Текст книги "Джонни, будь паинькой (ЛП)"

Автор книги: Пейдж Тун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 11

Утром встаю не сразу, лежу и думаю о вчерашних событиях. Джонни открыл мне сердце, представ в совершенно ином свете, и сейчас я мечтаю лишь об одном: чтобы он доверял мне так же, как доверяет Кристиану. Мечтаю стать близким ему человеком. И банальное физическое влечение тут больше ни при чем. Я действительно волнуюсь за Джонни и жду не дождусь, когда увижу его снова.

Витая в облаках, спускаюсь в кабинет и не могу сосредоточиться на работе. Телефонный звонок приводит меня в чувство. Один из журналистов интересуется, кто был вместе с Джонни в «Плюще». Смеюсь и говорю, что всего лишь я, его личный помощник. Дескать, Джонни очень захотелось пиццы, а Серенгети в городе не было, и я поехала с ним за компанию. По-моему, все это звучит весьма правдоподобно. Надеюсь, ведущие колонок светской хроники будут того же мнения. Как же следует действовать в таких случаях? Делать заявление или ждать, когда поступят вопросы? Гуглю Джонни Джефферсона и неожиданно для себя вижу подборку фотографий, на которых я слезаю с мотоцикла. «Кто эта девушка?» – гласит подпись. Зажимаю рукой рот и приникаю к экрану.

– Что случилось? – спрашивает Джонни, стоя в дверях.

Резко поднимаю голову, вижу его и внезапно робею.

Джонни проходит в кабинет и опускает руку мне на плечо:

– Ты в порядке, Мегера?

– Да, да, в полном! – поспешно отвечаю я, пытаясь скрыть смущение. Я рада, что он помнит прозвище, которым меня наградил, пусть оно не очень мне нравится.

Джонни спокойно придвигает стул, и я смещаюсь в сторону. Он снова в солнцезащитных очках.

– Посмотрим, что тут у нас.

Я передаю Джонни мышь, и он начинает ей кликать, а потом и тихонько смеяться при виде первой же фотографии, на которой я вхожу за ним в ресторан.

– Ты похожа на зайца, угодившего в свет фар. – Он поворачивается ко мне и улыбается, но я не вижу его глаз за темными стеклами.

– Ты такой смешной со своими очками, – заявляю я.

– Что?

– То. Ты ходишь дома в солнцезащитных очках.

– Так лучше? – интересуется Джонни, сдвигая очки на макушку.

– О нет, не с такими красными глазами, – манерно тяну я.

Джонни усмехается и возвращает очки на нос, продолжая просматривать сайты светской хроники.

– Мне ужасно неловко, – наконец высказываюсь я, пряча лицо в ладонях.

– Брось, – отзывается Джонни. – Чертовски забавно, что ты переживаешь из-за таких пустяков.

– Надеюсь, Серенгети тоже так думает.

Телефон Джонни начинает звонить. Взглянув на номер абонента, он со смехом говорит:

– Вот сейчас и узнаем. – И отвечает на вызов.

Серенгети рвет и мечет.

– Да, мне захотелось пиццы, – спокойно объясняет Джонни. – Она моя помощница. Сопровождать меня – ее работа.

Он косится на меня и подмигивает. Улыбаюсь ему в ответ, ощущая себя этакой малолетней нахалкой. Если ему все равно, почему я должна волноваться? Мы ничего плохого не сделали, и если Серенгети злится – это ее проблемы.

Нажав отбой, Джонни откидывается на спинку стула и обводит меня взглядом. Тянусь за своим ежедневником.

– Итак, не забудь, что в час дня у тебя плановый визит к врачу, а в три – саундчек на МТВ. – Джонни записывает акустический сет для этого канала на следующей неделе.

– М-м-м, – мычит он, задумчиво рассматривая меня.

Раздается стук в дверь, поднимаем головы и видим стоящую на пороге Розу.

– Кофе, ребятки? – тепло улыбается она.

– Да, пожалуйста, – хором выпаливаем мы.

– Пойдем, составим ей компанию на кухне, – предлагает Джонни, как только Роза уходит.

Он снимает очки, пока мы встаем.

– У тебя и правда немного больные глаза, – говорю я. Они так выглядят со вчерашнего утра. – Давай-ка я принесу капли?

– Валяй, – соглашается Джонни.

Иду, нахожу нужный пузырек в аптечке и отправляюсь на кухню. Джонни сидит за столом, а Роза возится с кофемашиной.

– Запрокинь голову.

