Текст книги "Министерство особых происшествий"

Автор книги: Пип Баллантайн

Соавторы: Ти Моррис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Элиза хотела уже бросить в ответ какую-нибудь остроумную реплику, тем временем пытаясь левой рукой добраться до своего пистолета, но тут вторая женщина просто отвернулась, словно они уже обо всем договорились. Одно биение сердца, какая-то секунда ушла на то, чтобы понять, что противник задумал на самом деле: в руке у Софии теперь появился зажженный факел, который она забрала у кого-то из хора.

Эта проклятая правдоподобность декораций грозила обернуться большой бедой.

Пламя факела затрепетало в воздухе, полетев в сторону разбитых газовых фонарей рампы. Черт возьми! Передней части сцены, плававшей в вытекавшем газе, не требовался никакой динамит, чтобы взорваться не хуже клиники доктора на Чаринг-Кросс; но поскольку произошло это намного ближе к Элизе, то и отбросило ее при этом намного дальше, чем ударной волной, повалившей тогда их с Веллингтоном на землю. Ее окатило жаром и отшвырнуло в оркестровую яму. Взрыв эхом разнесся по залу оперы, чему во многом способствовала прекрасная акустика.

Элиза, чье великолепное платье было порвано и покрыто копотью, обнаружила себя на руках у пары глубоко изумленных виолончелистов, сидевших внизу со своими инструментами. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, мучительно соображая, как соблюсти должный этикет при выходе из такой ситуации. Наступившая после взрыва тишина была монументальной – и впервые за целый вечер вокруг никто не вопил. Музыканты оказались настоящими джентльменами и безмолвно помогли ей как-то прикрыть выгоревшие участки на ее некогда ошеломительном вечернем платье.

Элиза осторожно выбралась из их неловких объятий и, покачиваясь, встала на ноги. Кое-как поправив остатки прически, она взглянула на свою ложу. Да, Веллингтон оставался на месте, и лицо его было белее итальянского мрамора. Истинная правда: если по-настоящему шокировать человека, челюсть у того действительно отвисает сама собой.

Элиза слегка помахала ему рукой; как раз в этот момент в зале раздались редкие разрозненные аплодисменты. Затем она обратилась к нему:

–   Милый, пожалуйста, будь душкой и вызови нашу карету. Думаю, что представление уже завершилось.

Глава 19,
в которой мистер Букс поближе знакомится с колониальным гостеприимством

Веллингтон Букс бодро шагал по улицам Лондона, напевая себе под нос, и от быстрой ходьбы его тело и мозг наполнялись радостной энергией. Он понимал, что мелодия эта была отголоском вчерашнего вечера, проведенного ими на представлении оперы «Макбет», а необычная пружинистость походки была связана с тем, что он услышал вчера с помощью своего ауралскопа.

Шурша туфлями по мостовой, он подошел к дому Элизы Д. Браун, дверь которого, большая и витиевато украшенная, при дневном свете выглядела намного более внушительно, чем ночью. Да и все здание оказалось гораздо более впечатляющим, чем оно ему запомнилось. Где-то в глубине подсознания у него все равно крутились многочисленные вопросы. Поднимаясь по лестнице, по которой он совсем недавно тащил свою напарницу, он чувствовал, как по бедру бьет лежавший в его сумке цилиндр. Добравшись до квартиры своей коллеги, он выбил дверным молотком мелодию песни «S’allontanarono» из «Макбета».

Дверь распахнулась, и Веллингтон машинально сделал шаг назад. Лицо открывшей ему женщины явно принадлежало не Элизе Д. Браун: веснушчатая, щеки розовые, как у херувима, на голове копна упрямых рыжих волос, выбивавшихся из-под чепца.

И голос ее тоже определенно был не колониальный – акцент скорее указывал на Ист-Энд.

–   Мистер Веллингтон Торнхилл Букс, эсквайр, не так ли?

Он нерешительно прокашлялся.

–   Хм... да.

–   Очень хорошо, сэр. Входите, прошу вас. Миссис ожидает вас в маленькой гостиной.

Миссис? В гостиной? Должно быть, это одна из комнат, которую он еще не видел. Размеры жилища Элизы и так были впечатляющими.

