики чеснока и, на вольготно раскинувшихся перьях зелёного лука – красные помидорки величиной с яйцо; небольшое блюдо на котором пирамидкой установлены четыре жареных птички размером с голубя; на крепкой деревянной разделочной доске – каравай хлеба, в который воткнули нож с посеревшей от времени ручкой; в крошечной сковородке ещё шипела, плюясь горячим жиром, трёхглазая яичница.

Медный подсвечник, начищенный до мягкого сияния, был укреплён на стене в специальном гнезде. Ложка и вилка на столе тоже медные, немного поцарапанные от долгого использования. На черенках немного стершийся орнамент из листиков и цветов. Сервирован стол красивой глиняной посудой, расписанной яркими полосами и геометрическими орнаментами, а вот кувшин с компотом или каким-то соком – из довольно толстого стекла. Костя налил бледно-жёлтый напиток в высокий и тяжёлый стакан и, кивком указав на стол, скомандовал:

– Хватит любоваться, ешь давай!

***

Утром ей прислуживала Листа. Принесла чистое и новое бельё, помогла зашнуровать местный аналог лифчика на спине, подала чай, точнее – терпковатый травной отвар, молоко и горячие ватрушки с тремя разными начинками.

Константин зашёл за ней к концу завтрака, и ухватив со стола ватрушку с рыбой, принялся жевать, немного невнятно выговаривая:

– Фрать не стоит… Их шветлость мушик не глупый и не шлой... Но и лишнего не говори.

– Лишнее – это что? – Татьяна, допивая потрясающе вкусное, прохладное молоко даже облизнулась как кошка.

– Про переселение в новые тела – точно не стоит сообщать, – Костя сделал вид, что тянется за молоком и шепнул ей это на ухо так, что Татьяна насторожилась. Похоже, он считал, что их разговор сейчас подслушивают.

– А где же Геннадий с Верой?

– Гена вчера на охоту уехал с местными, а Вера… – Константин демонстративно пожал плечами – ...вобщем, сама сегодня увидишь. Пойдём, не стоит задерживаться.

За дверями комнаты стоял и ждал их молодой парень, одетый в костюм тусклого серо-зелёного цвета. Он поклонился Константину, кивнул Татьяне и, со словами: «Милорд ждёт вас», двинулся в сторону винтовой лестницы.

Кабинет милорда находился довольно далеко, и Таня подумала, что сама она теперь и дорогу до комнаты не найдёт.

Местному владыке земель было, на взгляд Татьяны, лет пятьдесят. Высокий, крупный мужчина с небольшим пузцом, грубоватым, как будто рубленым лицом и коротким седым ёжиком волос. Судя по всему, их светлость брил голову раз пару недель и сейчас, сидя в массивном кресле с высокой спинкой и облокотившись на стол жилистыми волосатыми руками больше всего он напоминал Татьяне братка из девяностых. Тем более, что рукава белоснежной рубашки были по-простецки подкатаны до локтя, но распахнутый ворот оказался щедро отделан кружевом.

Братки, конечно, кружева не носили, но Татьяна заметила, что ткань рубашки очень хорошего качества – тонкая, ровная и плотная, а значит, кружева – просто дань местной моде. То есть, хозяин одет дорого и модно, а не как охранники и слуги. Да и богатая, расшитая шёлком алая жилетка вряд ли одета для тепла. Это тоже статусная вещь.

Сам кабинет оказался обставлен достаточно просто, по-деловому: на стене – большая пёстрая карта с надписями на эсперанто, два громоздких книжных шкафа со стеклянными вставками и широкие скамейки со спинками вдоль стен.

Самыми выдающимися предметами здесь были огромный стол, на котором ютился прибор для письма из ярко начищенной меди и тот самый стул, занятый милордом. Широкая спинка возвышалась даже над его головой и на вершине её крепилась небольшая медная корона, отделанная красными камушками кабошонами. Большая часть спинки скрывалась за массивными плечами хозяина, но даже то, что виднелось, было покрыто сложной и весьма искусной резьбой.