Джонни повинуется. Придерживая его лицо, закапываю пару капель в один красный глаз.

– Ой! – восклицает Джонни, яростно моргая. Промокаю уголок бумажной салфеткой и приступаю ко второму глазу. Лицо у Джонни теплое и загорелое; двухдневная щетина на его щеках колет мою ладонь. Снова гляжу ему в глаза и обнаруживаю, что он смотрит на меня.

Убираю руку с лица Джонни, поворачиваюсь и вижу, что Роза тихо наблюдает за нами.

– Вот и кофе. – Она ставит наши чашки на стол.

Придвигаю стул и сажусь, отчего-то чувствуя себя неуютно.

Джонни барабанит длинными загорелыми пальцами по столу и молчит. Я тоже словно язык проглотила. Отпиваю кофе.

Роза нарушает тишину:

– Как прошел концерт?

Вспоминаю, что она не видела Джонни со дня его выступления в клубе.

– Да, да, очень хорошо, спасибо, – откликается он.

– Много народу было?

– Порядочно. Черт, Мег! – вдруг восклицает Джонни.

– Что?

– Совсем забыл. Я же не могу сегодня пойти к врачу, потому что обещал заскочить к Ти-Джею перед МТВ. Можешь перенести визит на другой день?

– Конечно. Займусь этим, – встаю я.

– Спасибо.

Выхожу из кухни, ощущая спиной взгляд Розы.

Через какое-то время появляется Дейви, но Джонни нигде не видно.

– Ты не видела Джонни? – спрашиваю я Розу. Она режет лук на кухне, стоя ко мне спиной.

– Он уехал на мотоцикле, – бросает она.

– Как уехал? Дейви ждет его, чтобы отвезти на саундчек.

– Тогда лучше отпусти парня.

– Роза, у тебя все нормально? – Начинаю беспокоиться. Ее тон заставляет меня нервничать.

– Послушай, Мег, – поворачивается она, покачивая большим кухонным ножом, – это не мое дело, но будь осторожна.

– В каком смысле? – Прикидываюсь валенком.

– Я лишь хочу сказать, что Джонни... Нет, я люблю его и все такое, но тебе лучше обходить его стороной.

– Роза, да я никогда... – От ее взгляда я замолкаю на полуслове. – Ладно, ладно.

В этот день Джонни так и не появляется, и на следующее утро Роза приходит ко мне и сообщает, что он уехал.

– Надолго?

– Дня на два, наверное. С этим парнем никогда ни в чем нельзя быть уверенной.

– Почему он не позвонил мне? – упавшим голосом спрашиваю я.

– Не знаю, Мег.

– Но завтра у него интервью. Он вернется к этому времени? – Я словно несчастный подросток, изливающий горести своей матери.

– Без понятия. Наверно, тебе лучше перекроить расписание.

Ничего не понимаю. Почему он уехал так неожиданно? Почему не предупредил? Чувствую себя совершенно разбитой.

***

Наступает среда, а от Джонни по-прежнему нет вестей. Отменив его интервью и получив выволочку от журналиста за доставленные неудобства, сижу и гляжу в пространство. Пытаюсь взять себя в руки и сделать что-нибудь полезное, поэтому захожу на Фейсбук. Рейтинг сексуальности Джонни взлетел до небес. Мне бы радоваться, но я не в том настроении. Впервые за все время, что я живу в Лос-Анджелесе, скучаю по дому. Вот бы Бесс была здесь. Решаю позвонить подруге. В Великобритании сейчас вечер среды.

– А мы только что вспоминали тебя!

– Правда? – На душе сразу теплеет при звуке искрящегося голоса Бесс. – Кто это «мы»?

– Я и Серена. Я говорила, что быть такого не может...

– Кто такая Серена? – перебиваю я Бесс.

– Ой, прости. Я и забыла, что вы не знакомы. Она недавно у нас работает. В общем, я говорила, быть такого не может, чтобы ты сходила на романтический ужин с Джонни Джефферсоном в «Плющ» и потом не позвонила мне, обсудить это событие.

– Э-э...

– А ты не позвонила!

– Это был не романтический ужин. Джонни просто хотел, чтобы кто-нибудь составил ему компанию, потому что Серенгети нет в городе.

– Мег!

– Что?

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Не о чем говорить.

Я действительно не хочу обсуждать эту тему. Своим отъездом Джонни лишил нашу поездку всей ее привлекательности.

– Так что там было? Если верить Серене, вы отправились в ресторан на мотоцикле?

