Текст книги "Джонни, будь паинькой (ЛП)"
Автор книги: Пейдж Тун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
Глава 24
– Нельзя выходить из дома в таком виде! – хохочу я. – Это маленький городок. Люди, которые тебя не узнают, сочтут тебя чокнутым.
На Джонни кожаные штаны и серебристая рубашка, на глазах – неизменные черные очки.
– Да ладно тебе, стилист, и что ты предлагаешь?
Поднимаюсь по лестнице и захожу в его комнату. Я сама разбирала его вещи на второй день нашего пребывания здесь, поэтому открываю пару ящиков комода и роюсь в одежде. Где-то там должна лежать толстовка, и я готова поклясться, что брала для него темно-синие джинсы. Нахожу их и вдобавок беру футболку, которая пахнет дымом.
Джонни возникает на пороге как раз в ту секунду, когда я собираюсь поднести футболку к носу и вдохнуть его аромат. Как неловко было бы, застань он меня нюхающей его одежду!
– Так, а вот и шмотки. – Быстро встаю и протягиваю ему охапку вещей. Джонни начинает расстегивать рубашку. Он стоит между мной и дверью, поэтому я навожу порядок в ящике. Оглядываюсь, когда он натягивает футболку, и успеваю заметить обнаженный торс. Эх.
Достаю ключи от машины из пакетика конфет под кое-чей комментарий: «Умно, Мегера, очень умно», и мы идем на улицу.
Сегодня Новый год, и жизнь в городке бьет ключом. Мы гуляем по мощенным брусчаткой улочкам и разглядываем витрины магазинов.
– Хочешь куртку из овчины на Рождество? – спрашивает Джонни.
– Нет, спасибо, – смеюсь я.
– Коврик из овчины?
– Благодарю, обойдусь.
– Овечку из овчины?
Хихикаю.
– Хочешь овечку, да? – ухмыляется Джонни.
– Вроде того, ага.
Он заходит в магазин.
– Нет, Джонни, я пошутила! – кричу я ему вслед.
– Овечка или ничего, Мегера, – отзывается он.
Быстро оглядываюсь – убедиться, что никто не слышал, как я назвала его по имени. Мы стараемся блюсти анонимность. Я уговорила его снять очки, но взамен он надел шляпу, чтобы спрятать волосы. Примерно неделю назад Джонни перестал бриться и уже отрастил приличную щетину, которая, если он продолжит в том же духе, превратится в окладистую бороду. Не то чтобы кто-либо ожидал увидеть Джонни Джефферсона в этом захолустье.
Джонни выходит с коричневым бумажным пакетом и вручает его мне.
– Счастливого Рождества!
– Спасибо, – благодарю я и заглядываю в пакет, в котором лежит игрушечная овца. Хихикаю при мысли о том, что скажет Китти. На прошлое Рождество Род подарил ей машину.
На площади играет духовой оркестр, и мы подходим поближе, чтобы послушать.
– Ты когда-нибудь думал записать духовое сопровождение к своей песне? – интересуюсь я у Джонни.
– Нет. – Он удивленно смотрит на меня.
– Что такое?
Джонни отводит взгляд.
– Слушай, если мне нравится Джессика Симпсон, это вовсе не значит, что у меня не может быть своего мнения, – возмущаюсь я.
– Я же ничего не сказал! – Он тихо смеется, и я хлопаю его по бедру. Джонни обнимает меня одной рукой и стискивает плечи. Стоящая напротив старушка тепло мне улыбается. Посторонним мы, наверное, кажемся влюбленной парочкой. Внезапно мне становится невыносима мысль о предстоящем отъезде.
Вечером мы сидим за столом и собираем очередной пазл. Я поднимаю глаза на Джонни. Иногда при взгляде на него в животе возникает ноющая боль, и сейчас как раз такой случай. В его обществе я редко расслабляюсь.
– О чем думаешь? – спрашивает он чуть погодя. Понимаю, что не свожу с него глаз.
– Да так, ни о чем, – отмахиваюсь я, сосредоточиваясь на пазле.
– Неправда, Мегера.
