Текст книги "Джонни, будь паинькой (ЛП)"
Автор книги: Пейдж Тун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
Глава 6
Тридцать один... Все, сдаюсь.
Семь утра. Я снова в бассейне, наматываю свои круги. Выплываю на мелководье, встаю и поднимаюсь по лесенке, выжимая воду из волос.
Еще один чудесный день. Оборачиваю вокруг себя полотенце и застываю на каменной террасе, любуясь городом. Смог рассеялся, и на синем-синем небе не видно ни единого облачка.
Слышу позади себя громкий зевок, поворачиваюсь и обнаруживаю Кристиана. Одетый в боксеры и футболку, он потягивается, задрав руки.
– Привет, – сонно улыбается он. – Хороший денек.
– Прекрасный, – улыбаюсь ему в ответ.
– Как вода? – указывает он на бассейн.
– Замечательная. Окунешься?
– Нет, – качает он головой и снова зевает. – Может быть, позже.
– Ты рано встал.
– Еще не перестроился на местное время.
– Вы поздно вчера вернулись? – Я ничего не слышала.
– Я спекся где-то в полночь. А Джонни – фиг его знает. Он может войти в эту дверь в любую минуту.
Хм, значит, не всегда все складывается так, как хочет Джонни.
– Ты голодна? – спрашивает Кристиан, показывая на дом.
– Есть немного.
Он терпеливо ждет у двери, пока я быстро вытираюсь полотенцем и надеваю пушистый халат, который нашла в своей ванной. Потом Кристиан задвигает за нами дверь и ведет меня в кухню. Сегодня понедельник, и скоро должна прийти Роза.
– Тост? Фрукты? Хлопья? – предлагает Кристиан.
– Наверное, хлопья.
Кристиан начинает открывать шкафчики и доставать коробки.
– Что это? – Я указываю на красочную коробку, выделяющуюся на фоне тусклых упаковок с мюсли и крупнозерновыми злаками.
– «Фруктовые камешки», – читает Кристиан название на коробке с изображением Фреда и Барни из «Флинстоунов». – Ты собираешься есть детские хлопья? – уточняет он таким тоном, словно говорит с неразумным ребенком.
– Да, черт возьми! – заявляю я. Кристиан смеется, достает две миски из шкафа, насыпает в них «камешки» и заливает их молоком. Затем вынимает две ложки из ящика и несет наш завтрак на стол.
Изучаю содержимое своей миски, наполненной плоскими хрустящими на вид штучками всех цветов радуги. Вместе с Кристианом зачерпываю смесь и отправляю в рот. Очень сладко. Начинаю хихикать.
– Обожаю, блин, детские хлопья, – с набитым ртом говорит Кристиан.
– Они самые лучшие, – соглашаюсь я.
– Как ты получила эту работу? – интересуется он и добавляет: – Если ничего не знаешь о Джонни...
Ввожу его в курс дела.
– То есть ты взяла, упаковала вещи и уехала? Вот так запросто? – Он глядит на меня, широко распахнув глаза.
– Ага, – смеюсь я слегка боязливо. Самой до сих пор кажется, что все это сон наяву.
– Хорошо, что ты ничего не знала о Джонни, – заявляет Кристиан. – А то он чуток зазнался.
Пожимаю плечами и меняю тему:
– Так что насчет книги? Почему ты на нее решился?
– Ну, просто Джонни как-то спросил, не хочу ли я написать его биографию, и я подумал, какого черта, почему бы и нет?
– Это что тут у нас? – В дверях появляется Роза.
– Привет, Роза! – хором восклицаем мы. Кристиан встает.
– Привет, мой дорогой, – тепло говорит она, обходит стол и обнимает Кристиана. – Хорошо, что ты приехал. – Потом она хмурится, глядя на остатки наших хлопьев. – Что это вы едите?
– «Фруктовые камешки», – радостно сообщаю я.
– Они классные! – добавляет Кристиан.
Роза закатывает глаза и начинает расставлять коробки с хлопьями по местам.
