Текст книги "Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– Вы направляетесь на Старкад, не так ли, сэр? – спросил Флэндри.

– Да-да. У моей компании контракт с Флотом. Ирумкло – перегрузочный пункт. Сейчас везем продовольствие и строительные машины. Скорей бы перевели на другой маршрут В Хайпорте не больно-то весело. Но мы ведь о вас собирались поговорить.

– Могу сказать только, что выполняю специальное задание. Для меня жизненно важно тайно попасть в Хайпорт. Если вы разрешите нам с донной д’Ио лететь с вами и не сообщите на планету, что мы здесь, вы окажете Империи огромную услугу.

– Специальное задание… это с дамой-то? – Бруммельман ткнул пальцем с черным ногтем Флэндри в бок. – Могу представить себе это задание. Хо-хо-хо!

– Я ее спас, – терпеливо ответил Флэндри. – Вот почему мы и оказались в шлюпке. Нас атаковали мерсейцы. Война обостряется, у меня срочная информация для адмирала Энрикеса.

Бруммельман оборвал смех и разинул рот, еле видный под спутанными бакенбардами, доходящими до пупка.

– Атаковали, говоришь? Так ведь мерсейцы никогда не трогали гражданские корабли.

– Значит, и ваш не тронут, капитан. Если не будут знать, что я на борту.

Бруммельман вытер лысину. Возможно, ему вспомнились высокие, славные традиции первых лет космоплавания. Но его мечты быстро вышли на орбиту реальности.

– Мои хозяева, – слабо сказал он. – У меня перед ними обязательства. Я отвечаю за их корабль.

– В первую очередь вы несете обязательства перед Империей. – Флэндри подумывал, не взяться ли за бластер. Нет, не стоит – разве что в крайнем случае; слишком рискованно. – Все, что от вас требуется, – это подойти к Старкаду обычным порядком, совершить обычную посадку в Хайпорте и высадить нас. Мерсейцы никогда об этом не узнают, клянусь вам.

– Но… но я…

У Флэндри сверкнула еще одна идея.

– Что до ваших хозяев – вы можете и им оказать хорошую услугу. Катер лучше на борт не брать. У врага есть его описание. Но если мы хорошо заметим место и оставим его энергоузел работать, чтобы найти его по нейтринному излучению, вы подберете катер на обратном пути, а дома продадите. Готов спорить, он стоит не меньше, чем весь ваш корабль. – Он подмигнул. – И вы, разумеется, сообщите об этом владельцам.

Глаза у Бруммельмана заблестели.

– Хорошо. Да. Конечно. – Он допил, что осталось в кружке. – Ей-Богу, так! Руку!

Он настоял на том, чтобы пожать руку и Перси.

– Уф, – сказала она Флэндри, когда они остались одни в освобожденной для них кладовой, где на пол положили матрас. От предложения капитана разделить с ним каюту она отказалась. – Сколько еще до Старкада?

– Пара дней. – Флэндри осматривал скафандры, которые взял с катера, прежде чем тот отпустили в дрейф.

– Не знаю, выдержу ли я.

– Прости, но мы сожгли наши корабли. И я все-таки склонен считать, что нам повезло.

– Странные у тебя понятия о везении, – вздохнула она. – Ну ладно – хуже уже не бывает.

Оказалось, бывает.

Пятнадцать часов спустя Флэндри с Перси сидели в салоне. Одетые в теплые комбинезоны, они все-таки дрожали от холода. Слизистые рта, носоглотки болели от сухости. Путешественники пытались скоротать время за игрой в рамми. Им это не слишком хорошо удавалось.

В динамике хрипло заревел Бруммельман:

– Эй, мичман Флэндри! На мостик!

– Что там такое? – вскочил тот. Перси последовала за ним по коридору и сходням. В иллюминаторах сияли звезды. Из-за неисправности оптического компенсатора они имели странный свет и сместились к носу и корме, словно корабль шел сквозь иную реальность.

Бруммельман стоял, вооружившись разводным ключом, а старший помощник – лазерной горелкой; она плохо заменяет пистолет, но смертельна на близком расстоянии.

– Руки вверх! – заорал капитан.