– Тут так тихо, да? – меняю я тему.
– Ага.
– Ты почти не играл на гитаре, пока мы здесь.
– Я вообще на ней не играл, – поправляет меня Джонни.
– Почему?
– Да как-то не тянет, – пожимает он плечами.
Откидываюсь на спинку и неожиданно для себя выпаливаю:
– Не хочу возвращаться в Лос-Анджелес.
Джонни принимает ту же позу и серьезно смотрит на меня.
Я жду, что он что-то скажет, пошутит, стебанется, но он только молча смотрит мне в глаза. Наконец он встает.
– Схожу покурю, – говорит он, залезая в карман. Накидывает куртку и выходит на крыльцо.
Встаю, охваченная каким-то непонятным волнением. Подхожу к камину и начинаю вырывать страницы из уже прочитанного журнала. Сминаю их в комки и кладу сверху пару полешек.
Вскоре возвращается Джонни, подходит ко мне и докладывает в камин еще одно полено и несколько щепок. Потом достает зажигалку и подносит огонек к бумаге.
– Хочешь кофе? – предлагаю я.
– Конечно.
Вернувшись, вижу, что он смотрит на огонь, прислонившись к дивану. Протягиваю ему кружку. Он молча ее берет и ставит на пол рядом с собой. Я сажусь около него и тоже молча смотрю на пламя.
Джонни прислоняется затылком к дивану и поворачивает голову ко мне. Я тону в его глазах, а в животе оживает рой бабочек, который приглушает боль.
Глядя на мои губы, Джонни поднимает руку и проводит пальцами по моей щеке. Потом медленно наклоняется ко мне, и мы сливаемся в долгом поцелуе.
Когда он меня отпускает, чувствую себя пьяной. Джонни снова откидывает голову на диван и смотрит на меня.
Я потрясена. Не могу говорить. Неужели это правда произошло?
– Я хочу тебя, – шепчет он.
Я не отвечаю. Знаю, что это плохая идея. Знаю, что это неправильно и в будущем еще аукнется. Знаю, что, скорее всего, потеряю работу. Знаю, что я для него одна из многих.
Я все это знаю, но удержаться не могу. И не стану. Наклоняюсь к нему, и он берет мое лицо в ладони и целует, сначала медленно, затем все более страстно. Хватает меня за талию и привлекает к себе, жадно целуя. У меня так сильно кружится голова, что я боюсь хлопнуться в обморок. Джонни расстегивает пуговицы моей рубашки, снимает лифчик, потом одним махом стаскивает с себя футболку и толстовку. Я касаюсь пальцами его груди, потом тянусь к пуговице на джинсах. Он целует меня крепче.
Джонни достает из заднего кармана презерватив, и я снова думаю о сотнях девушек, которые были с ним до меня. Но мне плевать. Я просто хочу, чтобы он оказался во мне физически, поскольку эмоционально он уже давно там.
Мы занимаемся любовью перед камином, и потом, лежа в объятиях Джонни, я медленно обвожу пальцами его пупок. Взгляд приковывает вытатуированная надпись на его лобке, и я привстаю, чтобы ее прочитать.
«Я ранил сам себя, я чувствовать хочу…»
Поднимаю на него глаза.
– Это из песни Джонни Кэша, – объясняет Джонни, приподнявшись на локтях.
– Ты ее сделал после распада группы?
– Примерно через полгода, ага.
– Ты тогда достиг дна?
Он кивает.
– Но теперь ты не будешь причинять себе боль, правда, Джонни? – спрашиваю я, и душу затопляет страх при мысли обо всем плохом, что он пережил.
– Нет. – Он качает головой и натягивает футболку. Внезапно меня захлестывает волна печали.
Джонни встает и надевает джинсы, потом наклоняется, поднимает боксеры и запихивает их в задний карман. Ботинки оставляет перед камином.
– Устал как собака. Пойду на боковую.
– Хорошо, – киваю я, пытаясь не выдать своего разочарования.
Мне хочется, чтобы он позвал меня лечь с ним, но я знаю, что этого не будет.
