Текст книги "Джонни, будь паинькой (ЛП)"

Автор книги: Пейдж Тун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Зеваю.

– Ты действительно собираешься провести здесь всю ночь?

– Наверное.

– Ты в этом поднаторел, – замечаю я, вспоминая, как он вот так же ночевал со мной, когда я перебрала в Амстердаме.

– Ты принимала что-нибудь кроме алкоголя тем вечером? – спрашивает Кристиан.

– Господи, нет! Конечно же нет! – Джонни, по крайней мере, знает меня лучше, чем он. – С чего ты взял?

– Не обязательно специально.

– Что ты имеешь в виду? Думаешь, кто-нибудь подмешал мне что-то в спиртное?

– Все может быть. Ты тогда здорово улетела.

Обдумываю это предположение и начинаю злиться.

– Эй, да не бери в голову! – пытается успокоить меня Кристиан.

Ему легко говорить.

– Кто мог устроить такую подставу?

Кристиан пожимает плечами, скользнув взглядом по Джонни.

– Да нет! – качаю я головой. – Нет! Он никогда бы так не поступил.

– Кто? Джонни?

– Ну да. Ты ведь только что на него поглядел.

– Не потому, что считал, будто это он подмешал тебе что-то в спиртное, – ухмыляется он.

– А, тогда ладно.

– Слушай, почему бы тебе не пойти спать? – предлагает он после короткой неловкой паузы. – Не вижу смысла торчать тут вдвоем всю ночь.

– Сейчас именно мне следует остаться, – возражаю я. – Я ведь его ассистентка.

– Ага, а я его друг. А кровь не водица и все такое.

– Справедливо. – Не то чтобы они связаны узами крови, но я понимаю, о чем идет речь.

– В любом случае у меня нет номера в этом отеле, – добавляет он. – Но давай завтра утром позавтракаем вместе? В девять я приду и постучу в твою дверь.

– А в прошлый раз не пришел, – замечаю я.

– А в этот приду.

На следующий день в девять утра раздается стук в дверь моего номера.

– Он уже встал?

– Только начинает шевелиться, – сообщает Кристиан. – Голова, похоже, раскалывается.

Для разнообразия мы спускаемся в ресторан и поглощаем пышные оладьи с кленовым сиропом в американском стиле.

После этого снова поднимаемся в номер Джонни. Мы думаем, что он до сих пор в постели, поэтому Кристиан открывает дверь ключ-картой, которую взял с прикроватного столика.

Входим в комнату и сразу видим пустую постель. Заходим за угол и обнаруживаем Джонни нюхающим кокаин с журнального столика.

– Джонни! Ты что, мать твою, делаешь? – кричит Кристиан, бросаясь к другу. – У тебя проблема, чувак!

– Отвали! – вопит Джонни. – Убери грабли! – Он перехватывает руку Кристиана, который чуть было не смел порошок со стола.

– Тебе нужна помощь, братан!

Джонни усмехается и склоняется над трубочкой. Мы с Кристианом растерянно наблюдаем, как он втягивает дорожку прямо у нас на глазах. Джонни фыркает и вытирает ноздрю, потом откидывается на спинку дивана с бутылкой виски в руке.

– Мег, можешь принести сигареты? – обращается он ко мне.

– Да ты задолбал, придурок! – взрывается Кристиан. – Хватит прикидываться, словно ничего не происходит. Потому что это не так. Это же ненормально. Ты ведь слетишь с катушек, как семь лет назад.

– Ой, а ты как будто что-то знаешь об этом, да? – сердито глядит на него Джонни.

– В том, что меня здесь не было, виноват только ты и никто другой.

– Да, да, – фыркает Джонни. – Понятно. Если бы только я не переспал с твоей чертовой подружкой. Из-за этого ты так и не познакомил меня с Клэр. Вдруг я трахну еще и эту девицу.

– Сукин ты сын! – произносит Кристиан, делает шаг вперед и останавливается. Если бы взгляд мог убивать, Джонни был бы уже мертв.

– Как ты смеешь говорить так о моей покойной матери! – театрально возмущается он.

– Пошел ты, урод. Хватит давить на жалость своей покойной мамочкой.

– Кристиан! – восклицаю я.

– Мег, это же правда. Вечно одно и то же.

