Текст книги "Министерство особых происшествий"

Автор книги: Пип Баллантайн

Соавторы: Ти Моррис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

–   Но из этого следует, доктор Хавелок, что в ваших планах для меня есть место. А для моей напарницы, мисс Браун, – нет.

–   О, я уверен, что мы найдем какое-то место и для нее. – Он криво усмехнулся и продолжил: – Наше братство всегда нуждается в каких-нибудь услугах. Немного сдержанности – и она будет прекрасно работать на нас.

–Доктор Хавелок, – начал Веллингтон, – то, о чем вы доверительно рассказали мне, звучит... – «Ужасно? Чудовищно? Как полный бред?» Однако вместо этого он закончил: – Впечатляюще – я не стану этого отрицать. Но, если я правильно понял то, о чем вы меня просите, мне все-таки придется отклонить ваше великодушное предложение. Потому что оно предполагает, что я должен буду нарушить данную мною присягу. Что толку, если я просто дам еще одну клятву, на этот раз Обществу Феникса? Как вы сможете доверять мне после этого?

Лицо Хавелока помрачнело, но в глазах мелькнула искра уважения. Веллингтон подумал, что так смотрят на достойного противника по шахматной партии, прежде чем сделать первый ход.

–   Жаль, – вздохнул тот. – Я связывал с вами большие надежды.

–   Я реалист. – Веллингтон прокашлялся. – Я был мертв с того момента, как вы привели меня сюда. – Доктор опустил голову, но Веллингтон замотал головой, словно предвосхищая невысказанный комплимент. – Мое имя вы, конечно же, узнали от очаровательной синьоры – но имя моей напарницы? Я могу только предположить, что вы прочли мой рабочий журнал.

–   Насколько это возможно за полчаса.

–   Естественно, – слегка кивнув, сказал Веллингтон. – Но вы прочли достаточно, чтобы понять мой характер.

Хавелок тоже кивнул головой.

–   Возможно, я надеялся обратиться к вашему любопытству, но, кажется, я переоценил ваш интеллект.

–   Нет, – осторожно возразил Веллингтон. – Просто вы недооценили мою этику. – Он протянул руку. – Благодарю вас еще раз, доктор Хавелок. А сейчас я бы очень хотел вернуться в свою камеру. Я оставил там мою напарницу наедине с настоящим мерзавцем.

–   Пирсон, – позвал Хавелок через плечо Веллингтона. Он взглянул на протянутую ему руку и отвернулся от нее, начав натягивать толстые рабочие перчатки. – Просто очаровательно: благородство по отношению к заурядной шлюхе.

От такого оскорбления челюсти Веллингтона сжались, но ему удалось сохранить в голосе относительное спокойствие.

–   О, я переживаю вовсе не за мисс Браун, – сказал он, поворачиваясь лицом к дворецкому с пистолетом в руке. Уже дойдя до мостика, который вел обратно к камерам для заключенных, он вдруг остановился и снова обернулся к Хавелоку. – И еще я бы порекомендовал вам сразу перейти к нескольким последним разделам в моем журнале. Об Элизе Д. Браун можно сказать много разных вещей, но слово «заурядный» к ней явно не относится.

Веллингтон сунул руки в карманы, развернулся и продолжил свой путь в камеру, сосредоточенно шепча про себя обратный отсчет.

Глава 28,
в которой мисс Браун демонстрирует свои таланты, а журнал мистера Букса приходится очень кстати

– Улыбка Дивейна напоминала улыбку акулы, и, что бы ни произошло дальше, Элиза была рада, что Веллингтона здесь нет и он этого не увидит.

Во многих странах, во многих сложных ситуациях Элиза уже сталкивалась с этим кровожадным взглядом хищника, который сейчас был направлен на нее. Судя по нему, на легкую смерть ей рассчитывать не приходилось.

Он придвинул табуретку и, усевшись на нее, пристально смотрел на Элизу, оттягивая момент, который ей обещал. Глаза Дивейна рыскали по ее телу: таким образом Колумб мог когда-то смотреть на Америку, прикидывая, что он может с нее получить.