Ночью не могу уснуть. Прокручиваю в голове все до мельчайшей подробности, потому что боюсь, что это никогда не повторится. Не хочу его забывать.
В последний раз гляжу на часы в пять утра. Должно быть, после этого я засыпаю, так как когда снова открываю глаза, сквозь занавески пробиваются яркие лучи зимнего солнца.
Хватаю часы и вижу, что уже десять. Выскакиваю из кровати, натягиваю одежду и расчесываюсь. При мысли о прошлом вечере мне становится плохо. Не потому, что мы занимались любовью, а потому, что после этого я отправилась в постель одна. Боюсь даже представить, что сейчас думает обо мне Джонни.
Выхожу из комнаты и вижу, что дверь в спальню Джонни распахнута, а кровать пуста. Спускаюсь вниз, но его нигде нет. Начинаю слегка паниковать, когда открываю заднюю дверь в надежде, что он вышел покурить, но его и там не обнаруживается. В голове пульсирует, когда мозг начинает услужливо транслировать самое худшее: пока я спала, он уехал и где-то напился до беспамятства. Бегу к парадной двери и выглядываю наружу – машина по-прежнему стоит на подъездной дорожке. Накинув пальто, выхожу из дома и иду в сад. Там слышу Джонни еще до того, как вижу. Он сидит на холме за домом и играет на гитаре. Минуту наблюдаю за ним, потом решаю вернуться внутрь. До его возвращения проходит еще час, но я так и не могу избавиться от тошноты.
– Все нормально? – спрашиваю я.
– Порядок, Мег. – Мег. Он назвал меня Мег. – Но нам пора возвращаться.
Глава 25
– Ты сегодня свободна?
– Думаю, да…
Мы уже неделю в Лос-Анджелесе, и хотя на гастролях мне временами хотелось оказаться в «своей» комнате, сейчас я вовсе не чувствую себя дома. Поэтому, когда в пятницу утром Китти звонит на рабочий телефон и приглашает меня вечером на презентацию, я едва удерживаюсь от того, чтобы расцеловать телефонную трубку. Так хочется вновь потусить с подружкой!
Презентация – это демонстрация зажигающихся звезд важным в шоу-бизнесе людям. Китти зовет меня на концерт инди-рок-группы из Великобритании – именно поэтому она решила, что я захочу пойти. Меня не так уж интересует группа, но я бы что угодно отдала, лишь бы на вечер вырваться из дома, да и пара коктейлей не повредит. Конечно, сначала надо отпроситься у Джонни…
Он все еще старается держаться от меня на расстоянии. Мы не обсуждали произошедшее в Дейлсе, и иногда мне кажется, что мне все приснилось, но нет, все было по-настоящему. От сна я бы не чувствовала себя так паршиво.
Начинаю вставать, но тут же плюхаюсь обратно и кликаю на открытую интернет-страницу. Задерживаю дыхание, проглядывая сообщения, и наконец облегченно выдыхаю.
На этой неделе социальные сети Джонни пестрели сообщениями от озабоченных его здоровьем фанаток. Потом в среду я увидела послание, от которого кровь в жилах заледенела: «Лучше секса, чем с тобой, у меня ни с кем не было! Надеюсь, встретимся еще раз, когда вернешься в Италию, и повторим…».
В четверг пришло еще одно похожее, только вместо Италии была Испания.
Я пыталась закалить нервы с помощью этих звоночков из реальности, убедить себя двигаться дальше и заниматься исключительно работой. К сожалению, это не сработало. Обновляю страницу и в последний раз проглядываю новые сообщения, прежде чем неохотно закрыть окно. Да, знаю, это уже какое-то навязчивое состояние. Мимо открытой двери кабинета проходит знакомая фигура.
– Роза! – окликаю ее я. Она останавливается, и я выбегаю в коридор. – Я сама отнесу. Нужно кое-что спросить у Джонни. – Забираю у нее чашку кофе. Роза неохотно разжимает пальцы и возвращается на кухню.
