Текст книги "Звезда Пандоры"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 69 страниц)

Вскоре он заметил, что на беговой дорожке очень мало молодежи. Но это обстоятельство было характерно для всего населения Земли. Он видел очень мало детей.

Один из гуляющих свернул с дорожки и по песку направился ему навстречу. Это был очень высокий человек лет тридцати, со светлыми волосами, сильно выгоревшими под калифорнийским солнцем. С ними контрастировали очень темные глаза, делавшие его лицо не столько привлекательным, сколько необычным. Мужчина был одет в простую белую футболку, шорты до колен и черные кроссовки.

– Казимир Макфостер, как я полагаю?

Он протянул руку с уверенностью человека, не допускающего ошибок.

– Да. – Казимиру потребовалось все его самообладание, чтобы не вытаращить глаза и не начать заикаться. – А вы – Брэдли Йоханссон?

– Ты ожидал кого-то другого?

– Половину местных копов.

Брэдли одобрительно кивнул.

– Спасибо, что пришел.

– Спасибо, что дали мне шанс. Я все еще никак не могу поверить, что вы реальный человек. Живой. Я так давно слышу о том, что вы для нас сделали, о вашей позиции и о том, чего это вам стоило. – Он махнул рукой, показывая на город. – Просто возмутительно, что они вам не верят.

– Давай пройдемся, – сказал Брэдли. – Не будем привлекать к себе внимание.

Казимир задумался, не оскорбил ли он великого человека. Нет, скорее всего, ему просто скучно. Сколько раз Брэдли приходилось выслушивать подобные восхваления от глупых восторженных юнцов?

– Конечно.

– Я все время забываю, как подобные места поражают людей, выросших на Дальней. Как ты привыкаешь?

– Вроде нормально. Очень стараюсь не удивляться всему на свете.

– Это хорошо. Как только усилия для этого больше не понадобятся и ты все будешь воспринимать как должное, тебе станет легче. Ну, что ты теперь думаешь о Содружестве? Стоит оно того, чтобы его спасать?

– Если бы и не стоило, все равно надо бороться. Я имею в виду – бороться за людей, за человеческую расу.

Брэдли улыбнулся, глядя на океан, глубоко вдохнул свежий утренний бриз.

– Правдами и неправдами. – Он пожал плечами. – Прости, это искаженная цитата, родившаяся задолго до тебя. И до меня, если уж говорить откровенно. Итак, ты считаешь, что оно стоит спасения?

– Да. Оно не совершенно. Мне кажется, накопленные знания и ресурсы можно было бы употребить с большей пользой. Люди испытывают еще немало трудностей, а этого быть не должно.

– Да ты идеалист. – Брэдли негромко рассмеялся. – Постарайся не слишком поддаваться Адаму, когда он станет рассказывать, каким будет общество после нашей победы. Это старый неблагодарный революционер-отступник. Но тем не менее весьма полезный.

– Чем он занимается?

– Ты сам узнаешь, когда встретишься с ним. Он скоро заменит Стига.

Казимир остановился. До пирса оставалось около трехсот метров. С моста, соединяющего пляж с берегом, сходили люди. Прямо перед ними часть пляжа была огорожена веревками. У входа стоял спасатель городской службы. Внутри никого не было.

– Ты знаешь, для кого это? – спросил Брэдли.

– Нет.

– Для детей. Чтобы они могли наслаждаться пляжем в своей компании, а не среди толпы взрослых. Дети на Земле становятся редкостью. По крайней мере, для среднего класса, который больше не может себе это позволить. Хотя они все равно заводят ребятишек. Такова человеческая природа. Я никогда не перестаю говорить себе, что все наши дела, все наши жертвы только ради того, чтобы наши потомки радовались своему детству. Эту сторону жизни пока не может воспроизвести ни одна технология, и после порно это один из наиболее популярных жанров ВСО. Я уверен, никто из нас не забудет ощущения чуда и радости, которое мы испытывали в невинном возрасте. Психологи утверждают, что мы подсознательно тоскуем по безопасности утробы. А по мне, так они просто заумные идиоты. На самом деле мы хотим вернуть те времена, когда каждый день поражал своей новизной и единственным огорчением было растаявшее мороженое. Знаешь, он этого не понимает.

