Текст книги "Признаки Эволюции (СИ)"

Автор книги: Петр Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

«Вооружившись», я пошёл дальше, и вот наконец на горизонте показалась тёмная полоса. Лес! Ну, или то, что от него осталось. Деревья стояли голые, без листьев, их чёрные скрюченные ветви тянулись к небу, будто умоляя о пощаде: «Ой, мистер попаданец, пощадите нас, пожалуйста, мы больше так не будем!». Что я за идиот?! И выглядело это, на самом деле, жутковато, но это был хоть какой-то ориентир. Хоть какое-то изменение в этом мёртвом пейзаже.

Подойдя ближе, я понял, что лес – это громко сказано. Чаща была неживой и непролазной. Стволы покрыты странными серыми наростами, похожими на лишайник, но слишком уж правильной формы. Воздух здесь был ещё тяжелее и казался более влажным. Я остановился на опушке, не решаясь шагнуть к этим мёртвым великанам.

«Ну что, Владлен, вперёд, за грибочками. Только смотри, не бери тех, что с глазами», – подал я сам себе команду ободрения, которая не ободрила ни капли.

Сделал первый шаг. Хруст веток под ногами прозвучал как выстрел. Я замер, прислушиваясь. Ничего. Только ветер. Пошёл дальше, стараясь ступать как можно тише.

Где-то через полчаса блужданий по этому лесу я наткнулся на ручей. Вернее, на то, что когда-то было им. Сейчас по дну его проходила мутная жидкость, отливающая радужными разводами.

«Волшебный эль для отважных попаданцев. Вызывает незабываемые глюканы и стопроцентный способ опустошить кишечник», – констатировал я и пошёл вдоль него, надеясь, что вода, даже такая, всё равно приведёт к чему-то интересному. И тут я снова восхитился своей гениальности, ибо хорошо, что я взял воды с собой!

И привела! Спустя минут десять я увидел домик. Ну, как домик – небольшая бревенчатая избушка, скорее всего, какая-то охотничья. Крыша местами провалилась, одно окно было заколочено досками, но выглядела она куда уютнее, чем всё, что я видел за этот долгий день.

Осторожность – мое второе имя. Первое – паника. Я присел за огромным, наполовину сгнившим пнём и стал наблюдать. Минут пятнадцать. Ничего не двигалось, не шевелилось. Только занавеска в разбитом окне трепетала на ветру.

«Либо тут никого нет, либо кто-то придёт! – подумал я. – Только надеюсь, что не три монстра!»

Решив, что терять мне уже нечего, кроме своего бесценного рюкзака, я выбрался из-за укрытия и медленно, готовый в любой момент рвануть назад, подошёл к двери. Она была приоткрыта. Я… постучал в неё и что было сил убежал обратно! Прямо как в детстве! Вроде ничего не произошло!

Я подошёл обратно и толкнул дверь плечом, и та со скрипом подалась, упираясь во что-то изнутри.

Просунув голову в щель, я увидел, что дверь загорожена упавшим шкафом. Интерьер был разгромлен, но не так тотально, как на базе. Просто будто кто-то побывал тут давно и в спешке всё обыскал. Пыли много. Не просто много, а даже у меня, холостяка, такого срача дома нет!

Я протиснулся внутрь. Воздух стоял спёртый, к счастью или нет, но пахло мышами. Но не трупами! Уже хорошо. В углу стояла разваленная кровать, стол с опрокинутым стулом, разбитая керосиновая лампа… И – о счастье! – камин. Настоящий, каменный.

– Ну что, домовой, я тебя не трогаю, и ты меня не трогай. Я просто погреюсь и двину дальше, – объявил я пустоте, скидывая рюкзак. – А может быть, и нет!

Дрова рядом не валялись, но вокруг избушки было полно сухих, мёртвых веток. Через полчаса я уже растоплял собранный хворост с помощью своей драгоценной зажигалки. Огонь в камине потихоньку разгорался, а я достал одну консерву и поставил её на огонь. Я хоть на базе и перекусил, но это было уже так давно!

И знаете? Первый раз за этот бесконечный день я почувствовал что-то отдаленно похожее на уют. Пристроив свой «плед» поближе к огню, я вскрыл один из питательных батончиков и принялся жевать, глядя на пламя.