Флэндри подчинился. К горлу подступила дурнота.

– В чем дело?

– Читай. – Бруммельман сунул ему распечатку. – Лжец, предатель, ты думал, что сможешь надуть меня? Смотри, что мы получили.

Это была стандартная запись гиперпередачи, поступившей, должно быть, с одной из автоматических станций вокруг Саксо.

«Штаб вице-адмирала Хуана Энрикеса, регионального командующего Флотом Терранской Империи». Флэндри перешел к чтению текста.

Данная директива издана согласно законам военного времени. По заявлению его превосходительства лорда Маркуса Хауксберга, виконта Най Кальмара на Терре, чрезвычайного имперского посланника в Мерсейский Ройдхунат… Мичман Доминик Флэндри, офицер флота его величества, прикомандированный к делегации… взбунтовался и похитил космический катер, принадлежащий виконтству Най Кальмар; словесный портрет следует ниже… обвиняется в государственной измене… Согласно межзвездному праву и политике Империи, мичмана Флэндри следует задержать и возвратить его вышестоящим офицерам на Мерсейе… Все корабли, включая терранские, идущие курсом на Старкад, подчиняются мерсейской инспекции… Терране, задержавшие преступника, должны лично и незамедлительно передать его ближайшим мерсейским властям… государственные тайны.

Перси закрыла глаза и сплела пальцы. Кровь отхлынула от ее лица.

– Ну? – громыхнул Бруммельман. – Что ты на это скажешь?

Флэндри прислонился к переборке, не надеясь, что ноги удержат его.

– Что ж тут скажешь… этот ублюдок Брехдан все предусмотрел.

– Ты думал, что сможешь меня одурачить? Думал, я буду пособничать изменнику? Ну нет!

Флэндри посмотрел на него, на помощника, на Перси. Накативший гнев уничтожил слабость, мозг работал четко, как машина. Он опустил руку, в которой держал листок, и просипел:

– Ладно, скажу вам всю правду.

– Не хочу я тебя слушать, не хочу знать никаких тайн.

Флэндри ослабил колени и, падая, выхватил бластер. Голубое пламя горелки ударило туда, где он только что стоял. Выстрел Флэндри выбил горелку из руки помощника. Тот взвыл, выпустив свое раскаленное докрасна оружие. Флэндри поднялся на ноги и скомандовал:

– Бросай ключ.

Ключ звякнул о палубу. Бруммельман попятился, прячась за помощника, который, скорчившись, скулил от боли.

– Тебе все равно не уйти, – прокаркал он. – Нас уже обнаружили. Наверняка обнаружили. Если ты заставишь нас повернуть назад, следом пойдет военный корабль.

– Знаю, – сказал Флэндри. Мысль его прыгала, точно по льдинам. – Слушайте. Это недоразумение. Лорда Хауксберга обманули. У меня действительно есть информация, и адмирал Энрикес должен ее получить. Мне ничего от вас не надо, только доставьте меня в Хайпорт. Там я сдамся терранам. Не мерсейцам. Терранам. Что в этом плохого? Они поступят так, как действительно захочет император. Если надо, пусть передадут меня врагу. Но не прежде, чем услышат то, что я должен сказать. Вы же человек, капитан, – так ведите себя, как подобает человеку!

– Но мерсейцы поднимутся к нам на борт, – ныл Бруммельман.

– А вы спрячьте меня. На корабле для этого есть тысяча мест. Если у мерсейцев нет причины вас подозревать, они не станут шарить повсюду. Это бы заняло несколько дней. Ваш экипаж не проболтается. Мерсейцы им такие же чужие, как и мы. Ничего общего между ними нет: ни языка, ни знаков, ни интересов. Пусть зеленые взойдут на борт. Я буду в трюме или еще где-нибудь. А вы держите себя естественно. Ничего, если вы проявите некоторое напряжение – все, кого они проверяют, наверняка его чувствуют. Передайте меня терранам. Через год вас возведут в рыцарское достоинство.

Глаза у Бруммельмана так и бегали, и кислое дыхание с хрипом вырывалось изо рта.

– В противном случае, – сказал Флэндри, – я посажу вас под замок и приму командование на себя.