– Могу приготовить вкусный омлет или еще что-нибудь, если хотите, – предлагает она. – Или настоящий английский завтрак. Я знаю, как это делается.
– Нет, нет, не надо. – Я встаю. – Лучше пойду и приму душ.
– И я тоже, – произносит Кристиан. Направляемся к посудомойке, но Роза отбирает у нас тарелки и гонит нас прочь с кухни. Кристиан поднимается следом за мной по лестнице. – Увидимся в кабинете, – прощается он наверху, собираясь повернуть налево, тогда как мне надо направо.
– Обязательно.
Спустя полчаса спускаюсь и вижу, что Кристиан уже сидит за столом и что-то печатает. Он улыбается и говорит «привет», но лицо у него рассеянное.
Захожу в Фейсбук. Чертова туча девиц написала «Я люблю Джонни!» на его стене. Скукота.
Два огромных мешка с почтой укоризненно глядят на меня все эти дни. Знаю, что должна разобрать письма фанатов вместо того, чтобы валять дурака в Сети, но это ужасно затягивает. Неохотно закрываю окно на компьютере и тянусь к стопке писем. Распечатываю первый конверт и вынимаю простой белый лист, исписанный черными каракулями.
Дорогой мистер Джефферсон, я ваш горячий поклонник.
Ага, ага, это мы уже проходили.
Я слушаю вашу музыку по радио с двадцати лет. Сейчас мне, как и вам, уже стукнуло тридцать. Уверен, что вы напишете еще много хороших песен. Но я, к сожалению, их не услышу. Я умираю от рака.
Ох!
Единственное, что могло бы по-настоящему осчастливить меня на смертном ложе, это встреча с вами и ваше рукопожатие...
Хрипло вздыхаю.
– Все нормально? – глядит на меня Кристиан поверх монитора.
– А? Да. Просто ужасное письмо от фаната. Он умирает от рака и хочет встретиться с Джонни.
К моему удивлению, Кристиан возводит глаза к потолку.
– Что такое? Думаешь, он лжет? – спрашиваю я.
– Нет. То есть, возможно, он действительно болен. Но тебе известно, сколько подобных писем получает Джонни? – Качаю головой. – Сотни. Если не тысячи. Он не может встречаться с каждым, кто ему пишет.
– Верно, – соглашаюсь я. – Так что же мне делать? Показать это письмо Джонни?
– Я не стал бы, – отвечает Кристиан. – Отложил бы его в сторонку и проверил остальную почту, а потом бы уже решил, как быть. Наверняка наберется несколько писем, которые следует ему показать, но ты не можешь показывать ему все послания. Иначе он точно рехнется.
Как бы чудовищно это ни звучало, но я знаю, что Кристиан прав. Открываю новый конверт, а мой напарник снова принимается за работу.
Утро тянется медленно. Роза снабжает нас кофе и свежеиспеченным печеньем с арахисовым маслом, а Джонни все нет и нет.
– Вдруг он все же вернулся ночью домой? – наконец спрашиваю я.
– Все может быть, – отзывается Кристиан. Потом все-таки уступает своему любопытству и моему беспокойству, отодвигает стул и встает. – Ладно, пойду проверю.
Спустя пару минут он возвращается:
– Сейчас спустится.
Через десять минут сонный и обнаженный по пояс Джонни, спотыкаясь, входит в кабинет и плюхается в кресло. На глазах у него темные очки.
– Хорошо провел время? – интересуюсь я, сияя улыбкой, и стараюсь смотреть ему в лицо, а не на грудь. Но это не так-то просто.
– Я мало что помню, поэтому, видимо, хорошо. Ты такой слабак, – сообщает он Кристиану.
– Отвали, – говорит тот, продолжая печатать.
– Можешь прерваться на минуту? – спрашивает Джонни.
– Зачем?
– Надо поговорить.
Кристиан сбавляет темп, останавливается и немного резко интересуется:
– О чем?
– Ты чем-то недоволен? – осведомляется Джонни.
– В каком смысле, недоволен? – горячится Кристиан.
– Остынь, приятель, – усмехается Джонни и обращается ко мне: – Он все утро такой?
