Текст книги "Джонни, будь паинькой (ЛП)"

Автор книги: Пейдж Тун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 29

На следующий день отвожу Кристиана в аэропорт, чтобы просто немного развеяться. Мы не вспоминаем вчерашнее и по большей части молчим. Вернувшись, обнаруживаю, что Джонни сидит у бассейна за столиком и смотрит вдаль.

При виде меня он вздрагивает.

– Я думал, ты уехала.

Не могу понять, что скрывается за его ровным голосом.

– Прихватив твой «порше»? – шучу я.

Джонни внимательно глядит на меня, потом спрашивает:

– Где Кристиан?

– Улетел, – бросаю небрежно. – Но я все еще здесь. – Сажусь напротив и сдвигаю солнечные очки на макушку. – Как ночка? Ништяк?

– У тебя все нормально, Мег? – подозрительно косится на меня Джонни.

– Не совсем, – бодро отвечаю я. – Ну да ладно. Хочешь перекусить? Я ужасно голодна!

– Нет... Спасибо... – Он глазеет на меня так, словно я отрастила на лбу зеленые рожки и в данный момент бодаю ими стол.

– Что ж, пока. – Встаю и иду в дом.

Пару дней упорно притворяюсь, что мне все по барабану. Занимаюсь своими делами, словно никогда и не спала с рок-звездой. Наконец в среду Джонни не выдерживает.

– Мег, может, хватит? Это действует мне на нервы.

Он зашел в кабинет, чтобы уточнить время встречи в звукозаписывающей компании.

– Что именно действует тебе на нервы? – Окидываю его спокойным взглядом.

– Это! – восклицает он, разводя руки в стороны. – Ты! Хватит вести себя так, словно ничего не случилось.

– Чего ты хочешь от меня, Джонни? Чтобы я плакала? Скандалила? Уволилась? – Ставлю ударение на последнем слове.

– Нет! Сам не знаю! – раздраженно бросает он. – Ладно, мне пора. Увидимся.

Он выходит, а я возвращаюсь к работе, чувствуя странный прилив сил.

Позже он вновь появляется в кабинете.

– Как прошла встреча? – интересуюсь я.

– Хорошо. – Вижу, что Джонни растерян. – Что тебе наплел Кристиан? – спрашивает он, нахмурившись.

– О чем ты?

– Сама понимаешь, о чем.

– Не совсем, – нервно смеюсь я. – Выражайся точнее.

– Забудь! – фыркает Джонни и уносится прочь.

Отрадное зрелище.

На следующий день он снова приходит в кабинет.

– У тебя есть номер той цыпочки, Китти?

Сердце пропускает удар, но я не показываю вида.

– Конечно.

Нахожу номер в своем телефоне и записываю на обороте визитки. Так и не дождавшись вопросов, Джонни сам раскрывает карты:

– Она горячая штучка. Подумывал взять ее с собой на сегодняшнюю презентацию.

Так и хочется закричать: «Вот урод!».

– Она уже идет, – блефую я. – Со своим парнем. – Надеюсь, он меня не раскусит.

Он глядит на визитку, бурчит: «Облом!» и направляется к двери.

Продолжаю печатать, стараясь не дать волю гневу.

– Да ну к черту! – восклицает Джонни, отворачивается и бросает визитку в мусорную корзину.

– Что такое?

Он проводит руками по волосам и понуро опускается в черное кожаное кресло возле моего стола.

Разворачиваюсь к нему на стуле. Он наклоняется и смотрит на меня, уперев локти в колени.

– Отец звонил на прошлой неделе.

– Что? – Он наконец добился от меня каких-то эмоций. – Мне казалось, твой отец умер.

– Нет. Живет себе в Эссексе.

Кладу ногу на ногу и скрещиваю руки на груди.

– Что он сказал?

Джонни, потупившись, пожимает плечами. Терпеливо жду. Надоели эти уловки. Захочет, сам расскажет.

– Обзавелся подругой. Хочет жениться, – раздраженно бурчит Джонни.

– Понятно, – заинтригованно говорю я.

– Опять хочет денег, – добавляет Джонни с оттенком горечи в голосе.

– Хм... Дашь?

