Текст книги "ЧАО — победитель волшебников (сборник)"

Автор книги: Петроний Аматуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Глава девятая
МУЖЕСТВЕННЫЕ УЗНИКИ
1

Дедушка Осип ощупал руками соломенную подстилку, на которой лежал, и удивленно огляделся. Его окружали стены мрачного подземелья, поросшие тускло светящимся мохом. В полумраке можно было различить разбросанные там и здесь кости и черепа, вделанные в каменный пол массивные кольца, тяжелые цепи. Старый игрушечник сел и попытался вспомнить, что же произошло.

Ведь всего лишь минуту назад он находился у себя дома, в селе Отрадном, и, стоя за верстаком, строгал из дерева хвостовое оперение для модели самолета Ту-134. Вдруг прямо из стены напротив вышел высокий тощий старик и без всякого вступления глухо проговорил:

– Кто открыл тебе тайну болезни волшебников?

То, как он проник в дом, нисколько не удивило дедушку Осипа. Таким способом часто пользовался Мур-Вей, возвращаясь из школы. Поэтому старый мастер спокойно посмотрел поверх очков на непрошеного гостя и неторопливо ответил:

– Да вроде и своя голова на плечах имеется… Только что за дело тебе до болезней, коли ты Бессмертный?

– Хм… Ты и впрямь слишком догадлив, – прошипел Кащей (а это был именно он) и на минуту задумался. – Пожалуй, ты мне понадобишься… Человек, умеющий разгадывать чужие тайны, должен служить мне и только мне!

С этими словами Кащей как бы рассек воздух ребром ладони, и дедушка Осип тотчас же перенесся в это подземелье. Поначалу ему казалось, что вокруг полная тишина, но вскоре он различил какие-то шорохи за стеной.

– Под лежачий камень вода не течет, – пробормотал дедушка Осип. – Надо осмотреться.

Но едва он поднялся на ноги, как перед ним опять появился Кащей Бессмертный.

– Ну вот, – сказал он, криво усмехаясь, – ты в моих владениях…

– Не завидую тебе, – в тон ему смазал дедушка Осип.

– Почему?

– Жить здесь не очень приятно…

– Ну конечно, – засмеялся Кащей. – Зато это место вполне подходящее для того, чтобы медленно умирать… Полюбуйся – это кости тех, кто не пожелал мне покориться. Такая участь ожидает и тебя, если… если ты не поможешь мне.

Дедушка Осип невольно содрогнулся, но внешне остался спокойным.

– Здесь рядом, – Кащей кивнул на узкий ход в стене (дедушка Осип заметил его только сейчас), – находятся мои новые узники… Если эти гордецы не покорятся, я расплавлю их в жарком, всепожирающем огне! Уговори их служить мне – и я подарю тебе свободу, даже возвращу домой. Ты старик мудрый, у тебя получится, если захочешь… А не захочешь… – Кащей указал на кости безвестных мучеников и исчез.

2

Что и говорить, дела обстояли скверно. Однако старый игрушечник был человеком действия и не привык отчаиваться раньше времени, тем более что помогать злодею он, конечно же, не собирался. Его не покидала мысль об узниках Кащеева подземелья. Очень уж странным показалось ему в угрозах злодея слово «расплавить». Почему не «сжечь»? Так было точнее. И все же чувствовалось, что Кащей не оговорился. Поразмыслив недолго, дедушка Осип решительно шагнул в узкий ход.

Идти пришлось слегка согнувшись да еще буквально на ощупь, в полной темноте. Не прошел он и десяти шагов, как очутился в довольно просторном помещении, также освещенном тускло светящимся мохом. Дедушка Осип выпрямился и осторожно кашлянул, как бы предупреждая возможного товарища по несчастью о своем приходе. Тотчас же в глаза ему ударили два узких и ярких луча света, так что пришлось зажмуриться, а чей-то металлический сухой голос громко произнес:

– Нет! Нет! И тысячу раз нет! Служить безумцу я не стану! Прочь отсюда?…

– Я не тот, за кого вы меня принимаете, – ответил дедушка Осип, заслоняясь рукой от света.