– Эм, – нерешительно мычу я. – Наверно, он просто ушел с головой в работу.
– Скажите пожалуйста!
Кристиан снова начинает печатать.
– Да плевать. – Джонни встает и направляется к двери. Я иду следом.
– Джонни, мы могли бы сесть и обсудить поступившие запросы о фотосессии и интервью?
– Да, да. Как только, так сразу, – отзывается он и устремляется в кухню. Роза приветствует его, как обычно пылко сжимая его предплечья в своих пухлых руках и издавая при этом какие-то гортанные звуки. Джонни, похоже, нравится подобное обращение.
– Какие планы на сегодня? – спрашивает Роза, начиная готовить кофе.
– Сегодня, моя прекрасная Роза, ко мне придут музыканты. Вообще-то, они уже на подходе.
Сейчас два часа дня.
– От меня что-нибудь требуется? – справляюсь я.
– Нет, Мег. Я просто «уйду с головой в работу», вот и все, – ехидно отвечает он.
Раздается звонок.
– А вот и они, – объявляет Джонни, не собираясь вставать.
Иду открывать парадную дверь. За ней обнаруживаются четыре взъерошенных типа, все как один в темных очках. Делаю шаг в сторону, пропуская их в дом. Двое из них несут зачехленные гитары, один – синтезатор, а последний парень – барабанные палочки, и я делаю вывод, что ударная установка уже находится в студии. Говорю «привет», представляюсь, парни кивают, что-то мычат в ответ, однако не называют своих имен.
Джонни уже стоит наверху, и музыканты плетутся по лестнице в студию.
– Сейчас подойду, парни, – говорит их предводитель и направляется в свою комнату, расположенную в конце коридора. Я снизу смотрю, как они заходят в студию и захлопывают за собой дверь.
– Такие общительные ребята, – делюсь я с Кристианом, вернувшись в офис.
– Они заявились в клуб, когда я уже уходил, – посмеиваясь, объясняет он. – Видимо, ночь была долгой. – Он поднимается и берет со стола ручку с блокнотом. – Надо сделать пару заметок. Увидимся позже.
Часа через два мне удается пробить небольшую брешь в горе фанатской почты. Иногда до меня доносится музыка из студии наверху, но звучит она приглушенно. В половине пятого Кристиан просовывает голову в дверь и говорит:
– Пойдем, послушаешь.
Музыка становится громче по мере нашего приближения к студии. Кристиан открывает дверь и пропускает меня вперед. Джонни и его группа находятся за стеклянным экраном. Джонни громким голосом раздает указания, и парни одобрительно кивают. Выдвинув для меня стул за звукорежиссерским пультом, Кристиан садится рядом со мной. Лежащий перед ним блокнот весь исписан неряшливым почерком.
– Слышал что-нибудь новенькое? – спрашиваю я.
– Пока нет.
– Кто тут кто?
– Ли – ударник, Ти-Джей – басист, Майк – ритм-гитара, Брай – клавишные. На время гастролей состав группы увеличивается – привлекаются бэк-вокалисты, саксофонисты, скрипачи и другие музыканты, но на этом концерте будут по большей части акустические вещи. Пару песен Джонни исполняет вообще без сопровождения.
Разглядываю профиль Джонни, пока тот говорит с музыкантами. Его грудь пересекает ремень от гитары. На Джонни обтягивающая некогда серая футболка. Шнур акустической гитары ползет за ним к скрытому от глаз усилителю. Музыканты согласно кивают; Джонни поворачивается лицом к стеклу, берет гитару и начинает играть. Кристиан прибавляет звук на одной из панелей.
Узнаю мелодию. Это акустическая версия одного из самых известных быстрых хитов Джонни. Он подходит к микрофону и, почти касаясь его губами, начинает петь. Теплый проникновенный голос наполняет меня, гипнотизируя и вводя в транс.
Потом Джонни поднимает голову, и взгляд его зеленых глаз прошивает меня, словно удар тока. Джонни поет для меня, и я застываю, не в силах оторвать от него глаз.
