Текст книги "Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Глава 13

В тот день Абрамс вошел в кабинет, где работал Флэндри. Он закрыл дверь и сказал:

– Ну, сынок, бросай бумажки.

– С удовольствием. – Подготовка целой серии запросов для компьютера не совмещалась с идеей Флэндри о приятном времяпрепровождении, особенно когда вероятность того, что в них содержится нечто ценное, стремится к нулю. Он отодвинул от себя бумаги, откинулся назад и расправил затекшие мускулы. – Чем обязан?

– Камердинер лорда Хауксберга только что звонил здешнему мажордому. Они возвращаются завтра утром. Где-то в четвертом периоде, то есть в четырнадцать-пятнадцать часов в четверг по терранскому первому меридиану.

Флэндри втянул в себя воздух, крутнулся на стуле и посмотрел снизу вверх на своего шефа:

– Этой ночью?

– Угу. Меня тут не будет. По причинам, которых тебе знать не надо – среди них та, что я хочу привлечь к себе побольше внимания – я собираюсь напроситься в гости к местному богдыхану.

– Это, кроме того, послужит вам частичным алиби, если дело не выгорит. – В том, что Флэндри говорил, участвовала лишь верхняя половина сознания. Другая половина боролась» с пульсом, легкими, испариной, напряжением во всем теле. Одно дело было броситься, не рассуждая, на мерсейскую подлодку. Другое дело – идти на непредсказуемый риск, играть по правилам, которые могут измениться в любую минуту, и все это хладнокровно, в течение икс-часов.

Он взглянул на свой хроно. Перси сейчас, конечно, спит. В отличие от флотских, которых несение вахт приучило к неземным суточным ритмам, штатский персонал посольства делил период вращения Мерсейи на двое коротких «суток». Перси следовала этому режиму.

– А мне, пожалуй, надо заступать на пост, – сказал Флэндри. – Нам так и так придется расстаться.

– Умница. Надо погладить тебя по головке и дать собачий бисквитик. Надеюсь, твоя прекрасная леди все это обеспечит.

– Мне все-таки очень не хочется… так ее использовать.

– На твоем месте я бы наслаждался каждой секундой. Кроме того, не забывай про своих друзей на Старкаде. В них стреляют.

– Д-да. – Флэндри встал. – А что нужно делать… в запасном варианте?

– Будь на месте – или у нее, или у себя. Наш агент скажет тебе пароль, который я еще придумаю. Его вид может показаться тебе странным, однако доверься ему. Точных указаний я тебе дать не могу. По многим причинам, в том числе и потому, что мне даже это неохота говорить здесь, несмотря на все уверения об отсутствии тут «жучков». Делай то, что сочтешь нужным. Горячки не пори. Даже если все сорвется, ты еще можешь успеть улизнуть в суматохе. Однако и не тяни слишком долго. Если придется действовать, помни: никакого геройства, никого не спасать, не считаться ни с единой живой душой. Главное – вывезти информацию!

– Есть, сэр.

– Не очень-то браво у тебя это получилось, – засмеялся Абрамс. Он не проявлял никакого волнения. – Будем надеяться, что операция пройдет гладко и скучно. Хорошие операции обычно так и проходят. Обсудим кое-какие детали.

Позже, когда сумерки опустились на город, Флэндри направился в гостевые апартаменты. В коридоре было пусто. В идеале то, что лорд Хауксберг увидит, должно стать для него полнейшей неожиданностью. Так виконт скорее впадет в бешенство. Однако если замысел сорвется – если Перси уже знает о приезде лорда и выставит Флэндри за дверь – тогда скандальное известие должно разойтись по всей колонии. Флэндри уже придумал, как это сделать.

Он позвонил у двери. Вскоре сонный голос спросил:

– Кто там? – Он помахал в глазок сканнера. – A-а, мичман, в чем дело?

– Можно войти, донна?

Перси накинула на себя халат. Волосы у нее растрепались, и вся она прелестно выглядела. Флэндри вошел и закрыл за собой дверь.

– Можно без конспирации. Вокруг никого. Моего босса не будет всю ночь и добрую часть завтрашнего дня. – Он взял ее за талию. – Я не мог упустить такой случай.

– Я тоже не могу. – Она приникла к нему в долгом поцелуе.

– Может, нам тут остаться?

– Это было бы чудесно. Но лорд Оливейра…

– Позвони дворецкому. Скажи, что нездорова и не хочешь, чтобы тебя беспокоили до завтра. А?

– Это не очень-то вежливо. А, к черту. У нас так мало времени, дорогой.

Флэндри стоял за видеофоном, пока она говорила. Если дворецкий скажет ей, что Хауксберг ожидается завтра, придется задействовать план Б. Но нет, этого не случилось – слишком кратко изъяснялась Перси. Она распорядилась об автоматической доставке еды и напитков и тут же прервала разговор. Флэндри отключил аппарат.

– Не хочу, чтобы нас отвлекали, – объяснил он.

– У тебя прямо блестящие идеи, – улыбнулась она.

– У меня есть и получше.

– У меня тоже. – Она потянулась к нему.

Ее идеи включали в себя и закуску. В кладовой посольства царило изобилие, а в апартаментах имелся маленький кухонный блок, готовивший блюда, которые Перси умела программировать. Начали они с яиц по-бенедектински, икры, аквавита и шампанского. Несколько часов спустя за сим последовала перигорская утка с гарниром и бордо. Флэндри блаженствовал.

– Бог мой, – с чувством произнес он, – где же это было всю мою жизнь?

– Кажется, я открыла перед тобой новую карьеру, – хихикнула Перси. – У тебя все задатки первоклассного гурмана.

– Это уже вторая из причин, почему я никогда тебя не забуду.

– Только вторая?

– Да нет, я говорю чепуху. Причин целый миллион. Красота, ум, очарование… а не слишком ли я увлекся разговорами?

– Надо же тебе и отдохнуть. И я люблю тебя слушать.

– Да ну? После тех людей и мест, которые ты повидала…

– Каких таких мест? – с неожиданной горечью возразила она. – До этого путешествия я нигде дальше Луны не бывала. А люди – эти многоречивые, дорогостоящие, утонченные люди, их интриги и сплетни, смутные представления, заменяющие им приключения, слова, которыми они живут, – ничего, кроме слов, опять и опять… Нет, дорогой мой Доминик, это ты открыл мне, чего мне недостает. Ты разрушил стену, которая скрывала от меня Вселенную.

А нужно ли было это делать? Флэндри, не давая совести поднять голову, утопил ее в полноте мгновения.

Они лежали бок о бок, наслаждаясь старинной музыкой, когда дверь, опознав лорда Хауксберга, впустила его.

– Перси? Послушай, где… Государь император!

Он так и застыл на пороге спальни. Перси, подавив крик, шарила в поисках халата. Флэндри вскочил на ноги. Но ведь еще темно! Что случилось?

Виконт выглядел совсем иначе в зеленом охотничьем костюме и с бластером на ремне. Его лицо потемнело от солнца и ветра. На миг это лицо обмякло от удивления, но тут же затвердело. Глаза вспыхнули, как голубые звезды. Рука стиснула рукоятку пистолета.

– Так-так, – сказал он.

– Марк, – протянула руки Перси. Он не смотрел на нее.

– Значит, это вы – причина ее недомогания, – обратился он к Флэндри.

Ну, началось. С опережением графика, но лифт так или иначе пошел. Флэндри чувствовал, как тяжело бьется кровь и пот стекает по ребрам; но хуже страха была мысль о том, каким смешным он, должно быть, кажется. Он заставил себя ухмыльнуться.

– Нет, милорд. Вы.

– То есть как?

– Вы не слишком-то проявили себя как мужчина. – Живот у Флэндри напрягся от близости пистолета. Странным сопровождением служила льющаяся мелодия Моцарта.

Бластер остался в кобуре. Хауксберг только перевел дух.

– И давно вы так?

– Это моя вина, Марк, – крикнула Перси. – Только моя. – Слезы текли у нее по щекам.

– Ну уж нет, милая, – сказал Флэндри. – Это полностью моя идея. Должен сказать, милорд, что некрасиво являться вот так, без предупреждения. Итак, что же дальше?

– Дальше я арестую тебя по праву дворянина, щенок. Одевайся, ступай к себе и сиди там.

Флэндри взялся за одежду. Все, казалось бы, прошло гладко – лучше, чем он ожидал. Слишком уж гладко. В голосе Хауксберга не было ярости – лорд говорил почти рассеянно. Перси ухватилась за него.

– Говорю тебе, Марк, виновата одна я, – рыдала она. – Оставь его. Со мной делай что хочешь, только его не трогай!

Хауксберг оттолкнул ее, рявкнув:

– Прекрати верещать. Думаешь, меня сильно занимают твои шалости, когда такое творится?

– А что случилось? – насторожился Флэндри.

Хауксберг молча смерил его взглядом и ответил только через минуту:

– Хотел бы я знать, так ли уж вам ни о чем не известно. Очень хотел бы.

– Милорд, мне ничего не известно! – У Флэндри помутилось в голове. Значит, что-то действительно пошло не так, как надо.

– Когда сообщение о случившемся пришло в Дхангодхан, мы все, естественно, тут же вернулись в город, – сказал Хауксберг. – Сейчас, по моему указанию, должны арестовать Абрамса. Ну а вы – какое участие во всем этом принимали вы?

«Надо уходить. Надо, чтобы агент Абрамса сумел со мной встретиться».

– Я ничего не знаю, милорд. Разрешите уйти к себе.

– Стойте!

Перси сидела на постели, укрыв лицо в ладонях, и рыдала – негромко.

– Стойте, где стоите. Ни шагу, ясно? – Хауксберг достал пистолет и, не сводя с Флэндри глаз, сделал круг по комнате к видеофону. – Ага. Отключен? – Он привел аппарат в действие. – Лорда Оливейру.

Стояла густая тишина, пока включались многочисленные сканнеры системы. Наконец экран замигал, и появился посол.

– Хауксберг! Какого черта?

– Только что вернулся, – сказал виконт. – Нас известили о попытке проникнуть в архив премьера Брехдана. Попытка, возможно, удалась – и агент ушел. Премьер обвинил меня в соучастии. Естественно, с его стороны. Кто-то хочет сорвать мою миссию.

– Не обязательно, – опомнившись, сказал Оливейра. – Терра – не единственная соперница Мерсейи.

– Я так ему и ответил. Приготовьтесь поступить так же, когда получите официальную ноту. Однако нам следует проявить и добрую волю. Я отрядил мерсейцев арестовать командора Абрамса. Его доставят сюда. Поместите его под стражу.

– Лорд Хауксберг! Он имперский офицер и аккредитован при дипломатическом корпусе.

– Его задерживаем мы, терране. На основе полномочий, данных мне его величеством, я принимаю руководство на себя. И не советую обсуждать моих действий, если не хотите лишиться своего поста.

Оливейра побелел, однако поклонился.

– Очень хорошо, милорд. Попрошу, чтобы приказ был вручен мне в записи.

– Вы его получите, когда у меня будет время. Теперь насчет молодого Флэндри, помощника Абрамса. Случайно я захватил его здесь и, пожалуй, сначала сам его допрошу. Но приготовьте пару человек взять его под стражу, когда я скажу. А тем временем поднимайте свой штат, составляйте планы, готовьте объяснения и опровержения – скоро последует визит из здешнего министерства иностранных дел. Довольно с ним, – сказал Хауксберг, выключая связь. – Ну-ка вы, подите сюда и начинайте говорить.

Флэндри ступил вперед, словно в кошмарном сне. В голове у него роились мысли: Абрамс был прав. Осложнения в таких делах совсем ни к чему.

«Что теперь будет с ним?

Со мной? С Перси? С Террой?»

– Сядьте. – Хауксберг указал пистолетом на кресло и тут же отвел ствол в сторону. Он извлек из кармана плоскую коробочку, уже несколько успокоившись – как видно, начал входить во вкус дела.

Флэндри сел. Человек психологически проигрывает, когда смотрит снизу вверх. Да, здорово мы недооценили его светлость. Перси с красными глазами стояла в дверях спальни, обхватив себя руками и глотая воздух.

Хауксберг откинул крышку портсигара – Флэндри мимолетно отметил, как блеснуло чеканное серебро при флюоросвете – и сунул в зубы сигару.

– Какова ваша роль в этом спектакле? – спросил он.

– Никакой роли у меня нет, милорд, – пробормотал Флэндри. – Я не знаю… если бы я был замешан, разве мог я оказаться здесь в эту ночь?

– Отчего же. – Хауксберг спрятал портсигар и достал зажигалку. Его взгляд переместился на Перси: – А ты что скажешь, любовь моя?

– Я ничего не знаю, – прошептала она. – И он тоже. Клянусь.

– Склонен поверить, что ты ничего не знаешь. – Зажигалка щелкнула и высекла огонь. – В таком случае тебя, однако, довольно цинично использовали.

– Он не способен на это!

– Хм. – Хауксберг бросил зажигалку и выдохнул дым из ноздрей. – Возможно, вас обоих надули. Это выяснится, когда мы протестируем Абрамса.

– Вы не посмеете! – крикнул Флэндри. – Он офицер!

– На Терре определенно посмеют, мой мальчик. И я бы тоже тотчас же сделал бы это, невзирая на последствия, будь у нас нужное оборудование. У мерсейцев оно, конечно, есть. При необходимости я не побоюсь даже более громкого шума и передам Абрамса им. Моя миссия слишком важна, чтобы я стал считаться с буквой закона. Вы можете уберечь нас всех от множества неприятностей, если расскажете все, мичман. Если из ваших показаний станет ясно, что терранская делегация ни в чем не замешана – понимаете?

«Расскажи ему что-нибудь – все что угодно, лишь бы выбраться отсюда».Мозг у Флэндри точно окаменел.

– Как мы могли бы осуществить такое? – промямлил он. – Вы же знаете, какое за нами было наблюдение.

– А вы когда-нибудь слышали о провокаторах? Я никогда не верил, что Абрамс отправился сюда просто так, скуки ради. – Хауксберг переключил видеофон на запись. – Так что начните сначала, продолжите до конца, а там остановитесь. Зачем Абрамс вообще привлек вас к этому делу?

– Ну… ему был нужен адъютант. – «В самом деле, как это случилось? Все происходило так постепенно. Шаг за шагом.

Я ведь так и не решил окончательно, что перейду в разведку. И вот я уже в ней».

Перси расправила плечи:

– Доминик хорошо проявил себя на Старкаде, – несчастным голосом сказала она. – Он сражался за Империю.

– Прекрасная, звучная фраза. – Хауксберг стряхнул пепел с сигары. – Неужели ты по-настоящему увлеклась этим пентюхом? Ну неважно. Возможно, ты понимаешь все же, что и я работаю на благо Империи. «Работать» звучит не столь романтично, как «сражаться», но в конечном счете приносит больше пользы, а? Продолжайте, Флэндри. Чего Абрамс намеревался добиться, по его словам?

– Он… он надеялся узнать здесь кое-что. Он никогда этого не скрывал. Но шпионаж – нет. Не дурак же он, милорд. – Просто кто-то оказался умнее. – Я опять-таки спрашиваю вас – как он мог бы подготовить такую операцию?

– Вопросы предоставьте мне. Как вы впервые сошлись с Перси и почему?

– Мы… я… – Видя, как она страдает, Флэндри осознал в полной мере, что это такое – сделать орудие из живого существа. – Это я виноват. Не слушайте ее. По пути сюда…

Дверь открылась. Никакими тревожными сигналами это не сопровождалось, как и при входе Хауксберга. Но на того, кто проник сейчас внутрь, замок определенно настроен не был!

Перси завизжала. Хауксберг с проклятием отскочил назад. Пришелец, весь из обожженного, покореженного металла, с кровоточащим обрубком руки, с серой кожей, туго обтянувшей то, что осталось от лица, грохнулся на пол.

– Мичман Флэндри, – позвал он. Голос еще не совсем угас, но уже вышел из-под контроля – он то ослабевал, то усиливался, и был совершенно однотонным. Сканнеры на месте глаз то вспыхивали, то гасли.

Флэндри сомкнул челюсти. Агент Абрамса? Надежда Абрамса, израненная и умирающая у его, Флэндри, ног?

– Он здесь, – выдохнул Хауксберг, стиснув в кулаке бластер. – Говорите.

Флэндри затряс головой, мотая промокшими от пота волосами.

– Говорите, сказано вам, – приказал Хауксберг. – Иначе я убью вас и уж непременно сдам Абрамса мерсейцам.

Существо, истекающее кровью на полу перед снова закрывшейся входной дверью, казалось, не замечало его.

– Мичман Флэндри. Который из вас он? Скорее. Мешугге. Он велел мне сказать «мешугге».

Флэндри, не раздумывая, встал с кресла и опустился на колени в лужу крови.

– Я здесь, – прошептал он.

– Слушай. – Голова раненого перекатывалась из стороны в сторону, глаза светились все более тускло, в разбитом корпусе сухо трещал сервомотор. – Запоминай. В старкадском файле были эти цифры.

Когда он стал выкашливать их одну за другой в двоичных знаках на эрио, сработала выучка Флэндри. Понимать было не обязательно, он и не старался – и не просил повторить; каждый знак точно огнем выжигался в его мозгу.

– Это все? – выговорил он сдавленным голосом.

– Да. Все. – Металлические пальцы шарили в воздухе, и Флэндри сжал их. – Ты запомнишь мое имя? Я был Двир с Таниса, когда-то меня звали Веселый. Потом меня превратили вот в это. Я был вмонтирован в ваш флайер. Командор Абрамс послал меня. Он потому и улетел отсюда, чтобы я мог уйти незамеченным. Но на информации о Старкаде был тревожный код. Меня расстреляли, когда я уходил. Я бы пришел к тебе раньше, но все время терял сознание. Ты должен вызвать флайер… и бежать, так я думаю. Помни Двира.

– Мы всегда будем помнить тебя.

– Хорошо. Теперь помоги мне умереть. Если откроешь главную панель, Можно выключить сердце. – Голос дребезжал, как безумный, но слова можно было разобрать. – Я не могу больше удерживать в голове Сивиллу. Мозг отравлен, и ему не хватает кислорода. Клетки отмирают, одна за другой. Выключи сердце.

Флэндри высвободил руку из металлических пальцев и стал искать, где открывается дверца на петлях. Он плохо видел, и его душил запах горелого масла и спаленной изоляции.

– Руки прочь, – сказал Хауксберг. Флэндри не слышал его. Виконт подошел и ударил юношу ногой. – Прочь, я сказал. Он нам нужен живым.

– Вы этого не сделаете, – выпрямился Флэндри.

– Еще как сделаю. – Рот Хауксберга кривила гримаса, грудь вздымалась и опадала, сигара выпала на пол, в растекающуюся кровь. – Великий император! Теперь-то мне все ясно. Это двойной агент Абрамса. Он должен был добыть информацию, передать ее тебе, а я – с позором отправить тебя домой, застав с Перси. – Он не удержался, чтобы не взглянуть с торжеством на свою подругу. – Улавливаешь, дорогая? Ты была всего лишь средством.

Она попятилась от них, прижимая одну руку ко рту, другой отталкивая от себя жестокую правду.

– Сивилла, Сивилла, – послышалось с пола. – О, скорей!

Хауксберг двинулся к видеофону.

– Вызовем врача. Думаю, мы спасем этого парня, если поторопимся.

– Но разве вы не понимаете? – взмолился Флэндри. – Эти цифры – Старкад и правда скрывает какую-то тайну – а ваша миссия все равно была обречена на неудачу. Нужно сообщить эту информацию нашим!

– Это уж моя забота. Вам будет предъявлено обвинение в государственной измене.

– За то, что я пытался удержать Империю на плаву?

– За попытку срыва официальных переговоров. За то, что вместе с Абрамсом пытались вести собственную политику. Видно, возомнили себя его величеством? Скоро вы уразумеете, что это далеко не так. – Флэндри сделал шаг вперед. Пистолет дернулся. – Назад! Мне ничего не стоит выстрелить, имейте в виду. – Хауксберг протянул свободную руку к видеофону. Флэндри стоял над Двиром, переживая свой личный Судный день. Перси бросилась к лорду.

– Марк, не надо!

– Уйди. – Пистолет целил во Флэндри. Перси обхватила виконта руками – и вдруг, вцепившись в его правое запястье, повалилась на пол, увлекая руку с пистолетом за собой.

– Ники! – вскричала она.

Флэндри кинулся вперед. Хауксберг ударил Перси кулаком. Удар пришелся по голове, но она не уступила. Подоспевший Флэндри отвел удар, предназначенный ему, и напрягшиеся пальцы другой его руки поразили лорда в солнечное сплетение. Хауксберг скрючился. Флэндри стукнул его пониже уха, и он свалился.

Флэндри подобрал бластер и набрал номер на видеофоне.

– Флайер к посольству, – приказал он на эрио.

Потом вернулся к Двиру, встал на колени и открыл нагрудную панель. Должно быть, этот выключатель? Флэндри снял его с предохранителя.

– До свидания, друг, – сказал он.

– Минуту, – продребезжал тот. – Я потерял ее. Такой мрак. Шум… Теперь можно.

Флэндри повернул выключатель. Глаза погасли, и Двир затих.

Перси вытянулась рядом с Хауксбергом, сотрясаясь от плача. Флэндри поднял ее.

– Мне надо бежать, – сказал он. – И это, возможно, плохо кончится. Хочешь со мной?

– Да, да, да, – прижалась она к нему. – Иначе они убьют тебя.

Он обнял ее одной рукой, другой целя в Хауксберга, который шевелился, глотая воздух. Одна вещь вдруг поразила мичмана.

– Почему ты мне помогла? – тихо спросил он.

– Сама не знаю. Забери меня отсюда!

– Что ж… возможно, ты совершила нечто, имеющее громадное значение для человечества – если эта информация действительно так важна, а она должна быть такой. Надень на себя платье и туфли. Причешись. Найди мне чистую пару брюк. Эти все в крови. Только быстро. – Плачущая Перси вцепилась в него еще крепче. Он шлепнул ее. – Быстро, я сказал! Не то мне придется оставить тебя тут.

Она бегом бросилась выполнять его указания. Флэндри ткнул ногой Хауксберга.

– Вставайте, милорд.

Хауксберг с трудом принял вертикальное положение.

– Вы с ума сошли, – выдохнул он. – Неужели вы всерьез надеетесь уйти?

– Я всерьез надеюсь попытаться. Дайте-ка мне вашу портупею. – Флэндри застегнул ее на себе. – Сейчас мы пойдем к флайеру. Если кто-нибудь спросит, вы скажете, что вас удовлетворил мой рассказ, что я сообщил вам нечто, что не может ждать, и мы с вами направляемся доложить об этом мерсей-ским властям. При первом же намеке на осложнения я начну стрелять – и первый, кто получит разряд, будете вы. Ясно?

Хауксберг потирал шишку за ухом, сердито глядя на него.

Начав действовать, Флэндри отбросил всякие сомнения. Адреналин пел в его венах. Никогда еще он так остро не воспринимал окружающее – эту роскошную комнату, налитые кровью глаза Хауксберга, прелестное явление Перси в огненно-красном платье, запахи пота и гнева, вздохи вентилятора, жар кожи, сцепление мускулов, сгиб локтя, направляющего, пистолет – он жив, вечность свидетель!

Переменив брюки, он сказал:

– Выходим. Вы первый, милорд. Я на шаг позади, как подобает мне по званию. Перси с вами. Следи за его лицом, дорогая. Он может попытаться передать что-то мимикой. Если он подмигнет или сморщит нос, скажи мне, и я его убью.

У нее задрожали губы:

– Нет. Не надо убивать Марка.

– Он бы меня запросто убил. Игра началась, и тут уж не до деликатности. Если он будет вести себя хорошо, то, возможно, и выживет. Пошли.

Выходя, Флэндри отдал честь тому, что лежало на полу.

Но не забыл загородить это собой, пока дверь в коридор не закрылась за ним. За углом они встретили пару молодых сотрудников посольства, направляющихся в их сторону.

– Все в порядке, милорд? – спросил один. Флэндри схватился за пистолет в кобуре и громко прокашлялся. Хауксберг кивнул.

– Я направляюсь в Афон. Сию минуту. С этими людьми.

– В апартаментах находится секретный материал, – добавил Флэндри. – Не входите и никого не пускайте туда.

Он чувствовал их взгляды – они буравили спину, как пули. Неужели и впрямь удастся всех надуть и уйти? Возможно. Здесь не полиция и не армия, здесь не занимаются насилием – только вызывают его, а там пусть другие отдуваются. Самое опасное ожидает его за пределами посольства. Теперь, уж конечно, всю территорию взяли в кольцо. Двир чудом проскользнул незамеченным.

В вестибюле их остановили еще раз, и они опять отделались парой слов. Снаружи покрытый росой сад поблескивал под Литиром и тусклым Нейевином. Было прохладно, и слышался отдаленный рокот машин. Флайер Абрамса уже прибыл. «О Господи, ведь я бросаю шефа!»Машина ждала на площадке с открытой дверцей. Флэндри велел сесть Хауксбергу и Перси. Закрыл за собой дверцу и включил свет.

– Садитесь за пульт, – приказал он пленнику. – Перси, принеси полотенце из гальюна. Милорд, сейчас нам предстоит миновать оцепление. Поверят нам, если мы скажем, что мирно следуем в Дхангодхан?

– В то время, когда Брехдана там нет? – скривился Хауксберг. – Не будьте смешным. Прекратите эту комедию, сдайтесь и облегчите тем свою участь.

– Что ж, придется выбрать трудный путь. Когда нас остановят, скажете, что мы летим на ваш корабль за чем-то, что нужно показать Брехдану в связи с этим эпизодом.

– И надеетесь, что они это проглотят?

– А почему бы и нет? Мерсейцы не так блюдут правила, как терране. На их взгляд, благородному господину как раз и надлежит действовать самому, не заполняя при этом двадцати разных анкет. Если они не поверят, я отключу предохранители и протараню их – так что постарайтесь. – Перси подала полотенце. – Сейчас я свяжу вам руки. Помогайте, или я пристрелю вас.

Флэндри осознал теперь, что такое власть и как она работает. Ты перехватываешь инициативу, и другой инстинктивно подчиняется тебе, если не был обучен владеть собой. Но давления нельзя ослаблять ни на секунду. Хауксберг обмяк на сиденье и хлопот не доставлял.

– Ты не тронешь его, Ники? – с мольбой спросила Перси.

– Нет, если он меня не вынудит. Разве у нас и без того мало забот? – Флэндри сел за ручной штурвал, и флайер поднялся в воздух.

Зажужжал сигнал вызова. Флэндри замкнул цепь, и на видеоэкране появился мерсеец в форме. Ему была видна только верхняя часть их тел.

– Стойте! Служба безопасности, – распорядился он.

Флэндри толкнул в бок Хауксберга.

– Знаете… нам нужно на мой корабль… – заговорил виконт. Ни один человек не клюнул бы на выдумку, столь явно шитую белыми нитками – и ни один мерсеец, знакомый с тонкостями человеческого поведения. Но этот был простым офицером планетарной полиции, поставленной сюда лишь потому, что оказался в этот острый момент на дежурстве. Флэндри на то и рассчитывал.

– Сейчас проверю, – сказал зеленый страж.

– Вы что, не поняли? – рявкнул Хауксберг. – Я дипломат. Сопровождайте нас, если угодно, но задерживать нас вы не имеете права. Следуйте дальше, пилот.

Флэндри врубил гравиторы. Флайер стал набирать высоту. Ардайг исчезал внизу, превращаясь из блестящей паутины в светлое пятнышко. Включив кормовой экран, Флэндри увидел два темных силуэта, которые развернулись и последовали за ними. Эти машины были меньше их флайера, но вооружены и покрыты броней.

– Здорово у вас получилось под конец, милорд, – сказал он.

Хауксберг быстро восстанавливал душевное равновесие.

– Вы тоже неплохо действовали. Начинаю понимать, что нашел в вас Абрамс.

– Благодарю. – Внимание Флэндри поглощал набор скорости. Противоперегрузочное поле было настроено недостаточно хорошо; он чувствовал тяжесть – если бы. она не компенсировалась, даже дышать было бы трудно.

– Только все равно ничего не выйдет, – продолжал Хауксберг. – Связь-то работает. Конвой получит приказ повернуть нас обратно.

– Хочется верить, что нет. На их месте я вспомнил бы, что «Королеву Мэгги» их же пилот аттестовал как не представляющую опасности. Я бы просто держал охрану наготове и следил бы, что вы будете делать. Должно быть, Брехдан все же убежден, что вы искренне хотите ему помочь.

Ардайг исчез. В лунном свете сверкали горы, высокие плато и облака, белым одеялом окутывающие планету. Вой рассекаемого воздуха стал затихать и пропал совсем. Вышли вперед по-зимнему чистые звезды.

– Чем больше я думаю, – сказал Хауксберг, – тем больше сожалею, что вы стали не на ту сторону. Мир нуждается в способных людях еще больше, чем война.

