Текст книги "Министерство особых происшествий"

Автор книги: Пип Баллантайн

Соавторы: Ти Моррис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Элиза заметила, что Дивейн поддержал шутку смехом, а Хавелок промолчал. Лицо его оставалось холодным, как камень.

–   Мы находимся не в колониях, Сент-Джонс. Мы – цивилизованное общество. – Он поправил свой воротничок. – Мы сделаем из них чучела и повесим на всеобщее обозрение.

По интонации его голоса было трудно сказать, шутит он или нет. В любом случае, Элиза решила, что, в какие бы игры их ни втягивали, сегодня ночью они на самом деле исполнили свои роли неплохо.

Глава 25,
в которой доктор Хавелок демонстрирует свои работы, а на сцене эффектно появляется неожиданный гость

Вечером за ужином отсутствовали не только Фэрбенксы. За столом все было так же, как во время празднования Первой Ночи, но Веллингтон явственно ощущал: что-то исчезло. Совсем. О погибшей паре никто не говорил, но он не верил, что это делалось из уважения к их памяти. Это был страх. Страх какой-то причастности к ним. Страх стать похожими на них. Упоминание их имен в лучшем случае могло поставить крест на шансах вступить в общество, и, судя по тому, как обошлись с Фэрбенксами, любых поводов для отклонения своих кандидатур следовало избегать.

«Интересно, – подумал Веллингтон, – насколько упали бы мои шансы как кандидата, если бы Хавелок узнал, что после возвращения с охоты меня вырвало в туалете?»

Элиза в это время оставалась рядом, что было, в общем, удивительно. Он не понимал, почему она нежно гладила его по спине, пока его выворачивало наизнанку и трясло. Можно не сомневаться, что после возращения в архив ей надолго хватит этой темы для шуток над ним.

Она сидела рядом с ним, и при каждом новом спазме, каждом новом позыве ее ладонь мягко прижималась к его спине, делая долгие и медленные круговые движения. «Все хорошо», – шептала она ему снова и снова. Если бы у него в этот момент был голос, он бы крикнул ей: «Нет, не хорошо! Мы своими глазами видели, как пару человек пристрелили, словно лис на охоте. Как это может быть хорошо? »

Но вместо этого он продолжал блевать, пока в желудке уже вообще ничего не осталось. Он не помнил, как вышел из ванной, как добрался до кровати. Когда он очнулся, он лежал под одеялом, а Элиза спала в шезлонге. Солнце уже начало садиться. Это был живописнейший момент общего покоя, который просился на фотоснимок. По крайней мере, так ему показалось в этой напряженной тяжелой тишине.

Ему было необходимо прополоскать рот, почистить зубы и приготовиться к ночному кутежу.

«Все хорошо», – продолжал звучать в ушах ее шепот. «Возможно, колониалка на этот раз все-таки права, – раздался в голове голос отца, когда Веллингтон вышел из туалета. – Возможно, эти люди были чужими для этого круга. И нет ничего плохого в том, чтобы отделить тех, кто вхож сюда, от тех, кто не вхож».

–   Что? – спросила Элиза, заметив в зеркале странное выражение на его лице.

«Проститутка, – процедил сквозь зубы его отец. – Она называет это жертвой во имя королевы и родины? Я нисколько не сомневаюсь в том, что эта шлюха отлично развлеклась прошлой ночью».

–   Ничего, все в порядке.

–   Букс, если вы не в состоянии...

–   Я же сказал – все в порядке. Значит, так оно и есть. – Его грубость удивила даже его самого. Он схватил щетку и принялся расчесывать свои волосы. – И не нужно допрашивать меня, мисс Браун, в противном случае вы никогда не будете мне доверять, – сказал он, откладывая щетку для волос в сторону и натягивая свой жилет.

Медленно тянулись секунды. Веллингтон чувствовал, что повисшая тишина становится угнетающей.

–   Будьте рядом со мной, Веллингтон, – наконец сказала она ему. – Это как раз то самое время и то самое место, где порознь можно пропасть...

