Текст книги "Последний шанс (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 53

Пожалуй, вопрос о полете на корабль решался тяжелее любого из тех, что уже вставали перед колонистами.

В целом в Белозере сложилась довольно странная система управления, которую, собственно, и системой-то назвать было нельзя: при появлении какого-либо серьёзного вопроса делалось оповещение в городке, и все, желающие принять участие в обсуждении, собирались в одном из кабинетов штабного домика. Как правило, в том самом, где принимали посланников королевского Совета.

Первое время суматоха была такая, а вопросов столько, что получалось, что решением занимается тот, кто ближе. Через некоторое время появилась некоторая закономерность: часть колонистов, примерно процентов тридцать, избегали участвовать в таких сборищах.

Часть, скорее всего, приняла бы участие в обсуждениях, но в данный момент находилась или при дворе Сантоса, или где-нибудь ещё в командировке. Облетать всех и спрашивать их мнение было немыслимо и очень трудозатратно, поэтому в большую комнату набивались те, кто лично присутствовал в городе и имел своё мнение по нужному вопросу.

Грубо говоря, инициативных групп получилось не одна, как в самом начале, а несколько. К счастью, все колонисты были людьми пожившими, опытными, а потому – осторожными. Так что чаще всего особых споров и не возникало.

Чаще всего, но не в этот раз! Мысль о том, что полёт может оказаться рискованным не только для его участников, но и для шлюпки, взбудоражила всех. Часть народа была категорически против того, что нужно рисковать единственной рабочей машиной.

– …Гена, ну как ты не понимаешь?! Это лишь вопрос времени! Такое может произойти в любой день, хоть бы даже и завтра! – Костя злился от того, что его не понимают, и пытался объяснить свою точку зрения, с трудом сдерживаясь.

Игорь был за то, чтобы лететь; Виктор и Антон – категорически против; Марина – за; Люба – против…

Споры кипели уже не первый час, когда Татьяна нашла тот единственный довод, который успокоил всех:

– Слушайте, ребята… А чего мы, собственно, надрываемся? Давайте спросим у Сирин. Она ни разу не давала хреновых советов…

Гул, стоящий в кабинете, постепенно смолк, и в наступившей тишине заговорил Игорь:

– По сути, мы сейчас решаем вопрос, сколько времени просуществует Белозеро как самостоятельная территориальная единица. И хотя я понимаю тех, кто боится полёта и боится лишиться единственного средства связи… Только, мужики и леди, вы подумайте о такой вещи: если уж нам суждено остаться без связи, то лучше узнать это сейчас. Именно сейчас, пока мы все молодые, здоровые и сможем приспособиться в новых условиях. Понимаете, о чём я? А если у Костяна получится, и он действительно пригонит сюда несколько шлюпок – наши шансы остаться центром обучения возрастут многократно. Мне кажется, ребятушки, здесь даже спорить не о чем… Тем более что мы действительно можем обратиться к Сирин.

***

Сирин, выслушав все доводы «за» и «против», в ответ объяснила, почему она не может решить этот вопрос полностью:

– Я могу дать вам только рекомендации, основанные на тех данных, что есть у меня. Но решение вопроса вы должны найти сами. У вас сложилась та ситуация, где искусственный интеллект не имеет права голоса.

Дальше Сирин заговорила, и речь эта состояла в основном из цифр и прогнозов. Получалось, что если опираться на эти самые данные, то доводов в сторону решения, лететь или не лететь, примерно поровну.

С одной стороны, командирские шлюпки – максимально надёжные машины, и поломка второй шлюпки – огромная редкость. По статистике аварийная капсула Кости должна безукоризненно работать ещё лет сорок семь-пятьдесят. У этих кораблей действительно огромный запас прочности.

