Текст книги "Последний шанс (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Полина Ром
Последний шанс

ПРОЛОГ

– Ну что, Татьяна Петровна? Точно решили на пенсию? Не жаль вам уходить?

– Жаль, Михаил Игоревич, очень жаль. Все-таки больше сорока лет здесь проработала… – Татьяна Петровна легко махнула рукой. – Не отговаривайте, миленький. И устала я, и соображаю теперь не так уж и быстро.

– Да бросьте вы, Татьяна Петровна! Молодым ещё у вас учиться и учиться!

– Нет, Михаил Игоревич, я уже все решила и даже домик у моря присмотрела. Буду выращивать розы и капусту.

– Капусту?! А капуста-то вам зачем? – с улыбкой уточнил зам генерального.

– Чтобы чувствовать себя не хуже императора Диоклетиана! – легко рассмеялась Татьяна Петровна.

– Ладно уж вам, шутница! – окончательно развеселился Михаил Игоревич. – Значит, завтра последний день, а в пятницу – банкет в нашем кафе при управлении. Всё как положено: памятный подарок, денежная премия и так далее. Можете завтра-послезавтра не выходить на работу. Вы у нас женщина интересная, вам нужно парикмахера посетить и вот это вот всякое… – он указательным пальцем в воздухе нарисовал на своём лице огромные брови и взмахом кисти обозначил примерно полуметровые ресницы.

Татьяна Петровна рассмеялась: зам генерального был почти такой же мастодонт, как и она сама, и очень плохо разбирался в современной бьюти-индустрии. Он искренне восхищался «натуральной» красотой секретаря директора Анжелочки, совершенно не замечая, что у Анжелочки из натурального – только длина ног, а все остальное: губы, брови, скулы, волосы и даже грудь – нарощенные.

Татьяна Петровна уже была в дверях, когда зам окликнул ее:

– Татьяна Петровна, миленькая, простите старика… Совсем я забыл! Завтра к девяти утра всем сотрудникам управления явиться в ведомственную поликлинику. Приказ из Министерства спустили: срочно необходимо пройти диспансеризацию.

– Михаил Игоревич! Ну, мне-то это зачем?! Только время зря тратить.

– Затем, что Анжелочка забыла сообщить о письме, и данные нужно было отправить три дня назад. А пройти эту диспансеризацию – неделю назад. По бумагам вы у нас в это время все ещё старший инженер, и эти буквоеды из Министерства обязательно прикопаются. Уж давайте пожалеем девочку, а то ведь нагорит красотке нашей, – он взглянул на огорчённое лицо Татьяны Петровна и торопливо пообещал: – Да вы не переживайте так, миленькая моя! Я сам лично главврачу звонил, для нас время освободят, и вы все за час успеете. Клянусь!

Идти ни в какую поликлинику Татьяне Петровне, разумеется, не хотелось. Но раз уж зам генерального освободил ей целый день – грех отказывать. Тем более что такие медосмотры проводились всегда действительно достаточно чётко и быстро. Она со вздохом кивнула, соглашаясь, и вышла из кабинета.

***

На следующее утро к девяти часам Татьяна Петровна встретила почти половину управленцев и от души поболтала, пока сидела в коротких очередях, состоящих только из своих:

– Ой, девочки, и не говорите! Спать буду до десяти утра, не меньше! Собаку заведу и кота обязательно! Внуки ко мне будут приезжать!

– Неужели по работе не заскучаешь, Танюша? – Марина из бухгалтерии устроилась на работу через пять лет после Татьяны Петровны, так что знакомы они были очень давно.

– Может и буду, Мариночка, но уже не тяну я полный рабочий день. Тяжело. И потом: если какие вопросы будут, всегда можно онлайн проконсультировать. Уж в этом-то я родному дому никогда не откажу.

– А ведь так и есть, Таня – дом родной... Сколько лет мы с тобой проработали... Считай, жизнь целую рядом провели.