– Все, довольно, – вмешиваюсь я. – Прекратите. Вы оба.

– Нет, не прекращу, – рычит Кристиан. – Уж я-то знаю тебя, Джонни Сниден. Ты упоротый сукин сын. При всем уважении к миссис Сниден.

И прежде чем я успеваю что-либо понять, Джонни вскакивает и бросается на Кристиана.

– Прекратите! – кричу я, когда Джонни толкает друга на кофейный столик. Под весом Кристиана столик ломается, и кокаиновая пыль взлетает в воздух. Кристиан моментально поднимается на ноги и бьет Джонни прямо в лицо. Тот отшатывается и делает ответный выпад. Удар не достигает цели. Кристиан хватает свое пальто, награждает нас с Джонни взглядом, способным остановить лавину, и пулей вылетает из номера. Джонни плюхается на диван.

Направляюсь к нему. Нос у него кровоточит.

– Черт! – говорю я, пытаясь отвести от лица его руку, чтобы посмотреть, нет ли перелома. Впрочем, понятия не имею, как это определить. – Подожди, принесу лед.

В крошечном холодильнике льда не оказывается, поэтому звоню в обслуживание номеров. Джонни наклоняется, берет бутылку и отпивает виски.

– Джонни, пожалуйста! Хватит уже.

– Обезболивающее, – мрачно сообщает он.

– Джонни, пожалуйста, – повторяю я. – Тебе нужна помощь. Ты не можешь встречаться с прессой в таком состоянии.

– Я не лягу в чертов реабилитационный центр. Реабилитация для слабаков.

– Брось, Джонни. Тебе надо сделать перерыв и отдохнуть от всей этой круговерти.

– Я не лягу в чертов реабилитационный центр, – твердит он свое. – Ты можешь помочь мне, Мегера. Ты всегда мне помогаешь. – Он берет меня за руку, тянет вниз на диван и глядит на меня грустными зелеными глазами.

– Я не могу помочь тебе, пока ты сам себе не поможешь.

Джонни фыркает от смеха, и я хмурю брови.

– Извини, извини, – говорит он, стараясь выглядеть серьезным. – «Я не могу помочь тебе, пока ты сам себе не поможешь», – передразнивает он меня тем же тоном, что и Билл, когда тот назвал меня чопорной занудой. Тут уж я совсем выхожу из себя.

– Отлично. – Я встаю. И в этот самый момент замечаю шприц. – Джонни, а это еще что такое?

Проследив за моим взглядом, он тянет:

– Ой, Мегера, ну он же не использованный.

– Все, хватит! С меня довольно! – Пячусь назад, чувствуя, как бледнею.

– Нет, подожди! – настойчиво просит Джонни. – Мег, клянусь, я не кололся. Я перепробовал все, но только не это.

– Тогда откуда у тебя шприц? – Не знаю, верить ему или нет. – Мне пора.

– Мег! Стой! Ты мне нужна. Не уходи сейчас. Прости. Я знаю, ты права. У меня есть проблема. Весь этот тур был... даже не знаю. Я хочу разобраться в себе, – повторяет он и серьезно глядит на меня. – Я завяжу с наркотиками. Сделаю что угодно. Но в реабилитационный центр не пойду.

Глава 22

Предчувствую реакцию Билла и как последняя трусиха боюсь разговора лицом к лицу. Лучше сообщу о своем плане по телефону, когда мы будем уже в пути. А пока надо кое-что сделать: арендовать машину и позвонить родителям...

– Пап, я хочу попросить об услуге...

– Милая, ты легка на помине. Что происходит? О Джонни повсюду пишут какие-то ужасы...

– Пап, пожалуйста. Джонни нужна помощь, и я собираюсь ему помочь.

– Это Мег? Дай мне трубку! – слышу я требовательный мамин голос.

– Нет, Синтия. Без тебя разберусь! – упирается папа.

– Дай сюда эту дурацкую трубку! – Раздаются звуки борьбы, и мама перехватывает инициативу. – Что ты делаешь? Что происходит?

– Мам, я просто говорила с папой.

– Ему все равно нездоровится. Можешь поговорить со мной, – заявляет мама.

Вздыхаю.

– Ладно. Я хотела узнать, нельзя ли воспользоваться бабушкиным домом?

– Зачем? – интересуется мама.

– Хочу отвезти туда Джонни.

– Этот Джонни Джефферсон – ходячая неприятность! Я как в воду глядела!

– Мама, ты о нем даже не слышала до того, как я устроилась на эту работу.

– Нет, слышала! – заносчиво возражает мама.

– Как скажешь. Джонни надо уехать.

– Скорее обратиться к «Анонимным алкоголикам», судя по последним слухам.

«И к «Анонимным наркоманам» тоже», – думаю я, но молчу.

– Он не пойдет в реабилитационный центр. Ему нужно восстановиться в тихом спокойном месте. Поможете или нет?

После того как родители сообщают, что предупредили бабушкиных соседей о моем визите за ключами, отправляюсь арендовать машину. Выбираю «опель-вектру». Это не «бугатти-вейрон», конечно, зато мы не будем привлекать внимание. В самый раз для нас.

Портье удивляется, что я так рано оплачиваю счет, и нам следует поторапливаться, пока новость не дошла до нашей команды.

Когда я поднимаюсь в номер, начинает пиликать телефон. Все утро я не отвечала на звонки, но сейчас на экране высвечивается имя «Кристиан».

– Как Джонни? – спрашивает он.

– Пропустит сегодняшнюю вечеринку, – сообщаю я, выходя из лифта и шагая по коридору.

– Как это пропустит?

– Кристиан, он нездоров. Ему нужно уехать отсюда.

– Ему нужно пройти лечение, вот что ему нужно.

– Он не согласится. Я уже пробовала его убедить. – Подхожу к номеру Джонни и останавливаюсь у двери.

– Дай ему трубку. Я хочу с ним поговорить.

– Прости, он не желает ни с кем разговаривать. – Тем более с тобой.

– Мег, ему требуется квалифицированная помощь, – увещевает меня Кристиан. – Ты не сумеешь это сделать.

– Может, и не сумею, но попытаться все-таки стоит.

Повесив трубку, отключаю телефон. Пусть помолчит немного, а Биллу я позвоню потом.

Билл, разумеется, клокочет от ярости. Я благоразумно не упоминаю, что мы уже движемся на север по трассе М1. Только мои родители знают, куда мы направляемся, но они поклялись хранить это в тайне.

Билл требует, чтобы мы поворачивали оглобли и немедленно ехали обратно в отель, но я непреклонна.

– Билл, ничего не выйдет. Сегодня вечером он не сможет общаться с прессой. – Кошусь на Джонни. Привалившись к двери, он в темных очках сидит на пассажирском кресле и вроде бы спит.

– Это не твоя забота, соплячка! Ты хоть представляешь, чего мне будет стоить отменить приглашения? Сколько важных людей ты обидишь? Как это скажется на освещении в прессе и на дальнейших продажах альбома?

– Сожалею, но помочь ничем не могу. – Стараюсь сохранять спокойный тон. – Послушай, мне пора закругляться. За рулем нельзя разговаривать по телефону. – Умалчиваю о том, что на мне беспроводная гарнитура.

– Не смей, мать твою, вешать трубку...

Нажимаю отбой и снова отключаю телефон. Хватит с меня негатива на сегодня.

– Нехило он разозлился, – бормочет Джонни на соседнем сиденье.

– Можно и так сказать. – Включаю указатель поворота, собираясь перестроиться в скоростной ряд.

– Наконец-то! – восклицает Джонни.

– Что? Наконец-то он разозлился? – озадаченно спрашиваю я.

– Нет. Наконец-то ты прибавила скорость. Я бегаю быстрее, чем ты ездишь.

Не смеюсь. Мне сейчас не до шуток.

– Куда мы, собственно, направляемся?

– В Скарборо. В дом моей бабушки.

– Той, что умерла?

– Да.

– Жуть, – ежится Джонни.

– Никакая не жуть вовсе! – огрызаюсь я.

– Прости, – винится Джонни. – Это та самая бабушка, что подарила тебе колье?

Надо же! Неужели он помнит, в чем я ходила на премьеру Серенгети?

– Ну, знаешь, то красное блестящее колье, которое ты надевала на премьеру этой, как-бишь-ее-там? – продолжает Джонни, когда я не отвечаю.

– Да, знаю. И да, это ее подарок.

Радиоведущий объявляет конкурс с розыгрышем билетов на сегодняшнюю вечеринку по поводу окончания турне Джонни. Билл пока не успел известить СМИ. Возможно, он еще надеется, что мы вернемся.

Джонни наклоняется и выключает радио.

– Не хочу это слушать, прости.

Потом он замолкает.

Чем дальше мы отъезжаем от Лондона, тем больше я беспокоюсь. Вдруг Билл прав? Не подвергаю ли я опасности карьеру Джонни, увозя его таким образом? Что подумают обо мне в звукозаписывающей компании? Что я вообще творю? Что я о себе возомнила? Я работала помощницей архитектора, бога ради. Что я знаю о мире музыки?

Краем глаза смотрю на Джонни, нервно подрагивающего во сне, и снова перевожу взгляд на дорогу.

***

Канун Рождества, а Скарборо словно вымер. Береговая линия тонет во тьме, и повсюду царит странная тишина. Мне становится страшно ехать в бабушкин дом, некогда теплый и радушный.

Поворачиваю налево и двигаюсь вверх по узким улочкам к замку. Здесь чертовски сложно припарковаться, и небольшой прогулки, похоже, не избежать. Вечер хоть и ветреный, но не дождливый, да и путешествуем мы налегке. Я взяла только самые необходимые нам вещи, а Джонни – свою гитару, без которой он, кажется, никуда. Прочий багаж остался в камере хранения отеля.

Вот и бабушкин дом. Вижу темные окна, и на душе становится тоскливо. Джонни остается ждать у парадной двери, а я беру ключи у соседей и обмениваюсь с ними соболезнованиями.

Дом еще полон бабушкиных вещей – мама с папой пока не успели приехать и всё разобрать, – и мне странно видеть на камине ее любимые фотографии, рассказывающие историю моей семьи.

– Давай я покажу твою комнату, – предлагаю я, стараясь проглотить ком в горле.

– Давай, – соглашается Джонни.

В доме холодно, и мы пока не снимаем верхнюю одежду. Джонни поднимается следом за мной по лестнице. По идее здесь три спальни, а на деле – всего две, поскольку одна из них больше похожа на захламленный чулан. Сначала я хотела поселить Джонни в гостевой спальне, плохо представляя, как буду спать в бабулиной кровати, но потом подумала, что боссу следует отвести комнату побольше.

– Ну как, подойдет? – спрашиваю я, разглядывая небольшую двуспальную кровать бабушки, по-прежнему застеленную темно-зеленным покрывалом, правда, не так аккуратно, как прежде. – Прости, я знаю, это не совсем то, к чему ты привык...

– Все отлично, – машет рукой Джонни и ставит гитару на пол, прислонив к бабушкиному деревянному комоду.

– Скоро станет тепло, – заверяю я.

– Мег, все отлично.

– Хочешь посмотреть телевизор? Даже не верится, что сегодня канун Рождества, правда? – Стараюсь говорить беззаботно.

– Сейчас спущусь, – соглашается Джонни.

Минуты через две он просовывает голову в дверь и сообщает:

– Я выйду ненадолго.

– Зачем? Куда ты собрался? – Испуганно распрямляюсь на диване.

– Просто загляну в паб.

– Джонни, как это понимать? Ты же обещал не пить!

– Мегера, успокойся. Я не собираюсь пить. Мне нужны сигареты.

– Ладно, – нерешительно говорю я.

– Бросать курить я не обещал, – замечает он назидательным тоном.

– Да, верно. Но, может быть, я пойду с тобой? – Начинаю вставать. – Или сама схожу и куплю сигареты?

– Нет, не надо. Я быстро.

– Джонни, мне все же следует пойти. Не хочу, чтобы ты влип в историю. – Теперь я сижу на самом краешке.

– Нет, Мег, – решительно отказывается Джонни. – Ты должна доверять мне, если хочешь, чтобы этот план сработал. Вернусь через десять минут.

Дверь за ним закрывается, и я снова откидываюсь на спинку дивана, но не могу ни на чем сосредоточиться. На сердце неспокойно. Если с Джонни что-то случится, отвечать буду я одна. Меня пугает такая перспектива.

Через полчаса Джонни так и не появляется. Схожу с ума от тревоги. Внушаю себе, что всё обойдется, что сейчас почти ничего не работает, и не так-то просто купить сигареты, но это слабо меня утешает.

Проходит еще полчаса. Где же он? Может быть, заблудился?

Однако Скарборо не такой уж маленький город. Поиски Джонни могут затянуться надолго, но так и не увенчаться успехом. Господи, а вдруг он свалился с обрыва в море! Я убила Джонни Джефферсона! Вот так и скажет Билл. И возмущенные поклонники будут преследовать меня до конца жизни. Надо что-то делать!

Встаю и снова надеваю пальто, которое только недавно сняла. Прихватив кошелек и бабушкины ключи, выхожу на улицу и тут же останавливаюсь.

Вдруг Джонни просто решил прогуляться? Вдруг он вернется, а меня нет? Он не сможет попасть в дом. Этак я сама подтолкну его к выпивке, вынудив пойти туда, где тепло. Например, в... паб. Черт возьми!

Возвращаюсь в дом, и, промаявшись еще один час на диване, решаю, что другого выхода нет. Не могу же я обзванивать все пабы и бары! Что я скажу? Извините, а Джонни Джефферсон – ну, знаете, всемирно известный рок-музыкант и мультимиллионер, который еще не явился на собственную финальную вечеринку – да, тот самый – он, случайно, не валяется где-нибудь в углу? Нет? Ну ладно, позвоню в другой паб.

Так точно не избежать огласки.

Делать нечего. Придется самой идти на поиски босса.

На улице очень темно и холодно. У меня начинают мерзнуть руки, потому что я забыла перчатки в бабушкиной гостевой спальне. Слишком взволнованная, чтобы возвращаться, прячу руки в карманы пальто и устремляюсь по узким улочкам к морю. Помнится, я где-то видела работающий паб. А если я его заприметила, то и Джонни не пропустил. Вот так и верь ему.

Его нет в первом пабе, и я спрашиваю у хозяина, где еще можно пропустить стаканчик. В ответ на недовольное бурчание, дескать, чем меня не устраивает его заведение, объясняю, что кое-кого ищу. Во втором пабе тоже пусто, и вся эта канитель повторяется. Иду дальше, надеясь, что в третий раз повезет. Ненавижу Джонни. Из-за него я вынуждена таскаться по пабам в одиночестве и терпеть взгляды ушлых стариков, пока я рассматриваю их, сидящих по разным углам. Внезапно понимаю, что обошла вниманием мужские уборные. А вдруг Джонни как раз там? Вдруг он стоит на коленях перед унитазом или валяется на полу в луже собственной рвоты? Господи, неужели снова придется идти в первый паб и просить хозяина заглянуть в туалет?

Меня одолевают тревожные мысли. Загляну в третий паб и пойду обратно.

Захожу в темное, закопченное помещение с пожелтевшими от сигаретного дыма потолками и хлюпающим под ногами красно-черным ковром. Озираюсь по сторонам, чувствуя устремленные на меня взгляды пяти пар глаз.

– Вам помочь, милочка? – интересуется хозяин.

– Нет, спасибо, – отказываюсь я, отчетливо представляя, как нелепо смотрюсь в этих стенах. – Я просто кое-кого ищу.

Здесь Джонни нет, и я прохожу в другой зал. Пусто. Я уже готова сдаться и повернуть обратно, когда хозяин снова подает голос:

– Похоже, я знаю, кого вы ищете. – Сидящие за стойкой старики потягивают напитки и разглядывают меня с интересом. – Он ушел минут десять назад.

– Куда он пошел? – От притока адреналина кружится голова.

– Понятия не имею. Пришлось просить его уйти, – сообщает хозяин зловещим голосом, и я понимаю: клиент упирался.

– Пожалуйста, никому не говорите, что он был здесь, – прошу я.

– Какого бы лешего мне об этом рассказывать? – хмурится мой собеседник. – Он ведь не знаменитость какая-то? – Тут он видит выражение моего лица и неуверенно спрашивает: – Или знаменитость?

– Нет! Конечно нет! – восклицаю я, выскакивая на улицу. Кручу головой то вправо, то влево. Была не была! Поворачиваю направо и спешу опять к морю. Бегом спускаюсь на пляж, вглядываясь в темноту. Виднеющиеся вдали аттракционы безлюдны, а игровые залы и кафе-мороженое закрыты на праздники. Волны тяжело бьются о берег, и начинает лить дождь. Хуже чем сейчас, наверное, уже быть не может. Или может? Нет, не отвечайте.