Уверена, она догадывается, что между нами что-то было. Позавчера я зашла на кухню, а Джонни уже сидел там, и напряжение между нами можно было ножом резать. Роза ничего не сказала, но я знаю, что она очень тактична и не лезет не в свое дело.
Осторожно поднимаюсь по ступенькам и стучу, прежде чем войти.
Джонни сияет, увидев чашку, но тут же вновь потухает, понимая, кто именно ее принес.
– Просто оставь ее на столе, Мег. – Он отворачивается.
Я делаю, как он сказал.
– Мне нужно утрясти с тобой расписание. – Пытаюсь говорить спокойно, но чувствую себя не в своей тарелке. Дел скопилось немало, потому что я старалась не беспокоить Джонни чаще, чем это необходимо.
– Давай. – Он не смотрит на меня, сосредоточившись на гитаре.
– Ты записан к зубному…
Он подцепляет пальцем струну.
– К зубному…
И опять.
Я не теряю надежды:
– Итак, ты записан к зубному завтра на полчетвертого. Джонни, ты можешь на минуту прекратить настраивать гитару?
Он прекращает и обиженно глядит на меня.
– Так вот, к зубному…
– Да понял я, понял, – обрывает меня он. – Еще что?
– В среду в полдень ланч с Квентином.
– Хорошо.
– Еще я организовала приватный просмотр коллекции Марвина Стейтли. В четверг утром подойдет?
– Что еще за Марвин Стейтли? – хмурится Джонни.
– Художник. Помнишь, лысый такой? С бородкой? В очках? – перечисляю я, не видя на его лице проблесков узнавания. – Ты говорил, что хотел бы купить кое-какие его картины, когда позавчера увидел его по телику.
– Ладно. Это все?
– Э-э…
– Ты можешь…
– Закрыть дверь с той стороны? Да, Джонни. – В моем голосе слышны раздраженные нотки. Поворачиваюсь к выходу, но останавливаюсь на полпути. – Вообще есть еще одно дело.
Он с опаской на меня смотрит. Рассказываю ему про презентацию и вижу на его лице облегчение, что я не завела разговор про Дейлс. Зря беспокоится, я вовсе не намерена поднимать эту тему.
– Я и сам думал пойти, – наконец выдает он.
– Ой. Это проблема?
– Нет, наверное.
– Значит, будет нормально, если я пойду?
– Ага.
– Попросить Дейви забрать нас обоих? – с надеждой спрашиваю я.
– Нет, я поеду на байке.
«По крайней мере он не будет пить», – успокаиваю я себя по пути обратно в кабинет к новым сообщениям на Майспейсе.
***
Когда я приезжаю, Китти уже там. Идя мне навстречу, она перехватывает официанта с полным подносом канапе.
– Как ты вовремя! – восклицает она. – Налетай.
Официант прищуривается.
– Нет, спасибо, я не голодна.
– Не голодна? – хмурится Китти. – Это же канапе! Для них всегда место найдется!
– Нет, я правда ничего не хочу.
С самого возвращения в Америку я почти не ем. Даже к «эмэндэмс» с арахисом охладела.
– Ох. – Китти расстроена. – Тогда я съем парочку.
Официант нетерпеливо ждет, пока она определяется с выбором, и тут же отходит к стайке худющих блондинок.
– Итак! – переключается на меня Китти, дожевав канапе. – Рассказывай, что случилось!
Я неуверенно озираюсь по сторонам.
– Что ты слышала?
– Ну, в газетах кучу всего понаписали. Билл все твердил, что местонахождение Джонни не подлежит огласке, и так и не раскололся.
Не говорю ей, что о местонахождении Джонни не знал даже Билл. Не то чтобы он кому-либо в этом признался – терять лицо никому не хочется.
– Чарли все настаивала, что он в какой-то реабилитационной клинике в Таиланде, но мне что-то смутно верилось…
– Когда это ты видела Чарли?
– На новогодней вечеринке Айлы.
– Ты туда ходила? – ахаю я.
– Только потому, что Род попросил. Так что, она права? Он был в Таиланде?
– Нет, – фыркаю я. – Мы ездили в Дейлс.