Но, с другой стороны, из-за того, что судно одно-единственное, скоро могут возникнуть проблемы приоритетов. Город будет расти, и нужда в быстрой связи тоже. И всё же многим колонистам, слушающим эти данные, казалось, что безопасный вариант – обойтись без полёта к кораблю-матке – предпочтительнее. Он практически гарантировал им лет сорок пять, а то и больше, спокойной жизни. Кроме того, важным доводом они считали наличие второй шлюпки:

– Мужики, вот сейчас вы полетите и угробитесь. А мы останемся здесь без связи, и единственной надеждой для всей колонии станет ремонт второй шлюпки. Это, конечно, замечательно, что её электроника осталась целой, но кто знает, когда мы добудем металлы той чистоты, которой ей требуется? А вот если Костина шлюпка остается здесь, шансы заполучить эти металлы у нас значительно возрастают, – Люба редко вмешивалась в такого рода споры, но Татьяна знала, что она всегда предпочитает самый спокойный и беспроблемный вариант.

Сейчас же Любаша действительно была напугана тем, что есть шанс лишиться аварийной капсулы и сравняться в правах с местным населением. Именно поэтому бывшая портниха говорила так эмоционально, стараясь привлечь на свою сторону максимальное количество людей.

Люди слушали внимательно, кто-то недовольно морщился или хмурился, кто-то согласно кивал, находил в словах Любы подтверждение собственным мыслям.

Саму Татьяну откровенно пугала мысль о полёте. Она уже была один раз в космосе, испытала на себе невесомость и, как бы ни было там красиво и интересно, возвращаться не хотела. Бескрайность и чернота пугали её... Из этого единственного полёта она вынесла твёрдое убеждение: ей не нравятся ситуации, где от её решений и действий не зависит практически ничего. По сути, она тогда была даже не пассажиром, а просто ценным грузом корабля.

Однако ум и жизненный опыт говорили ей, что Костя прав! Если они сейчас, пока функциональность Сирин не вызывает никаких вопросов, не воспользуются возможностью отправиться к кораблю-матке и не пополнят свои средства связи – судьба колонии останется под большим вопросом.

Через несколько лет появятся дети. И с каждым годом шансы на то, что их шлюпка приобретёт какую-то поломку, будут только расти. Предусмотреть всё невозможно. Но сейчас, пока на мужчин и женщин не давит долг перед семьёй и потомками, набрать команду, способную перегнать ещё пару шлюпок, – гораздо легче.

Плохо было то, что Сирин даже не могла рассчитать, остался ли корабль-матка на орбите, или взрывом его отнесло так, что он сорвётся с этой орбиты и уйдёт в глубины космоса. То есть не ясно было, есть ли реальная цель у этого путешествия…

И чтобы большой спор не перерос в ссору, Игорь предложил:

– Я думаю, нам стоит отправиться по домам и тихо-спокойно обдумать всё ещё раз. А завтра соберёмся и решим, как нам дальше действовать.

Ещё немножко погудев, народ начал расходиться – все сочли за благо отложить решение вопроса на утро. Татьяна вздохнула, понимая, что по-прежнему находится в полном раздрае, но тут заметила одну крошечную деталь: перед тем как подхватить под руку Марину, с которой они начали жить вместе около года назад, Игорь покосился на Костю и, поймав его взгляд, на долю секунды прикрыл веки, как бы соглашаясь с чем-то.

В общем-то, Татьяна поняла всё и сразу, но…

Костя был её Мужчиной. Он был тем человеком, кому она доверяла. Он был тем, с кем она строила семью и собиралась рожать детей. Пожалуй, для их крошечной ячейки общества сейчас наступил этакий момент истины…

***

К дому они подошли уже в лёгких сумерках. Сегодня их не ждал ужин: Улира отпросилась на несколько дней и отправилась в город, на свадьбу к старшей племяннице. Своих детей у вдовы не было, и она долгие годы помогала семье сестры растить весь детский выводок: четверых девочек и трёх мальчиков. Свадьба старшей племяшки становилась для Улиры чем-то не просто важным, а поистине символическим: дети почти выросли!

Поэтому Татьяна помогла домохозяйке собрать для будущей молодой семьи добротный подарок и позволила задержаться столько, сколько потребуется. За этот душевный порыв приходилось расплачиваться: нужно было самой готовить еду. При всех достоинствах Кости, его кухонным подвигом и вершиной творчества была подгоревшая яичница.

