Текст книги "Министерство особых происшествий"

Автор книги: Пип Баллантайн

Соавторы: Ти Моррис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Глава 26,
в которой наш отважный дуэт оказывается в беде

—Должна сказать, – Элиза прислонилась спиной к влажной стене и оглядела свою крошечную камеру, – что поместье отлично оборудовано.

Веллингтон в соседней камере опустился на корточки, положив руки на колени, и вопросительно выгнул бровь.

–   Это совершенно не то место, где я собирался закончить сегодняшний вечер.

–   Надеюсь, что нет. – Она дрожала, горько сожалея о том, что тюремщики посчитали нужным раздеть ее до нижнего белья. – Лично я предпочла бы в конце немного секса и сигару. – О том, что она чувствовала себя ужасно уязвимой без своих спрятанных под одеждой ножей и пистолетов, можно было даже не говорить.

Веллингтон поднялся, снял пиджак и просунул его через прутья решетки. Элиза уставилась на него, но он решительно тряхнул рукой – возможно, это было следствием той роли, которую он так легко на себя взял. Поэтому она приняла его дар. Пиджак почти не спасал от холода подземной тюрьмы, но жест она оценила. По крайней мере, Веллингтон будет чувствовать, что сделал все возможное, чтобы галантно защитить свою напарницу в полевых условиях операции.

Внезапно ее пронзило острое тоскливое чувство: было бы лучше согреваться, прижимаясь друг к другу. Она бы почувствовала себя намного уютнее в его объятиях, чем в его вечернем наряде. Элиза уселась рядом с Веллингтоном, в каких-то нескольких дюймах от него, чтобы можно было перешептываться через решетку, не разглашая свои мысли и чувства тем, кто мог их подслушивать.

Позади их камер находилась довольно пугающая комната; она была открыта так, что была видна из всех находящихся в подвале камер. Элиза заметила развешенные на стене орудия пыток. Длинный узкий стол как раз такой длины, чтобы на нем помещалось распростертое человеческое тело, был виден полностью – это могло быть простым совпадением, а могло быть устроено специально, чтобы у всех узников общества была возможность видеть, что на нем происходит. Очевидно, Хавелок полагал, что на таких допросах должны присутствовать зрители, будь то другие заключенные или его собственные люди, на что также указывало присутствие перед запертыми дверями их камер двух крепких вооруженных слуг. В поместье Хавелока имелась настоящая средневековая камера пыток, и, судя по подозрительным отметинам рядом с большим крюком на стене, хозяин дома регулярно здесь практиковался.

–Да, положение наше плачевное, – тяжело вздохнула Элиза, нарушая молчание. – Но я бывала в переделках и похуже. Как-то нас с Гарри заперли в подвале у герцога...

–   В данный момент, – прервал ее Веллингтон, – мне бы не хотелось, чтобы вы меня развлекали рассказами о ваших похождениях с отважным Гаррисоном Торном.

–   Правда? А чем бы вы предпочли заниматься, Веллингтон? Потому что обыскали они меня довольно тщательно, так что вариант с открытием замка не рассматривается. Если у вас на уме есть какие-либо еще развлечения, то, думаю, мы могли бы попробовать как-то подстроиться под эту решетку...

Архивариус густо покраснел, пару раз открыл рот, поправил свои очки, а затем неохотно выдавил:

–   Вы не облегчаете мою задачу. Я должен сделать признание.

Интонация его голоса заставила ее занервничать.

–   Надеюсь, вы не собираетесь признаться мне в вечной, неугасимой любви, ибо я не думаю, что дела наши настолько уж плохи, – саркастически заметила она.

Он промолчал.

–   Ну хорошо. – Элиза просунула руку через прутья и робко положила ее на плечо архивариуса. – Они отобрали все мое оружие вместе с отмычками, так что вы можете рассказывать мне все, что угодно.

Его дыхание было неровным и шумным, а затем он выпалил:

–   Это была она, мисс Браун. Это была она! – Руки его сжались в кулаки, все тело тряслось. – Signora София дель Морте – это та самая женщина, которая заманила меня в западню Дома Ашеров.

