Текст книги "ЧАО — победитель волшебников (сборник)"

Автор книги: Петроний Аматуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

5

Мы вышли в боковую дверь, как указывала стрелка, и увидели еще одну яркую рекламу. На большой, в рост человека, шахматной доске было написано: эи вы,

Корпус шахматного отделения фирмы одноэтажный; стены – под шахматную доску, на самом верху, над окнами выбиты слова:

ИГРА В ШАХМАТЫ

ЕСТЬ КАК БЫ НАСВИСТЫВАНИЕ

МАТЕМАТИЧЕСКИХ МЕЛОДИИ

Годфри Гарольд Харди

– Это английский ученый,– сказал я.– Мысль любопытная, но я не совсем согласен с ней. Ведь если кто-нибудь начнет «насвистывать математическую мелодию», то это уже будет игра, а не серьезная математика…

– А вот я,– признался Алексей Петрович,-когда сажусь за шахматный столик, начинаю считать… И мне непонятны слова «красивый ход», «красивая партия». Все дело в расчете ходов, а не в какой-то там красоте или смелости, как пишут журналисты. С помощью математики можно… -…сделать все!– закончил чей-то скрипучий голос, и, обернувшись, мы увидели уже знакомого парня в ковбойской шляпе, с кистью и ведерком.

Не обращая на нас внимания, он принялся подправлять рекламу, и мы с Алексеем Петровичем даже засомневались, он ли произнес эту фразу.

– Кажется, вы… Гуль,– обратился я к нему.

– Ответ правильный,– подтвердил парень.

– Скажите, Гуль,– спросил Алексей Петрович,– вы в самом деле считаете, что математика всесильна?

– Так нас учили и так нас построили…

– Построили?! Уж не хотите ли вы сказать, что вы… робот?…

– Да. Я робот. Был инструктором в лаборатории «Е7-Е5». Вот она. Перед вами.

– Но похоже, что она… закрыта?

– Она сейчас пустует. Все ушли на задание. Вместе с хозяином Анпетком Аванаком.

– А вы?

– Слишком много вопросов.

– Понимаете, Гуль, я очень люблю шахматы… Алексей же Петрович – настоящий шахматист!…

– Теперь я немного знаю, что это такое,-смягчился Гуль.

– Как это – теперь?– удивился Алексей Петрович.-Вы же были инструктором этой лаборатории. Шахматной лаборатории!

– Верно. Но мы, роботы, не знали, что такое игра, и решали шахматные партии, как особые математические задачи для двух групп чисел, расположенных на шестидесяти четырех точках – плюсовых и минусовых,-связанных сложной функциональной зависимостью.

– Я слышал, что сейчас ведется работа по созданию роботов, во всем похожих на человека?– поинтересовался я.

– Это невозможно,– заявил Гуль.– У роботов нет собственных желаний, есть только программа. Они ничего не хотят и не смогут сами придумать шахматы!…

– А вы, Гуль?

– Я побывал в Королевстве Восемью Восемь; там в меня капнули Волис-нолиса. Во мне появилась новая программа, и я обыграл самого Аванака. Почему – не знаю. Теперь Аванак хочет, чтобы все его роботы играли, как я. Он требовал формулу Волис-нолиса и не поверил, что я не знаю состава этой волшебной жидкости.

– Понятно. А почему сейчас здесь никого нет?

– Это после Аиньки…

– Вы знаете Аиньку?!– воскликнул я.– Где он сейчас?

– Может быть, Гуль знает и Василько?– с надеждой спросил Алексей Петрович.

– Вопросов много. Ответ один – положительный. Но где они, я не знаю. Аванак увел всех роботов в Королевство Восемью Восемь. Меня оставили без задания. Мы с Аинькой отправили телеграмму. Помочь вам не могу.

– Спасибо и на этом, Гуль. Алексей Петрович, в путь!

6

Получив столь важную информацию, мы так обрадовались, что не стали ее, как принято, уточнять, углублять и расширять, а отправились на поиски Аиньки и Василько.