– Не слышала о такой. – Китти склоняет голову набок.
– Это не лечебница. – Силюсь не улыбнуться. – Просто городок на севере Англии.
– Погоди. – Она касается моей руки. – Ты сказала «мы». Ты тоже с ним ездила?
– Да, – неохотно киваю я. – В реабилитационный центр он бы не поехал, поэтому я увезла его в тихое место подальше от всей этой кутерьмы.
– Ничего себе, – вытаращивается на меня она и с надеждой спрашивает: – Можешь рассказать, что там происходило?
– Нет, – с напускным сожалением отвечаю я, жутко благодарная пунктам о конфиденциальности в договоре и тому факту, что Китти о них в курсе.
– Жалко, – вешает нос подруга.
– Как Род?
– Нормально, – вздыхает Китти, явно все еще думая о Джонни.
– А Чарли? Как у нее дела?
– Да все так же. Хотя я слышала, что Айла переезжает в Великобританию к своему новому парню.
– Новому парню? – Об этом я не слышала. Обычно я слежу за светской хроникой, но в последние недели выпала из обоймы.
– Они познакомились пару недель назад. – Похоже, он не произвел на Китти впечатления. – На той самой новогодней вечеринке. Уилл Триппер, как-то так.
– Уилл Треппер? – уточняю я.
– Он самый. Ты его знаешь?
– Ага, – живо киваю я. – Очень классный британский актер. Не думала, что он в ее вкусе, как и она в его.
– Ну, сейчас они безумно влюблены друг в друга. – Китти закатывает глаза. – Поэтому Айла подумывает перебраться за океан, чтобы жить с ним.
– Ничего себе! И что будет делать Чарли?
– Бог ее знает, – пожимает плечами подруга.
– Не могу ее представить в старой доброй.
– Где-где? – не понимает меня Китти.
– Забей, – отмахиваюсь я. Только что заметила Лолу, вокалистку «Призраков». Она очень круто выглядит в красном мини на черных шпильках. Вспоминаю, как Джонни говорил, что она ему чертовски нравится, после той ночи в «Стэндарде», когда я только приехала. При мысли о том, что сегодня они будут вместе, мне становится еще хуже, чем при той же мысли тогда.
– Уверена, что не хочешь канапе? – спрашивает Китти, видя очередного идущего мимо официанта. Первый после столкновения с ней обходит нас десятой дорогой.
– Абсолютно, – рассеянно отвечаю я.
– О, гляди! Здесь Паола!
Это привлекает мое внимание. Резко поворачиваюсь посмотреть, куда смотрит Китти.
– Которая?
– Вон та, – еле заметно кивает Китти. – Высокая, стройная, с длинными темными волосами…
– Ага, вижу.
Бывшая помощница Джонни даже симпатичнее, чем я предполагала. Она болтает с другой девушкой примерно того же возраста, лет двадцати пяти. После неких слов собеседницы Паола запрокидывает голову и смеется. У нее очаровательная улыбка.
– Хочешь с ней поговорить? – спрашивает Китти.
– Нет. – Отвожу взгляд. Пусть мне и любопытно, какая она, но совершенно нет желания с ней знакомиться.
Слышу, как по толпе прокатывается знакомый шепоток, и замечаю на входе Джонни.
Китти радостно подталкивает меня в бок, глядя, как он пробирается к группке молодых модников.
«Поверить не могу, что я с тобой переспала».
Кажется абсолютно невероятным, что я гладила его по обнаженной груди, расстегивала ему джинсы… Вспоминаю его пристальный взгляд, и по спине бегут мурашки.
– Ты в порядке? – беспокоится Китти.
– М-м-м.
Отвожу взгляд от Джонни и оглядываюсь на Паолу. Она кажется потрясенной. Ее подруга что-то говорит ей на ухо, и они обе тут же смотрят на меня.
– О-о-о, они тебя заметили, – хихикает Китти, совершенно не понимая, насколько странно я себя чувствую.
Снова смотрю на Джонни. У него в руке бокал с чем-то похожим на виски.
– Боже мой, – ахаю я.
– Что? – волнуется Китти.
