Текст книги "Ради славы Вселенной"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

9

Выйдя из гиперпрыжка, маленький корабль Торбена Хебо прошел достаточно близко от Энигмы,[1]1
  Энигма (англ.) – тайна, загадка


[Закрыть] так что та засветилась на обзорном экране подобно маленькой мерцающей звездочке. Он слышал об этой конструкции, которую пару столетий назад разместили на орбите, в поясе астероидов. Заинтересовавшись, Хебо увеличил изображение и усилил подсветку, чтобы как следует рассмотреть объект. Рассмотреть как следует все равно не удалось.

Умопомрачительно сложная конструкция каких-то тонких, изогнутых распорок и перекладин окружала сгусток переливающегося, мягко опалесцирующего сияния. На экране Энигма выглядела такой же загадочной и непонятной, как и на изображения, которые Хебо видел раньше – на снимках, сделанных другими путешественниками и распространявшихся по межзвездным коммуникационным сетям.

Не тайна. Просто нечто непостижимое. На Земле новых публикаций об Энигме не выходило, на вопросы чужаков давали вежливые, но краткие и формальные ответы.

Это – прибор для фундаментальных исследований. Поначалу даже такой ответ вызывал недоумение. Разве базовые физические уравнения не были выведены еще несколько столетий назад? Ну, может, и в самом деле осталось еще что-то неисследованное и неоткрытое… К сожалению, говорили также земляне, принципы, лежащие в основе создания данного сооружения, невозможно объяснить словами, доступными для понимания любого органического разума (включая и не прошедший специальную стимуляцию разум земного человека) или любого искусственного интеллекта, созданного на какой-либо другой планете. Когда будут получены результаты исследований, их опубликуют при первой же возможности.

Дальнейшее было – молчание.

«Наверное, они работали над этой штукой, но так ничего и не добились, – подумал Хебо. – А может, мне придется признать, что у меня, как и у любого другого органического существа, просто не хватает ума понять, что это такое. Но, черт возьми, во вселенной есть масса вещей, которые я не могу понять – например, женщины, тонкая геометрия или артезианская политика, – и что с того? Мое эго не настолько сильно зависит от моего интеллекта».

И все-таки это было жутко – то, что Земля казалась единственной планетой в Галактике, жители которой были настолько единодушны в своих высказываниях, словно представляли собой единое существо.

Энигма скрылась из виду, и Хебо выбросил ее из головы. В конце концов, странствуя по космосу, он перевидал немало странных вещей. А впереди его ждали, как он надеялся, облегчение и обновление.

Хебо стал глядеть туда, где все ярче сияли Земля и ее неизменная серебристая спутница Луна. С тех пор, как он был здесь в последний раз, прошло очень много времени – но казалось, будто это было совсем недавно.

При взгляде из космоса Земля выглядела точно такой же, какой была тогда, когда Хебо посетил Солнечную систему в последний раз. Все тот же прекрасный бело-голубой светящийся шар на фоне бархатной черноты, те же знакомые очертания континентов. Шапки полярных льдов по-прежнему небольшие. Остались и несколько темноватых пятен на месте пустынь, лишенные паутины ярких городских огней.

На Луне стало меньше мерцающих полей, собирающих солнечную энергию, но Хебо уже слышал об этой перемене. Информация быстро расходится в космосе: новости и изображения чаще всего передаются через транзитников, чем по прямым каналам коммуникаций. Наверное, теперь нельзя сохранить что-либо в тайне надолго, и Хебо снова подумал что, возможно, людям его профессии больше нет места в этом мире.

Процедура приближения к планете, выхода на орбиту и приземления значительно упростилась и занимала теперь меньше времени. Хебо особенно порадовало то, что не пришлось провести несколько часов на больничной койке в ожидании, когда нанодатчики обследуют его организм в поисках патогенных агентов. Теперь сканер проделал все это за считанные минуты. Однако Хебо неприятно поразило ощущение, будто он угодил на конвейер какого-то огромного завода.

Автоматический флиттер доставил его и его скудный багаж в один из отелей, предназначенных для людей с других планет. Все другие отели закрылись, поскольку в них больше не было нужды. Хебо выбрал гостиницу в Омаху, в основном потому, что Омаху напоминало ему о юности – первой юности, – когда он плавал возле этих островов и проводил время на берегу с очаровательной девушкой.