К обеду мы обошли половину небольшого городка и уже подумывали о еде, как вдруг Алексей Петрович вскрикнул и оперся на мое плечо.

– Если это не галлюцинация,– простонал он,– я вижу… его!

– Аиньку?

– Да нет же! Вон там, за деревом…

В двадцати шагах от нас стоял… Василько.

Мы кинулись к нему, но что-то в нем показалось нам странным. Он не шел навстречу, но и не убегал.

– Здравствуй, Василько,– сдержанно сказал я.– Рад тебя видеть…

– Здравствуйте.

– А почему такой кислый тон?– игриво спросил Алексей Петрович, все еще боясь, как бы Василько не сбежал.– Недоволен, что мы разыскали тебя?

– Я… не знаю вас,– сказал Василько и удивленно пожал плечами.

Мы с Алексеем Петровичем переглянулись – уж больно естественно, прямо-таки талантливо играл парень.

– В общем, так,-шепнул мне Воронов,-я его сейчас сграбастаю и доставлю к начальнику отделения… Пусть он сам и разбирается… Вы отвлеките его как-нибудь, а я зайду сзади… Начали!

– Скажи, пожалуйста,– обратился я к Василько,-вот если б ты, к примеру, был не ты, а другой… кем бы ты хотел сейчас стать?

Пока я занимал Василько разговором, Алексей Петрович удачно проделал свой маневр, сноровисто и прочно обхватил мальчишку сзади и заорал:

– Инутама, инутама, акчолё!…

Они покинули Далл-Айленд в известном уже читателю направлении. А я выждал минуты две-три и, убедившись, что волшебное заклинание отлично сработало даже при двойной нагрузке, отправился теперь уже на поиски Аиньки.

Игра– это область волшебства
1

Анпетку Аванаку сейчас лет сорок. А когда ему было всего лет восемь, он стал одним из любимцев Каиссы и входил в пределы ее королевства, когда хотел.

По мере того как Аванак взрослел, он стал высказывать недовольство:

– У вас, ваше величество, словно проходной двор: кто хочет, тот и становится вашим гостем…

– Насчет первого ты, пожалуй, прав,– согласилась покровительница шахмат.– Что же касается того, чтобы стать гостем… Я более разборчива, чем ты думаешь, и в своих владениях принимаю лишь сильнейших!

– Но… не лучших,– упрямился Аванак.-А люди ведь разные бывают…

– Люди сами должны оценивать друг друга… За мой стол попасть не просто, для этого надо уметь играть в шахматы!

Как и большинство игроков, Аванак в молодости достиг своего предела и ушел с арены шахматной борьбы. Он перестал участвовать в турнирах и отдался давней своей мечте – создать машину, которая бы в совершенстве играла в шахматы.

Аванак сумел окружить себя крупнейшими специалистами в этой области, не жалел ни времени, ни денег, но все его роботы легко проигрывали ему.

Понадобилось около десяти лет упорного труда, пока наконец удалось создать такие аппараты, которые играли почти наравне с Анпетком Аванаком, бывшим шахматным чемпионом. Этим аппаратам придали форму человека и стали их продавать по довольно высокой цене. А лучшего из них – этого робота звали Гуль – Аванак оставил себе.

Конечно, нелегко далось ученым и инженерам, служившим: в группе Аванака, создание игральных автоматов. Не раз ок обращался к Каиссе с просьбой о помощи.

– Ваше величество,– убеждал он,– изобретение таких автоматов окажет большое влияние на развитие всей техникиГ – Верю!– смеялась Каисса.– Но при чем тут я?

– Помогите мне…

– Так ведь создание искусственного игрока вообще, а тем: более шахматиста,– невозможно! Машина никогда не станет человеком. Ее можно научить играть в шахматы, но она никогда не поймет, что это игра, а не математическая, хоть и сложная* задача. И будет решать задачу, а не играть!

– Пусть так, ваше величество, все равно – помогите.

