Текст книги "Богорождённый"
Автор книги: Пол Кемп
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Но владыка Кании и ночной провидец знали, где он находится. А он знал, где находятся они.
– Нас трое, – произнёс он. – Патовая ситуация.
Голос Ривена привлёк одну из его собак, сучек, которых он держал вот уже несколько десятков лет. Она протиснулась через дверь позади него, подошла и с усталым вздохом улеглась у его ног.
Настроение Ривена немедленно улучшилось. Короткий хвост сучки стучал по гладкому каменному полу. Когда Ривен посмотрел вниз, улыбка исказила его сжимающие трубку губы. Собака перевернулась, подставляя свой плоский от старости живот.
Тени стекали с её тела. Когда–то её шерсть была коричнево–белой, но годы в тени, годы с Ривеном, сделали её тёмной. Царство теней просочилось в неё, как и в Ривена, превратив их обоих в тени самих себя.
Собака заскулила, требуя внимания, по–прежнему размахивая хвостом, и Ривен понял намёк. Он стал чесать ей грудь и живот, и сука отозвалась счастливым повизгиванием. Он попытался не обращать внимание на её седеющую шерсть и тяжёлое дыхание. В отличие от Ривена, собака не обладала божественной силой и не была бессмертной. Эссенция тени продлила ей годы, но не могла сохранять жизнь вечно.
– Я не должен был забирать тебя сюда, – сказал он, а сука просто счастливо махала хвостом. Он должен был позволить своим девочкам мирно умереть на Фаэруне, оставаясь прежними, нормальными.
Её сестра, такая же тёмная, как чернила, подбежала к Ривену, тоже требуя ласки. Она опустилась, подставила живот, и Ривен сдался. Он положил трубку на пол и принялся активно чесать и гладить каждую из своих питомиц. Собаки перевернулись и положили головы к нему на ноги, принялись облизывать руки. Тени кружились вокург всех троих. Ривен улыбнулся, представив, как они выглядят со стороны, тёмный бог и его жирные, виляющие хвостами теневые гончие.
– Хорошие девочки, – сказал он, похлопывая их по головам и гладя шерсть.
Без них он был бы мёртв внутри, знал Ривен. Иногда он чувствовал, что собаки – единственная нить, связывающая его с человечностью. А он скучал по человечности. Он скучал по нужде, по удовлетворению, которое получаешь, когда жаждешь обычных вещей и получаешь их. Божественность расширила его разум, но лишила тело удовольствий. Он мог есть, пить, быть с женщинами, но всё казалось отдалённым, будто он оставался наблюдателем, а не участником. Проклятье божественного разума, полагал Ривен. По какой–то причине удовольствие, которое он получал, когда курил трубку, оставалось по–прежнему ярким, так что курил он часто. Джак Флит, его старый товарищ, улыбнулся бы, увидь он это.
– Ладно, девочки, – сказал он, погладив их последний раз, прежде чем взять свою трубку и встать. Сучки смотрели, как он встаёт, с огорчённым видом, какой бывает у собак.
Ривен сделал затяжку, задумавшись, планируя. Он сделает всё наилучшим образом, насколько сумеет. Сейчас ему нужно было подождать, пока Васен – парню сейчас должно быть уже за тридцать – придёт к нему сам, поскольку Ривен не осмеливался лично посетить сына Кейла. После этого он должен будет спасти Кейла. Затем ему придётся воскресить бога или уничтожить мир – третьего не дано.
– Проклятье, – сказал он.
Он подумал о прежней жизни, подумал о Кейле, Джаке и Магзе. Магз.
Он принял решение. Ему понадобится Магз, человек, на которого он мог положиться, которому мог доверять. Он рискнёт покинуть Царство тени ещё раз, прежде чем все кусочки придут в движение.
* * *
Магадон стоял за барной стойкой своей таверны, протирая грязной тряпкой жестяные кружки. Он закрылся на час раньше и его теперь безлюдное заведение – ветхая пивная, котрую он назвал «Десятым Адом» в качестве понятной лишь себе шутки – казалась заброшенной. В ней по–прежнему стояли остатки дневной вони; дым, пиво, пот, скверное жаркое.
Дэрлун, да и на самом деле весь Фаэрун, сильно изменился за те восемьдесят лет, которые он владел этим заведением, но таверна оставалась более–менее такой же, как и тогда, когда он её приобрёл. Магадон делал только минимальный ремонт.