«Да как смеет эта женщина обращаться к тебе в таком тоне!» – прошипел его отец.

–   ...и наступит такой момент, когда вам потребуется сохранить осознание того, кто вы такой и кому доверяете. Мы с вами поняли друг друга, Букс?

Веллингтон продолжал молчать, уставившись в зеркало.

–   Агент Букс?

Было что-то успокаивающее в этом неторопливом прихорашивании.

–   Мы с вами поняли друг друга?

–   Да, – в конце концов ответил он. – Поняли.

На самом деле Веллингтон ничего не понимал. Он не мог понять, почему кто-то мог выбрать для себя оперативную работу. В архиве для него был свой смысл. Логистика. Факты. Дедукция.

Но это?..

Тайной разведывательной работой мог заниматься человек особого склада. Насколько он понимал, обычно это были сдержанные и обособленные люди. И по-своему талантливые. Этого он никогда не отрицал.

«Нечего валять дурака с солдатами в окопах», – едко заметил бы здесь его отец.

Бросив друг на друга последний долгий взгляд, Веллингтон и Элиза вернулись к своим ролям Сент-Джонсов, снова перестав быть собой; сейчас они опять сидели в обеденном зале и наслаждались великолепным ужином.

Однако за столом нельзя было не заметить двух свободных мест, и каждый воспринимал это как предупреждение в собственный адрес.

Теперь кандидаты внимательно присматривались друг к другу. Пемброуки держались наиболее обособленно. Возможно, все дело было в военной подготовке мужа, в его умении оценить реальную угрозу для него самого и его жены. Если учесть наличие у них детей, они, видимо, сменили свои приоритеты в пользу желания просто пережить этот уик-энд. Натаниэль Пемброук остановил свой взгляд на Веллингтоне и сейчас оценивающе разглядывал его. Если бы у того в руках находился пистолет, Веллингтону обязательно захотелось бы куда-нибудь спрятаться.

Другая семейная пара, Коллинзы, заметно нервничала. Барнабус обливался потом, мертвенно-бледное лицо Ангелики на фоне ее белого вечернего платья придавали ей сходство с привидением. Оба они часто поглядывали по сторонам, тщетно стараясь сохранить вид активных и жаждущих вступить в общество кандидатов.

Веллингтон взглянул на Элизу; глаза ее по-прежнему были опущены.

–   Послушайте, Сент-Джонс, – раздался рядом с ним знакомый голос.

Веллингтон промокнул рот салфеткой и ответил:

–   Лорд Дивейн.

–   Вздор, приятель, зовите меня Бартоломью. Зачем же так официально... – Он сделал паузу, а после тихого «Ага!» понимающе улыбнулся. – Можете не беспокоиться, старина, насчет своей кандидатуры на это место. Вы уже многих здесь заставили обратить на себя внимание и сделать на вас ставку.

–   И сейчас тоже?

–   Конечно, – заверил его Дивейн. – Помимо того, что у вас восхитительная жена, вы демонстрируете крепкий характер. Ценное качество для нашего общества.

–   Что ж, – сказал Веллингтон, тихо вздохнув, – тогда, полагаю, это должно означать, что мои мозги останутся у меня в голове.

Дивейн ухмыльнулся.

–   У нас есть свои правила и традиции, старина. Вы должны это понимать.

–   Я понимаю, хотя и нахожу ваши ритуалы посвящения довольно жесткими.

Дивейн кивнул.

–   Так и должно быть. Когда вы услышите то, что Хавелок собирается сказать сегодня ночью, вы все поймете.

–   Жду с нетерпением, – как можно спокойнее ответил Веллингтон, бросив быстрый взгляд в сторону доктора.