– Сначала надо добиться его, этого мира. – Флэндри нажимал на клавиши компьютера. По привычке он запомнил шесть элементов орбиты корабля вокруг Мерсейи. Пертурбация еще не должна сильно исказить их.

– Это самое я и пытаюсь сделать. И говорю вам – его можно получить. Вы слушали этого фанатика Абрамса. Послушайте и меня.

– Охотно, – не слишком внимательно ответил Флэндри, занятый расчетами. – Объясните для начала, почему Брехдан держит в тайне нечто, касающееся Старкада.

– Думаете, у нас нет тайн? Брехдан вынужден как-то защищаться. Если мы позволим взаимному страху и ненависти расти и дальше, дело определенно кончится большой войной.

– Если мы позволим загнать Терру в угол, то согласен с вами, милорд – все крематории и мусорные печи планеты и то взлетят в космос.

– А вы не пробовали взглянуть на это с мерсейской точки зрения?

– Я тоже не считаю разумным не оставлять им иного выхода, кроме как попытаться уничтожить нас, – пожал плечами Флэндри. – Однако пусть над этим думают государственные мужи. Я только исполнитель. Помолчите, пожалуйста, и дайте мне рассчитать траекторию подхода.

На краю мира вспыхнул Корих, восходя в золоте и аметисте среди миллионов звезд. Коммуникатор снова загудел.

– Прозорливец, – сказал мерсейский офицер, – вы можете подняться ненадолго на борт своего корабля при условии, что мы будем вас сопровождать.

– Сожалею, – ответил Хауксберг, – но это совершенно исключено. Мне нужно взять материалы, предназначенные для глаз одного лишь протектора Брехдана. Я могу предложить вам подняться на борт этого флайера, когда я в него вернусь, и препроводить меня непосредственно в замок Афон.

– Я передам слова прозорливца своим начальникам и сообщу вам об их решении.

– Ты просто чудо, – сказала Перси. Хауксберг отрывисто засмеялся.

– Мне не хотелось бы, чтобы твой стремительный юный герой включал меня в свою операцию «Божественный Ветер» [16]16
  Так переводится с японского слово «камикадзе».


[Закрыть]. – И серьезно продолжил: – Полагаю, вы задумали бежать на одном из катеров. Об этом не может быть и речи. Космический патруль перехватит вас задолго до того, как вы сможете войти в гиперрежим.

– Не перехватит, если я войду в гипер сразу же.

– Да в уме ли ты, парень? Ты же знаешь, как велика концентрация материи так близко от солнца. Если в микропрыжке ты врежешься в самый мелкий камушек…

– Рискнем. Шансы в нашу пользу, особенно если стартовать по нормали к плоскости эклиптики.

– Корабль поддается обнаружению в пределах одного светового года. Судно, у которого больше ног, способно будет догнать вас. И догонит.

– Вас-то там не будет. Так что задрайте свой люк. Я занят.

Минуты шли за минутами. Флэндри краем уха отметил, что им с Хауксбергом разрешено подняться на борт одним. И понял, почему им это разрешили. «Гудящая Маргрета» безоружна, и на ней никого нет. Трое человек не смогут подготовить ее к старту меньше чем за несколько часов. А за это время подойдет военный корабль и возьмет ее под прицел. У Хауксберга скорей всего честные намерения. Любопытно посмотреть, что он вынесет с корабля.

В поле их зрения показался большой заостренный цилиндр. Флэндри связался с автоматами корабля и подошел к нему но приборам и по собственному чутью. Перед ними раскрылся лодочный шлюз. Флэндри проскочил в него. Шлюз закрылся, в него пошел воздух, мичман заглушил двигатель и остановился.

– Придется обезопасить вас, милорд. Они обнаружат вас, когда войдут.

– Не передумали? – спросил Хауксберг. – Терре жаль будет лишиться такого, как вы.

– Сожалею, но нет.

– Предупреждаю – вы будете объявлены вне закона. Я не намерен сидеть сложа руки, позволив вам продолжать в том же духе. После всего случившегося лучший способ, которым я могу доказать мерсейцам свою непричастность, – это помочь им остановить вас.

Флэндри положил руку на бластер. Хауксберг кивнул:

– Да, вы сможете несколько замедлить этот процесс, убив меня.

– Этого не бойтесь. Перси, еще три-четыре полотенца. Ложитесь на пол, милорд.