– Угу. У меня же их куры не клюют, верно?

Киваю.

– Верно. И часто он их просит?

Джонни откидывается на спинку кресла и закидывает ногу на колено.

– Ему и не требуется. Он и так каждый месяц получает определенную сумму. И получил дом.

– Ты купил?

– Да.

Учитывая, что папенька, похоже, тот еще тип, я как-то не думала, что Джонни пожелает ему помогать.

– Ты выглядишь удивленной, – замечает он.

– Я и удивлена.

– Почему?

Набираю в грудь воздуха и говорю:

– Никак не пойму тебя, Джонни Джефферсон. Ты такой переменчивый.

Он приподнимает бровь:

– Меня еще никто таким не называл.

Молчу, глядя ему в глаза.

Он наклоняется и касается моей ноги. Вздрагиваю.

– Не надо, – предупреждаю я.

Джонни глядит на меня с грустью.

– Прости меня, Мег.

Теперь я лишаюсь дара речи.

– Кристиан был прав.

– В чем? – осторожно спрашиваю я.

Джонни опять наклоняется и берет меня за руку. Я так ошарашена его извинениями, что не возражаю.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала. – Адреналин пульсирует по венам. – Иди сюда. – Джонни пытается притянуть меня к себе, но я не даюсь.

– Нет, Джонни. Нет!

Он снова гладит мою ногу, касается руки, проводит пальцами по щеке.

– Хватит! – лепечу я, теряя остатки мужества.

– Ты нужна мне. – Джонни не сводит глаз с моих губ.

Задерживаю дыхание, не в силах больше сопротивляться. И тогда Джонни наклоняется и целует меня.

– Пойдем наверх, – шепчет он, ставя меня на ноги.

Уже позже, лежа в его объятиях и наслаждаясь нежным движением его мозолистых пальцев по моей обнаженной спине, стараюсь не думать о том, что происходило в этой постели всего несколько дней назад. Приподнимаюсь на локте и улыбаюсь Джонни.

«Я люблю тебя, Джонни Джефферсон, несмотря на все твои выходки».

– Знаешь, ты тоже мне нужен, – говорю я.

Он меняется в лице, словно надевает маску.

– Что-то случилось? – хмурюсь я.

– Ничего. – Он кажется раздраженным. – Мне пора собираться, – произносит он, вставая с кровати.

– Куда собираться? – не понимаю я.

– На презентацию.

– А! Ты все еще хочешь идти?

– Само собой. – Он направляется в свою ванную. – Не нужно вызывать Дейви. Поеду на мотоцикле.

Не стоит даже спрашивать, возьмет ли он и меня за компанию. Я знаю этот взгляд. Меня снова отшили, как ни горько это осознавать.

Не слышу, чтобы Джонни возвращался этой ночью. Не на шутку встревоженная, звоню Сэму.

– Так он, должно быть, спит, – сообщает охранник. – Прибыл часа в два ночи.

– Серьезно? – удивляюсь я.

Похоже, Джонни крался как мышь. Возможно, я напрасно тревожусь. Иду в кабинет и приступаю к работе. Часов в одиннадцать слышу за дверью шаги, направляющиеся к кухне.

«Это Джонни», – думаю про себя. Проходит несколько минут, но так и не дождавшись, когда он заглянет в кабинет, сама отправляюсь на поиски.

Подхожу к кухне, и все вокруг словно замедляется. Джонни там нет, зато есть девушка. И я сразу узнаю ее голос.

Переступаю порог и вижу Розу, ставящую две кружки с кофе на стол.

– Спасибо. – Лола берет кружки, поворачивается ко мне и вздрагивает, немного расплескав кофе. На ней рубашка Джонни, едва прикрывающая бедра.

– Мег! – смеется Лола. – Я не видела, что ты здесь стоишь. Прости, Роза, – обращается она уже к Розе, когда та присаживается с губкой.

– Ничего страшного, – отзывается Роза.

Лола робко мне улыбается.

– Как дела? Тебя не было вчера на презентации?

– Нет, – коротко отвечаю я.

– Не переживай. Ты ничего не пропустила, – продолжает улыбаться она.

Не улыбаюсь в ответ.