–   Ох. – Элиза закусила губу; впервые она не знала, что ответить.

–   Вот именно – «ох», – огрызнулся Веллингтон и дернулся, когда она попыталась прикоснуться к нему, чтобы успокоить. Он вскочил на ноги и принялся нервно шагать по своей крошечной камере; в такой ярости Элиза его еще никогда не видела. – Эта женщина... эта чертовка, которая так легко соблазнила меня, она, очевидно, работает на тех негодяев!

–   Она профессионал, – возразила она. – Вы сами должны понимать, что вы...

–   Всего лишь архивариус? – Он резко повернулся, пристально посмотрел на нее через стекла своих очков. Света здесь было очень мало, так что самих глаз видно не было, но она могла себе представить, что они у него сейчас сверкают. – Элиза, я ведь все-таки агент с соответствующей подготовкой. Я должен был знать!

–   Может это и правда насчет агента, но в первую очередь вы все-таки мужчина.

Голова Веллингтона склонилась в сторону.

–   Что это, черт побери, должно означать?

–   Она очень красивая женщина, прекрасно умеющая манипулировать мужчинами...

–   Собственно, – сказал он, скрестив руки на груди, – как и вы, но мне все же удалось избежать воздействия ваших чар.

Он был так зол, что даже не заметил, как мимоходом отпустил ей комплимент. Элиза расхохоталась. Это ее по-настоящему развеселило.

–   Честно говоря, к вам я их не применяла. – Она смерила его оценивающим взглядом. – Можете мне поверить, мистер Веллингтон Букс, эсквайр, если бы я это сделала, вы бы заметили.

В воздухе повисло томительное молчание.

–   А теперь, – она поднялась и встала передним, – готовы ли вы действовать как агент на службе ее величества и отбросить в сторону свою ущемленную гордость?

Он крепко сцепил зубы.

–   Ну, прошу вас, Веллингтон. – Она обхватила руками прутья решетки, стараясь отвлечь его от самоуничижения. Если мне удалось забыть то, что они сделали с Гарри, вы тоже сможете это сделать.

–   Надеюсь, – буркнул он, схватившись рукой за то место, где должен был находиться боковой карман его пиджака, пока он не отдал его Элизе.

Заметив его жест, Элиза нахмурилась. Все тот же жест. Снова и снова.

–   Когда они обыскивали вас, они ударили вас в грудь или еще что-то в этом роде?

–   Простите, не понял? – спросил он. Он посмотрел на то место, куда прижималась его рука, потом на Элизу в его пиджаке и нервно сжал пальцы. – О... О... ну да... да...

Возможно, он и проходил подготовку как агент, но только это не очень-то бросалось в глаза. Он был не в состоянии что-либо скрывать. Элиза сердито взглянула на него.

–   Ну, давайте уже, Велли. Выкладывайте.

–   Они... – Он протянул руку через решетку и поднял один из бортов своего смокинга. – Они забрали его.

Она ненавидела отгадывать всякие ребусы.

–   Они забрали – что?

Его плечи поникли.

–   Мой рабочий журнал.

Элиза, прищурившись, посмотрела на него, а потом проследила за его взглядом, направленным на внутреннюю сторону его сюртука, которая была разорвана. Подкладка отошла в сторону. Когда-то здесь был карман.

Она в ужасе уставилась на него.

–   Так у вас был... – хоть это и казалось вполне логичным, учитывая его интересы и привычки, а также то, кем он являлся, у нее это все равно не укладывалось в голове, – был с собой рабочий журнал, тот самый, с наборным замком? Тот журнал, который...

–   Мои записи. – Веллингтон вцепился пальцами в свои волосы и, зажмурившись, продолжил: – Вопросы, которые я исследовал для министерства, мои мысли о докторе Саунде, о разных агентах, с которыми я работал бок о бок, о моей личной жизни, о моих мечтах. Там было все.

«Разумеется, там было все. Он ведь постоянно таскал с собой эту чертову тетрадку! Значит, если там была вся его жизнь...»