–   Ах да, разумеется. – Веллингтон щелкнул пальцами и улыбнулся. – Алиса?

Она отреагировала на то, что он узнал ее, вежливой улыбкой и реверансом.

–   Благодарю вас, сэр, это действительно я. А теперь прошу вас следовать за мной.

–   Конечно.

Только когда горничная повернулась к нему спиной, Веллингтон заметил, что обе ее ноги сделаны из блестящих металлических шарниров, отчего походка у нее была слегка прихрамывающей. В тишине прихожей было слышно, как стучат маленькие поршни.

–   Поразительно, – пробормотал он, едва сдерживаясь, чтобы тут же не задрать юбки Алисы и не изучить устройство ее конечностей более подробно.

В утреннем свете, заполнявшем всю квартиру, Веллингтон наконец мог рассмотреть все детали частного жилища Элизы Браун. Вряд ли эту женщину можно было назвать идущей в ногу со временем; она скорее опережала его, поскольку коллекционировала изящный антиквариат и статуэтки. Как столь резкая и несносная дама, какой являлась наш оперативный агент, могла воспитать в себе столь тонкий... вкус?

Подойдя к залитому солнцем атриуму, Алиса позвала:

–   Разрешите, мэм?

–   Алиса, – нежно, но твердо ответил голос Элизы, – попробуй еще раз, пожалуйста.

Служанка сделала паузу, прочистила горло, а затем повторила:

–   Разрешите, мисс Браун?

–   Прекрасно. Что там?

–   Пришел мистер Букс.

–   Отлично. – Она вздохнула. – Пригласи его.

Алиса снова сделала реверанс и кивком головы пригласила Веллингтона присоединиться к ней в маленькой гостиной.

–   Я должен был догадаться... О господи!

Он собирался немедленно допросить ее относительно удивительной горничной и роскошного жилища, но то, что ожидало Веллингтона в атриуме, полностью сбило его с мысли.

Голос Элизы на фоне ласкового плеска воды эхом отозвался в небольшой, залитой солнечными лучами комнате.

–   Букс, если вы сейчас впервые видите женщину в ванной, значит, вас нужно почаще брать на операции.

Веллингтон повернулся на этот голос, прикрыв глаза рукой.

–   Возможно, в колониях благопристойность рассматривается иначе, но если бы вы...

–   Велли, – оборвала она, – находясь в моей квартире, вы пребываете на территории Новой Зеландии. – Она жестом показала ему на стол, стоящий по другую сторону ванны. – Поэтому просто возьмите себе стул и позавтракайте с удовольствием. Если только... – Во время образовавшейся паузы Веллингтон принялся внимательно рассматривать свои пальцы. Ее сложенные бантиком губы заставляли его чувствовать себя неудобно и одновременно неуверенно. – Не хотите ли присоединиться ко мне? – проворковала она, легонько поплескивая водой в ванне.

Пока он пытался сформулировать достойный ответ, кто-то подвел его к стулу. Почти незаметное шипение поршней подсказывало, что это была Алиса. Он медленно убрал ладонь с глаз, и оказалось, что это действительно была она, совершенно не смущенная сознанием того, что по другую сторону столика для завтрака ее хозяйка принимает ванну.

–   Вот, пожалуйста, сэр: тост с повидлом, два яйца и бекон. Угощайтесь копченой рыбой и кеджери[18]18
  Кеджери – жаркое из риса, рыбы и пряного порошка карри; было популярно во второй половине XIX и начале XX века.


[Закрыть]. Я принесу вам свежезаваренного чаю.

Склонившись в немного неуклюжем реверансе, Алиса вернулась на кухню.

–   Очаровательная девушка, – сказала Элиза. – Напоминает меня саму в ее возрасте.

–   Вам, маленькой проказнице, тоже поставили металлические протезы? – спросил он, намазывая тост маслом.

В ответ его напарница криво улыбнулась.

–   Ах, вы все-таки заметили? Еще один прекрасный образчик работы Аксельрода и Блэкуэлла. – Элиза внимательно посмотрела на него. – Просто небольшой заказ во внеурочное время, лично для меня. Доктор Саунд ничего об этом не знает, и я бы предпочла, чтобы в этом смысле все осталось без изменений.