– Звездный Странник?

– Да. При всем его уме – а он очень умен, Казимир, – ему этого не понять. Он никогда не мог постичь любви и восхищения, которые нас связывают со своими детьми. Частично из-за того, что в его жизненном цикле нет потомства, как мы себе это представляем, но главным образом из-за его презрительного к ним отношения. Он уверен, что дети не могут ему навредить, а потому просто игнорирует их. В этом кроется причина его неминуемого поражения: в нашей природе. Он считает, что может контролировать нас в силу нашей алчности или страха. Но мы намного сложнее, Казимир.

– Я сделаю все, что смогу. Вам это известно, сэр.

– Да. Ты не раз демонстрировал верность нашему делу.

– Вы сказали, что этот человек, Адам, заменит для меня Стига. Это означает, что я прошел?

Брэдли оторвался от созерцания океана и широко улыбнулся Казимиру.

– Прошел? Что именно прошел?

– Испытание. Я заслужил ваше одобрение?

Брэдли обнял его за плечи своей длинной рукой и развернул в противоположную сторону от огороженного участка.

– Милый мой, поверь, если бы я не одобрил твою кандидатуру, ты бы до сих пор стоял на пляже, гадая, куда же я запропастился. А может, с тобой произошло бы что-нибудь похуже.

Казимир оглянулся по сторонам и заметил недовольство в глазах Брэдли. Оно показалось ему страшнее любых угроз и насмешек.

– Для предстоящего дела мне нужны сильнейшие дети кланов, – сказал Брэдли. – Тебе ведь об этом известно, не так ли, Казимир? Тебе придется столкнуться со многими неприятными вещами. Если я сочту необходимым, я прикажу тебе умереть ради отмщения за Дальнюю.

Влажный океанский бриз не смог прогнать внезапную сухость с губ Казимира.

– Я знаю это.

Брэдли сильно сжал его плечо.

– Я не чувствую себя виноватым. Все, через что мне пришлось пройти, все, что я вынес в рабстве у этого монстра, лишило меня этой слабости. Когда все закончится, наверное, я буду горевать о том, что пришлось сделать, о каждой принесенной в жертву жизни. Но ни одна жертва не напрасна, когда речь идет о нашей свободе.

– А как это было, сэр? Как выглядел Звездный Странник?

– Я не помню. – Брэдли покачал головой, печально понизив голос. – Больше ничего не помню. Сильфены забрали у меня те воспоминания, пока меня лечили. Я думаю, у них были на то свои причины. – Его сожаление быстро рассеялось. – Когда все кончится, тебе надо бы побродить по тропам, проложенным ими между мирами. Они ведут в необычные и великолепные места.

– Да, я и сам бы этого хотел.

Брэдли разжал руку.

– До свиданья, Казимир. Еще раз благодарю за возможность с тобой познакомиться. Поддержка твоих сородичей – большая честь для меня.

Казимир энергично пожал ему руку, немного нервно улыбнулся и пошел обратно по пляжу. Брэдли несколько мгновений смотрел ему вслед, затем поднялся по широким бетонным ступеням пирса. Он зашагал по Океанской авеню, прошел через узкую полоску парка Палисад с его столетними эвкалиптами и яркими клумбами. Роботы-садовники обходили деревья, снимали засохшие листья и удаляли побеги, угрожавшие нарушить симметрию; предрассветное опрыскивание оставило на пышной траве сверкающие капли. На улице с другой стороны под ломаной линией крыш безукоризненные с геометрической точки зрения новенькие домики хвастались ровной линией глядящих на океан балконов. А в самой середине линия крыш резко опускалась, приглашая солнце осветить небольшой отель в георгианском стиле начала девятнадцатого века. Несколько медных табличек перечисляли организации, помогавшие сохранить старейшее в городе здание на протяжении многих веков. Вдоль фасада тянулась терраса, где под желто-розовым навесом стояло несколько столиков. За одним из них, поглядывая на парк и видневшийся за ним океан, завтракал Адам Элвин. Брэдли поднялся на террасу и присел рядом.