Константин поклонился, приложив правую руку к сердцу, и Татьяна повторила его движение. Выпрямившись, они оба застыли у закрытой двери, пока милорд рассматривал их. Взгляд у мужика был тяжёлый и Тане казалось, что она прямо ощущает давление, как будто по телу и лицу проводят большой ладонью, слегка даже прижимая её.

– Садитесь… – голос у милорда оказался низкий и басовитый, чем-то он напоминал медведя, который точно знает, что он здесь самый сильный и потому пока не собирается кидаться. Пока…

Константин двинулся было к скамейке, но хозяин скомандовал:

– Ближе садитесь…

Только сейчас Татьяна заметила, что для них приготовлены две табуреткит у стола – прямо напротив милорда. Гости уселись и теперь с хозяином их разделяла только глянцевая поверхность полированной столешницы.

– Свою аптечку ты не сохранила. У тебя не осталось никаких инструментов… – Татьяна даже вздрогнула от такого напористого начала. Захотелось немедленно начать оправдываться и что-то объяснять, но она упрямо молчала, не желая уступать.

– Милорд, в любом случае знания моей спутницы…

– Помолчи, – небрежно отмахнулся от возражений Константина хозяин и продолжил говорить, обращаясь к Татьяне: – Я дам тебе место в моём доме и защиту…

В речи графа, в конце предложения, настолько отчётливо слышалось «но», что Татьяна посмотрела ему в глаза и спросила:

– И что я буду за это должна?

Хозяин чуть удивлённо хмыкнул и приподнял одну бровь. Ещё раз внимательно посмотрел на сидящую перед ним пару и ответил. Вот только ответил он не Татьяне, а молча сидящему рядом Константину:

– Ты ещё не объяснял ей ничего?

– Вчера она была слишком измучена, милорд. Я не думаю, что нужно торопиться и давить на неё.

Татьяна ощущала не только растерянность, но и обиду. Мужчины говорили о чем-то, чего она ещё не знала, но что было очевидно всем остальным. В этом чувствовалась некая нотка предательства и она, повернувшись лицом к Косте, спросила:

– В чём дело?!

Он взял её за руку и слегка сжав пальцы проговорил:

– Подожди… – а затем, обращаясь к хозяину кабинета, предложил: – Пусть он поживёт несколько дней в замке и всё увидит сама. Я уже говорим вам, ваша светлость, что не могу принимать решение за своих спутников.

Хозяину этот ответ явно не слишком понравился и несколько мгновений он, нахмурившись, барабанил по столу крепкими пальцами с грубыми квадратными ногтями. Татьяна как заворожённая смотрела на вспыхивающий алым камень в перстне. Вспышка появлялась каждый раз, когда палец его светлости попадал в луч света, и эта алая пульсация напомнила Татьяне стрелку, ведущую её к аварийной капсуле.

– Это странно, но я услышал тебя, чужак… Пусть поживёт и сравнит. Но ты отвечаешь за то, чтобы не было лишних разговоров. Ты понял меня?

– Да, милорд. Не волнуйтесь, я присмотрю за ней. Но пока – легенда та же?

– Да. Научи её, что нужно отвечать. Свободны…

Глава 30

Они молча шли по коридорам и переходам замка, а за ними так же молча и почти бесшумно двигались двое охранников – те самые, что сопровождали их вчера. А может быть и другие. Лица мужчин Татьяна практически не запомнила, а вот одежда, казалось, сшита по одним лекалам. Не зная, что можно говорить при охране, а что – нет, Татьяна тихо спросила:

– Когда мы сможем побеседовать? У меня, знаешь ли, вопросы накопились.

– После утреннего приёма.

– После чего?!

Костя на минуту остановился и глядя ей прямо глаза пояснил:

– Сейчас будет ежедневный герцогский приём и нам с тобой, как прибывшим из Маргейна, желательно на нём присутствовать. Заодно и с Верой увидишься. А потом мы сядем и поговорим. И я отвечу на все вопросы. Договорились?

– Да, конечно, – с некоторым сомнением ответила Татьяна.

– Ах, да… Учти ещё одну вещь: ты – моя невеста.

– А это ещё зачем?

– Так принято. Ты же вчера уснула прямо за столом, вот и не получилось толком поговорить. А сейчас у нас уже нет времени, пойдём. Опаздывать не стоит.