Но вот он опять переводит взгляд на гитару и больше не смотрит в мою сторону. Песня заканчивается, и Джонни поворачивается к своей команде. Такое чувство, что меня тут и не было вовсе.
Слезы щиплют глаза, и я знаю, насколько это странно и эксцентрично звучит.
Смотрю на Кристиана и с удивлением обнаруживаю, что он спокойно за мной наблюдает.
Смущенно встаю и, желая поскорее исчезнуть, заявляю:
– Меня ждет работа.
– Ты права, – соглашается Кристиан и глядит на свою руку с занесенным над чистым листом пером.
Направляясь к выходу, бросаю короткий взгляд на Джонни, и в этот самый миг он смотрит мне в глаза, и лицо его кажется мрачным.
Пытаясь унять дрожь в ногах, линяю из студии.
Глава 7
Переплываю бассейн и внезапно натыкаюсь на чьи-то большие бледные волосатые ноги.
– Тьфу! – Отплевываюсь, прижавшись к бортику, поднимаю глаза и обнаруживаю Кристиана, который с ухмылкой меня разглядывает.
– Время завтракать?
Улыбаюсь и говорю, что приду на кухню через пару минут. Двадцать восемь кругов достаточно. Кажется, от меня все дальше и дальше ускользают заветные пятьдесят.
– Опять допоздна кутили? – спрашиваю, усаживаясь.
– Да не особо, – отвечает он. – Джонни немного на взводе из-за завтрашнего концерта.
– Что это за хрень? – вопрошает Джонни, возникая на кухне в неизменных темных очках.
– Хлопья, – объясняю я, и сердце пропускает удар. Такое чувство, будто не видела Джонни целую вечность. – Хочешь?
– Ни за что. Смахивает на радужную блевотину.
– Приготовить что-нибудь?
На часах семь сорок пять, и Роза еще не объявилась. Вообще-то, довольно странно видеть хозяина дома на кухне в такую рань.
– Только крепкий кофе.
– Сегодня опять музыканты придут? – интересуюсь я.
– Да, с минуты на минуту. Мег, отнеси кофе наверх. Мне надо поработать.
– У него паршивое настроение, – задумчиво бурчит Кристиан с набитым ртом, едва Джонни покидает кухню. Достает блокнот и начинает в нем что-то строчить.
Пять минут спустя несу кофе – черный, без сахара, какой он любит – Джонни в студию наверху.
– Спасибо, детка, – говорит он, забирая чашку и смеривая меня взглядом. На мне до сих пор халат.
– Извини, пойду переоденусь. Только что из бассейна, – оправдываюсь я, изрядно нервничая.
– Ага. Эй, у тебя там под ним мини-бикини? – Он приподнимает бровь. Раздается звонок домофона, и я пячусь к двери. Джонни тихонько хихикает, пока я удаляюсь из комнаты.
– Я открою! – кричит снизу Кристиан.
– Благодарю. – Спешно ретируюсь в свою безопасную спальню.
Проходит пара часов, и все это время телефон в кабинете трезвонит не умолкая. Увидев, как снаружи проходит Роза с подносом, решаюсь на отчаянный шаг.
– Роза, я отнесу наверх. Мне все равно надо обсудить с Джонни парочку дел.
Кристиан по-прежнему восседает за микшерным пультом, хотя единственное, к чему он прикасается – ручка громкости. Он вскакивает, придерживая дверь, которую я распахиваю левым плечом.
У Джонни за стеклом недовольный вид. Он кивает, замечая меня, снимает с плеча гитару и заходит в комнату, оставив группу за стеклянной перегородкой.
– Как меня все это достало, – рычит он, хватая чашку кофе. – Отнесешь им? – обращается Джонни ко мне таким тоном, что я немедля забираю поднос и ухожу к музыкантам. Удостаиваюсь какого-то ворчания, но ни одного нормального «спасибо».
– Классное звучание, – заверяет Кристиан, едва я возвращаюсь в комнату для сведения.
– Дерьмовое, – рявкает Джонни. Кристиан тянется за блокнотом.