И вот тут, в тишине, нарушаемой только треском огня, я почувствовал «это». Сначала просто лёгкое головокружение. Подумал – устал. Потом в висках застучало. А потом… потом в самой глубине сознания, будто на самой дальней частоте, я услышал… не звук. Шёпот. Нет, даже не шёпот. Шорох мыслей. Холодный, чужой, безэмоциональный поток. И я ничего не мог понять. Ни слова.

Я вскочил, чуть не опрокинувшись в камин. Шорох в голове тут же исчез. Сердце колотилось, как сумасшедшее.

«Что это было? – в панике подумал я. – От голода? От усталости? Или…»

Я медленно повернулся и посмотрел в разбитое окно, в черноту мёртвого леса. Там было тихо. Слишком тихо.

Глава 3. Кто этот тип?

Да! Вот это я испугался, конечно! Сердце аж в пятки ушло, потом поднялось в горло и сейчас обратно в грудь встало, снова колотится, как сумасшедшее. Стою посреди избушки, уставившись в окно, и жду. Чего? Сам не знаю. Наверное, решил ощутить себя хорошей мишенью! Не. Красивой мишенью! Я же прекрасен!

Но тишина. Только ветер завывает и огонь в камине потрескивает. Консерва на углях уже вовсю булькает, запах вроде бы нормальный, не отравленный. Значит, надо успокаиваться. Я же цивилизованный человек, а не какой-то паникующий монстр.

«Так, Владлен, берем себя в руки, – провел я с собой воспитательную беседу. – Шёпот в голове – это, скорее всего, глюки от переутомления. Я же целый день по руинам бегал, по стенам лазил, от монстров убегал. Мозгу положено сходить с ума. Сейчас поем горяченького, и всё как рукой снимет. Да и к тому же я не знаю, какие у них тут правила в их версии вселенной. Быть может, когда болит голова – люди просто глюки слышат, а когда глаз чешется – то и видеть начинают».

Я аккуратно, трясущимися руками, снял консерву с огня, обжёгся, естественно, послал всех на свете и, подув на пальцы, принялся за ужин. Горячая пища – это действительно лекарство. Через пару минут я уже чувствовал себя почти человеком. Почти.

Решил, что ночевать тут всё-таки буду! Рискованно, конечно, но идти ночью в этот мёртвый лес – самоубийство. Я передвинул шкаф так, чтобы он хоть как-то держал дверь. Получилось криво, но хоть какое-то ощущение баррикады.

Затем я стал закрывать огонь в камине всяким барахлом, стульями, столом и прочим хламом. Ведь свет мог привлечь кого ни попадя, но тушить тоже такое себе, ведь можно замёрзнуть, а я не хочу!

Я пристроился в самом тёмном углу, на своём «пледе», спиной к стене, чтобы видеть и дверь, и окно. Сквозь разбитое стекло пробивался лишь тусклый лунный свет.

Сидеть, прислушиваться к каждому шороху и изо всех сил стараться не уснуть – дело сложное. Я аж армию вспомнил и вздрогнул.

И, конечно же, я уснул. Мозг просто отключился от перегрузки.

Проснулся я от кошмара. Мне снилось, что я вместо кассира стою на кассе в своём магазине, а ко мне в очередь выстраиваются эти серые мутанты, и каждый тычет в меня картой вместо наличных денег, а я не могу пробить их покупки, и они начинают рычать… Дурацкий сон.

Я тут же сообразил, где я. Сны всё-таки тут такие же. Даже скучно как-то. В избушке было холодно. И слишком тихо. Даже ветер стих. Та самая звенящая, мёртвая тишина, как пишут в книгах. Тогда, дабы скрасить времяпровождение, я начал тихо битбоксировать.

И тут я это снова почувствовал. Тот самый шёпот. Только теперь он был чётче. Ближе. Не просто фоновый шум, а отдельные… слова.

…тепло… след…

Я замер, не дыша, вжимаясь в стену.

…не наш… чужой…

Это были не слова в привычном понимании. А как будто это были сгустки смысла, вкладываемые прямо в мозг. Холодные, безжалостные.

И вдруг где-то совсем рядом, снаружи, хрустнула ветка. Не ветром – ногой.

Моё сердце опять поскакало. Адреналин ударил в голову, прогоняя все остатки сна. Они здесь. Что бы это ни было! И они вышли на мой след.

Я, медленнее улитки, потянулся к своему рюкзаку и принялся тихонько убирать пледик. Хоть какая-то психологическая опора.