Свет сразу ослабел, и дедушка Осип увидел небольшого робота, похожего на человека. Его сверкающее никелированное тело было приковано двумя скобами крест-накрест к каменной стене в метре от пола.

– Кто ты?

– Я Эрик – электронный робот-контролер. Я участник Всесоюзной выставки лучших роботов, созданных для расчетов наибольшей экономии времени на любом производстве, – гордо ответил Эрик. – А теперь вот сам убиваю время в этом подземелье. А вы кто?

– Я мастер-игрушечник. Зовут меня Осип Алексеевич, или просто дедушка Осип. Но сейчас и я стал пленником Кащея Бессмертного.

– Это и есть тот старик, что принуждает нас в угоду себе делать расчеты так, чтобы люди расходовали как можно больше времени впустую? – догадался Эрик.

– Время впустую?… – ужаснулся дедушка Осип. – Да, тот самый…

– Так почему же он называет себя бессмертным? Бессмертен только ум человека! А Кащей безумен! Безумен, если допускает мысль, что роботы согласятся выдать нелепое, абсурдное решение…

– Все дело в том, – объяснил дедушка Осип, – что Кащей – не человек вовсе, а злой волшебник. Людей он ненавидит лютой ненавистью.

– Вот оно что! Расскажите об этом всем моим товарищам, дедушка Осип. Они здесь, по соседству. Пусть узнают, что Кащей не просто заблуждается, а имеет злую цель. Это прибавит им стойкости: мы поклялись друг другу погибнуть, но не сдаваться.

В соседнем, еще более мрачном помещении дедушка Осип познакомился с роботом по имени Сут – специалистом по управлению транспортом. Он чем-то походил на лестницу с ящиком наверху и висел, прикованный к потолку.

– Мы все умеем только считать и разрабатывать различные проекты по экономии времени, – грустно сказал Сут, когда дедушка Осип уже собирался уходить. – А вот бороться, так сказать физически не можем: ведь никто не предполагал, что нам это пригодится.

– Ничего, Сут, – подбодрил его дедушка Осип. – Зато я кое-что умею… Позволь-ка мне осмотреть замок на твоих оковах.

Робот посветил, дедушка Осип кряхтя взобрался по нему, как по лесенке, и удовлетворенно сказал:

– Замок с хитринкой, но разобраться можно…

С большим трудом пробрался дедушка Осип в помещение, где были прикованы к стенам друг против друга два робота. Один из них, более высокий, напоминал чертежный циркуль, а другой, низенький, – бочонок-кофемолку, что придавало им обоим отдаленное сходство с Дон-Кихотом и Санчо Панса.

– Мы и на выставке в Политехническом музее были вместе, – сказал «Дон-Кихот». – И задумали нас как роботов-друзей. И работать мы должны в паре.

– Если вырвемся… – заметил «Санчо Панса». – Этот самый Кащей хочет выведать тайну нашего первого совместного изобретения…

– Послушай, – обратился к нему «Дон-Кихот». – Мы можем довериться дедушке Осипу. Ведь он игрушечник, значит, не может быть злым человеком…

– Мой сын, – добавил дедушка Осип, – профессор Чембаров – известный специалист по роботам…

– Прекрасно! – воскликнул «Санчо Панса». – Дедушка Осип, возьмите вот здесь, в моем боку, слева… Там есть крышечка с цифрой «семь». Видите? Подождите, я ее открою сам…

Дедушка Осип извлек из тайника плоскую круглую коробку с циферблатом и двумя тонкими стрелками разного цвета.

– Часы? – спросил он.

– Почти… Синяя стрелка указывает направление на то место, где люди убивают время зря, а красная – показывает, сколько уже накопилось такого бесполезного времени. Зная же направление, можно отыскать этих людей и помочь им.