– Не зли меня, – предупреждает Джонни.
– Что, задушишь цензурой? – саркастически любопытствует Кристиан.
– Какого хрена! Конечно нет. Не могу сосредоточиться!
Неловко торчу в дверях, сжимая в руках свой блокнот. Внезапно Джонни обращает на меня внимание.
– В чем дело, Мег?
– Э-э, нужен незамедлительный ответ по поводу этих интервью.
– Каких еще интервью?
– Я пару раз упоминала о них.
– Напомни-ка.
– Ну, «Роллинг стоун» хочет пообщаться с тобой за кулисами перед выступлением. В городе журналист из «НМЭ», который придет на концерт, надеясь задать…
– Улаживай сама. Тебе решать, – обрывает босс.
– Но…
– Что?
– Ладно. – Поговорю с Биллом. Я еще не так хорошо знаю Джонни, чтобы принимать верные решения. Если честно, это чертовски напрягает.
Кристиан продолжает строчить.
– Чувак, ты это вырежешь? – спрашивает Джонни.
– Послушай! – сердито отвечает Кристиан. – Хочешь, чтобы я писал твою долбаную биографию или целовал тебе задницу?
На мгновение Джонни впадает в ярость, затем его лицо разглаживается.
– Извини, просто все немного достало. – Он проводит рукой по волосам и разглядывает группу.
– Понимаю, чувак. – Голос Кристиана тоже смягчается. – Помощь нужна?
По-прежнему неуклюже топчусь в дверях, не зная, уйти или остаться.
– Нет, порядок. И Мег, – обращается Джонни ко мне, – прости, что на тебя накричал. Посоветуйся с Биллом. Он разрулит с интервью.
– Отлично, – заверяю я. – Спасибо.
– Кстати, – внезапно произносит босс, – почему бы вам двоим не развеяться? Махнуть куда-нибудь в Санта-Монику или в другое место. Тебе ведь хватило моего паршивого настроения для книги, не так ли, Кристиан? – На его лице появляется слабое подобие улыбки.
– Э-э, да, – мямлит Кристиан, размышляя над предложением. – Неплохая идея. Впишешься, Мег?
– Хм... – Не особо охота сваливать из дома, пока тут Джонни, но стыдно упустить шанс посмотреть достопримечательности.
– Вперед, – взывает Кристиан.
– Ладно, но сперва позвоню Биллу и дам ответ журналистам.
– Круто! – одобряет Кристиан. Джонни возвращается за стекло.
– Эй, чувак, – окликает его друг. – Мы возьмем машину?
Джонни рассеянно машет рукой.
– Конечно, конечно, все что угодно.
Кристиан окидывает меня взглядом неподдельного азарта и выталкивает из комнаты.
– Шевелись! Пока он не передумал.
Не врубаюсь, отчего вся эта суета, до тех пор, пока сорок минут спустя, оказавшись у подножия лестницы, не застаю Кристиана, который до сих пор напоминает ребенка, собирающегося в Диснейленд.
– Давай, давай!
Не могу удержаться от смеха, следуя за ним к гаражу.
Кристиан делает знак одному из охранников (по-моему, Льюису), который подходит к нам и набирает восьмизначный код доступа.
– Ключи в машинах. Удачного дня, – произносит Льюис, провожая нас внутрь.
– Они всегда столь любезны с теми, кто хочет покататься на автомобилях Джонни?
– Нет. Я недавно договорился с Льюисом. Прежде Джонни разрешал мне пользоваться тачками.
Кристиан щелкает выключателем, и просторное помещение озаряется светом. Нам открывается вид на шесть блестящих разноцветных автомобилей. В самом конце располагается пара мотоциклов.
– Что скажешь, Мег? Какую выберем?
– Не знаю. Синюю?
Он смеется.
– Не говори «синюю».
– Тогда красную?
– Мег! Это настоящее кощунство. Прекращай выбирать по цвету.
– Извини, не сильно понимаю в машинах.
