Текст книги "ЧАО — победитель волшебников (сборник)"
Автор книги: Петроний Аматуни
Жанры:
Сказки
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)
2
Прошла ночь. Егор проснулся поздно. Солнечные лучи золотили окна, покрытые морозными узорами. В печке весело потрескивали дрова. Ни дедушки, ни Мур-Вея в комнате не было.
Егор быстро поднялся и глянул на стол. В горшочке от цветов стояло маленькое деревце с забинтованным стволом, украшенное елочными игрушками.
Сердце мальчика болезненно сжалось…
Отнес Егор окрепшее деревце в лес, снял с него повязку и посадил его на прежнее место. Там оно и растет. Но сколько ни приходил к нему Егор, так оно и поныне оставалось деревцем. И все же мечтается ему, что однажды придет он в лес и вновь увидит свою верную подругу.
Сбудется ли его мечта? Кто знает! Я верю, что сбудется.
Что же касается Искандера Мур-Вея, то могу вам сказать: в одной из советских школ учится мальчик Саша Муравьев. Конечно, учеников с таким именем и такой фамилией сыщется много. Но кто-то из них и есть наш волшебник.
На этом и сказке конец, хотя дел волшебных на свете еще немало, но пусть о них пишут и другие…
Часть вторая
КАЩЕЕВО ВРЕМЯ
Глава первая
В ПОЛИТЕХНИЧЕСКОМ МУЗЕЕ
Нет на свете более спокойного места, чем музей. Здесь всегда тишина, все разговаривают шепотом и слышно, как тикают на стене часы. Другое дело московский Политехнический музей… Что значит политехнический? Слово «поли» – не русское, означает оно «много»… Ну а техника всем известна. Так вот там ее видимо-невидимо. Конечно, в залах истории техники действительно тихо, но в отделах современных машин некоторые экспонаты показывают в действии и обстановка более чем оживленная. Вот сюда и привела свой класс Мария Ивановна.
Среди ее питомцев был новичок, некий Саша Муравьев, коренастый смуглый мальчик с блестящими черными глазами. Сама учительница еще не успела составить о нем достаточно определенного мнения, но ребята сразу привязались к нему. Особенно нравилось им то, что Саша умел делать всякие фокусы, порой просто невероятные. Вот и сейчас… Экскурсовод что-то там объясняет, а Саша стоит рядом и наверняка готовится отколоть какой-то номер. Так, по крайней мере, думали ребята. И верно! Иногда ни с того ни с сего механизм, на который экскурсовод указывал прозрачной длинной палочкой, вдруг включался. Стоило опустить палочку – выключался. Ну, конечно же, это проделки новичка… Экскурсовод старался не выдать своего волнения, но после третьего такого случая стал хлопать ладонью по карманам и забормотал:
– Платок… где мой носовой платок?
И тотчас же большой, расписанный причудливым восточным узором платок появился в воздухе, просто так, из ничего, отер холодный пот со лба экскурсовода и на глазах у всех растаял. Дети радостно захлопали в ладоши, а Мария Ивановна только сдержанно заметила: «Как это технично!» – и стала подозрительно всматриваться в своих питомцев.
– Нет-нет, этого не может быть, – наконец воскликнул экскурсовод, в изнеможении присаживаясь на какой-то хрупкий экспонат. – Управление механизмами на расстоянии известно давно, но у меня в руках простая указка, не предназначенная для таких целей… Поразительное явление!
Чтобы удостовериться в своей правоте, он провел указкой вокруг, и в зале все зажужжало, затрещало, задвигалось. Опустил указку к полу – вновь наступила тишина.
– Хи…хи… – примерно такие звуки издал экскурсовод, готовый совсем выйти из строя. Но тут кто-то из ребят сделал предположение:
– А может быть, это как раз не простая указка?
Лицо экскурсовода порозовело, а Мария Ивановна строго сказала:
– Дети! Если такое еще повторится, я вызову ваших родителей…
– Позвольте, при чем тут дети?! – удивился экскурсовод, но Мария Ивановна решительно возразила:
– Не скажите! Я не очень разбираюсь в технике, но в них…
– Поразительно, – прошептал экскурсовод и для большей убедительности вновь обвел указкой окружавшие его механизмы. И что же? Ни один из них не включился, ни одна из многочисленных стрелок не дрогнула!