– В чем? Я не математик и не ученый… Никогда больше не обращайся ко мне с такой просьбой!

– Вы решительно отказываетесь?

– Решительно. Не ты первый попадаешься мне на этом: пути… Даже если кое в чем – слышишь, Аванак, кое в чем!…– шахматную партию можно сравнить с математической задачей, то и в этом случае ни один робот никогда не станет «насвистывать математическую мелодию…» Потому что это будет игра, а с точки зрения машины – игра есть непроизводительная трата времени и энергии, не больше. Вот почему даже самые совершенные роботы-шахматисты будут только хитроумными игрушками, а не игроками! Все, Аванак, этот разговор окончен. Игра – это область чуда, волшебства, а не техники! И устраивать торговлю на игре – недостойное занятие.

2

С той поры прошло немало времени, а роботы, выпускаемые Аванаком, не совершенствовались. Люди уже немного привыкли к ним, и спрос на автоматы упал.

Бродя по свету в поисках достойных игроков, Аинька узнал об острове Далл-Айленд и без труда добрался до него.

Первый, с кем познакомился он здесь, оказался громоздкий, как шифоньер, чванливый Холодильник.

– Меня зовут Аинька,– представился Волшебный Колобок.-Я путешествую по свету и ищу свое место в жизни…

– Похвально, юноша,– одобрительно произнес Холодильник.– В этом жарком климате, я, пожалуй, главный представитель местной провинциальной техники. Я дышу холодом, столь дорогим и полезным в тропиках. Я замораживаю даже время! Ха-ха…

– А в шахматы играешь?– робко спросил Аинька.

– Хм!…– удивленно хмыкнул Холодильник.– Разве я похож на бездельников Аванака, что сидят часами молча, уставившись в одну точку? Ты слышишь?– обратился он к потолочному Вентилятору.– Этот тип интересуется шахматными балбесами… Да над ними смеются даже кнопки электрических звонков! Это же бесполезные конструкции, из которых не выжмешь и автомобильного хрюканья… Их покупают такие же бездельники, только богатые, для своих больных родственников.

– И то,– подхватил Вентилятор,– до той поры, пока станут продавать искусственных сиделок и нянечек.

– Стыдись, юноша!– убеждающе пробасил Холодильник.– К чему тебе сомнительные знакомства? Если не веришь мне, спроси у Вентилятора: он ветреное устройство, но даже у него есть свое и довольно высокое место в жизни!

– Я вовсе не ветреник какой-нибудь,– обиделся Вентилятор.– Я, скорее, тоже охлаждающее устройство…

– Не спорю, коллега, не спорю,– поспешил успокоить его Холодильник.– Мы делаем общее дело, только один изнутри, а другой снаружи…

– Но я…– совсем смутился Аинька.– Я-то игрок… шахматный…

– Ужасно,– произнес Холодильник.– То-то я стою и думаю: что это за круглый болван пожаловал к нам? Уж не богатый ли бездельник, какой-нибудь сынок миллионера?…

– Уш-уш-шасно…– прошелестел лопастями Вентилятор.– Как легко обмануться в наш фект тефники!

3

Следующим знакомым Аиньки на острове стал Гуль.

– Послушай!– крикнул ему Аинька, догоняя на полдороге между главным корпусом и шахматной лабораторией.

– Ну?– оглянулся Гуль, слегка сбавляя шаг.

– Ты один из шахматных балбесов?

– Это тебе Холодильник наговорил?– догадался Гуль.– Он сам балбес, а мы – шахматные роботы.

– А я Аинька.

– Гуль.

– Очень приятно… Чего же ты молчишь?

– А что я должен говорить?

– То же самое: «Очень приятно».

– Очень приятно…

– Я тоже шахматный игрок.

– Я уже говорил об этом,– напомнил Гуль.

– Нет, это я уже сам о себе говорю,– пояснил Аинька.

– А-а… Понятно.

– Я мечтаю обыграть всех людей. Знаешь, что такое мечта, Гуль?