– Вот бери отпуск и приезжай ко мне. Может, тоже надумаешь дом рядом купить.

***

В кабинет к терапевту, куда стекались все данные, Татьяна Петровна зашла без трепета. Все же для своих лет она была в отличной форме, и усталость, на которую она жаловалась, была не такой уж и сильной. Просто появилось понимание, что хочется немного расслабиться, отдохнуть от жёсткого ритма режимного предприятия и позволить себе всякие дамские слабости: бессмысленное сидение у телевизора, вязание носков внукам и, конечно, выращивание разных сортов роз.

Терапевтом вместо привычного Виктора Степановича оказался какой-то новый молодой, лет тридцати, мужчина, который хмуро перебирал стопку исписанных бланков и недовольно поморщился, задержавшись взглядом на одной из бумажек.

– Одинцова Татьяна Петровна?

– Да.

– В целом – все неплохо… Но есть тут маленькие неприятные детальки… – Татьяна Петровна испуганно уставилась на врача, и он поспешил её успокоить: – Нет-нет, ничего серьёзного! Но все же, чтобы исключить все возможные гадости, отправлю-ка я вас ещё и на МРТ. Если пойдёте прямо сейчас, то через час уже все будет готово. У нас как раз новый аппарат поставили. Самую совершенную модель… – проговаривая это, он быстро заполнял от руки какой-то бланк. Затем, по столу сдвинув листок в сторону Татьяны Петровны, пояснил: – Соседнее здание, боковой подъезд, три ступеньки вниз. Кабинет четвёртый, впрочем, я вот тут всё написал…

***

– Ложитесь, Татьяна Петровна, – уставший мужчина, почему-то одетый в зелёный хирургический костюм с шапочкой, показал в сторону длинного, чуть вогнутого стола.

– Наверное, мне нужно снять серьги, и тут ещё у меня…

– Ничего не нужно, ложитесь, – ответил врач.

– В магнитном поле металлы будут греться, – удивлённо произнесла пациентка.

Заметив её встревоженный взгляд, врач устало пояснил:

– Это не совсем магнитный резонатор. Здесь немного другие принципы работы, совершенно новая модель, досталась нашей поликлинике чудом просто. Так что не волнуйтесь, металл греться не будет.

Татьяна Петровна неловко поднялась по двум ступенькам, легла на холодную жёсткую поверхность, чуть поелозила, удобнее устраивая голову на выгнутой подставке. Врач в это время монотонно и равнодушно говорил:

– Лежать нужно спокойно, дыхание задерживать не требуется, когда мигнет свет – пугаться не нужно, так и должно быть. Разговаривать внутри нельзя.

Он с силой толкнул стол, вкатывая его в массивную трубу белую трубу, по краям которой мигали полтора десятка цветных надписей и пиктограмм, и вслух, непонятно кому, сказал:

– Начали...

Вокруг Татьяны Петровны загудел аппарат, и все тело пронзила мелкая, неприятная вибрация. Затем голубой холодный свет стал мигать в какой-то очень раздражающей последовательности. А потом все погасло…

Свет включился, доктор вежливо помог Татьяне Петровне слезть со стола, уточнил, нет ли головокружения и, сев за стол в углу, принялся задумчиво смотреть в экран компьютера, заполненный какой-то таблицей.

– Я могу идти?

– Да. Будьте добры, скажите в коридоре, чтобы заходил следующий, – он даже не оторвал взгляд от экрана, а, сосредоточившись, принялся барабанить по клавишам.

***

Только через час, отсидев новую очередь к терапевту, забеспокоившаяся Татьяна Петровна узнала ответ:

– Не придумывайте себе ничего, прекрасные у вас анализы, просто прекрасные! Дай бог каждому такое здоровье в вашем возрасте. Вот уж не думал, что вы такая мнительная. Просто я всегда был перестраховщиком, – с улыбкой пояснил терапевт. – Так что вот ваш лист осмотра, – он показал ей огромный заполненный вручную бланк с кучей наползающих друг на друга штампов, смачно шлепнул на него личную печать и добавил: – Всего хорошего, документы мы отправим сами.