Таверна застыла во времени. Как он сам.
Магадон тоже слабо изменился за прошедшее время. Он позволил отрасти своим рогам и волосам, стал сильнее в Незримом Искусстве, но помимо этого – оставался прежним. Убивал время, не больше и не меньше. Он подавал свой эль и своё жаркое, хранил своё оружие и снаряжение под стойкой, и ждал.
Будь он проклят, если знал, чего именно. Чего–то.
Таверна представляла собой потрёпанное деревянное здание с двумя очагами, которое привлекало такую же потрёпанную клиентуру, не возражавшую против тавернщика–полуизверга. Покосившееся и одинокое здание приютилось у восточной стены Дэрлуна. Если Шадовар и их сембийские союзники когда–нибудь выступят на Дэрлун – провозгласивший о своей независимости десятки лет назад – они придут с востока, и таверна Магадона окажется среди первых сожжённых зданий. Может быть, в этом был какой–то скрытый смысл.
Угроза войны с Шадовар десятилетиями висела над Дэрлуном такой же тенью над городом, как и миазматический воздух соседней Сембии. Со временем народ так привык к угрозе нападения, что она превратилась в шутку: «Скорее Саккорс прилетит к нашим стенам», говорили они, намекая, что случится это вряд ли.
Но в последнее время шутки прекратились. Караванщики, грузчики и солдаты приглушёнными голосами рассказывали о стычках в постоянном мраке сембийских равнин, о войсках Шадовар, блокирующих земли к югу от Мантикорского тракта, о битвах, которые ведутся в Долинах. Сембия разослала весть о найме воинов, и Магадон представлял себе целые корабли, полные продажных клинков, которые плывут в порты Селгонта и Сэрлуна. Рано или поздно война доберётся и до Дэрлуна с его высокими обсидиановыми стенами. Если Долины падут перед войсками Сембии, следующим падёт Дэрлун. Магадон не думал, что этого придётся долго ждать. На горизонте пару раз замечали Саккорс, висевший обещанием злого рока в тёмном сембийском небе.
Саккорс. Сам Магадон уже много лет не видел его, но ему это было и не нужно. Город часто появлялся в его снах. Разумный кристаллический мифалар, который питал Саккорс энергией и держал его в небесах – он называл себя Источником – занимал постоянное место в голове Магадона.
Давным–давно Магадон едва не потерял себя в бескрайнем сознании Источника. Он воспользовался его силой, как топливом для своей магии разума и стал полубогом, по крайней мере на миг. В процессе Магадон стал также и чудовищем, но его друзья спасли его, и вместе с Эревисом Кейлом и Дразеком Ривеном они победили бога.
Воспоминания о тех временах заставили его улыбнуться. Он считал те дни лучшими в своей жизни, но всё же чувствовал какую–то незавершённость. Это была причина, по которой он не мог двигаться дальше. Это была причина, по которой он занимался баром и тратил своё время впустую.
Конечно, Источник по–прежнему звал Магадона, но благодаря тому, что с годами тифлинг стал сильнее, Источник уже не притягивал его так сильно, как раньше. Вместо этого прикосновение Источника казалось скорее осторожной просьбой, приглашением. Он мог это блокировать – простого щита было бы достаточно – но за годы касание Источника стало привычным, утешающим напоминанием о связи с прошлым, которое Магадон пока не готов был отпустить.
На нескольких старых, поцарапанных столах таверны горели глиняные лампы, отбрасывая неровные тени на деревянные стены. Он всмотрелся в тёмные уголки помещения, играя с собой в небольшую игру, и позволил в голове вспыхнуть обречённой искре надежды. Он озвучил эту надежду прежде чем она умерла окончательно:
– Кейл? Ривен? Ничего. Плясали тени, но никто ему не ответил. Кейл был мёртв, Ривен был человеком–который–стал–богом, и Магадон не видел его почти целый век.
Он вздохнул и повесил на гвоздья за стойкой все кружки, кроме одной. Он наполнил её из полупустого бочонка и поднял в молчаливом тосте. Осушив кружку, он стал запирать таверну на ночь – привычная рутина. Его жизнь вся стала рутиной.