– Знаю. Это искусство составлять уравнения…

– А вот и нет,– засмеялся Аинька.– Мечта происходит от желания.

– Я робот. У нас не бывает желаний.

– Не бывает?– искренне удивился Аинька.– А почему у меня есть?

– Не знаю.

– Странно. Я ведь тоже в какой-то мере робот… Скажи, Гуль, а у тебя есть Внутренний Мир?

– Мир – не знаю, а внутри что-то есть.

– А можно я проникну в тебя и посмотрю, что там?

– Пожалуйста. А как?

– У тебя есть уши?

– Есть. Я же человекоподобный.

– Вот я и проникну в тебя через левое ухо.

– Не пролезешь.

– Я умею уменьшаться.

– Тогда проникай,– разрешил Гуль.

– Спасибо!

4

– Тебе не щекотно?– спросил Аинька, уже находясь в голове Гуля.

– Нисколько.

– Здесь одна чушь какая-то у тебя, хоть голова и правильная – круглая…

– Это называется «печатные схемы». А вообще, во мне много всяких деталей. Ты где сейчас?

– В животе…

– А-а… Там у меня аккумуляторы. Смотри будь осторожен, а то дернет! И не спеши.

– Спасибо. Я вылезу, пожалуй. Можно?

– Дело твое. Как хочешь. Сам же забрался…

– Послушай, Гуль, в тебе и в самом деле нет Внутреннего Мира.

– А я что говорил?– согласился Гуль.– Что-то вообще есть, а Мира нет. Он – вокруг.

– Просто непонятно, чем и как ты думаешь? Ни одной мысли в тебе я не нашел…

– Зато во мне цифры. Их комбинации и создают то, что все называют мыслями… Мы, роботы, не столько математики, сколько арифметики! А ты ицаче думаешь?

– Не знаю, Гуль. А вот у человека все по-другому. Как в кино или в театре.

– Да ну?– не поверил Гуль.– Вход только по билетам?

– Нет, что ты! Разные действия там происходят, как на экране или на сцене…

– С чего бы это?– удивился Гуль.

– Никто не знает,– сказал Аинька.– И никто не узнает, для чего и как человек думает…

– Ну, это ты хватил!– прервал Гуль.– Для чего люди думают – всем понятно: чтобы играть в шахматы.

– Ты гений, Гуль!– восхитился Аинька, но тут же задумался.– Но ведь не все умеют играть…

– Научатся!– заверил Гуль.

– Ты прав,– обрадовался Аинька.– И знаешь что? Я теперь нашел свое место в жизни: я стану учителем шахматной игры!

– Молодец,– одобрил Гуль.– А ты все гадал: для чего люди мыслят?

– Но вот как они думают, на этот вопрос никто не может ответить,– упорствовал Аинька.

– Неправда. Если напустить на них математиков, они и этот секрет разгадают с помощью простой таблицы умножения.

– А вот и нет. Скажи, ты всегда человека обыгрываешь?

– Нет, конечно.

– А почему?

– Видишь ли, тут сами люди виноваты,– пояснил Гуль.– Если мой партнер играет, то мне трудно предвидеть его действия и выиграть партию; а вот если он считает, тогда ему никак не выкрутиться, и я ставлю мат, потому что считаю быстрее и точнее его!

– А у нас в Королевстве Восемью Восемь,-запальчиво воскликнул Аинька,– этих счетунов… знаешь, что с ними делают? Их… их… лечат!

– Чем лечат?– спокойно спросил Гуль.

– Делают им уколы. Шахматный эликсир Волис-нолис вводят. Одна капелька – и они выздоравливают.

– Здорово! А как им делают уколы?– удивился Гуль.– Тут же все металлическое! Наверное, не колют, а сверлят. Сверлом с победитовым наконечником…

– Вот чудак!– засмеялся Аинька.– У людей же везде мягко!

– А-а, людям…– наконец уяснил Гуль.– Это другое дело. А роботам нельзя? Все-таки эликсир…

– Знаешь что,– обрадовался Аинька.– Можно! Мне Мастер тоже капельку Волис-нолиса влил, и я стал даже немного волшебником…

– И всех обыгрываешь?