– Вот видите! – победным тоном произнесла Мария Ивановна.
– Очаровательные малютки, – вздохнул экскурсовод, окончательно приходя в себя и на всякий случай отодвигаясь от детей. – Ну что ж, последуем далее… Гм… Прекрасная смена подрастает, прекрасная!
Дальше все пошло без происшествий, так что Мария Ивановна даже ослабила контроль над «малютками» и увлеклась экспонатами.
– Здорово у тебя получается! – шептали ребята Муравьеву. – Молодец!…
– Да клянусь вам аллахом, – как-то странно отвечал Саша, – я тут ни при чем. Сам не пойму, в чем дело! Это же техника.
– Брось ты, не скромничай!…
– Валяй дальше, Сашка, не робей!
– Только с умом, чтоб нас не выставили отсюда…
Но Саша Муравьев только пожал плечами и хотел отмахнуться от назойливых одноклассников, да так и замер с поднятой рукой: у входа в следующий зал он увидел робота почти одного с ним роста и к тому же похожего на человека.
– Это изобретение профессора Чембарова Артема Осиповича. Опытный образец, лишь недавно поступивший к нам, – объяснил экскурсовод. На всякий случай он сделал выпад своей указкой, точно шпагой. Но робот, к счастью, не включился, иначе экскурсоводу стало бы дурно. – Все, что вы здесь видите, представляет интерес для специалистов; вам же я предлагаю пройти в соседний зал, где открыта Всесоюзная выставка новейших роботов, созданных для расчетов наибольшей экономии времени на любом производстве… Прошу!
Между тем Саша незаметно отстал ото всех, подошел к роботу, произнес: «Бир, ики, уч» – и щелкнул пальцами. Робот зашевелился, глаза его оживились спокойным голубым светом.
– Здравствуй, Чао, – сказал Саша.
– Здравствуйте, – неуверенно ответил робот.
– Не узнаешь?!
– Я… Я впервые вижу вас.
– Как – впервые?! Ах да, пожалуй, ты и прав, ведь я на время принял облик школьника. А вообще-то я волшебник… волшебник Искандер Мур-Вей. Смотри…
Робот отшатнулся, когда на месте мальчика возникла внушительная фигура толстяка в просторном восточном халате и с тюбетейкой на обширной лысине.
– Ни с места! – грозно приказал Чао, и ноги волшебника словно приросли к полу.
– Что сделал ты со мной? – испугался Мур-Вей.
– Я облучил тебя особыми лучами; могу и всего парализовать электрическим током.
– Прошу тебя, Великодушнейший из Роботов, не делай этого. Ты же знаешь меня…
– Я сказал, что впервые вижу тебя… И вообще – разве тебе не известно, что экспонаты руками трогать запрещается? А разговаривать с ними – тем более… Вот возьму сейчас и вызову администрацию…
– Послушай, – взмолился Мур-Вей, – ведь ты был моим гостем в Чинар-беке… Ай, как коротка твоя память! Постой, сейчас я тебе ее верну… Бир, ики, уч!
На голове робота появился тюрбан с павлиньим пером, и Чао воскликнул:
– Мур-Вей?!
– Слава аллаху, наконец-то! – обрадовался волшебник. – Хорошо, когда друзья не забывают друг друга.
– Ничего себе «друзья», – усмехнулся Чао. – Ты забыл, как издевались надо мной в Чинар-беке?
– Мой дорогой, я уже не тот. Теперь я мечтаю получить образование, стать здоровым и снова, как в годы молодости, приносить людям пользу.
И он рассказал Чао о знакомстве с дедушкой Осипом, о том, как, вняв доброму совету старого игрушечника, поступил в одну из московских школ.
– Расколдуй меня, Чао. Я совсем не чувствую ног.
Робот выключил облучение и подал руку своему бывшему сопернику.