– Нет… – Из глаз капитана потекли слезы, исчезая в грязной бороде. – Прошу вас. Это слишком рискованно… Ладно, – вдруг бросил он. – Я найду тебе местечко, где спрятаться.

«И выдашь меня мерсейцам, когда они придут, – подумал Флэндри. – Сейчас верх мой, но что толку. Как же быть?»

Перси зашевелилась, подошла к Бруммельману и взяла его руки в свои.

– О, благодарю вас, – прощебетала она.

– А? – вылупил он глаза.

– Я так и знала, что вы настоящий мужчина. Передо мной словно ожили герои старой Лиги.

– Но, леди…

– Обо мне в сообщении ничего не сказано, – промурлыкала она. – И мне совсем не хочется сидеть в какой-то темной дыре.

– Вы… вы не числитесь в экипаже. Они прочтут список, так ведь?

– Ну и что? Разве нельзя внести меня в этот список?

Надежда вспыхнула во Флэндри – даже голова закружилась.

– Кое-какую награду вы можете получить прямо сейчас, – кинул он.

– Я… – Бруммельман приосанился и прижал к себе Перси. – И точно, могу. О-хо-хо! Могу!

Перси метнула Флэндри взгляд, который он предпочел бы забыть.

…Он вылез из ящика. В трюме стояла тьма хоть глаз выколи. Единственный лучик света падал из фонарика в шлеме его скафандра. Неуклюжий в этой скорлупе, Флэндри двинулся между грудами ящиков к люку.

На корабле было тихо. Гудел только двигатель, работающий на малой мощности, да вентиляторы. Там, куда падал его луч, скакали причудливые тени. Должно быть, корабль кружит по старкадской орбите, ожидая разрешения на посадку. Опасность миновала. Мерсейцы прошли в нескольких метрах от Флэндри, он слышал их разговор и держал палец на спуске; но они ушли, и «Рискессель» снова развил ускорение. Стало быть, Перси держала Бруммельмана под контролем – Флэндри не хотелось думать, каким образом.

Казалось бы, нужно продолжать то, что задумано – дождаться посадки и сдаться. Тогда он уж точно передаст свое сообщение – то, что знает он один. (Флэндри подумывал, не передать ли цифры Перси, но решил этого не делать. Это увеличило бы для нее угрозу ареста, и потом, ее нетренированная память может и не удержать информацию, даже если задействовать ее подсознание путем наркосинтеза.) Но еще неизвестно, как поступит Энрикес. Адмирал, конечно, не робот и передаст информацию на Терру так или иначе. Но он способен выдать Флэндри. И вряд ли пошлет на разведку корабль, чтобы проверить и убедиться, без распоряжения свыше. Тем более что он получил директиву Хауксберга и приказ не предпринимать никаких мер по эскалации, кроме как в ответ на мерсейские действия.

Так что этот план в лучшем случае обрекает на проволочку, которую враг использует на благо себе. И очень вероятно, что Брехдан Железный Рок узнает, как обстоят дела. Макс Абрамс (жив ли ты еще, отец мой?) говорил: «Что нужно противнику – так это знать, что знаешь ты». И, наконец, Доминик Флэндри не желает больше быть чьей-то пешкой, черт подери!

Он открыл люк. Коридор был пуст. Из кубрика неслась нечеловеческая музыка. Капитан Бруммельман не спешил начинать снижение, и экипаж пользовался случаем передохнуть.

Флэндри нашел ближайшую шлюпку. Если его обнаружат – делать нечего, придется сесть в Хайпорте. И похищение шлюпки мало что добавит к его досье. Он запер внутренний люк ангара, закрыл шлем и привел в действие шлюз. Помпы завыли, выкачивая воздух. Флэндри залез в шлюпку и герметически закрыл ее. Внешний люк ангара открылся автоматически.

Космос мерцал перед ним. Он вывел шлюпку наружу на минимальной мощности. Старкад был словно огромное колесо мрака с красным ободом, и лишь с одного края голубел занимающийся день. Среди звезд сверкал лунный полумесяц. Невесомость вызывала ощущение бесконечного падения.

