Текст книги "Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Глава 8

Медленно сближались и соприкасались участки космоса, где шла война. Корабли не вытягивались в линию. Отрой невозможно было бы удержать – кроме того, любое жесткое формирование навлекло бы на себя ядерный огонь. Лишь эскадры катеров могли какое-то время следовать свободным эшелоном. Если два крупных корабля сходились на сотню километров, это считалось близким расстоянием. Однако запаздывание информации стремилось к нулю, надежность обнаружения повышалась, и все чаще завязывались смертельные схватки.

Появилась возможность довольно точно определять, что и где противник вводит в игру, а стало быть, обдумывать действия флота и руководить им.

В докладе Кахаля Саракоглу, записанном на пленку, говорилось: «Если все ифрийские системы столь же сильны, как Лаура, нам потребуется весь имперский флот для их подавления. Здесь у них имеется, или имелось, около половины от числа моих кораблей – то есть шестая часть сил, которые мы сочли достаточными для занятия всей Сферы. Это, конечно, не значит, что их силы распределены пропорционально. Им, по нашим меркам, не хватает тяжелых судов. Зато истребителей, а также корветов и торпедоносцев на удивление много. Я очень рад, что ни одно другое вражеское солнце, за исключением самого Кветлана, не может даже отдаленно сравниться с Лаурой!

Однако наши успехи удовлетворительны. Говоря попросту – подробный технический отчет прилагается, – половина того, что у них осталось, отступает к Авалону. Мы намерены последовать за ними, уничтожить их и таким образом овладеть планетой.

Остальной их флот понемногу уходит в космос. Несомненно, они замышляют укрыться среди необитаемых планет, лун и астероидов системы, где у них могут быть базы, и продолжать войну методом налета. Это будет скорее досаждать нам, нежели представлять угрозу, и когда мы оккупируем их планету, правительство их отзовет. Крупные суда, способные двигаться в гиперрежиме, могут уйти на соединение с другими силами Сферы – но это опять-таки не настолько уж серьезно.

Нельзя сказать, что я недооцениваю противника. Они сражаются умело и упорно. Должно быть, они намерены задействовать оборонный пояс своей родной планеты вкупе с отходящими к ней кораблями. Дай Бог – скорее ради них, чем ради нас, а особенно ради безвинных женщин и детей обеих рас планеты, – дай Бог, чтобы у их лидеров хватило ума капитулировать, пока мы не причинили им слишком большого вреда».

В небе сияла половинка Авалона, сапфировая с серебром, такая маленькая и родная среди звезд. Из ее тени выходила Моргана. Ферун вспомнил, как ночами летал под нею с Варр, и прошептал: «Луна восторга моего, ущерба ты не знаешь…»

– Чего? – переспросил Дэниел Холм с экрана.

– Так – задумался, – вздохнул Ферун. – Времени у нас в обрез. Они идут. Я хочу удостовериться, что ты не возражаешь в целом против плана сражения.

Лазерному лучу требовалось несколько секунд, чтобы дойти от флагмана до штаба. Ферун вернулся к своим воспоминаниям.

– Еще как возражаю! – буркнул Холм. – Я тебе уже говорил. Ты привел «Адову Скалу» слишком близко. Первоклассная мишень.

– А я тебе говорю – мы больше не нуждаемся в ней как во флагмане. – «Хотел бы я, чтобы было иначе, но мы понесли слишком жестокие потери». – Зато нам пригодится ее огневая мощь – ну, и потом она действительно послужит приманкой. Вот почему я никогда по-настоящему не собирался уводить ее на Кветлан. Там она – лишний корабль. А здесь – ключ нашей обороны. Если нам повезет, она уцелеет. Я знаю, наш план не гарантирует успеха, но это – лучшее, что могли придумать мои люди, компьютеры и я сам за этот срок; а ты знал заранее, что срок будет коротким. Менять что-то сейчас – значит навлечь на себя беду.

Настало молчание. Корабль шел вперед, и Моргана отходила от Авалона.

– Что ж… – обмяк Холм. Он похудел, и скулы у него торчали, как верхушки скал. – Ты прав, пожалуй.

– Дядя, сообщают о начале боевых действий, – сказал адъютант Феруна.

– Уже? – Первый маршал Авалона посмотрел на экран. – Слышишь, Дэниел Холм? Попутного тебе ветра. – И он-выключил связь, прежде чем человек успел ответить. – Ну а теперь, – сказал он адъютанту, – мне нужен новый расчет оптимальной орбиты для этого корабля. Просчитай ходы терран… лучшие с их точки зрения, в свете имеющихся у нас данных… и соответственно продумай наши.

