Текст книги "Хранитель ключей"
Автор книги: Перри О'Шонесси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Эй, зато они не ходят за тобой постоянно и не смотрят, сделала ли ты уроки, почистила ли зубы. Родители вечно зудят, чтобы я не смотрела слишком долго телевизор, потому что от него мозги портятся. Вы же с Томми смотрите все, что хотите.
Кэт сильно раскачала качели. Так сильно, что даже дух захватило. У Лей был большой дом, куча денег и родители, готовые выполнить все ее желания. Она завидовала. Лей все получала слишком легко, так легко, что ее не заботило, уронила ли она что-то, разбила или потеряла по дороге.
Родители Лей смотрели на нее, словно она могла предложить какое-нибудь решение. Она видела, как они обеспокоены. Это не на шутку напугало ее.
– Позвоните мне, если она объявится, – попросила Кэт, вставая. Возле двери она дала матери Лей свою визитную карточку.
– Хуже всего ничего не знать. Если с ней все в порядке… как она могла позволить нам так страдать? Разве она не понимает, – не унималась Ребекка, осторожно положив карточку в карман, – как сильно мы ее любим?
Отец Лей провел Кэт до машины.
– Вы ведь не забываете запирать двери машины во время езды, не так ли?
Она проехала квартал, притормозила и позвонила Рею на работу. Он еще не приехал. Домашний телефон тоже не отвечал. Кэт позвонила в офис и с облегчением услышала автоответчик Говеки. Она оставила ему жалкое сообщение о том, что будет где-то после обеда, и отправилась к Рею в Топанга Кенион.
В тот день в «Уилшир Ассошиэйтс» должна была состояться чрезвычайно важная встреча с Ахиллом Апостоласом. Но Рей с огромным трудом сумел вытащить себя из постели в полдевятого. Чтобы как-то компенсировать свои немолодые глаза, порез на лице и царапину на правой руке, которая сегодня сильно разболелась и была перевязана бинтом, он тщательно оделся. Рей подумал о галстуке, но он никогда не видел, чтобы Апостолас носил его, поэтому остановился на стиле, сочетавшем повседневность и официальность. Чтобы быть похожим на клиента, он надел голубые джинсы и голубую рубашку от Армани.
Одеваясь и завтракая, он снова прокручивал в уме визит блюстителей правопорядка. Рей спустился в мастерскую захватить несколько вещей и поймал себя на том, что пристально смотрит на модели. Два дома с кассетами… Норуок и Дауни, из последнего он убежал глубокой ночью, словно вор. Он подумал, что иногда Эсме бросала все, потому что события развивались слишком быстро.
Рей еще раз внимательно взглянул на модели. Он не нашел времени, чтобы исправить их, и теперь видел все их изъяны – изъяны своей памяти. Они оставили те два дома в ночи, и в тех местах он нашел кассеты. О других домах – в Оджей, Сан-Диего – он, казалось, так не беспокоился, что было хорошо, поскольку они находились намного дальше. Может, у него не было потребности построить модели этих домов, потому что они покидали их при свете дня и у него было время попрощаться с ними. Его взгляд остановился на модели дома на Брайт-стрит. Он вообще не мог вспомнить, как они выезжали из него. Брайт-стрит, пригород Уиттье… Ему было тогда одиннадцать. Он должен помнить. Почему же не помнит? Брайт-стрит с ее погребом, где хранились фрукты, старыми деревьями и потрескавшимися тротуарами.
Открыв книгу Незбита и посмотрев на список, он ощутил, как его снова захватывает какая-то неясная разрушительная сила. Вот он, номер по Брайт-стрит. Его ключи все еще находились в шкафчике, куда он их положил. Он взглянул на часы: уже десять. На автоответчике было два сообщения от Дениз.
Кэт приехала как раз вовремя, чтобы увидеть, как «порше» Джексона выезжает на дорогу. Она просигналила несколько раз, но он либо на самом деле не обратил внимания, либо сделал вид, что не заметил. Не отставая от него и пытаясь не врезаться в его модную машину, она последовала за ним.
Хаббелы заразили ее своими подозрениями. Она теперь не могла успокоиться.