–   А как же насчет секретной информации министерства?

Их глаза встретились, и Элиза побледнела.

–   А доктор Саунд?..

–   Он знает об этом, – признался Веллингтон. – В конце концов, такова политика. Если у вас есть журнал, блокнот или просто личная рабочая тетрадь, это должно быть зарегистрировано в министерстве на случай вашей смерти, похищения или потери дееспособности. После выхода в отставку... – Веллингтон огляделся по сторонам, – при условии, что вам удалось прожить настолько долго, ваши записи должны пройти через экспертизу, а затем будут возвращены вам после утверждения. Интересно, хоть кто-нибудь из оперативных агентов удосуживается читать правила министерства?

Только сейчас до нее в полной мере дошел смысл ее первоначального приказа в Антарктиде.

Внезапный шум, раздавшийся снаружи, заставил их вздрогнуть. С низким скрипом двери камер открылись, и через них вошли приспешники Хавелока с оружием, похожим на уменьшенную версию тех пулеметов Гэтлинга, которые были у механических людей. Правда, на спинах у них висели большие ранцы, а вдоль рук к этим «мини-гэтлингам» шли трубки, впрочем, нисколько не мешавшие движениям.

Веллингтон уставился на них в немом восхищении. Элиза признала и вторую слабость ее партнера: страстную любовь ко всяким техническим штучкам. Через решетку она толкнула его в плечо.

Однако все эти мысли тут же рассеялись, поскольку, поправляя манжеты своего очень элегантного пиджака, в ее камеру вошел Бартоломью Дивейн, сопровождаемый, словно тенью, Пирсоном; тот нес полный ассортимент лезвий, цепей и прочих инструментов, которые она мгновенно узнала.

Заметив на подносе Пирсона фаллос довольно внушительных размеров, она одобрительно кивнула и бросила взгляд на Дивейна.

–   Слава богу. Если бы вы явились ко мне в камеру один, расстегивая брюки, я бы решила, что это будет пытка.

–   Умничаешь, маленькая шлюха? – сказал тот. В голосе его звучала похоть, и она знала, что он изнемогает от желания. Тем не менее ему нравилось оттягивать долгожданный момент, и он бросил через плечо: – Букс, не так ли? – спросил он, заставив ее напарника подскочить. – Веллингтон Букс? Мой помощник отведет вас к одному очень хорошему доктору.

–   Доктору Хавелоку? – спросил Веллингтон.

–   Именно. Он хочет переговорить с вами.

Дивейн кивнул Пирсону, который с легким поклоном перешел из камеры Элизы в камеру к Веллингтону, направив на архивариуса пистолет с инкрустацией из поунэму.

Думаю, вам будет приятно сознавать, что ваш напарник пал от одной из ваших собственных пуль. – Дивейн презрительно усмехнулся. – Я бы на вашем месте не заставлял старика ждать.

Взгляд Веллингтона задержался на подносе, стоящем рядом с Дивейном, прежде чем он посмотрел в глаза Элизе.

–   Все в порядке, Букс, – заверила она его, хотя и прекрасно знала, что последует дальше. Это был риск, который брали на себя все агенты, дополнительный стимул к тому, чтобы выделяться на своей работе и избегать попадания в плен.

Неуверенно кивнув, Веллингтон поднял руки вверх и направился в сторону коридора.

–   Еще увидимся, старина, – сказал Дивейн, а когда тот поравнялся с открытой дверью камеры Элизы, добавил: – В остальном не извольте беспокоиться: я не планирую особо нежничать с очаровательной мисс Браун. Я сделаю с ней то, что вы не в состоянии сделать в принципе, – вы для этого в недостаточной степени мужчина.

Веллингтон напрягся, но мягкое покашливание Пирсона за спиной остановило его. Еще раз взглянув на Элизу, он продолжил свой путь по коридору.

–   Часовой?

–Да, сэр? – рявкнул солдат, громко топнув ногой по каменному полу.