– Я так рад, что на самом деле вы не немая. – Интонация его низкого голоса была вполне обыденной, в то время как взгляд оставался сосредоточенным. – Я предпочитаю, чтобы мои женщины хотя бы умели кричать.

Элиза склонила голову набок и ответила ему точно такой же улыбкой.

–   Очень сомневаюсь, что вы сможете сделать со мной нечто такое, что заставит меня кричать. Ну, позабавит – возможно. Но, вероятнее всего, рассмешит.

От такого пренебрежения бровь его удивленно поднялась.

–   О, мне это должно понравиться. Уже очень давно у меня не было кошечки, готовой упираться.

–   Тогда вам нужно съездить к нам в Новую Зеландию – у нас там есть борцы за избирательные права женщин, которые с удовольствием останутся с вами в комнате наедине.

Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что нужно заставить его говорить, пока она будет осматривать комнату и соображать, что здесь может дать ей какое-то преимущество.

–   Колонии? – Лицо Дивейна скривилось так, будто под нос ему поднесли что-то зловонное. – Будь я проклят, если я когда-нибудь сделаю нечто подобное!

–   Ох, да бросьте вы, Барти, – насмешливо проронила она; голос ее зазвучал низко, и она сбросила сюртук Веллингтона с плеч на пол. – Неужели вы, предположительно один из лучших образчиков британской породы, испугались нас, жалких дикарей? – Но тут, словно ее осенила догадка, Элиза понимающе закивала головой. – Или вы боитесь не соответствовать меркам колониалов – недостаточно смелый, недостаточно уверенный в себе, да и яйца у них значительно побольше ваших; к тому же они сделали то, что вы сделать не способны: осмелились допустить к себе чужаков.

Улыбка его угасла.

–   Эх, да ладно. – Она вздохнула, покачав головой. – Жаль, конечно, что вы не можете соответствовать стандартам Новой Зеландии. Наверное, именно поэтому ваша красавица-жена застенчива, как перепуганный котенок. Она просто боится, что окружающие узнают о ваших недостатках.

Табурет отлетел в сторону, когда он вскочил на ноги: лицо багрово-красное, на шее вздулись жилы. Скорость, с которой он схватил скальпель, была впечатляющей. Сейчас он наставил на нее этот инструмент, которому каким-то образом удавалось блестеть даже при тусклом освещении камеры.

–Для нее во мне слишком много мужского, – прошипел он. – Я мужчина с большим аппетитом.

–Да что вы говорите, Барти? – фыркнула она. – Думаю, об этом вам нашептали шлюхи из Ист-Энда, после того как вы подбросили им пару лишних монет? – Все, что ей было нужно от него, – чтобы он сделал к ней еще шаг или даже бросил в нее свой скальпель. – Интересно, сколько же грязных шуток было отпущено по вашему адресу в пабах Лондона?

Она заметила, как лицо его слегка дернулось. Он уже почти был в ее руках.

–   Может, воздержитесь от поездки в Новую Зеландию, Барти? – промурлыкала Элиза, развязывая один из шнурков у себя на груди.

Муслиновая ткань немного разошлась, открыв ему соблазнительные контуры. Она знала, что простым изменением позы немного приоткроет его взгляду то, что скрывалось под ее сорочкой. Эта же новая поза позволит ей упереться ногами в пол.

Казалось, что ее шепот полностью заполнил собой всю зону для заключенных.

–   Так чего же вы ждете?

Его неожиданный смех стер улыбку с ее лица. Возможно, Дивейн и акула, но не дурак.

–   Я наслышан об этих ваших особых талантах, маленькая плутовка. Так что, думаю, я должен буду отклонить ваше предложение.

У него было запланировано что-то другое, и Элиза была уверена, что в планы эти входило использование скальпеля и набора других инструментов, которые сейчас лежали перед ним на подносе.

Дивейн развернул сверток, находившийся рядом с другими приспособлениями; ее собственный второй пистолет с отделкой из поунэму, различные ее ножи и отмычки – все это теперь лежало перед ее глазами, словно приготовленное к хирургической операции.