– Ну и как он? – спросил Адам.

– Угнетающе молод, благонадежен, честен и бесконечно предан нашему делу.

– Отлично. Еще один отчаянный робот. Как раз то, что мне нужно.

– Он неглуп. Вы отлично поладите. Между прочим, мне нравится твое новое лицо. Исполнено достоинства, но с намеком на бывшего уличного бойца. Прекрасно тебе подходит.

Адам что-то пренебрежительно проворчал.

Подошедший официант спросил, что бы хотел Брэдли.

– То же самое, что заказал мой друг, пожалуйста. – Брэдли показал на тарелку с оладьями, беконом и сиропом, которого на тарелке Адама осталось совсем немного. – Еще стакан свежевыжатого сока апельсина и маракуйи и английский чай. Спасибо.

– Хорошо, сэр.

Официант с улыбкой удалился.

Брэдли попытался определить его акцент: один из Балтийских миров второй зоны космоса? Вероятно, официант родился в другом мире и работает по контракту с компанией, как почти все, кто сейчас трудится на Земле. Похоже, здешние уроженцы должны иметь гораздо более высокооплачиваемую работу, чтобы позволить себе остаться жить на этой планете.

– Для тебя это, наверное, настоящее испытание, – сказал Брэдли. – Последний во Вселенной социалист на деловом завтраке в Лос-Анджелесе.

– Иди к черту!

– Что же произошло в Венецианском Побережье?

Адам отложил вилку и промокнул губы льняной салфеткой.

– Представления не имею. Только благодаря счастливому случаю я избежал камеры Агентства Безопасности и считывания памяти. Брэдли, она была в пятидесяти метрах от меня. Я мог поздороваться, не повышая голоса. Так близко она еще не подбиралась. Никогда. Почему ты меня не предупредил? У тебя всегда были превосходные осведомители – только поэтому я до сих пор не отказался на тебя работать.

– Не знаю. Мой обычный… источник какое-то время не выходил на связь. Меня это насторожило: он не такой человек, кого можно было бы так просто ликвидировать.

– От него избавился Звездный Странник?

– Ты даже сейчас говоришь об этом с таким скептицизмом! Но нет. Если бы дело дошло до этого, я был бы уже мертв, а наше дело проиграно.

– Не торопись приклеивать ко мне ярлык скептика. Вспомни, что случилось с беднягой Ригином через два дня после того, как я избежал встречи с Паулой Мио. Галерея Нистол была уничтожена супертермическим взрывом. Нет, как бы я ни был зол на правительство, не думаю, что это они. Когда галерея взлетела на воздух, в соседних домах было зарегистрировано пятнадцать телесных смертей. Это сделал кто-то другой.

– Но и на Звездного Странника это не похоже, – возразил Брэдли. – Слишком открыто. Да и зачем ему это? Груз был скомпрометирован в тот момент, когда его обнаружило Агентство. Мы бы никогда не получили это оборудование.

– Ты говорил, что он планирует завершающую стадию. Может, он хотел убедиться, что эти детали к нам точно не попадут? Не хочет допустить ни малейшего риска?

Брэдли улыбнулся официанту, принесшему стакан с соком и чайник.

– Рад услышать это именно от тебя – предположение сразу становится более правдоподобным, даже с твоей точки зрения. Я с самого начала об этом думал. Адам, у тебя много знакомых торговцев оружием. Поспрашивай, не знает ли кто-то из них человека, реализовавшего взрыв в галерее.

– Нет, о нем ничего неизвестно. Кто бы это ни был, в его голове самые современные боевые устройства. Даже я не мог бы тебе их достать, это самые новые разработки. Правительство ревностно следит за тем, кто их покупает. Кто-то потратил на эту операцию немало сил.