–   Вы свободны. Как и ваш напарнику камеры Букса. Займите свои посты у главного входа. – В глазах Дивейна сверкнула зловещая искра. – Снаружи.

Солдат какое-то мгновение смотрел на Элизу, затем устремил взгляд прямо перед собой.

–   Но, сэр, я должен...

–Делайте то, что я вам сказал, – перебил его Дивейн. – У меня есть свой ключ. Когда я закончу с ней, я сумею выйти отсюда самостоятельно.

Элиза постаралась не дрожать, даже когда он сладострастно уставился на нее.

–   Сэр? – вновь спросил солдат.

–   Оба свободны. – Это был уже не приказ. Это была угроза.

Старший часовой кивнул второму солдату, оба они опустили свои «мини-гэтлинги» и скрылись во внешнем коридоре; дверь в зону для заключенных со скрипом захлопнулась за ними. Эхо от громко защелкнувшегося замка заглушило тяжелые шаги удаляющегося караула.

–   Поскольку доктору Хавелоку захотелось немного поболтать с вашим приятелем Буксом, он предложил мне пока немного поразвлечься с вами. Честная сделка.

Элиза даже не надеялась на то, что этот извращенец Дивейн останется наверху, в то время как женщина, которую он поедал глазами с момента ее приезда в пятницу вечером, удобно заперта в подвале дома.

–   Сделка?

–   Я хотел немедленно послать ему пулю между глаз. Как и принято в нашем обществе, я не терплю обмана. – Дивейн уже снял свой красивый пиджак и теперь расстегивал воротничок.

Элиза выпрямилась и молча ждала, когда тот подойдет к ней. Он должен будет к ней подойти.

– И это станет его первой ошибкой.

Глава 27,
в которой на Веллингтона Букса наконец сваливается все то величие, которое он так справедливо заслужил

Перед ними открылся глубокий провал, и Веллингтон почувствовал обволакивающее его тепло, когда они подошли ближе к массивной конструкции из металла, проводов и цилиндров. Главная шахта уходила куда-то в глубину – это могло быть только тем самым геотермальным разломом, о котором доктор Хавелок говорил за столом. Вокруг него многочисленные датчики измеряли давление, отслеживали температуру и перенаправляли тепло от бойлера к бойлеру. Сотрудники обслуживающего технического персонала называли друг другу какие-то цифры, обменивались знаками и согласно кивали, переключая свое внимание с находившихся передними вычислительных разностных машин на металлического гиганта, тянувшего свои щупальца во все стороны. Веллингтон также заметил бойлеры поменьше, которые, как он догадывался, были предназначены для обслуживания отдельных комнат особняка или же, возможно, отдельных участков этого подземного хозяйства. Над всем этим возвышалось громадное чудище главного реактора – сердце скрытой под зданием конструкции.

–   Впечатляюще, не правда ли? – послышался чей-то голос, заставив Веллингтона оторвать взгляд от главного бойлера и перевести его на направлявшегося к ним мужчину.

Доктор Хавелок промокал носовым платком лоб, но при этом казался человеком, готовым в поте лица добиваться своей цели. Веллингтон видел это по его улыбке. Улыбке, которая была хорошо знакома и ему самому.

«Будь осторожен, Веллингтон, – услышал он в голове голос своего отца. – Это человек с сильным характером».

–   Собственно, вид шахты не дает полного представления о     ее внутренних механизмах. Мы возводили эту конструкцию поэтапно, и строительство было завершено только около года назад.

–   Год назад? – Веллингтон огляделся по сторонам на прилежно работающий обслуживающий персонал; один из сотрудников внимательно регулировал вентили, от усердия покусывая нижнюю губу. – А ваши коллеги...

–   Эти джентльмены – не мои коллеги, – оборвал его Хавелок, и в голосе его послышались нотки раздражения. – Это компетентные умы, которые разделяют мои взгляды, но они мне не ровня – в противном случае этот проект был бы осуществлен намного раньше.

Веллингтон понимающе кивнул.

–   Если вы являетесь разработчиком, кто же тогда главный инженер этой машины?