Дальше, с точки зрения Татьяны начался какой-то сюр. Они с Константином вошли в большой зал со множеством окон и наряженной гудящей толпой под громкий голос местного объявлялы:

– Гости его светлости из герцогства Маргейн: Константин Лазар и его невеста Татьяна Один!

Под взглядами с любопытством рассматривающей их толпы они прошли от распахнутых настежь двойных дверей по натёртому до блеска узорчатому паркету к стоящему на двух ступеньках трону, где восседал облачённый в синюю с белой опушкой мантию герцог с совершенно серьёзным лицом. Константин поклонился, так же, как и в кабинете, приложив правую руку к сердцу, Татьяна повторила за ним движение, чувствуя себя максимально неловко.

– Ваша невеста прекрасна, господин Лазар, – герцог делал вид, что рассматривает Татьяну. – Я рад принимать вас под своим кровом, юная госпожа. Развлекайтесь... – герцог сделал головой едва уловимое движение, этакий кивок в сторону стоящих вдоль стен людей.

– Благодарю вас, ваша светлость… – Константин поклонился ещё раз и слегка потянул Татьяну за локоть в сторону от трона.

Татьяна с любопытством разглядывала наряженную толпу и отметила про себя, что процентов восемьдесят местного общества – совсем молодые люди. И юношам, и девушкам было от шестнадцати до двадцати пяти лет, не больше. Все эти люди были одеты ярко, иногда даже излишне пёстро, блистали украшениями и какими-то безделушками: веерами, сумочками, непонятными бутылочками в металлической оплётке и прочим.

Среди них, как чёрные вороны в стае павлинов, выделялись несколько мужчин возрастом за сорок, одетые почти в такие же костюмы, которые носила местная стража: спокойный, даже тусклый серо-зеленый цвет, может быть только ткани немного дороже. У некоторых мужчин была меховая отделка на куртках. Не для тепла, а чисто ради красоты.

Константин провёл её сквозь толпу, смеющуюся и шушукающую, и они встали у стены, искусно расписанной какой-то военной сценой.

– Что это… Что за комсомольский лагерь?

Вместо ответа Костя укоризненно качнул головой и приложил палец к губам. Глашатай у дверей выкрикнул ещё каких-то гостей, к трону двинулась очередная молодая пара, следом – ещё одна…

Константин чего-то ждал и вот, наконец, прозвучало:

– Его светлость герцог Алексис Аустури-младший со своей свитой!

Константин незаметно, но крепко сжал пальцы Татьяны, как бы призывая её обратить внимание на вошедших. Сквозь спины стоящих перед ней людей она не сразу разглядела тех, кто двигался по проходу. Видно было только, что идут сразу группой, человек восемь-десять.

Наконец, встав сбоку от долговязого юнца, Татьяна в просвет между чужими плечами и головами увидела молодого бледного парня лет двадцати, который стоял сейчас перед троном герцога, а за его спиной колонной, три на три, замерли сопровождающие. В целом – такие же юнцы и девицы, как и те, что заполняли этот зал, но крайней в правом ряду стояла и кланялась герцогу Вера.

Татьяна с удивлением взглянула на Костю и тот подтверждающе кивнул со странной ухмылкой.

«Ничего себе! Это что, получается, что она бросила своего Гену и замутила с этим мальчишкой?! Зачем ей это?!» – растерянно подумала Татьяна.

Утренний приём продолжался не так и долго. Басистым голосом герцог объявил о бракосочетании младшего барона Теренса Изора и прекрасной младшей баронессы Эльмиры Миран в конце следующего месяца.

– В честь младшего барона и его невесты через неделю будет устроен костюмированный бал. Озаботьтесь подходящими масками, дамы и господа, – со скучным видом завершил свою речь их светлость.

Означенный барон и его невеста стояли у противоположной стены, прямо под окном, и, раскланиваясь, принимали поздравления. На этом приём закончился, великий герцог встал и удалился, но толпа сплетничающей молодёжи как будто и не заметила этого.

Вслед за герцогом незаметно, так тени в полдень, растаяли те мужчины что были старше, зато теперь Татьяна увидела несколько женщин в возрасте за сорок. Эти дамы остались с молодёжью и как-то ловко и незаметно распределились по компаниям, разбившим толпу на части.