– Да этому прибору цены нет! – воскликнул дедушка Осип.

– Спрячьте его и, если вырветесь на волю, отдайте своему сыну, профессору Чембарову, или тому, кто особенно будет нуждаться в нем…

– Хорошо, – пообещал дедушка Осип. – Но не станем отчаиваться преждевременно. Дайте-ка я осмотрю замки на цепях… Гм… Такие же!

Старый игрушечник познакомился еще с несколькими роботами, которые были заточены в подземелье, и возвратился к Эрику. Он осмотрел замок и на его оковах и с удовлетворением произнес:

– И у тебя такой же.

– Ну и что?

– Сейчас, сейчас… Сдается мне, что я видел где-то там, в темнице, среди костей что-то вроде ножа. Минутку…

Дедушка Осип не ошибся: теперь он имел в руках необходимый материал.

– Хорошо, что я всегда держу в карманах кое-какой инструмент… Посвети-ка мне, Эрик, я попытаюсь сделать ключ.

3

Когда о хорошем мастере говорят, что у него волшебные руки, в этом, друзья мои, не так уж много преувеличения. Что же касается дедушки Осипа, то он, как мы знаем, был игрушечником, а это ремесло требует особенного умения и изобретательности. Правда, в данном случае необычным узникам Кащея еще и повезло. И вот в чем…

Если вам попадется замок с секретом и вообще что-либо, как говорится, с выдумкой, вы сможете заметить, что, как правило, выдумка эта тем удачнее, чем проще. Всякий же, кто пытается ее разгадать, не сразу достигает успеха, потому что невольно ожидает найти нечто очень сложное. В этом и трудность; так уж мы с вами привыкли. И только опытный мастер, умеющий сам строить хитроумные механизмы, быстрее разберется, что к чему. Заметьте: я сказал «хитроумные», а ведь хитрость обычно и таится в простоте! Значит, и ключ может подчас оказаться весьма несложным. Важно только знать, каким его надо сделать…

Долго ли, коротко ли, точно я не знаю, но дедушка Осип все же сделал ключ из ножа. Одни за другими спадали оковы, и вскоре мужественные роботы собрались в самом крайнем помещении подземелья и принялись совещаться, как им поступать дальше.

Вдруг Эрик сделал знак, и все умолкли: за стеной явственно раздавался какой-то шум. Будто кто-то пробивал скалу. Прошло еще несколько минут, и в стене образовалось отверстие. Эрик ярко осветил его. Роботы приготовились к защите, стараясь заслонить собой дедушку Осипа от возможной опасности. В отверстии показалась чья-то металлическая голова в тюрбане с павлиньим пером, и дедушка Осип радостно вырвался вперед:

– Чао! Милый Чао, как ты вовремя…

4

Разговор был недолгим. Они быстро выбрались из темницы, и Чао вызвал своего друга:

– Мур-Вей!

– Слушаю тебя, – ответил голос волшебника.

– Со мной роботы, похищенные Кащеем.

– Твои друзья – мои друзья, приказывай.

– Верни их туда, где они были: в московский Политехнический музей.

– Чох! Желание твое исполнено.

– А теперь забери меня и дедушку Осипа.

– Бир, ики, уч! Будьте рядом со мной…

И они обнялись: Мур-Вей, Егор, Елочка, Чао и дедушка Осип.

Глава десятая
ВСЕ ХОРОШО, ЧТО ХОРОШО КОНЧАЕТСЯ
1

– Бежим! Кащей может выронить четки и проснуться… – торопила всех Елочка. Она все еще не могла оправиться от испуга.