– Если Звездный Странник действительно перешел к открытым действиям, нам есть о чем беспокоиться. Если мы не готовы отказаться от мести, на Дальнюю необходимо доставить множество предметов, а с образованием Агентства Паула Мио весьма эффективно разыскивает и тормозит наши грузы. Мы не в состоянии бороться сразу на два фронта. Хуже того, я предвижу, что вскоре на Дальней будут проверять все грузы. – Он немного помолчал, попивая чай. – Насколько я помню, мы когда-то обсуждали вопрос прорыва блокады.

– В экстренном случае.

– Судя по нынешней ситуации, предварительное совещание по этому вопросу не повредит.

– Черт. Ладно, я подумаю над этим.

– Спасибо. У меня к тебе еще две небольшие просьбы.

– Да?

– Сведения, которые мы ожидаем с Марса: я не хочу, чтобы они были отправлены на Дальнюю через унисферу – слишком много способов перехватить и исказить информацию, особенно если этим займется Звездный Странник.

– Хорошо, это несложно. Мы загрузим все в ячейку памяти и воспользуемся услугами курьера.

– Отлично. Кого-нибудь вроде Казимира.

– Давай сначала посмотрим, как он работает на обычном маршруте, ладно? А вторая просьба?

– Я пытался поговорить с Уилсоном Каймом. Это трудно. Его тщательно охраняют как в физическом, так и в электронном смысле.

– Он же на «Конвее», сейчас они должны быть в районе Альфы Дайсона.

– Тем не менее, когда он вернется, я бы хотел как-то с ним связаться.

– О чем именно ты хочешь с ним поговорить? Как я полагаю, ты подозреваешь его в сотрудничестве с Звездным Странником?

– Нет, я в это не верю. Именно поэтому хочу попытаться привлечь его на нашу сторону.

Адаму пришлось поспешно проглотить остаток кофе, чтобы не поперхнуться.

– Завербовать командующего Кайма? Главу Межзвездного Агентства? Ты шутишь.

– Фортуна благоволит смелым.

– Смелым, но не безумцам.

– Я внимательно следил за ним во время многих интервью. Он понимает, что Боуз и Вербеке пропали не просто так. Это дает нам шанс.

– Шанс для чего?

– Разоблачить Звездного Странника. Кайм мог бы разоблачить предательство на борту «Второго шанса».

– Какое предательство?

– «Второй шанс» отключил барьер, это очевидно.

– Это невозможно. Мы еще даже не разобрались в физических аспектах барьера. Старик, разве ты не смотрел записи из Темной Крепости?

– Все верно. Не люди отключили барьер. Это сделал Звездный Странник.

– Откуда ему, черт побери, знать, как это делается?

– Он стар. И прибыл издалека. Я думаю, Пара Дайсона – это часть его истории.

– Опять твои предположения. Считаешь, барьер – дело рук его сородичей?

– Я не знаю, Адам. А хотел бы знать. И хотел бы знать, что он с нами сделал. И зачем. Но не знаю. Все, что я могу, – это препятствовать его планам и предупреждать людей.

– Людей вроде Кайма.

– Да.

– Но почему? Я хочу знать, почему из всех людей ты выбрал именно Кайма?

– Из-за его положения. Он может отдать приказ о повторном изучении сведений о полете «Второго шанса». Я десятки раз просматривал все, что было опубликовано ККТ, но это лишь визуальные записи. Мне необходимы системные журналы корабля.

– И что ты надеешься там найти?

– Доказательства того, что отключение барьера было спровоцировано «Вторым шансом». Доказательство того, что происшествие с Боузом и Вербеке не было несчастным случаем. Кайм знает, что здесь что-то не сходится. Он готов поверить, необходим всего лишь маленький толчок в нужном направлении.

– Специалисты ККТ изучили каждый байт полетной информации, не говоря уж о средствах массовой информации и правительственных чиновниках. Анализ проводили лучшие специалисты Содружества. Они ничего не нашли. Никаких нарушений. Никаких аномалий. Никаких неучтенных пассажиров.

– Они не знали, что надо искать. Я мог бы сказать, на что обратить внимание. Имея доказательства, которые, как я уверен, там есть, мы могли бы выявить угрозу, которую он представляет для человечества. Могли бы выяснить и обнародовать всю правду о Звездном Страннике. Тогда лидерам Содружества пришлось бы признать, что мы с самого начала были правы, и нам больше не надо было бы скрываться. Дальняя оказалась бы отомщена…

– Ладно, ладно. – Адам примирительно поднял руки. – Хватит проповедей. Я все понял. Но я сомневаюсь, что сумею подобраться к Кайму ближе, чем это удалось тебе. А даже если бы и удалось, я ведь не проповедник, чтобы хоть возбудить в его голове сомнения. Я разыскиваемый киллер, организовавший нападение на «Второй шанс», да еще когда Кайм был на борту. Это не самый лучший шанс привлечь его внимание.

– Все это мне известно. Надо подойти к нему издалека. К счастью, в Межзвездном Агентстве есть человек, который к тебе прислушается. И он очень близок к Кайму.

Взгляд Адама, обращенный на собеседника, выражал не столько изумление, сколько безграничную ярость.

– Ни за что! Я не стану с ним говорить. Я с ним не общаюсь. И не посылаю сообщений. Я даже не посещаю те планеты, где он бывает. Я этого не сделаю. Ни ради тебя, ни ради денег, ни ради твоего проклятого дела или лично Карла Маркса. Понятно? Все это в прошлом. Он сделал свой выбор, я сделал свой. Конец истории. Финиш.

– Ах, – Брэдли отпил чая, – как жаль.

* * *

После основательного и неторопливого ужина в баре, специализирующемся на морских продуктах, Казимир решил пройти пешком несколько кварталов до своего отеля. Вечер был тихим и теплым, и он сделал небольшой крюк, чтобы прогуляться по Палисаду. С наступлением темноты разноцветные светящиеся ленты на деревьях создавали великолепный контраст с тенями. Вдалеке длинный пирс ярким калейдоскопом светился и отражался в черной воде моря. Толпы людей на ярко освещенных улицах наполняли бары, рестораны и магазины, радуясь возможности расслабиться после напряженного дня.

Двери клубов бдительно охраняли швейцары в безукоризненных костюмах. Поодаль собирались небольшие кучки тех, кто надеялся мимо них проскользнуть, а лимузины подъезжали и уезжали, доставляя привилегированных владельцев членских билетов. У нескольких клубов Казимир ненадолго задерживался в надежде увидеть кого-то из знаменитостей. Лос-Анджелес уже много веков хранил свое звание столицы мира развлечений. Ему не удалось встретить никого, кто запомнился бы за время недолгого знакомства с унисферой, но вечер еще только начинался.

Растущая луна сияла над городом достаточно ярко, чтобы вокруг нее образовался смутный ореол. Он остановился, чтобы посмотреть на спутник Земли, и с восхищением заметил угольно-черную полосу вдоль экватора, разделявшую серебристую сферу на две части. Основанная в 2190 году компания «Глобал-Солар» начинала с трех солнечных панелей, установленных на равном расстоянии друг от друга вдоль экватора, так что одна из них постоянно была освещена. Теперь полоса батарей замкнулась вокруг Луны и стала главным источником электричества для Земли. В эпоху, когда были приняты суровые законы об охране окружающей среды и ужасное загрязнение атмосферы, доставшееся в наследство от двадцатого и двадцать первого веков, было почти ликвидировано, строить топливосжигающие станции стало невыгодно. Люди нашли эффективный способ получать энергию за пределами планеты. Энергия, вырабатываемая кольцом батарей, через микрочервоточины передавалась на Землю, где распространялась по сверхпроводниковым сетям. Элегантность такого решения понравилась Казимиру. Приятно было думать, что электричество, освещающее окна кондоминиумов и далекий пирс, поступало с Луны. И для питания целой планеты не надо было ничего сжигать или расщеплять. Расходы, безусловно, могли показаться грандиозными, но это зависело от того, с какой стороны посмотреть. Построенные на Луне заводы работали на той же энергии и штамповали все новые и новые батареи прямо из грунта спутника.