Прежде чем ответить, Веллингтон дожевал теплый тост.

–   Понятно, но где вы ее нашли? Где она была с самого начала?

–   На фабрике. – Элиза поправила лежащее на глазах полотенце и слегка помешала воду. Ноздрей Веллингтона коснулся нежный запах бергамота. – Ее покалечило во время аварии на производстве, но, несмотря на это, она все равно попыталась обчистить мне карманы. Я предложила ей помощь, но при условии, что она будет жить у меня в качестве горничной. А учитывая, что министерские «жестянщики» хотели испробовать одну новую безделицу, к которой доктор Саунд интереса не проявлял, все сложилось для всех участвующих как нельзя лучше. С момента такой необычной демонстрации великодушия прошло уже несколько лет, и Алиса успешно продвигается в своем образовании.

–   Образовании?

–   О да, – кивнула Элиза; она снова немного вспенила воду и стала перечислять: – Кухонные обязанности, правильное обхождение, меткая стрельба, умение вести себя за столом. Знаете, есть такие вещи, которые леди просто обязана...

–   Простите, – перебил ее Веллингтон, – вы сказали «меткая стрельба»?

Элиза снова тяжело вздохнула.

–   Это же абсурд, Велли. Неужели вы думали, что женщина моей профессии и моего рода занятий не обзаведется в своем доме еще одной линией обороны?

–   Вы ожидаете и других посетителей во время принятия утренней ванны?

Элиза хихикнула.

–   Вообще-то нет, но чуть позже у меня назначена встреча. Я хотела бы вас кое с кем познакомить.

Веллингтон дожевал теперь уже рыбу, а потом спросил:

–   А вы не присоединитесь ко мне, мисс Браун?

Она тихонько шлепала пальцами по воде.

–   Я уже успела перекусить сегодня утром, так что не обращайте на меня внимания, – сказала она и мягко вздохнула, чувствуя, как солнечное тепло заливает атриум. – Общество Феникса может подождать и до окончания завтрака.

Даже несмотря на необычно обставленный прием пищи, Веллингтон начинал чувствовать, как его обволакивает облако комфорта. Элиза, вяло отмокавшая в своей изысканной ванной, вообще, казалось, задремала.

–   Вы часто принимаете ванну в атриуме? – наконец спросил он.

–   Нет, только после драки на ножах и падения в оркестровую яму, – саркастически усмехнулась она, и ее брови над закрывавшей глаза тканью игриво дрогнули. – Я молодая и здоровая женщина, Велли, но в данный моменту меня все болит, и горячая ванна – это как раз то, что нужно в таких случаях. Я надеюсь, вы в моем собственном доме позволите мне доставить вам несколько мгновений неудобства.

Она сделала на этом упор. Ее дом. Территория Новой Зеландии.

–   Учитывая предыдущий вечер, вы это по праву заслужили, мисс Браун. Как вы правильно заметили, – продолжил он, обратив внимание на газету, лежавшую рядом с его тарелкой, – вы молодая и красивая женщина.

Здоровая, – поправила она его. – Я молодая и здоровая женщина.

Веллингтон сделал паузу.

–Да, я так и сказал.

Он заметил, что разговор на этом иссяк, и, оторвав глаза от газеты, взглянул на Элизу в ванне, которая хитро улыбалась, и улыбка ее чем-то напоминала знаменитую улыбку Чеширского Кота.

–   А теперь, – начала она, – расскажите-ка, мой умный архивариус, что вам удалось выяснить, пока я пыталась познакомиться поближе с нашей любимой стервой?

Веллингтон положил на стол серебряный столовый прибор, вытер салфеткой губы и полез в свою сумку.

–   Элиза, у вас случайно нет граммофона?

–   Конечно, есть. Просто попросите Алису принести его сюда. – Она хихикнула. – Для того чтобы сообщить мне о том, что вы там услышали, вам требуется сопровождение оркестра?

Он открыл было рот, чтобы ответить ей, но тут из-за угла появилась Алиса с обещанным чайником свежезаваренного чая.