– Бежать?! – возмутился волшебник. – Сейчас, когда мы вместе? Когда мы узнали тайну «бессмертия» Кащея? Теперь можно и не спешить. Спрячьтесь-ка за меня…

Волшебник поднял руки, повернулся лицом к дворцу Кащея и громко произнес:

– Поднимитесь, горы, слева одной третью… Опуститесь на логово Кащеево, не оставляя щелей… Скалы справа, опрокиньтесь в ущелье – от ступеней до цепи… Чилим-нилим, нилим-чилим!

С грохотом обрушивались скалы на жилище Кащея Бессмертного. Могучий ветер разгонял тучи пыли, и блески молний освещали гигантское землетрясение, созданное Мур-Веем. Только великаны невозмутимо били по наковальням, и тяжелая цепь нелепо висела у беспорядочной груды камней.

– Отныне ему непросто будет выбраться из-под скал, – торжественно сказал Мур-Вей.

– И семечек его никто не попробует, – весело произнес Егор.

– Семечки – это ерунда, – махнул рукой волшебник.

– Ой, нет, дядя Мур-Вей! – воскликнула Елочка. – Это не простые, а волшебные семечки. Мы узнали их секрет и вырвали с корнем подсолнух…

– Не простые? – посерьезнел Мур-Вей.

– Ну да! Кто их ест – тому всё «семечки», тот становится зазнайкой, учится или работает небрежно и уйму времени расходует впустую.

– Вернее, дарит Кащею, – уточнил Егор, – и это время продлевает ему жизнь.

– Что вы говорите?! – горестно воскликнул Мур-Вей. – Вы слышите, дедушка Осип? Теперь мне понятно, почему в Кахарде я вел себя так глупо… Но я сам рассеял их по свету? О, какое горе, дети мои!… Даже карман с семечками оторвал и бросил куда-то на землю, когда летел к профессору Чембарову!…

– Но вы же не знали их секрета, – успокаивала Елочка волшебника.

– А разве людям от этого легче?

– Ничего, Мур-Вей, – сказал дедушка Осип. – Зато у нас «часы» с секретом. Где есть Кащеево время и сколько его там – точно показывают. Они нам и помогут собрать и уничтожить все зловредные семечки до единого!

– О аллах! Спасибо вам, дедушка Осип. Я исправлю свою ошибку… А теперь в путь!

– Куда, дядя Мур-Вей? – спросила Елочка.

– А куда бы вы хотели? Домой?

– Нет, сперва в станицу Подсолнечную, – запротестовал Егор. – Надо выручать ребят… Мы теперь будем слушаться вас и дедушку Осипа.

– Ну, коли так… Бир, ики, уч…

2

Они приземлились у окраины станицы Подсолнечной, а степи, – между прочим, на том самом месте, где некогда Змей, Яга, Кащей и Соловей-разбойник повстречали чубатого шофера белой «Волги», – и нисколько не удивились, что здесь уже стоял голубой шатер со всеми удобствами, даже с телефоном.

– Побудьте в этом волшебном жилище, позавтракайте и ничего не бойтесь: сюда никто посторонний не войдет, – сказал Мур-Вей. – А я пройдусь по станице; хочу проверить, действуют ли Кащеевы семечки…

3

Волшебник неторопливо шел по станице, с удовольствием дыша свежим воздухом. Вдруг он услышал звон будильника и посмотрел сквозь стену: третьеклассник Петька Долгополов (в Подсолнечной чуть не половина коренных жителей – Долгополовы) сердито засунул будильник под подушку и зажмурился, в надежде добрать еще минуток пять – десять. Мур-Вей посмотрел на свои новые часы и нахмурился: оказывается, Петька хранил в себе столько будущего Кащеева времени, что можно было подумать, будто он специально готовится стать Продлевателем Кащеевой жизни!

– Чох! – сказал волшебник, и глаза у Петьки открылись.

– Что это? – удивился мальчик и опять зажмурился.

– Чох!

– Да что же это творится? – изумился Петька. – Неужто приболел? – И стал считать себе пульс.

Вошла мать и, увидев бодрствующего сына, улыбнулась.