Константин, слегка придерживая Татьяну за локоть, повёл её к выходу, туда, где их ждали охранники. Всю дорогу до комнаты Татьяна молчала, соображая, что нужно спросить и узнать в первую очередь. Однако задавать вопросы ей практически не пришлось. Как только служанка расставила на столе горячий травяной взвар, мёд, варенье и какую-то выпечку, Константин указал горничной на дверь и, сам налив себе чай, практически сразу заговорил.

***

Королевство Резард в том виде, в каком есть сейчас, появилось чуть больше ста лет назад. До этого отдельные города и княжества воевали друг с другом, но Эрих Кровавый объединил и подчинил себе окрестности, где с помощью войска, а где и с помощью дипломатии. Так что теперь на Резарде существовало единое государство под управлением потомков Эриха.

Это государство жило по единым законам, идущим из королевских земель, но и у великих герцогом были свои права. Изредка случались стычки на границах герцогских земель, но королевская семья своей властью никогда не давала возможности этим стычкам разрастить до полноценной войны и потому уже около ста лет подданные Резарда жили относительно мирно.

– Разумеется, Татьяна, из каждого правила есть исключения…

В данном случае исключений было, пожалуй, многовато. Во-первых, существовали дикие поселения. Это те, кто когда-то не захотел жить под властью Эриха и организовал собственные общины. Иногда в таких общинах законы были достаточно странными, но почти всегда в королевстве находились люди, желающие присоединиться к общине. Таких называли беглыми. В целом, и королю, и герцогам было бы наплевать на эти небольшие объединения, если бы общины, пусть и не часто, не объединялись и не устраивали стычки на границах королевства.

– Подожди, а зачем им эти стычки? Вокруг – огромный и плохо исследованный мир. Зачем общины пытаются воевать?

– Затем же, зачем воевали наши предки. Борьба за власть и ресурсы. Чтобы самим начать разрабатывать какое-то месторождение или устроить новый промысел нужно вкладываться силами и долго работать. Гораздо проще ведь прийти и отнять готовое, – пояснил Костя.

– Но ведь не может же какая-то маленькая община всерьёз надеяться на то, что победит огромное государство?

– Одна община – не может. А вот если их объединится две или три… В принципе, если судить по тем цифрам о которых говорил герцог, у них вполне есть шанс захватить одно из великих герцогств. А дальше, похоже, они надеются на цепную реакцию.

– О каких цифрах идёт речь? Сколько вообще людей здесь живёт? – с любопытством уточнила Татьяна.

– Жаль, что траектория нашего полёта пролегала так, что мы не получили карты городов. Нам было бы проще ориентироваться. Но только в столице герцогства живёт около тридцати пяти тысяч человек, это не считая окрестных графств и баронств.

– Ого! Я думала, всё это немного меньше по размеру и пасторальнее…

– В целом, хорошая новость состоит в том, что мы не одни и есть шансы выжить, – кивнул Костя. – Но есть и плохая новость.

– Слушаю…

– Внутренний враг.

– Враг внутри королевства? – уточнила Татьяна.

– Да. Догадаешься, кто он?

Татьяна на несколько мгновений зависла, пытаясь сообразить о чём говорит Костя и наконец неуверенно спросила:

– Церковь?

– В точку! Эрих в своё время сделал одну ошибку – отделил церковь от государства. А нужно было – как в Англии, подчинить. Конечно, в Англии всё было не совсем так, но церковь, подчинённая государству была бы значительно более полезна, а главное – более управляема. Последняя серьёзная стычка в этом мире была лет тридцать назад и тогда часть церковников стала на сторону диких.

– Господи, боже мой, как всё сложно то!

Глава 31

– Господи боже мой, как всё сложно-то!

– Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь, – как-то невесело ухмыльнулся Костя. – Знаешь, почему герцог держит наше прибытие в тайне?

Татьяна пару минут подумала, но никакие выводы так сделать и не смогла и вопросительно уставилась на собеседника.