Выйдя из кабинета, Татьяна Петровна столкнулась с Эльвирой Викторовной из отдела логистики, которая, оглядев её с высоты своих метра восьмидесяти девяти, басовито и строго уточнила:

– Надеюсь, Татьяна Петровна, у вас все в порядке, и в пятницу мы с вами выпьем коньячку?

– Обязательно выпьем, Эльвира Викторовна!

Одарив напоследок будущую пенсионерку лошадиной улыбкой, Эльвира процокала каблуками в кабинет терапевта и загудела:

– Вы знаете, доктор, вот, вроде бы, все врачи говорят, что все хорошо, но на самом деле…

Татьяна Петровна непроизвольно улыбнулась: здоровье было небольшим пунктиком Эльвиры Викторовны, и пожаловаться она любила. Похоже, сегодня её жертвой станет новенький доктор.

«А так тебе и надо! – немного злорадно ухмыльнулась про себя Татьяна. – Нечего будущих пенсионерок пугать дополнительными анализами!»

Она заторопилась к выходу, помня о том, что на сегодня у нее запись на маникюр и педикюр, и боясь опоздать: Риточка была не тот мастер, которым можно пренебрегать. Мелькнула ещё мысль, что неплохо бы подобрать новое платье на выход и, пожалуй, стоит записаться на пятницу на макияж…

***

Вокруг Татьяна Петровны загудел аппарат, и все тело пронзила мелкая, неприятная вибрация. Затем голубой холодный свет стал мигать в какой-то очень раздражающей последовательности. А потом все погасло…

Темнота была такой долгой, что Татьяна Петровна невольно попыталась пошевелиться и с удивлением поняла, что двигаться она не может. Совсем не может. Паника накатилась резко. Она искренне пыталась хотя бы поморгать глазами, но не могла пошевелить ни единой мышцей.

Голос прозвучал так неожиданно, что она вздрогнула бы, если бы могла. Странно растягивающий гласные, несколько монотонный, голос этот обладал, казалось, непривычным акцентом. Звук шёл одновременно со всех сторон – ей даже показалось на мгновение, что с ней разговаривает сам аппарат МРТ…

– Синтез объекта ZАR2025/65 прошёл успешно. Ввожу адаптационный коктейль.

Свет очень слабо мигнул несколько раз, запахло резко и неприятно: каким-то химическим соединением – и Татьяна Петровна уснула.

Глава 1

Следующий раз Татьяна Петровна проснулась ровно в таком же положении: полная темнота, невозможность двигаться и монотонный голос, произносящий не слишком понятные фразы. Поменялись только некоторые детали: состояние паники исчезло и больше не возвращалось, пробуждение было недолгим и закончилось тем же самым, уже знакомым ей, резким химическим запахом.

Таких пробуждений было несколько, и в какой-то момент Татьяна Петровна начала испытывать скуку от бессмысленности действий. Зато в следующий раз, очнувшись, она поняла, что видит! Шевелиться или закрыть глаза по-прежнему не было возможности, но вот то, что удавалось рассмотреть, выглядело достаточно необычно. Это совершенно точно был не тот аппарат МРТ, в который её уложили.

Взгляд её, направленный строго вверх, а скосить глаза она не могла, упирался в полупрозрачное голубоватое стекло, сквозь которое виднелись непонятные балки конструкции на потолке. Свет, кстати, тоже отличался от изначального. Он не был голубым, а скорее напоминал солнечный. Первый раз Татьяна Петровна смогла четко оформить мысль: «Мне кажется, что я лежу здесь уже давно…».