–   Кстати, Алиса, – сказал Веллингтон, лучезарно улыбаясь ей. – Не будете ли вы так любезны принести сюда граммофон мисс Браун?

–   Разумеется, сэр.

Она поставила чайник на стол и поспешила выполнять задание. Вскоре из главной комнаты раздался мягкий стук, и Алиса появилась вновь, неся перед собой очень красивый граммофон – заводной механизм, крошечный двигатель и громадный сдвоенный раструб, напоминавший две распустившиеся весенние лилии.

–   Спасибо, Алиса, – сказала Элиза. Будь любезна, мою одежду. – Горничная присела в реверансе, сопровождавшемся легким шипением, и отправилась в спальню хозяйки.

–Должно быть, вы знали, как я люблю купаться под музыку. – Элиза улеглась в ванну поглубже.

Прищелкнув языком, Веллингтон повернул выключатель на полированной латунной панели и выдвинул из корпуса систему шестеренок и лоток, достаточно большой, чтобы в него мог поместиться цилиндр, который он вынул из своей сумки. Цилиндр с легким щелчком вошел в прибор и под тихое шипение был втянут внутрь.

–   Какая же нас ожидает музыкальная подборка к завтраку и приему ванны? – поинтересовалась Элиза.

–   Из «Макбета» Верди, – ответил он.

На мгновение Элиза замерла, затем, задержав дыхание, тяжело вздохнула.

–   Мне казалось, вы в курсе, чем там кончилось. Ведьмы заставили его действовать, а потом бросили, когда он оказался на мели, и в итоге шотландский король лишился головы от руки Макдаффа.

–   Это, – сказал Веллингтон, заводя ручку граммофона, – новая интерпретация. В ней Макбет галантно спасет жизнь воительнице из племени маори, когда та неожиданно вываливается на сцену во время финала.

Послышался плеск воды, и на этот раз Элиза взялась поправлять его уже без всяких шуток.

–   Я родилась в Новой Зеландии, Букс, – начала она решительным тоном, – но я никакая не маори, – по крови, по крайней мере.

После выдвижения коромысла проигрывателя, сопровождавшегося легким шипением пара, механизм мягко затикал. Веллингтон медленно потянул на себя главный рычаг управления и вздрогнул, когда из сдвоенного рупора раздались первые, очень быстрые и пронзительные ноты.

–   Регулировка звука находится слева, Букс! – крикнула Элиза, перекрикивая шум.

Почти также, как и с ауралскопом, его пальцы забегали по панели управления, замедляя вращение шестеренок граммофона. В промежутках между шипением и быстрым стуком искаженный шум менялся, пока наконец не стал напоминать подобие голосов за разговором на фоне музыки оперы Верди «Макбет».

Последовал новый всплеск воды, после чего Элиза спросила:

–   Так эта ваша штуковина все записывала вчера вечером ?

Веллингтон обернулся к ней.

–   Ауралскоп просто сделал... – Голос его запнулся, потому что в этот момент Веллингтон мельком увидел голую Элизу со спины, прежде чем та успела скрыться под полотенцем.

–   Просто сделал – что, Велли? – спросила она, плотнее закутываясь в полотенце и проходя мимо него как ни в чем не бывало.

–   Простите... тонкая настройка... громкость... на вашем граммофоне. Я еще не привык к вашим... – он снова запнулся и прокашлялся, – настройкам. – Веллингтон быстро отвернулся обратно к граммофону, стараясь отвлечься от шокирующей, но такой восхитительной картины, которую он только что созерцал. Старался – и терпел неудачу. – Ауралскоп не только может настроиться на определенные звуки, он еще записывает их для зада... то есть для заднего... в смысле, последующего воспроизведения на стандартных цилиндрах для фонографов.

–   Правда? – переспросила Элиза. – Так это же просто... – она запнулась, а затем проворчала: – восхитительно!

–   Слушайте, с вами все в порядке, Элиза? – спросил он.

–   В... порядке. – Затем Веллингтон услышал скрип туго натягиваемой ткани. Похоже, с кухни вернулась Алиса. – Просто... надеваю... свой боевой наряд. Про... продолжайте!