– Он пьет.
Она следит за моим взглядом.
– Черт.
– Он не утверждал, что капли в рот не возьмет, но мне казалось…
Тут Джонни замечает меня, потом смотрит мне за спину и замирает. Я знаю, что он увидел Паолу. Не отрывая от нее взгляда, он залпом выпивает свой напиток и берет у проходящего мимо официанта следующий бокал.
Паола с подругой немедленно уходят.
Китти, которая тоже все это видела, смотрит на меня широко открытыми глазами.
– Значит, это правда, – говорю я вслух. Сердце едва ли не выпрыгивает из груди.
– Что именно? – хмурится Китти.
– Джонни спал с Паолой.
Китти косится на Джонни.
– Как ты поняла?
– Просто так.
Замечаю проблеск красного и вижу, что мимо Джонни идет Лола. Он хватает ее за руку, притягивает к себе и целует в губы. Потом смеется, когда она возмущенно его отталкивает.
Ревность ядом разливается по венам. Мне нельзя здесь оставаться. Поворачиваюсь к Китти:
– Пожалуй, я пойду домой.
– Ты в порядке?
– Да. Просто мне нехорошо. – И я вовсе не лгу.
– Но ты даже выступление не посмотрела.
– Знаю. Мне очень жаль.
– Ладно… – Китти пытается скрыть разочарование.
– Ты тут сама справишься? – виновато спрашиваю я. Не хочется оставлять ее одну.
– Не волнуйся за меня, я тут много кого знаю. Правда, болтать с ними не так интересно, как с тобой, – признается она. – Но я не буду заставлять тебя остаться, если ты не в настроении.
– Спасибо, – говорю я и оглядываюсь через плечо. Заметил ли Джонни, что я ухожу? Даже если и так, он ничем себя не выдает.
Глава 26
На следующий день приходит Сантьяго, и я рада видеть его после долгой поездки. Для плавания прохладно, но Сантьяго все равно должен почистить бассейн, поэтому я выхожу к нему на террасу поболтать. Он хочет узнать все про тур, но еще больше его снедает любопытство по поводу нашего с Джонни исчезновения. Приходится тщательно подбирать слова. С самого нашего возвращения Билл со мной не разговаривал. Если он звонит Джонни, то только по делу. Джонни явно сдержал слово и пригрозил ему увольнением. Хоть какая-то радость.
– Куда вы поехали? – спрашивает Сантьяго.
– В коттедж в глуши, – отвечаю я. – Чтобы Джонни очистил организм.
– Занимались чем-нибудь? – подмигивает он.
– Нет, ты что! – восклицаю я.
Сантьяго усмехается.
– И где сейчас Джонни?
– Наверное, в студии.
– Думаешь, он не будет возражать, если я покурю?
– Может, лучше пойти во двор, просто на всякий случай. Я с тобой.
Мы обходим дом и садимся под деревом у гаража. На Сантьяго длинные бежевые шорты и белая майка, а на мне красный джемпер и джинсы. Пусть сейчас зима, но довольно тепло. Не то что в Европе.
– Какая страна понравилась тебе больше всего? – интересуется Сантьяго, прикуривая сигарету и прислоняясь к стволу. Я сижу перед ним по-турецки.
Обдумываю вопрос.
– Сложно сказать. Некоторые запомнились больше, но не всегда эти воспоминания из приятных.
– Да? – Он сверлит меня темными глазами.
– Мне понравился Амстердам…
– Извращенка, – поддевает он.
– Не поэтому, – смеюсь я. – Нет, я имела в виду каналы. Город очень красивый, но одна ночь выдалась паршивой и вроде как смазала впечатления.
Думаю о Кристиане, вспоминая, как он за мной ухаживал, и тут же опечаливаюсь. После нашего возвращения он не выходил на связь. По крайней мере со мной точно нет, а Джонни ничего не говорил. Как в тумане смотрю на сигарету Сантьяго.
– В каком смысле паршивой? – спрашивает он.