За дверью послышался скрежет – будто что-то металлическое провели по брёвнам. Потом тихий, шипящий звук, словно кто-то пытается говорить на вдохе.

Они обнюхивают моё укрытие.

«Домовой, – лихорадочно подумал я. – Ну я же просил! Я ведь тебя не трогаю!»

Шкаф у двери вдруг дрогнул. Стук. Они что, смеются? Вы серьёзно постучались в дверь? Затем кто-то или что-то сильное толкнуло дверь. Так, а вот это уже не смех!

Сидеть в ловушке – гарантированная смерть.

Я отчаянно огляделся в полумраке и увидел в противоположной стене ещё одну дверь, до этого мной не замеченную – вероятно, в чулан или заднюю комнату. Решение пришло мгновенно.

Я надел рюкзак, взял в руки свою железяку и рванул с места. Главное сейчас – не стать консервой самому.

Дверь с грохотом отлетела, и в проёме, заливаясь тусклым светом с неба, возникла высокая, костлявая фигура. Но я уже нырял в темноту чулана, захлопывая за собой дверцу и нащупывая щеколду.

Спасения тут не было. Это была всего лишь отсрочка. Но в моей голове, помимо паники, вдруг пронеслась ещё одна ясная мысль – чужая мысль, пойманная в том самом шёпоте:

…Он… здесь…

Они не просто искали еду. Они искали именно меня!

Я рванул к заветному прямоугольнику. Окно было небольшим, рама прогнившей, но оно означало спасение. Я резко дёрнул ручку – не поддавалась. Заклинило. Сзади из главной комнаты донеслось рычание и звук ломающейся мебели.

«Опять я паникую!» – пронеслось в голове. Я отшатнулся и со всей дури выбил окно ногой. С треском и грохотом стёкла осыпались. Я не стал проверять, высоко ли, просто нырнул головой вперёд во тьму.

Приземлился я, к счастью, на какую-то кучу прошлогодних листьев и мягкой грязи, неудачно перекувырнулся (ибо кувыркаться с ношой на спине невозможно) и, не оглядываясь, рванул в чащу. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за рюкзак, но я бежал, не разбирая дороги, подчиняясь одному инстинкту – бежать сломя голову, оставляя позади протяжный, яростный рык. А в голове тем временем пронеслась волна:

…Бегство… Преследовать…

Я бежал, пока в лёгких не стало жечь, а ноги не превратились в свинцовые колоды. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет. Я огляделся и, не увидев никого, снял рюкзак и рухнул за большой разлапистый куст, вжавшись в землю, и судорожно глотал воздух, пытаясь не выдать себя кашлем.

Тишина. Только моё собственное тяжёлое дыхание и звон в ушах. Я лежал, прислушиваясь, несколько минут. Ни шагов, ни хруста веток. Кажется, я оторвался.

«Фух… жив… пока что…» – мысленно выдохнул я и рискнул высунуть голову из-за куста, чтобы посмотреть в сторону, откуда прибежал.

Ничего не двигалось. Никаких звуков. Может, они потеряли мой след? Или… им неинтересно бегать за добычей?

И тут холодный кружок металла упёрся мне в затылок.

Я застыл. Все внутренности сжались в один маленький, испуганный комок. Медленно, очень медленно я попытался повернуть голову.

– Не шевелись, – произнёс низкий, спокойный голос без тени эмоций. – Руки от рюкзака. Медленно!

Я осторожно отнял руки, поднял их в знак капитуляции.

– Встань и не оборачивайся.

Я подчинился, поднимаясь на дрожащих ногах. Пистолет не отрывался от виска.

– Кто ты? – спросил голос. В нём не было ни любопытства, ни злобы.

«Очередной, блин, любитель этого вопроса, – промелькнула в голове идиотская мысль. – Если я скажу – кто Я – он меня точно застрелит! Хотя нет. Сначала посмеётся, а потом застрелит! Нельзя ничего говорить ему!»

– Я-я-я, я-я-я… – выдавливал я, заикаясь. – Я… Я не м-м-монстр!

– Это смотря с какой стороны посмотреть! – голос прозвучал с лёгкой, едва уловимой усмешкой. – Идёшь туда, куда скажу. Шаг в сторону – и твои мозги будут последними, что ты увидишь в этой жизни. Понял?

– А как я их увижу, если они будут уже снаружи меня? – задал я дебильный вопрос, причём не заикаясь!

– Что?