При этом она не ощущала ни голода, ни жажды. Это была вторая странность, которую она отметила, когда свет начал гаснуть. В этот момент ещё отчётливее стали просвечивать сквозь потолочное стекло странные конструкции там, во внешнем мире…

Следующее пробуждение началось с голоса, и в этот раз голос обращался непосредственно к ней. Так же спокойно и равнодушно, как он произносил непонятные слова или наборы цифр, голос пояснил, что «Объект ZAR 2025/65 завершил синтез успешно». После этого, странным образом сменив интонацию, голос пояснил совсем уж необычные вещи. При этом, слушая новости, Татьяна Петровна не испытывала ни особого страха, ни растерянности, скорее сразу принимая эту реальность как данность.

Она – вовсе не Татьяна Петровна, а снятая с реальной женщины информационно-эмоциональная копия. Для каждой такой копии сначала выращивали мозги, а после подсадки и удачного синтеза начиналось выращивание тела. Голос сообщил, что этот процесс близок к завершению, и скоро объект ZAR 2025/65 получит возможность двигаться.

В этот раз химический запах был другой, уже не такой противный…

***

Татьяна Петровна проснулась и ощутила желание потянуться. Закрыла глаза, почти машинально начала разводить руки в стороны и тут же подняла веки: у неё появилось тело!

Свет шел дневной, обычный, и при этом свете она с каким-то спокойным интересом крутила перед собственным носом двумя кистями рук, пытаясь воспринять их как свои собственные. Ни маникюра, ни возрастной пигментации… Это были молодые и гладкие руки с узкими, аккуратно подстриженными ногтями, тонкими, но сильными пальцами и бледно-голубыми ниточками вен, еле просвечивающими из-под нежной розовой кожи.

Следующим движением она поднесла эти свои-чужие руки к лицу и попыталась ощупать себя, но в этот момент что-то щёлкнуло и голубой прозрачный потолок над ней начал куда-то втягиваться. Почему-то ей стало тревожно, и она, опершись ладонями и неловко подтянув тело, села на чем-то упругом, оглядываясь вокруг.

Гигантский зал, края которого терялись в далёком полумраке, оказался наполнен абсолютно одинаковыми предметами: огромными половинками яиц, большая часть которых выглядела глянцево-черной и непрозрачной. А вот пара сотен таких яиц потеряли свой купол и обнажили точно такие же лежбища, как то, на котором сидела Татьяна. И на этих самых лежбищах точно так же сидели обнажённые люди, неуверенно оглядывающиеся по сторонам и пытающиеся понять, где они находятся и что с ними всё-таки произошло.

Подсчитать точно, конечно, было невозможно, но Татьяне показалось, что таких людей сотни полторы-две, не меньше.

Почему-то ей стало зябко, и она невольно передернула плечами, только тут сообразив, что здесь и сейчас она абсолютно голая. В этот момент в ногах ложа, привлекая внимание, несколько раз мигнула красная лампочка. Со щелчком откинулась крышка ящика, и оттуда совершенно бесшумно поднялась небольшая платформа, на которой аккуратнейшей стопкой была сложена одежда. Рядом со стопкой стояли почти обычные чёрные лодочки на плоской подошве. Сверху комплекта цвета хаки находился пакет с чем-то белым.

Это белое оказалось обычным женским бельём, мягким и эластичным. Оглянувшись, Татьяна поняла, что некоторые все ещё сидят на своих ложах, а некоторые уже начали торопливо одеваться. В том числе и несколько человек по левую руку от неё: четверо молодых мужчин и две женщины. Неловко слезая с постамента, Таня невольно заметила, что капсулы по правую руку почти все остались закрытыми.

Белье было удобным, без каких-либо крючков, кнопок или пуговиц. Сразу после того, как она надела его, оно чуть шевельнулось, слегка даже напугав Татьяну, и чётко подстроилось под её размер. То же самое произошло и с лёгким комбинезоном: один раз приняв её тело за эталон, он перестал растягиваться или сокращаться, превратившись в весьма удобную одёжку, по комфортности напоминающую пижаму. Ткань так и осталась эластичной, не мешая согнуть ногу в колене или присесть на корточки, но больше не шевелилась.