На этот раз доктор Хавелок уже ждал всех за столом, лицо его было радушным и довольным, без каких либо следов раскаяния после недавней зверской расправы над журналистами. Сейчас он с удовольствием ел первое блюдо вместе со всеми остальными, несмотря на царившую за ужином напряженную атмосферу. Веллингтон обвел глазами зал и тут заметил, что здесь как будто стало просторнее. Может быть, это было связано с отсутствием одной пары? Нет. Свет газовых ламп отражался от висевших на стенах зеркал для слуг. В зеркалах этих виднелась искривленная обстановка комнаты, потому что самих слуг перед ними не было. Позади трона Хавелока, где обычно стояли еще двое лакеев, сейчас возвышались два бронзовых обелиска, достигавшие пояса единственного дворецкого, присутствовавшего в зале. Холодные закуски были поданы, налили по первому бокалу вина; но теперь среди гостей оставался только один внушительный дворецкий, который никогда далеко не отходил от Хавелока. Он стоял так же неподвижно, как и два обелиска.

–   Добрый вечер, братья и кандидаты, – заговорил Хавелок, призвав всех к тишине. – Я понимаю, что тем, кто знает меня хорошо, мое присутствие здесь и эта моя вспышка красноречия могут показаться нехарактерными; но, с другой стороны, братья, когда я соблюдал условности?

Послышался вежливый смех, в котором угадывались нотки мрачных опасений.

–   Причина моего присутствия здесь проста: я хочу видеть вашу реакцию. – Хавелок повернулся к дворецкому. – Пирсон, можете начинать.

Угрюмый дворецкий подошел к одному из обелисков и, протянув руку, поднял находящийся позади него рычаг; действия его вызвали веселое оживление некоторых дам за столом. Когда рычаг зафиксировался в верхнем положении, из отверстий с обеих сторон показались серебристо-перламутровые сопла. Послышалось громкое шипение, и дамы дружно охнули; но затем раздались возгласы удивления и ужаса, когда металлические пластины сдвинулись в сторону и из корпуса вытянулись похожие на скелет руки и ноги, сделанные из телескопических трубок, шестеренок и поршней. Верхняя часть обелиска повернулась, превратившись в угловатое лицо с глубокими впадинами глазниц и решеткой на месте рта, светившейся призрачным ярко-изумрудным светом, а Пирсон тем временем поднял рычаг второго обелиска.

Хавелок смотрел на исполненные шока и ужаса лица гостей с восторгом ребенка рождественским утром.

Веллингтон старался следить за их главной целью, однако новые устройства интересовали его гораздо больше. Он буквально чувствовал их прохладную наружную поверхность – он сам так долго добивался подобного эффекта; трансформации автоматов все сильнее поглощали его внимание.

Когда они начали двигаться сами по себе, он почувствовал, как плечи его выпрямляются, а в груди закипает радость. Эти создания были просто великолепны! Ему показалось, что он услышал, как Элиза восхищенно вздохнула, но мгновением позже он понял, что звук этот слетел с его собственных губ.

В этот момент их взгляды с Хавелоком встретились. Этот человек смотрел прямо ему в глаза, и улыбка его становилась все шире. Он с заговорщическим видом кивнул Веллингтону. Его простой жест означал: «Я вижу, что вы понимаете». Хавелок не отводил взгляда от Веллингтона, пока по обе стороны от него не встали два восьмифутовых автомата.

–   Я даю вам новую прислугу на этот вечер, друзья мои. Я даю вам будущее, – провозгласил он голосом отца, объявляющего о рождении своего ребенка. – Будущее, о котором общество так долго мечтало, – они воплотят его в жизнь. Но прежде чем это станет реальностью...

Его палец щелкнул единственным выключателем на запястье ближайшего к нему «слуги», и зеленое сияние внутри его черепа на миг вспыхнуло. Хавелок повторил то же самое со вторым автоматом, и оба они двинулись из комнаты со странным изяществом, несколько неожиданным, учитывая их впечатляющую комплекцию и рост.

–   ...поужинаем сначала? Пожалуйста, вернитесь все на свои места.