Оно исчезло, когда Флэндри включил внутреннее поле тяжести и выбрал вектор. Шлюпка пошла по спирали вниз. Флэндри четко представлял себе карту планеты. Он без хлопот доберется до Уянки – до города, который он спас.

Глава 16

Драгойка опустилась на кушетку, опершись на локоть, и сказала Флэндри:

– Не мечись, словно зверь в клетке, Домманик. Приляг со мной. Нам, двум друзьям, не часто удается побыть вместе.

Ее гортанный голос не мог заглушить звуков за окном: там шаркали ноги, бряцало оружие, стоял гул, подобный шуму прибоя. Флэндри смотрел туда. Переулок Шив был битком набит вооруженными курсовикянами. Сборищу не видно было конца: оно тянулось между серыми стенами, крутыми красными крышами, резными шпилями до Улицы, Где Сражались, кольцом окружая дом. В резком свете Саксо сверкали наконечники копий и топоры, шлемы и бердыши; хлопали на ветру знамена, блистали яркими красками щиты с чудищами и стрелами молний. Это была не толпа. Это было войско Уянки, собравшееся по призыву Сестер. На стенах Торгового Замка тоже стояли воины, и корабли в Золотом заливе изготовились к бою.

«Люцифер! – с некоторым испугом подумал Флэндри. – Неужто это я заварил такую кашу?»

Он оглянулся на Драгойку. В полутемной комнате, загроможденной варварскими реликвиями, казалось, что ее рубиновые глаза и полосатый, оранжевый с белым мех светятся, волнующе подчеркивая пышность ее форм. Она откинула назад свою белокурую гриву, и получеловеческое лицо озарилось улыбкой, тепла которой ничуть не умаляли клыки.

– Мы были слишком заняты со времени твоего приезда, – сказала она. – А теперь у нас есть немного времени, и можно поговорить. Поди сюда.

Флэндри прошел по полу, устланному ароматическими листьями в его честь, и занял ложе, стоявшее рядом с ее. Между ними был столик в форме цветка, на котором стояли модель корабля и графин.

– Ты разделишь со мной чашу, Домманик? – спросила Драгойка, отпив.

– Благодарю. – Отказаться он не мог, хотя старкадское вино было ему совсем не по вкусу. И потом, надо привыкать к туземным продуктам: кто знает, сколько он еще здесь будет жить. Флэндри пристроил трубку к своему ротовому клапану и отпил немного.

Хорошо было вновь переодеться в обычный костюм для уровня моря – воздушный шлем, комбинезон и ботинки – после заточения в космическом скафандре. Гонец, которого Драгойка от его имени отправила на терранскую станцию в Высоком квартале, настоял, чтобы ему дали с собой нужное снаряжение.

– Ну, как тебе жилось? – неуклюже начал Флэндри.

– Как всегда. Мы скучали по тебе – я, Ферок и другие старые товарищи. Я рада, что наш «Стрелец» оказался в порту.

– К счастью для меня!

– Нет-нет – тебе помог бы любой. Те, что собрались там внизу – простые матросы, ремесленники, торговцы, крестьяне, – пришли в такой же гнев, как и я. – Драгойка раздула ноздри, хвост ее шевельнулся, развесистые уши встали торчком. – Как смеют эти жирадеки кусать тебя!

– Ты не совсем правильно все понимаешь, – сказал Флэндри. – Я не отрекался от Терры. Мои собратья стали жертвой обмана, и наша задача – представить им все в правильном свете.

– Но они поставили тебя вне закона, так или нет?

– Я не знаю, так ли это. Вести переговоры по радио я не смею. Мерсейцы могут подслушать. Поэтому я послал с твоим гонцом письмо и попросил наших людей передать это письмо адмиралу Энрикесу. А к нему я обращаюсь с просьбой прислать сюда доверенного человека.

– Ты это уже говорил. А я сказала, что ясно дам понять терранам – моего Домманика им не взять. Если они не хотят войны.

– Но…

– Они не хотят ее. Мы нужны им больше, чем они нам, особенно теперь, когда им не удалось достичь согласия с ши-раво, живущими в Злетоваре.

– Не удалось, значит? – Флэндри упал духом.