– Она-то откуда знает?

– Увидела эту новость у Сэмсона Сарки и узнала тебя по твоей фотке.

– Какой еще фотке?

– Той, где мы с тобой у бассейна в Италии. Она стоит на твоем туалетном столике. Ну и как мотоцикл...

– Что Серена делала в моей комнате?

– Ох, – тушуется Бесс. – Прости, я забыла тебе сказать. Она ищет жилье. Надеюсь, ты не против, что я разрешила ей переехать сюда в выходные.

– Конечно, не против, – заверяю я Бесс, не совсем искренне. Да, мы собирались сдать мою комнату на время, но я не предполагала, что это случится так быстро. – Если хочет, пусть берет мои вещи, простыни там или еще что-нибудь, пока не купит свои, – говорю я, чувствуя себя этаким меценатом.

– Хорошо, спасибо, – с запинкой отвечает Бесс.

– Погоди, она что уже переехала?

– Ну да, в минувшие выходные.

– А, понятно. Извини, я думала, речь о следующих.

– Да. Но ты ведь не против, верно? – переспрашивает Бесс.

– Конечно нет! – Значит, она уже спит на моих простынях!

– Мм, да. Прости. – Бесс, кажется, неловко. – Я правда думала, что ты не будешь возражать.

– Да, ерунда. Бесс, серьезно, все нормально. Только почему ты ничего не сказала об этом, когда мы разговаривали в прошлую субботу?

– Прости, – снова извиняется она. – Я просто забыла. Но ты уверена, что все хорошо?

– Все замечательно. Слушай, мне пора. Надо работать.

– Ты так ничего и не рассказала про «Плющ», – ворчит Бесс.

– В другой раз.

Вешаю трубку, чувствуя себя еще хуже, чем прежде. Простите, но нет. Мне не нравится, что какая-то девица, с которой я даже не знакома, спит в моей постели и пользуется моими простынями всего через две с половиной недели после моего отъезда из чертовой Англии! Чем больше я об этом думаю, тем больше сержусь.

А может, я драматизирую ситуацию. Что тут такого? Бесс хотела обзавестись новой соседкой. Просто сейчас я немного не в духе.

Когда же Джонни вернется домой?

Импульсивно хватаю телефон и набираю номер. Человек на том конце провода берет трубку после второго звонка.

– Привет, Том, это Мег!

– Мег!

– Как ты? – спрашиваю я, и на душе у меня снова теплеет.

– Очень хорошо. А ты? Как твоя работа?

– Отлично.

– Ты уже освоилась?

– Почти.

– А я тут на днях говорил с Люси. Она просила передать тебе привет.

Люси – сводная сестра Тома.

– Правда? Это классно.

– Она все никак не может поверить, что ты работаешь на Джонни Джефферсона. Ей неловко навязываться, но если ты достанешь для нее его фото с автографом, она точно будет на седьмом небе от счастья.

Мне все еще немного грустно после разговора с Бесс, но дружелюбный голос Тома действует на меня ободряюще.

– Конечно, – отвечаю я. – Как она поживает?

– Ну, вернулась к Джеймсу...

– Что? Нет!

– Да шучу я, шучу.

– Болван несчастный, – смеюсь я. Джеймс – бывший парень Люси и тот еще фрукт.

– Они с Нейтаном недавно гостили у нас, – сообщает Том.

Я познакомилась с Нейтаном на позапрошлое Рождество. Очень милый парень.

– Они по-прежнему занимаются недвижимостью в Австралии? – спрашиваю я.

– Да. И здесь тоже. На самом деле, они только что завершили перестройку склада в Сомерсете и снова вернулись в Австралию, чтобы окунуться с головой в новый проект. Ладно, ты ведь звонишь не для того, чтобы поговорить о моей сводной сестре?

– Да, прости. Мне просто хотелось поболтать.

– Ты же не тоскуешь уже по дому?

– А что, так заметно?

– Да, Мег. Голос тебя выдает.

– В каком это смысле? Да я само веселье!

– Это ты как думаешь, но меня не проведешь!

Милый Том, он знает меня, как никто.

– Надеюсь, рок-звезда хорошо с тобой обращается? – грозно спрашивает он.

– Да. У меня все нормально, если не сказать замечательно. Понимаешь... Наверное, я просто иногда чувствую себя оторванной от дома. Но я не хочу говорить о себе. Как у тебя дела? Чем занимался все это время? Что на любовном фронте? – Этот последний вопрос задаю особенно беззаботно.