–   Целый арсенал благовоспитанной леди, – он издал тихий презрительный смешок, – из Новой Зеландии.

–   Я люблю шагать впереди моды, – ответила Элиза, которой до боли хотелось, чтобы в руке ее оказался хотя бы один из этих предметов. – Если вы не в курсе, как все это работает, я с большим удовольствием вам это продемонстрирую.

Дивейн ухмыльнулся.

–   О, я в этом не сомневаюсь, но с сожалением снова вынужден отклонить ваше предложение.

Хотя Элиза продолжала храбриться, маска беззаботности постепенно начала сползать, и внутри появилась дрожь, связанная с давними воспоминаниями. Несколько кошмарных недель она провела в подвалах кайзера, в излюбленном месте пыток местного палача. Тогда они не сломали ее, однако это был далеко не тот опыт, к которому ей хотелось бы возвращаться. Но когда Дивейн внимательно рассматривал свой инвентарь, все эти страхи с ужасающей четкостью вновь нахлынули на нее.

Однако Дивейн, в отличие от человека кайзера, не был профессионалом. «Это чисто личное, Элиза», – заверила она себя.

–   Итак, я полагаю, дальше все будет происходить так: сначала – пытки, потом – немного некрофилии, чтобы я, не дай бог, не выявила ваших проблем...

Оскорбления ее оборвались, когда она заметила в его глазах опасный огонек – это была не злость, а распутная похоть. Она опустила глаза и поняла, что, пока они разговаривали, напряжение в его брюках только возросло.

–   Господи, – выпалила она, – так вам это нравится? Вы сами хотите, чтобы я оскорбляла вас?

Дивейн издал какой-то сдавленный вздох, как будто она разоблачила его.

Внезапно Элиза оказалась лицом к лицу с опасной дилеммой: если она сдастся, он этим просто воспользуется, но если будет сопротивляться, то лишь доставит ему радость. «Просто замечательно, ну и выбор, черт побери», – подумала она.

Нет, мама воспитала ее далеко не застенчивой скромницей, а перед этим извращенцем-англичанином Элиза должна будет защитить честь и достоинство Новой Зеландии и всех ее женщин – ни одна из которых особой кротостью не отличалась. Жертвой она не будет, как не станет и потакать больным фантазиям своего противника. Ни один мужчина не возьмет над ней верх.

Дивейн, должно быть, уловил это изменение в ее взгляде. Он поднял второй ее пистолет с поунэму и принялся его внимательно разглядывать.

И даже в этот момент Элиза с трепетом относилась к своему вооружению. Будь она проклята, если ей придется принять пулю из собственного пистолета.

Рука ее тюремщика крепче сжала рукоятку.

–   Я не сомневаюсь, что если вы дотянетесь до любой из этих хитрых штуковин, вы моментально отправите меня на тот свет. Именно поэтому, чтобы добраться до них, вам придется пройти мимо меня.

Утренняя охота показала, что Дивейн был отличным стрелком. Ей никогда не преодолеть этого расстояния с тем, чтобы Дивейн не успел ее остановить. Еще бы пару шагов – и шансы бы ее возросли. Три шага – и он уже никуда не денется.

Свободной рукой он потянулся к подносу и взял оттуда пару наручников. Он бросил их ей под ноги, и они тихо звякнули о камень.

–   Небольшая страховка. – Ключи он сунул себе в карман. – Я люблю вызов, но не в такой степени. Человек должен учиться защищать себя.

Элиза в глубокой задумчивости посмотрела на оковы у своих ног. Затем подняла голову.

–   Знаете, леди все-таки предпочитают бриллианты...

Это показалось ему забавным.

–   А вы разве леди? – Он слегка опустил дуло пистолета. – Я мог бы сейчас выстрелить вам в живот. Это мучительная смерть, но зато медленная, и вы проживете достаточно долго, чтобы насладиться моим вниманием.

Дивейн вполне был способен на такое. Судя по тому, что она о нем знала, кровь была еще одним пунктом в длинном списке его извращенных склонностей.