– Ладно, придется тебя просветить, иначе только зря потратишь время. Идем. – Он манит за собой, и мы подходим к первому автомобилю слева. Гладкий, блестящий и темно-серый. – «Крыло чайки». Классическое авто пятидесятых. Двери крепятся шарнирами на крыше, смахивая на крылья чайки – отсюда и название.
– Крутой, – замечаю я, разглядывая салон из красной кожи.
Он переходит к следующему, ярко-синему.
– А это «порше 911 турбо». Прекрасный вариант для прогулок, типичная повседневная тачка. Стоит всего около ста десяти тысяч фунтов.
– Прости, ты сказал «всего»? – ошарашенно переспрашиваю я. В голове не укладывается, что Джонни разрешил мне покататься на такой машине.
– Те два в конце обойдутся в миллион баксов с лишним каждый.
– Что?!
– Подожди, через минуту доберемся и до них, – убеждает он, приближаясь к очередному авто серебряной окраски.
– Еще один «порше», но этот – «Каррера GT». Один из самых быстрых автомобилей «порше».
– Приятный, – соглашаюсь я.
Следующий – красного цвета.
– «Феррари Энцо». Таких в мире только четыре сотни штук, и купить один из них можно было только людям из списка компании. Джонни оказался в числе этих счастливчиков.
– Классный!
– Не торопись с выводами, – строго предупреждает Кристиан, направляясь к предпоследней черной машине.
– А теперь сексуальный зверек – «макларен F1». Какое-то время он был самым скоростным серийным автомобилем.
– Мне нравится...
– Ага, у Джонни он тоже ходит в любимчиках, поскольку трехместный.
Непонимающе смотрю на Кристиана.
– Под настроение здесь классно кувыркаться с двумя фанатками, – объясняет он.
Поразмыслив, заношу авто в разряд ненавистных.
– Крохотные сиденья, – отмечаю с напускным безразличием.
– Как раз любимый размер Джонни, – отвечает Кристиан.
– А этот? – Устремляюсь к серебристо-кремовому творению в конце.
– «Бугатти вейрон». Самый быстрый автомобиль в мире. Разгоняется до сотни за три секунды, при максимальной скорости изменяет форму. Джонни приобрел его всего полгода назад.
Почтение, сквозящее в его голосе, выглядит довольно забавным.
– Поедем на нем! – решаю я.
– Чего вдруг? Чем он так зацепил?
Ну вот, теперь Кристиан бросает мне вызов.
– Ты же только что назвал его лучшим. Разве не так?
– Так, конечно. Но я хочу, чтобы ты полностью осознала свой выбор. Загляни внутрь, – предлагает Кристиан, открывая пассажирскую дверь.
– Очень хороший, – убеждаю я, прежде чем понимаю, что этого явно недостаточно. – Мне нравится приборная панель. Держу пари, она прекрасна, когда машина заведена.
Кажется, у меня получилось. Кристиан запрыгивает на водительское сиденье.
– Готова? – спрашивает он. Торжественно киваю в знак согласия. Он включает зажигание и запускает двигатель. Автомобиль с ревом оживает. – Только послушай, – произносит Кристиан, открывая глаза и устремляя на меня взгляд.
– Ух ты. – Ладно, звучит довольно потрясно, но я не собираюсь заходиться в оргазме или что-то в этом духе. – Ого, взгляни-ка, – восклицаю я, указывая на огни приборной панели.
Кристиан улыбается и откидывается на сиденье, на мгновение обратившись в слух.
– Так что, двигаем? – тороплю я.
– Ты определенно настроена взять «буг», верно? – Он вглядывается в мое лицо.
– «Буг»? Ах, «бугатти». Конечно. Однозначно, «буг» – лучший из лучших.
Кажется, теперь я точно его убедила. Кристиан регулирует сиденье и зеркала, пристегивается и плавно выводит машину из гаража.
***
– Чертовски бесит ограничение скорости!– кричит он пятнадцать минут спустя. Мы едем по шоссе в Санта-Монику. – Очень хочется поддать газу!
Как могу изображаю сочувствие, не пытаясь соперничать с шумом двигателя.