Как только процесс одевания был завершён и мягкие балетки заняли своё место, под ногами Татьяны вспыхнула весьма заметная алая точка, помигала и, на глазах превратившись в стрелку, неторопливо двинулась. Отползла на пару метров и застыла. Совершенно машинально Татьяна сделала шаг, и стрелка снова сдвинулась.

Уже потом, немного отойдя от лёгкого шока, Татьяна с удивлением подумала о том, что ни она, ни кто-либо другой из соседей даже не предпринял попытки поговорить с очнувшимися соседями. Более того: все они стеснялись смотреть друг на друга и не хотели сталкиваться взглядами. Стрелка двигалась неторопливо, в такт движениям Татьяны, а слева и справа, за рядами капсул, точно так же, по стрелкам, передвигалась и некоторая часть людей.

Пройдя почти бесконечное помещение с капсулами, Татьяна вышла в довольно безликий серый коридор, освещённый тем же самым почти солнечным, светом. Слева и справа от неё располагались высокие прямоугольники дверей, на которых не было ни привычных ручек, ни замков, зато по центру, примерно на уровне глаз, в тонкой чёрной рамке размещался горящий голубоватым цветом экран. К одной из таких дверей стрелка подвела Татьяну, и серая плита беззвучно отползла влево, открывая что-то вроде крошечной комнатки.

Глава 2

Больше всего помещение напоминало несколько увеличенное купе. Слева – достаточно удобный мягкий диван, но не разлапистый, покрытый велюром и заваленный подушками, а строгий и лаконичный. На противоположной от двери стене – большой экран, напоминающий формой окно вагона. Несмотря на удивительно чёткое изображение, Татьяна как-то сразу поняла, что это именно экран, а не настоящий пейзаж за окном.

Сейчас изображение оранжево-золотой осенней рощи медленно уплывало за рамку, и казалось, что Татьяна находится внутри мягко скользящего по рельсам вагона, который недавно тронулся и ещё не набрал скорость. Под фальшивым окном, ровно так же, как и в любом купе, крепился стол. А на противоположной стене находились две двери, но уже без экранов.

Татьяна неуверенно шагнула внутрь; стрелка не последовала с ней в каюту, а, мигнув, пропала, зато дверь снова сдвинулась на место, отрезая её от коридора. Буквально через мгновение зазвучал мягкий голос:

– Возьмите напиток со стола и выпейте. Он вам необходим.

Татьяна непроизвольно вздрогнула, так как маленькая закрытая комнатка изначально показалась ей неким убежищем от странного мира.

– Вы кто?

– Меня зовут Платон. Я – искусственный интеллект системы «Логос». Вы можете обращаться ко мне на «ты», Татьяна. Вам необходимо выпить напиток.

– Ты можешь объяснить…

– Я объясню вам все, что необходимо, но сперва выпейте напиток.

Татьяна вздохнула и, переведя взгляд на стол, увидела высокий стакан, которого раньше не было. Как он появился – она не заметила. С подозрением взяв стеклянный бокал в руки, она принюхалась к розовой киселеобразной массе. Пахло ягодами, и она макнула губы, пытаясь понять, что её заставляют выпить.

Больше всего это напоминало тот самый кисель, которым её поили в детском саду: кисло-сладкий, чуть вязкий, но вполне съедобный. Пила она медленно, как будто пыталась узнать что-то новое из этого напитка. Платон молчал, и, допив, Татьяна растерянно обвела глазами комнату, пытаясь сообразить, куда деть грязную посуду.

– Поставьте на стол.

Поставив стакан на стол, Татьяна не отводила от стекляшки глаз и успела заметить, как совершенно бесшумно часть стола скользнула куда-то вниз и через мгновение вернулась на место, полностью слившись со столешницей. Она даже поводила пальцем по шероховатой поверхности пластика, но щель так и не нашла.