– Забавно, что ты об этом спросила... – начинает Том, наверняка улыбаясь.

– Что? Ты же не завел себе девушку!

– Да, есть кое-кто на примете, – признается Том с оттенком гордости в голосе.

– Ух ты, это же здорово, Том! Я ее знаю?

– Нет. Мы познакомились на дне рождения Ника. Они учатся в одном университете. – Ник – младший брат Тома. – Она тебе непременно понравится, – добавляет Том.

– Как ее зовут? – Сама того не желая, ощущаю внутри себя пустоту.

– Кэролайн. А если коротко, Кэрри. Познакомлю вас в твой следующий приезд. – Значит, у них все серьезно. – Так когда ты приедешь? – спрашивает Том.

– Не знаю, – честно отвечаю я.

Билл сказал, что я смогу вернуться в Англию через три месяца, чтобы уладить вопрос с квартирой, но я даже не в силах предположить, получится ли уехать, учитывая нашу поездку в Биг-Сур, запись нового альбома и дальнейшие гастроли.

– Ладно, Том. Меня ждет работа.

– Эй, ты в порядке?

– Само собой!

– А по голосу не скажешь. Мег, ты ведь не против, что у меня появилась другая девушка? – беспокоится Том.

– Нет, конечно! – восклицаю я.

– Ну, тогда ладно, – неуверенно говорит он. – Мы же всегда знали, что рано или поздно это должно случиться, да?

– Да, Том! Серьезно, все в порядке.

Понимаю, что сейчас в моем голосе звучит раздражение, но, если уж откровенно, я и впрямь раздражена. И не то чтобы я хочу заполучить Тома обратно. Я ведь даже не ревную его к новой девушке. Но мне-то казалось, что я первая встречу кого-нибудь.

Черт побери, хватит ныть! Гляди, где ты находишься! Гляди, чем ты занята! Подумай обо всех тех людях, которые могли бы убить...

Вздыхаю. Наверное, лучше вернуться к работе.

Захожу на Майспейс и начинаю читать комментарии.

Некто Терри пишет:

«Спасибо, что добавил в друзья! Люблю тебя, Джонни».

Джим замечает:

«Отличный концерт, чувак! Когда собираешься на гастроли?»

Ника говорит:

«Суббота была улетной, детка. Когда пересечемся снова?»

Что?

Разглядываю фотографию. Боже правый! Это же та азиаточка из «Скайбара».

«Когда пересечемся снова?»

Час от часу не легче.

*** 

На следующий день, как обычно, работаю за своим столом, когда телефонный звонок заставляет меня подскочить на месте.

– Серенгети Найт здесь, – объявляет один из охранников.

– Джонни нет дома, – отвечаю я.

– Нет, есть. Где-то с час как вернулся.

Вернулся? Тогда почему не зашел поздороваться?

Выбегаю из кабинета, и вот он, собственной персоной. Сидит себе у бассейна и тихо бренчит на гитаре. Отодвигаю стеклянную дверь. Заметив меня, Джонни прекращает играть.

– Привет! – осторожно говорю я.

– Порядок?

– Не знала, что ты уже дома.

– Ну да.

– Когда ты вернулся?

– Часа два назад.

– Где ты был?

– Там, сям.

Ладно, начинаю выходить из себя. Нельзя ли выражаться конкретнее?

– Джонни, я не хочу поднимать бурю в стакане, но я твой ассистент. Ты не можешь просто так исчезать, не поставив меня в известность. Как, по-твоему, это выглядит, когда я отменяю встречи и не могу ответить, когда ты вернешься или где находишься? Я чувствую себя круглой дурой. Так работать нельзя, – веско заявляю я.

– Э-э, привет? – Оборачиваюсь и вижу в дверях Серенгети. Она стоит, уперев руку в бок. – Я устала ждать у парадной двери. Хорошо хоть Роза меня впустила.

Отложив гитару, Джонни подходит к Серенгети и целует ее в щеку. Она раздраженно косится на своего кавалера, когда тот пытается взять ее за руку, и упирается, еще крепче прижимая ладонь к бедру. Ну точь-в-точь заварочный чайник.

Тут из-за хозяйки выбегает Футси, держа в зубах косточку, видимо, полученную от Розы. Песик падает на мои ноги и начинает маниакально грызть свою добычу.

Серенгети переводит сердитый взгляд с меня на Джонни и обратно. Решаю, что пора и честь знать.