Как и следовало ожидать, с бульвара Топанга Кенион Рей свернул на трассу, идущую вдоль берега. Потом он, проехав мимо бульвара Уилшир, повернул на шоссе в Санта-Монику.
Что он надумал? Казалось, он не замечал ее машины.
Со временем стали появляться знакомые места. Рей ехал по той дороге, по которой она только что вернулась из Уиттье. Она по-глупому нервничала, но от него не отставала.
Может, он едет к матери? С утра в рабочий день?
Проезжая по бульвару Уиттье с его автомастерскими и забегаловками, Рей позвонил Дениз и попросил передать, что немного задержится. Она спросила насколько и, когда он не смог ответить точно, напомнила, что в два часа состоится встреча с Апостоласом, а потом нужно будет обсудить с Карлом подробности музейного контракта.
– Точно, – сказал Рей, увертываясь от вихляющего внедорожника. – Что у тебя готово?
Дениз ответила:
– Честно говоря, я сильно волнуюсь. Нам надо было бы обсудить презентацию для Апостоласа. Вы даже половины моей работы не видели. Неужели у вас нашлись дела поважней?
– Это личное. Я вам доверяю.
Ее голос понизился до шепота:
– Рей, здесь только что были полицейские. Они разговаривали со мной, Мартином и Сюзанной. Рей…
– Да, я слушаю.
– Они расспрашивали о Лей.
– Что вы им сказали?
– Я ничего. Но Сюзанна только что устроила Мартину сцену. Вы, вероятно, знаете почему. В любом случае она отвела полицейских в ваш офис, Рей! Вам стоило бы уволить ее! Когда она вышла оттуда, у нее на лице была такая широкая улыбка, как у кота, который обожрался сметаны. Уверена, она рассказала им о вашей с Мартином ссоре.
Значит, полицейские узнали о Мартине и Лей. Тогда они поняли, что Рей им солгал.
Рей гадал, сколько у него осталось времени.
– Мне не придется ее увольнять, – успокоил ее Рей. – Это сделает за меня Мартин.
– Действительно, – согласилась Дениз. – Возможно, уже сегодня. А потом она подаст на него в суд за половую дискриминацию, или стукачество, или еще что-нибудь. И завертится судебная карусель.
Наступила пауза. Было слышно, как в офисе звонят телефоны, кто-то разговаривает, проходя мимо.
– Мне очень жаль, – сказал он Дениз.
– Просто… С Лей ведь все в порядке, правда?
– Она просто решила развеяться, вот и все. Скажи всем, что я очень сожалею из-за причиненных мною неудобств.
– Когда вы точно приедете? – поинтересовалась Дениз, не в силах забыть о своих проблемах.
– Как только смогу.
– Потому что пока я еще могу отменить встречу.
– Нет, не можете. Я приеду.
Он подошел к дому на Брайт-стрит, который, как он думал, когда-то был их домом. Его снова поразили происшедшие изменения. Район, по которому он любил кататься на велосипеде, теперь был застроен новыми домами. От старых домов остались одни воспоминания.
Лаяли собаки.
К бывшему дому он подходил с опаской. Он хорошо помнил этот тротуар, вытертый ногами многочисленных жителей Брайт-стрит, поскольку в детстве его скейту доставалось от ям. Рей был рад снова видеть этот ветхий дом, он помнил фильмы про чудовищ, свои страхи и соседа, который орал всякий раз, когда он или какой-нибудь другой мальчик проникал в его сад. Рей надеялся, что обитатели этого дома сейчас на работе. В конце концов на этой улице живет рабочий класс. Но на крыльцо вышла женщина, тщательно вытряхнула скатерть и снова вошла в дом. Ему придется подождать. Он вернулся к машине, опустил стекла, откинулся на сиденье, закрыл глаза и углубился в воспоминания.
Он хорошо помнил этот дом. Бунгало, построенное в двадцатые годы, подвал для фруктов под кухней, единственный, который он запомнил за годы их переездов. На полках в этом подвале хранились старые банки с вареньем, банки с неизвестными овощами и фруктами. Они прожили там недолго, поэтому мать не успела их выбросить. Влажная грязь покрывала стены, затянутые паутиной.