И снова была подана прекрасная еда – овощи, зелень, дичь, барашек и отличное вино, которое, казалось, никогда не кончится. Все было также восхитительно, как и в предыдущий вечер, хотя безмятежная беседа и любезности периодически прерывались, когда в обеденный зал медленно входили грозные механические монстры. Поразительно, но автоматы были в состоянии выполнять обязанности слуг во время ужина ничуть не хуже, чем люди. Казалось, были учтены все задержки, связанные с их размерами.

Но дело было еще и во внешнем виде этих автоматов. Несколько жен членов братства – и даже некоторые мужчины из общества – бледнели, когда эти создания обслуживали их. Разговаривавшие резко замолкали, когда между ними просовывалась металлическая рука, чтобы подлить им вина. Веллингтону казалось любопытным, что, если к домашней прислуге отношение было как к вспомогательным приспособлениям для привилегированных, механических слуг это касалось еще в большей степени. Они не были одушевленными, не обладали рассудком или каким-либо сознанием. У них не было самомнения, которое можно было задеть. Никаких слабостей или уязвимых мест. Если у них выдастся неудачный день, их можно просто направить в ремонт. Эти автоматы действительно являлись приспособлениями.

Единственное преимущество, которое оставалось у старомодной домашней прислуги перед новомодной, – это ее невидимость. Высшему классу было легко и просто не обращать внимания на низший класс. Сложный аппарат из гидравлической системы, медных цилиндров, насосов и вращающихся шестеренок игнорировать было сложнее, особенно если этот аппарат влезает между вами и вашей женой, чтобы наполнить ваши бокалы.

«Пропади оно все пропадом», – подумал Веллингтон, промокая уголки рта салфеткой. Затем он повернулся в сторону Хавелока, который с ликующим видом наблюдал за механически точным балетом своих творений.

–   Доктор Хавелок, можно мне сказать пару слов, если не возражаете?

Разговоры за столом тут же смолкли. Уголком глаза Веллингтон видел Бартоломью, который вдруг стал почти таким же бледным, как его жена. Даже осторожное прикосновение Элизы к его бедру не сразу вывело его из состояния оцепенения. Установилась полная тишина, и это был его шанс. Это была его область знаний, где он чувствовал себя уверенно.

Улыбка на лице Хавелока слегка угасла, кустистые брови вопросительно выгнулись.

–   У вас есть какой-то вопрос, Сент-Джонс?

–Да, доктор, – ответил Веллингтон. – Я просто вынужден спросить – каким образом?

Теперь пальцы Элизы сжали его колено, уже без всякой деликатности. Веллингтон потянулся за своим бокалом вина, осушил его не слишком по-джентльменски, а затем снова поставил обратно. Его рука скользнула под стол и легла на ладонь Элизы – предполагалось, что этот жест должен был ее как-то успокоить, – хотя после столь быстро проглоченного хмельного напитка у него немного закружилась голова.

С тихим шипением в пространство между ним и Хавелоком просунулась металлическая рука. Пока автомат наполнял его бокал и снова отступал в нейтральное положение, Веллингтон не отрываясь смотрел на доктора с уверенной, понимающей улыбкой на лице.

Веллингтон наклонил голову вперед – легкий настойчивый жест, вызвавших тихий вздох у некоторых дам за столом. Это было молчаливым повторением его вопроса. Каким образом?

Улыбка Хавелока снова расцвела. Он рассмеялся, и глаза его заблестели. Он шутливо погрозил Веллингтону пальцем.

–   Для человека из текстильной промышленности, Ричард, вы слишком много интересуетесь наукой.

Веллингтон ухмыльнулся; бросив короткий взгляд в сторону Бартоломью, он отметил, что его прежде бледное лицо стало пунцово-красным.

–   Чтобы обеспечивать работу фабрик, нужны машины Чтобы обеспечивать эффективную работу фабрик, хорошо бы знать, как эти машины работают. А чтобы поддерживать прибыльность производства, важно знать, как усовершенствовать существующие технологии.

–   Выходит, вы не боитесь замарать руки?

Время от времени – не боюсь. – Веллингтон услышал, как кто-то на другом конце стола фыркнул. – Но если другие полагаются на своих управляющих, когда на заводе происходит механическая поломка, я сам решаю эти вопросы и по ситуации вношу исправления.