Интересно, как потом сложилась ее судьба? Не глупо ли он поступил, потеряв ее из виду? Или, может, в воспоминаниях те дни кажутся ярче и лучше, чем были на самом деле? Может, его воображение дорисовывает то, чего на самом деле и не было?

Хебо не смог припомнить даже имени той девушки.

Подлетая к отелю, он увидел, что Гонолулу и другие города исчезли. Среди садов и зарослей тропической зелени виднелись лишь разбросанные кое-где аккуратные невысокие здания. Но залив Ханаума под горой Даймонд-Хед был почти таким же, как прежде. И наверняка плавать в этом заливе с аквалангом стало теперь еще интереснее – после того, как коралловые рифы так заботливо восстановили. Хорошо бы найти подходящую компанию для погружений.

Хебо направился в гостиницу не в таком счастливом расположении духа, в каком надеялся пребывать.

Отель был сделан под старину, что имело определенный смысл. Ведь здешних постояльцев объединяло нечто общее – все они помнили исторический облик Земли тех времен, когда их предки (или, как в случае Хебо, они сами) покинули эту планету.

После того как Хебо наскоро переоделся и покинул свою комнату, чтобы выпить перед обедом, его проводили на открытую площадку под навесом, обдуваемую морским бризом; оттуда открывался вид на море и на прибрежные скалы. Вокруг с криками порхали, парили и ныряли разные птицы. Хебо слышал, что среди этих птиц есть и древние, некогда вымершие местные виды, воссозданные благодаря почти таким же древним записям.

Напитки подавал простенький робот-разносчик. Еда оказалась вполне приличной, но Хебо не узнал ни одного блюда. К обеду подали настоящее молодое вино.

Искренне обрадовавшись появлению еще одного посетителя, Торбен пригласил его за свой столик.

Сейичи Окума не говорил ни на одном из известных Хебо языков, поэтому слуга принес электронный переводчик – лишь тогда сотрапезники смогли поговорить. Выяснилось, что Окума прилетел с Акико, планеты из системы Бета Кентавра, лежащей довольно далеко от обычных маршрутов Хебо. Окума прибыл сюда с небольшой командой антропологов, и его товарищи сейчас работали по всему земному шару. Спонсоры экспедиции рассчитывали, что, если удастся собрать подробные сведения о здешней жизни, это лучше поможет понять современную Землю. Лучше, чем ее можно было бы узнать по вербальным, видео и виртуальным источникам.

– И как вы собираетесь это сделать? – поинтересовался Хебо.

– Никто из нас пока не уверен, чем именно следует заняться, – признался Окума. – И обстановка здесь не очень обнадеживающая. Мы, конечно, знали, что население Земли уменьшилось примерно до пятидесяти миллионов, а это само по себе существенная аномалия. Но я лично никак не представлял, насколько отчужденными стали земляне.

– Они ведут себя недружелюбно?

Хебо интересовался затронутой темой чисто теоретически. Он пока не общался ни с кем, кроме служащей на станции портового контроля – да и то через радиофон. Кроме того, она была модифицированным человеком и не то чтобы отталкивающей, просто не в его вкусе. Сотрудница разговаривала с ним вежливо, но не более того. Хебо задумался: почему эта женщина занимается такой простой, рутинной работой, которую легко мог бы выполнять кибер? Возможно, мимолетные встречи с провинциалами вроде Торбена забавляли ее? Впрочем, то, что подобную должность занимал не робот, а человек, могло быть и проявлением уважения к посетителям планеты.

Если, конечно, та сотрудница портовой службы не была виртуальной…

– Нет, немногие земляне, с которыми я успел пообщаться, вступали в разговор охотно, весьма охотно, – сказал Окума. – Некоторые даже предлагали у них погостить. Но я ни разу не почувствовал, что действительно им интересен.

– Их гораздо больше интересует общение друг с другом. – У Хебо по спине пробежал холодок. – Единое мировое сознание. Мда-а…

Окума покачал головой.

– Вы неверно интерпретируете термин «единое мировое сознание». Прошу прощения, сэр, но это распространенное заблуждение. Наша группа глубоко изучила данное явление, прежде чем отправиться сюда. Сознание на Земле – человеческое, парачеловеческое, сознание квантовой сети – не объединено в единое целое. Взаимоотношения между землянами гораздо более тонкие и гибкие.

– Я знаю, знаю. Но все равно – что-то в этом роде существует. Я просто не в курсе, насколько далеко все зашло… То есть, э-э-э… Каких успехов они достигли в данной области.