– Что ж, можешь рассказывать, во что я вляпалась… – она откинулась на покатую спинку и, чувствуя некоторое сонное умиротворение, прикрыла глаза.

Кто знает, что за химикаты находились в этом самом киселе, но всю информацию Татьяна воспринимала спокойно и без паники, как будто слушала подобные истории каждый день.

***

На планете Земля, которая в данный момент уже перестала существовать, тогда наступил 2680 год. К этому времени ресурсы планеты были исчерпаны полностью, зато стартовал проект «Сеятель». Гигантские корабли были забиты анабиозными ваннами, в которых покоились тела землян, и отправлены в разные концы галактики для переселения на другие планеты.

При всех технологиях, которые могли бы потрясти воображение жителей двадцать первого века, колонизировать удалось менее сотни планет. И ни на одной из них не удавалось сохранить уровень цивилизации Земли. Через тридцать-сорок лет неизбежно начинался регресс общества и буквально в течение сотни лет большая часть колоний погибла.

Причины неудач никто толком не понимал, поскольку были они слишком разные: где-то вмешивались местные болезни и микроорганизмы, от которых не могли найти лекарства; где-то выяснялось, что солнечный спектр местного светила приводит к необратимым изменениям уже в третьем-четвёртом поколении; где-то происходили техногенные катастрофы.

Тем временем жизнь на Земле становилась все скуднее и примитивнее из-за полного отсутствия металлов. Споры землян по поводу необходимости расселения не утихали, а затем наступил 2892, когда астрономы обнаружили астероидный рой, обладающий странным и непонятным излучением. Пути астероидного роя, получившего название «Некрос», и Земли должны были пересечься примерно через сто двадцать лет.

На пути этого роя было уже несколько выжженных планет: излучение убивало всю органику. Тогда и было принято решение об окончательном расселении землян. Спешно начали готовить людей самых примитивных специальностей: агрономов и садоводов, швей и сантехников, животноводов и логистов, врачей и техников.

На этот момент из всех колонизированных ранее планет жизнь еле теплилась только на шести. Были высказаны опасения, что даже специальное обучение не спасёт людей, попавших в непривычные условия: земляне к этому времени были изрядно избалованы технологиями и новые специальности приобретали весьма неохотно.

В 2906 лаборант по имени Питер Найк наткнулся в одном из архивов на старинные документы о проекте «Копия».

– Вы, Татьяна, являетесь частью этого проекта. Тогда очень популярна была тема личного бессмертия и исследования шли в разных направлениях.

– Платон, ты хочешь сказать… – Татьяна сонно помолчала, – что с меня была снята копия, которой я сейчас и являюсь?

– Да. Там, в архиве, были обнаружены тысячи таких копий, но, к сожалению, большая часть из них имела видимые дефекты. В результате тщательного отбора со всей Земли собрали 34226 копий, которые пригодны были для восстановления. Идея Питера Найка состояла в том, чтобы в группы колонистов добавлять людей из другого времени. Многие учёные высказали предположение, что это повысит шансы новых колоний на выживание. К сожалению, синтез выращенного тела и копии не всегда проходит успешно. На данный момент я уже не имею связи с другими кораблями-матками, но если экстраполировать мой опыт, то синтез был удачным всего в одиннадцати процентах случаев.

Татьяна сквозь полудрему слушала эти странные цифры, вяло размышляя о том, что её дети и внуки, скорее всего, прожили обычную человеческую жизнь. Почему-то история, рассказанная Платоном, которая предполагала многомиллионные жертвы среди людей и даже полную гибель Земли, не вызывала паники и истерики.

«Скорее всего, намешали в стакан разное... Всякие успокоительные и прочее... По идее, я сейчас должна рыдать и биться в истерике… А я думаю об этом как о фантастическом фильме с участием звезд мирового кино… Как будто всё это сказка и напрямую меня не касается…».

Диван под телом Татьяны слегка шевельнулся, аккуратно принимая упавшее на бок тело на вспучившуюся из сиденья подушку. Татьяна спала...