– Ладно, хорошо, – говорит она, собираясь проскользнуть мимо меня со своим кофе. – Надо отнести это Джонни.

Отступаю в сторону.

– Вызвать тебе машину? – наконец обретаю голос я. Хочу, чтобы она убралась отсюда.

– Нет, спасибо, – тепло благодарит Лола. – Джонни сказал, что сам меня отвезет. Если я смогу выдержать еще одну такую поездку. – Она добродушно закатывает глаза и направляется к лестнице. – Господи, ну и гоняет же он, да? – Ответа она, похоже, не ждет. – Одно дело ехать слегка подшофе, и совсем другое – на трезвую голову. Ладно, увидимся позже, – бросает она через плечо и на мгновение надувает губы, когда я не отзываюсь. Вижу, как она, поднявшись наверх, пытается отворить дверь спальни Джонни с кружками в руках. Через секунду дверь открывается. Слышу смех Джонни, когда Лола входит.

Оглядываюсь и обнаруживаю, что Роза тихо за мной наблюдает. Убегаю в кабинет и захлопываю за собой дверь.

Только не Лола! Кто угодно, только не она! Они идеальная пара. Она классная и очень талантливая. Она не потерпит никакого свинства с его стороны. Он ее уважает.

Голова идет кругом. Не могу работать. В три часа раздается стук в дверь. Встаю и открываю. Это Роза.

– Сегодня мне надо уйти пораньше, – сообщает она.

Отупело киваю.

– Как ты, милая? – сочувственно спрашивает Роза.

Молчу.

Она входит в кабинет и притворяет за собой дверь. Смотрю, как она приближается к моему столу.

– Иди ко мне. – Роза тянет меня за руку. Встаю, и она заключает меня в теплые душевные объятия.

Внезапно начинаю скучать по маме. По Бесс. По дому. По своему настоящему дому. Пытаюсь сдержать слезы, но не могу.

– Тише, тише, – шепчет Роза. – Успокойся.

– Прости, – рыдаю я.

– Тебе не за что просить у меня прощения!

Роза не говорит, что я сама виновата. Не говорит: «Я же предупреждала», хотя могла бы поведать, что уже наблюдала точно такую же историю и невооруженным глазом видела, как я иду по стопам Паолы. Однако Роза терпит мои рыдания и старательно утешает. В конце концов она отстраняется.

– Мне надо идти, милая. Сегодня у дочки школьный спектакль.

– Конечно, – вымученно улыбаюсь я. – Передай, что я желаю ей удачи.

– Передам.

Джонни не приходит домой ночевать, видимо, оставшись у Лолы. Не нахожу себе места, сидя этим пятничным вечером в его пустых хоромах и представляя, как развлекаются мои друзья в Лондоне.

Он возвращается на следующий день. Слышу его шаги, но остаюсь в своей комнате, предаваясь тяжелым думам. Через несколько часов все-таки решаю спуститься.

Смотрю через стекло на панораму Лос-Анджелеса, утопающего в полуденном мареве, и больше не чувствую восхищения. Джонни сидит на одном из шезлонгов. Его светлые волосы частично заслоняют лицо, но я вижу в уголке его рта сигарету и бутылку виски рядом с ним. Он бренчит на гитаре. Слежу за игрой мускулов на его татуированных руках, и невидимые нити словно тянутся от живота к сердцу. Эти нити связывают меня с Джонни. Куда он, туда и я. Пытаюсь оборвать их, но они сплетаются заново. Господи, как же больно!

Надо убираться отсюда.

Слезы щиплют глаза, когда я решительно шагаю в кабинет. Звоню турагенту Джонни и бронирую билет на ближайший рейс до Лондона. Потом набираю Дейви и прошу подъехать за мной в три часа. Вылет назначен на вечер, но лучше сидеть в аэропорту, чем маяться здесь. Знаю, что могу передумать, если начну мешкать.

Забираю свой чемодан со стеллажа в постирочной, несу наверх и начинаю кидать в него вещи из шкафов. Замечаю овечку, которую Джонни купил мне в Дейлсе. Она сидит на полке открытого гардероба и наблюдает, как я собираю пожитки. Заполнив чемодан, замираю и смотрю на игрушку.