Насколько он знал, Эсме лишь раз забралась в подвал и больше никогда не открывала люк, ведущий вниз. Рей подумал: «Эти места созданы, чтобы в них прятались люди. Может, их построили, чтобы прятаться от воров?»
Рей, которому тогда было одиннадцать лет, знал, что люди там хранили еду, когда еще не было холодильников. Его уже тогда удивляла мамина паранойя. Подвал для фруктов, такой необычный в этом мире, такой загадочный и недоступный, привлекал его. Он провел там много часов, спасаясь от дневного зноя, лежа в темноте на влажной земле, копаясь в ней, разглядывая банки и ржавые инструменты. Он считал это место убежищем. Убежищем от чего?
Месяцы, которые он провел в Уиттье, были наполнены радостью. Большая городская библиотека и фонтан перед ней, в котором ребятишки могли освежиться в зной. Он восхищался старинным городским центром. По субботам, пока его мать ходила по магазинам, Рей, как ни странно, тратил немного денег на кино. Он смотрел фильмы ужасов в кинотеатрах Уиттье на Гринфилд-авеню. Его сны населяли пожиратели плоти, летучие мыши с человеческими лицами, которые бросались на него, ядовитые жидкие существа, которые просачивались сквозь пол. В этом доме его спальня представляла собой закрытый балкон, на который чудовищам легко было попасть с трех сторон. Он никогда не говорил матери, как сильно эти фильмы пугали его, как не давали спать по ночам.
Его мать поговаривала о том, чтобы здесь осесть. Она нашла неплохую работу в скобяной лавке. Они жили тихо, изредка нанося короткие визиты ее матери, находившейся в больнице в Монтебелло. Эсме проводила много времени в кухне, собирала поваренные книги. Рей был подопытным кроликом. Она делала кексы с пеканами и апельсинами, жарила блины со сладкой соломкой, омлеты с кабачками. Перейдя в оборону, он прекратил есть что-либо, кроме каш, пока она не успокоилась и не вернулась к нормальным блюдам.
Теперь Рею казалось, что у них тогда действительно начиналась новая жизнь. Потом, одной августовской ночью, да, одной августовской ночью, она, по всей видимости, переехала вместе с ним. Однажды утром он проснулся на новом месте, не помня, как они выезжали.
Этот факт делал данный дом многообещающим.
Летнее солнце отражалось от тротуара, накаляя каменный забор, возле которого он припарковал машину. Входная дверь открылась, и из нее вышла женщина. В руках у нее был длинный поводок. Большой желтый лабрадор послушно трусил рядом, пока они не скрылись за поворотом.
Она могла скоро вернуться, хотя такой большой собаке требовалась хорошая продолжительная прогулка. Рей вышел из машины, медленно поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Никто не откликнулся. Он вытянул связку ключей. Прежде чем начать, он решил сыграть с собой в игру. Который подойдет? Рей с любовью потрогал ключи, но, по правде говоря, ответа на этот вопрос не знал. Поэтому через несколько минут просто начал пробовать их – один за другим. Не тот, опять не этот. Этот был совсем старым, а тот слишком новым.
ГЛАВА 13
Наконец один подошел. Ему пришлось налечь на дверь.
В гостиной когда-то висели клетчатые гардины, а теперь их заменили шторы, украшенные странными цветами. Комната была завалена невообразимым количеством хлама. Кипы газет и журналов лежали в углах, на полках и даже на диване. Он был наслышан о таких людях. Они копили и копили, непонятно чего боясь.
Рей с отвращением пробирался через кучи бумаг, размышляя, что хуже: хранить весь этот хлам или выбрасывать все подряд, невзирая на значение и важность выкидываемых вещей?
Он проверил хозяйскую спальню, но ничего не нашел. Потом перешел в свою бывшую комнату, в которой было три больших окна. Он едва узнал ее. Эта комната превратилась в прибежище страха. Здесь влажные газеты истлевали и превращались в прах. Стены до потолка были заставлены кипами бумаг. Он с трудом протиснулся внутрь.
Его задело то, во что превратили его дом. Он задыхался. Распахнув заднюю дверь, Рей глубоко вдохнул свежий воздух, чтобы очистить легкие. Он гадал, сколько времени ему осталось. Все время мира, поскольку весь мир ринулся на его поиски.