Татьяну это нисколько не отвращало от мужа, скорее вызывало у неё нечто вроде умиления. Её мужчина, такой спокойный и надёжный, умеющий всё на свете: колоть и рубить дрова, строить дома, воевать и даже водить летательный аппарат, – на кухне превращался в растерянного и беспомощного ребёнка, вполне способного помыть посуду или начистить картошки, но совершенно не способного вскипятить молоко так, чтобы оно не убежало.

Так что к плите она встала без единой дурной мысли. В общем-то, ей даже нравилось готовить и баловать мужа чем-нибудь вкусненьким, но сегодня возиться слишком долго не хотелось, поэтому она торопливо кинула копчёную грудинку на сковородку, другой рукой взбивая яйца с молоком и макая туда толстые ломти хлеба. Яичница уже шкворчала, а гренки она быстро обжаривала на второй разогретой сковороде.

Костя терпеливо ждал за столом, изредка принюхиваясь к сладковатому запаху гренок. Говорить они почти не говорили. Костя был голоден, а Татьяна молчала потому, что для неё было крайне важно узнать: сознается он ей или же предпочтёт провернуть всё за её спиной...

Гренки золотились на тарелке высокой горкой, муж, с аппетитом поедая яичницу с луком и грудинкой, превозносил кулинарные способности Татьяны:

– Это офигительно! Почему-то твоя яичница всегда вкуснее, чем у Улиры…

– Я просто досаливаю и перчу её в меру. Улира привыкла экономить, потому и немного жмётся всегда… – спокойно пояснила Татьяна.

– А! Ну, тогда понятно… Хотя пироги она всё равно делает шикарные, – Костя отодвинул тарелку и, не сделав даже короткой паузы между разговором о кулинарии и серьёзным вопросом, тут же добавил: – Мы улетим этой ночью… Одна шлюпка – слишком большой риск и стагнация города в будущем. Тут даже не о чем спорить, Таня…

– Ты готов пренебречь мнением половины людей? Возможно, к утру их будет даже большинство…

– Это наш единственный шанс, Таня. Одна шлюпка – путь в никуда… Колонию нужно строить на крепком основании… – он помолчал, давая ей возможность возразить, и, так и не дождавшись ответа, негромко повторил: – Это наш последний шанс…

Глава 54

Он все же заговорил с ней об этом. Не стал действовать за спиной! Татьяна незаметно выдохнула: она даже сама не понимала, с каким внутренним напряжением ждала его решения. Скажет или промолчит? Доверится ей полностью или...

Пожалуй, для самой Татьяны этот момент признания был тем самым, который стёр все крохи сомнения, все осколки неопределённости, убрал все скрытые страхи и опасения. Именно в момент разговора она окончательно убедилась, что не ошиблась с выбором: Костя был именно тот человек, с которым она разделит всю свою жизнь.

Понятно, что когда их пара только складывалась, у неё на первое место активно лезли гормоны и страсть, желание найти защитника и опору. Защитники, надо сказать, бывают очень разные.

Пастушья собака охраняет стадо овец. Она – защитник. Но считает ли собака овцу равной себе, своим другом? Нет, для собаки овца – просто питомец, о котором нужно заботиться. В некоторых парах землян складывались именно такие отношения, для местных брак подобного типа и вообще был нормой.

Но Татьяна прошла в мире Земли довольно нелёгкий путь и никогда не хотела брака, где она будет опекаемым существом. Как бы молодо они все не выглядели, но у каждого из них за плечами – долгий жизненный путь, а также – полностью сформированный характер.

Страсть, разгоревшаяся пусть неторопливо, но весьма жарко, ещё в первые месяцы их общения, осталась, и скорее всего, пребудет с ними долгие-долгие годы, а вот то, что Костя не стал действовать у неё за спиной – для Татьяны и было самым важным в их отношениях. Доверие…

Он именно тот, кому она будет доверять всегда и при любых условиях, полностью и до конца.

И именно сейчас Татьяна поверила окончательно и бесповоротно: они те самые две половинки одного целого, понимающие друг друга без слов и доверяющие друг другу на сто процентов.

– Я хочу полететь с вами…

***

Они спорили очень долго, Костя не хотел рисковать, упирая на то, что Татьяна физически слабее любого из мужчин и мало ли что может случиться...