В космосе сверкали взрывы. Далеко не каждый из них означал попадание в цель, но огонь все учащался.

«Три Звезды» отошли от своего крейсера. Детекторы катера сразу же засекли движущийся объект. Через несколько секунд поступил результат анализа: терранский «метеор», возможен перехват, сопровождения не наблюдается.

– Добыча! – пропел Водан. – Через пять минут выйдем на выстрел.

По катеру прокатилось «ура». Две с лишним недели маневрирования в тесной металлической скорлупе, не считая тех редких, кратких часов, когда флотилия вступала в бой, были тяжким испытанием.

Их новый вектор указывал прямо на Авалон. Планета росла в небе – Водан летел к Эйат. В победе он не сомневался. «Три Звезды» оснащены на совесть. Размером он превышал соответствующий по классу имперский катер – ифрианам требуется больше места; поэтому ускорение противника было чуть выше. Зато у ифриан была сильнее огневая мощь.

Водан убрал ноги с насеста и повис на ремнях, расправив крылья. Он медленно взмахивал ими, накачивая богатую кислородом кровь в свое сильное, быстрое тело. Каждая клетка в нем трепетала и пела. С кормы доносился шорох – все четыре члена его экипажа следовали его примеру. Вокруг сверкали звезды.

Все внимание Дэниела Холма сосредоточилось на трех макетах в его кабинете. Карта Авалона показывала расположение планетарных установок. Почти все они были замаскированы и, как надеялся Холм – он молился бы об этом, будь он верующим, – оставались неизвестными врагу. Вокруг голографического глобуса двигалось по многочисленным орбитам множество точек. Многие станции были смонтированы всего несколько дней назад на подземных заводах-автоматах – тоже секретных, как полагалось – и тогда же запущены в космос. Третий экран, наконец, показывал то, что было известно о перемещении кораблей.

Холму очень хотелось закурить, но во рту уже горчило от дыма. Эх, выпить бы сейчас! Да нет, не выйдет. Он позволял себе только те наркотики, которые помогали ему держаться на ногах не слишком дорогой ценой.

Он смотрел на экран с картиной космического боя. «Да. Они явно намереваются захватить наш флагман. Идут к нему со всех сторон».

Маршал подошел в окну. Снаружи было еще темно, но первые проблески дня уже обрисовывали дома и зажигали залив. Небо над головой отливало пурпуром, и звезды виднелись расплывчато сквозь негаэкраны. Настройка экранов постоянно менялась, чтобы обеспечивать защиту и в то же время пропускать воздух. От этого в атмосфере возникали легкие завихрения, холодные и чуть влажные. Но пейзаж оставался безмятежным. Бури бушевали в космосе и в сердцах обитателей планеты.

Холм был одинок – так одинок, как никогда в жизни, хотя в любой момент мог разбудить скрытые силы своего мира. Да, это мог сделать только он; компьютеры лишь советовали. Так, должно быть, чувствует себя пехотинец перед атакой.

– Есть! – крикнул Рошфор.

Он увидел пятнышко света в поставленном на предельное увеличение иллюминаторе. Оно постепенно росло, превращаясь в иголку, в веретено, в игрушечный кораблик – и наконец, в поджарого остроносого охотника с тремя золотыми звездами на борту.

Их векторы почти совпадали. Катера приближались один к другому медленнее, чем к планете. «Странно, – думал Рошфор, – что «Анса» подошла так близко, не встретив никакого сопротивления. Может, они обороняются так, для видимости? Очень не хотелось бы для видимости убивать кого-то». Авалон был прекрасен. Левая сторона его большого диска светилась лазурным, бирюзовым, индиговым, играла тысячью оттенков синего под чистым покровом облаков, с зелеными, коричневыми и бурыми проблесками суши. На правой стороне царила тьма, лишь луна озаряла таинственным светом облака и океаны.

Ва Чау сделал пробный выстрел. Результата не последовало – расстояние было слишком велико. Но скоро оно сократится. Теперь Рошфор уже без всякого увеличения видел вражеский катер – пока только как огонек. Но он двигался на фоне звезд, твердо идя своим курсом в отличие от небесных огней.