Магадон подошёл к столам, каждый из которых неровно стоял на своих косых ножках, и задул лампы. Слабый огонь в очаге остался единственным источником света в комнате. Магадон проверил котёл с жарким на крюке у очага, увидел, что тот почти пуст, и решил оставить чистку на утро. Он взял со стены железную кочергу, собираясь разворошить угли, а затем пойти в пристройку, где он будет лежать без сна и думать о прошлом, потом наконец заснёт и будет видеть сны об Источнике.
Внезапно воздух в помещении потяжелел, надавил на его уши, и за спиной у Магадона кто–то кашлянул. Магадон резко развернулся, замахиваясь кочергой. Инстинкт заставил его обратиться к своей ментальной энергии, и голову тифлинга нимбом охватил мягкий красный свет.
Тьма в таверне почернела настолько, что он не мог разглядеть дальних углов комнаты. Он стоял в пузыре света, источником которого служило слабое мерцание его мысленной силы и угли в очаге. Он скользнул влево, поднимая кочергу в защитном жесте, и прижался спиной к камину. Проклятое оружие осталось за стойкой.
– Покажись, – сказал он.
Он зарядил железную кочергу ментальной энергией, которой хватило бы, чтобы пробить драконью чешую. Кончик кочерги засиял ярко–красным. Свет бросил тени на стены.
– Покажись, говорю.
– Так вот что ты теперь носишь вместо меча? – спросил его голос справа.
Магадон повернулся в ту сторону и чуть не выронил кочергу от потрясения.
– Ривен. Тьма в комнате отступила. Воздух оставался всё таким же тяжёлым.
– Приятно, что кто–то ещё помнит это имя, – сказал Ривен. Он выступил из мрака, появился из него, как будто вышел из–за тёмного занавеса, весь – скупые движения и размытые грани. На поясе у него висели сабли. На губах играла усмешка. Он не постарел, но и не должен был. Магадон напомнил себе, что разговаривает с богом, а не с человеком.
Ривен скользнул по комнате, его шаги были беззвучны, и Магадон не нашёл ни единого слова. Ривен улыбнулся сквозь свою козлиную бородку и протянул руку. Магадон помешкал, потом пожал её. Тени потекли с Ривена и обхватили запястье Магадона.
– Рад снова тебя видеть, Магз. У меня мало времени. Моё появление здесь подвергает тебя риску.
– Риску? Какому? Я не…
Ривен уже кивал.
– Я знаю. Знаю. Так всё и должно быть. Магз, либо Цикл Ночи завершится, либо нет. И это зависит от нас. Возможно.
У Магадона голова пошла кругом. Мысли путались.
– Цикл Ночи?
Ривен кивнул, зашагал по комнате, проводя кончиками пальцев по столешницам, к его фигуре цеплялись тени.
– Ну и дыра у тебя, Магз.
– Что?
Ривен хмыкнул.
– Застал тебя врасплох. Прости. Мне нужно, чтобы ты был наготове, когда я позову. Мне просто… нужен человек, на которого я могу положиться. Можешь мне это пообещать?
Магадон не мог собрать разбегавшиеся мысли. Он воспротивился импульсу задать ещё один глупый вопрос.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь.
Голос Ривена казался почти сочувственным.
– Знаю. Но сейчас это хорошо. Половину времени я и сам не знаю, о чём говорю, потому что это не мои слова и лишь наполовину мои мысли.
Магадон смущённо заморгал.
Ривен посмотрел прямо на него, его взгляд был тяжёлым, как удар.
– Можешь это пообещать, Магз?
– Я… не знаю.
Ривен кивнул, как будто он ожидал неуверенности.
– Где твой ранец? Лук и клинок?
Магадон наконец нащупал землю под ногами в этом разговоре.
– За стойкой бара.
– Бармен, – сказал Ривен, хмыкнув. – Не ожидал я, что для тебя всё так обернётся.
– Я и сам не ожидал, – признал Магадон, пожимая плечами. – Ривен, прошло сто лет. И тут появляешься ты, разговариваешь так, как будто я должен знать, что происходит, но я не знаю, и…
– Я нашёл сына Кейла. Тридцать лет назад. Я его нашёл.
От этих слов Магадон окоченел.
– Где? Тридцать лет назад он был жив? Ему должно было быть семьдесят.
Ривен покачал головой. В руке он сжимал трубку, хотя Магз не заметил, как он её доставал.
– Спичек не будет?