Татьяна категорически отказывалась оставаться одна, опасаясь, что мужчины пропустят что-то жизненно важное. Не от глупости, а от того, что у них будет одна крупна цель. Она клялась, что не полезет туда, где будет опасно, но желала все видеть собственными глазами...

Как ни странно, конец их негромкому спору положил Игорь. Он привёл с собой Сашу и Максима, двух ребят, которые в прошлой жизни были оба связаны со строительством. Один из них, Александр, занимался какими-то гидросооружениями – в этом Татьяна так ничего и не поняла, а второй, Макс, имел даже два образования и был инженером и архитектором. До сих пор слишком близко общаться с ними Татьяне не доводилось, но и никакого предубеждения против их присутствия она не испытывала.

Однако в самом начале, когда мужчины только зашли в их дом, Саша недовольно поморщился, глядя на неё, и уточнил:

– Она что, с нами?

Татьяна вспыхнула от раздражения: это прозвучало грубо и почти по-хамски, но ответить не успела – вмешался Игорь.

– Если Татьяна решит лететь, то я буду только за.

– Это ещё почему? – Александр с удивлением посмотрел на бывшего вояку и уточнил: – Зачем она тебе понадобилась?

– Мужики, не лезьте не в своё дело… – недовольно потребовал Костя. – Это моя жена и...

– Тш-ш-ш-… – Игорь выставил вперёд ладонями руки, показывая, что не намерен скандалить и, чуть повернувшись к стоящему сбоку Александру, пояснил: – Сашок, когда мы хряпнулись всей толпой на эту планету, ты оказался одним из тех, кто не хотел брать на себя решения. Ты не попытался присоединиться ко мне и покойному Ивану… пусть парню земля будет пухом… Ты терпеливо ждал, пока за тебя всё решат. Понимаешь? Я не упрекаю, но... но я помню об этом. Только попав в безопасные условия ты начал разбираться и определяться в этой жизни. Ты не командир, а хороший руководитель. Даже очень хороший! А Татьяна…

– А что она? – недовольно уточнил Александр. Макс прислушивался к разговору, но сам молчал.

– А, она, Сашок, изначально оказалась в полной жо… и царапалась сама, без начальников и командиров. Случись что, я предпочту, чтобы мою спину защищала именно она. А потому, дорогой, в спор семейный мы не вмешиваемся, а терпеливо ждём, пока ребята сами договорятся между собой.

После этой отповеди Игоря повисла неловкая пауза, которую он же и разбил шуткой:

– Ну или ждём до тех пор, пока Костя не сдастся. Мне кажется, что это произойдёт весьма скоро… – с улыбкой закончил он и попросил: – Танюш, налей чаю хлебнуть, что-то в горле пересохло.

Игорь иногда бывал резок и груб, но в целом – парень довольно справедливый. Костя недовольно глянул на него и спросил:

– Ты за то, чтобы Татьяна отправилась с нами?

– Да.

– А заем она тебе там?

– Потому что мы все мужики, а женщины смотрят на мир совершено по-другому. Твоя жена может заметить то, на что нам никогда не придёт в голову обратить внимание.

После этого наступила некоторая тишина, в которой были слышны только жадные глотки Игоря. Он выпил чашку почти залпом и, поставив её на стол, проговорил, с улыбкой обращаясь ко всем сразу:

– Рыбы солёной навернул, так что сам виноват. Вот, мучаюсь теперь...

Остальным гостям чай предлагать Татьяна не стала: захотят – спросят сами. Наступила неловкая пауза, и Игорь, вешая свою лёгкую куртку на вешалку, спросил:

– Ну что, все готовы? Может уже пойдём? – спросил как-то так, что Костя только вздохнул и первым вышел из дома на крыльцо.

***

Давным-давно все убедились, что охрана у шлюпки не нужна: войти в неё получалось только при наличии Кости рядом, хотя, если требовалось, другим колонистам Сирин точно тоже отвечала, просто не подчинялась их командам. Именно поэтому дом Татьяны и Константина имел некоторую особенность, отличающую его от домов соседей: выложенную камнем посадочную площадку для аварийной капсулы.