Адам Элвин одобрительно отозвался об этом способе добычи энергии, но не забыл упомянуть о том прискорбном обстоятельстве, что им не пользуются больше ни в одном из миров. В тот раз, за превосходным обедом, Казимиру пришлось выслушать целую лекцию о множестве причин, по которым порочные Великие Семейства и Межзвездные Династии блокируют прогрессивные идеи, направленные на благо человечества. У Адама Элвина нашлось немало жалоб на экономическое давление, практикуемое во всем Содружестве.

Казимир понимал, что никогда не научится любить своего нового наставника. Они могли вместе работать – опытный коллега мог научить Хранителей многим полезным вещам в вопросах контрабанды и дезинформации, – но невозможно было представить, чтобы они по-дружески посидели в баре.

По окончании того памятного обеда Адам передал ему кристаллический диск.

– Здесь список предметов, требуемых Брэдли для осуществления его мести. Все это высокотехнологичное оборудование, в изобилии имеющееся на Земле. Я добавил имена возможных поставщиков и способы маскировки при установлении контактов. И еще способы оплаты.

– Понятно.

– Теперь возвращайся в свой отель. Изучи материал, составь примерные планы по каждому случаю, составь список всего, что тебе потребуется, – от одежды до информации из ВСО о твоем предполагаемом родном регионе. Встретимся через два дня; я посмотрю, что у тебя получится.

– Хорошо. Мы встретимся лично?

– Да. Догадываешься почему?

– Киберсфера находится под постоянным наблюдением, и даже зашифрованные – особенно зашифрованные – сообщения нас не спасут. Личную встречу можно заметить и наблюдать за ней, но ты уверен, что в данном месте и в данных обстоятельствах это наименее рискованный метод.

– Очень хорошо. Я рад, что Стиг все-таки слушал меня. Мы сделаем из тебя отличного оперативника, Казимир Макфостер.

Остаток дня Казимир изучал список и делал свои пометки. В своих предложениях он старался придерживаться самых простых методов. В таких делах излишняя сложность может стать ловушкой. Интересно будет выслушать мнение Элвина по этому поводу.

Большая часть времени ушла на изучение унисферы. На сотни своих запросов он получал десятки ответов. Ему приходилось процеживать информацию и решать, как можно воспользоваться тем или иным фактом. Стиг часто предупреждал, что девяносто процентов его работы будет весьма скучной.

Он продолжил прогулку по парку, стараясь обнаружить малейшие признаки слежки. С тех пор как Казимир обзавелся первым устройством, дающим доступ к унисфере, он стоически удерживался от того, чтобы задать один-единственный вопрос. Нельзя подвергать опасности такую важную миссию ради контакта с местным жителем. Он просто не мог этого допустить.

Он достиг конца парка и вышел на авеню Колорадо. Еще через пять минут он уже был в своем номере. Кондиционер быстро опустил температуру до комфортабельной прохлады. Затемненное стекло пропускало лишь часть солнечного света, и городской пейзаж едва можно было рассмотреть. Шум автомобилей сюда почти не проникал. Казимир сбросил кроссовки и растянулся на гелевом матрасе. Спать еще слишком рано. Любой добросовестный Хранитель сейчас бы продолжил изучение списка необходимого на Дальней оборудования и планирование его доставки.

Казимир закрыл глаза, и вокруг него снова сомкнулась ночная темнота палатки на склоне горы Геркуланум. Свет звезд обрисовывал склонившееся над ним лицо ангела. Она улыбалась ему, гордилась им, и то, что он делал, повинуясь ее жаркому шепоту, приводило ее в восторг.

Ничто в его жизни не могло сравниться с этим чудом. Он продолжал жить своей жизнью, смирившись с тем, что чудо никогда не повторится, потому что он никогда больше ее не встретит. Она улетела на Землю, а он остался на Дальней, надежно отделенный расстоянием в четыреста световых лет. И так будет всегда.

– Проклятье! – закричал он на всю комнату.

Он вскочил, готовый сам себя ударить. Но вместо этого набрал полную грудь воздуха, присел на краешек кровати и приказал эл-дворецкому подключиться к планетарной киберсфере.