–   Ах, да. – Хавелок вздохнул и после секундной почтительной паузы продолжил: – Как это ни печально, наши пути с этим братом разошлись несколько месяцев назад. Почти семь месяцев назад, если быть точным.

–   Понятно, – сказал Веллингтон. – А когда этот брат разошелся с вами, он окончательно сжег за собой мосты?

–   Можно сказать и так, – сказал Хавелок, глядя на один из датчиков и медленно и осторожно подкручивая соответствующий вентиль.

–   И в чем же состояло его преступление против Общества Феникса?

–   В общем, стало похоже на то, что, когда его творение стало превосходить связанные с ним ожидания, он пожелал воплощать свои планы в жизнь в другом месте для дальнейшего их инвестирования и развития. Я не мог этого допустить, по крайней мере, до того, как мы закончим нашу первую фазу. Что ж, оказалось, что брат Финнес не соизволил подождать. Нас проинформировали о его многочисленных предложениях всяким любопытным инвесторам, после чего мы взяли дело в свои руки.

–   Общество очень тщательно заметает за собой следы, – признал Веллингтон. – Похоже, этот навык вырабатывался столетиями.

–Да. Я не сомневаюсь, что вы как архивариус с трепетом относитесь к прошлому, но меня самого больше волнует будущее, мистер Букс, или вы предпочли бы, чтобы я звал вас Веллингтон? – Хавелок наконец поднял глаза и посмотрел на него. – Мне интересно знать о будущем и о том, смогу ли я как-то вписать в него вас.

Архивариус часто заморгал. Через несколько секундой понял, что замер с остановившимся взглядом. Оставалось только надеяться, что в этой напряженной тишине он не стоял с отвисшей челюстью.

–   Простите, доктор Хавелок, – наконец произнес он. Внезапно жар, идущий из расселины и чудовищного генератора перед ним, перестал его беспокоить. – Вы ставите меня в невыгодное положение.

–   Каким образом?

–   Я здесь пленник. Свидетельством тому является довольно неучтивое обращение ваших охранников и мой разорванный сюртук, кстати, очень хороший, – пожаловался он.

–   Это было не большей неучтивостью, чем то, что вы с этой вашей проституткой Браун проникли под чужими именами в наше общество, предназначенное только для посвященных. – Теперь тон Хавелока стал довольно резким.

Веллингтон собирался парировать, но доктор не дал ему открыть рот.

–   О, возможно, вы хотели возразить – «ради королевы и страны» или еще какой-нибудь вздор в этом же духе; но сам факт того, что вы прибегли к такой коварной тактике? Это постыдно.

–   Возможно, – сказал Веллингтон, – но, учитывая ваше собственное бессердечное отношение к человеческой жизни и ваше вопиющее неуважение по отношению к короне, похоже, что мы с вами...

–   Оба полные невежи, – буркнул Хавелок.

Веллингтон коротко кивнул.

–   Очевидно, так.

–   Невежи, но с разной программой действий. – Хавелок жестом показал в сторону выхода и, когда они направились в ту сторону, продолжил: – В ваши собственные планы входит, насколько я понимаю, сохранение империи. Однако мой план не так уж далек от вашего. В нем также предусматривается империя, но я более склонен к тому, чтобы вернуть ей место в мире, которого она достойна.

–   Возрождение былой увядшей славы?

Веллингтон думал, что его вопрос проигнорируют, но Хавелок быстро ответил:

Вот именно. Когда-то мы были не просто клочком суши в Атлантике. Мы оказывали влияние на всю планету. Мы были не просто главной силой в мире – мы и были этим миром, сердцем и душой цивилизации! Чтобы довести до конца то, за что мы выступаем в Обществе Феникса, мистер Букс, мы должны работать в тени и брать на себя те риски, которые корона игнорирует. Учитывая сферу ваших талантов, вы как никто другой должны знать, как власть предержащие относятся к рискам. Не следует, да и невозможно отказаться от вдохновляющей идеи так легко.