С тех пор как шлюпка показалась во всех более-менее крупных городах королевства, держать возле неё местную охрану не было смысла и потому группа «нарушителей» просто спустилась с крыльца и по каменным плитам прошла за левый угол особнячка, к шлюпке.

В кресла расселись уже привычно: впереди Константин и Татьяна, остальные – за ними. В этот раз влёт был почти вертикальный, и поэтому пассажиров слегка вдавило в кресла…

До момента, пока шлюпка покинула воздушный слой и вышла в открытый космос, все молчал, достаточно чётко понимая, что в их побеге есть изрядная для авантюризма. Уже в открытом космосе, когда Сирин включила генератор искусственной тяжести, Костя, повернувшись к пассажирам, сказал:

– Даже если ничего не получится, мы хоть будем знать, что сделали всё, что могли…

Похоже, так думали и все остальные, поэтому спора не возникло. Сирин сообщила, что поиски корабля-матки могут занять до двенадцати часов и люди слегка расслабились, понимая, что ждать придется долго.

– Я бы, пожалуй, не отказался поесть нормально – подал голос Максим. – Сами знаете, Катерина у меня второй месяц в столице, в королевском Совете, а домохозяйка заболела. Я конечно с голоду не помираю, но и сидеть на одних яичницах уже надоело. Кость, можно, я паёк возьму?

– Если с голоду не умираешь – лучше не трогай. Мало и что и как сложится. Срок годности у них огромный, а нам потерпеть – меньше суток, – суховато ответил Константин.

Остальные члены экипажа промолчали и Максим, понимая, что в целом все считают так же, как и Костя, просто грустно и печально вздохнул.

Шлюпка облетала планету и сейчас из ночной темноты перемещалась в зону рассвета. Едва начавшийся разговор о всяких бытовых делах увял: всё же красота рассвета подействовала на всех одинаково. Зрелище было совершенно потрясающим и люди, ненадолго забыв о мелких делах, молчали, любуясь безумными и живыми переливами красок.

Голос Сирин прервал тишину совершенно неожиданно:

– Обнаружен корабль.

– Далеко? – встрепенулся Костя.

– Рассветное время полёта до судна – сорок две минуты.

– В каком состоянии корабль-матка? – тут все, вместе с командиром, затаили дыхание, ожидая ответа.

– На таком расстоянии я не могу определить состояние судна. Но я могу вывести на экран и увеличить изображение, – ответила Сирин.

– Выводи.

Только сейчас, в первый раз, колонисты внимательно рассматривали тот корабль, что доставил их на Резард. В космосе размеры терялись и понять насколько велико судно было бы сложно, но Сирин наложила на фотографию масштабную сетку и Макс даже присвистнул, оценив размеры:

– В длину получается больше десяти километров! В жизни не поверю, что там внутри уничтожено всё! Думаю, братцы, совсем не зря мы затеяли эту поездку. Даже если не обнаружим ещё шлюпки – сможем найти что-то другое, возможно – не менее полезное.

– Не сглазь! – суеверно и нервно потребовал Александр и даже машинально поискал взглядом что-нибудь деревянное – постучать.

Мужчины сгрудились за спинками двух первых кресел, рассматривая голографическое изображение: гигантскую неровную глыбу астероида, в которую и был впечатан корабль. Со стороны он смотрелся как обычный, очень неровный, угловатый вытянутый камень, в центральной части которого была почти треугольная дыра от которой в разные стороны змеились четыре тонкие трещины.

– Сирин, ты сможешь на месте оценить степень риска для нас и выбрать наиболее безопасное место для вылазки?

Глава 55

Чем ближе шлюпка подлетала к кораблю-матке, тем больше понимали земляне масштаб катастрофы. Та самая дыра, которая выглядела треугольным пятнышком, в реальности оказалась просто гигантской. Пожалуй, длина в каждой стороне разлома была в пару сотен метров.

Одетые в скафандры колонисты тревожно вглядывались в месиво обломков и покорёженного металла, сквозь которое медленно продвигалась их капсула. Сирин вела шлюпку крайне неторопливо и наверняка рассчитывала траектории полёта с недоступной людям точностью, но нет-нет да и касался борта шлюпки какой-нибудь застывший обломок. От прикосновения он получал часть кинетической энергии шлюпки и, в свою очередь, начинал медленно двигаться сам. Так что в лучах прожектора казалось, что мёртвое царство начинает медленно оживать.

