Текст книги "Хранитель ключей"
Автор книги: Перри О'Шонесси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Рей перепрыгнул через грязную лужу и уселся за потрескавшийся стол напротив Хаббела.
Хаббел сказал:
– Я так и не окончил университет. Она когда-нибудь тебе говорила об этом?
– Нет.
– Да. – Отец Лей потрепал собаку за ухом. Та перевернулась два раза, затем легла прямо у его ног. – Я изучал криминалистику.
– Она никогда не рассказывала об этом, Джим.
– Я женился на ее матери на втором курсе, потому что у нас должна была родиться дочь. Нашел постоянную работу. Я хороший помощник шерифа. Да и все равно, лучше я буду работать на улице, чем сидеть за гребаным столом. Я не жалею ни о чем в своей жизни, но я хотел, чтобы Лей была в безопасности, получила образование. Я хотел, чтобы у ее мужа была степень. – Хаббел улыбнулся. – Ты не понимаешь, зачем я тебе все это рассказываю?
– Честно говоря, не совсем.
– А она возьми и влюбись в Тома Тинзли.
Хаббел отпихнул собаку. Вдалеке, в дрожащих сумерках, освещенные светом фонарей, кричали и играли дети. Рей гадал, подслушивала ли их Кэт.
– Это продолжалось много лет. Он частенько обедал с нами. Он нравился моей жене и казался достаточно хорошим парнем. Но мы с ним ссорились. Томми был… просто хорошим, а этого мало. У него не было цели. Не было задора. Он хотел стать актером. Из него получился бы неплохой водитель грузовика, если бы он не умер. Ты знаешь, он покончил жизнь самоубийством – утопился.
– Подробностей я не знаю.
Рей уже не мог видеть выражения его лица, но он слышал взволнованное дыхание Хаббела.
– Ты знаешь, я тридцать лет курил. Все время скучаю по куреву, хотя знаю, что это вредило моим легким. У меня состоялся небольшой разговор с Томом как раз тогда, когда я пытался бросить курить. Мне было тяжело без сигарет. Я думал о них каждую минуту, днем и ночью, пока жена не заставила меня выгуливать в парке собаку. Именно тогда у меня появилась привычка приходить сюда каждый день, – сказал он и невесело рассмеялся. – Я не пытаюсь оправдываться, но какое-то время ко мне на самом деле было лучше не подходить. Так оно и было.
– Он встретил вас здесь, в парке?
Хаббел кивнул:
– Это было не так поздно, как сейчас. В очень жаркий летний день. Смог был таким же, как и сегодня. Они с Лей как раз поссорились. Сильно. Он выглядел жалко. Даже плакал.
– Глаза припухли?
– Да. Она познакомилась с тобой. Он боялся, что потеряет ее.
Рей огляделся. Островки света вокруг фонарей, многочисленные семьи, весело поглощающие шашлыки. Некоторые, поддав, начали орать. В определенном смысле – жизнь в лучшем ее проявлении. Самый чудесный парк в предместьях Лос-Анджелеса… Он был назван в честь Уильяма Пенна[5].
– Что вы ему сказали?
– Мне показалось, что у меня появился шанс избавиться от него раз и навсегда. Я сказал ему… – Хаббел поправил свои вельветовые брюки. – Я сказал, чтобы он больше не подходил к моей дочери. Сказал, что ему конец.
– И?..
– Я сказал, что у нее есть другой, получше. Он был раздавлен. Я видел это, но не придал значения. Знаешь, я никогда не рассказывал этого жене. Она до сих пор не знает, что я сделал тому парню. Я не знал, с кем Лей в конце концов останется. Думаю, тогда она все еще любила Тома.
Рей попытался разглядеть глаза Хаббела, но не смог. Собака довольно заурчала. Будь она кошкой, то наверняка замурлыкала бы.
– Да, я сказал, чтобы он отвалил. Я ему рассказал все о тебе, Рей. Как она любит тебя. Как ты выбьешься в люди. Станешь уважаемым и богатым профессионалом. Он видел, что я пытаюсь его отвадить, Лей делала то же самое. Все из-за тебя, Рей. Мы верили в тебя.
– Он погиб в ту ночь, – догадался Рей.
– Он сник. Сдался. – Хаббел похлопал себя по карману, словно ища несуществующую пачку сигарет.
– Лей, наверное, думала, что это она убила его, – предположил Рей. – Вам следовало давно рассказать ей об этом. Вы могли бы снять с ее плеч часть этого бремени, сделать для нее то, чего не мог сделать я.