– Нет – я всегда говорила, что не удастся. Мерсейские подводные лодки не приходили больше. Терране сделали то, что не могли мы, курсовикяне, – разбомбили базу шираво. Мерсейцы сражались с ними в воздухе. Небеса в ту ночь пылали огнем. С тех пор наши корабли постоянно обстреливаются пловцами, но почти всем судам удается пройти. Говорят, что битвы между терранами и мерсейцами участились и ведутся теперь по всему миру.

Еще один шаг вверх по лестнице, подумал Флэндри. Гибнет все больше людей, тигран, морян. Теперь уж, наверно, ежедневно. И все это запланировано заранее.

– Но ты почти ничего не говорил о своих подвигах, – продолжала Драгойка. – Сказал только, что владеешь великой тайной. Какой?

– Прости. – Флэндри, повинуясь внезапному импульсу, протянул руку и погладил ее гриву. Драгойка потерлась головой о его ладонь. – Я даже тебе не могу сказать этого.

– Как хочешь, – вздохнула она, взяв в руки модель галеры и лаская пальцами мачты и снасти. – Но поделись со мной своими странствиями. Расскажи о своем путешествии.

Он стал рассказывать. Она вслушивалась, стараясь понять.

– Как там все странно. Маленькие звезды делаются солнцами, наш мир превращается в пылинку; неведомые народы, огромные страшные машины… – Она крепко сжала кораблик. – Не знала, что чей-то рассказ может меня напугать.

– Ты еще научишься принимать Вселенную всем сердцем. Придется научиться.

– Говори дальше, Домманик.

И он продолжил, подвергнув свой рассказ легкой цензуре. Не то что Драгойка была бы против его путешествия с Перси; но она могла бы подумать, что терранская женщина более близкий его друг, чем она, и это обидело бы ее.

– …Деревья на Мерсейе растут выше, чем здесь, и листья на них другие…

Зажужжал передатчик у него на запястье. Он нажал кнопку.

– Мичман Флэндри, – произнес он каким-то тонким голосом. – Прием.

– Говорит адмирал Энрикес, – послышалось из рации. – Следую к вам на «Будро Х-7» с двумя людьми. Укажите место для посадки.

«Энрикес лично? Бог мой, ну и влип же я!»

– Е-есть, сэр.

– Я спрашиваю, где нам сесть, мичман?

Флэндри, заикаясь, дал указания. Флиттер мог сесть, как и предлагалось в письме, на башне дома Драгойки.

– Видите ли, сэр, здесь все… ну, вооружились. Лучше бы избегать возможных осложнений, сэр.

– Ваша работа?

– Нет, сэр. То есть не совсем. Но вы увидите – все собрались и готовы к бою. Они не хотят отдавать меня никому… кто, как они думают, питает ко мне враждебные намерения. Они грозятся напасть на нашу станцию, если… Честное слово, сэр, я не настраивал союзников против нас. Я все объясню.

– Придется. Очень хорошо – считайте, что вы под арестом, но мы пока не будем брать вас под стражу. Будем здесь минуты через три. Конец связи.

– Что он сказал? – прошипела Драгойка, взъерошив мех.

Флэндри перевел. Она соскользнула с ложа и сняла меч со стены.

– Я вызову нескольких воинов, чтобы он не нарушил своего слова.

– Не нарушит. Я уверен, что не нарушит. Но… вид его машины может вызвать волнения. Нельзя ли объяснить горожанам, чтобы они не вступали в бой?

– Можно. – Драгойка соединилась по новоприобретенной рации с обителью Сестер за рекой. Зазвонили колокола, возвещая перемирие. Тигране зароптали, но остались на месте. Флэндри направился к двери.

– Встречу их на башне.

– Нет, – сказала Драгойка. – Их приведут к тебе с твоего милостивого разрешения. Там Лириоз, он проводит их вниз.

Флэндри сел, ошеломленно тряся головой. И вскочил, вытянувшись, когда вошел Энрикес. Адмирал был один – сопровождающих он, должно быть, оставил во флиттере. Лириоз по знаку Драгойки вернулся присмотреть за ними. Она медленно положила свой меч на стол.