Магадон отрицательно покачал головой.
– Боги, Магз. Ты ведь раньше был готов ко всему.
Ривен помотал головой.
– Неважно.
Он взял трубку в рот, и та просто зажглась. Он вдохнул, свет от тлеющего табака выхватил оспины на его лице, пустоту на месте левого глаза. Дым окутал Ривена вместе с тенями.
– Ему не семьдесят, – сказал Ривен. – Тридцать лет назад он только родился. Это длинная история.
– Как он мог родиться тридцать лет назад? Кейл к тому времени семьдесят лет был мёртв.
Ривен улыбнулся уголками рта.
– Я же сказал, это длинная история.
– У меня полно времени.
Ривен кивнул, выдул облачко дыма.
– Жаль, что у меня – нет.
– Ты говоришь, что он ещё жив? Сын?
– Он жив, и он – это ключ, Магз.
Магадон покачал головой, ничего не понимая.
– Ключ к чему?
– Ключ к тому, чтобы всё исправить, отменить, сделать всё как должно было быть, остановить Цикл Ночи Шар. Но всё это должно случиться в Ордулине.
Магадон по–прежнему не понимал, хотя при упоминании Ордулина его мысли обратились к шадовар, к Ривалену Тантулу, ночному провидцу Шар. Ривален и его брат, Бреннус, когда–то давным–давно схватили и пытали Магадона.
– В этом замешаны Ривален и Шадовар?
Ривен кивнул.
– Не просто замешаны. Ривален пытается завершить Цикл, и он умён, Магз, очень умён. Но, может быть, чересчур умён в этот раз. Твой отец тоже замешан, хотя роль у него эпизодическая. И ты тоже. По крайней мере, теперь замешан.
– Отец? – в последний раз, когда Магадон видел своего отца, Мефистофеля, тот разорвал его душу надвое. Он прогнал от себя эти воспоминания.
– Ты в порядке? – спросил Ривен.
Магадон кивнул.
– Где сейчас сын Кейла?
Ривен посмотрел мимо Магадона на восток.
– Там, в темноте. Свет в тьме, как говорят. Но он в безопасности.
– Если скажешь мне, где он, я смогу отправиться к нему. Охранять его.
Ривен покачал головой.
– Нет, не сможешь. Он там, где должен быть. Теперь он должен прийти ко мне. Кроме того, ты нужен мне здесь.
– Зачем?
– Я же говорил. Чтобы ты был готов, когда я позову.
– Что это вообще значит? Ты повторяешься.
Сжимавшие трубку губы Ривена изогнулись в улыбке.
– Я сам пока не знаю, что это значит. Выясню в процессе. Знаю только, что хочу, чтобы ты был готов. Мне потребуется твоя помощь. Как всегда, как в былые деньки, до того как… всё случилось.
– Как в былые деньки, – эхом отозвался Магадон. Он кивнул на котёл с жарким, всё ещё висящий над углями.
– Ты ешь? Теперь, когда ты стал… тем, кем стал. Немного жаркого осталось. Или, может быть, кружку эля?
– Я ем, – сказал Ривен, потеряв улыбку. – Но теперь это совсем иначе. Как будто я не могу перестать оценивать пищу вместо того, чтобы просто ею наслаждаться.
Он покачал головой.
– Это сложно.
Магадон сочувственно положил руку ему на плечо, но Ривен смахнул её в сторону и наклонил голову, как будто что–то услышал. Полмига спустя наверху раздался грохот, сильный удар по крыше, от которого треснула поперечная балка и содрогнулась вся таверна. Вниз посыпалась пыль и обломки.
Магадон задрал голову.
– Что…
Ещё один удар, балка треснула громче, вся крыша покосилась.
– Дерьмо, – выругался Ривен, извергая дым. Трубка уже исчезла, и в руках у него оказались сабли. Магадон даже не видел, как он их достаёт.
Тяжёлый стук по крыше, треск дерева, скрежет по черепице, как будто когтями или клинком.
– Похоже, они следили за мной, – сказал Ривен, становясь рядом с Магадоном. Его тело напряглось, тени забурлили.
– Каким–то образом они следили за мной в Царстве тени и ждали. А может быть, всё это время они были здесь? Не замечал ничего необычного в последнее время?
– Что? Нет.
Новый толчок, новый треск, пыль, напряжение.