Нет, решаю я и, наклонившись, застегиваю молнию. Пусть сидит там, где сидит. Рисую в воображении, как Джонни заходит ко мне, распахивает дверцы шкафа и с замиранием сердца обнаруживает, что я ушла.

Вероятнее всего, Роза или горничная придут сюда первыми и выбросят овечку, но мне больше нравится свой сценарий.

Пишу записку Розе, тщательно обдумывая слова.

«Мне пришлось уехать. Прости, но думаю, ты знаешь причину. Мне было очень приятно работать с тобой, и я буду скучать. Желаю тебе и твоей семье всего самого наилучшего. Передай, пожалуйста, сердечный привет Льюису, Сэму, Теду и Сэнди...»

Оставляю послание на кухне за тостером. Джонни вряд ли его найдет, а Роза наверняка обнаружит, когда придет в понедельник.

Выглядываю в окно. Шезлонг пуст, Джонни нигде не видно. Может, это и к лучшему.

Звонит домофон. Пора.

Выезжая из ворот, вижу знакомый зеленый грузовичок.

Сантьяго! Я совсем о нем забыла.

– Стой! – говорю я Дейви и выпрыгиваю из машины.

– Мег, привет! – здоровается паренек.

– Сантьяго, я уезжаю.

– Уезжаешь? Почему? – удивляется он.

– Не сложилось.

– Черт! Жаль. С кем теперь я буду болтать по субботам?

– А ты не болтай, а работай, – смеюсь я, и он тоже смеется.

Беру ручку с его приборной панели и пишу свой электронный адрес на клочке картона. В машине Сантьяго полно разных оберток от фастфуда.

– Пиши мне, – вручаю я ему записку.

– У меня нет электронной почты, – печально признается он, разглядывая мою писанину.

– Да ладно!

Он пожимает плечами.

Смеюсь.

– Ты ведь знаешь, что это бесплатно?

– Ладно, тогда заведу себе ящик, – соглашается он, но что-то подсказывает: письма от него не дождешься.

Внезапно слышу рев мотора. У меня перехватывает дыхание, когда Джонни выезжает из ворот на своем черном хромированном байке, сверкающем на ярком солнце.

– До встречи. – Сантьяго бросает на меня выразительный взгляд, потом смотрит на Джонни и проезжает в открытые ворота.

Джонни снимает шлем.

– Куда собралась?

– Я уезжаю, Джонни. – Стараюсь, чтобы голос звучал ровно.

– Вот так просто?

– Вот так просто.

Молча глядим друг на друга какое-то время. Смутно осознаю, что Дейви ждет меня в машине.

Джонни коротко кивает.

– Ладно, пока.

Вновь надев шлем, он давит на газ и уносится прочь, оставляя за собой пыльный след.

Не знаю, чего я ожидала. Чтобы он не позволил мне уехать, умолял остаться, сказал, что совершил ошибку?

Нет, в конце концов, из нас двоих именно Джонни оборвал связующие нити.

Позже на борту самолета гляжу в иллюминатор, пытаясь не расплакаться. Я продержалась на этой работе всего полгода – даже меньше, чем Паола – и теперь возвращаюсь домой с поджатым хвостом.

Печаль давит на сердце тяжелым безмолвным грузом. Крепко скрещиваю руки и прижимаю их к груди, но боль не проходит. Меня словно расплющивает, и никто не в силах снять с меня этот гнет. Некому излить душу. О нас с Джонни знает только Кристиан, и я чувствую себя бесконечно одинокой.

Глава 30

– Мама говорит, ты потеряла работу.

– Я не потеряла работу, а уволилась, – терпеливо разъясняю я сестре по телефону.

Я сижу в квартире Бесс на диване, на котором сплю последний месяц. Серена отсутствовала первые две недели, однако теперь вернулась и стало тесновато. Надо бы подыскать другое жилье, но я пока не в силах себя на это подвигнуть.