– Перепила. – Не хочу вдаваться в подробности. – Еще мне очень понравилась Барселона. – И с этим городом меня связывают неприятные воспоминания, потому что именно там меня настигли новости о бабушке. И еще там я впервые увидела, как Джонни принимает наркоту…
– Хотел бы я туда съездить, – вздыхает Сантьяго.
– Так съезди.
– У меня даже паспорта нет.
– Так получи! – смеюсь я.
Париж мне тоже пришелся по душе, но опять же, воспоминания противоречивы. Как-то в последнее время их очень много. В голове проносится образ целующего меня Джонни.
– Можно мне тоже сигаретку? – внезапно прошу я Сантьяго. Не курила с первого курса, но тут вдруг захотелось.
Он удивленно смотрит на меня, но дает мне сигарету и чиркает спичкой. Я успеваю сделать пару затяжек, когда из-за угла выходит Джонни в мотоциклетной экипировке и идет к гаражу.
– Что ты, блин, делаешь? – Он замечает меня, подходит и выдергивает сигарету из моих пальцев.
– Эй! – вскрикиваю я.
– Ты не куришь! – орет в ответ он и отбрасывает недокуренную сигарету. – А ты, на хрен, чем тут занят? – накидывается он на Сантьяго. – Ступай работай!
Удивленный Сантьяго встает и спешно удаляется.
Потрясенно смотрю на Джонни, а он провожает садовника хмурым взглядом. Потом он переводит взгляд на меня – полный такого неприкрытого отвращения, что я чуть ли не падаю. И, не сказав больше ни слова, уносится в гараж.
– Эй! – кричу я ему вслед.
Ноль реакции.
– Джонни!
Он скрывается внутри.
Вот теперь я разозлилась.
Встаю, иду за ним и с шумом захлопываю за собой боковую дверь. Джонни резко разворачивается.
– Какие-то проблемы? – громко спрашивает он.
– Вообще-то, да. Что ты творишь?
– Успокойся, Мег, – предупреждает он, идя к мотоциклу.
– Нет, я не успокоюсь, Джонни. Нельзя вот так просто меня трахнуть, потом поставить в игнор, а после этого запрещать мне курить.
Джонни садится на мотоцикл и включает зажигание.
– Джонни, я пытаюсь с тобой поговорить! – Мой голос тонет в рыке двигателя. Я рассерженно выключаю зажигание, и Джонни грубо перехватывает мою руку. – Пусти!
Он не отпускает. Смотрит на мои губы, пока я пытаюсь высвободиться, но тут же разжимает пальцы, заслышав шаги за дверью. Обернувшись, вижу идущего по своим делам Льюиса. А когда поворачиваюсь назад, обнаруживаю, что Джонни снова завел мотоцикл. Он надевает шлем и выезжает из гаража. Сложив руки на груди, смотрю ему вслед.
– И что это было? – спрашивает Сантьяго, когда я вновь к нему присоединяюсь.
Качаю головой и молчу, а потом ухожу в дом и закрываю за собой стеклянную дверь.
Ночью лежу в постели, не в силах уснуть. День прошел как в тумане, я ни на чем не могла сосредоточиться и не хотела даже открывать соцсети, поскольку там поджидали сообщения от фанаток. Джонни, Кристиан, Паола, Китти… Лица и имена проносятся в голове, пока я пытаюсь мысленно сложить этот пазл.
Что было у Джонни с Паолой? Почему она ушла? Или он ее уволил? Они точно переспали? Было ли это всего однажды? Она его любила? «Глупая», – думаю я, но тут же вспоминаю, что сейчас сама на ее месте. Унизительно понимать, что другой человек уже через это проходил. Если, конечно, так оно и было.
Господи. Тупая боль внутри никуда не девается. Никак не могу ее отпустить. Уверена, Джонни был готов поцеловать меня в гараже. И знаю, что я этого хотела. Да, я в курсе, что он плохиш, а такие парни мне никогда не нравились. Тогда почему у меня не получается выкинуть его из головы?
Потому что я хочу, чтобы он в меня влюбился. Хочу быть той, кто его изменит.
Представляю, как иду с ним по красной дорожке, ужинаю в ресторане, улыбаюсь папарацци. Я бы никогда не жаловалась, что от езды на мотоцикле у меня портится прическа. Мы бы купили собаку, и я бы за ней присматривала. Роза снова бы меня полюбила, поняв, что я та самая, а не очередная глупая девица.
Ведь я другая. Уверена, это так. Кому еще настолько на него не наплевать? Он мне доверяет. Рассказал о своей маме. Смеется со мной. Ну, смеялся. И еще будет.
Слышу за дверью какой-то шорох и испуганно отрываю голову от подушки.
– Кто там?
Дверь открывается, и на пороге вырисовывается силуэт Джонни.
– Джонни? – ничего не понимая, шепчу я.
Он подходит к кровати, и я пытаюсь сесть, пока он откидывает одеяло. Кожу овевает ночной прохладой. Я почти раздета, если не считать помятой маечки и трусов.
Джонни забирается на кровать и встает надо мной на колени. Я неприлично громко дышу. Джинсы Джонни кажутся грубыми на ощупь. Я расстегиваю его рубашку и кладу руки на грудь, а он жадно и страстно меня целует. От него пахнет сигаретами и выпивкой, но мне все равно. Он торопливо расстегивает джинсы, отодвигает мои трусики и одним рывком погружается в меня.
Потом, лежа в его объятиях, я долго не могу заставить себя дышать нормально, ожидая, что он уйдет в свою комнату. Даже когда он засыпает, я все равно боюсь, что он проснется и снова меня оставит.
Наверное, в конце концов я тоже уснула, потому что, когда просыпаюсь утром, вижу, что Джонни лежит на боку и исподтишка за мной наблюдает. Я не улыбаюсь, и он тоже. Джонни снимает с меня одежду, на этот раз делая все медленно.
«Я изменю тебя. Я заставлю тебя меня полюбить».
Потом он нежно мне улыбается.
– Ты пьешь таблетки?
– Нет. – Тут же беспокоюсь.
– Не волнуйся, я всегда пользуюсь презервативами, – говорит Джонни. – Но, наверное, тебе стоит принять постинор.
– Хорошо, – киваю я. – Сегодня куплю.
Его явно не интересует моя прежняя половая жизнь. Он кладет руку под голову и смотрит в потолок.
– Мне не понравилось, как вы там сидели с Сантьяго.
– Я ничего такого не делала.
– Мне это не понравилось.
Приподнимаюсь на локте и кладу руку на живот Джонни. Он смотрит на меня и вновь переводит взгляд на потолок. Я вожу пальцем по татуировке со строчкой из песни Джонни Кэша.
«Я ранил сам себя, я чувствовать хочу…»
Джонни берет мою руку и целует.
– Я так и не сказал тебе спасибо.
– Спасибо? За что?
– За то, что отвезла меня в Дейлс. Приглядывала за мной. Ты же знаешь, что ты для меня особенная, да?
Меня переполняет счастье, и я киваю. Но тут же начинаю волноваться. Да, не стоит поднимать эту тему, но я не могу удержаться.
– Джонни, – неуверенно начинаю я, – что произошло между тобой и Паолой?
Он отпускает мою руку и сердито на меня смотрит.
– Не хочу об этом говорить.
– Джонни, прошу, я же видела ее в пятницу. И знаю, что она тоже меня видела. Что произошло? Почему ты не хочешь рассказать?
Я ною, но не могу остановить поток слов.
– Я это не обсуждаю, – отрезает он и садится. – Ни с тобой, ни с кем-либо другим.
Все еще обнаженный, он встает и надевает боксеры.
– Куда ты? – спрашиваю я, изо всех сил стараясь, чтобы это не прозвучало отчаянно. Не хочу, чтобы он снова уходил.
– Надо возвращаться к работе.
– Сегодня воскресенье. Это правда обязательно?
– Да, – твердо отвечает Джонни. – Альбомы сами себя не пишут, Мегера. – Он улыбается мне, и я, услышав свое прозвище, расслабляюсь и смотрю, как он собирает свою одежду и выходит за дверь.