Космос пылал пожаром на тысячу километров вокруг гигантской «Адовой Скалы». Она не пыталась уйти – да ей это и не удалось бы, учитывая ее массу. Она кружила по орбите вокруг своего мира. Вражеские корабли атаковали ее, обстреливали, уходили и вновь разворачивались для броска. Их было много – она одна, хотя и окруженная роем «метеоров» и «комет». Ее огневая мощь, однако, устрашала – так же как мощь ее приборов и компьютеров. Она до сих пор оставалась неповрежденной. Когда нужно было отключить часть силового экрана, чтобы выпустить снаряд, лазеры охраняли образовавшуюся брешь.

В ее корпус били лучи – но ни один не удерживался на месте достаточно долго, чтобы расплавить тяжелую броню. Бомбы, испускающие смертоносную радиацию, взрывались за пределами ее защиты. Гамма-кванты и нейтроны слой за слоем откладывались на внутренних экранах. Но последние из них, проникавшие все же в отсеки, где находились живые существа, были так немногочисленны, что обычные медикаменты сводили их действие на нет.

«Адова Скала», построенная в космосе, никогда не коснется поверхности планеты. Сама по себе маленькая планета, она сбивала корабль за кораблем, если они осмеливались подойти слишком близко.

Сверхновая Кахаля была сильнее. Но он не собирался рисковать «Валендереем». Его мощная броня и вооружение предназначались для того, чтобы защищать командование флота. Узнав о сражении, адмирал посмотрел на свой экран.

– Мы теряем мелкие суда. Она съедает их, – произнес он почти про себя. – И мне очень не хочется посылать туда корабли покрупнее. Вражеская оборона, оказывается, гораздо сильнее, чем мы ожидали, скоро мы почувствуем это на себе. Однако пока скорости и маневренность не привели нас к успеху. Нужен чисто силовой перевес, чтобы одолеть это чудище; а пока мы не одолеем его, мы бессильны что-либо сделать с планетой. Итак… – потянул он себя за бородку, – «Персей», «Малая Медведица», «Регул», «Юпитер» и их катера должны с ней справиться… достаточно быстро и достаточно далеко от планеты, чтобы отразить и то, что пустят оттуда.

Тактические компьютеры одобрили и разработали его решение. Адмирал отдал приказ.

Водан увидел прошедшую мимо торпеду.

– Хорошо! – крикнул он. Если бы сила его торможения была на несколько мегадин меньше, эта ракета могла бы попасть в него. Торпеда притормозила и развернулась, вновь наводясь на цель, но стрелок Водана сбил ее.

Терранский катер шел ниже и левее. Приборы Водана показывали, что он использует больше боковую тягу, чем продольную. Пилот, должно быть, планирует пересечь ифрианину дорогу всего за несколько километров от его носа, выпустить завесу, затемняющую радар, и попробовать поразить противника лазерными лучами, прежде чем тот приблизится на дальность выстрела. Поскольку ифриане, в отличие от терран, не сражаются в скафандрах – как можно сохранить здравый рассудок после нескольких часов в этой тесной оболочке? – дыра в корпусе убьет их всех.

«Ишь ты, сын зирраука», – весело подумал Водан. Это было почти то же самое, что вновь парить в воздухе, несмотря на медленность и неуклюжесть космического сражения. За время их поединка Авалон вырос так, что занимал весь носовой иллюминатор. Пожалуй, они ближе к атмосфере, чем это благоразумно при их скорости. Пора кончать.

И Водан понял, как это сделать.

Он продолжал постепенно замедлять ход, будто намереваясь отклониться от курса. Терранин скорее всего подумает: «Он раскусил мой план. Как только я ослеплю его радар, он уйдет в сторону. Но мы идем не в гиперрежиме. Со скоростью лучей ему не сравниться. И они накроют весь конус его возможных перемещений».

Однако для этого орудийной башне нужен постоянный вектор. Иначе в уравнении появится слишком много неизвестных, и мишень получит отличный шанс уйти. Какую-то долю минуты, если Водан угадал правильно, «метеору» будет помогать его превосходящая мобильность. А у Водана – превосходящее оружие.

Терранин ожидает торпеды, которую легко сбить. Но он не представляет себе, какой пучок энергии может сосредоточить на нем его противник, если включит все свои лазеры на предельную мощь. Водан произвел вычисления, и стрелки приготовились.

«Метеор» повернул наперерез, крошечный на фоне сияющего Авалона, и вдруг испустил облако мерцающего тумана. Оно мгновенно разошлось, превратившись в завесу. И скрыло оба корабля.