–   Учитывая качество имеющихся у вас наушников, разговор будет звучать совсем так, как мы его слышали...

Оливия, – раздался из граммофона скрипучий голос лорда Дивейна, – успокойтесь, посмотрите на меня. Не позорьте мою семью более, чем вы делаете это в обычных условиях. Ради бога, вытрите с лица эти слюни.

–   На этом месте вы как раз ушли, – сказал Веллингтон, – прежде чем закончить вечер в своей обычной утонченной манере.

–   Слушайте, не начинайте, Велли, – предупредила Элиза из-за ширмы.

Послышался хлопок закрывающейся двери, и голос Дивейна зазвучал вновь.

–   А привлечение этой... иностранки... Оно на самом деле необходимо, доктор Хавелок?

–   Она всего лишь инструмент, – холодно ответил тот, – и, как и многие инструменты в мастерской, она очень опасна, если с ней обращаться неправильно. Вам следует помнить об этом, Бартоломью, когда вы общаетесь с ней. – Голос Хавелока умолк, затем продолжил: – Итак, Оливия, вы должны были подготовить несколько подходящих кандидатов на этот уик-энд.

–   Да, – начала она; голос ее по-прежнему немного дрожал. Послышалось тяжелое дыхание, и Оливии, похоже, удалось снова взять себя в руки. – В этот уик-энд мы рассматриваем четыре супружеские пары. Будут Коллинзы, Барнабус и Ангелика. Детей нет. К Барнабусу посоветовал присмотреться кое-кто из нашего братства.

–   Чем он занимается? – спросил Хавелок.

–   Финансами. Прямо из университета его подхватила фирма «Харкорт и Сургис». – Она помолчала, потом добавила: – Хотя официального представления не было.

–   «Харкорт и Сургис», и при этом без представления? – Интонация изменилась едва заметно, но, похоже, что Хавелок был искренне впечатлен.

–   Еще там будут Фэрбенксы, Гарольд и Далия. Семье Далии принадлежит винокуренный завод.

–   Выходит, Гарольд зарабатывает на собственности жены?

–   Гарольд расширяет этот завод, а также разворачивает дело в других местах. Приобрел еще два предприятия, которые были его самыми жесткими конкурентами. Одно полностью продало ему свою фамильную марку. Второе... потерпело крах. Скандал, в котором был замешан конкурент и его секретарь. Секретарь – мужчина.

–   Амбициозный человек, – заключил он.

–А также весьма состоятельный, – добавил Дивейн.

–   Сент-Джонсы. Похоже, у них очень неплохо идут дела в текстильной отрасли. Очаровательные люди – это пока все, что мы о них знаем.

–   Очаровательные люди – и это все, Оливия? – Бартоломью не был откровенно груб со своей женой, но презрительный тон в сладком голосе Дивейна был различим, даже несмотря на треск и металлические нотки записи. – Тогда хотя бы расскажи нам о своем впечатлении. Ты считаешь, что они станут хорошим приобретением для нашего общества?

Веллингтон заметил нечто, заглушающее звук, среди тихого стука и шипения, исходившего от цилиндра, который вращался синхронно с шестеренками граммофона. На мгновение он представил себе, какая напряженная тишина – несмотря на звучавшую в отдалении оперу Верди – должна была стоять тогда в ложе Общества Феникса.

–   И наконец, – продолжала Оливия голосом, в котором уже не чувствовалось былой уверенности, – там будут майор Натаниэль Пемброук и его жена Клементина. Двое детей. Заслуженный солдат из старинной армейской династии, которая была основана еще во времена королевы Елизаветы.

–   Вот оно как, – насмешливо заметил Дивейн. – А не его ли предок мальчишкой подносил порох во время битвы с испанской Армадой?

Оливия прокашлялась и ответила:

–   Он говорит, что его родословная восходит к командиру, который был на четыре ранга младше знаменитого Дрейка. Есть документы, где указано, что одним из кораблей командовал лорд Пемброук. Майор очень тщательно поддерживает репутацию своей семьи. И может стать самым молодым солдатом, дослужившимся до звания генерала.