– Вот молодец! Уже проснулся. Чего это ты пульс меряешь? – испугалась она. – Не приболел ли?

– Сам думаю…

– Плохо чувствуешь себя?

– Вроде хорошо, а глаза не закрываются, представляешь?

– Еще бы, – успокоилась мать. – Ты же проспал девять часов…

Делать нечего, Петька встал, нехотя умылся, наскоро позавтракал, схватил портфель и побежал. На ходу он решил было дать пинка Барбосу, но вдруг ощутил чью-то увесистую ладонь на своей шее. Оглянулся – никого… Петька посмотрел на Барбоса и оробел. Тем временем волшебник произнес «Чох!» – и один грязный Петькин ботинок засиял, как зеркало.

– Этого еще недоставало! – разозлился Петька и вернулся. – Мама, это ты мне один ботинок почистила?

– И не думала. Может, отец? Сколько мы тебя уговариваем, чтобы ты стал аккуратным во всем…

– Отец, отец… – бормотал Петька, поневоле начищая второй ботинок. – Не мог довести дела до конца… Да и кто просил его? В школу вот теперь опаздывай.

Разделавшись с ботинком, Петька бросился было бежать, но споткнулся обо что-то и упал. Оглянулся – стоит торчком учебник «Родная речь», который он забыл дома.

– Ну и денек! – вздохнул Петька, засовывая книгу в портфель. В школьный двор он ворвался, когда по всем этажам гремел звонок. Из верхнего окна ему махали и кричали:

– Давай, Петька, быстрей. Иван Никанорыч идет!

Неведомая сила подхватила Петьку, оторвала от земли и понесла по воздуху прямо к окну, а там уже ему помогли ребята. Когда учитель вошел в класс и по привычке взглянул на третью парту слева, Петька сидел на положенном ему месте и ответил преподавателю ласковым взглядом.

– М-да-с… – произнес учитель, поздоровался и сказал: – Петр Долгополов-первый (в классе имелось еще два Петра Долгополовых), прошу к доске, – и… не мог вдосталь налюбоваться Петькиными ботинками. Весь класс невольно приподнялся, чтобы увидеть это сияющее чудо.

– Напиши, Петр: «Воробшек сел на камшек», – нарочито невнятно произнес учитель.

– Я плохо расслышал, Иван Никанорыч, – произнес Петька.

– Верю, охотно верю, молодой человек, но у меня сегодня что-то с голосом… Извините. Смысл вы уловили?

– Да вроде бы что-то уловил, – с сомнением сказал Петька. – Но маловато…

– А как остальные? – повернулся Иван Никанорович в классу.

– Уловили! – дружно ответили ему.

– Прекрасно. Пиши, Петр, пиши – для твоих познаний это слабый орешек… Ну-с…

Петька прижал для верности левый мизинец к большому пальцу, а правой рукой старательно вывел мелом: «Воробшек сел на камшек».

– Готово? Так-с… Как слышишь, так и пишешь… Как выглядит первое слово, Петр?

– Порхающе…

– Гм… Остроумно. А какой буквы недостает?

Петька вписал «е», получилось: «Воробешек»!

– Смело! – заметил учитель. – Даже очень… А надо бы? – И он медленно оглядел класс вновь.

– Можно мне? – подняла руку Маша Воробьева. – Надо «воробышек» или «воробушек».

– Правильно, Маша, садись. Вот так… – и удивленно уставился на доску.

Петька стоял рядом с учителем, а на доске было отчетливо написано «воробышек»! Петька заморгал, не понимая, как это произошло, и про себя шепнул: «Чур меня!»

– Простите, я не заметил… Мне показалось, что тут была ошибка, Петр?

– Б-б… Не знаю, Иван Никанорыч, вам виднее.

– Резонно, Петр. А как выглядит последнее слово?

– Нормально… – И Петька не долго думая вписал букву «ы».

– Что скажут остальные?