Насмотревшись дневных телепередач и приговорив несколько пачек мармеладок, неделю назад я все-таки оторвала задницу от дивана и нашла работу. Первым делом позвонила Мари, бывшей начальнице. Пару минут она пела дифирамбы своему замечательному новому ассистенту – что, признаться, никак не повлияло на мою самооценку. Когда мне, в конце концов, удалось вставить слово и сообщить ей, что я осталась без работы, она виновато замолчала.

– А знаешь? – стараясь помочь, наконец сказала она. – Я только что закончила заказ владельца закрытого клуба в Сохо. Он упоминал, что набирает персонал. Если хочешь, могу дать его номер.

Мари решила, что речь шла об офисных работниках, однако когда оказалось, что ему требуются официантки, я подумала: «А почему бы и нет?». Мне до смерти надоело без конца нянчиться с одним человеком. Да, официантки нянчатся с кучей людей, но тут хотя бы нет ничего личного. Клиенты приходят, оставляют чаевые и уходят, и такой расклад мне по душе.

– Не верится, что ты совсем мне не звонила! – жалуется Сьюзен.

– Ну, ты тоже мне не звонила! – парирую я.

– Не хотела тебя дергать. Мама все время повторяла, что ты очень занята.

– Я была занята, – признаю я. – Зато сейчас можем поболтать. Чем ты занималась?

– Почему ты потеряла работу? – спрашивает сестра, возвращаясь к Джонни.

– Просто не сложилось, – отвечаю я.

– Да ладно, расскажи, что произошло…

– Сьюзен, я не смогла бы тебе рассказать, даже если бы захотела. Я подписала договор о неразглашении.

И кто меня за язык тянул? Теперь сестра теряется в догадках и несколько минут выпытывает подробности.

– Тони злится, ведь ты так и не прислала ему диск с автографом, – наконец переключается она, имея в виду своего надоедливого мужа.

– Я не знала, что Тони хочет диск с автографом, – вздыхаю я.

– Знала бы, если бы позвонила…

Снова-здорово. О да, нет места лучше дома.

Средства массовой информации ни словом не упоминали о Джонни. Он вел себя на удивление тихо. Небось отсиживался дома, занимаясь сексом с Лолой. От этой мысли меня передергивает.

Мне не дает покоя, что я не могу быть откровенной с Бесс. Поначалу она относилась ко мне с прохладцей. По правде говоря, она по-прежнему держится отчужденно, и я не представляю, как мы это преодолеем.

Наконец я вешаю трубку и снова плюхаюсь на диван, направляю пульт на телик, чтобы включить звук. В гостиной царит хаос. Не так-то легко столько времени жить на чемоданах. Уверена, Серена должна бы досадовать на меня, однако она терзается угрызениями совести, не зная, то ли ей съехать и вернуть мне мою старую комнату, то ли нет. Сомневаюсь, что хочу, чтобы она уезжала. Необходимо обзавестись собственным жильем. Я даже подумывала купить студию или что-то подобное. Приличной суммы, которую я скопила, работая на Джонни, хватило бы на первоначальный взнос. Но даже не знаю. А может, попутешествовать? Я пока не определилась.

***

В закрытый клуб, где я работаю, наведывается масса знаменитостей. Так странно, находясь по другую сторону, наблюдать за ними и при этом знать всю подноготную мира, в котором они живут.

Я как раз на работе, с бутылкой дорогого красного вина направляюсь к столику, за которым ужинают двое мужчин: пожилой и молодой. Замечаю, как мужчина постарше украдкой передает юноше прозрачный пластиковый пакетик. В молодом парне узнаю ведущего детской телепередачи. Подаю вино, а после нахожу моего начальника. Наркотики в клубе строжайше запрещены.

– Извините! – Я оборачиваюсь на голос с американским акцентом. – Не принесете нам бутылку воды?

Стараюсь не выказать удивления при виде Айлы Монтанье, сидящей за столиком вместе с Уиллом Треппером – классным британским актером, ради совместной жизни с которым она и переехала в Англию.

– Конечно. С газом или без? – уточняю я.

– Без газа.

Она смотрит на меня сузившимися глазами. Не обращая на нее внимания, отворачиваюсь.

– Я вас знаю, – говорит Айла чуть позже, когда я приношу ей воду.

– Правда? – невинно спрашиваю я.

– Да. Мы встречались в Лос-Анджелесе?