Магадон зачерпнул ментальной энергии из своих запасов, придал ей форму, создавая кокон прозрачной силы, охвативший его тело и защищающий не хуже латных доспехов. Он покрепче сжал кочергу, посмотрел на просевший потолок.
– Кто именно за тобой следил? – прошептал он.
– Агенты твоего отца, – сказал Ривен тихим и напряжённым голосом.
– Значит, дьяволы.
Раздался грохот и долгий пронзительный треск – крыша окончательно рухнула. Главная балка с грохотом ударилась о пол, сломала стол и два стула. В дыру посыпалась черепица, деревянные щепки и две крылатых демонических фигуры. Дьволы приземлились на корточки, их узкие глаза уставились на Ривена с Магадоном, в когтистых руках были трезубцы, а за спинами виднелись перепончатые крылья.
Изверги – Магадон узнал в них загребал – были выше самых высоких мужчин. Под их серой, грубой кожей бугрились толстые мускулы. На каждом были надеты наручи, у каждого на одном плече висел наплечник. Со лбов торчали изогнутые рога, нависая над рептильими лицами. Верхняя челюсть значительно выступала над нижней. Из огромной пасти торчала вверх пара клыков.
– Сумрак здесь не такой, как в Царстве теней, – сказал один из них могильным голосом. Второй схватил стул и швырнул его в Ривена. Тот легко уклонился. Стул ударился о камин и разбился, обломки попали в котёл.
– Почти такой же, – с ухмылкой сказал Ривен.
Дьяволы распахнули пасти и зарычали. Языки пламени вспыхнули на их трезубцах.
– Живыми они отсюда не выйдут, – сказал Ривен. – Даже одного нельзя упускать.
– Понял, – ответил Магадон. Он обратился к глубокому источнику ментальной энергии, наполнявшему его естество, преобразовал энергию в поле постоянной силы и снова направил её в кочергу. Кончик его импровизированного оружия засветился красным.
Дьяволы бросились на них, толстые ноги швырнули их вперёд, как камни из пращи. Магадон бросил в одного кочергу, пока Ривен прыгнул вперёд со сверхествественной скоростью, встретив натиск того из загребал, что был крупнее, собственным натиском.
Кочерга попала в цель, поймала меньшего загребалу на полушаге. Энергия, которой Магадон напитал её, позволила оружию с огромной силой ударить дьявола. Столкновение подбросило его в воздух, и загребала упал на стол. Он завыл от боли и ярости, кочерга на ладонь вонзилась в его шкуру.
Ривен тем временем сражался с другим дьяволом, его клинки были стальным вихрем, его движения оставляли теневой след. Он шагнул в сторону, пропуская трезубец дьявола, перескочил через следующий удар, рубанул, развернулся, ещё раз ударил. Дьявол стал отступать под натиском Ривена, натыкаясь на столы, спотыкаясь о стулья. Его трезубец был слишком медленным, чтобы отразить молниеносный натиск Ривена. Две глиняные лампы рухнули на пол и разбились, расплескав масло.
Ривен со скоростью и умением бога кровавыми лентами срезал с дьявола мясо. Истекая ихором, тварь заревела, снова и снова ударяя Ривена трезубцем и попадая в воздух. Трезубец заскрежетал по полу, и его огонь воспламенил масло.
Дьявол, которого сбил с ног Магадон, вырвал из себя кочергу и специально опрокинул в огонь другой стол. Разбилась лампа, масло растеклось. Загорелись столы, стул, второй стул, пол. Дым заполнил помещение.
Магадон выругался и бросился через всю комнату. Изверг вскочил на ноги и побежал за ним. Магадон прыгнул через стойку, сбросив на пол две кружки и тарелку, и грудой упал на пол. Он торопливо поднялся на ноги и оглянулся, чтобы увидеть присевшего перед прыжком изверга.
Воспользовавшись своим резервом метальной энергии, Магадон сформировал её в силовой шип, который приковал ногу дьявола к полу. Изверг всё равно прыгнул, и пришпиленные ментальной силой к его ноге половицы оторвались, заскрипели, как проклятые, вырванные гвозди и дерево. Лишившись равновесия, изверг рухнул на стол, расколовшийся под его весом.
За его спиной дым и пламя набирали силу. В огне сражались Ривен и второй дьявол. Таверна превращалась в ад.