С места, где сидел Хавелок, раздался его смех.

–   Славная коллекция кандидатов, так что хороший уик-энд нам обеспечен.

–   Уик-энд пройдет на славу, – согласился Дивейн, – если только жены не станут вести себя столь же самоуверенно, как это было в прошлый раз.

Оливия внезапно как-то странно запнулась, а затем издалека раздался приглушенный крик. Похоже, музыка теперь аккомпанировала новой импровизированной драме, развернувшейся на сцене.

–   Ну что ж, – начал доктор Хавелок тоном, который явно не имел никакого отношения собственно к спектаклю, – похоже, Джузеппе кое-что переписал в своей опере со времени прошлой ее постановки.

Интонации Бартоломью говорили, что он находится на грани паники.

–   Будем считать дело на сегодня законченным? Может, по стаканчику бренди и по сигаре у нас дома?

–Да, – ответил Хавелок, – это было бы замечательно.

Шестеренки еще раз щелкнули, раздалось мягкое шипение, и игла поднялась с цилиндра, лоток выдвинулся наружу, словно котенок, выпрашивающий следующее звуковое угощение. Веллингтон взглянул в свои записи, а потом поднял глаза на Элизу, которая была уже одета в соответствии со своими обычными предпочтениями: в блузку и брюки.

Он подумал, что, кажется, уже начинает привыкать к ее странному вкусу в одежде.

–   Как вы сами могли слышать, Общество Феникса, похоже, собирается развлечься в этот уик-энд.

Элиза покрутила шеей, затем несколько раз повернула корпус из стороны в сторону, причем ее бедра оставались неподвижными.

–   Отличная работа, Алиса. А теперь, пожалуйста, приглядывай за дверью, и, когда придут мои другие утренние посетители, будь любезна, пригласи их в дом.

–   Хорошо, мисс Браун. – Она присела в реверансе, а затем повторила его для Веллингтона. – Мистер Букс.

Он заметил, что Элиза смотрит на девушку почти с гордостью. Довольно необычное чувство в отношении человека, нанятого для помощи по дому, но тем не менее на лице Элизы ясно было написано именно это.

–   Велли, – начала Элиза, одновременно наливая себе чай, – вы, похоже, так разволновались, когда речь зашла об этом малом, о Хавелоке. Я вот думаю, а почему вы раньше и словом не обмолвились о нем?

–   Естественно, я просто не ожидал, что вы можете его знать, учитывая, что мы с вами вращаемся в разных кругах.

Элиза насмешливо фыркнула.

–   В смысле, мои могли быть и получше?

–   Все зависит от ваших интересов. – Он вынул из кармана пиджака журнал для записей. Положив его рядом со своей тарелкой, он отпил чаю и продолжал: – Доктор Девере Хавелок является пионером современных технологий. Не удивлюсь, если наши Аксельрод с Блэкуэллом для вдохновения посещали его семинары.

–А вы посещали, насколько я поняла.

–   Собственно говоря, даже несколько из них. Этот человек – гений, и вклад его в развитие техники ни с чем не сравним. Он был главным научным консультантом при восстановлении внутреннего механизма Биг Бена в 1887 году. В 1889 году он разработал воздушный корабль «Пегас» – дирижабль нового класса, который побил все мировые рекорды для коммерческих полетов. И в том же году, – сказал Веллингтон, чувствуя особый подъем при этом воспоминании, – доктор Хавелок разработал, сконструировал и успешно запустил космический корабль ее величества «Меркурий». Я хорошо помню, как наблюдал его падение в Море Ясности на Луне через свой телескоп. Некоторые из его работ я видел вживую, а его статьи относительно теоретических исследований в области автоматики просто поразительны. Некоторые его идеи кажутся просто немыслим...

Велли, – перебила его Элиза, – я перестала поспевать за вами еще на Биг Бене. Поэтому прошу вас дать мне упрощенную картину, рассчитанную на людей, которых достижения науки не очень вдохновляют. Как мог столь авторитетный ученый и автор, как Хавелок, стать великим магистром тайного общества?

Он на мгновение задумался, глядя в свою чашку с чаем.