– Как успехи в ученье?
– Не спрашивай, Победитель волшебников… Мне нечем тебя порадовать.
– Сочувствую.
– То, что в мои годы я стал мальчишкой, – это еще терпимо. Юность не унижает никого! Но, аллах свидетель, наука убегает от меня, как ящерица. Вот, думаю, я поймал ее, а она оставляет мне лишь кончик своего хвоста… Помоги мне, мудрый Чао! Милость украшает победителя… Будь моим Учителем! Ты уже знаешь меня; я могу совсем отказаться от сна – учи и днем и ночью.
– А что ж… – подумав, согласился Чао, – давай попробуем…
За дверью раздался подозрительный шорох. Собеседники, увлеченные разговором, не обратили на это внимания, и лишь когда в зал вошли школьники во главе с Марией Ивановной, Мур-Вей едва успел принять вид мальчика, а робот… исчез.
– Саша, – укоризненно сказала Мария Ивановна, – где ты пропадаешь?… К тебе приехала бабушка и хочет с тобой повидаться.
– Бабушка? – поразился Мур-Вей, вспомнив, что ее нет на свете уже много веков.
– Ну да… Идем! Возможно, она у выхода.
Но на улице никакой бабушки не оказалось. Стоял автобус в ожидании детей – и все. Спросили у шофера.
– Никто не подходил, – ответил он. – Была, правда, какая-то особа… в возрасте, это точно. Но никем не интересовалась и улетела.
– Как это «улетела»? – спросила Мария Ивановна.
– По воздуху, – объяснил водитель. – В кадушке, что ли…
– В кадушке?!
– А почему бы и нет? Летают же с таким поясом, вроде патронташа; только там ракеты вместо патронов. Или с реактивным ранцем за спиной – и никто не удивляется.
– Да, пожалуй, – согласилась Мария Ивановна.
– Старушка наверняка пенсионерка, – добавил водитель. – Вот и выдали ей летающую кадушку.
– Дети, – сказала Мария Ивановна, – рассаживайтесь поживее и без шума… Все здесь? – Она пересчитала головы и повернулась к шоферу:
– Поехали…
– Стойте! – раздался вдруг истошный крик, и к автобусу подбежал бледный, растерянный экскурсовод. – Наши лучшие… лучшие роботы… похищены…
– Дети! – грозно произнесла Мария Ивановна.
– Да оставьте вы своих детей, пожалуйста! – рассердился экскурсовод. – Я прошу вас подписать акт…
Но Мария Ивановна, не слушая его, стала обходить своих питомцев, пытливо всматриваясь каждому в глаза.
– Дети! Считаю до трех, и если роботы не вернутся на свои места… Раз…
Саша недоумевал – ведь он похитил только одного Чао, да и то по договоренности…
– Два…
…Экскурсоводу, наверное, с перепугу показалось, что исчезло несколько экспонатов. Но дело не в количестве – выдержать осуждающий взгляд учительницы оказалось невмоготу…
– Два с половиной… и…
По счету «три» Саша Муравьев как бы растворился в воздухе и навсегда перестал быть учеником одной из московских школ…
Глава вторая
В СОСНОВОМ БОРУ
1
Вечерело. Густые тени легли в Сосновом бору, что у села Отрадного. Только на поляне, где вдруг ни с того ни с сего появился дом в восточном стиле, было еще сравнительно светло. К ажурной калитке подошел великолепный толстяк огромного роста, в расписном халате и с ковровой тюбетейкой на лысине. В нем нетрудно было узнать Мур-Вея.
Калитка распахнулась и негромко произнесла:
– О Повелитель, твое приказание исполнено.
Но едва Мур-Вей поднял ногу, чтобы пройти, как его кто-то сзади толкнул, и он вкатился во двор, точно арбуз. С трудом поднявшись, волшебник оглянулся – у калитки стоял седой старик Кащей Бессмертный, а за ним Баба-Яга, Соловей-разбойник, Змей Горыныч о трех головах и – кто бы вы думали еще? – сам Абдул-Надул, Великий Врачеватель, Великий Рассказчик, Мудрейших из Мудрых, Правдивейший из Правдивых и Пожиратель Халвы собственной персоной!