– Что?

– Ты шутить вздумал?!

– Ни капли, просто интересно!

– Идём!

Я лишь кивнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Но тут я решил, что нужно пролить небольшой свет на факт того, что я сейчас больше не пленник, а еда.

– За мной монстры охотятся! Я был в избушке и…

– Сразу видно, что оружия нет!

– Почему ты так думаешь?

– Чаще всего, как ты говоришь, монстры не нападают на тех, у кого есть оружие, – они его чуют! А ты для них лёгкая мишень! Если они вообще есть! А то, может, ты один из них?

– Я разве похож на монстра?

– Никогда не знаешь – монстр перед тобой или человек!

Пистолет на мгновение отошёл от виска, и я почувствовал лёгкий толчок в спину, указывающий направление. Далее я взял рюкзак и повесил его на плечо.

– Пошёл!

«Ну вот, – подумал я, бредя в неизвестность под дулом пистолета. – Из огня да в полымя. Из объятий монстров – в лапы к какому-то… кому? Человеку? Короче, ладно – дебилу! Настоящее попаданческое везение!»

И самый главный вопрос был теперь даже не «куда меня ведут?», а «кто этот тип?». Похоже, моё путешествие по этому миру только начинается, и начинается оно с плена.

Я поплёлся, чувствуя, как взгляд незнакомца просверливает мне спину насквозь. Мы шли молча. Вернее, молчал он. Я же бубнил про себя, перебирая все возможные варианты развития событий.

«Так, варианты: первый – он добрый, ведёт меня в свой лагерь, там меня будут допрашивать с пристрастием, а потом сжалятся и заставят мыть полы за еду. Второй – он злой, и когда я… когда меня допросят, то пристрелят как монстра. Третий вариант – он один из тех безумных воинов-лаборантов, и меня будут препарировать, изучая, из какой вселенной я прибыл. Четвёртый – он одиночка, мародёр. Тогда всё просто: снимет с меня рюкзак, куртку, штаны… Э-э-э, нет, штаны я, пожалуй, не отдам! А потом пристрелит для верности и снимет штаны. Урод!»

Мы углублялись в лес. Мой провожатый, судя по лёгкости, с которой он двигался, знал эти тропы как свои пять пальцев. Я же спотыкался о каждый корень.

– Слушай, – не выдержал я и пяти минут после старта. – А долго ещё идти? А то у меня, понимаешь, ноги болят, спина ноет… Шум в ушах! От усталости!

Он не ответил. Только пистолет сзади слегка надавил в знак того, что мне следует помолчать.

– Ладно, ладно, – вздохнул я. – Молчу как рыба. Хотя нет, рыбы булькают. Они ведь булькают? Кстати, ты слышал про пердящих селёдок? Ладно! Я буду молчать как… как этот вот пень. Или как твоё чувство юмора!

Я успел подумать, что сейчас он всё-таки выстрелит, но нет. Только услышал за спиной короткий, едва слышный выдох. То ли раздражения, то ли разочарования.

Впереди показался склон, ведущий вниз, в небольшую лощину, скрытую от посторонних глаз. И там, среди деревьев, я разглядел блёклый свет. Не электрический, а скорее тусклый, дрожащий – свет керосиновой лампы или факела.

– Стой, – скомандовал мой конвоир.

Я остановился как вкопанный. Он постучал в ладоши – два коротких и один сильный сигнала. Из-за деревьев вышла фигура в таком же поношенном камуфляже, с автоматом на груди.

– Кого привёл? – спросил приятный женский голос.

– Нашёл тут недалеко, – ответил мой провожатый. – Говорит, от заброшенной избы бежал и за ним монстры гнались. Представь, это же сколько бежать надо и с какой скоростью? Пятнадцать-то километров! Выглядит он как штатский. Паникует и заикается. Но иногда прёт отборная дурь.

– Я не дурью прусь! – возмутился я, оборачиваясь. – Это у меня такая защитная реакция! Когда страшно, я либо заикаюсь, либо несу чушь!

– Он из этих? – поинтересовалась она.

– Да ты что, обезумела?! – обиделся я и обозлился. – Я, если что, не из ЭТИХ!

В свете факела, который держала девушка, я наконец разглядел провожатого: высокий, сутулый, блондинистый, хоть и голова скрыта тенью от капюшона, но виден был крупный подбородок и шрам на щеке. Лицо худющее. Глаза смотрели устало и оценивающе. Девушка же была темноволосой, с красивой фигурой, и с весьма объёмной буферной зной, личико было милым.

– Вооружён? – спросила она.

– Только языком, – хмыкнул провожатый. – И тот подвешен криво. Нужно разобраться с тем, кто он, прежде чем вести к нашим!

Меня мягко, но настойчиво подтолкнули вперёд, к источнику света. Мы подошли к хорошо замаскированной землянке – её вход был прикрыт брезентом и сеткой с опавшими листьями.

«Ну что ж, – подумал я, переступая порог. – Хоть посмотрю, как живут настоящие выживальщики в этом весёлом мире. Главное, чтобы на ужин я не был главным блюдом!»

Мы вошли внутрь. Воздух пах дымом, землёй и варёной тушёнкой. Девушка уселась на какой-то сколоченный кривой табурет и выдала:

– Меня зовут Диана, а тебя?

– Да ты чего? – возмутился провожатый. – Нельзя говорить…

– Да ладно что ли! – перебила она с улыбкой. – Вечно ты со своей излишней осторожностью! По нему же видно, что он нормальный. Смотри, лицо какое доброе!

«Не знал, что у меня доброе лицо, – задумался я. – Я знал лишь только то, что оно у меня красивое!»

– И всё же… – начал он опять, но…

– Алекс, – снова перебила Диана. – Успокойся!

«Алекс! – задумался я. – Да какой ты Алекс? Ты же вылетый Лёшенька! Алекс…»

– Молодец, ещё и моё имя выдала – тебя вообще нельзя с собой брать, – бурчал Лёшенька. – Первый и последний раз я тебя с собой взял!

– Так как тебя зовут? – спросила она, переместив на меня взгляд, игнорируя «угрозы» товарища.

«Я тот, кто спасёт ваш мир!» – нужно сказать, но…

– Я не знаю! – соврал я.

– Что-о? – протянул Лёшенька, сузив глаза. – Не ври давай, говори как…

– Да не помню я! – выпалил я снова, уже более громко, нахмурив при этом брови. – Проснулся – голова раскалывается, ничего не помню и…

– Да на тебе одежда корпорации! – перебил меня злостно Лёшенька. – Кому ты будешь врать?

– А-а, это?! – уставился я на себя. – Так это с какой-то разрушенной базы.

– У КРЭЧ – нету разрушенных баз! Все их места обитания – это неприступные крепости!

Но тем не менее я продолжил привносить в свою сегодняшнюю реальность новые выдуманные факты:

– Говорю: я очнулся, не помню ничего – ни откуда шёл, ни куда, не помню ничего, даже имя. Шёл и наткнулся на дымящуюся базу, людей на стенах не было, решил зайти внутрь, а там…

– Что там? – искренне заинтересовалась Диана.

– Горы трупов монстров, людей, развороченная техника, пробитые стены… Ужас – неописуемый! Я там и приоделся, и вещей взял. Рюкзак тоже оттуда, как и вещи, что надеты на мне, ибо в грязных…

– Что в грязных? – спросил Лёшенька.

– В грязных трусах – бегать не хотелось!

– Я же говорю, он нормальный! – утвердила Диана.

– Он будет плести что угодно, лишь бы выжить! Понимаешь ты это или нет?

Далее Лёшенька одной рукой из разгрузки достал что-то похожее на небольшой флакон, а другой – вынул нож. Я сразу же испугался и отшатнулся, но упёрся спиной в земляную стенку.

– Так, братец, стой! – ужаснулся я, ибо Лёшенька пошёл по второму варианту. Если честно, сейчас я готов даже на эксперименты!

Лёшенька, не произнося ни слова, подошёл, я зажмурил глаза, готовясь к худшему. Но он взял мою руку и просто порезал её. Мои глаза непроизвольно открылись.

Далее я начал наблюдать, как он той рукой, в которой был флакон, поднёс к моей ране и, нажав на кнопку, пшыкнул на выступавшую кровь, которая забурлила, зашипела и окрасилась в белый цвет.

– Я же говорила, что он нормальный, а не из Единых!

– Что за Единые? – всерьёз удивился я от нового услышанного факта, и Лёшенька уставился на меня как на свалившегося с луны придурка.

– Серьёзно? – спросил он. – Мы так называем тех, кого ты зовёшь «монстры»! И… – запнулся и задумался он. – Да все их так называют! Ты что, реально ничего не помнишь?