– Нет, – отрицаю я.

– Хм. Уверена, что где-то вас видела.

Я наливаю воду и принимаю заказ. Когда возвращаюсь с едой, Айла вытягивается в струнку.

– Ассистентка Джонни Джефферсона! Ведь верно же?

Осматриваюсь вокруг, желая удостовериться, что никто ее не слышал, потом киваю.

Довольная собой, она откидывается на спинку стула.

– Я так и знала! Каким ветром тебя сюда занесло? – интересуется Айла, бросая надменный взгляд на мою черно-белую униформу.

– Захотелось перемен.

Клиент, сидящий через несколько столиков от нас, показывает, что ему нужен счет. Испытывая облегчение, извиняюсь и возвращаюсь к работе.

Когда клуб пустеет и я принимаюсь наводить порядок, Айла снова подзывает меня к своему столику. Последние пару часов они с Уиллом сидели в обнимку на угловом диване.

– Мне требуется ассистентка. Если тебе интересно…

– Гм, спасибо, но я не очень-то хорошо справлялась.

– Не верю.

– Почему?

– Потому что Чарли тебе завидовала. – Айла смеется звенящим смехом.

Теперь меня снедает любопытство.

– С Чарли что-то случилось?

– Она ненадолго уехала в Нью-Йорк, чтобы заботиться о матери.

– О мачехе? – Бедняжка Чарли – вынуждена заботиться об этой злобной алкоголичке.

– Нет, о родной матери.

– Разве ее мама не умерла?

– Бога ради, с чего ты это взяла?

– По правде говоря, не знаю. Значит, ее родная мать алкоголичка?

Айла смотрит на меня, как на глупышку.

– Нет, – медленно отвечает она. – Ее родная мать сломала ногу, катаясь в прошлом месяце на лыжах. Кажется, Чарли упоминала, что у ее мачехи проблемы с выпивкой, но она с ней почти не видится. Ее мать получила огромные отступные, когда развелась с ее отцом много лет назад, поэтому-то Чарли такая избалованная паршивка.

Айла снова смеется.

– Ну конечно.

– Ну как? – спрашивает она. – Не желаешь убраться из этого заведения и стать моей личной помощницей?

Уилл Треппер смотрит на меня сверкающими голубыми глазами. Я вроде как польщена. Но не настолько.

– Спасибо, но, как я уже говорила, я не очень-то хорошо справлялась.

Айла закатывает глаза и глядит на Уилла. Тот пожимает плечами.

– Дело твое, – подводит итог она.

Я возвращаюсь к протирке столиков.

На этой же неделе Айла вновь наведывается в клуб.

– Еще раз привет, – здоровается она.

– Привет, – откликаюсь я. – Что вам принести?

– Я поговорила с Джонни, – небрежно бросает она. Мое сердце начинает биться в два раза быстрее. – Он сказал, что ты отличная ассистентка.

Я с усилием сглатываю.

– Правда?

– Да. Он очень удивился, услышав, что ты здесь работаешь. – Я помалкиваю. – Ну как? Не желаешь поработать на меня?

– Я уже говорила…

– Что ты отвратительная личная помощница. Да-да, я помню, – отмахивается она. – Но теперь-то я выяснила, что ты солгала, поэтому предложение по-прежнему в силе.

– Послушайте, – вздыхаю я. – Я очень ценю ваше предложение и все…

– Ты и правда намерена мне отказать? – подначивает Айла.

На миг встречаюсь с ней взглядом, зная, что начальник наблюдает за мной из-за барной стойки.

– Да, – отвечаю я и отворачиваюсь.

– О чем вы беседовали? – позже спрашивает начальник.

– Ни о чем.

– Мег, она не выглядела довольной. Лучше расскажи мне, о чем вы беседовали, чтобы я мог возместить нанесенный тобой ущерб, – тщательно выговаривает он.

– Она предложила мне работу, – сообщаю я. Начальник вздрагивает от неожиданности. – Я отказалась, – добавляю я и, не дожидаясь его реакции, возвращаюсь к своим делам.

Лишь позднее, когда сижу «дома» на диване, до меня начинают доходить слова Айлы.

Джонни известно, где я.