Перед нами простирается прозрачно-голубой океан, лучи полуденного солнца отражаются от его поверхности, создавая миллиарды сверкающих искр. Подъезжаем к шикарному отелю «Вице-король», где, по словам Кристиана, самая безопасная парковка.
– Позже непременно выпьем чего-нибудь в баре у бассейна, – сообщает он. – Там очень клево.
Жара уже не такая изнуряющая, как прежде – уверена, дело в прохладном морском бризе. Бредем по пыльной мостовой к воде.
Обширный пляж Санта-Моники изобилует променадами по белоснежному песку. В его высшей точке произрастают пальмы, а вдали располагается пирс с колесом обозрения. Кристиан отодвигает меня с пути проезжающего роллера, и я, оглянувшись, замечаю еще шестерых. Подходим к пункту проката роликов, и я впадаю в искушение, пусть и не умею кататься. Просто тут, похоже, катаются все.
– Ты не заставишь меня встать на ролики, – заявляет Кристиан, когда я вношу предложение. – Хотя вон туда готов сходить. – Он указывает на вывеску «Пляж мускулов». Напоминает детскую площадку для взрослых.
– Тогда вперед, – произношу с улыбкой.
Разуваемся и шагаем по теплому песку, забитому отдыхающими. Слева группа тренированных людей играет в волейбол, а еще я замечаю пару наблюдательных вышек для спасателей. Мы словно попали в серию «Спасателей Малибу». За исключением того, что моим сиськам катастрофически не хватает силикона, а Кристиан далеко не Дэвид Хассельхофф в расцвете лет. Он повисает на кольцах и переворачивается. Проделывает так четырежды и останавливается, продолжая висеть, тяжело дыша. Выглядит столь нелепо, что я захожусь от смеха.
Высокий мускулистый мужчина с лоснящимся от масла телом останавливается неподалеку, наблюдая, как Кристиан старается освоить другие кольца. Вскоре становится ясно, что он дожидается своей очереди, так что я иду до конца и оказываю моральную поддержку.
– Давай, Кристиан, у тебя получится! – ору я с воодушевлением. Он переворачивается еще несколько раз. – Давай, парень, давай! – продолжаю я кричать, на сей раз похлопывая себя по коленям, будто подбадриваю собаку. Непохоже, будто Кристиану смешно, но он все же заканчивает упражнение.
– Охренеть, как трудно, – задыхается он, согнувшись пополам, а затем, оглянувшись, видит, как Масляный Человек ровно за пять секунд проходит все четыре кольца. Кристиан бросает мне нахальную ухмылку, и я хихикаю.
– Прокатимся на колесе обозрения? – спрашивает он.
– Ага!
Его лицо озаряет приятная улыбка.
За колесом обозрения следуют американские горки, но Кристиан отказывается садиться на старомодную карусель.
– Я что, похож на маленькую девочку?
– Нет, но ты ешь детские хлопья.
Удивительно, насколько расслабленно я ощущаю себя в компании Кристиана, учитывая, что мы едва знакомы. Любопытно, есть ли у него подружка?
О да, он был бы идеальным бойфрендом. Для Бесс, Китти или кого-то еще. Но не для меня.
Когда солнце начинает клониться к закату, отбрасывая тени на следы в песке, мы прогуливаемся по пирсу. По дороге попадается передвижная кондитерская, и любовь к сладкому настолько меня пересиливает, что я тяну Кристиана за футболку, вынуждая остановиться. Его глаза все расширяются, пока мы осматриваем ряды ярких сладостей. Кристиан торопливо хватает пакет и передает его мне, оставляя себе лопатку. Я указываю на мягкие мини-арбузы, и он набирает их в раскрытый мною пакет.
– Как насчет бананов? – предлагает он. – С ними никогда не прогадаешь.
– Однозначно, – соглашаюсь. – И в придачу виноградные тянучки.
Мы продолжаем идти вдоль пирса, поедая сладости на ходу, и я говорю:
– Никогда еще не встречала парня, который любит те же сладости, что и я.
– Черт, да. У меня сладкий возраст примерно семь.
– Сладкий возраст? – непонимающе переспрашиваю я.
– Ага, знаешь, твои любимые сладости предназначены для какого-то определенного возраста. Вот эти штучки для малышей. – Он поднимает пакет. – Апельсиновый шоколад «Терри» рассчитан на покупателей лет тридцати пяти. А мятный шоколад «После восьми» – для тех, кому за девяносто.
– Ну, наверное, у меня сладкий возраст тоже семь, – решаю я. – Может, восемь, потому что девочки взрослеют быстрее мальчиков.
Добираемся до конца пирса, едва солнце касается кромки горизонта. Здесь есть мексиканский ресторан с баром на открытом воздухе, где полным-полно народа.
Кристиан поворачивается ко мне:
– Пошлем подальше тот шикарный бар и завалимся сюда?
Вскоре мы уже располагаемся снаружи с бокалами «маргариты».
– Твое здоровье, – произносит Кристиан, и мы чокаемся.
– Откуда ты знаешь Джонни? – интересуюсь я, пока Кристиан пожирает бесплатные начос.
– Лет сто назад познакомились в школе.
– В Ньюкасле?
– Ну да. Мы жили на одной улице, ходили в одну школу. Я знаю его почти всю жизнь.
– Так классно, что после стольких лет вы до сих пор друзья.
– М-м-м. – Хрум, хрум, хрум.
– Потом Джонни перебрался в Лондон, да? – Убираю волосы за уши и наклоняюсь.
– После смерти матери, – подтверждает Кристиан. – Нам тогда было по тринадцать.
– Наверное, было тяжело, – заботливо бормочу я.
– Точно. Но когда я отправился в Лондон поступать в университет, мы снова встретились. Как в старые добрые времена. Вместе снимали квартиру. Потом его группа стала знаменитой, вот, пожалуй, и все.
– Ух ты. Должно быть, нелегко тебе было видеть, как твой лучший друг в одночасье становится рок-звездой.
– Да... Эй, закажем какую-нибудь еду? – внезапно спрашивает Кристиан.
Беру меню, понимая, что пока что хватит расспросов про этих двоих.
В тот миг, когда я делаю выбор между фахитас и буррито, звонит новый айфон, выданный мне боссом.
– Где вы? – Судя по голосу, Джонни чем-то очень недоволен.
– Э-э, в Санта-Монике? – Мой жалкий ответ звучит как вопрос.
– Где Кристиан? – допытывается Джонни.
– Он здесь.
– Дай ему трубку.
С озабоченным видом передаю телефон. Кристиан выглядит невозмутимым.
– Все путем, чувак? – интересуется он. – Вот дерьмо, – продолжает Кристиан, лезет в карман джинсов и достает мобильник. – Поставил на беззвучный. – Он опускает телефон в карман. – Как раз собирались заказать еду… – произносит Кристиан, вскоре после чего добавляет: – Ну, ладно. Да, конечно. – Он смотрит на меня и морщится, готовясь к очередному вопросу. – «Буг», – отвечает Кристиан, а затем: – Ты же разрешил! – Пауза. – Отель «Вице-король». – Еще пауза. – Ага, ладно, немедленно едем домой.
– У него все в порядке? – нерешительно спрашиваю я, когда разговор заканчивается.
– Да. Он просто разозлился, что мы пропали на целый день.
– Блин! Не хочу его злить.
– Не парься, ты ни при чем. Короче, это я его взбесил, взяв дорогущий «бугатти». – Кристиан усмехается, но я чувствую озабоченность в его тоне. – Честно, Мег, все нормально. Он ведь не запрещал нам брать эту тачку, так что сам виноват, что не уточнил, что можно взять, а что нельзя. – Меня это явно не убеждает, потому что Кристиан с улыбкой добавляет: – Серьезно, он всегда такой. Постарайся просто не обращать внимания.
Официант приносит счет, и Кристиан сует в папку купюру, отмахиваясь от моего предложения платить пополам. Потом мы встаем и потихоньку идем назад вдоль пирса к автомобилю.