– Лучше, если мы все сейчас возьмем на себя немного ответственности, – ответил Хаббел. – Я буду и дальше подгонять расследование, но мешать тебе больше не буду. Я не могу сказать, что уверен, что ты обидел ее. Я просто не знаю. Им нужно расширить поиск. Ты будешь сотрудничать с ними, Рей. Пообещай мне. Я дам тебе знать, если придумаю еще что-нибудь.
Рей пожал его руку. Рукопожатие перешло в крепкие объятия. Казалось, они держались друг за друга, потому что не могли держаться за Лей.
ГЛАВА 26
Кэт сидела возле ручья и смотрела на черную воду. Значит, она не следила за ним.
Рей навел на ее лицо свет фонарика.
– Выключи.
– Что у тебя в руке?
– Ножка цыпленка.
– Еще есть?
– В машине.
Они пошли назад на стоянку, вниз по дорожке, мимо визжавших, уставших детей, качавшихся на качелях, мимо мужчин, освещенных углями жаровен. Они залезли в машину Кэт, в которой пахло, как в ресторане, и опустили стекла, впустив вечернюю прохладу. Рей умирал с голоду. Он схватил кусок цыпленка и начал есть.
Кэт, немного выждав, спросила:
– Что он тебе сказал?
– Две важные вещи, – ответил Рей, вытирая рот салфеткой. – Я хочу точно знать, что произошло между тобой и твоим братом в последний день его жизни. Ты сможешь снова пройти через это?
Она нахмурилась:
– Зачем?
– Это имеет отношение к Лей. К нашему браку. К нашим проблемам. К ее исчезновению.
– Прошло уже больше пяти лет. Как это может быть связано с твоим браком?
Рей ответил, частично обращаясь к самому себе:
– Со временем становится хуже. Ты не забываешь. Это разрастается внутри тебя.
– Что?
– Чувство вины – это яд, как и сомнение.
– Мне ли этого не знать, – сказала Кэт дрожащим голосом.
Он мягко положил руку на ее плечо:
– Я бы не просил, если бы не считал это чрезвычайно важным.
Кэт медленно начала:
– Они поссорились. Том позвонил мне, и в конце концов я согласилась встретиться с ним за обедом, хотя была очень занята на работе. Честно говоря, у меня совсем не было времени. Мы поехали в забегаловку «Тэйсти Фриз», которая находится на океанском побережье.
Она сделала паузу.
– Это было в тот день, когда он погиб?
– Именно. Он сказал мне, что Лей бросила его. Ну ты знаешь, я предвидела, что это случится. Лей говорила мне, что их отношения с Томом нравятся ей все меньше и меньше. У нее появился другой. Это, наверное, был ты, Рей. Люди в нашем возрасте, под тридцать, расходились каждый день. В кафе женщины жаловались на своих никудышных парней. Да и они так часто ссорились. А я… Ну в тот момент у меня вообще не было парня. Я вкалывала, пытаясь занять свою нишу на работе. И мне их разрыв не казался таким уж страшным. У Тома до Лей была куча подружек.
– После уже не было ни одной.
Несколько секунд они молча смотрели в темноту.
– Том хотел поговорить. Он снова и снова повторял каждую подробность. И у меня сложилось впечатление, что ему было неважно, что я говорю, – это ему не помогало. К тому же в тот день меня пригласили на вечеринку к коллеге, который жил в большом модном доме в Голливуде. Меня редко приглашали на такие мероприятия, а туда ведь можно было надеть что-то новое и симпатичное. Одним словом, мне не хотелось засиживаться с Томми.
– Но он настоял, чтобы ты осталась.
– Он сказал, что я единственный человек, которому он может все это рассказать, потому что я отлично знаю Лей. Правда, он только и спрашивал, что она говорила о нем. Что она на самом деле чувствует. Как я думаю, сможет ли он ее вернуть. Вот такие вопросы. Снова и снова. Он сказал, что я у него в долгу за тот случай, когда он прикрыл меня перед родителями. (Пьяной, я вывалилась из окна на первом этаже, а он сказал им, что у меня грипп.) Я была у него в долгу за многие подобные случаи, когда он спасал мою задницу. Это было правдой.
– Но…
– Он сказал, чтобы я забыла об этой тупой вечеринке. Хотел, чтобы я поехала с ним на пляж. Я же ехать не хотела. Я хотела на вечеринку, и я просто… просто… думала о себе и своих проблемах. