Текст книги "Богорождённый"

Автор книги: Пол Кемп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Дэва поймал взгляд Васена, кивнул.

Паломники смотрели вниз, на долину, на её высящиеся сосны, за которыми начинались зубцы гор, на вены рек, на каменные стены приютившегося среди зелени аббатства. Не в первый раз Васен задумался, как будет выглядеть долина в солнечном свете. Он представил, как блестит серебром река, как куски слюды в стенах аббатства сияют, будто драгоценности, как снежные шапки гор светятся, как фонари. Его огорчало, что это место никогда не увидит чистого солнечного света. Он поклялся, что когда выведет паломников из–под савана Шадовар в Долины, то поволит себе провести несколько часов под солнечными лучами, прежде чем вернуться во тьму.

– Твои мысли блуждают, первый клинок, – сказал стоявший рядом Бирн.

Васен повернулся, чтобы взглянуть в глаза Бирна – с тяжёлыми веками, с нависшими густыми бровями. На виске Бирна виднелся неровный шрам. Васен вздохнул.

– Похоже, в последнее время мои мысли частенько это делают.

– Это всё время года, – сказал Бирн, указывая на небо рукой в перчатке. – Приближается зима. Разум блуждает в попытках найти весну. Но скоро мы увидим солнце.

– Увидим, – уверенно кивнул Васен. – Паломники готовы? Ты их пересчитал?

Бирн кивнул, его конический шлем сполз на глаза. Он поправил шлем и сказал:

– Двадцать три паломника и четверо нас.

Четверо их. Четыре слуги Амонатора поведут верующих сквозь вечную ночь Шадовар. Элдрис, Нальд, Бирн и Васен, первый клинок. Все – опытные и хорошие люди. Каждый из них знал, каким путевым знакам следовать на равнинах, чтобы попасть в Долины, к солнцу, в безопасность.

– Тогда занимайте позиции, – приказал Васен. – Помолимся и выступаем.

– Хорошо.

Васен собрал свои длинные волосы в конский хвост и завязал их, пока Бирн, Элдрис и Нальд занимали позиции вокруг паломников – пастухи, окружающие своё стадо. Когда все были готовы, Васен провёл рукой по бороде и обратился к паломникам. Он видел страх в их глазах и хотел сделать всё возможное, чтобы рассеять его.

Он высоко поднял свой меч. Бирн, Нальд и Элдрис поступили так же. Тени потекли с тела Васена, закружились вокруг его рук, но он направил силу отца рассвета, и его клинок засиял ярким розоватым светом. Свет упал на пилигримов, на мечей рассвета, его сила укрепила их души, заронила в них надежду, даже раскрасила их тени, лежавшие на земле. Васен одновременно почувствовал и тепло света, и присутствие тени. На лицах пилигримов отразилось облегчение. Многие показали знак встающего солнца и склонили головы.

– Мы отправляемся сквозь тьму в путешествие к солнцу, – сказал Васен. – Нас связывает общая вера, общая цель. Все мы согреты светом наших товарищей. Веруя, мы отгоним темноту. Его свет хранит нас.

– И согревает нас, – отозвались паломники.

Васен и мечи рассвета опустили своё оружие, сияние угасло, и мрак Сембии снова подобрался ближе. Все ожидали приказа Васена выступать. Прежде чем отдать его, он обернулся и подозвал к себе Орсина.

Другие мечи рассвета посмотрели на него странно, но Васену было всё равно.

– Васен?

Васен поднял брови, кивнул на землю, на посох Орсина.

– Ты говорил, что линии отмечают новое начало. Может быть, проведёшь одну?

Орсин улыбнулся.

– Прекрасно. Прекрасно, – он прочертил на земле линию.

– Идём, – позвал Васен, и колонна двинулась, переская проведённую Орсином черту.

Когда они шли по запутанному проходу, прокладывая путь среди его развилок, тайных троп и тупиков, с неба посыпалась морось. Орсин держался в передней части колонны, рядом с Васеном. Остальные мечи рассвета помогали тем, кто спотыкался, или несли поклажу тех, для кого она была слишком тяжела.

По мере их продвижения воздух густел от влаги. У ног собирался туман, поднимался до колен. Впереди возвышалась клубящаяся серая стена, в которой обитали духи перевала. Васен не понимал, что представляют из себя духи. Он знал только, что их собрал отовсюду синий огонь Чумы и поместил сюда. Может быть, они не могли уйти. Может быть, не хотели. Казалось, они подчиняются Оракулу, но как именно – Васен не понимал. Паломникам и мечам рассвета духи позволяли пройти нетронутыми. Других они заводили не туда. Время от времени мечи рассвета находили заблудившихся странников в том или ином тупике погибшими от голода или жажды. Глаза таких мертвецов были широко распахнуты от страха.

Когда они приблизились к стене, туман закружился вокруг, забрался по ногам Васена. Его тело ответило тенями. Бормотание заполнило уши, шепотки, бессмысленная болтовня, угрожавшая затуманить его мысли.

Он коснулся священного символа на шее, прочитал молитву, зачерпнул силу Амонатора и направил её в свой щит. Энергия зарядила металл и дерево. Щит засиял, потеплел в его руках. Голоса в голове превратились в приглушённый шёпот.

Позади него то же самое сделали Нальд, Элдрис и Бирн, и вскоре свет Амонатора оградил пилигримов.

– Не выходите из света, – сказал Васен. – Всё будет так же, как в первый раз, когда вы направлялись в аббатство. Вы услышите духов, может даже увидите их, но ничего не бойтесь. Они не навредят вам, но если вы заблудитесь на перевале, разыскать вас будет сложно. Мы не остановимся, пока не пройдём туман насквозь. Возьмите за руку ближайшего к вам человека. Если кто–то споткнётся или отстанет, немедленно зовите на помощь.

Его словам ответили согласные возгласы и утвердительное хмыканье. Заныл ребёнок. Раздался кашель.

Васен повёл их в туманную стену, и дымка немедленно окутала его целиком, заглушила звуки, подавила его связь с миром, с собой. В тумане он чувствовал себя так, будто очутился в коконе. Даже в свете своего щита он видел только на несколько шагов. Но он знал, чего ожидать, так что не потерял самообладания.

– Держитесь вместе, – крикнул он через плечо.

Позади он слышал шаги паломников, мягкий хруст сандалий и сапогов на камнях, но звук казался далёким, и создавалось ощущение, что их отделяет от Васена не только туман. На ходу он искал ориентиры, булыжки с начертанными на них мерцающими символами. Он нашёл первый – нарисованную на камне сияющую розу амонаторова рассвета.

– Мы у первой вехи, – сказал он. – Нальд? Бирн? Элдрис?

– Здесь, – ответили все.

Ещё две вехи, и они преодолеют туман. В голове Васена их путь был начертан так же ясно, как эти символы на камнях.

В туманной дымке он видел призрачные лица, открывающиеся рты, полные тайн, глаза, похожие на дыры, в которые можно было падать вечно. Вокруг, как падающий дождь, повсюду звучал шёпот. Трудно было различить слова этого зловещего речитатива.

Перед ним возникло бородатое лицо, рот распахнут в крике.

Видение женщины справа, глаза расширились от ужаса.

Взгляд ребёнка, забытого, заблудившегося.

Как всегда, он не позволял разуму отвлечься, а ногам свернуть с пути.

В неразличимой буре шёпота раздавались обрывки фраз.

– Город Серебра, – сказал мужской голос.

– Элгрин Фау, – прошипела женщина.

Васен не обращал на них внимания, как делал бесчисленное количество раз прежде.

– Ты должен освободить их, – сказал голос мальчика.

– Ты наследник. Напиши историю.

Слова заставили Васена замедлить шаг. Он вспомнил сновидения об отце, слова Оракула.

– Бирн? – позвал он. – Нальд?

Нет ответа. Он отделился от группы? Потерял подопечных?

– Элдрис?

Он повернулся кругом, немедленно осознав, что совершил ошибку. Туман игрался с его ощущениями. Васен оцепенел. Мир закружился, и он наткнулся на булыжник, едва не упал. Свет его щита поблек. Тени хлынули с кожи, смешиваясь с туманом. Он положил ладонь на священный символ на шее, схватился за него, как будто от этого зависела его жизнь.

Шёпот усилился. Туман сомкнулась вокруг него погребальным саваном. Он прошептал молитву, пытаясь заглушить шёпот, но голоса приближались, становились громче, потоком текли в уши, водопадом из долины, падающим на него пеной голосов.

– Спаси его, – сказал глубокий голос.

– Ты должен.

– Спаси его. Потом напиши историю.

– Спасти кого? – прикнул он, но уже знал ответ.

Воздух вокруг него похолодел, стал ледяным, ножами жалил кожу. Застучали зубы. Он попытался заговорить, позвать товарищей, но мороз сковал его уста. Поднялся ветер, вцепился ледяными пальцами в плащ Васена. Шёпот духов сменился криками, долгим воем боли. Он почувствовал запах серы, вонь горящего мяса.

– Что происходит? – попытался крикнуть он, но вместо слов изо рта вырвалось карканье и облачко застывшего дыхания.

Туман расступился перед ним, обнажая далёкие горы – намного выше любых, что он когда–либо видел, зубристые, укрытые льдом башни, устремлённые в мерцающее красное небо. В небо густыми колоннами поднимался дым. Он стоял на утёсе, глядя на ледяную равнину. Внизу он видел похожий на курган ледяной холм, единственный на плоской равнине. Из трещин в кургане просачивались тени. Огненная река разрезала равнину, красная вена, в которой, в которой…

– Именем света, – прошептал он, истекая тенями из пор на коже.

В реке горели души, их крики поднимались в небо вместе с дымом. Высокие насекомоподобные дьяволы кололи их длинными трезубцами, поднимали их из огня, как пойманную рыбу.

– Кания, – сказал глубокий, полный силы голос справа от него.

Он обернулся, но никого не увидел.

– Так вот где он? – спросил Васен. – В Аду? Скажи мне!

Нет ответа. Он снова повернулся взглянуть на этот ужас, но видение Кании, Ада, поблекло. Вернулось тепло, а вместе с ним – туман, оцепенение, шёпотки.

– Спаси его, – сказал другой голос. – Он замёрз.

Васен покачнулся на ослабевших ногах, но прежде чем он упал, на его плече сомкнулась рука и с силой развернула его. Он поднял щит и занёс меч.

Но это был Орсин. Это Орсин развернул его.

– Ты заблудился, – сказал дэва. – Тебе нехорошо?

– Нет. Да. Они показали мне видение, Орсин. Ужасное видение.

Необычные глаза Орсина посмотрели на Васена, бледные шары, странно похожие на туман. Морщины на лбу перечеркнули чернильные линии на его коже.

– Я ничего не видел, – сказал он. – Но слышал их. Они шепчут об Элгрин Фау, Городе Серебра. Они говорят от твоём отце. Всё было иначе, когда я проходил здесь по дороге в храм. Тогда я слышал только бессмыслицу.

– Такого никогда раньше не случалось, – сказал Васен, мысли которого прояснились. – Что за Город Серебра? И откуда они знают о моём отце?

Орсин оглянулся кругом, как будто мог прочитать ответ в вихрях тумана, в уродливых лицах, выглядывающих из окружающей серости.

– Я не знаю. Может быть, что–то изменилось?

Васен вцепился в дэву, как утопающий – за соломинку.

– Изменилось. Да.

Орсин потрепал его по плечу.

– Поговорим об этом, когда выйдем из тумана.

Слова Орсина отрезвили Васена, напомнили ему о долге. Он помотал головой, чтобы прочистить мозги, окликнул товарищей.

– Элдрис? Бирн? Нальд? Отзовитесь!

Один за другим они отозвались, голоса прозвучали недалеко.

– А паломники? – позвал Васен, в тумане его голос звучал блекло, равнодушно.

– Все на месте, – ответил Бирн.

– Всё хорошо, – сказал Орсин. – Мы волновались о только о тебе. Ты говорил странные вещи и ушёл.

– А ты пошёл следом? Ты мог заблудиться.

Орсин отступил, показал Васену свой посох, исчерченный линиями, свою кожу, которую многочисленные татуировки превратили в карту. Он улыбнулся.

– Я редко сбиваюсь с пути, Васен.

Вопреки себе, Васен тоже улыбнулся.

– Похоже на то. Спасибо тебе. Пойдём. Давай выведем всех отсюда.

Вместо того, чтобы идти следом в нескольких шагах, Орсин пошёл рядом с Васеном, справа, и Васен был рад его присутствию. Духи замолчали, как будто сказали всё, что хотели, и колонне пришлось преодолеть только туман и несколько развилок.

– Это настоящий лабиринт, – сказал Орсин.

– Вызов даже для тех, кто редко сбивается с пути, не так ли?

Орсин хмыкнул.

– Прекрасно.

– Этот проход хранит аббатство уже целый век. Когда Оракул был ещё мальчишкой, родившимся дурачком, он вошёл в свой первый транс и повёл выживших в битве при Саккорсе через перевал.

– Саккорс, – сказал Орсин. – Где был повержен Кессон Рел.

– Да, – ответил Васен, и тени потекли с его кожи.

По духам в тумане прошёл шёпот.

– Он пал от руки твоего отца, Дразека Ривена и шадовар, Ривалена Тантула, – продолжал Орсин.

– Он пал и от света слуг Амонатора. Среди них был отец моего приёмного отца, Регг, и Абеляр Корринталь, отец Оракула.

– Тень и свет действовали заодно, – заметил Орсин.

– Да, – согласился Васен, искоса посмотрев на него. Рука дэвы лежала на священном символе, который тот носил под рубахой. Васен продолжил:

– И когда выжившие достигли долины, Оракул объявил её местом, где свет будет жить во тьме. В последующие десять лет было построено аббатство, и оно стоит там по сей день.

– Я слышу гордость в твоём рассказе.

– Наш орден делает работу Амонатора. Хорошую работу. Служение – честь для меня.

– В этом я не сомневаюсь, – сказал Орсин. Какое–то время он шёл молча, потом сказал:

– Я рад, что наши пути пересеклись, Васен.

– Это взаимно. Хотя, похоже, наша встреча не была случайной.

– Нет, – согласился Орсин. – Не случайной.

Отстаток пути по перевалу они молчали. Когда туман поредел и наконец рассеялся, тёмное небо пролилось сильным дождём.

Глава шестая

Васен вывел паломников в каменистые предгорья Грозовых вершин. Там они остановились. За холмами тянулась сембийская равнина, широкий простор кнут–травы, усеянный большими и мелкими рощами сосен и широколиста. Встречались вязы и клёны, великаны равнин, как заботливые отцы, возвышающиеся над более мелкими деревьями. На линии горизонта блеклое сембийское небо сливалось с мраком равнин, перетекая из одного в другое. Повсюду были дождь и темнота.

Васен оглядел небо в поисках патрулей Шадовар. Летающий город Саккорс уже давно не видели так далеко к северу, но Васен не хотел рисковать, когда под его началом были паломники. Изредка мечи рассвета встречали воздушные патрули Шадовар, двух–трёх солдат на летающих чешуйчатых червях, которых они звали везерабами, но даже такие патрули в последнее время стали редкостью. Васен подозревал, что Шадовар перебросили большую часть своих войск ближе к Кормиру и Долинам. Мечи рассвета разведали область вокруг Грозовых вершин и знали, что сембийские силы разбили лагеря на юге и западе равнины, преградив дорогу к морю и путь через южную часть Грозовых вершин. Возможно, чтобы сдержать любые силы Кормира, которые иначе могли бы попытаться помочь Долинам, где уже несколько месяцев шло наступление Сембии.

– Сейчас надо поторопиться, – сказал он своим людям и паломникам. – В предгорьях мы как на ладони. Надо как можно быстрее достичь равнины.

Помогая старым и слабым, их отряд быстро пересёк усеянные булыжниками холмы. Васен знал, что здесь, под соснами, поблизости от перевала, нашли его мать. Сосны по–прежнему росли на холмах, и каждый раз, проходя здесь, он чувствовал связь с матерью. Ему стало интересно, стоят ли по–прежнему те деревья, под которыми её обнаружили.

Вскоре камни и гравий сменились кустарниками и травой. Васен повёл отряд к знакомой ему роще широколиста, и они остановились там на привал. В глазах пилигримов виднелась усталость.

– Отдохните немного, – сказал он. – Перекусите. Отсюда будем идти быстро. Чем меньше времени мы проведём на открытой равнине, тем меньше вероятность, что нас заметят. Отсюда к Долинам три дня пути. Три дня до солнца.

Он заставил себя улыбнуться.

– Совсем недолго, правда?

– Нет, – отозвались некоторые.

– Недолго, – сказали другие.

Паломники достали из заплечных мешков хлеб, вяленую баранину и козий сыр. Орсин сел в сторонке, скрестив ноги, закрыл глаза, положив руки на колени. Похоже, он медитировал или молился. Васен, Нальд, Элдрис и Бирн ходили среди паломников, пока те ели, стараясь приободрить людей.

– Он странный, правда? – тихо сказал Бирн Васену, кивнув на Орсина.

– Странный. Хотя многие говорят так и обо мне.

На это Бирн ничего не ответил. Они оба знали, что это правда.

– Думаю, он благородный человек, – сказал Васен.

– Но не нашей веры, – фыркнул Бирн.

– И всё же верующий, – ответил Васен, и оставил Бирна, чтобы поговорить с паломниками, приободрить их и благословить, облечая боль и согревая души. Амонатор даровал всем рассветным мечам способность использовать их веру для сотворения различных чудес.

– Как у вас дела? – спросил Васен плотную женщину около сорока лет. Её звали Элора, насколько он помнил. Рядом с Элорой сидел её сын, мальчик лет десяти. Васен порылся в памяти – мальчика звали Нолл.

– Хорошо, насколько вообще может быть под этим дождём.

– Я могу вам как–нибудь помочь? Вам или Ноллу?

– У нас всё хорошо.

– Хорошо, добрый сэр, – сказал мальчик с набитым сыром ртом.

– Вы из Долин? – спросил Васен, чтобы продолжить разговор.

Туча нашла на лицо Элоры.

– Жили в Аркене. Пока сембийцы не напали. Потом в Кинжальной Долине.

Васен увидел скорбь на её лице. По тому, что они с Ноллом путешествовали одни, он мог догадаться, кого они потеряли.

– Если я что–то могу сделать для вас, сестра, – сказал Васен, легонько коснувшись её, – достаточно просто попросить.

Она слегка съёжилась от его прикосновения, и Васен увидел, что с его рук сочатся тени. Он сделал вид, что не заметил её реакции, встал и собрался уходить.

– Вы… шадовар? – выпалил Нолл ему в спину.

Этот вопрос заставил смолкнуть других паломников.

Васен почувствовал на себе их взгляды. Вопрос задал ребёнок, но думали об этом все. Он обернулся, тени струились с кожи.

Элора покраснела.

– Нолл!

Её сын заговорил с набитым ртом:

– Я не хотел грубить, мама.

Васен улыбнулся, чтобы не пугать Нолла. Он частенько слышал такие вопросы, и не только от детей. С его смуглой кожей, длинными тёмными волосами и мерцающими жёлтыми глазами, Васен был очень похож на шадовар.

– Нет, – сказал он, ничего больше не объясняя. – Не переживайте.

– Тогда кто вы такой? – спросил Нолл.

– Малец! – прикрикнул мужчина средних лет. – Ты слишком далеко заходишь.

– Простите мальчика, – сказал другой мужчина. – Говорит, не подумав.

– Тут нечего прощать, – громко, чтобы все слышали, сказал Васен. – Я человек, слуга Амонатора и последователь света, так же, как и вы. Он улыбнулся Ноллу и подмигнул.

– Как оказалось, этого хватает, чтобы дел у меня было по горло.

Нолл улыбнулся в ответ, к его зубам прилипли крошки.

– А теперь собирайте вещи, все, – сказал Васен. – Время идти дальше.

В ответ прозвучали стоны, но паломники исполнили его приказ. Пока они собирали пожитки, к Васену подошёл Элдрис и положил руку ему на плечо.

– Они не имели в виду ничего дурного, первый клинок.

– Я знаю, – ответил Васен.

Скоро они снова отправились в путь. Придерживаясь маршрута, которым Васен ходил уже много раз, они быстро пожирали расстояние. Васен постоянно следил за небом, высматривая любые признаки Шадовар. Его особенности позволяли ему видеть во мраке, как в свете полдня, так что только он мог вовремя заметить опасность.

Через несколько часов пошёл ливень. Дождевая вода была коричневой, как экскременты, и пахла разложением. Васен подумывал объявить привал, но паломники, даже пожилые, вроде бы неплохо справлялись. Васен увидел, что Нолл запрокинул голову и открыл рот, хватая капли дождя.

Прежде чем Васен успел одёрнуть его, Орсин хлопнул мальчика по плечу.

– Не пей, будешь потом мочиться зелёным.

Мальчик ухмыльнулся.

– Он прав, – серьёзно сказал Васен. Он упрекнул себя, что не предупредил паломников не пить дождевой воды.

Мальчик покраснел, опустил голову и смущённо ухмыльнулся.

Орсин предложил Ноллу собственный бурдюк, и мальчик стал жадно пить.

Васен благодарно кивнул Орсину и обратился к пилигримам:

– Пейте только из бурдюков. От этого дождя можно заболеть.

Эллора отвесила Ноллу подзатыльник. Орсин подошёл к Васену.

– Нужно было сказать им раньше, – произнёс Васен, качая головой из–за своего недосмотра. – Иногда я забываю, что они не знают того, что знаю я.

– Сложно предвидеть, что мальчик станет пить дождь, который пахнет смертью.

– Наверное, выпил всю свою воду на первом привале, – сказал Васен.

– Может быть, – отозвался Орсин, – А может, он просто мальчишка, который пьёт дождь, потому что ему скучно и потому что мальчишки так делают.

– Много он не выпил, – сказал Васен, надеясь, что Нолл не заболеет.

– Да, немного, – согласился Орсин. – И он ещё молодой и крепкий.

От воды волосы и капюшоны липли к голове, плащи и одежда приставали к телу. Они шагали по хватающейся за ноги грязи, часто спотыкались. Но несмотря на дождь и тёмное небо, паломники часто улыбались друг другу. У каждого был символ веры, благословлённый Оракулом – солнечная вспышка и роза – и большинство держали его в руках, пробираясь по мокрой земле, опустив голову и шепча молитвы. Несмотря на дождь и черноту сембийского неба, в душах паломники хранили сияние Амонатора. Васена радовало их счастье, хотя он приглядывал за Ноллом. Мальчик, казалось, был здоров, пускай и немного бледен.

Когда их отряд снова остановился для отдыха, Бирн уселся под широколистом рядом с Васеном. Орсин, как всегда, устроился поодаль от остальных пилигримов – с ними, но не из них. Своими необычными глазами дэва смотрел в дождь, и может быть видел там то, чего не видел Васен. Прошлые жизни, возможно.

Бирн глотнул из своего бурдюка, предложил его Васену.

– Вести об аббатстве и об Оракуле распространяются, – сказал Бирн, пока Васен пил. – Паломники говорят, что в Долинах кто–то об этом болтает. И не только в них.

– Такой риск был всегда, – отозвался Васен. – Но никто, кроме верующих, не знает даже приблизительного местонахождения аббатства. И никто из паломников без нас не сумеет найти обратный путь.

Бирн покачал головой.

– И всё–таки слишком многим известно про нас. Оракул у всех на слуху. Его многие ищут. Война в Долинах ухудшает ситуацию.

Васен откинул с глаз мокрые волосы.

– Настали тёмные времена, Бирн. Люди жаждут света.

– Это точно. Но если из–за чьей–то болтовни на нас нападут Шадовар, какой свет от нас останется?

Васен встал, протянул Бирну руку и помог ему подняться на ноги.

– Зависит от того, насколько хорошо мы будем сражаться.

– Нас всего лишь четверо, первый клинок.

– Пятеро, – произнёс Орсин.

Бирн удивлённо поднял брови.

– Острый у него слух.

Он приподнял бурдюк в уважительном жесте.

– Значит, пятеро. Меня зовут Бирн.

Дэва встал, подошёл и пожал Бирну руку.

– Орсин. И, боюсь, даже впятером нам придётся сражаться очень хорошо, если мы повстречаем Шадовар.

– Это точно, – согласился Бирн.

Васен закинул свой ранец на плечи.

– Давайте надеяться, что сражаться вообще не придётся. Пора…

Глубокий рык откуда–то из темноты на равнине заставил их обернуться. Васен достал меч. Паломники переглядывались, широко раскрыв глаза. Они сбились в кучку. Некоторые взяли столовые ножи, от которых в бою было мало толка. Элдрис и Нальд встали перед паломниками. Васен, Бирн и Орсин сделали несколько шагов в сторону звука, прислушиваясь, сжимая оружие, зная, какие ужасы может извергнуть из себя сембийская равнина.

Звук не повторился. Васен подозвал к себе мечей рассвета.

– Держитесь спокойно и уверенно, – сказал им он. – Смотрите в оба. И следите за мальчишкой, Ноллом. Он пьёт дождь чаще, чем мне бы хотелось. Давайте выступать.

Отряд оставил укрытие под соснами и снова вышел под вонючий дождь. Мечи рассвета держали оружие в руках, и Васен не прекращал беспокоиться, пока между отрядом и местом, где они слышали рык, не осталось больше лиги.

За это время Нолл начал кашлять. Сначала Васен говорил себе, что это просто приступ лихорадки, но надежда угасла, когда кашель усилился. Скоро мальчик кашлял, как старик с отёком лёгких. Васен никогда не видел, чтобы болезнь развивалась так быстро.

Нолл начал спотыкаться. Мать, Элора, пыталась помочь ему.

– Помоги им, – приказал Элдрису Васен, и Элдрис подчинился, поддерживая Нолла.

– Дождь заразил мальца, – сказал Орсин.

Васен кивнул.

– Меня это тревожит. Обычно требуется несколько дней, чтобы заболеть из–за дождевой воды.

– Можно что–нибудь с этим сделать?

– Бирн! – позвал Васен и кивнул на Нолла.

Бирн поспешил к мальчику, и отряд на миг остановился, пока меч рассвета прижал свой священный символ – бронзовое солнце – ко лбу Нолла и призвал силу отца рассвета. Руки Бирна засияли, засиял священный символ, Нолл улыбнулся и задышал легче. Бирн взъерошил ему волосы.

Облегчение продлилось недолго. Скоро Нолл закашлял снова, уже сильнее прежнего.

– Что с ним такое? – спросила Элора. Пока Элдрис пытался её успокоить, Бирн отозвал Васена в сторону.

– Исцеляющая молитва не избавила его от болезни.

– Нет, – подтвердил Васен. Целительные молитвы заживляли раны, даже сращивали сломанные кости, но против болезней были бесполезны. – Если мы выберемся из–под этой бури, я позабочусь, чтобы он выздоровел.

В ответ в небе Шадовар злобно прогремел гром.

– В таком случае, я найду убежище, – сказал Орсин и скользнул во тьму.

– Подожди! – окликнул его Васен, но дэва уже ушёл, растворившись в дожде и мраке.

– Что теперь? – спросил Бирн.

Васен глянул на Нолла.

– Будем идти дальше, пока не найдём убежище. Орсин нас догонит. Похоже, он никогда не теряется.

Новая серия молний исполосовала небосвод, как небесная пиротехника, вызвав изумлённые вздохи паломников. От долгого раската грома задрожала земля. Скоро дождь посыпался мерцающими простынями, мешая даже Васену что–то разглядеть. Васен не мог поверить, что Оракул посчитал удачным время их отбытия. Они попали в худшую бурю из всех, что он когда–либо видел.

Они продолжали идти вперёд, потому что другого выбора не было. Мечи рассвета подбадривали паломников, оглядывая местность в поисках убежища, но ничего не видели. Нолл покачивался, спотыкался, его кашель в промежутках между ударами грома был слишком сильным. Мальчик упадёт, если в ближайшее время они не найдут укрытие, а двигались они чересчур медленно.

Васен отошёл в тыл колонны, где Элдрис пытался удержать Нолла в вертикальном положении. Элора, чьи тёмные, волнистые волосы прилипли к бледному лицу, не находила себе места. Дождь не мог скрыть её слёз.

– Разве вы не можете помочь ему? – спросила она Васена, схватив его за руку. – Пожалуйста, меч рассвета.

Васен мягко сказал:

– Надеюсь, что могу, но мне нужно убежище, чтобы провести более действенный ритуал. Кроме прочего, мне нужен огонь, и ни один огонь не продержится под этим ливнем.

Он опустился на колени и посмотрел мальчику в лицо. Ветер трепал их плащи. Глаза Нолла были подёрнуты дымкой, лицо посерело.

– Я понесу тебя, Нолл, но мне понадобится твоя помощь. Сможешь удержаться на мне?

Взгляд мальчика сфокусировался на Васене и он кивнул.

Васен избавился от своего мешка, щита и меча. Новый удар молнии озарил равнину.

– Пошли уже! – крикнул один из паломников. – Будем здесь стоять – попадёт молния!

Элдрис понёс вещи Васена, а Васен усадил Нолла себе на спину. Мальчик обхватил руками его шею, оплёл ногами туловище. Даже сквозь доспехи Васен чувствовал жар его лихорадки. Какое–то время он привыкал к весу.

– Просто держись, Нолл, – сказал Васен.

– Далеко ты его не унесёшь, – сказал Элдрис.

– Этого хватит, – сказал Васен и зашагал вперёд. Он крикнул паломникам:

– Пошли! Быстрее!

Небо потемнело ещё сильнее. Приближалась ночь, шторм усилился, а они так и не нашли подходящего убежища. Орсин не вернулся. Молния расколола небо и ударила в скрюченный, давно засохший вяз в броске копья от паломников. Дерево с громким треском раскололось, и две половинки мёртвого вяза упали на землю. Загорелись они лишь на мгновение, прежде чем дождь погасил пламя.

– Где–нибудь ещё осталась проклятая роща с живыми деревьями? – крикнул Васен, когда Нолл затрясся от очередного приступа кашля. Его мать держалась рядом с Васеном, хлопоча вокруг сына.

Васен сосредоточился на том, чтобы ставить одну ногу впереди другой. Тени текли с его кожи. Нолл либо уже не замечал их, либо ему было всё равно. Как и его разбитой горем матери. Усталость Васена угрожала смениться истощением, а дождь всё не переставал.

Бирн перешёл в конец колонны.

– Ты как?

– Более–менее. Как мальчик?

Бирн проверил мальчика, снова взглянул на Васена.

– Не очень.

– Только не мой сын, только не мой сыночек, – запричитала мать Нолла. – Я уже потеряла его отца из–за сембийской армии. Я не могу потерять и его.

– Найди мне место, – сказал Васен Бирну. – Любое место. Мы должны попробовать провести ритуал.

– Ничего нет, первый клинок, – ответил Бирн.

Их внимание привлёк раздавшийся в колонне возглас. Двое из паломников указывали влево, но дождь и темнота мешали Васену разглядеть там хоть что–нибудь. Небеса снова пронзила молния.

– Там! Там!

Васен увидел. В сотне шагов от них на холме стоял Орсин и размахивал над головой своим посохом. В Васене загорелась надежда.

– Подсвети нас, чтобы он знал, что мы его увидели, – сказал Васен Бирну.

Бирн кивнул и прошептал молитву, которую заглушил вой ветра. Его щит засиял, тёплым, розовым светом благословения Амонатора. Бирн пошёл туда, где они в последний раз видели Орсина.

– Поспешите, – крикнул Васен. – Быстрее. Торопитесь.

Оскальзываясь на мокрой земле, отряд пошёл вслед за Бирном в сторону Орсина, который спустился с холма им на встречу. Грохотнул гром.

– Я нашёл пещеру. Она вместит всех.

Васен схватил его за плащ, опёрся на него, пытаясь найти силы.

– Как далеко?

Глаза Орсина казались лунами на его лице.

– Чем быстрее пойдём, тем ближе.

Васен отпустил его, и они зашагали сквозь бурю. От усталости зрение Васена затуманилось, но Орсин, казалось, точно знал, куда идти. Они пересекли гребень холма, спустились, обнаружили внизу широкий ручей, который дождь превратил в настоящую реку, и пошли вдоль него. Поток проделал траншею в земле, берега круто обрывались к его краям.

– Уже близко, – сказал Орсин.

– Почти пришли! – крикнул паломникам Васен. Ни один человек не отозвался. Они просто продолжали шагать вперёд.

Орсин показал рукой, и Васен увидел вход в пещеру на противоположном берегу ручья. Орсин подтащил Васена к себе, чтобы тот услышал его.

– Впереди брод. Иди за мной.

Орсин повёл их к участку, где бурный поток сужался. Не мешкая, он ступил в воду.

– Позаботьтесь, чтоб никого не унесло, – приказал Васен Бирну, Элдрису и Нальду.

Мечи рассвета кивнули, и вместе с Орсином принялись помогать паломникам перейти на другой берег. Детей и стариков переносили на себе. В самой глубокой точке вода доходила до груди. Ручей нёс мимо сломанные ветки и листья. Течение толкнуло Васена, когда он ступил в воду. Он шагал медленно, методично, стараясь удержать Нолла. Спустя какое–то время все перебрались на другой берег и поспешили в пещеру. Первое, что поразило Васена – относительная тишина. Снаружи дождь колотил по его капюшону, как в барабан.