– Именно это мы и пытаемся выяснить. Но я все больше подозреваю, что мы все равно не сможем адекватно воспринять полученную информацию.

Окума замолчал. Под скалами рокотал прибой, листва шелестела под порывами ветра, птичьи крики звучали все тише по мере того, как солнце опускалось к горизонту.

– В каком-то смысле мы, живущие среди звезд, чьи предки улетели с Земли и основали то, что считается новыми обществами, – все мы реликты, архаичные существа, – задумчиво сказал антрополог. – Мы придерживались прежнего, земного, образа жизни и мыслей, потому что привыкли к ним. Долгожительство, омоложения – это еще более усугубляло нашу изначальную консервативность, и наши дети вырастали такими же, как мы. В конце концов, к нашим услугам невероятно разнообразные, сверхмощные технологии и огромные – по старым человеческим меркам – возможности. Но то же самое можно сказать и об акулах в этом море. Они практически не изменились за многие миллионы лет. А в последнее тысячелетие они выжили только благодаря попустительству людей.

– Эй! – воскликнул Хебо. – Вы же не хотите сказать, что мы сейчас выживаем только благодаря попустительству землян?

– Нет-нет. Земля не представляет для нас угрозы. Жизнь на Земле – включая синтетическую и неорганическую – просто прошла мимо нас. У нее есть другие интересы помимо расселения во вселенной.

Хебо расслабился.

– Ну, может, что-то в этом и есть. Но послушайте, почему же тогда такой путь развития не коснулся ни одной из нечеловеческих рас?

– Они слишком на нас не похожи. Вы, наверное, лучше меня знаете, насколько их психология, инстинкты, побуждения, возможности отличаются от наших, человеческих. И насколько они отличаются друг от друга. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, сдается, наши взаимоотношения с негуманоидными расами проходят на весьма поверхностном уровне. Да, партнерство между человеком и нечеловеком возможно. Иногда человек даже воспринимает это партнерство как дружбу. Но как его воспринимает нечеловек? Понять это совершенно невозможно, как ни крути.

Хебо потер подбородок.

– М-мда, в чем-то вы правы. Вот раньше люди охотились с соколами или собаками…

Окума удивленно распахнул глаза.

– Правда? Когда это было?

– Еще до моего рождения. Но я родился достаточно давно и читал об этом, а еще видел исторические фильмы.

– Потрясающе! – выдохнул ученый. – Весь ваш долгий жизненный опыт наверняка просто поразителен.

Хебо вздохнул.

– Пожалуй, слишком долгий.

– Я с удовольствием послушаю рассказы о вашей жизни, – с искренним интересом сказал Окума.

Они разговаривали, пока небо не затянули тучи. Когда Хебо объяснил, почему вернулся на Землю, Окума заверил:

– Не сомневаюсь, в клинике к вам очень хорошо отнесутся. Не только с высоким профессионализмом, но и с пониманием, сочувствием и теплотой. Об этом свидетельствует количество их пациентов.

– Согласен, у них отличные интерактивные программы, – скептически заметил Хебо.

Окума покачал головой.

– Да, но я рассчитываю, что вами будут заниматься и настоящие живые люди – хотя бы потому, что вы заинтересуете их так же, как заинтересовали меня. И они наверняка будут испытывать по отношению к вам искренние чувства. Люди на нынешней Земле способны в любое мгновение переходить в любое эмоциональное состояние, по своему выбору. – После паузы ученый добавил: – Мне думается, именно поэтому они и кажутся нам такими чуждыми.

Наконец Хебо пожелал новому знакомому доброй ночи, и они разошлись по своим комнатам. В гостиничном номере Хебо мог создать любую, какую бы ему ни захотелось, виртуальную обстановку. Но ему хотелось только спать.

Однако заснуть ему удалось далеко не сразу. Он долго лежал и раздумывал – может, Предвестники пошли тем же путем, что и нынешние земляне, и именно поэтому их нигде не могут найти? А если его догадка справедлива, чем они могли теперь стать?