Чтобы выиграть время, Элиза подняла наручники и защелкнула их на своих запястьях, как он велел ей. Она быстро пробежала в памяти то, чему учила ее Кейт, различные сценарии, которые они с ней прорабатывали. Кейт была старше, у нее были аккуратно завитые волосы, и она научила Элизу трем способам, как вывести мужчину из строя со связанными руками. Ни одна из ситуаций, которые они отрабатывали дома, не была похожа на нынешнюю. Краем глаза Элиза взглянула на табуретку. Маловероятно, что он позволит ей подойти к ней достаточно близко.

Дивейн, увидев ее в наручниках, не стал больше терять времени и молча скользнул через камеру, словно сова, пикирующая на полевую мышь. Дулом пистолета с рукояткой из поунэму он приподнял ее подбородок, заставив смотреть себе в глаза. Холодный поцелуй собственного пистолета Элизы был далеко не самым приятным ощущением.

Используя короткую цепь ее наручников в качестве своеобразного поводка, он подтянул Элизу к стене, чтобы использовать «удобный» крюк в стене у нее над головой. Когда он подвесил ее за наручники на крюк, Элиза почувствовала, как ее руки и все тело натянулись. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы снять нагрузку со своих плеч.

По крайней мере, теперь она имела представление о силе Дивейна. Поднять ее таким образом, продолжая держать на прицеле, – для этого требовались большая сила и хорошая координация. Час от часу не легче.

Удовлетворенный ее беспомощным положением, ее мучитель отступил на шаг назад и, медленно водя стволом пистолета по ее подбородку, заговорил.

–   А сейчас, моя маленькая сладкая крошка из колоний, – сказал он и нервно содрогнулся, когда дуло его пистолета скользнуло ниже и прошлось по открытому изгибу ее левой груди, – я дам вам урок настоящих английских манер.

–   А я-то думала, что для этого нужно быть джентльменом, – прокомментировала Элиза, украдкой поглядывая на скамейку, до которой теперь уже можно было дотянуться, если выбросить ноги в сторону.

Он приблизился к ней, щекоча разрез грудей своим дыханием.

–   Если требуется, я могу быть и джентльменом. – Глаза Дивейна жадно рыскали по ней, словно она была рождественским подарком, а он – непослушным мальчиком, который тайно пробрался к елке, чтобы распаковать свой подарок раньше времени. – Но для такой маленькой дикарки, как вы, нужно, я думаю, что-то более примитивное.

Он расстегнул свою рубашку и, не отрывая глаз от шеи Элизы, потянулся к подносу. Дивейн не торопясь положил пистолет и снова взялся за скальпель.

Она знала этот тип людей – таким необходимо видеть кровь, а также причинять боль.

Внезапно он подскочил к ней, схватил Элизу за шею и силой заставил смотреть ему в глаза.

–   Интересно, а леди из колоний на вкус такие же, как выросшие здесь, или другие?

Она почувствовала укол скальпеля в руку, и вниз потекла струйка крови. Но это не вызвало у нее отвращения.

В отличие от прикосновения к ее коже языка Дивейна.

Лорд языком слизал текущую кровь, а дойдя до ранки, слегка присосался к ней. Он прижимался к ней всем телом, и Элиза чувствовала его эрекцию.

Удовлетворенно вздохнув, он оторвался от ее руки, схватил Элизу за волосы и с силой рванул вниз. Она удивленно вздрогнула, и этого было достаточно, чтобы Дивейн успел просунуть свой язык ей в рот. Она чувствовала на его языке привкус своей крови, ощущала запах его потной кожи, а он тем временем еще плотнее прижимался к ней. Чем сильнее он тянул за волосы, тем сильнее целовал ее. От его стонов ее тошнило, причем даже больше, чем от ощущения на своей груди его руки, когда он сквозь муслин ее нижнего белья указательным и большим пальцем ласкал ее сосок.

Это была ошибка, на которую она так надеялась.

Дивейн весь уик-энд не сводил глаз с ее груди, хотя ему следовало бы обращать больше внимания на другие части тела Элизы, в частности, на ее руки. Обычно скромные благородные дамы империи не считали нужным уделять внимание развитию силы верхней части своего тела, ограничивая себя всякими благопристойными занятиями, вроде вышивания или составления букетов. Слава богу, что Элиза Д. Браун никогда не считала себя ни скромной, ни благопристойной. Она проводила массу времени в гимнастическом зале Министерства особых происшествий. К тому же юность ее прошла в Новой Зеландии, где маори научили ее драться, причем не просто, чтобы победить, а чтобы остаться в живых.

Элиза крепко сжала зубы, поймав Дивейна за его толстый язык. Он вскрикнул, а потом закричал еще громче, когда она подтянулась на своих руках. Она кусала его все сильнее, и наконец Дивейн отпустил ее. В этот момент она поймала его шею между своих икр, положив одну ногу ему на затылок, а вторую – на горло. Зажав его, словно в тисках, она подтянула его ближе к себе, используя его рост, чтобы снять руки с крюка на стене. Схватившись после этого за крюк руками, она оттолкнула его назад, нанеся быстрый и сильный удар ногой в лицо.

Едва успел Дивейн выпрямиться, как мощный апперкот двумя руками снизу буквально оторвал его от пола. Элиза не могла быть до конца в этом уверена, но, похоже, она сломала ему нос. Это было весьма кстати: хотелось надеяться, что острая боль сделает его более покладистым в течение следующих нескольких минут.

Теперь ее руки в наручниках обвились вокруг его горла, а чтобы еще больше усилить зрелищность такого хода событий, Элиза быстро схватила второй скальпель с подноса Дивейна и приставила его к яремной вене на его шее.

–   Одно движение, – прошипела она ему в ухо, – и я прорежу вам тут еще один рот.

Когда он попытался что-то ответить, Элиза крепче натянула цепь у него на шее.

–   Я что, сказала, что хочу слышать ваш голос? Заткнитесь!

Послышался звук открываемого замка, и дверь со скрипом распахнулась. Появившийся в проеме Веллингтон смотрел на нее широко открытыми глазами, как, впрочем, и вооруженный Пирсон у него за спиной. Высокий дворецкий тут же направил второй пистолет Элизы в затылок архивариусу, разыграв таким образом сценарий, которому Элиза так не хотела следовать.

«Для этого потребуются действительно стальные яйца», – сказала бы в данной ситуации Кейт.

Дивейн вскрикнул, когда Элиза сильнее прижала острие ножа к его шее, и на его рубашку начала капать кровь.

–   Скажите своему человеку, чтобы он бросил мой пистолет и поудобнее располагался в камере, иначе я сделаю его безработным.

Взгляд лакея скользнул на аристократа – да, это, похоже, возымело свое действие.

–   Ни за что. Если вы это сделаете, он разнесет мозги вашего партнера по всей этой комнате, – ответил Дивейн, решив взять ее на пушку.

Элиза расхохоталась, причем смех этот показался жестоким и ледяным даже ей самой.

–   О, это будет забавно. Вы считаете, что мне на это не наплевать?

Она почти ожидала, что за такие слова Веллингтон бросит на нее испепеляющий взгляд, как если бы она ударила его кирпичом по лицу, но тот, кажется, даже не заметил этого. Он что-то шептал себе под нос. Шептал какие-то... цифры?

–   Он же ваш партнер, – прорычал лакей.

Она видела, как пистолет еще сильнее вжался в затылок Веллингтона, заставив того вздрогнуть.

Тем не менее архивариус упорно продолжал считать.

Элиза, в свою очередь, еще крепче прижала к себе своего пленника.

–   Он был единственным человеком, которого нашему агентству удалось срочно найти. А учитывая, что этот мерзавец заставил меня весь уик-энд молчать и покорно слушаться его – не думаете ли вы, что у меня есть все основания его недолюбливать?

Последовало напряженное молчание, и теперь лакей с хозяином обменялись взглядами, в которых сквозило что-то, напоминающее панику. В этот момент по каменным коридорам тюрьмы эхом прокатился звук мощного взрыва, за которым последовал ужасный грохот, намного более громкий. Вся тюрьма буквально сотрясалась, словно копилка в руках гигантского ребенка, который пытается вытрясти из нее последнюю монетку. Веллингтон и Пирсон повалились вперед. Сверху на них посыпались осколки скалы. Одна из пустых камер обвалилась. В смятении Элиза развернула Дивейна своей цепью и швырнула его на прутья камеры.

Взревел сигнал тревоги. Снаружи послышались крики, какие-то команды, панические вопли.

–   Жаль, что у меня нет времени по-настоящему поработать с вами, – прошипела она в ухо Дивейну, прежде чем еще раз ударить его головой о решетку.

–   Мисс Браун! – прохрипел Веллингтон, стараясь сбросить с себя тяжелого дворецкого. Пирсон лежал без сознания.

«Судя по состоянию его головы, – решила Элиза, он был оглушен камнем величиной с кулак, попавшим ему в затылок». – Вы не думаете, что небольшая помощь оказалась бы нам сейчас очень даже кстати? – тяжело дыша, прокряхтел архивариус.

Выудив из кармана Дивейна ключ от наручников, она освободила свои руки, вновь оделась в сюртук Веллингтона и вернула себе свое оружие. Снаружи творился сплошной хаос. Если им очень повезет, то там, помимо рева сирен и спасательных команд, окажется еще и дым, в котором можно укрыться.

–   Чертовски удачно получилось по времени, – прохрипела она сквозь зубы, приподнимая Пирсона, пока Веллингтон сталкивал его с себя. – Думаю, у нас было мало шансов надеяться на появление здесь подрывной команды.

–   Я должен был предупредить вас о взрыве, – отдуваясь, сказал он, когда Пирсон свалился с него, – но я сбился со счета где-то в туннеле, и мне пришлось начинать все сначала. Они открыли мой журнал без комбинации кода, и... в общем, не буду сейчас вдаваться в подробности, но, если последовательность цифр вводится неправильно, вся эта штука превращается...

–   В бомбу? – Брови Элизы удивленно взмыли вверх. – Вот это мне нравится! Значит, взрывное устройство все время было у вас под рукой?

Веллингтон поправил свои очки.

–   Ну, это не было его прямым назначением.

Из груди Элизы вырвался гортанный смех.

–   Ох, эти уж мне аристократы! Мы могли бы использовать нечто в этом роде, чтобы остановить карету, вывести из строя итальянку, проделать еще сотню полезных вещей!

–   Но это же мой журнал! – запротестовал Веллингтон. – Я вовсе не хотел взрывать его.

«В этом он весь – настоящий архивариус», – решила Элиза, но она не собиралась скорбеть по поводу гибели каких-то там бумаг, когда на их месте могли оказаться они сами.

–   Думаю, в моем столе должны сохраниться копии, сделанные под копирку, – пробормотал он. – Но потребуется какое-то время, чтобы...

Элиза свела вместе два своих пистолета с инкрустацией из поунэму на рукоятках и постучала их дулами Веллингтону по лбу.

–Думаю, мы разберемся с вашими журнальными делами попозже – скажем, когда благополучно доберемся до архива.

–   Ну, да, резонно. – Веллингтон поправил свой воротничок и слегка выпрямился. – Значит, против этого безумца И всей его охраны у вас всего лишь пара пистолетов?

–   Похоже, что именно так все и обстоит.

–   И при этом у нас нет поддержки министерства, а также хотя бы плана отхода?

–Дайте-ка сообразить... – сказала она, взводя курки пистолетов. – Нет, ничего достаточно серьезного, о чем стоило бы говорить.

–   Получается, что мы должны в одиночку остановить Хавелока и при этом еще попытаться остаться в живых и вынести всю секретную информацию, которую нам удалось собрать?

–   Да, Букс.

–   У вас есть план?

–   Я над этим работаю, – радостно заявила она. – Будьте так любезны, займитесь дверью. А то у меня руки заняты.