Металлическая пыль рассеялась, вновь открыв огромный, спокойный Авалон. Водан прекратил огонь – лазеры могли перегореть. «Метеор» не отвечал. Водан включил увеличение и увидел дыру у него в корме, около двигателей. Из дыры вырывался воздух, и вода застывала призрачно-белой пыльцой, прежде чем исчезнуть в беспредельности. Ускорение прекратилось.

Радость переполнила Водана.

– Попали! – крикнул он.

– Как бы он не выпустил все торпеды разом, – предостерег механик.

– Нет. Посмотри отсюда, если хочешь. Поражен его энергоблок. У него осталось только то, что есть в конденсаторе. Если он сможет использовать свой запас на полную мощь, в чем я сомневаюсь, все равно не сумеет придать снаряду нужную начальную скорость.

– К-х-нг. Прикончим его?

– Поглядим – может, они сдадутся. Стандартный диапазон… Вызываю имперский «метеор». Вызываю имперский «метеор».

«Еще один трофей для тебя, Эйат!»

«Адова Скала» содрогалась и звенела. Внутри стоял гул. Пахло дымом, слышались крики, звучали команды, топали ноги, хлопали крылья. Взрывались переборки, обнажая отсек за отсеком. Опускались герметические экраны, отделяя искореженный металл и разорванные тела от живых.

«Скала» сражалась. Ее еще долго смогут удерживать уцелевшие автоматы, прикрывая отход оставшегося экипажа.

Последним уходил Ферун со своими помощниками и несколькими рядовыми из Туманного Леса, которым было даровано право оставаться рядом со своим виваном. Они пробирались по дрожащим, стонущим коридорам. По сторонам темнели отсеки, где флюоропанели вместе с обшивкой были содраны с могучего скелета.

– Долго ли еще до того, как ее разнесут на куски? – спросил кто-то позади Феруна.

– Какой-нибудь час, – прикинул он. – Ее строили на совесть. Авалон ударит раньше, это точно.

– Когда именно?

– Это решит Дэниел Холм.

Они набились в шлюпку. Ферун сел за руль. Внутреннее поле подняло катер; клапаны медленно отошли вбок; шлюпка вышла в звездную ночь и понеслась к дому.

Ферун оглянулся на изодранный, покореженный, изрешеченный флагман. Расплавленный металл местами застыл безобразными наростами, местами еще светился. Если бы обстрел сосредоточился на участках с пораженной защитой, пара мегатонных ракет могла бы превратить судно в газ и пепел. Но вероятность точного попадания на средней дальности была слишком мала, чтобы противник стал рисковать суперснарядами, которые «Скала» еще могла сбить. Лучше держаться подальше и плавить ее мелкими взрывами.

– Лети с ветром, – прошептал Ферун. В этот миг он забыл свои новоприобретенные чужие взгляды и весь принадлежал Ифри, Туманному Лесу, Варр, предкам и детям.

Авалон ударил. Шлюпка закачалась. Затмились иллюминаторы под невыносимым натиском света. В самой шлюпке освещение вышло из строя. Ифриане прижались друг к другу в реве, жаре и тьме.

Потом все прошло. Шлюпка почти не пострадала. Сработали аварийные системы, включился свет и наружная видимость. Сзади чернела «Скала» на фоне медленно гаснущего пожара, занявшего полнеба.

– Сколько же это мегатонн? – выдохнул кто-то из рядовых.

– Не знаю, – сказал Ферун. – Думаю, достаточно, чтобы искрошить тех терран, которых мы втянули в бой.

– Чудо, что мы сами уцелели, – сказал его адъютант. Все перья на нем стояли дыбом и тряслись.

– Газы рассеялись на многие километры, – пояснил Ферун. – Правда, у нас тут нет генератора защитного поля. Но к тому времени когда фронт достиг нас, даже скорость, эквивалентная нескольким миллионам градусов, не могла намного поднять нашу температуру.

Настала тишина. Вдали еще сверкали разрывы и шарили лучевые мечи. Глаза смотрели в глаза. Здесь все достаточно разбирались в технике. Ферун произнес это за них:

– Ионизирующая радиация, первичная и вторичная. Не могу сказать, какую дозу мы получили. Все счетчики зашкалило. Но до дому, во всяком случае, долетим.

Он сосредоточился на управлении. Его ждала Варр.