– Да говорю же, что ничего! – чуть ли не плачущим голосом выпалил я чуть громче, чем обычно.

– Утро вечера мудренее! – сделала вывод Диана. – Ложимся спать!

– Я ему всё равно не доверяю!

– Алекс, они бы человека не отправили!

– У меня еда есть, – сказал я, ибо уже был голоден. – Могу поделиться!

– Много там еды ещё? – всерьёз заинтересовавшись, спросил Лёшенька, сменив вдруг гнев на милость. Даже настроение кажется поменялось!

– На той базе-то? – быстро сообразил я. – Целая база!

– Ладно! – сделал вывод уже Лёшенька и перевёл взгляд на девушку. – Спим по очереди! Ясно?

– Да! – сказала Диана, улыбнувшись.

– Показывай, что у тебя там есть! – приказал он мне, снова сверля меня взглядом.

Я снял рюкзак и принялся копошиться в нём. И вот сейчас, в этой относительной безопасности, голос в голове снова дал о себе знать. Тот самый шёпот, но сейчас он снова был неразборчив.

Я замер, пытаясь понять, откуда исходит этот импульс. И поймал на себе взгляд Лёшеньки. Его глаза сузились, будто он что-то почувствовал. Похоже, моё путешествие только что перешло на новый, ещё более опасный уровень.

Глава 4. Тугодум

– Что? – коротко бросил он, его рука непроизвольно потянулась к ножу за поясом.

– Не слышали? – сделал я вид, будто что-то услышал.

– Что слышали? – не понял Алёшенька.

– Ветка хрустнула!

– Нет, не слышали!

– Ну ладно, – буркнул я, торопливо расстёгивая рюкзак и делая вид, что усердно копаюсь внутри.

Я протянул им несколько питательных батончиков и две банки тушёнки. Диана с благодарностью взяла один батончик, а Алекс лишь молча принял еду, не сводя с меня подозрительного взгляда.

– Спасибо, – сказала Диана, разворачивая обёртку. – Мы тут небогато живём. Рейды опасные, далеко не всегда удачные.

– Ага, – пробурчал Алекс, вскрывая консервным ножом банку. – Особенно когда натыкаешься на «потеряшек» с амнезией, да ещё и в одежде «КРЭЧ».

– Алекс, хватит уже! – вздохнула Диана. – Человек делится последним.

– Именно поэтому я и не доверяю. Слишком уж удобно: нашёл целую базу с едой? В одежде КРЭЧ, которую, по его словам, просто подобрал? И ничего не помнит?

– А что такого в этой одежде? – спросил я, делая вид, что мне просто интересно. – Ну, шестерёнка, человечки…

– Корпорация по Развитию Эволюции Человека – КРЭЧ. Те самые уроды, которые выводят искусственных Единых. Это было давно – яркая синяя вспышка, и ночь превратилась в день. Ненадолго! Затем пошёл дождь, кто-то говорит, что был обычный дождь, кто-то говорит, что синий, но факт один – все, кто под него попал, начали превращаться в монстров, как ты говоришь! Позже их прозвали Единые. КРЭЧ считали, что это шанс, и они могут ускорить нашу эволюцию, сделать лучшую версию людей. А получили монстров. Так что теперь есть два вида монстров: первые – зародились, и заразиться можно и сейчас! Вторые – это эксперименты КРЭЧ. Они выглядят как люди, но со сверхспособностями. Но вот только чем чаще они используют свою силу, тем больше становятся безумными и в итоге теряют рассудок и уже безвозвратно превращаются в, как ты говоришь, монстров! И ты всего этого не помнишь?

Я отрицательно покачал головой, и от его слов по моей спине пробежал холодок. Так вот оно что произошло. Но тут мне стало интересно:

– А ты видел её?

– Кого? – не понял Алёшенька.

– Ну… эту… вспышку синюю!

Алёшенька рассмеялся на всю землянку, а Диана лишь слегка улыбнулась.

– Я не знал того мира, что был до этой вспышки, ибо с тех пор миновало семьдесят лет!

И тут я совсем потерял дар речи. Семьдесят лет?! Что?

– К-к-какой сейчас г-год? – на всякий случай спросил я.

– Две тысячи девяносто седьмой! – почти шёпотом констатировала Диана.