К тому времени, как дьявол снова поднялся на ноги, Магадон уже схватил свой лук и колчан. Он натянул тетиву, зарядил стрелу ментальной энергией и выстрелил ею прямо врагу в лицо. Стрела вонзилась в горло дьявола и тот закричал, пошатнулся, хватаясь за шею. Он сделал отчаянный бросок, и трезубец ударил Магадона в грудь.
Хотя зубцы не пробили его силовое поле, сама сила броска отбросила Магадона к стене. Затрещали рёбра, из лёгких выбило воздух. От столкновения с гвоздей посыпались кружки. Бочонок рухнул на пол, раскололся, и по полу растеклось пиво.
Задыхаясь, кашляя от дыма, Магадон проковылял обратно к стойке и потянулся за новой стрелой из колчана. Дьявол, в которого он выстрелил, бешено метался по пылающей комнате, переворачивая столы и стулья, вопил, кричал, из–за дыры, которую Магадон проделал в его горле, вырывалось громким свистом его дыхание.
Позади раненого изверга Ривен продолжал расчленять более крупного дьявола. Сабли Ривена сливались в единое размазанное пятно, рубили, кололи, резали. Дьявол ревел и крутился, бил когтями, трезубцем, даже ногой, но всё было напрасно. Ривен был слишком быстр и слишком точен. Десятки ран изверга кровоточили чёрным ихором. Мясо клочьями свисало с тела. Завершающий удар сабли отрубил его голову.
Магадон натянул тетиву заново как раз в тот момент, когда выживший дьявол наконец вырвал засевшую в горле стрелу и закричал от боли. Он сфокусировал взгляд на Магадоне, широкая грудь поднималась и опадала. Дьявол сплюнул ихор и бросился на него.
Магадон вздохнул и зарядил стрелу достаточным количеством энергии, чтобы завалить лошадь. Острие засияло злым, горячим красным светом. Он выбрал точку между глаз дьявола и приготовился спустить тетиву.
Прежде чем он смог выстрелить, Ривен шагнул сквозь тени, пересёк комнату единственным шагом. Он появился перед дьяволом, сабли висели в ножнах. В руках у него была тонкая петля из живой тени.
Он увернулся от удара когтей удивлённого изверга, развернулся и захлестнул теневой струной горло противника. Прежде чем дьявол смог отреагировать, Ривен заскочил ему на спину, обхватил ногами и натянул свою удавку.
Дьявол попятился, широко раскрыв глаза, хрипя, пытаясь втянуть в себя воздух. Из раны в горле летели капли крови. Он закружился, потянулся за спину, пытаясь достать когтями Ривена, зашатался по комнате, натыкаясь на столы, стулья, шагая сквозь огонь. Ривен сидел у него на спине в спокойной, смертоносной тишине, теневая гаррота продолжала душить изверга.
Магадон расслабился, положил лук на стойку, и его тело с внезапностью молнии вдруг пронзила боль. Из живота наружу показался кончик чёрного меча и залил барную стойку кровью. Он задохнулся, закричал, непонимающе глядя на тёмную полосу стали, торчащую из его кишок. Рот заполнялся кровью. Он закашлялся. В глазах помутнело.
– Дерьмо! – услышал он крик Ривена. – Магз!
– Я в порядке, – попытался сказать он, но это было не так, и вместо слов он издал только кровавый клёкот. Он опёрся ладонью о залитую кровью стойку, чтобы устоять, когда колени начали подгибаться. Одежда уже пропиталась кровью, а все мысли прогнала боль.
Сзади раздался смешок.
Он повернул голову – казалось, это заняло целую веность – и увидел мужчину–дьявола, стоящего позади него и сжимающего тёмный клинок, на котором повисло умирающее тело Магадона. Это был не очередной загребала. Он казался почти человеком, не считая фиолетовой кожи и торчавшей из головы пары тонких рожек. Его стройное тело облегали тени и кожанные доспехи. Магадон узнал род дьяволов, которых другие дьяволы использовали как тайных убийц и ассассинов. Должно быть, он проник в таверну вместе с загребалами, невидимый или окутанный тьмой. Магадон его не заметил. И дьявол убил его.
– Ривен, – попытался произнести Магадон, но прозвучало только кровавое бульканье. Он попытался сфокусировать взгляд, но его глаза не могли оторваться от лица изверга, его красных глаз и клыкастого рта.