Скафандры были достаточно лёгкими и удобными, но, перед тем как выпустить людей, Сирин медленно и методично повторила инструкцию, напомнив, что время пребывания в них ограничено, а когда они покинут шлюпку – связи с ней не будет.

Связь в скафандрах тоже действовала с ограничениями. Сирин не рекомендовала им отлетать друг от друга дальше, чем на четыре-пять километров. Зато в любой момент каждый из колонистов мог вызвать на внутреннюю поверхность шлема схему строения корабля-матки. По предположениям Сирин, у отсеков, расположенных ближе к условному носу корабля, было достаточно много шансов уцелеть.

Сам корабль-матка в этой схеме был прорисован тревожным красным цветом, но та часть, которая могла уцелеть, чуть светилась мягким голубым. У землян была цель, но до неё ещё следовало добраться, а для этого требовалось преодолеть расстояние больше километра.

Разделяться на этих гигантских просторах было жутковато, и потому решили идти все рядом, чтобы не потеряться. Сирин медленно стравила воздух, который замерзал в вакууме, прямо на глазах осыпаясь мелкой морозной пылью, и, наконец, овальная дверь распахнулась, выпуская людей.

***

Сама шлюпка надёжно крепилась на куске какого-то уцелевшего сплетения балок и проводов. Магнитные подошвы скафандров прилипали к полу, а на случай необходимости сменить в вакууме направление скафандры были оборудованы импульсными движками, способными самостоятельно рассчитать нужную траекторию и силу импульсов. Всё это было усвоено из лекций Сирин, но всё равно, только оказавшись на корабле, земляне смогли оценить степень авантюризма этой идеи.

Судя по всему, жутко было всем, и Татьяна не удивилась, когда Костя потянул за трос, соединяющий в цепочку всех землян и крепящийся к поясу, и немного неуклюже взял её за руку. Она была даже благодарна за эту его предусмотрительность: так казалось надёжнее. А Игорь, чтобы немного разрядить гнетущую атмосферу, сказал:

– Знаешь, Макс, может, со стороны и это и выглядело бы несколько неприлично…но я, если честно, тоже не отказался бы взяться за чью-то руку. Ты как на это смотришь?

В общем для всех эфире послышались смешки и хмыканье. И всем чуть-чуть полегчало...

Витой столб балок и проводов, к которому крепилась шлюпка, был не полностью оторван от основного корпуса судна, и под ногами у землян находилось что-то вроде вздыбленной полосы металлизированного пластика, ставшего хрупким в холоде космоса. При каждом шаге от этого условного пола отрывались крошечные кусочки тёмного цвета, и за идущей четверкой клубился явственно видимый след. Шли они вглубь так, чтобы луч прожектора Сирин светил им в спины.

***

Татьяна чувствовала, как давит на нервы эта мёртвая громада, это сплетение неработающей электроники и обломков, но, ощущая поддержку от находившихся рядом людей, пусть и с трудом, постепенно выравнивала дыхание и успокаивалась.

Очень мешал освоиться резкий свет: в этом мире не существовало никаких полутонов или полутеней. Всё, на что падал луч налобного фонарика, было ярко освещено, но все тени были почти непроглядно чёрными и очень контрастными.

Чем глубже они забирались, попав в какой-то коридор, тем целее выглядело всё вокруг, и земляне уже несколько раз проходили мимо расположенных по обе стороны коридора закрытых дверей, которые снаружи казались целыми.

Они почти всё время перебрасывались короткими фразами, чтобы не давать гнетущей тишине этого взорванного мира давить на психику.

– Смотри, опять целая дверь…

– Ага… И вот там ещё пара…

– А вот этот желоб у стены, он похож на тот, что был в коридоре, который вёл к прогулочному парку.