–   Восхитительно, – с почтением прошептал Хавелок, обводя взглядом всех сидящих за столом. Затем он прочистил горло и продолжал: – Вы патентуете свои усовершенствования?

А вы? – парировал Веллингтон. Элиза еще крепче сжала его ногу, но он не обратил на это внимания. – Почему я должен делиться своими достижениями со всем миром, доктор Хавелок? – Он взял свой бокал, круговым движением немного поболтал вино в нем, чтобы понюхать букет, и добавил: – Пока не патентую. Когда я буду готов продать свою компанию, вместе с ней я продам человеку, предложившему лучшую цену, и мои идеи. Но не ранее. Чем будет готов мир. Чем буду готов я.

–   Вполне разумный деловой подход, – заметил Хавелок.

Но, доктор, вы уклоняетесь от ответа. – Веллингтон пригубил свое вино.

–   Под столом, – с улыбкой ответил хозяин.

Веллингтон снял свою руку с ладони Элизы и начал ощупывать нижнюю поверхность стола. Он понимающе усмехнулся, заставив других мужчин нагнуться и тоже заглянуть под стол. Стараясь не задерживаться пальцами на горячей меди, Веллингтон нащупал спиральные проволоки, которые были подведены к разным точкам стола. Все эти обмотки вели к чему-то, похожему на большие металлические пластины. Одна такая пластина покрывала место, где стояла его тарелка, тогда как вторая была расположена под бокалом с вином.

–   Это ваш нагревательный элемент?

–   Поместье построено на месте геотермического разлома, кстати говоря, довольно обширного. – Хавелок смотрел на него с довольной ухмылкой. – Что обеспечивает энергией встроенные в стол нажимные подушки, беспроводную связь, на которой постоянно находятся механические люди, и всю систему водоснабжения в доме.

Веллингтон одобрительно кивнул.

–   Значит, когда нагрузка на поверхность стола изменяется – уменьшается количество еды в тарелке или вина в бокале, – ваша беспроводная связь посылает команды ...

–   Механическим людям, – сказал тот, не скрывая своей гордости.

–   Механическим людям, – повторил за ним Веллингтон, медленно кивая и оглядывая весь стол. – Но, чтобы точно рассчитать все движения и время, чтобы налить бокал вина или...

Внезапно в его голове всплыло воспоминание прошлой ночи. Это длилось какой-то миг, но мелкие детали, которые вполне можно было упустить, вдруг встали на свои места, когда рядом с ним в ожидании стояли механические люди, ритмично, словно под метроном, шурша своими колесиками и шестеренками.

Веллингтон просиял.

–   Это очень изобретательно.

–   Благодарю вас, Ричард, – сказал Хавелок.

Веллингтон огляделся по сторонам. Взгляд Дивейна оставался мрачным и недобрым, остальные братья и кандидаты просто пристально рассматривали его. На лицах у одних было написано любопытство. У других – нетерпение.

–   Вы заметили, как внимательно доктор Хавелок следил за временем, глядя на свою домашнюю прислугу? – спросил он, обращаясь уже ко всем собравшимся. – Он не регулировал выполнение их обязанностей, а просто отмечал время и последовательность их действий, и именно среднее значение времени исполнения всех операций он использовал для настройки внутренних часов механических людей. – Веллингтон торжественно поднял бокал в сторону доктора Хавелока. – Браво, доктор!

В ответ тот просто поднял руку; неужели из скромности?

–   Вздор, не стоит, я ведь не артист какой-нибудь.

–   Эти механические люди просто замечательны, – не унимался Веллингтон. – Невообразимое достижение.

–   О, Ричард. – Хавелок медленно поднялся из-за стола. – То, что вы видели... – Он медленно обвел глазами всех сидящих за столом. – То, что вы видели, – это всего лишь верхушка айсберга. Вы и понятия не имеете, что может скрываться под поверхностью воды.