– Вольно, – бросил Энрикес, седой, с носом как лезвие, тощий как пугало. Мундир висел на нем. – Извольте представить меня хозяйке дома.

– Э-э… Драгойка, верховный капитан Янъевара ва-Радо-вик… Вице-адмирал Хуан Энрикес, Космофлот Терранской Империи.

Адмирал щелкнул каблуками и отвесил поклон, словно перед самой императрицей. Драгойка, присмотревшись к нему, коснулась лба и грудей в почетном приветствии.

– Надежда окрепла но мне, – сказала она Флэндри.

– Переведите, – распорядился Энрикес. Его узкий череп вмещал слишком много всего – на языки уже не оставалось места.

– Она… э-э… вы ей понравились, сэр.

Тень улыбки прошла по губам Энрикеса под шлемом.

– Я подозреваю, что она всего лишь готова доверять мне з строго определенных пределах.

– Не соблаговолит ли адмирал присесть?

Энрикес взглянул на Драгойку. Она опустилась на свое ложе, и адмирал сел на другое, держась прямо. Флэндри остался стоять. Его бросило в пот.

– Сэр, – выдавил он, – скажите, пожалуйста, у донны д’Ио все хорошо?

– Да, только нервы в плохом состоянии. Она совершила посадку вскоре после вашего сообщения. Капитан «Рискесселя» под разными предлогами затягивал свое пребывание на орбите. Узнав от вас, что донна д’Ио у него на борту, мы передали, что пришлем за ней шлюпку. Тогда он сразу сел. Что там произошло?

– Я… не могу сказать, сэр. Я не присутствовал. Она рассказала вам, как мы бежали с Мерсейи?

– Мы побеседовали наедине по ее просьбе, и она изложила мне всю историю. В общих чертах, однако ее слова подтверждают ваши показания.

– Сэр, мне известно, что замышляют мерсейцы, и это просто чудовищно. Я могу доказать…

– Доказательства должны быть вескими, мичман, – холодно произнес Энрикес. – В послании лорда Хауксберга против вас выдвигаются тяжкие обвинения.

Флэндри тут же перестал нервничать. Он сжал кулаки и воскликнул со слезами ярости на глазах:

– Сэр, меня должен судить трибунал, состоящий из представителей нашей расы. А вы отдали меня в руки мерсейцам!

Худощавое лицо адмирала почти не дрогнуло, и голос остался спокойным.

– Уставом предусмотрено, что нарушившие закон военнослужащие поступают в распоряжение своих непосредственных начальников, по требованию последних. Империя слишком велика, чтобы поступать иначе. Лорд Хауксберг, будучи дворянином, имеет военное звание, соответствующее чину капитана, и это звание автоматически вступило в силу, когда к лорду был прикомандирован командор Абрамс. Лорд Хауксберг вплоть до вашего отзыва считается вашим старшим командиром. Он заявил, придерживаясь установленной формы, что вы нарушили государственную тайну и поставили под удар миссию, доверенную ему Империей. Мерсейцы передали бы вас ему для ведения следствия. Верно то, что заседание трибунала должно иметь место на имперском корабле или планете, но лорд Хауксберг был бы вправе отложить суд на срок до одного года.

– Этот суд никогда не состоится! Они вышибут мне мозги и убьют меня!

– Держите себя в руках, мичман.

Флэндри глотнул воздуха. Драгойка оскалила зубы, но осталась на месте.

– Могу я услышать, в чем меня, собственно, обвиняют, сэр?

– В государственной измене. В мятеже. В дезертирстве. В похищении. В действиях под угрозой оружия. В нанесении телесных повреждений. В краже. В неповиновении. Перечислять дальше? Думаю, не стоит. Впоследствии вы добавили к этому еще несколько пунктов. Вы не сдались, зная, что на вас объявлен розыск. Вы создали трения между Империей и союзным народом. Что, помимо всего прочего, угрожает безопасности сил его величества на Старкаде. В данный момент вы оказываете сопротивление при аресте. Вам есть за что отвечать, мичман.

– Я согласен отвечать перед вами, сэр, но не перед этими… проклятыми аллигаторами. И не перед терранином, который до того уж их почитает, что до своих собратьев-людей ему и дела нет. Бог мой, сэр, вы допустили, чтобы мерсейцы обыскивали имперские корабли!