И тут мои глаза округлились! Это какой-то шок, реально! Я не только попал в альтернативную реальность, да ещё и в будущее, и… Стоп! Будущее! А что если… Это моё будущее? Сколько она сказала, две тысячи девяносто седьмой? Минус 70 лет, итого – двадцать седьмой год! Я жил в двадцать шестом. Шёл дождь! Значит, что приблизительно весна! А значит, что предполагаемое событие в моём прошлом наступит где-то месяцев через семь или девять! А что если… Я попал сюда, чтобы узнать, как предотвратить это в прошлом?! Ну и задачка на меня свалилась!

– О чём задумался? – поинтересовалась Диана.

– М-м? – промычал я, не сразу поняв, что спросили меня. – Да так, просто… – Та-а-ак... нужно что-то придумать! Во: – Не понимаю, как можно потерять память о таком?!

– Ну да… – понимающе покивала головой девушка.

– Ещё Единые могут сделать тебя частью себя! Что лабораторные, что другие монстры – они могут заразить тебя! Но ты сразу станешь безумным, и выход останется один – убить тебя!

Я вспомнил того первого монстра в лаборатории. Его глаза. Меня бросило в жар. Я чуть не стал одним из них в первую же минуту!

– А этот флакон? – кивнул я на реактив. – Это что?

– Индикатор, – пояснил Алекс, доедая тушенку. – Кровь заражённых реагирует на реагент. Чернеет и воняет падалью. Твоя – просто побелела. Пока что.

Это «пока что» как-то тревожно повисло в моём сознании. Мне бы вот не хотелось, чтобы было «пока что»!

Мы доели в почти полной тишине. Алёшенька назначил вахты: первым будет он, потом Диана. Мне отвели угол под пристальным взглядом Алекса и его разблокированного автомата. Разблокированного... Что за мысль?! Снятого с предохранителя!

Я сидел, прислонившись к земляной стене, и пытался не думать о шёпоте. Но он возвращался. Ещё слабый, но уже кажется, что недалёкий, настойчивый такой, почти различимый. И с ним приходило новое ощущение – лёгкая тошнота и головокружение, будто меня качало на волнах. Похоже, что чем ближе Единые, тем лучше я слышу их речь. Пока что вывод такой!

И вот, глядя на огонёк керосиновой лампы, я поймал новый импульс. Чётче. Не просто шум, а смутный образ. Темнота. Деревья. И чувство… голода. Целенаправленного, хищного голода.

Я поднял голову и встретился взглядом с Дианой. Она смотрела на меня не с подозрением, как Алекс, а с любопытством.

– Ты какой-то бледный, – тихо сказала она. – Тебе плохо?

– Голова кружится, – честно признался я. – С самого утра. И… в ушах шумит.

Алекс тут же насторожился.

– Шумит? Как?

– Как… как ветер, – соврал я, отводя взгляд. – Наверное, я просто очень устал.

– Давление! – сказал Алёшенька и не отводил взгляда. Он что-то вычислял. – Диана, ложись спать, – приказал он. – Я первый, ты – через четыре часа. А ты… – он ткнул пальцем в мою сторону, – попробуй поспать.

Он не знал точно, что именно со мной происходит, но, похоже, что догадывался.

Я закрыл глаза, притворяясь спящим, и попытался отгородиться от навязчивого шёпота. И они были уже близко. Голоса становились всё громче. Вот как сказать то, что мы тоже станем скоро ужином, так, чтобы они не поняли ничего? Ждать, пока нас атакуют, и попытаться сбежать? Надеюсь, моё «попаданческое везение» подарило мне билет не в один конец в самый эпицентр кошмара. Но, учитывая моё везение, билет – безвозвратный.

И тут снаружи мы чётко услышали хруст ветки.

Я не сдержал вздох облегчения. Наконец-то они здесь, и мне не придётся объяснять, почему нам скоро придёт конец.

Алёшенька мгновенно погасил лампу. Землянка погрузилась в почти полную тьму, лишь слабый отсвет ночного неба пробивался сквозь щели в брезенте. Он одним движением вскинул автомат, прильнув к смотровой щели у входа. Диана бесшумно вскочила на ноги, в её руке появился пистолет. Они что, оружием поменялись? И когда успели?!

– Один? – шёпотом спросила она.

– Не знаю, – так же тихо ответил он. – Тишина.

А тишины-то как раз и не было. По крайней мере, для меня. В голове поднялся настоящий визг. Неразборчивые обрывки мыслей, полные голода и ярости, накатывали волнами. Я вжался в свой угол, схватившись за голову.