Конечно, если говорить строго по отношению к межзвездным пространствам, такого понятия, как «теперь», просто не существует. Хебо слышал об экспериментах с посылкой гиперпространственного сигнала в прошлое. Но никто не сумел разогнать космический корабль до такой скорости, чтобы временные изменения можно было зарегистрировать не только сверхчувствительной электроникой. Рассеивание и компенсация энергии в межзвездном пространстве, похоже, не позволят довести этот эксперимент до конца. Кроме того, разве в теории не сказано, что эффект будет иметь свои границы? Случайная временная петля… Невозможность переписать заново то, что уже написано Богом… Нет, пусть этим занимаются физики. А на практике, вернувшись домой, Хебо прожил столько же секунд, минут, дней и месяцев, сколько прожили люди, остававшиеся здесь. К тому же во время полетов он мог связаться с ними по гиперсвязи, если требовалось обсудить или решить какую-нибудь насущную проблему. И он вполне мог воспринимать своих собеседников так, будто они существовали «сейчас», в данный момент.

Предвестники напомнили ему о… Интересно, как там поживает Лисса Виндхолм? Славная девушка, надо признать…

10

Город Инга никогда полностью не засыпал. С наступлением темноты башни и движущиеся дорожки в центре вспыхивали огнями – здесь бурлила и кипела жизнь. В самый крупный на Асборге свободный город стремились не только обитатели всей планеты, но и те, кто жил за ее пределами.

Только портовый район на ночь затихал, суда и механизмы отдыхали до рассвета. Док окружали высокие отвесные стены, и сюда не проникал свет городских огней, зато хорошо были видны звезды в небе над заливом. Хотя самая большая из лун Асборга была на ущербе, на волнах переливалась и искрилась лунная дорожка. Сквозь свист западного ветра, пропитанного запахом морской соли и остывающих моторов, слышался ритмичный шум прибоя.

Гервард Вален остановился перед домом и сказал:

– Вот мы и пришли.

Интересно, его акцент стал более резким, потому что он смущался? Обычно он разговаривал на англи довольно бегло. В неярком свете Лисса увидела, как напряглись его мускулы под серым мундиром офицера «Комет Лайн».

– Я не рассчитывал, что будет уже так поздно. Если вы предпочитаете отложить нашу… э-э… беседу…

Лисса внимательно посмотрела на него. Высокий, очень стройный, с резкими чертами лица, характерными для его народа, ее спутник гладко брился и носил короткую стрижку, следуя моде Асборга. Его белокурые волосы поредели и потускнели, на лбу и щеках пролегли морщины – наверное, ему уже давно пора было пройти очередное омоложение. Лисса не решалась спросить, почему он откладывает эту процедуру. Глубоко посаженные глаза Валена, окруженные отчетливыми морщинками, оставались по-прежнему ясными.

– Нет, – ответила Лисса. – Думаю, нам лучше немедленно заняться делом. – Она подчеркнула последнее слово, чтобы он не подумал чего-нибудь другого.

Они очень приятно провели этот вечер – ужин в «Балтике», напитки, оживленный разговор за ужином и после, во время долгой прогулки к его дому. Оказалось, что у них есть общее увлечение – дикая природа Асборга. Вален особенно любил Халланские Альпы и мог рассказать немало интересного о своих путешествиях по тем местам. Но за исключением этих рассказов он очень мало говорил о себе и совсем ничего – о своем прошлом. Однако Лисса решила, что она уже достаточно хорошо узнала Валена, чтобы добиться своего. После того, как ее агенты собрали сведения об этом человеке, она несколько раз встречалась с ним лично, и этого вполне должно было хватить. Лучше бы хватило. Время дорого.

– Хорошо, – согласился Вален. – Как пожелаете, миледи.

Дверной датчик опознал его, дверь открылась. Вален пропустил Лиссу вперед, в ничем не примечательную прихожую, к спиральному подъемнику. Лифт доставил их на четвертый этаж.

В квартире Валена Лисса с интересом огляделась, надеясь, что комната носит отпечаток личности своего хозяина. Однако ей пришлось разочароваться: комната была маленькой, очень чистой и очень скудно обставленной. Лисса знала, что Вален довольно начитан – но, похоже, у него почти не имелось печатных книг. Значит, он берет книги в компьютерных базах данных. А квартиру он выбрал, наверное, из-за больших окон во всю стену, через которые днем открывался великолепный вид на залив, на прибрежные скалы и океан.

– Прошу вас, присаживайтесь, – предложил Вален. – Хотите выпить?

Лисса присела на стул. Стул оказался жестким и неудобным, под стать всей здешней обстановке.

– Кофе, пожалуйста, – сказала она. – Без подсластителя.

Вален вскинул брови.