Изверг улыбнулся и повернул меч в животе Магадона, затем вырвал клинок, задев им рёбра, расширив рану. Из разреза хлынул тёплый ручей. Магадон закричал, и онемение сменилось болью.
Он отчаянно уцепился за боль, сфокусировался на ней, мгновение жил в её сердце, мгновение, в которое он не обращал внимание на кровь и экскременты, текущие из дырки в его теле. Он схватил дьявола ослабевшими руками. Магадон покачнулся, зашатался и упал бы, не схвати он дьявола за запястье.
Тот попытался стряхнуть его, но Магадон держал крепко. Дьявол замахнулся мечом для нового удара, но прежде чем он успел его нанести, Магадон превратил свою волю в копьё и вонзил его в разум противника.
Дьявол немедленно почуял опасность. Он стал сопротивляться мысленному вторжению, попытался стряхнуть руку Магадона, но отчаяние противника только укрепило Магадона физически и ментально. Его ногти вонзились в кожу дьявола, а разум вонзил психический крюк в сознание врага.
Дьявол снова ударил его, но Магадон не чувствовал боли. Удара он тоже не почувствовал, только услышал, как клинок разрезает его плоть и органы, скрежещет по костям. В глазах вспыхнули огни, искры, потом наступила тьма. Он терял сознание, падал, но всё равно сильнее уцепился за разум изверга и установил с ним эмпатическую связь. Почувствовав, как возникла прочная связь, как между ними появился психический мост, он ухмыльнулся, чувствуя во рту кровь, и перенёс через эту связь раны и всю до последней искорки боль в его разрушенном теле.
Глаза изверга стали широкими, как монеты. Он уронил меч, и клыкастый рот распахнулся в вопле боли. Тени бурей сумрака завертелись вокруг него. В животе у дьявола открылась неровная дыра, хлынула кровь, а дыра в Магадоне закрылась и болезненно зажила.
– Это тебе, ублюдок, – прохрипел Магадон, вливая свою агонию в гибнущего дьявола. Он отпихнул тварь назад, и изверг ударился о стену, опрокидывая кружки, пытаясь запихнуть внутренности обратно в свой живот.
Магадон потянулся к стойке и сжал в кулаке стрелу, уклонился от слабого взмаха меча дьявола и вонзил стрелу ему в глаз, глубоко в рогатую голову.
Дьявол упал на пол, Магадон бросился на него, оседлал, они оба были скользкими от смешавшейся крови. Он вырвал стрелу и погрузил её во второй глаз противника.
Магадон встал, тяжело дыша, его ноги всё ещё подгибались, и обнаружил позади себя сидящего на стойке Ривена, подсвеченного светом разрастающегося пожара. Вокруг него медленно вились тени. Чем–то он напомнил Магадону ворона.
– Прямо как в старые времена, – сказал Ривен.
Магадон выпрямился, пошатнулся, кивнул.
– Ты в порядке? – спросил Ривен. Его дыхание даже не участилось. Магадон задумался, а дышит ли Ривен вообще?
Магадон посмотрел на окровавленую стрелу в своей руке, на свою залитую кровью одежду, на труп дьявола позади себя, на пылающую таверну.
– Со мной всё хорошо, – сказал он. Он поднял с пола бочонок и обнаружил, что сквозь трещину вылилось не всё содержимое. Он наполнил две кружки и протянул одну Ривену.
– Дерьмовое пойло, – сказал он, осушая свою кружку.
Ривен тоже осушил свою.
– Лучшее, что я пил за долгое время, Магз.
В руке Ривена возникла его трубка, уже зажжённая, и он сделал длинную затяжку.
– Пожарная бригада, должно быть, уже в пути, – сказал Магадон, глядя, как горит его таверна. Сквозь дыру в потолке наружу струился густой поток дыма. Кровь изверга защищала Магадона от жара и огня. Для Ривена пламя тоже не представляло опасности.
– Для этого места слишком поздно, – сказал Ривен. – Прости, Магз.
Магадон пожал плечами.
– Мне оно всё равно надоело.
Ривен кивнул.
– Пускай трупы горят. Если бы эти трое работали на твоего отца, у нас бы тут уже были десять дюжин дьяволов, и, может, сам архиизверг во плоти.