– Нет,– признался Аинька.– Я уже начинаю понимать, что человека всегда обыгрывать невозможно.

– Верно,– согласился Гуль.– Они совсем не соблюдают правил исчисления. У них в голове, кроме таблицы умножения, еще что-то есть… Лишнее.

– Но зато ты станешь играть в тысячу раз лучше, Гуль. И сразу достигнешь пределов всех роботов вообще!

– Неплохо бы… А как раздобыть эликсир?

– Запросто. Я сейчас отправлю тебя к Каиссе, а ты скажешь ей, что ты мой друг и что я прошу для тебя капельку эликсира. Лады? И привет ей передашь.

– А обратно как?

– Произнесешь волшебное заклинание «Инутама, инутама, акчолё» и вернешься.

– Согласен. Отправляй меня.

Аинька что-то пробормотал, и Гуль исчез.

5

Вот так Гуль побывал у Каиссы, и она выполнила просьбу Аиньки. По возвращении он легко обыграл Аванака и, как мы знаем, был изгнан им из своей лаборатории.

Снова Аванак отправился к Каиссе…

– Мадам,– сказа он несколько настойчивее, чем прежде,– требуйте с меня что хотите, но поделитесь со мной своим запасом эликсира!

– Странный ты какой-то,– вздохнула Каисса.– Самая глупая обезьяна всегда ближе к человеку, чем самая умная машина… Даже если она умеет думать. Эликсир нужен тем людям, кто в своей голове превратил игру в математику. Нужен как лекарство.

– Но вы же дали его Гулю и этому… колобку!

– Только в виде опыта.

– И что же?

– Аинька не в счет, потому что его создал Венивидивицин и своего секрета даже мне не выдает. Что же касается твоего Гуля, то могу сказать: два-три года он будет играть неплохо, а потом станет, как все…

– Два-три года!– простонал Аванак, хватаясь за голову.– Подумайте, что вы говорите, мадам! Я заработаю за это время огромные деньги!…

– А сколько людей из-за тебя не смогут восстановить свое здоровье! Ты не подумал об этом, Аванак?

– Так, значит, нет?

– Нет!

– Берегись, ваше величество, я же знаю, где хранится ваш эликсир, и приду сюда не один!

– Ты угрожаешь мне?!– в гневе воскликнула королева шахмат.

– Нет, ваше величество, я послушно удаляюсь. Пока… Но все знают, ваше величество, что дороже денег только… сами деньги!

6

Теперь мы подошли с вами к тому моменту, который предшествовал визиту Алексея Петровича Воронова ко мне домой в связи со вторичным исчезновением Василько.

Разумеется, узнал я об этом не сразу, но, экономя наше время, просто изложил события по порядку, а не по мере того как они становились известными мне.

Первое время по возвращении от Каиссы Аванак долго размышлял, но потом собрал своих роботов и ринулся в Королевство Восемью Восемь.

Узнав об этом, Аинька растерялся.

– Каков негодяй!– воскликнул он.– Но что же делать? Что делать? Не знаю…

– По-моему, это тот случай,– рассудил Гуль,– когда людскому коварству надо противопоставить человеческое, а не машинное мышление.

– Но у меня нет среди людей знакомых столь же подлых, как твой хозяин,– огорчился Аинька.

– Разве слабой игре обязательно нужно противопоставлять тоже слабую игру?– спросил сам себя Гуль вслух и тут же ответил:-Совсем нет! Математики подсчитали: зло имеет меньше вариантов и возможностей, нежели добро… Следовательно, неплохо иметь благородного друга, чтобы с его помощью одолеть коварного, злого противника или получить от него дельный совет.

– А вот такой друг у меня есть!– обрадовался Аинька.– Он самый лучший из всех, и зовут его Василько!

– А чем же он самый лучший?

– Н-не знаю… Разве это необходимо… знать?

– Точно ответить не могу.