Эта фраза послужила командой единственному живому слуге в зале, Пирсону, который начал поворачивать разукрашенное колесо вентиля, встроенного в стену. Поскольку он был один, ему пришлось проскользнуть мимо механических людей, чтобы повторить эту же операцию с противоположным вентилем, который также отозвался тихим шипением, спуская давление. Стена, как и накануне вечером, отъехала в сторону, и за ней на этот раз оказалось не скопление переплетенных обнаженных тел, а несколько мишеней. Между двумя мишенями для стрельбы из лука, прикрепленные к вязанкам сена, стояли две бамбуковые фигуры, одетые, как показалось, в форму солдат Британской империи. Веллингтон взглянул в сторону Пемброука, на лице которого не отразилось ни отвращения, ни неприязни. Губы его лишь слегка скривились в едва заметной ухмылке.

–   Позвольте продемонстрировать вам весь потенциал моих механических людей, – сказал Хавелок, подавая знак слуге-человеку привести в действие свои творения.

Пирсон подошел к каждому из автоматов и перевел небольшие переключатели на их предплечьях из крайнего правого в крайнее левое положение.

Затем он, не теряя времени, широкими шагами покинул комнату, а гиганты начали издавать тихий вой, который с каждой секундой становился все громче. Люминесцентный рассеянный свет на их лицах из ярко-зеленого стал ярко-красным, а внутренний вой сменился тикающим щелканьем шестеренок, вращающихся теперь с удвоенной скоростью. Их руки резко опустились вниз, а панели, закрывавшие некоторые внутренние механизмы, начали переворачиваться и уходить назад, освобождая место для двух цилиндров, высунувшихся из каркасов плеч. Когда эти новые конструкции зафиксировались на месте, Веллингтон почувствовал, как у него перехватило дыхание. Отбросив свою холодную манеру держаться, он похлопал Элизу по плечу и заткнул уши пальцами. Не задавая лишних вопросов, она сделала то же самое.

Когда механические люди двинулись с места на это раз, пол под ними затрясся, а канделябры на стенах и потолке начали дребезжать. Гости отпрянули назад, даже невзирая на то, что эти латунные левиафаны смотрели, совсем в другую сторону. Сейчас они занимали позиции в обеденном зале, в противоположном конце которого расположились заранее установленные для них мишени. Руки механических людей вскинулись вверх и согнулись в шарнирах там, где у живого человека находятся локти. С резким металлическим лязганьем руки вновь прочно зафиксировались в этом положении.

И в этот момент начали вращаться цилиндры.

Если кто-то из женщин и закричал, их голоса потонули в реве стрельбы. Эти пулеметы Гэтлинга были заметно меньше тех, что имелись на вооружении в армии; но в замкнутом пространстве звук выстрелов казался намного громче. Пули, выпущенные механическими людьми по мишеням для лука, веером били в цель. Когда удерживавшая их конструкция обвалилась, настала очередь бамбуковых фигур. Они выдержали ненамного дольше, поскольку пулеметы легко прошивали прочную древесину, словно папиросную бумагу.

Затем огонь, вырывавшийся из рук механических людей, исчез, рев огнестрельной пальбы стих. В воздухе повис тяжелый дым, заставивший всех дам – за исключением Элизы – прикрыть лицо носовыми платками своих мужей. Главная люстра обеденного зала осталась нетронутой, но звук этого представления выбил несколько стекол в оконных рамах. Все вздрогнули, когда механические люди внезапно выпрямились во весь рост, медленно вытянули руки в стороны, а затем опустили их по бокам. Подсветка их лиц была все еще красной, но уже намного более мягкой.

Веллингтон и Элиза отпустили свои уши и переглянулись.

–   Боже мой, – сказал Бартоломью, – эти штуковины – это...

–   Только начало, – перебил его Хавелок.

–   Немыслимо, – раздался еще чей-то голос. – С вашей стороны это действительно потрясающее достижение, доктор Хавелок.