Даже намёка на сказанное полубогом имя Мефистофеля было достаточно, чтобы в помещении пронёсся порыв холодного ветра. Пламя зашипело и затрещало, этот звук был похож на тёмные слова.
– Эти работали на себя, может быть, пытаясь заслужить расположение твоего отца. Это была ошибка.
– Да.
Ривен сделал новую затяжку, втянул в себя дым.
– Ну?
Магадон окинул взглядом старого друга, скорее бога, чем человека, а вокруг тем временем горела его жизнь.
– Я буду готов, – сказал он.
– Отлично, – отозвался Ривен, и Магадону показалось, что у бога упал груз с плеч. – Тогда соедини нас.
– Мысленной связью?
– Чтобы я мог позвать тебя, когда будет нужно. Просто оставь связь, чтобы я мог оживить её, если потребуется. И не заглядывай глубже, Магз. Тебе не понравится то, что ты увидишь.
Мысль о том, чтобы соединить разум с богом, встревожила Магадона, но это было необходимо. Он открыл сознание, зачерпнул ментальной энергии, потянулся к разуму Ривена.
Шок от контакта заставил его задохнуться. Помня о предостережении Ривена, он оставил связь поверхностной и узкой, но всё равно смутно почувствовал широту сознания Ривена, его расширенное восприятие времени и пространства, голоса верующих, что звучали у него в голове.
– Боги, – тихо сказал Магадон.
– В самом деле, боги, – отозвался Ривен. – Превращает человека в чудовище, Мазг. Этого не избежать.
– Мне… жаль.
Ривен пожал плечами.
– Каждый несёт свою ношу. И не стоит пока меня не жалеть. Вскоре твои дела пойдут скверно. Можешь на это рассчитывать.
Магадон сочувственно улыбнулся.
– А когда было иначе?
Ривен ухмыльнулся.
– Не теряй бдительности, Магз. Скоро увидимся. Да, и, Магз… Он жив.
– Кто?
– Кейл. И мы собираемся его освободить.
– Что? Подожди!
Собравшаяся тьма окутала Ривена, и он исчез.
Он жив. Он жив. Эти слова и их значение выбросили все прочие мысли из головы Магадона.
Кейл был жив. И его сын был жив.
Скалясь, как безумец, Магадон собрал своё оружие и припасы. Он надел свою широкополую шляпу, натянул её на рога, и вышел на ночные улицы Дэрлуна сквозь пламя, не пострадав. Вокруг таверны уже собралось несколько человек. Но огонь не перекинулся. Пожар сожжёт его таверну и пристройку, но больше ничего.
Один из собравшихся, высокий, худой, лысый человек, державший в руках открытую книгу, показался Магадону странным. Он не смотрел на пожар, как остальные. Вместо этого он что–то записывал пером в свою книгу.
Должно быть, мужчина почувствовал взгляд Магадона. Он оторвал взгляд от книги.
В его глазах не было зрачков. Они казались вставленными в череп опалами. Он ухмыльнулся.
По коже Магадона пробежали мурашки. Он не знал, почему. Что–то в этом мужчине…
– Эй, ты в порядке? – крикнул один из собравшихся, моряк, язык которого заплетался от выпивки. – Ты в порядке, друг? Взгляни на свою одежду! Боги!
Лысый мужчина снова начал писать в книге, его рот изогнулся в загадочной улыбке.
– Ты в порядке, говорю? – снова крикнул моряк.
Магадон посмотрел на него, поднял руку, улыбнулся.
– Всё хорошо.
Всё было не просто хорошо. Ему не было так хорошо вот уже сотню лет.
Глава вторая
Какое–то время Магадон просто прогуливался и размышлял. Даже в поздний час на улицах было людно: запряжённые мулами фургоны с припасами двигались к казармам, на углах стояли солдаты с мрачными лицами, наблюдая за повозками и пешеходами. Город готовился к войне. Каждый день сотни солдат покидали город, направляясь на строевой плац за пределами окружавших Дэрлун высоких базальтовых стен, и тренировались там часами. Разведчики верхом на везерабах – огромных крылатых созданиях, похожих на миног – пролетали над городом, развозя послания от кормирского дворянства к cтаршему бергуну Гаскарну Хайбаннеру. Ходили слухи, что между Дэрлуном и Кормиром будет заключён союз. Магадон сомневался, что этого хватит, чтобы предотвратить наступление Сембии.