– Не бренди? Как хотите. А я налью себе стаканчик, если не возражаете.

В его досье было указано, что он довольно много пьет, хотя не до бесчувствия и никогда – в космосе. Психотропных препаратов остерегается. Иногда посещает заведение Кейлиз Боуэр, хотя неженатому мужчине трудно поставить это в вину. Девушки из Кейлиз Боуэр отзывались о нем как о приятном человеке, хотя никто из них не знал его хорошо – как и его товарищи по кораблю и приятели на земле.

Вален вышел на кухню. Лисса услышала, как там загудел кофейник. Вален вернулся, держа в руке стакан, до половины наполненный янтарным напитком.

– Ваш кофе будет готов через пару минут, – сказал он и отхлебнул бренди; его движения были чересчур резким. – Может, включим музыку? Скажите, какая вам больше нравится.

– Нет, благодарю, – ответила Лисса. – Музыка в ресторане – это хорошо, но сейчас, пожалуй, не стоит. Думаю, ни один из нас ее не услышит.

– Что вам от меня нужно, миледи Виндхолм? – спросил Вален.

Светло-карие глаза Лиссы встретились с его голубыми глазами.

– Первое и самое главное – я прошу вас сохранить все в тайне, – сказала она. – Мне бы хотелось, чтобы вы это сделали. Такое возможно?

– Надеюсь, вы не подразумеваете ничего… недостойного? – медленно спросил он.

– Вам известно, что мой отец – Дэви, глава нашего Дома, – сурово ответила Лисса.

– Да, конечно. И я кое-что слышал о вас самой. – Он криво улыбнулся, отчего морщины на худощавом лице стали еще заметнее. – Когда член одного из кланов, правящих этой планетой, заговорил со мной о возможной работе, не уточняя, что именно от меня потребуется, я провел небольшое расследование и нашел пару людей, которые вместе с вами участвовали в экспедиции. Они очень хорошо о вас отзывались. – Вален сделал глубокий вдох. – Обещаю, что сохраню все в полной тайне до тех пор, пока вы не освободите меня от обещания. Что я должен сделать?

У Лиссы неожиданно часто-часто застучало сердце. Она сама не ожидала, что так разволнуется.

– Вам не кажется, что вы зря тратите время, работая помощником капитана на старом рудовозе?

Выражение лица Валена стало непроницаемым. Он пожал плечами.

– Это лучшая из подвернувшихся мне работ. Думаю, вам известно, что и это место мне было непросто найти. Здесь совершается не так уж много космических торговых рейсов.

«Да, очень немного – в этом медвежьем углу, на окраине населенного людьми космоса, – подумала Лисса. – Конечно, расстояния не имеют особого значения, когда корабль перемещается с помощью гиперпрыжков. Но спустя два столетия после колонизации Асборга нас здесь по-прежнему не так уж много, и большинство из нас занимается бизнесом исключительно местного значения. Нам вполне хватает планет Саннивы. Даже мои товарищи считают, что исследований в ближайших звездных системах нам хватит на несколько жизней… Наверное, это и привело тебя сюда, Гервард Вален? Наша изолированность от остального мира?»

– Когда-то вы командовали кораблем, – сказал Лисса. – Полностью автоматизированным. Не хотели бы вы снова взяться за это дело?

Вален сохранил полную невозмутимость.

– Это было очень давно, – продолжала Лисса. – Но мы, я и мои компаньоны, считаем, что вы не утратили прежних навыков. Немного практики – и вы вернете прежнюю хватку. Кроме всего прочего, должность, которую вы занимаете сейчас – должность офицера на корабле с маленькой командой, – требует от вас гораздо большего. А вы прекрасно с ней справляетесь.

Вален по-прежнему оставался невозмутимым, но когда он заговорил, его голос едва заметно дрогнул, и Лисса с трудом расслышала вопрос, так тихо он прозвучал:

– Какой корабль вы имеете в виду?

– «Дагмар», конечно. Виндхолмы владеют только одним кораблем такого типа.

Собственные космические корабли были далеко не у всех Домов. Содержание космолетов обходилось недешево.

– Вы, наверное, знаете, что мы спонсируем научно-исследовательские экспедиции. Я сама недавно вернулась из такой экспедиции. Я не космонавт, но могу вас заверить, что «Дагмар» – хороший, мощный корабль.