Рошфор ощупью пробирался по «Звездному Филину». Генератор внутреннего поля тяжести полетел, и наступила невесомость. За стенками скафандра больше не было воздуха. Тишина давила Рошфора, и он слышал биение своего сердца так же ясно, как чувствовал. Пот выступил на лбу, на носу, на щеках, смотровое стекло запотело, и свет казался мглистым. Он шел откуда-то из вакуума, плотный и яркий.

– Стрелок! – прохрипел Рошфор в микрофон. – Стрелок, ты здесь?

– Боюсь, что нет, – раздался в наушниках голос Гелу, говорившего из машинного отсека.

Маленькое тельце плавало рядом с полуоторванной панелью. Луч пронзил насквозь и скафандр, и тело, спалив его так, что лишь несколько сгустков крови летало вокруг.

– Готов наш Ва Чау, да? – спросил Гелу.

– Да. – Рошфор прижал цинтианина к груди, с трудом сдерживая слезы.

– От прицельного пульта что-нибудь осталось?

– Нет.

– Я, пожалуй, сумею подключить конденсатор к двигателям. От планеты нам на этом не оторваться, но авось сможем сесть, не испарившись по дороге. От пилота потребуется много выдумки. Возвращайся-ка лучше на свой пост, шкипер.

Рошфор открыл шлем убитого, чтобы закрыть выкатившиеся глаза, но веки не хотели опускаться. Он привязал тело кускам оборванного провода и вернулся к своему креслу.

Рация мигала – кто-то вызывал их. Рошфор машинально, поглощенный горем, подключил клемму к скафандру и нажал кнопку приема.

Гортанный и в то же время звенящий голос говорил на англике с акцентом:

– …имперский «метеор». Вы живы? Говорит авалонский корабль. Отзовитесь, или будем стрелять.

– Слыш… слыш… – Сдержав всхлипывания, Рошфор ответил: – Да, говорит капитан.

– Мы примем вас на борт, если хотите.

Рошфор вцепился в спинку кресла, ноги уносило на корму. В ушах гудело и трещало.

– Ифри соблюдает военную конвенцию, – продолжал чужой голос. – Вас допросят, но не причинят вреда. Если откажетесь, будем вынуждены из предосторожности уничтожить вас.

– Кх-х-х… м-м-м…

– Отвечайте! Мы и так уже чересчур близко от Авалона. Опасность попасть под перекрестный огонь возрастает с каждой минутой.

– Да, – услышал Рошфор собственный голос. – Конечно. Мы сдаемся.

– Хорошо. Вы, как я вижу, не запускаете двигатель. И не надо. Мы идем на сближение. Связывайтесь и прыгайте в космос. Мы подцепим вас транспортным лучом и подберем очень скоро. Как поняли? Повторите.

Рошфор повторил.

– Вы хорошо сражались, – сказал ифрианин. – Проявили истинное мужество. Почту за честь принять вас на борт. – И умолк.

Рошфор кликнул Гелу. Они обвязались проводом вокруг пояса, вылезли в шлюз и приготовились выйти. В нескольких километрах виднелся корабль с тремя звездами на борту, летящий к ним, как орел.

В небесах вспыхнул огонь.

Когда погасла рваная красная вспышка, Гелу пробубнил:

– Аллах акбар, аллах акбар… Они исчезли. Что это было?

– Прямое попадание, – сказал Рошфор. Шок нарушил его немоту, он ощутил, как пробуждаются в нем силы, и в мозгу вспыхнул свет – такой же, как только что осенивший их, но холодный. – Они знали, что мы беспомощны и у нас поблизости нет друзей. Но они, несмотря на то что сказал капитан, забыли, как видно, о своих собственных друзьях. Это пошло в ход оружие на планете. Должно быть, в этих снарядах полно самонаводящихся торпед. Наши моторы молчали, а его – нет. Торпеда нашла его по излучению.

– Разве в них нет схем опознавания?

– Очевидно, нет. Чтобы действовать в таком масштабе, авалонцы жертвуют качеством ради количества и полагаются на свое знание расположения кораблей. Они не могли ожидать, что какой-то подойдет так близко. Бой идет гораздо дальше. Думаю, эту торпеду пустили как раз туда, в какое-нибудь имперское соединение, и она случайно прошла мимо нас.

– Угу. – Они висели между светом и мраком, тяжело дыша. – Некому нас теперь подвезти.

– Значит, надо браться за дело. Пошли.

Рошфора, несмотря на новообретенное спокойствие, потрясла мощность авалонского отпора.