– Мне надо вернуться к работе, – говорю я и направляюсь в дом. Серенгети по-прежнему торчит в дверях. Она не сразу уступает мне дорогу, вынуждая меня стоять перед ней, как мне кажется, целую вечность, хотя проходит, должно быть, всего лишь пара секунд. Потом она делает шаг в сторону, так и не опустив руку с бедра.

Иду в кабинет и сажусь на свое место, продолжая злиться на Джонни. Да уж, отстойная из меня ЛПЗ получилась. А я очень даже способная. Коли на то пошло, это Джонни должен лучше информировать свою помощницу.

А мне придется разобраться в себе.

– Прости, Мегера.

Поднимаю взгляд и вижу в дверях Джонни.

– Все нормально, – отвечаю я, удивившись и обрадовавшись одновременно.

Джонни улыбается, подмигивает мне и снова уходит.

Глава 12

Так как Джонни не выходил на связь целых три дня, нам следует многое наверстать. Надо перенести запланированное на среду интервью; из-за второй отмены визита к врачу, назначенного на четверг, надо записать Джонни на другой день недели; и еще пройтись по длинному списку насущных вопросов, первым пунктом которого значится организация фотосессии для обложки нового альбома, а последним – выбор гостиничного номера, в котором хотел бы остановиться Джонни во время предстоящей поездки в Биг-Сур.

К тому же я никак не могу решить, стоит ли показывать Джонни тот комментарий на Майспейсе от азиаточки Ники.

К сожалению, постепенно становится ясно, что босс обладает терпением мухи, и я вынуждена то возвращаться, то опять уходить, когда его что-нибудь отвлекает. Сегодня его отвлекает Серенгети, и после того, как я в третий раз прерываю их солнечные ванны, чтобы согласовать с Джонни кандидатуру фотографа для предстоящих съемок, она устало глядит на меня и картинно вздыхает:

– Неужели этим нужно заниматься сейчас?

– Крошка, – предостерегающе говорит Джонни.

– Я серьезно, – не унимается «крошка». – Мы полторы недели не виделись, разве нельзя оставить нас ненадолго вдвоем?

Не подходящий ли сейчас момент, чтобы упомянуть о Нике?

Ох, дайте подумать.

Нет. Вряд ли.

– Почему бы тебе не дать ей выходной? – предлагает Серенгети.

Вот уж не знала, что обладаю Великой силой, но эти двое явно не могут разглядеть, как я маячу у них перед глазами.

– Отпусти ее, пусть посмотрит достопримечательности, – добавляет Серенгети. – Она уже ходила по магазинам?

– Хочешь взять выходной, Мег? – спрашивает Джонни.

– Э-э, конечно...

– Тогда вперед, – говорит Серенгети. – Обязательно побывай на Родео-драйв. Поезжай, взгляни на знак Голливуда, сходи в кино и все в таком духе.

– Хорошо, – соглашаюсь я. Господи, она действительно хочет выставить меня из дома. – Но я правда могу уйти? – Смотрю на Джонни.

– Конечно, Мег. Отдохни как следует.

– Ладно, спасибо.

– Возьми «порше», если хочешь.

– «911»? – расплываюсь в улыбке.

– Да, – ухмыляется Джонни.

– Идет! – Поворачиваюсь и направляюсь в дом. Переступая порог, слышу шипение Серенгети:

– Джонни, ты не можешь дать ей «порше»!

– Почему? – интересуется Джонни.

Потом я покидаю пределы слышимости, однако не спешу собираться на тот случай, если Джонни вдруг передумает. Не хочу отвечать за одну из его ненаглядных тачек, если он все же не горит желанием одалживать мне автомобиль. Но Джонни не сдает позиций. Что ж, похоже, этот раунд остался за ним.

Решаю позвонить Китти в надежде на то, что она свободна.

– Я всегда занята по пятницам, а сегодня, веришь ли, свободна! – радостно восклицает она. – Род уехал на отдых в Австралию, будто мест других нет, и полночи гонял меня с поручениями. У нас с ними разница во времени часов девятнадцать или что-то вроде того. Рехнуться можно.

– Ох, боже мой! – сочувствую я подруге.

– Да уж. Вымоталась будь здоров. Но свежий воздух и прогулка пошли бы мне на пользу. Сегодня я уже наработалась досыта. А у тебя почему выходной? – удивляется она. – Где Джонни?

– Здесь. Просто Серенгети хочет убрать меня с глаз долой.

– Значит, они все еще вместе?

– Да.

– Облом.

Смеюсь.