Я так старалась о нем не думать. Избегала разговоров о нем, не читала газет и журналов, которые могли о нем написать. Я даже ушла из магазина «Френч коннекшн», потому что там начали крутить песню Джонни. А теперь…

Теперь… Ему известно, где я. Он мог бы приехать и найти меня, если бы захотел.

От этой мысли ноет сердце.

Хватит, Мег! Он мерзавец! Так и подмывает надавать себе по лицу, чтобы прийти в себя.

Та жизнь осталась в прошлом. Он не придет за тобой. Никто за тобой не придет. ПРОДОЛЖАЙ ЖИТЬ!

Но тут судорога перехватывает горло, и, не сдержавшись, я принимаюсь рыдать.

Проклятье! Где эти чертовы платки, когда они так нужны? Иду в ванную и прижимаю к лицу рулон туалетной бумаги, пытаясь заглушить всхлипывания. Время за полночь. Бесс с Сереной уже спят. Высморкавшись, возвращаюсь в свою так называемую постель. Однако стоит мне перестать плакать, как слезы снова брызжут из глаз. Я тихо всхлипываю, уткнувшись в подушку.

– Что случилось? – раздается сверху обеспокоенный голос Бесс.

Видимо, не так уж тихо я всхлипываю.

– Ничего, – отвечаю я. – Иди спать.

Она садится на диван.

– Мег, расскажи, что произошло.

– Не могу! – воплю я, а потом бросаю обеспокоенный взгляд на дверь спальни Серены – моей спальни.

– Не волнуйся, она затыкает на ночь уши. И храпит как слон, – склонив голову набок, говорит Бесс.

– Откуда ты знаешь, как храпит слон? – сквозь слезы спрашиваю я.

Бесс ухмыляется.

– Вот теперь ты похожа на саму себя. – Ее лицо поникает. – Прости. Я ни на что не намекала…

Я опускаю взгляд на руки. А знаете? К черту договор о неразглашении!

– Не вздумай никому проболтаться о том, что я сейчас расскажу, – предупреждаю я.

– Ни за что! – шипит Бесс.

– Я не шучу. На меня могут подать в суд…

– Заткнись, Мег.

– Ладно…

Глубоко вдохнув, я выкладываю всю печальную историю от начала до конца. Время от времени Бесс визжит: «Боже мой!», – но в целом ведет себя на удивление сдержанно.

– И вот я здесь, – наконец заканчиваю я.

Она изумленно качает головой.

– Поверить не могу, что ты переспала с Джонни Джефферсоном! – в миллиардный раз восклицает Бесс.

Месяц назад ее реакция меня рассмешила бы. А сейчас мне грустно.

– Как, черт возьми, ты умудрялась это скрывать? – спрашивает Бесс.

– Я хотела тебе рассказать. Очень. Но не могла.

– Нет, могла бы, – состроив гримасу, возражает она.

– Нет, Бесс, не могла…

– Нет. Ты. Могла. Бы, – повторяет она.

Я вздыхаю.

– Меня беспокоило, что ты выболтаешь все Серене, а она продаст мою историю таблоидам или еще куда-нибудь.

– Только не Серене! – выговаривает мне Бесс. – Блин, да у нее же язык без костей. Если честно, она немного назойлива.

– Правда? – хихикаю я.

– Ага, – кивает Бесс. – Зато готовит кошмарные спагетти карбонара. Приятное разнообразие после тостов с подгоревшими бобами.

Теперь я смеюсь.

– Я знала, что сумею тебя рассмешить, – улыбается Бесс. – С самого возвращения ты меня чертовски угнетала.

– Прости.

– Не бери в голову. Ты в порядке? – Она передает мне пару обрывков туалетной бумаги, и я промокаю слезы.

– Буду. Хотя сейчас мне так не кажется. Боже. – Я шмыгаю носом. – Я продержалась всего полгода. Даже гребаная Паола работала восемь месяцев!

– Не кори себя за это, – беспечно заявляет Бесс. – На тебя он запал гораздо быстрее, чем на нее. По-моему, сейчас тебе наоборот следует быть чертовски довольной собой.

Ха. Об этом я как-то не подумала.