–   Спасибо, Чарльз, – засияв, ответил тот, – но я не могу принять всю заслугу за это на себя. Насчет механических людей мне пришлось проконсультироваться с хорошим оружейным мастером.

Хавелок обернулся к двери, и только теперь Веллингтон заметил Пирсона, стоявшего там в почтительном ожидании. Сколько времени он находился здесь? Этот высокий дворецкий двигался практически бесшумно. Пирсон понимающе кивнул и удалился в направлении фойе.

–   Вообразите себе мое удивление, когда этим мастером на самом деле оказалась женщина, – усмехнулся он.

Вошедшая в зал дама вызвала довольные улыбки на лицах мужчин. Грудь ее могла бы достойно соперничать с грудью Элизы, а черное как смоль вечернее платье придавало ей несколько угрожающий вид, но в то же время казалось каким-то неземным. Веллингтон судорожно сглотнул, в горле у него внезапно пересохло; после всего выпитого вина ему вдруг ужасно захотелось в туалет. Разумеется, он узнал ее – как можно было забыть такое?

Раздавшийся резкий смех заставил его оторвать глаза от женщины в черном. Дивейн даже не пытался скрыть своего презрения к вновь прибывшей, даже после того как Оливия вплотную приблизилась к нему. Казалось, что леди Дивейн готова упасть в обморок. Подхватив ее одной рукой, он впервые за все время пребывания в гостях продемонстрировал хоть какой-то знак привязанности к своей жене. Появившаяся женщина – по крайней мере, для семейства Дивейнов – оказалась неким объединяющим фактором.

Затем рядом раздалось чье-то шумное сопение – кто-то делал долгие глубокие вдохи. Обернувшись, Веллингтон с удивлением обнаружил, что Элиза, похоже, находится на грани неистовства. Она впилась глазами в новую гостью, крепко сжав челюсти, – без сомнения, чтобы сдержать готовый вырваться дикий боевой клич. Веллингтон нахмурил лоб. Свою реакцию он понять мог, но ее?..

–   Братья мои, а также те, кто нам служит, и дорогие кандидаты, – начал Хавелок, – разрешите мне представить вам сеньору Софию дель Морте, женщину множества разных талантов, которая прекрасно служит Обществу Феникса.

–   Милый доктор, – проворковала она; от ее итальянского акцента у мужчин за столом, казалось, перехватило дыхание, к пущей досаде их жен. – Вы мне льстите. Я так прекрасно служу обществу, потому что вы, мой дорогой доктор, так прекрасно мне платите.

В ответ на это все дружно засмеялись – все, за исключением лорда Дивейна, который хранил молчание.

–   Я полагаю, что с большинством собравшихся вы уже знакомы, – сказал Хавелок, обводя взглядом стол.

–   Все верно, – ответила она, мило улыбаясь тем, с кем встретилась глазами.

Путь к отступлению был отрезан. Деваться было некуда.

Веллингтон! – прощебетала она, медленно подходя к нему, в то время как остальные гости расступались перед ней. – Я даже не догадывалась, что вы можете оказаться здесь! Если бы я знала, то обязательно надела бы тот парик, который был на мне во время нашей первой встречи.

Единственным человеком, нарушившим повисшую тишину, был Бартоломью Дивейн, который в ответ на ее слова насмешливо фыркнул.

–   Сумасшедшая итальянка, – бросил он. – О чем это вы? Вы утверждаете, что знакомы с Ричардом Сент-Джонсом из Уэссекса? Глядя на ваш абсолютно черный наряд, я бы не сказал, что вы являетесь частой гостьей в мире текстильной промышленности.

«Господи, – подумал Веллингтон, – какой же ты все-таки тупой, Дивейн».

–   Вы, как всегда, очень выразительны, лорд Дивейн, но по-прежнему не слишком сообразительны, – усмехнулась она, останавливаясь напротив Веллингтона. – Леди и джентльмены, полагаю, этот человек еще не был вам должным образом представлен: сеньор Веллингтон Букс, эсквайр, покорный слуга королевы, страны и империи.