– Мне заехать за тобой? – спрашивает Китти.

– Нет, я сегодня на машине. Так что сама за тобой заеду.

***

– Поверить не могу, что он разрешил тебе взять свой «порше»! – кричит Китти, сидя рядом со мной на пассажирском сиденье.

– Здорово, да? – Вообще-то, я порядком нервничаю, тем более что здесь правостороннее движение. Стараюсь не показывать вида, к тому же машина на удивление проста в управлении.

У нас врублено радио и опущены стекла. На улице пекло, и голубое небо простирается насколько хватает взгляда. Останавливаюсь на светофорах, и запах влажной травы, растущей вдоль дороги, наполняет машину. Чувствую себя необычайно счастливой.

Китти устраивает мне тур по Лос-Анджелесу, и первый пункт нашей программы – знак Голливуда.

– Здесь направо, – командует подруга. – Поедем окольными путями. Этот маршрут намного лучше, чем туристический.

Движемся по узким частным дорогам. «Порше» сказочно вписывается в повороты. И вот перед нами появляется та самая всем известная надпись, белеющая на вершине холма.

– Можем подъехать ближе, – говорит Китти. – Рули дальше.

– Ух ты! – вздыхаю я несколько минут спустя. – Как думаешь, здесь можно остановиться? Хочу сфотографироваться.

Китти оглядывается.

– Не знаю. Давай, только быстро.

Торопливо отстегиваю ремень безопасности и выхожу из машины. Китти делает то же самое.

– Держи. – Протягиваю ей фотоаппарат. – Не могла бы ты и «порше» в кадр захватить?

Как только Китти наводит на меня камеру, замечаю полицейский автомобиль, поднимающийся по холму.

– Вот засада! – нервничаю я.

Китти бросает на меня встревоженный взгляд, а полицейский автомобиль замедляет движение и останавливается возле нас. Два дюжих стража порядка, лет под пятьдесят каждому, выбираются из машины и направляются к нам.

– Простите, мы лишь хотели сфотографироваться, – объясняю я, сияя невинной улыбкой.

– Я так и понял, мадам.

– Эй, разве этот регистрационный номер не принадлежит Джонни Джефферсону? – вступает в беседу второй коп.

– Он мой босс, – быстро рапортую я.

– Так, так, так...

Что это значит? Этот коп хороший или плохой?

– Моя дочь – его самая большая поклонница.

Хороший! Ура!

– Могу достать вам автограф. Хотите? – чирикаю я.

Другой коп хихикает:

– Это компенсирует ей забытый день рождения.

– Помалкивай. – Хороший коп поворачивается ко мне. – Да, мадам. Вы окажете мне большую любезность. – Он открывает блокнот, царапает в нем свой адрес и имя дочери (Шарлин), передает листок мне, а затем говорит: – А теперь к делу. Хотите, чтобы я сфотографировал вас вдвоем или как?

Неудивительно, что это место называют Городом Ангелов.

После этого отправляемся в путешествие по Родео-драйв – окна закрыты, кондиционер включен, из динамиков несется Эшли Симпсон. Еду как можно медленнее, чтобы разглядеть достопримечательности. Эта улица выглядит так безупречно, словно является частью тематического парка. Толпа папарацци томится в ожидании у бутика «Гуччи».

– Интересно, кто там внутри? – гадает Китти.

– Может, Виктория Бекхэм? – предполагаю я.

Внезапно один из них смотрит по сторонам и светлеет лицом при виде нас. Он тут же начинает щелкать фотоаппаратом, остальные, рассыпавшись по кругу, следуют его примеру.

– Какого черта? – возмущаюсь я, глядя в зеркало заднего вида на то, как некоторые репортеры рассаживаются по своим транспортным средствам и быстро отъезжают от тротуара.

– Они думают, что ты Джонни, – возбужденно говорит Китти.

– И что мне делать? – спрашиваю я.

– Ничего, – хихикает она. – Рано или поздно все выяснится.

Стекла «порше» затонированы, так что нас никто не может увидеть. Еду дальше.

– Куда теперь?

– По магазинам?

– Разве они не на Родео-драйв?

– Господи, сколько ты получаешь у Джонни? – смеется Китти. – Я про нормальные магазины. С нормальными ценами. Поехали на Мелроуз-авеню.

– Звучит заманчиво.

– Так ты расскажешь мне о своем воскресном романтическом ужине с Джонни?

– Что? А, в «Плюще». Это был не романтический ужин, – усмехаюсь я. – Серенгети не было в городе, а ему просто захотелось пиццы...