– Они верят не в Христа или в Магомета, а в Великого Предка. То есть в этом мире сохранились некие легенды о том, как первые люди оказались на этой планете, как выживали, и всякое такое. И ещё существует местное пророчество, что этот самый Великий Предок однажды вернётся, и тогда сила матери-церкви воссияет в мире.

– Ни фига себе! Получается, мы вполне можем влезть в эту легенду?

– Можем, но не станем. Для нас всех крайне опасно, если до храмовников дойдут сплетни о нашем прибытии. Сейчас храмовники лечат и учат. Есть школы для детей горожан и прочее. Они зарабатывают на этом, но и платят с дохода налог государству и сильно этим недовольны. Особенно верхушка церковная. Герцог кое-что рассказал об их попытках добраться до власти. Ты же понимаешь, что они не просто постараются наложить на нас лапу, а ещё и заставят действовать и говорить так, как им нужно. Всё это приведёт к серьёзному расколу в королевстве, и уж тут-то дикие изо всех сил постараются вырвать свой кусок.

Некоторое время царило молчание, Татьяна обдумывала всё, что услышала, а затем уточнила:

– А ты уверен, что твой герцог не врёт? Может быть, эти дикие не такие уж и страшные. Может, просто дядька за свою власть опасается и потому напичкал тебя этими сказками? Чем дикие так уж отличаются от жителей королевства?

Костя как-то печально посмотрел на Татьяну:

– Ты думаешь, я такой легковерный болван? Разумеется, я начал размышлять так же, как и ты, но и переть против герцога было глупо – на тот момент он был нашей единственной поддержкой в мире. Поэтому я постарался разговорить охранников и узнать, что здесь и как.

– И что же тебя убедило в том, что находиться возле герцога для нас лучше?

– Многожёнство…

– Многожёнство? В смысле… Подожди, ты хочешь сказать, что дикие – это…

– Не так прямо, конечно... Они не последователи земной религии, но это люди, которые живут крупными общинами, и внутри общины – семейные кланы. У них нет ограничений по возрасту на брак и на количество жён. Их женщины достаточно бесправны и служат не столько для утех, сколько для работы. Мужчине положено воевать и охотиться, а всё остальное делают женщины. Практически, дикие узаконили рабство по гендерному признаку – ну, это если пользоваться современными нам с тобой понятиями. В пограничных стычках они не столько норовят вырвать земли или что-то другое, сколько угнать побольше рабов. Мужчин тоже берут, но их кастрируют...

Пауза была долгой. Татьяна просто не знала, что сказать, и потому, вздохнув, перевела пока разговор на другое:

– Ты так и не объяснил мне, почему Вера находится в свите этого самого наследника.

– А всё просто, Таня. Оценив возможности Венса и Гены, Вера сообщила, что предпочтёт устроить свою жизнь с наследником.

– Ну… – Татьяна чуть неуверенно пожала плечами. – Они, вроде как, не муж и жена были… – Но всё равно при этом известии она испытала странную неловкость и стыд за девицу, так легко сменившую кавалера на более выгодного. Всё же советское воспитание давало о себе знать, и пусть сейчас Татьяна выглядела молоденькой девушкой, прошлые годы нельзя было списать и забыть.

– В общем-то я тоже думаю, что это их личное дело, и лезть в него не собираюсь, – согласно кивнул Константин. – Я тебе рассказал почти всё, что знал, так что решай.

– Да тут и решать-то особо нечего… – вздохнула Татьяна. – Если всё так, как ты говоришь, то оставаться в герцогстве – самый правильный вариант для нас. Но для этого нужно как-то обустроиться здесь. Ну, дом купить или выменять, или что-то подобное, работу найти и так далее.

– Чтобы придворные не задавали лишних вопросов, герцог сообщил всем, что мы прибыли из окраинного герцогства, из Маргейна.

– А это далеко отсюда?

– Знаешь, местные карты довольно приблизительны… но, по моим прикидкам, более двух тысяч километров.

– Понятно. Особого сообщения между герцогствами нет и быть не может при таких-то расстояниях и отсутствии транспорта, а потому нас и не должны заподозрить.

– Да, Танюша, так всё и есть.

– Кстати, а почему, собственно, я твоя невеста?