– Можно «камешек», а по-другому еще «камушек», – бойко ответил Коля Сазанов.

– А у него… у него тоже написано «камушек», Иван Никанорыч.

– Разве?! – Учитель растерянно повернулся у доске. – Да что это у меня со зрением сегодня? Садись, Петр. Если ты всегда будешь чистить свою обувь, то определенно станешь отличником!

А на перемене чья-то невидимая рука отвела Петьку в сторону, и кто-то шепнул ему на ухо:

– Сегодня я тебя выручил, потому что сам был таким, но если повторится намылю шею!

– Честное пионерское, больше не буду, – тихо пообещал Петька. – Вы волшебник?

– Ага.

– Я так и подумал. А можно нам… встретиться?

– Станешь отличником – посмотрим…

4

Вернулся Мур-Вей озабоченный и грустный.

– Я посетил одну из школ, – сообщил он, – это поистине дворец знаний, источник здоровья для юных станичников. Но мудрость их наставников бессильна перед коварством Кащеевых семечек. Увы, бессилен и я…

– Как же быть? – расстроился Егор. – Мур-Вей, дедушка, Чао, неужели ничего нельзя сделать?!

– Есть одно решение, – произнес Чао. – Хорошо бы выбросить из жизни станицы то время, когда здесь орудовал Кащей Бессмертный.

– Великолепно, Мудрый Повелитель волшебников! – вскричал Мур-Вей. – Однако… Гм… Исчезнет и то доброе, что происходило тогда в станице… – засомневался дедушка Осип.

– Сейчас узнаем…

Мур-Вей бросился к телефону и набрал 09.

– Справочное? Скажите, пожалуйста, когда у вас начались чудеса в школах?… Для чего нужно? – волшебник нежно подул в трубку, и женский голос ответил:

– Приблизительно после школьного карнавала, который состоялся двадцать третьего апреля… от шести до девяти вечера.

– Благодарю вас…

Мур-Вей полистал телефонный справочник и набрал нужный номер:

– Это больница? Здравствуйте. Скажите, не было ли у вас операций двадцать третьего апреля, от шести до девяти вечера? Или, может быть, родился человек…

– Сейчас посмотрю записи в журнале. Нет-нет, этот вечер вообще прошел у нас спокойно.

Мур-Вей опросил почту, аэропорт, авто– и железнодорожный вокзалы.

– Все в порядке, – с удовлетворением произнес он, кинув телефонный аппарат в воздух, где тот и растаял, – исчезновение этого времени станичникам не принесет вреда… – И вышел из палатки, а когда вернулся, все поняли, что дело удалось на славу.

– Теперь воистину волшебных семечек в Подсолнечной как не было! – сказал Мур-Вей. – Однако проверим все же – так ли это и не ошиблись ли мы в расчетах. Вдруг у Кащея кто-нибудь покупал семечки после карнавала… Волшебник отвернул широкий рукав своего халата на левой руке и всмотрелся в циферблат «часов»: синяя стрелка указывала направление на станицу Подсолнечную, а красная замерла на нуле!

5

– Ну вот, – с грустью произнес Мур-Вей. – Пора расставаться… У каждого орла своя дорога в небе. Передайте привет профессору Чембарову…

Они обнялись, Мур-Вей сказал: «Чилим!» – но… сказка наша еще не окончилась…

6

– Остался я вновь один, – печально прошептал Мур-Вей и вышел из палатки, раздумывая, как быть дальше. – Жаль Абдула-Надула… Жив ли он?

Надежда на почти невероятное свойственна не только обыкновенным людям, но и волшебникам. Пожелав увидеть Великого Рассказчика, если тот, конечно, жив, Мур-Вей произнес заклинание, и Пожиратель Халвы как бы выпрыгнул из пространства, но так неловко, что наступил волшебнику на ногу.