– Я хочу получить сведения о гражданине Земли, – сказал он. – Все, что имеет отношение к Джастине Бурнелли.

* * *

Паула сказала себе, что должна бы к этому уже привыкнуть. Но она не привыкла. И это было намного больнее, чем любые насмешки.

На этот раз она сама пришла в кабинет Мела Риза. Из соображений этики. Это ее провал, ей и отвечать. И уже не в первый раз.

Ей не стало легче от того, что Мел Риз был расстроен не меньше, чем она сама. Его кабинет лишь незначительно превышал отведенное ей помещение. Хотя вид на Эйфелеву башню был намного лучше. Как только за ней закрылась дверь, Риз уселся за старинный ореховый стол, на котором не было и следа беспорядка.

– Итак, что же произошло? – спросил он.

– Я не знаю.

– Ради бога, Паула! Какой-то псих сносит полквартала в Венецианском Побережье, убивает при этом девятнадцать человек, а ты ничего не знаешь? Не слишком обнадеживающий старт для Агентства. Колумбия требует результатов и при этом даже не старается быть вежливым.

– Ситуация в Агентстве мне известна. Но то, что произошло, беспокоит меня гораздо больше.

– Я понимаю, насколько ты встревожена. – Он неловко помолчал, словно врач, перед тем как сообщить пациенту плохие новости. – Ты уже очень долго занимаешься этим делом. Может…

– Нет, – бесстрастно ответила она. – Сейчас не тот момент, чтобы передавать расследование кому-то другому.

Риз не стал возражать. Он как будто съежился за огромным столом.

– Хорошо. Но учти, Паула, что уже поднимался вопрос о твоей компетентности. Сейчас многое изменилось, и перемены еще не закончились. Если поступит приказ о твоем отстранении, я не смогу тебя защитить. Если бы не твои успехи, за исключением дела Хранителей…

– Я понимаю, насколько меня защищает моя репутация. И ты понимаешь, что Йоханссона не сможет достать ни один из твоих следователей.

– Да. – Его явно что-то беспокоило. – Так что же ты можешь мне рассказать о Венецианском Побережье?

– Я изучила эту операцию и восстановила ход событий. Но это мало добавило к тому, что было уже известно. – Она приказала эл-дворецкому передать файл на настенный экран. – Появилось изображение мужчины, стоящего в разгромленном кабинете Ригина за мгновение до его прыжка в канал. – Лицо не найдено ни в одной из баз данных, и мы полагаем, что это результат клеточного перепрофилирования. Его не зафиксировали и на станции ККТ Анаконы.

– Местный?

– Вряд ли. Но и эту возможность мы не исключили. Мы определили, что у него имелись боевые вставки и еще обычный ручной диспенсер. Мы восстановили ячейку памяти секретаря в вестибюле и прочли запись последних десяти минут. Я лично с ней ознакомилась.

Это воспоминание теперь хранилось в голове как ее собственное. Она видела, как мужчина вошел в галерею. Она выпрямилась за своим столом и улыбнулась, заметив его молодость и привлекательность. А потом его рука поднялась, и из рукава что-то высунулось…

Больше ничего не было: ни удивления, ни страха, ни даже боли. Смерть наступила мгновенно.

– С этим нам повезло, – продолжила Паула. – Первый этаж галереи был некоторым образом защищен от выброса плазмы после взрыва. Остальные тела на девяносто процентов испарились. И еще повезло телохранителю, Роберто. Его броня не была предназначена для защиты от супертермического удара, но отражающее поле в некоторой степени отвело жар. В процессорах сохранились любопытные факты. Перед самым взрывом броня отразила ионный заряд, а потом подверглась сильнейшим физическим воздействиям. Кто-то избил Роберто, словно боксерскую грушу. Наш налетчик был опытным малым. Я спрашивала наших новых коллег из Управления вооружений, что стоит довести человека до такого уровня. У них возникли затруднения при определении точной спецификации. У него был самый современный генератор защитного поля, внедренный в мозг.

Мел с неприязнью взглянул на экран.

– И много таких у Йоханссона, как ты думаешь?

– Я вообще не уверена, что за ним стоит Йоханссон. Элвин не приобретал оборудования подобного рода. Кроме того, он разрушил операцию Элвина. Нет, его послал кто-то другой.

– Есть догадки?

– С точки зрения логики, есть три возможности. Это глубоко засекреченный департамент Содружества, о котором нам знать не положено. Слухи о том, что в аппарате президента имеется собственный отдел безопасности, ходили всегда. Почему они решили вмешаться именно в этот момент, мне непонятно, если только это не открытое послание Йоханссону о том, что мы больше не намерены его терпеть. То же самое применимо и к ККТ. В этой компании вполне возможно создание подобного бойца, и они не намерены забыть или простить попытку уничтожения «Второго шанса».

– А третья вероятность?

– Его послал Звездный Странник.

– Ой, да ладно!

– Это предположение, с которым ты должен считаться.

– Нет, не годится. Что известно о врагах Ригина? В конце концов, он же заправлял черным рынком оружия. Такие дельцы не решают свои проблемы за ужином и бутылкой вина.

– Конкурент не стал бы уничтожать собранное Ригином оборудование; скорее всего, об этом никто не знал. Нет, выбор времени указывает на то, что нападавшему было известно не меньше, чем нам. Это указывает на два первых варианта. Наши действия известны администрации. Но и третий вариант тоже нельзя исключить.

– Нет, Паула, нет! Третьего варианта не может быть. Звездный Странник существует лишь в теории заговорщиков. И не вздумай писать об этом в рапорте. Если не послушаешься, я даже не стану пытаться прикрывать твою задницу. Ты представляешь себе, что это значит с точки зрения политики? Нет, это либо президент, либо ККТ. Мы можем расследовать что угодно, только не их дела.

– Перед законом все равны.

– Проклятье! Если операцию санкционировал президент, значит, это законно. То же самое относительно ККТ; Шелдон и Оззи владеют собственными планетами, включая Большую Дюжину, они сами себе правительства.

– Это не оправдывает их. Погибли люди.

– Паула, перестань. – Голос Мела стал почти просительным. – Дай мне поговорить с Колумбия, надо выяснить, чем это нам грозит. Ты ведь не знаешь наверняка, а я могу быть прав. Может, это все же кто-то из врагов Ригина.

Она обдумала его просьбу.

– Хорошо, я закончу расследование взрыва, ограничившись только галереей. Что будет дальше и кто за этим стоит – твоя забота.

– Серьезно?

– Да.

– Почему? – настороженно спросил он.

– Если дело закроют политики, значит, нападение санкционировано ККТ или правительством, в таком случае меня это не касается. Я не отказываюсь от справедливости, но в данных обстоятельствах невозможно что-то сделать. Я только потрачу свое время, вместо того чтобы заниматься Йоханссоном и Элвином. Если Колумбия захочет, чтобы мы продолжали расследование, тогда другое дело.

– Если получим добро, надо будет выяснить, с кем Ригин воевал. Ты в самом деле хочешь тратить на это время? У тебя теперь имеются все ресурсы, чтобы добраться до Йоханссона.

– Если мы получим добро, нам придется выяснить, кто из нас прав.

– Итак, ты хочешь продолжать это дело?

– Я тебе отвечу, когда узнаю ответ Колумбия. А до тех пор сосредоточусь на поисках Йоханссона.

– Ладно, это меня устраивает.

– Я хотела бы прояснить еще один вопрос с Колумбия.

– Какой?

– Элвин разыскивал довольно сложное оборудование; мне кажется, пора проверять все ввозимые на Дальнюю грузы. Политика выборочных проверок больше не годится. Я с самого начала возражала против такой постановки вопроса.

– Я передам ему твое предложение.

– Отлично.

Хоше Финн в своей квартирке только собирался сесть за ужин, когда сенсоры на входной двери показали ему, кто собирается войти. Он растерянно пробормотал какое-то проклятье и вытянулся по стойке смирно. Его жена Инима, удивленно взглянув на мужа, тоже посмотрела на маленький экран.