– Ну да, я читала пресс-релиз, – закатывает глаза Китти. – А как все было на самом деле?

– В каком смысле? – Гляжу на подругу, надеясь, что вид у меня озадаченный.

– О чем вы говорили, что он ел, он на самом деле влюблен в Серенгети, запала ты на него или нет...

Услышав окончание фразы, бросаю встревоженный взгляд на Китти и твердо отвечаю:

– Нет.

Начинаю немного уставать от этого вопроса, которым меня донимает Бесс при каждой нашей беседе.

– «Нет», не скажешь, что он ел, или «нет», ты на него не запала? – Китти пытается говорить беззаботно, но в ее голосе сквозит нетерпение.

– Он ел какую-то пиццу с курицей, и нет, я на него не запала. Прости, не могу сосредоточиться из-за этих ребят у нас на хвосте. – Съезжаю на обочину и отстегиваю ремень безопасности. Папарацци появляются рядом с нашей машиной еще до того, как я успеваю открыть дверцу. Ну и скорость!

Когда они понимают, что я не Джонни, их лица приобретают комичное выражение. Один из преследователей раздраженно вскидывает руки и восклицает: «Боже! Я только что потерял три штуки баксов!». Остальные, заметно приуныв, возвращаются к своим тачкам и отчаливают. Снова сажусь в машину.

– Так-то лучше. На чем мы остановились?

– На Джонни?

– Ах да. – Кошусь на подругу. – Извини. Сегодня у меня выходной. Нельзя ли поговорить о чем-то другом, помимо моего босса?

Китти разочарована, но соглашается.

Тут меня осеняет.

– Ты знала Паолу? – интересуюсь я.

– Хм?

– Прежнюю ассистентку Джонни? Паолу? Ты ее знала?

– Немного. – Китти ерзает на сиденье.

– Какая она была?

– Милая, – отвечает Китти, не вдаваясь в подробности.

– Как она выглядела? Хорошенькая?

– Высокая. Выше тебя. Длинные темно-каштановые волосы. И да, хорошенькая, – пожимает плечами Китти. – Хотя она продержалась всего восемь месяцев. Это было немного странно.

– Действительно, странно, – соглашаюсь я. – Не знаешь почему?

– Нет. Слухи, конечно, ходили.

– Что Джонни спал с ней? – Вспоминаю слова Чарли в «Скайбаре».

– Да. Хотя я в это не верю. Джонни не настолько глуп.

– О чем ты? Не настолько глуп, чтобы спать с личной помощницей?

– Ну да.

Приподнимаю бровь, но Китти не замечает.

– Здесь налево, – указывает она.

Спустив двухнедельную зарплату в бутиках винтажной одежды на Мелроуз-авеню, решаю, что пора возвращаться домой. Хотелось бы отложить немного денег, пока я работаю здесь. Мне хорошо платят – возможно, не так хорошо, как можно было бы подумать, учитывая босса-мультимиллионера – но с бесплатными жильем и едой моя копилка в скором времени, надеюсь, начнет ломиться от доходов.

Джонни и Серенгети сидят, развалившись, перед телевизором, и я чувствую себя неловко. Поднимаюсь в комнату, готовлю тост с печеными бобами на своей кухоньке и ложусь спать пораньше.

***

На следующий день Серенгети все еще здесь. И хотя сегодня у меня официальный выходной, прохлаждаться у бассейна как-то не тянет. Читаю книгу в своей спальне, когда раздается стук в дверь.

– Войдите, – говорю я и очень удивляюсь, увидев Серенгети.

– Мне надо, чтобы ты кое-что сделала для меня, – начинает она, крепко сжимая Футси в руках.

– Да?

– Я сама не могу, потому что если меня засекут репортеры… Знаю, у тебя выходной, – пренебрежительно добавляет она, – но ты уже вчера отдыхала, так что...

– Хорошо. – Я не работаю на эту кралю и могла бы дать ей от ворот поворот. У нее, что, своего ассистента нет?

– У тебя нет личного помощника? – уточняю я.

– Нет, – отвечает Серенгети, вызывающе вздернув подбородок. – Пока нет.

Футси извивается в руках хозяйки, и она ставит его на пол. Песик бросается ко мне, тявкая и виляя хвостом. Серенгети выглядит немного растерянной. Ладно, мне становится любопытно.

– Что нужно? – спрашиваю я.

Подружка Джонни делает глубокий вдох:

– Тест на беременность.