–   Что ж, да, доктор Хавелок действительно гений, но причина, по которой вы не знаете его имени наравне с другими выдающимися учеными, такими как Тесла и Сумасшедший Мак-Тай, состоит в том, что он начал писать статьи всего несколько лет назад, причем к науке они не имели никакого отношения. Содержание его комментариев было скорее... – он сокрушенно покачал головой и допил свой чай, – политическим.

–   Что, еще один критический взгляд на королеву Вик и ее империю?

–Да, но они не останавливались на Палате общин и Палате лордов. Он призывал к перестройке нашего общества.

–   В каком смысле?

Веллингтона передернуло.

–   Вообразите себе административный орган, который определяет ваш статус по истории вашей семьи, семьи вашего мужа и вашему воспитанию. Хавелок называл это борьбой за чистоту малочисленных знатных родословных. Он призывал к полному пересмотру английской классовой системы, к полному и бесповоротному изгнанию из Матушки Англии представителей колоний.

Элиза кивнула, пригубив чай.

–   И вы высокого мнения об этом уводящем в сторону нытье?

На секунду перестав наполнять свою чашку, он, прищурившись, взглянул на нее.

«Она и должна возражать, – язвительно вмешался голос его отца. – Она и сама колониалка. Ее следует первой поставить к стенке, когда империя, наконец, откроет глаза и обратит внимание на собственный народ».

–   Я уважаю и восхищаюсь работами этого человека в области науки. И считаю трагедией, что столь блестящий ум осквернен таким... – он вдруг заметил, что чашка на блюдце у него в руке слегка дребезжит, – идеалистическим мировоззрением. Его уклон в сторону анархии, как это ни печально, лишает его расположения королевы; и хотя его редко приглашают к ней, его рассуждения на научные темы по-прежнему всячески приветствуются. Его имя сейчас не так на слуху, как когда-то. – Веллингтон сделал глоток и добавил: – И приглашений за последние годы становилось все меньше и меньше, по мере того как его высказывания уклонялись в сторону.

–   И в какой-то момент Хавелок был принят под крыло Общества Феникса?

–Да. – Веллингтон показал в сторону граммофона и сказал: – И это для них уик-энд посвящения.

–   К тому же, в связи с безвременной кончиной Саймона, – заметила Элиза, – в рядах их, похоже, появилась вакансия.

–Думаю, даже две, – сказал Веллингтон, листая страницы своей тетради. – В противном случае я сомневаюсь, что они стали бы просматривать супружеские пары и семьи, чтобы заменить того, кто стал для них обузой.

–   Значит, вы думаете, что смерть Саймона была следствием заговора?

–   О, скорее ее действительно подстроили заранее, но без всякой поспешности. – Веллингтон снова обратился к своему журналу и пролистал несколько страниц назад, к записям, которые он сделал во время их вечернего подслушивания. – Я думаю, что услугами наемной убийцы они воспользовались скорее из соображений удобства, а не импульсивно. В конце концов, она уже и так была в городе. Почему бы просто не доплатить ей за дополнительное задание?

Губы Элизы неприязненно скривились.

–   В ваших устах это звучит так рационально, Букс.

Он резко поднял голову от своего журнала и посмотрел Элизе в глаза.

–   Не нужно принимать мой бесстрастный анализ фактов и рассмотрение возможных теорий за хотя бы малейшее восхищение. Я нахожу действия и поведение общества, особенно этого грубияна Бартоломью Дивейна, достойными самого сурового осуждения. Просто стараюсь делать выводы на основании того, что видел. Итальянка...

–   Эта стерва, – сквозь зубы процедила Элиза.

Веллингтон почувствовал, что при этих словах у него дернулась челюсть, но все же продолжил:

–   Убийца была нанята, чтобы ликвидировать доктора и...

Он сглотнул. Как он мог осуждать ее за такие чувства? Все было более чем понятно.

«Нет, – резко возразил он сам себе. – Чтобы правильно расследовать это дело, ты должен отстраниться от него и от людей, с ним связанных. В противном случае это бесполезный труд».

–   Убийца была нанята, чтобы ликвидировать доктора и агента Торна. Убийца также могла взять на себя устранение ненужных свидетелей, так почему бы не включить сюда и Саймона?