Он быстро вернулся в кухню. Рассматривая грязные столы, раковину, полную грязной посуды, он не сразу смог определить, где же находится люк в подвал. Большую часть пола покрывал ковер. Он отвернул его и принялся разглядывать покрытые пятнами половицы.
Ах да, покрытые сажей линии указывали, где находится люк. Однако ручка отсутствовала. Пришлось найти в ящике длинный нож и с его помощью приподнять люк. Повозившись немного, Рею удалось открыть подвал. Люк раскрылся, как вход в древний склеп.
Он заглянул внутрь: темнота, влажность, снизу потянуло холодом.
У него не было с собой фонаря. Расстроившись, Рей оставил вход открытым и пошел на его поиски. В одном шкафу он обнаружил ножницы для стрижки волос, бритву, бигуди и фен. В другом оказались разные бытовые приборы: хлебница, кофемолка, смеситель и гриль для сэндвичей. Все эти вещи лежали вперемешку с подставками для духовки, кофейными чашками и консервированными продуктами, такими древними, что их этикетки выглядели диковинно. В третьем ящике в хозяйской спальне, рядом с вибратором странной формы, он наткнулся на фонарик. Еще через десять минут он нашел подходящую батарейку.
Уф!
Вставив батарейку в фонарик, он направил луч в проем забытого подвала. Паутина, правда жизни. Много пауков, много разной живности обитало в подвале. Он увидел банки, которые, кажется, помнил с детства. Они были такие старые, что у него не возникло ни малейшего желания к ним прикасаться. Однако выбора не было.
Он спустился по прогнившей деревянной лестнице и ступил на влажный пол. Рей водил фонариком по сторонам, одновременно испытывая отвращение и интерес, шарил руками среди грязных влажных банок, высматривая пауков и новую кассету. В конце концов, Эсме считала подвал убежищем от воров.
Остановив машину, Кэт увидела, как Рей вышел из автомобиля. Она не решилась выйти и заглянуть в какое-нибудь окно дома, чтобы узнать, что задумал Рей.
Зазвонил телефон.
– Приветик, это я.
– А, привет, Зак.
– Пойдем завтра вечером в кино на китайский фильм, – предложил Зак. – Не совсем «Подкрадывающийся тигр…» Скорее похоже на «Мужчина и женщина едят тофу».
– Э-э. Никогда о таком не слышала, – призналась она.
– Ну я забыл, как он точно называется, но это о парне, который не ладит с семьей своей девушки. Он просто не такой, каким они его считают. Он не может жить так, как они того хотят.
– Он голубой?
Кэт обычно не ходила на фильмы про голубых. Она ходила в кино с довольно неоформившейся целью отождествить себя с главным героем, хотела быть красивой девушкой, получившей все или по крайней мере то, что хотела собственно она.
– Нет, но там есть сцены извращенного секса. Это тебя смущает?
– Если таких сцен немного, то я не против.
Конечно же, она любила смотреть на секс. Она просто не любила фильмы с субтитрами. Она не понимала китайскую историю, или французский юмор, или шведский страх. Она любила качественное американское кино и большое количество спецэффектов.
Коньки и субтитры. Да, Зака сложно раскусить. В один прекрасный день ей придется запустить руки в его прошлое и отыскать там такую же грязь, только теперь его грязь.
– Звучит захватывающе, – сказала она рассеянно, внимательно наблюдая за домом.
– Я заеду за тобой в полседьмого.
Она отключилась и улыбнулась – симпатичная девушка в солнцезащитных очках, рассматривающая себя в зеркальце. До этого звонка она была неудачницей. Поразительно, что может сделать один телефонный звонок. Возможно, ради Зака она могла бы измениться. Она бы до конца жизни два раза в неделю смотрела с ним корейские, индонезийские и финские фильмы, и у них была бы отличная совместная жизнь, прямо как у Джеки.