–   Простите, не понял, – переспросил Дивейн, и всю его веселость как ветром сдуло.

–Другой мой клиент попросил меня доставить к нему этого довольно осведомленного человека – по каким-то своим причинам. Знать их я не хочу, меня это не касается. Единственное пожелание заключалось в том, что меня попросили доставить его живым. – Она улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. – Я тогда неплохо провела время, – дразнящим голосом заметила она, коснувшись кончика его носа.

Веллингтон вздрогнул, а взгляд ее переместился на Элизу.

–   И еще эта синьорина! Как я рада видеть вас снова. У меня раньше не было таких занятных оппонентов – разумеется, из тех, с кем состоялась наша повторная встреча.

–   Погодите минутку, – послышался голос Хавелока. – Жена Сент-Джонса...

–   Милый доктор, я понятия не имею, что эти люди вам наговорили, – сказала она, медленно пятясь от них обоих, – но, судя по тому, что я знаю о Веллингтоне и о том, как дерется эта женщина, я бы без всяких колебаний или сомнений сказала, что все вы здесь проводите уик-энд в обществе двух британских шпионов.

Щелкающий звук на этот раз издали не механические люди, а пистолеты, внезапно появившиеся в руках у Элизы. Однако джентльмены из общества также имели возможность превратить спрятанное оружие в деталь туалета, рекомендованного для званого ужина. Некоторые пистолеты напоминали дамское оружие Элизы, зато другие выглядели просто убийственно. Глаза Веллингтона удивленно округлились, когда три жены членов братства также вытащили небольшие «дерринджеры», причем держали они свое миниатюрное оружие не менее уверенно, чем Элиза.

В зале вновь воцарилась тишина; Веллингтон и Элиза оглядывались по сторонам и видели направленные на них стволы, от которых сейчас зависела их судьба.

–   Ну хорошо, – неожиданно сказала Элиза, заставив вздрогнуть всех, кроме Веллингтона и Софии. – У меня тут два пистолета, всего двенадцать патронов. Кто из вас хочет умереть первым? – Она медленно переводила свое оружие с одного члена братства на другого. Когда один из пистолетов замер напротив Софии, Элиза пообещала ей: – Впрочем, для вас я специально оставлю одну пулю. Можете не беспокоиться.

–   Боже мой, так вы умеете говорить! – воскликнул Бартоломью.

–   Все правильно, приятель, – сказала она, вкладывая в свои слова всю гордость за Новую Зеландию. – Хотя вам мой акцент чертовски понравился бы, и вы бы не устояли.

Хавелок сделал шаг вперед, не сводя глаз с Веллингтона. Лицо его ничего не выражало.

–   Что ж, – начал Веллингтон, – сложилась действительно крайне затруднительная ситуация. Однако я все равно сказал бы, что вечер был замечательным. Отличное вино. Фантастическое угощение. Впечатляющая демонстрация достижений науки. Это вдохновляет, честное слово. Так что, если вы не возражаете...

Затем Веллингтон, не обращая внимания на щелканье взводимых курков, вернулся к столу, выдвинул свой стул и сел.

–   Букс, – сказала Элиза, переводя взгляд и свои пистолеты с одного неприятеля на другого, – какого черта вы делаете?

–   Мисс Браун, – бросил он через плечо. – Я достаточно образован, чтобы адекватно оценивать опасность, а в данный момент мы с вами – как сказал бы рабочий класс – просто влипли. – Веллингтон уложил на колени свою салфетку. – Так что, если этим мгновениям суждено стать последними в Божьем мире, я намереваюсь завершить этот вечер достойным образом.

Пирсон оставался стоять в дверях, переводя взгляд с Хавелока на одинокого мужчину за столом, а затем снова на спину своего хозяина. Но тут Веллингтон нетерпеливо кивнул в его сторону, и этого было достаточно, чтобы дворецкий тут же оказался рядом с ним.

–   Кофе и десерт, сэр?

–Да, – ответил Веллингтон, поправляя манжеты своего смокинга. – Это было бы просто замечательно.