Голос его звучал так возбужденно и решительно, что Веллингтон повернулся и посмотрел на него. В глазах доктора Девере Хавелока пылал тот же огонь, который архивариус видел во время его семинаров – их он посещал до того, как ученый и мечтатель стал в научных кругах считаться «блестящим затворником». Веллингтон еще тогда был впечатлен добротными теориями и заключениями доктора, хотя многие из них, в случае их применения, оказались слишком радикальными или – если высказаться точнее – опасными для науки.

Веллингтон не мог отрицать того, что слова этого человека звучали для него вдохновляюще. Да, порой действительно необходимо идти на риск, чтобы продвинуть человечество вперед. Этот риск в свое время вывел человека из пещер, чтобы он мог развиваться дальше, отправил из гаваней Испании искать за морями новые земли, заставил оторваться от земли, чтобы осваивать небо на дирижаблях.

–   И вы хотите, чтобы я стал частью вашего грандиозного видения будущего Британии?

Хавелок посмотрел на Веллингтона и, криво усмехнувшись, погрозил ему пальцем.

–   О, не нужно строить из себя робкого и застенчивого типа. При первом появлении механических людей я видел в ваших глазах восхищение. И это была не маска чужого человека, это была ваша истинная суть. На вас произвела впечатление их конструкция и то мастерство, с которым они были сделаны. Затем, увидев их вооружение, вы и вовсе пришли в восторг.

Веллингтону стало жарко под воротничком. Да. Хавелок действительно поймал его с поличным: механические люди были настоящим произведением инженерного искусства.

В этом нет ничего зазорного, Букс, – сказал он, показывая вперед. – На самом деле встреча с вами стала освежающей переменой. Знаете, сколько братьев утверждают, что восхищаются моими работами? Пусть я и уверен, что они действительно именно так относятся к ним, хоть и по-своему, по-простому, но на самом деле они ничего в них не понимают. Но вы... – Он кивнул и провел его в другую нишу, где потная кожа Веллингтона ощутила дуновение приятного прохладного ветерка. – В вас я видел глубокое понимание, истинное постижение того, чего я пытался достичь.

–   Пытались? – Веллингтон рассмеялся. —Доктор Хавелок, думаю, вы хотели сказать «сумел достичь», не так ли?

Доктор остановился и улыбнулся; выражение его лица стало раздраженным.

–   Так я и предполагал. – Он сокрушенно покачал головой. – Пожалуйста, не обижайте меня, маскируясь чрезмерным восхищением, Букс. Это вряд ли может польстить моим работам.

Тихо усмехнувшись, Хавелок направился к столу, на котором лежал механический человек, пластина на его груди была снята, как будто с ним еще проводились какие-то работы.

–   Слуги здесь прекрасно справляются, но даже им не хватает понимания того, что я сделал.

Веллингтон пробежал взглядом по всей длине распростертого перед ними металлического солдата.

–   Это прототип?

–   Нет, конкретно этот Марк I просто не функционирует должным образом. Он сошел с линии и почему-то не может выполнять основные функции автомата.

От этих слов у Веллингтона на миг перехватило дыхание. Он еще раз оценивающе оглядел механического человека и спросил:

–   Вы сказали – сошел с линии?

–   Да, – ответил Хавелок, надевая пару толстых резиновых перчаток. – Сборочная линия находится уровнем ниже.

Веллингтон кивнул. Он облизнул губы и удивился тому, как здесь было сухо, учитывая высокую влажность в соседней нише.

–   А номер этой модели?..

Хавелок положил два пальца на макушку механического человека и прочел:

–   Двадцать семь.

–Двадцать семь, – повторил Букс.

Со стороны казалось, что Хавелок, стоявший с поднятыми вверх руками, собирается делать хирургическую операцию этому автомату; но тут он сделал паузу и, прежде чем углубиться в металлическую грудную клетку, сделал Веллингтону знак отойти.