– Что привело вас сюда, нечестивые? – возмутился волшебник.
– Мурвеюшко, милый, – залопотала Баба-Яга, – мы по тебе душой изболелись… Все нет да нет… Думаем, как бы чего не приключилось!… Ну вот, собрались кумпанией и махнули! Я еще в музее побывала, да ты все занят был… Мы того… Хотим ета, как ево…
– Чего хотите? – разозлился Мур-Вей.
– Энтого самого, абра… абро… абразованья, – с трудом выговорил Соловей-разбойник.
– И ты тоже? – повернулся волшебник к Абдулу-Надулу. Великий Врачеватель плюхнулся ему в ноги и быстро-быстро заговорил:
– О Зуб Мудрости во рту Вечности! Тебе известна необъятность моего ума… Но меня взяли как заложника. Если ты им откажешь – я пропал…
– Кто еще, кроме Искандера Мур-Вея, пришел сюда? – вдруг раздался громкий металлический голос из глубины дома.
Мгновение все оторопело молчали. Первым нашелся Соловей-разбойник.
– Я, Соловей Рахматович, Одихмантьев сын, родом из района Черные грязи… Там у меня имение было на Соловень-горе. На семи столбах и с семью воротами, три терема и сады зеленые. Неподалеку от Старгородского городища, где сходятся речки Свапа и Сейм…
– В Курской соловьиной области? Как же, знаю, – продолжал тот же голос. – Тебе выбил глаз Илья Муромец? Слышал, слышал… Кто следующий?
– Я, Баба-Яга, костяная нога, за мудростью и здоровьицем к вам. – И она низко поклонилась. – Женщина я благородная, известная…
– Следующий!
– Кащей, само собой разумеется, Бессмертный…
– Похититель женщин, выпивающий по три ведра воды зараз? Слышал о таком. Следующий!…
– Змей Горыныч я. О трех головах. Прошу по одной специальности на каждую, либо одну, но трижды почетную – на все…
– Знания – это пища ученого. Вам не по зубам. Все?
– Я, Абдул-Надул, Мудр…
– Ха-ха-ха, – гулко засмеялся таинственный незнакомец. – И ты здесь?
– Я Мудрейший из Мудрых, – обиделся Абдул-Надул. – А ты гогочешь, словно гусь…
– Все вы одна компания… Марш отсюда! Злодеям здесь не место…
– Ох, касатик ты мой, – захныкала Баба-Яга. – Так ведь я нынче совсем добрая. Вот те слово! Я как выучусь, так стану энтой, как ее… поетессой. Стишат для ребятишек понавыдумываю, песенок разных баюкательных…
– А я, – просительно сказал Соловей-разбойник, – в композиторы пойду, художественный свист в консерватории преподавать стану… А разбойничать ни-ни… Бросил!
– А я бы в сварщики подался, – заскулил Змей Горыныч. – Пламени во мне ого сколько! Я его в три струи, с трех голов, как дуну!…
– Обойдется и без вас… Благодетели нашлись!
– О Повелитель, заступись за нас… – Соловей-разбойник, Баба-Яга и Змей бросились в ноги Мур-Вею, а Кащей подошел к нему сзади вплотную и ловко извлек из кармана его халата старинные четки слоновой кости, которые волшебник любил перебирать в минуты раздумья. А как бы взамен их насыпал горсть семечек и зашептал:
– Прояви мудрость, Искандер Мур-Вей. Эта мелюзга еще пригодится нам с тобой… Есть у меня к тебе разговор… только без свидетелей…
Мур-Вей, не дослушав, брезгливо отстранился – Кащей всегда был ему неприятен.
– …Мурвеюшка, – вновь заскулила Яга, – смени гнев на милость.
– Нет! – вскричал оскорбленный Кащей да как замашет руками, как замашет словно ветряная мельница. Взвихрился гудящий смерч и увлек в небо всю эту мерзкую компанию. Абдул-Надул едва успел отбежать и спрятаться за Мур-Веем.