– Вот видишь. А как сообщить ему?

– Попросим телеграфный автомат…

– Давай.

7

– А где он живет, этот Василько?– деловито спросил Телеграф.

– Не знаю я его адреса,– расстроился Аинька.

– Ты просто расскажи, где он живет, а я уже сам превращу твой рассказ в почтовый адрес.

– Ты такой умный?

– Почему бы и нет? Я даже почтовый индекс смогу тебе назвать!– совсем расходился Телеграф, радуясь, что встретил достойного ценителя своего искусства.

Аинька подробно рассказал, подождал немного, а когда Телеграф произнес: «Готово!»– ехидно спросил:

– А почтовый индекс?… Забыл? – 344000,– немедленно ответил Телеграф и, насладившись произведенным впечатлением, продолжал более деловитым тоном:– Говори текст телеграммы…

– Пиши,– стал диктовать Аинька.– «Дорогой мой славный хороший Василько… Прими от меня, твоего верного, хорошего, славного друга…» – Ты что, писатель?– остановил его Телеграф.

– Почему?

– Писатели получают гонорар за каждое слово, и вдожно понять их стремление к подробностям и длиннотам. Но тут за каждое слово надо платить самому, и даже люди словоохотливые стараются быть краткими!

– Но у меня нет… денег,– растерялся Аинька.

– Тем более… Я не прошу у тебя платы, но надо иметь совесть и не сочинять длинную служебную телеграмму… Ясно?

Тут призадумались все трое. Умные люди – а мы должны у них учиться!– утверждают, что самое трудное в мире искусство – это умение излагать свои мысли кратко, однако и не в ущерб ясности.

Можете себе представить, как сложно оказалось в данном случае. В конце концов сошлись на том, что надо воспользоваться общепринятым искусством сокращения слов.

– Только в начале укажи: «Тек. сок.», то есть «текст сокращен»,– настоял Аинька.

– Ладно, указал. Диктуй.

– «Домой ду Вася,– начал Аинька, а Гуль притих, чтобы не мешать,– наобрасе победу еду в рай пд фи мемоз спрота гу он тоже ду»,– и добавил:– А подпись в конце поставь полностью: «Аинька».

– Хорошо.

– У меня все.

Тут я должен объяснить читателю, что Аинька диктовал почти без пауз, и Телеграф расчленил текст сам, как ему, вероятно, послышалось или захотелось.

– Ну, вот,– удовлетворенно сказал он,– теперь иное дело: коротко и всем понятно!

Они распрощались, а Телеграф записал в журнал, как и положено, полный, несокращенный текст телеграммы:

«Домой дуй Вася надо обеспечить работой себя пока беду отведу еду в рай прославлять дела фирмы мемоз сбыту товара главного управления особый начальник тоже дуй Аинька».

8

– Молодец,– похвалил Аиньку Гуль, когда они покинули домик «Почта-телеграф-телефон».– Быстро и красиво сочинил.

– Ты все понял?– обрадовался Аинька.

– А как же! Могу повторить слово в слово: «ДорЬгой морской двигай Вася на отдельном баркасе привезешь обеду еду вечером работай пока диспетчер фирмы мемоз специально просигналит а гулять он тоже даст указание».

– А я совсем другое имел в виду,– расстроился Аинька.– Я же хотел так: «Дорогой мой друг Василько я на обратном адресе попал беду если друг выручай подойдешь дому фирмы мемоз спросишь робота Гуля он тоже друг…» – Так разве это совсем другое,– удивился Гуль,– если оно тоже содержится в твоей телеграмме?! В таких случаях о произведении говорят: «Оно столь многоплановое, что дает возможность при перечитывании каждый раз воспринимать его по-новому…» – Ты тоже так считаешь?

– Слово в слово!

– Ну тогда ладно,– успокоился Аинька.– Если я не дождусь Василько, расскажи ему все и отправь к Каиссе. Хорошо?

– Буд еде оч хор,– почему-то сокращенно ответил Гуль.