К сожалению, схема корабля, которую дала Сирин, была не слишком детализирована, и указаны на ней были только основные помещения корабля. Так что точного своего местоположения колонисты не знали. Но то, что, если не считать поблескивающих пятен изморози на стенах, полу и потолке, всё остальное вокруг уже казалось практически целым – очень обнадёживало…

В космосе теряется не только расстояние, но и время. Однако Татьяна вздрогнула, когда механический голос сообщил, что время пребывания в космосе составляет один час. Почти одновременно такие голоса прозвучали и в шлемах остальных.

– Дурацкая система! – выругался Игорь. – Почему нельзя просто сказать, на сколько часов осталось кислорода?

– Не злись, может быть, нельзя сказать потому, что запас воздуха мы расходуем с разной скоростью. Чем выше физическая нагрузка – тем быстрее он расходуется, чем мы спокойнее – тем медленнее. Поэтому тебя и предупреждают вот таким образом, – ответ Кости вызвал только не слишком довольное фырканье.

Коридор всё тянулся, пока не упёрся то ли в глухую стену, то ли в тупик. В общем-то, это было ожидаемо, и на такой случай скафандры были снабжены плазменным резаком. Немного посовещавшись, мужчины решили проплавить хотя бы точку, чтобы посмотреть, есть ли внутри отсека воздух.

– Если есть, точку чуть расширим и дадим ему выйти полностью очень медленно, чтоб воздушный поток не разрушил то, что там есть.

Предполагая, что внутренние переборки и шлюзы для надёжности сделаны особо прочными, воспользовались сразу двумя резаками, нацелив их в одну точку.

– Костя, сдвиньтесь с Татьяной в сторону. Струя воздуха может быть достаточно сильной, зачем рисковать…

Договорить Игорь не успел. Стена внезапно шевельнулась и застыла.

– Ты видел?! Видел это?! – Игорь с Максом отскочили в сторону от стены.

– Не шуми, все видели… – Костя крепче сжал пальцы Татьяны неуклюжей перчаткой скафандра и осторожно предположил: – Может быть… может быть, Платон жив и подаёт нам знак?

– А если это и так, то что? Что мы должны делать?

– Как минимум – отойти в сторону. Если там, внутри, воздух – нас просто сметёт потоком, когда Платон откроет дверь…

Спорить никто не стал, и от чёрной рамки, очерчивающей гигантскую арку дверей, они отошли на максимально большое расстояние в сторону, не просто забившись в угол, а ещё и вцепившись в какие-то идущие вдоль угла трубы и шланги. Дверь в арке снова дрогнула, её рассекла щель, и оттуда действительно вырвался поток воздуха, осаживая мерцающую пыль влаги. Вот только поток был вовсе не так силён, как они ожидали.

– Похоже, этот шлюз не совсем исправен… – неуверенно проговорил Макс. – Иначе давление было бы гораздо сильнее.

– В любом случае, раз корабль реагирует – есть шанс, что Платон уцелел, – взволнованно ответила Татьяна.

Двери распахнулись, и внутри небольшого помещения горел свет!

– Ого! Значит, все же... – договорить Костя не успел.

Свет трижды мигнул и снова загорелся ровно.

– Похоже, это приглашение пройти, – неуверенно сказала Татьяна. – Как думаете?

– Что тут думать? Пошли! – Игорь первым шагнул в открывшееся пространство...

Дверь закрылась за ними с лёгким поскрипыванием, и помещение начало наполняться воздухом. Однако оно не было герметично, и колонисты видели, как ток воздуха смещает к стене мелкие обломки. Здесь, внутри сравнительно небольшого помещения, уже не было невесомости – тела приобрели вес. Но само пространство было пустым: без мебели или каких-либо экранов.

Давление, похоже, выровнялось, так как приглашающе распахнулись другие двери – те, что были напротив входных. Вторая комната оказалась таким же точно шлюзом.

– Двойной шлюз… – пробормотал Александр. – Ну, что ж… Это разумно и надежно.

Двери с лёгким шипением захлопнулись, но ничего не происходило.

– Думаю, сейчас выравнивается давление, – пояснил Костя. – Нужно просто немного подождать. Скоро откроется вход…

* * *

Как только следующие двери за ними захлопнулись, отрезав от второго шлюза, и они шагнули в почти привычно освещенный коридор, прозвучал голос Платона:

– Я ждал вас...