– Ты же сказал, что на вооружённых они не полезут! – прошипел я сквозь зубы, не в силах сдержаться.

Алёшенька обернулся и бросил на меня свирепый взгляд в полумраке, приказывая молчать. Но было поздно.

Снаружи раздался оглушительный рёв, и деревянный щит, прикрывавший вход, с треском распался на куски. В проёме возникла массивная чёрно-синяя тварь. Она была крупнее той, что я видел в лаборатории, её кожа была покрыта бляшками, а из пасти капала чёрная слизь. Но самое жуткое – глаза. Они горели синим огнём.

…Сопротивление… уничтожить…

– Диана! – крикнул Алёшенька, открывая огонь короткими очередями.

Пули впивались в тварь, но, казалось, только злили её. Она ринулась вперёд. Диана тоже открыла стрельбу из пистолета, но монстр был слишком быстр. Он бросился на Алёшу и ударом лапы отшвырнул сначала его автомат, а потом и его самого. Тот ударился о стену и замер.

Я увидел, как Диана, не раздумывая, бросилась между ним и монстром, продолжая стрелять почти в упор.

И тут во мне что-то щёлкнуло. Не голос. Инстинкт. Яростный, животный порыв, смешанный с отчаянием. Я не видел новых друзей врагами. Они были единственными живыми людьми, которые меня не хотели убить, а лишь присматривались, чтобы не умереть самим!

Я с рыком, которого сам от себя не ожидал, рванул с места. Не думая, не планируя. Рука сама схватила валявшуюся на полу пустую консервную банку. Я не целился, просто изо всех сил швырнул её в сияющие глаза чудовища.

– Эй, урод! – заорал я. – Сюда!

Банка со звоном ударила тварь по морде. Эффект был нулевой, но она на мгновение отвлеклась от Дианы, повернув свою ужасную голову ко мне. Эти синие глаза впились в меня, и в голову хлынул ледяной поток чужой воли.

– Так, – задумался я вслух. – А что делать дальше?!

…Подчинись…

Но вместе с этим потоком пришло и что-то ещё. Словно дверца приоткрылась. Я не просто слышал их – я на долю секунды почувствовал. Слева. Ещё один. Близко. Тварь же, что была внутри, кажется, изучала меня.

Диана, не глядя на меня, резко развернулась к телу Алекса, продолжая держать пистолет наготове.

– Что с ним? – крикнул я, не отрывая глаз от твари.

– Оглушён! – отозвалась она.

В голове у меня звучали новые «сообщения». Они координировали атаку.

На монстра, словно невидимый поводок, набросили узду. Он побежал назад, в темноту, не оглядываясь. Вот что он изучал! Через секунду из леса выехал… мотоцикл. Нет, не мотоцикл. Что-то вроде квадроцикла на массивных колёсах, без фар, только тусклые габариты. За рулём сидел человек в таком же камуфляже, но его куртка была расстёгнута, а на шее болталась массивная золотая цепочка. Он был без шлема, и его лицо было испещрено множественными шрамами. Он с раздражением посмотрел на нас, потом на скрывающихся в чаще монстров.

– Трусы! – проворчал он недовольно. – Объявили тревогу по всему сектору из-за двух моих подопечных. Но кто ты такой? – уставился он на меня с улыбкой, достал сигарету из нагрудного кармана и закурил.

– Амнезик! – выдавил я кое-как.

– Приятно познакомиться, Амнезик! Я – Николас!

«Ещё один… – пробормотал я про себя. – Коленька ты, а не Николас!»

Коленька заглушил двигатель и спрыгнул на землю. Затяжка. Его взгляд упал на меня, будто смотрел не на человека, а на интересную аномалию.

– Ладно, – он тяжело вздохнул. – Собирай Алекса и тащи сюда, а ты, – он ткнул пальцем в меня, – в одежде КРЭЧ… Поздравляю. Ты только что подписал себе приговор – добро пожаловать в отряд.

«Приговор? – мысленно переспросил я. – В каком смысле приговор? В смысле «расстрелять на рассвете» или в смысле «тебе с нами до конца жизни, бедолага»?»

Пока я стоял в ступоре, Диана уже возилась с Алёшенькой. Тот потихоньку приходил в себя, потирая затылок и бормоча нецензурные слова в адрес «криворуких тварей».