Практически чувствую, как кровь приливает к моему лицу.

– Только не говори никому, – умоляюще просит она.

– Конечно, не скажу, – горячо отзываюсь я и встаю.

– Особенно Джонни.

– Ладно, – нерешительно соглашаюсь я. – А где он?

– В студии, так что у меня мало времени.

– Я сейчас же поеду и куплю тест.

Вызывать Дейви, вероятно, не стоит, поэтому решаю снова одолжить «порше». Звоню охране и прошу подготовить машину.

Полтора часа спустя возвращаюсь домой с тремя разными тестами. Из студии доносится приглушенная музыка. Нахожу Серенгети в комнате Джонни. Она сидит на кровати и смотрит в пространство. Меня охватывает жалость к ней, когда она встает и с бледным лицом забирает у меня тесты. Не промолвив ни слова, она направляется в ванную и захлопывает дверь у меня перед носом.

– Мне подождать? – громко спрашиваю я.

Серенгети не отвечает, и я не знаю, что делать. Минут десять околачиваюсь перед ванной Джонни, пока не теряю терпение. Результат уже должен быть готов. Разве на тест уходит не одна-две минуты?

Стучу в дверь.

– Серенгети, все в порядке?

Слышу звук спускаемой воды. Через мгновенье дверь распахивается. Удивившись, отступаю назад. Серенгети швыряет мне в руки бумажный пакет из аптеки и велит:

– Выброси это. Только не в здешние мусорные баки.

– И куда же мне это выкинуть? – недоумеваю я.

Серенгети раздраженно глядит на меня.

– Ты ведь знаешь, что журналисты роются в мусоре звезд?

– Э-э, да. З-знаю, – говорю я с запинкой.

– Тогда выброси это в другом месте, может быть, в общественные баки или еще куда-нибудь. Только не попадайся никому на глаза.

Разворачиваюсь, готовясь выйти из комнаты.

– Твою же мать! – взрывается Серенгети. – Дай сюда.

Снова разворачиваюсь. Теперь я окончательно теряюсь.

– Что?

– Ты ведь не можешь выкинуть эту дрянь? Папарацци уже засекли, как ты мило ужинала в «Плюще» с моим раздолбаем-бойфрендом, и теперь чертовы писаки решат, что это твои тесты на беременность. К тому же я сомневаюсь, что тебя никто не заметит.

На мгновенье впадаю в ступор. Решаю не упоминать о том, что не кто иной, как я уже побывал в аптеке и купил ей эти самые тесты. Едва ли меня кто-нибудь видел.

– Дай сюда! – нетерпеливо рявкает Серенгети, резко вырывает у меня пакет и цедит сквозь зубы: – Тупица.

Лишаюсь дара речи. Я даже не в силах сказать, чтобы она не разговаривала со мной таким тоном.

– Теперь иди, – командует Серенгети.

Смотрю на нее в смятении, потом поворачиваюсь и ухожу.

– И убери за Футси. Он нагадил у постирочной! – несется мне вслед.

Неохотно убираю за Футси, а у самой мысли прыгают с пятого на десятое. Из студии Джонни по-прежнему доносится музыка, но потом она затихает. Подозреваю, что тут не обошлось без Серенгети.

Прислушиваюсь, стоя у подножия лестницы, но в доме царит тишина. Отправляюсь на кухню, чтобы заварить себе чай, и тут раздается набирающий силу голос Серенгети, вскоре переходящий в настоящий крик.

Не могу разобрать, о чем они говорят, но Джонни тоже повышает голос. Пытаюсь удержаться от подслушивания, когда наверху внезапно хлопает дверь, и взбешенный донельзя Джонни топает вниз по лестнице. Перехватываю жесткий взгляд его глаз, секунды три мы глядим друг на друга, затем Джонни поворачивает направо и выходит из дома через парадную дверь. Я стою, не зная, что предпринять, потом тоже иду к парадной двери и немного погодя вижу, как его мотоцикл с ревом выносится из центральных ворот.

Возвращаюсь в дом.

Дверь студии закрыта, но глядя на Футси, сидящего под нею, делаю вывод, что Серенгети все еще там. С колотящимся сердцем иду обратно на кухню.

Серенгети так и не спускается вниз, поэтому я кормлю Футси и устраиваюсь в гостиной перед плазменным телевизором, держа ушки на макушке. Не вижу смысла оставлять Футси в одиночестве и смотреть телевизор в своей спальне. Не знаю, собирается ли Серенгети показываться в ближайшее время.