– О! Вот это правильный вопрос! Как ты понимаешь, по сравнению с дикими, местные женщины – вольные птицы. У них есть всякие там права наследования и так далее. Но это касается только имущества. Власть и титул женщины наследовать не могут. Ну и потом, как объяснить окружающим, что молодую девушку отпустили в путешествие одну-одинёшеньку? Здесь так не принято, а потому пока – ты моя невеста.

– Пока – ладно, а потом?

Костя засмеялся чуть не до слёз, и Татьяна с удивлением разглядывала собеседника, не понимая причин веселья.

– А потом – как в том анекдоте про Ходжу Насреддина: или ишак сдохнет, или эмир сдохнет, или я помру…

Теперь рассмеялась и она, вспомнив эту историю из детства.

Пусть и не сразу улеглись в голове все сведения, и мир всё ещё казался странным и необычным, хотя кое-какие аналогии у Татьяны уже появились, но после этой вспышки смеха легче стало обоим. Костя крепко потёр ладони одну о другую и, выцепив со стола какую-то плюшку, с удовольствием вгрызся в неё. Татьяна сделала глоток остывшего взвара и задумчиво спросила:

– Я только одного не поняла… Ладно – мы. Это выглядим мы как пубертатные подростки, но по сути-то – давным-давно уже взрослые и опытные люди. А зачем, собственно, герцогу вот этот вот молодняк при дворе? Мужик облечён властью, и наверняка управление таким огромным куском земли и людьми требует кучу усилий. А у него вместо нормальных советников при дворе – чуть ли не детишки.

Дожёвывая плюшку, Костя ухмыльнулся:

– Вот! Вот ровно тот же самый вопрос возник и у меня!

– И что?

– О, его светлость был так любезен, что поделился со мной управленческой мудростью! Этот обычай – собирать детей окрестных дворян при дворе – появился давным-давно. Вроде бы герцог говорил про попытку заговора лет шестьдесят или семьдесят назад. И, что самое интересное, основными заговорщиками были как раз молодые парни – вторые и третьи сыновья. Герцог говорил, что времена были сытные и скучные, вот молодняк и взбесился. Поэтому тогдашний король и ввёл это интересное правило: с шестнадцати лет детишек отрывают от мамкиной юбки и отправляют служить при дворе герцога или короля. Вроде как и некоторые графы побогаче тоже держат такой вот детский сад. Детишек здесь кормят, устраивают им охоты и балы, а также обучают всяким нужным вещам. Девочек – петь, танцевать, занимать гостей, писать стихи и разбираться в тканях, пряностях и благовониях. У мальчиков же некое подобие военного лагеря, всяческие охоты и прочее. А также нечто вроде курсов по агрономии. Родители имеют право оставить при себе только одного – старшего – сына. Наследник обучается управлять землями и разбираться в урожаях и ремёслах. Семьи здесь здоровые – часто по пять-шесть детей бывает. Если всю эту кучу подростков оставить по домам – взбесятся со скуки. Разумеется, никто из них не является ни советником герцога, ни министром. Этим занимаются вполне себе зрелые мужики. А мальчики и девочки потом женятся и, при желании, набирают группу добровольцев, получают от герцогства и родителей немного скота и инструментов и валят осваивать новые земли. Мне кажется – очень разумный подход.

– Какой странный обычай! А дети горожан… Они чем занимаются?

– Ни у горожан, ни у селян нет времени на такие глупости. Там дети работать начинают ещё сызмальства. Кстати, нередко бывает такое, что сын какого-нибудь барона входит в купеческую семью путём брака. Или же дочь бедного дворянина выходит замуж за купца. Как ни странно, такие браки здесь приветствуются. Считается, что это приносит новую кровь дворянскому сословию и новые деньги им же. Конечно, выходя замуж за купца, барышня титул теряет, а вот купеческая дочь – приобретает. И разумеется – внутри дворянских семей морщат благородные носы. Но! Это почти государственная программа – таким семьям герцог оказывает поддержку.

– Ого! Как интересно! Похоже, твой герцог и в самом деле мужик неглупый.

– Наш герцог… – Константин выделил голосом слово «наш».

Наконец Татьяна, отодвинув чашку, задала самый главный для себя вопрос:

– А мы… С нами-то что теперь будет?