– Я выполнял приказ.

– Но вы старше Хауксберга по званию!

– Формально и в некоторых процедурных вопросах это так. Однако он имеет при себе мандат от имперского правительства. И уполномочен заключать временные соглашения с Мерсейей, которым предстоит потом определять политику Империи.

Флэндри уловил некоторое колебание в словах адмирала и ухватился за него:

– Вы протестовали против этого приказа, сэр. Верно?

– Я сообщил о своем мнении в приграничный штаб. Ответа пока не получил. В конце концов, здесь только шесть мерсейских военных кораблей, ни один из которых не выше класса «планета», да еще невооруженные грузовые суда, призванные им на помощь. – Энрикес стукнул себя по колену. – Однако к чему весь этот спор? Самое меньшее, что вы должны были сделать, если желали видеть меня, – это остаться на борту «Рискесселя».

– Чтобы меня потом сдали мерсейцам, сэр?

– Возможно. Это соображение не должно было влиять на вас. Вспомните присягу, которую вы приносили.

Флэндри прошелся по комнате, сцепив руки за спиной. Драгойка положила руку на рукоять меча.

– Нет, – сказал ей Флэндри по-курсовикски. – Что бы ни случилось – нет. – Потом повернулся на каблуках и взглянул на Энрикеса: – Сэр, у меня была и другая причина. Я привез с Мерсейи некие цифры. Вы бы, конечно, передали их куда следует. Но они нуждаются в немедленной проверке – нужно убедиться, прав ли я относительно их значения. А если я прав, то любой, кто займется этой проверкой, рискует ввязаться в бой. В космический бой. И это будет эскалацией, которую вам запрещено осуществлять. Вы не могли бы дать такое задание, поскольку вас слишком многое связывает. Вам пришлось бы запросить свое командование. И на каком же основании? На основании того, что так сказал я – сопляк, вчерашний кадет, мятежник, изменник. Можете сами представить, как бы они там начали перекладывать решение друг на друга. В лучшем случае вы получили бы положительный ответ только через несколько недель, а вероятнее – месяцев. Война тем временем шла бы своим чередом. И люди бы гибли. Такие, как мой приятель Ян ван Зюйль, жизнь которого едва началась и который мог бы служить Империи еще лет сорок – пятьдесят.

Энрикес ответил так тихо, что слышен был ветер с моря, несущийся по улицам старинного города:

– Мичман ван Зюйль убит в бою четыре дня назад.

– О нет. – Флэндри закрыл глаза.

– Конфликт дошел до такой стадии, что, хотя ни мы, ни мерсейцы не трогаем районы чужого базирования, авиация вступает в бой с противником, где бы он ни встретился.

– И вы все-таки позволили им нас обыскивать. – Флэндри помолчал. – Извините, сэр. Я знаю, что у вас не было выбора. Разрешите мне закончить. Возможно и такое, что моей информации не поверили бы и ничего бы не предприняли. Трудно себе это представить, но… у нас столько бюрократов, столько высокопоставленных лиц вроде лорда Хауксберга, которые твердят, что враг в самом-то деле не желает нам зла… да, Брехдан Железный Рок – умная голова. Я не мог рисковать.

Я должен был устроить все так, чтобы вы, сэр, сделали свой выбор.

– Устроить? Вы? – поднял брови Энрикес. – Мичман Флэндри собственной персоной?

– Да, сэр. Вы ведь уполномочены поступать по собственному усмотрению, не так ли? То есть, когда возникает чрезвычайная ситуация, вы вправе принимать те меры, которые считаете нужными, не запрашивая штаб. Это так?

– Разумеется. Сражения в атмосфере свидетельствуют об этом. – Энрикес подался вперед, забыв о сарказме.

– Так вот, сэр, сейчас у нас чрезвычайная ситуация. Вам нужно сохранить дружеские отношения с курсовикянами. Но, как видите, из всех терран они считаются только со мной. Так уж они устроены. У них варварские понятия, они привыкли знать своих вождей; правительство, которое где-то далеко, для них не правительство; они верят, что связаны со мной узами крови и все такое. Так что, если вы хотите сохранить с ними союз, вам придется заключить договор со мной. Хоть я и ренегат.