2
Когда все улеглось и пыль рассеялась, на крыльце дома появился Чао.
– Ты?! – поразился Абдул-Надул.
– Рад видеть тебя в этом доме, Победитель волшебников, – почтительно сказал Мур-Вей роботу. – Подари мне хоть немного своей мудрости, чтобы вновь ощутил я былую силу и бодрость духа.
– Погоди! – перебил его Чао. – А ты подумал о том, что меня могут хватиться в музее?
– О Всемудрый, я оставил там твое точное подобие, – успокоил его Мур-Вей.
– Ну, это другое дело… Тогда начнем… Да, а этот что – тоже?… – Чао указал на Абдула-Надула.
– Обо мне не беспокойся, – заявил Великий Рассказчик. – Вряд ли и сто лет твоих усилий сделают меня умнее!
– Пожалуй…
– Неужели ты думаешь, что в твоих проводах и лампочках больше ума, чем в моей голове?
– Так ты считаешь, что в голове твоего Повелителя ума меньше? Ему, значит, необходимо образование, а тебе нет?
Абдул-Надул поморгал-поморгал, но все же нашелся:
– Великий Искандер Мур-Вей просто хочет измерить твои способности, чтобы потом подарить тебе недостающее…
– Ты подал хорошую мысль, – прервал его Чао. – А я измерю твою способность к восприятию настоящих знаний! Заодно и выясню, как знания облагораживают низкий интеллект. Не возражаешь, Мур-Вей?
Мур-Вей с улыбкой кивнул, а Мудрейший из Мудрых еще долго ворочал в голове незнакомое слово – ин-тел-лект, как бы рассматривая его со всех сторон. Наконец он решил, что в таком красивом слове может быть заключен только приятный для него смысл, и успокоился.
3
В уютной комнате стояли две парты и преподавательский стол. Мур-Вей и Абдул-Надул едва уселись за парты, как Чао вызвал волшебника к доске:
– Напиши: два умножить на два.
Мур-Вей вздохнул и написал: 2 х 2.
– Поставь знак равенства и реши этот пример.
Волшебник задумался. Уж очень хотелось ему получить самую высокую оценку. Поэтому он и написал после знака равенства пятерку.
– Запомни, – сказал Чао, – дважды два будет не пять, а четыре. Всегда!
Волшебник повел левой бровью и спокойно заявил:
– У меня четыре и есть.
И верно: на доске уже стояло 2 Х 2 = 4. И никаких следов исправления.
– Допустим, – вежливо произнес Чао. – А ну-ка, умножь два на три.
Мур-Вей написал 2 Х 3 и после знака равенства снова поставил пятерку.
– Никуда не годится. Получится не пять, а шесть.
– И у меня шесть! – упорствовал волшебник. И верно: пятерка уже превратилась в шестерку.
– И все же ты написал «пять».
– Да нет же, Чао, это тебе показалось!
– А это что? – в железной руке робота появилась фотография, где четко стояло 2 Х З = 5. – Со мной так шутить бесполезно…
– Никак не могу удержаться, – смутившись, признался Мур-Вей. – В школе привык…
– Садись, Мур-Вей. Поговорю теперь с Великим Рассказчиком…
– Помни только, с кем ты имеешь дело! – предупредил Пожиратель Халвы.
– Хорошо-хорошо. Вот тебе вопрос…
– Одну минутку, – попросил Абдул-Надул.
– Что легче – задавать вопросы или отвечать на них?
– Разумеется, спрашивать легче.
– О аллах, сама мудрость вещает твоими устами. Еще… Идешь ты и видишь лежат на дороге вопрос и ответ. Что ты подберешь?
– Ответ, конечно: по нему можно догадаться и о вопросе…
– Как отрадно беседовать с таким че… с таким учителем! – восхитился Абдул-Надул. – Наконец еще: ты хочешь спрашивать меня не потому ли, что имеешь только вопросы и надеешься найти ответы у других?
– Нет, это уже слишком! – рассердился Чао. – Не зря говорят, что один дурак заморочит нескольких умных, даже робота. Помоги мне… – обратился он к волшебнику. – Уйми его!