Потом она с досадой вспомнила, что в последнее время говорит Джеки. Она только и делает, что жалуется на недосыпание, ежедневную скуку, надоедливую необходимость делать бесконечные уборки. Может, Джеки была права. Кэт не знала, что может сделать ее счастливой. Но она все ясней понимала, что не может. Она взялась за ручку, собираясь выйти, но передумала, заметив движение в зеркале заднего вида. «Она наверняка будет гулять недолго», – подумала Кэт, беспокоясь за Рея, который мог напороться на хозяйку. На него вот-вот мог накинуться большой, злой зверь, из пасти которого не переставала капать слюна. Она быстро вышла из машины и подошла к женщине. Она даже протянула руку, чтобы погладить жуткое животное, которое спокойно сидело возле хозяйки. Кэт ничего не знала о собаках, но за следующие несколько минут ей удалось восполнить этот пробел в знаниях. Когда она уже не смогла больше ничего придумать, чтобы задержать женщину, та попрощалась и пошла к дому.
«Выходи, выходи же, где бы ты ни был, Рей!» – Кэт беззвучно звала его, остановившись в нерешительности возле машины, не зная, что предпринять.
В подвале было жутковато. Не помогал даже квадрат света в потолке, который вел назад в кухню, назад к солнечному дню. Рею стало не по себе от этого маленького помещения. Его движения замедлились. Он составил банки с полок. Что-то разлилось, и воздух наполнился сильным запахом чего-то фруктового. Рей провел рукой по стене – ничего. Став на колени, он осветил паутину и мусор, которые скапливались здесь на протяжении пятидесяти лет. И тут он нашел его, грязный банковский конверт. Тот лежал возле стены, под нижней полкой, прямо на полу. Он сразу же узнал его даже при таком плохом освещении. Мать хранила в нем документы. Рей, кажется, даже вспомнил, что однажды утром она вытянула его из ящичка, чтобы дать ему денег, так как он не пошел в школу.
Эсме положила его здесь по какой-то причине. Он поднял его. Свет фонарика дрожал, отчего на стенах плясали тени.
Он услышал легкий шум наверху. Его сердце сжалось. Запихнув конверт в карман, он замер в темноте, проклиная себя за глупость. Следовало закрыть за собой люк, но ему хотелось побольше света.
Потом он услышал рычание, затем раздался самый кошмарный лай, какой он когда-либо слышал. Послышались чьи-то шаги. В проеме показалась тень.
– Кто там внизу? – требовательно спросил женский голос, слегка приглушенный полом и лаем свирепого пса. Ему бы ответить что-нибудь вроде: «Водопроводчик», да хоть что угодно, но его язык отказывался повиноваться.
Люк захлопнулся. Он едва мог дышать в темноте. Сверху доносились неясные звуки.
Он мог догадаться, что делает женщина. У него осталось немного времени. Он взобрался по лестнице и попытался поднять люк. Но, по-видимому, она сидела на нем. Люк не поддался.
– Мэм, пожалуйста, выпустите меня, – попросил он. – Пожалуйста, оттащите вашу собаку. Я водопроводчик.
– Как бы не так, – послышался приглушенный ответ. – Расскажешь это полицейским.
Пес, раздраженный их разговором, снова начал лаять.
– Тихо, Коуб, – приказала женщина. – А ну, замолчи.
Как ни странно, собака послушалась.
«Хорошо выдрессированная – это плохо», – подумал Рей.
– Позвонил ваш сосед. Трубу прорвало. У вас тут течет.
Потом он решил прикинуться газовщиком. Рей крикнул:
– Мэм, послушайте. Мы должны срочно эвакуироваться отсюда. Скоро здесь все взлетит на воздух!
Он ударил кулаком по люку. Паника в его голосе не была наигранной. Чтобы его вот так вот поймали… Его посадят! Или живьем сожрет этот монстр!
Сначала ответа не было, затем люк немного приподнялся.
– Мэм, пожалуйста, выпустите меня. Это опасно.
– Покажите значок.
– У меня нет значка!
– Лучше бы он у вас был или…
Из последних сил он сильно толкнул люк. Тот раскрылся, и он увидел коричневые ноги в резиновых шлепках. Рей вывалился наружу и пригнулся. Женщина стояла в углу возле плиты и держала в руках огромный нож.
– Не подходи! – взвизгнула она. – Коуб, фас!
Рей повернулся и побежал к выходу, собака ринулась за ним.
Выбежав из дома, он поспешил через газон на улицу, жалея, что не оставил машину поближе. Он понимал, что не сможет тягаться в беге с этим порождением ада, которое хотело прикончить его.
Тут рядом появился зеленый автомобиль. Опустилось стекло:
– Запрыгивай! – Распахнулась дверца.
Он запрыгнул внутрь, и Кэт нажала на газ. Пес гнался за ними по улице, заливаясь лаем, пока наконец не отстал.
– От тебя воняет, – сообщила Кэт, легким движением руки поворачивая на бульвар. – Не обижайся.
Рей оглядел себя: штанина покрыта какой-то скользкой дрянью. Тысячу лет назад это, скорее всего, было вареньем.
– О Боже! – выдавил он из себя. – Спасибо, Кэт.
Несколько минут он не мог отдышаться. Такого хорошо одетого взломщика ей еще не приходилось видеть.
– Подожди. Останови, – попросил он наконец.
Кэт остановилась на стоянке у винного магазина на бульваре Уиттье и сложила руки на груди.
– Мне надо вернуться за машиной.
Он оставил ее возле библиотеки. Заинтригованная, Кэт не хотела, чтобы он понял, что она за ним следила.
– Я хочу знать, ты кому-то причинил вред в этом доме?
– Нет, клянусь.
– Ты что-нибудь украл?
– Нет, – ответил он.
– Тогда почему ты туда пошел?
– Почему ты следишь за мной?
– Послушай, ты… Знаешь что? Я везу тебя назад на Брайт-стрит. Не надо было тебя подбирать.
Она резко завела мотор и направилась к выезду со стоянки.
– Пожалуйста, не надо. – На его лице отразился неподдельный ужас. – Просто отвези меня к моей машине. Обещаю, что отвечу на все твои вопросы.
– Когда?
– Не сейчас. У меня важная встреча на работе. Моему бизнесу придет конец, если я ее провалю.
Рей вынул из кармана платок, как будто он был у него заранее приготовлен, и положил его на пятно от варенья. Кэт подъехала к его «порше» и вручила свою визитную карточку.
– Подбери меня в шесть по этому адресу, – велела она.
– Джеки, возьми же трубку. Это я. Джеки?
Никакого ответа. Снова выехав на шоссе, ведущее в Санта-Монику, Кэт прервала вызов, не оставив никакого сообщения. Она хотела, чтобы Джеки помогла ей разобраться в необычных событиях прошедшего дня. Но естественно, Джеки всегда есть, когда не нужна, и ее никогда нет, когда с ней необходимо посоветоваться.
Она снова позвонила Джеки.
– Ты где? – поинтересовалась она у ее автоответчика. Ей не нравился ее собственный жалобный тон, но она все же сказала: – Джеки, сразу же перезвони мне.
Куда она запропастилась? Джеки никогда не расставалась со своим мобильным. Кэт позвонила Раулю, но он тоже не ответил. Она набрала номер телефона Рауля в Калифорнийском университете.
Ответил его помощник.
– Чем могу помочь? – спросил спокойный голос.
– Мне надо срочно поговорить с Раулем. Это его свояченица Кэт, – добавила она на тот случай, если у Рауля было то, что босс Кэт называл «списком угодных и неугодных», по которому одни получали доступ к нему, а другие нет.
Как правило, членам семьи пробиться было легче. Хотя у каждого есть свой дядя Джеральд, с которым не хочется разговаривать.
– Рауль вышел, – выдал голос привычный ответ, но потом заботливо продолжил: – Вы сестра его жены?
В сложившихся обстоятельствах, если бы на ее месте была Джеки и она услышала, как в спокойном голосе на том конце провода появляются заботливые нотки, то непременно пустилась бы в пустые разглагольствования.
– Да, – коротко подтвердила Кэт.
– Джеки в медицинском центре университета.
– Она рожает?
– Я не знаю. Ее забрала «скорая».
«Скорая»? Это такая большая белая машина для спасения больных людей, которая может не успеть вовремя? Разве она с воем не проносилась по улицам, пробуждая ото сна младенцев, приводя в бешенство собак и заставляя людей крепко стиснуть зубы?
– Почему?
– К сожалению, произошел несчастный случай: ее сбила машина.