И тут я смотрю наверх и вижу его.

– Джонни! – кричу я, но стихия поглощает голос.

Босс идет по тротуару, выписывая зигзаги. Взлетаю по лестнице и бросаюсь вдогонку.

– Джонни! – кричу я снова. Он поворачивается и таращится на меня, пьяно раскачиваясь из стороны в сторону. – Что же ты натворил? – негодую я.

– Хотел покурить, – невнятно бормочет он, пытаясь затянуться погасшим окурком. – А в пабах нынче не курят. Вот умора!

– Пойдем. – Беру его за руку.

Проходит целая вечность, я продрогла и вымокла, но в конце концов мы добираемся домой. Моя заботливая бабушка перевернулась бы в гробу, увидь она сейчас свою внучку.

Опять начинаю сомневаться. С какого перепугу я решила, что смогу помочь Джонни? Может, отвезти его обратно?

Нет, Мег. Не сдавайся.

Джонни отключается уже в гостиной. Чуть не плача от отчаяния, пытаюсь стянуть с него мокрые вещи. Включаю электрокамин и набрасываю сверху одеяла. Одной мне ни за что не затащить Джонни на второй этаж. Похоже, план нуждается в полной переработке.

***

К тому времени, когда Джонни приходит в себя поздним рождественским утром, наши собранные сумки и его гитара уже стоят в прихожей.

Как-то давно, когда мне было лет десять, а Сьюзен только что уехала в университет, родители возили меня в отдаленную часть национального парка Йоркшир-Дейлс. Порывшись в интернете с телефона, я нашла то место. Я не рассчитывала, что в это время года коттедж, в котором мы тогда отдыхали, будет свободен, но все же надеялась, что хозяева подскажут, где еще можно остановиться поблизости. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что дом не занят, и часа через два я могу получить ключи. Наконец-то мне улыбнулась удача.

– Подъем! – гаркаю я, когда Джонни начинает шевелиться.

– Где я? – стонет он.

– В Скарборо. В доме моей бабушки, – хмуро отвечаю я.

– Как же мне паршиво.

– Еще бы! Это ж надо было так надраться. С Рождеством, босс! Спасибо, что не держишь слово.

Джонни косится на меня и кажется что-то припоминает.

– Ой! – говорит он, хлопая ладонью по лбу.

– Джонни, так нечестно. Если бы с тобой что-то случилось... И ладно бы ты был обычным человеком, скажем, моим другом, которому я вызвалась помочь в трудную минуту. Ведь упади ты тогда со скалы или утони в море, я хотя бы могла горевать без помех. Но если бы в беду угодил ты, мировая знаменитость, меня сжили бы со свету.

– Мег, не надо драматизировать. Я не собирался себя убивать.

– Да как у тебя язык поворачивается заявлять, что я драматизирую! – Теперь меня разбирает злость. – Я в лепешку ради тебя расшибаюсь! – Замолкаю, потом продолжаю: – Наверное, я взвалила на себя непосильную ношу. Наверное, пора выйти из игры и оставить тебя в покое.

– И ты бросишь работу? Покинешь меня? – Джонни начинает садиться.

– Да.

– Не говори так. – Джонни кажется удрученным. – Слушай, прости, ладно? Дай мне еще один шанс. Не списывай пока со счетов.

Вздыхаю.

– Ладно. В свете последних событий... – Красноречиво смотрю на Джонни. – План меняется.

Джонни глазеет на меня вопросительно.

– В Скарборо мы не останемся. Здесь слишком много соблазнов. Поедем в какое-нибудь богом забытое место. Туда, где нет пабов, винных магазинов и прочей дребедени, к которой ты пристрастился. Но я должна знать, что ты согласен. Всеми руками за. Или ты берешь на себя обязательства, или мы сейчас же возвращаемся в Лондон.

Джонни ухмыляется, но воздерживается от издевательских замечаний о «психотрепе», хотя видно, что язык у него так и чешется.

– Ага. – Босс встает и тянется к радиатору за высохшей футболкой. – Давай осуществим этот план.