Но Мур-Вей молчал: ему было все же приятно, что его победитель на сей раз сам оказался в затруднении.
– Так дело не пойдет, – задумался Чао. – Один жулит, другой только вопросы задает. Вот что. Есть метод, позволяющий получить десятилетнее образование всего за неделю…
– За неделю?! – вскричал волшебник.
– Да. Правда, он еще не разработан до конца, и я хотел бы, если не возражаешь, сперва испытать его на Абдуле-Надуле.
– Давай пробуй и на мне тоже. Я не боюсь!
– Спальня есть в этом доме?
– Есть.
– И две кровати с постелями найдутся?
Мур-Вей щелкнул пальцами:
– Да.
– Пошли. Я дам вам образование во сне.
– Во сне?!
– Да. И быстрее, и мне спокойнее.
– Это самое главное, – съехидничал Пожиратель Халвы.
4
Войдя в просторную, затененную плотными шторами комнату с двумя кроватями, Чао указал на них:
– Выбирайте любую и ложитесь на правый бок, правым ухом на подушку.
Мур-Вей и Абдул-Надул молча исполнили его приказание. Чао дал им по клочку ваты:
– Вставьте в левое ухо…
Вставили. Абдул-Надул хотел сказать что-то, но робот скомандовал: «Спать!» – и друзья погрузились в глубокий сон.
Затем Чао подошел к стоящему на столике магнитофону. От него шли проводочки к подушкам, в которых помещались обычные радионаушники. А на магнитной ленте была записана вся программа нашей десятилетней школы. Чао нажал кнопку, и эти знания – по порядку, конечно, – с огромной скоростью побежали по проводочкам в подушки, в радионаушники, в правые уши спящих, в их головы… А поскольку в левом ухе каждого находилась ватка – знаниям некуда было деваться, и они оставались в голове.
5
Тем временем Чао вышел на крыльцо и осмотрелся. Правда, Мур-Вей предусмотрительно окружил дом волшебным забором, но робот все же решил быть начеку. И не зря!
Вечернее небо вдруг потемнело, словно его затянуло черной тучей, налетела буря и навалилась на забор. Качнулся он раз, другой, но устоял.
– Ух! Ух! – зачастили удары точно взбесившегося ветра, и… калитка в воротах слетела с петель.
Чао сбежал с крыльца навстречу чему-то высокому, веретенообразному, светящемуся бледным лунным светом, и скомандовал:
– Ни с места!
– Ха-ха-ха!… – послышалось в ответ. – Уйди с дороги, Мес!
– Я не Мес, я – Чао, – ответил робот.
– Я Кащей Бессмертный и знаю тебя: ты Механический Слуга, что безропотно прислуживал всем в Чинар-беке. Ха-ха-ха!
– Чего ты хочешь?
– Где Мур-Вей? Пусть выйдет, я хочу поговорить с ним…
– Он спит…
– Ха-ха-ха… Спит?! Уйди, Механический Лгун, иначе я уничтожу тебя!
Чао бросил в Кащея электрическую искру, и тот завертелся волчком. Потом робот собрал всю свою энергию, и из его глаз ударили два мощных луча света. Кащей отлетел далеко в чащу леса, а минуту спустя кометой взвился в небо и исчез.
Буря тотчас же стихла, черная туча растаяла, но Чао все еще оставался на посту, хотя необходимости в этом становилось все меньше и меньше, потому что волшебная сила забора все время росла, ведь Мур-Вей с каждой секундой получал все больше знаний, и здоровье его восстанавливалось.
А что же Великий Врачеватель, Мудрейший из Мудрых и Пожиратель Халвы? Он тоже спал волшебным сном, но так храпел, так храпел, что ватка из его левого уха выскочила, упала на пол, и знания, драгоценные знания, адресованные ему, бежали по проводочку от магнитофона в подушку, в радионаушник, в правое ухо, в голову и… вылетали из левого уха, не защищенного ваткой, ни капельки не задерживаясь. Неделя чудесного сна – и ученики проснулись.