Раздался легкий стук в дверь кабинета Рея. Он приехал в офис где-то в полчетвертого, естественно опоздав на встречу с Апостоласом.
– Войдите.
– Наконец-то вы появились. Хвала Господу, – сказала Дениз. – Однако…
– Привет, Дениз.
Хорошей новостью было то, что она еще хотела с ним разговаривать.
Она осторожно вошла.
– Я хочу сказать вам, что так дальше нельзя.
– То есть?
– Я имею в виду, что вы нам нужны здесь. Нам нужен лидер.
– Где Мартин?
– Он пришел на встречу. Когда вы не появились, он отпустил Апостоласа и ушел. Он даже с Сюзанной не поговорил. Я думаю, он напуган, как и все мы. Что происходит? Вас постоянно нет.
Рей поерзал на стуле:
– Мне очень жаль.
Дениз тяжело опустилась на стул у окна. Свет играл на ее рыжих прядях.
– Рей, я подумываю о том, чтобы уволиться.
– Не надо этого делать.
– Мы все в растерянности. Не знаем, что думать. О Рей, я постоянно беспокоюсь о вас. Я не хочу вас бросать, но…
Рей спросил:
– Это как-то связано с Апостоласом? – Но проблема была очевидной: его личные неурядицы разрушали компанию. – Послушайте, – начал он, пытаясь успокоить ее, – не увольняйтесь. Вы мне нужны. Все это скоро пройдет. Я заставлю Апостоласа подписать бумаги – я обещаю. Не беспокойтесь об этом. Конечно, из-за нас вы попали в сложное положение. – После этих слов она слегка расслабилась. – Однако эти временные трудности ничего не изменят. Для нас с Мартином фирма на первом месте.
– Нам нужен этот заказ, – сказала Дениз. – Но…
– Что?
– У меня сложилось впечатление, что Апостолас взглянул на чертежи и они ему не понравились.
– Что ему не понравилось? Дизайн?
При этом в его взгляде можно было прочесть печаль. «Ему не нравится мой дизайн, – подумал Рей, – невероятный модерновый дом, который рвется в небо, словно нос корабля». Стекло, медная облицовка – все замечательные идеи, которые Рей старательно отобрал и слил воедино. А ведь Апостолас кивал снова и снова, пока Рей описывал ему свое видение. «Сукин сын… – подумал Рей, почувствовав внезапную усталость. – У меня нет сил начинать все сначала».
Размышляя вслух, он сказал:
– Я просто обязан навязать ему этот проект. Который час?
– Почти четыре. Э, но…
– Да? – Он замер.
Она нервно сглотнула:
– Рей, может, вам лучше сходить к доктору. Пожалуйста, вы нездорово выглядите. Весь такой дерганый, у вас дикий взгляд.
Мартин пришел через несколько минут. Он как раз нанес обычный визит в соседнюю забегаловку. Глаза его были затуманены.
– Спасибо за отсутствие твоего выступления. Апостолас мнется. Когда ты не приехал, он отказался подписывать чек на предварительный гонорар. Ты оскорбил его, Рей. Восхитительно.
– Я удивлен, Мартин, что ты не справился сам. Ты же умеешь убеждать. Это твоя работа. Для этого я тебе не нужен.
– Он хотел поговорить именно с тобой. Дело в том, что ему… не… нравится… твой… дизайн.
– Я все поправлю.
– Хорошо. Поэтому он хочет встретиться с тобой сегодня на его яхте. Она стоит в гавани в Бальбоа. Возле местечка под названием Блекиз.
– О нет, – расстроился Рей. Он раздумывал, как же ему справиться с этой задачей.
Мартин взглянул на часы:
– Ты успеешь сделать это до шести. Он хочет показать, кто здесь хозяин, и для этого ему надо заставить тебя встретиться с ним на его территории. Он не прост, Рей.
– Я беру чертежи и выхожу.
Дениз предложила:
– У меня есть с собой таблетки от морской болезни. Давайте, я вам принесу.
– У меня в кабинете есть бейсболка, – добавил Мартин.
– А у меня отвес, – нашлась Дениз.
Рей упаковал чертежи Дениз. Взглянув на календарь, он понял, что со дня их ссоры с Лей прошло шесть дней и четыре – с тех пор, как он заехал Мартину по роже.