– Дальше что?

– Дальше то, что, если вы не вышлите в космос разведку, я скажу, чтобы Сестры расторгли союз.

– Что? – опешил Энрикес. Драгойка ощетинилась.

– Я сведу на нет все усилия терран, – сказал Флэндри. – Терре нечего делать на Старкаде. Нас сюда заманили, провели и одурачили. Когда вы представите вещественные доказательства, фотографии и замеры, мы все отправимся восвояси. Черт, да ставлю восемь против одного, что и мерсейцы отправятся домой, как только старый Рунеи узнает о том, что вы сделали. Сначала, конечно, надо будет отправить курьера, чтобы Рунеи с помощью своих кораблей не заставил нас умолкнуть навеки. Но потом свяжитесь с ним и скажите ему все.

– В этой системе нет терранских боевых соединений.

Флэндри усмехнулся – кровь так и пела в нем.

– Быть не может, чтобы Империя проявила такую глупость, сэр. Нужно же как-то застраховать себя от возможного стягивания сюда мерсейских сил. Уж несколько-то кораблей должны курсировать поблизости. За ними можно послать. Кружным путем, чтобы мерсейцы подумали, будто это очередной обратный рейс. Верно?

– Что ж… – Энрикес встал. Драгойка осталась на месте, но крепче стиснула рукоять меча. – Однако вы еще не открыли своей грандиозной тайны.

Флэндри назвал ему цифры. Энрикес стоял, прямой как тотемный столб.

– Это все?

– Да, сэр. Больше ничего и не требуется.

– И как же вы их толкуете?

Флэндри объяснил.

Энрикес молчал долго. В переулке Шив гудели тигране. Адмирал подошел к окну и взглянул вниз, а потом на небо.

– Вы верите в это? – с полным спокойствием спросил он.

– Да, сэр. Больше ничего не подходит, а у меня было много времени, чтобы испробовать. Готов поручиться головой.

– Готовы, значит? – обернулся к нему Энрикес.

– Я это уже делаю, сэр.

– Возможно. Допустим, я вышлю разведку. Как вы сами сказали, она рискует нарваться на мерсейские пикеты. Пойдете вы с этим отрядом?

У Флэндри загремело в голове.

– Да, сэр! – крикнул он.

– Хм. Вы мне настолько доверяете? Это было бы желательно. Вы испытаете на себе истинность ваших утверждений, и у вас есть особый опыт, который может пригодиться. Но если вы не вернетесь, нам несдобровать.

– Курсовики вам больше не понадобятся, – сказал Флэндри. Его охватила дрожь.

– Это в том случае, если ваши предположения правильны. – Энрикес не двигался с места. Тишина сгущалась. Наконец адмирал сказал: – Очень хорошо, мичман Флэндри. Обвинения против вас временно снимаются, и вы поступаете в мое распоряжение. Вернетесь со мной в Хайпорт и будете ожидать там дальнейших приказаний.

Флэндри козырнул, преисполненный радости:

– Есть, сэр!

– О чем вы говорили, Домманик? – обеспокоенно привстала Драгойка.

– Извините, сэр, надо ей сказать. – Флэндри перешел на курсовикский: – Недоразумение разрешилось, по крайней мере, на ближайший срок, Я ухожу со своим капитаном.

– Г-р-р, – потупилась она. – А что потом?

– Ну, потом… мы сядем на летучий корабль и пойдем на битву, которая может положить конец всей этой войне.

– У тебя нет ничего, кроме его слова, – возразила она.

– Разве ты не считаешь его достойным доверия?

– Да. Но я могу ошибаться. И многие Сестры заподозрят здесь хитрость, не говоря уже о простом народе. Мыс тобой связаны кровью. Думаю, будет лучше, если и я пойду с тобой. Это послужит залогом.

– Но… но…

– Кроме того, это и наша война. Как можно, чтобы никто из нас не участвовал в этом? От имени Сестер и своего я заявляю: без меня ты не уйдешь.

– Есть проблемы? – рявкнул Энрикес.

Флэндри вынужден был объясниться.