Веллингтон прошел на край платформы и, крепко взявшись руками за поручни, впился взглядом в этаж, лежавший под ними. Он пытался сосчитать стоявшие там рядами латунные обелиски, но их было очень много, они заполняли собой всю расстилавшуюся передним видимую площадь пола пещеры. Сотни, и сотни, и сотни механических людей, все неподвижны до поры до времени. Они ждут.

Веллингтон очень сомневался, что после активации они будут прислуживать за столом.

–   Выглядит впечатляюще, не правда ли? – Хавелок жестом позвал его к своему рабочему месту. – Но на самом деле я хотел, чтобы вы увидели это.

Оторвав взгляд от строя механических людей, Веллингтон вернулся и встал рядом с хозяином дома. Находившееся перед ним устройство по размеру соответствовало ширине груди Хавелока, имело форму яйца и состояло из жестких поршней, всевозможных роторов и ремней – множества ремней.

–   Что-то не пойму, почему не работает этот двигатель. Он запускается, но почему останавливается – неясно.

–   Где-то заедает? – спросил Веллингтон, ближе подвигая фонарь.

–   Точно.

–   А ремни натянуты достаточно туго? Иначе не удастся заставить двигаться эти поршни.

Хавелок снял перчатки и подвинул ближе к Веллингтону большой лист пергаментной бумаги с чертежом.

–   Если хотите, пожалуйста, ознакомьтесь подробнее с тем, как соединены все детали.

Судя по конструкции, двигатель был обязан работать. С помощью плоской отвертки Веллингтон проверил ремни; все они, похоже, были натянуты на коленчатый вал очень туго.

–   А вы можете поручиться за эластичность этого... – Веллингтон нахмурился. – Это не резина.

–   Верно, не резина, – с нежностью в голосе сказал Хавелок. – Это то, что я бы назвал характерной особенностью механического человека модели Марк I.

Внимание Букса переключалось от схемы к самому механизму и обратно. Аппарат был абсолютно замечательный: сложный по конструкции, но очень простой в смысле устройства и воспроизведения на сборочной линии.

–   Насколько я понимаю, – начал Веллингтон, залезая внутрь мотора и подкручивая винт, – тут у вас внизу работа идет посменно? Или все эти механические люди были собраны на том же заводе, где изготавливался и ваш генератор?

–   Многие мои рабочие действительно пришли с завода. Хотя я и разошелся с тем братом, его рабочие по-прежнему представляют собой ценные кадры. Очень умелые. В особенности дети.

Веллингтон закрыл глаза, чувствуя, как сжимается его челюсть.

–   Понятно. А в настоящее время ваши рабочие где?

–   О господи, Букс, я же не идиот, – холодно улыбнулся Хавелок. – Они появятся здесь не раньше понедельника. Воскресенье – выходной день для рабочего класса, который позволяет держать его в узде.

Веллингтон оглядел механизм, заканчивая отладку.

–   Похоже на то, – сказал он, еще немного поворачивая отвертку, – что тот ребенок, которому был поручен двигатель, ошибся в расчетах и слишком сильно затянул маховик. Эти винты такие тугие, что ваша механика и не могла работать. Я думаю... – Еще раз уверенно кивнув, Веллингтон выпрямился. – Да, вот так будет нормально.

Хавелок на мгновение задержал свой взгляд на Веллингтоне, а затем потянулся к другой стороне мотора и крепко взялся за маленькую ручку. Он резко повернул ее, и двигатель ожил и зажужжал, шестеренки и турбинки начали вращаться в непрерывном успокаивающем ритме.

–   И вы – простой архивариус? – спросил Хавелок.

–   У мужчины должно быть свое хобби вне работы, – пожав плечами, ответил Веллингтон.

–   Конечно.

Несколько секунд они вдвоем следили за работой мотора, а затем взгляд Веллингтона снова забегал между схемой «механического сердца» и самим устройством.

Веллингтон почувствовал, как к горлу подкатывается комок.

–   Ремни, доктор Хавелок, которые помогают вращаться двигателю, – вы еще назвали их «характерной особенностью» механических людей.

–   Все правильно, мистер Букс.

Он закрыл глаза, и от страшной догадки во рту появилась горечь.