Нынешние неприятности зрели не одно десятилетие. Они коренились в постоянных переездах его семьи. Он был уверен в этом, но почему – сказать не мог.
ГЛАВА 14
Апостолас ждал его в одном из доков. На голове у него была капитанская фуражка, которая прикрывала лысину и, наверное, очень веселила его ребятишек. Ему было за шестьдесят. Из-под серых усов сверкали ослепительно белые зубы, а рукопожатие было крепким, как кремень. Рей приложил все силы, чтобы не поморщиться от боли. Был яркий солнечный вечер. Ветра не было. Море было спокойным.
Клиент не казался разозленным, складывалось впечатление, что он забыл о проекте. Апостолас обнял Рея, оживленно жестикулируя и рассказывая о гавани и рыбалке.
Они довольно долго шли по доку мимо десятков яхт – маленьких, больших, металлических, с одним или несколькими корпусами. Пока Апостолас рассказывал о кругосветной регате, которая длилась шестьдесят два дня и которую выиграла огромная яхта с двумя корпусами, Рей медленно начинал злиться.
На его месте должен был быть Мартин. Это в его обязанности входило посещение с клиентами экзотических национальных ресторанов, плавание на их жалких посудинах, танцы с женами или обмен сальными шуточками с мужьями. Рею не следовало этим заниматься. Он был художником.
Не дойдя до конца дока, они остановились возле одной из самых больших яхт, какие Рею когда-либо доводилось видеть. В центре ее возвышалась низкая, покрашенная в белый цвет каюта. Проходы по обеим сторонам вели на широкую палубу, над которой был натянут зеленый нейлоновый тент.
– Сюда мы заглянем, когда будем уходить, – сообщил Апостолас, указывая на палубу. – Тут всегда прохладно. А пока, что будете пить? – Он провел Рея в каюту. Там была роскошная обстановка, в частности кожаный диван и длинная барная стойка из нержавеющей стали. За ней Рей увидел бармена, который над чем-то усердно колдовал.
Апостолас проследил за взглядом Рея, улыбнулся и потер кончики пальцев правой руки. «Да, у меня много всего», – казалось, хвалились пальцы.
Они отчалили и медленно направились в открытое море. По всей видимости, на таких судах стояли двигатели, поэтому не было особой необходимости использовать паруса. Апостолас уверил его, что яхта очень устойчива, ведь он специально подбирал судно, на котором мог бы играть с детьми и не беспокоиться, что они свалятся за борт.
– В один прекрасный день я куплю яхту для регаты. Скорее всего, это случится, когда дети немного подрастут и им станет неинтересно на этой посудине.
Команда, по крайней мере еще два человека, занималась судном: один вел яхту, другой суетился на палубе, делая все подряд. Он даже подавал им тарелки с креветками в изысканном соусе, крабовые палочки и хрустящие поджаренные хлебцы. Тяжелую обязанность открыть бутылку шампанского он оставил им.
– Ну что ж, – сказал он, – а теперь поговорим о нашем проекте. Нет, не надо вытягивать чертежи: они нам не понадобятся. Расслабьтесь. Мы в море, великолепный вечер.
– Дениз сказала, что у вас возникли какие-то проблемы с чертежами.
– Да, Рей, проблемы… Вы прекрасный дизайнер – так все говорят. Но… Вы спроектировали дом, похожий на декорацию к научно-фантастическому фильму. Одни углы и бетон. Стены, которые то появляются, то исчезают. Я думал, вы хорошо изучили мои вкусы.
– Когда вы обсуждали с Мартином… этот проект… я думал… он сказал…
– Прекрасный проект. Но не для меня. Я хочу белые колонны, друг мой, сидя возле которых можно будет смотреть на бескрайнее море. Портик. Оливковая аллея. Бассейн бирюзового цвета. Вы же вместо него предлагаете длинную черную штуковину, Рей. Такое впечатление, что он сделан из металла. Как моя семья сможет плавать в нем?
– Средиземное море… – Рей опустил взгляд. Его захлестнула тоска. Сколько средиземных морей он спроектировал за последние пять лет? Одни только средиземные моря. Каждый дурак хотел Средиземное море, и его уже тошнило от них.