– Знаю. – Он посмотрел мимо Лиссы, отпил еще глоток бренди и спросил почти обыденным тоном: – Почему выбрали именно меня? У вас есть свои высококвалифицированные специалисты.

– Трое, – ответила Лисса. – Фаллон Виндхолм сейчас проходит омоложение. Остальные двое из нашей семьи подошли бы, но… Чанд Микелссон слишком болтлив, ему можно доверить все, что угодно, кроме тайны. А Сара Томасдоттер замужем за неким Рионом Стелламонтом. Не думаю, что она нарушила бы конфиденциальность и передала бы нашу тайну его Дому, но… Лучше не заставлять ее выбирать, кому хранить верность – мужу или своему Дому, правда?

Вален, похоже, вполне овладел собой.

– Если уж говорить начистоту, то как насчет меня? В конце концов, «Комет Лайн» принадлежит Истлэндам, а с ними Виндхол сталкиваются лбами так же часто, как и со Стелламонтами и с любым другим Домом.

– Вы чужак, хотя долго прожили на Асборге. Вы не вассал Дома Истлэндов и не давали им никаких клятв. Увольтесь с «Комет Лайн», и тогда, надеюсь, мы сможем предложить вам постоянное место. – Лисса постаралась смягчить свои слова. – Нет, мы не требуем от вас предательства. Мы просто не хотим впутывать в дело посторонних… По крайней мере до тех пор пока сами не разберемся в ситуации.

Вален посмотрел в окно, на звезды, которых сейчас не было видно из освещенной комнаты.

– Того, о чем вы собираетесь мне рассказать, не знает никто? В том числе никто из нечеловеческих рас?

Лисса кивнула.

– Не считая сузаянцев – а они скрывают правду, хотя что-то знают об этом, что бы это такое ни было. Скорее всего, что-то ужасное. Может быть, даже опасное. Мы не хотим, чтобы это знание стало достоянием безответственных людей.

– И особенно Домов, соперничающих с вашим, – сухо, даже с вызовом сказал Вален.

Лисса слегка разозлилась.

– Мы, Виндхолмы, не святые. Но я уверена – вы не захотели бы остаться на Асборге, если бы власть здесь перешла к религиозному фанатику вроде Арнуса Истлэнда и к банде бесстыдных торгашей вроде Сифеллов.

Вален поднял бровь, и Лисса почти услышала его мысли: «Так вот что вы о них думаете…»

– Галактика большая, – продолжала она, стараясь не выходить из себя. – Но знали бы вы, какой шум уже поднялся из-за реликта Предвестников, найденного на Джонне. Возможно, в этом артефакте и впрямь кроется невероятная мощь. Я повторяю – возможно. Нельзя предугадать, какое влияние он может оказать на мир. Может быть, никакого. Но было бы безответственно приняться за исследование этой находки, не приняв всех мер предосторожности. Ведь информация об артефакте может таить в себе и опасность. Опасность, достаточно серьезную для того, чтобы не доверять ее беспечным болтунам.

Вален улыбнулся.

– Значит, меня вы болтуном не считаете.

Неожиданная перемена в его поведении успокоила Лиссу. Она подумала, что Вален замечательно сможет командовать людьми, если захочет.

Отлично!

Она рассмеялась.

– У исследователей есть старая, очень старая поговорка – «Приключения случаются только с некомпетентными людьми». Мы намерены всего лишь провести исследования. Когда узнаем больше – решим, как действовать дальше. – Снова посерьезнев, она добавила: – Мой отец уже две сотни лет возглавляет наш Дом и представляет его во Всемирном Совете. Разве он не доказал свою компетентность? Да, он твердолобый реалист, но он заботится в первую очередь о благе Асборга и всей нашей цивилизации – куда больше, чем о своих родичах и прямых вассалах. Доверитесь вы ему или стае ящериц?

Вален слегка нахмурился.

Лисса подумала, что он не одобряет ее манеру разговаривать, характерную для человека, много путешествовавшего в космосе и часто общавшегося с представителями других рас.

– Нет, я не страдаю ксенофобией, – быстро добавила она. – Как раз наоборот. На самом деле нас подтолкнул к этой экспедиции сузаянец, который, кстати, полетит вместе с нами.

– С нами? – переспросил Вален.

Лисса, смутившись, покраснела.

– Если вы примете мое предложение.

– Скорее всего, приму. – Он принюхался к аромату, доносившемуся с кухни. – Ваш кофе готов, миледи. Сейчас я его принесу.