–Да, – повторила Элиза. – Действительно, почему бы и нет?

Он нахмурил брови.

–   Элиза, вы просто не могли об этом знать.

–   Я должна была.

–   О, ну конечно, должны были, особенно если учесть вашу удивительную способность заглядывать в будущее. – Веллингтон покачал головой. – Это было незавершенное дело, похороненное в архиве и, да, забытое. И оно так бы и оставалось там... – Его голос вдруг умолк.

–   Продолжайте, Букс, – настойчиво сказала она.

Веллингтон почувствовал ком в горле.

–   Я уж лучше помолчу.

–   Вы очень здорово пытаетесь сделать так, чтобы мне стало легче, и я это понимаю, но правда заключается в том, что...

–   Размах у Общества Феникса намного шире, чем мы могли себе это представить. Агента Торна ожидала та же самая судьба, даже если бы он вылечился от своего недуга. – В повисшем неловком молчании он пристально взглянул на нее. – А сейчас мы должны сконцентрироваться на том, что у нас есть. В частности, на уик-энде посвящения.

–   Я уже раздумываю над этим, Букс. – Элиза подлила себе чаю из чайника. – У меня на примете есть несколько компаньонов, которые помогут нам в осуществлении того, что, насколько я понимаю, является вашим планом.

Веллингтон коротко рассмеялся.

–   Вы не имеете ни малейшего понятия о моем плане, мисс Браун.

Она только ухмыльнулась.

–   Вы намерены подстроить так, чтобы мы с вами оказались на этом посвящении, не правда ли? Слежка изнутри под видом – минутку, сейчас угадаю – переодетых слуг или, возможно, посыльных, поскольку народу на этот уик-энд соберется много. Так?

На щеках Веллингтона вспыхнул румянец.

–   Так. Все по учебнику, Велли. Я дам вам пенни за то, что вы так хорошо помните основы подготовки агентов министерства. Однако что мы сможем узнать об этой компании бездельников, если будем там драить посуду, мыть полы и менять постельное белье? – Услышав звук открывающейся двери, Элиза взглянула туда, и улыбка ее немедленно смягчилась. – Я не претендую на звание идеального оперативного агента, но у меня определенно имеется склонность к получению информации самым необычным образом.

Раздался топот коротких шажков, и в ноздри Веллингтона ударил мощных запах пота, грязного тела и прочих не самых привлекательных человеческих ароматов. Когда в комнату вошло двое детей, Веллингтон почувствовал, как этот запах разъедает ему глаза, которые тут же начали отчаянно слезиться. После того как в гостиную вбежали остальные пятеро, Веллингтон не выдержал и бросился к окну. Он был благодарен Элизе за то, что она, хотя и заметно побледнела, но все же также присоединилась к нему за глотком свежего воздуха. Одному из этих созданий на вид было лет девять-десять, другому могло быть и около пятнадцати; однако их обветренная и опаленная на солнце кожа полностью скрадывала их юный вид. Это касалось всех, кроме маленькой девочки, которая была похожа на херувима, срочно нуждающегося в хорошей бане. Похоже, единственным их достоянием, помимо бедной и ветхой одежды на плечах, были пышущая энергия юности и оптимизм, которому не мешало даже явно тягостное существование.

–   Мальчики! И Серена! – позвала Элиза, демонстративно отшатнувшись от их компании. Никто из детей не обиделся. – Что я говорила насчет мытья?

–   Что мы должны это делать, правильно? – спросил самый маленький мальчик.

Старший парень пожал плечами.

–   Простите нас, мисс Элиза. Я знаю, что мы обещали вам, и все такое...

Она вопросительно подняла бровь.

–   А как в отношении остальной вашей компании?

Все дети потупили взгляды. А маленькая девочка, которую Элиза назвала Сереной, выпятив нижнюю губу, принялась виновато переступать с ноги на ногу. Она казалась очень расстроенной.

–   Все понятно, – коротко кивнула Элиза. – Что ж, тогда горячая ванна для всех... после завтрака. Вам понадобятся силы. Так что давайте, за еду.