– О-о-о! – застонал Мур-Вей, оттолкнул его и схватился за мизинец левой ноги. – Ты отдавил мне самую чуткую мозоль, Сын Шайтана, Казначей Глупости, Причинитель Неприятностей… Сгинь с глаз моих и стань пылью. Родственник Свиньи!

На месте Абдула-Надула осталась лишь горстка мелкой, как пудра, пыли. Мур-Вею тотчас стало легче, боль унялась, душа, удовлетворенная местью, несколько успокоилась, а недавно полученное среднее образование укротило его буйный характер.

– Что я наделал! – раскаивался волшебник. – Лишился единственного спутника… Извини, Абдул-Надул, я сейчас все исправлю.

Он лег на землю, осторожно сгреб на ладонь пыль, оставшуюся от Мудрейшего из Мудрых, что-то прошептал, и Абдул-Надул встал перед ним цел и живехонек. Только правый глаз у него слезился и часто моргал.

– Не обижайся на меня, Внук Превосходства и Родитель Совершенства, – молвил волшебник. – Я погорячился и впредь стану сдерживать себя…

Услышав такие лестные слова, Абдул-Надул заулыбался и повеселел.

– О Повелитель, – сказал он, – смею ли я обижаться?! Только вынь из моего правого глаза муравья, Пышущий Здоровьем…

– А-а, я случайно прихватил его с пылью, – догадался Мур-Вей. – Сейчас, сейчас…

Он отломил от ближайшей акации жесткую колючку длиной в два пальца и приблизился к трясущемуся от страха Пожирателю Халвы.

– Берегись, насекомое, попавшее в неположенное тебе место, – грозно сказал Мур-Вей. – Если ты не выйдешь, я проколю тебя вот этой колючкой!…

Напуганный муравей немедленно выбрался из глаза Великого Рассказчика и спрыгнул на халат, а потом и на тропинку, что вилась мимо входа в его жилище. Лицо Абдула-Надула из белого стало сероватым, а минуту спустя розовый оттенок жизни и счастья появился на его худых щеках.

– Я едва не превратился в минарет, когда увидел в твоей руке колючку, Прадед Милосердия, – признался он. – Если б не ты, разве испытал бы я теперь столько радостей?

– Ну ладно, ладно, – пробурчал Мур-Вей, довольный тем, что вспышка его гнева закончилась благополучно. – Я рад, что вижу тебя. Расскажи, как ты живешь?

Абдул-Надул поведал о своем спасении, о той опасности, какой подвергся он на острове Змеином, и, наконец, о счастье, неожиданно обретенном в Стране Испытаний.

– Это хорошо, что ты нашел себя и нужных тебе людей. Значит, ты доволен всем?

– Как сказать… – замялся Мудрейший из Мудрых. – Совершенство – капризная вещь…

– Чего же тебе еще? Говори. Может быть, помогу на прощанье.

– Худо мне без похвалы, – признался Абдул-Надул. – Все равно что без тепла зимой… Развяжи языки моим слушателям, Добрейший из Добрейших! А то они слушать слушают, а хвалить не могут – немые же…

– С удовольствием. А где находится твоя Страна Испытаний?… Что ж ты молчишь, Правдивейший из Правдивых? Боишься, что я отобью твоих слушателей? – Мур-Вей засмеялся.

Но Абдул-Надул помнил, что Мур-Вей всегда не любил Кащея, и решил схитрить по своему обыкновению, надеясь, что и на этот раз ему повезет.

– Я слаб на адреса, о Ведро Памяти и Мангал Добродушия… – сказал он, честно глядя в глаза волшебнику.

– Тогда будь там, где был, – повелел Мур-Вей.

Правдивейший из Правдивых начал бледнеть, потом стал прозрачным, а вскоре и вовсе растаял в пространстве. Выпрямился Мур-Вей, поднял обе руки, произнес: «Бир, ики, уч…» – и палатка стала островком васильков среди моря тюльпанов, а сам Мур-Вей умчался на Север.