–   Но не вашей характерной особенностью?

–   Вы очень проницательный человек, мистер Букс. Можно я буду называть вас Веллингтон?

Одно тело было выпотрошено, или же, согласно более точному описанию из материалов по делу Гаррисона Торна, из него была извлечена большая часть его мышечной системы. Из другого трупа была полностью слита кровь.

–   Человеческие ткани?

–   В основном мышцы и сухожилия, Веллингтон. Представьте себе на мгновение: возобновляемый источник упругости, долговечный, способный выдержать впечатляющий вес и напряжение. Разумеется, его необходимо смазывать соответствующей субстанцией, поддерживать постоянную температуру этой субстанции, что механические люди могут делать очень легко...

Веллингтон прокашлялся.

–   Значит, кости? – Голос его дрогнул.

–   Боюсь, это был неудачный эксперимент, – сказал Хавелок таким тоном, будто только что уронил на кухонный пол сырое яйцо. – Казалось само собой разумеющимся: если недостающим звеном были мышцы и кровь, что еще мы можем использовать в качестве настоящей скелетной рамы для Марка I? – Он выключил мотор и, положив ладонь на механическое сердце, нервно забарабанил по его поверхности пальцами. – Я понятия не имел, что кости такие хрупкие.

То, что сначала Веллингтон посчитал изобретательностью, теперь обернулось полной мерзостью. Когда Хавелок отрезвил его таким ужасным образом, у него появилось странное головокружение.

–   А учитывая количество нежелательных элементов, переполняющих улицы Лондона, источник сырья у нас практически неисчерпаемый – и притом очень дешевого сырья.

Веллингтон глубоко вздохнул. Он понял, что еще раньше заметил странный запах, смутно напоминавший ему крематорий. Это не могло быть простой случайностью. Он слегка кивнул, а затем перевел взгляд с одного из приводных ремней железного сердца на Хавелока. Оказалось, что доктор уже некоторое время внимательно смотрит на него.

–   Возможно, я веду свои исследования не общепринятым образом. Возможно, мои цели выглядят так отталкивающе, что не могут оправдать средства их достижения. Если общество знает, на что я способен, вы, Веллингтон, можете оценить то, что я делаю. Я так долго искал подобный ум.

–   Понятно, – сказал он, чувствуя, как по затылку, щекоча его, бежит струйка пота.

Хавелок ухмыльнулся.

–Должен признать, что со стороны использование нежелательных элементов общества в качестве источника запасных частей может показаться несколько варварским, но этот смелый ход оказался решающим в продвижении проекта и к тому же соответствовал идеалам общества. Нашим предназначением является улучшение и сохранение империи. А это предполагает применение решительных мер по контролю за численностью ее населения. И как раз здесь необходимы вы, Веллингтон. Мозг, подобный вашему, не только принесет пользу обществу, это настоящее сокровище для меня. Я уверен, вы уже догадались, что в настоящее время моим приближенным доверенным лицом является лорд Дивейн.

–   Я сомневался, как...

Веллингтон хотел вежливо намекнуть, что лорд Дивейн является просто льстецом, которые встречаются в любой группе людей, но Хавелок перебил его:

–   Этот человек полный и окончательный болван. Да, он верно мне служит. Да, он действительно обладает определенным влиянием в нужных кругах. Но он – сама напыщенность. Он разбирается в военных трофеях, но мне необходимо не это. Мне нужен человек, который понимает, что входит в подготовку к битве. Вы как архивариус с логическим складом ума с уважением относитесь к такого рода подготовке.

Букс кашлянул.

–   Думаю, да.

–   Вот почему вы и привлекли мое внимание, молодой человек. Это для вас очень хорошее предложение. Хотя я и восхищаюсь вашей преданностью тайной организации, в которой вы служите, какой бы она ни была, но, пожалуйста, не забывайте: вы с мисс Браун живы только до тех пор, пока вы мне интересны. Можете рассматривать это как побудительный стимул к тому, чтобы присоединиться к нашему обществу.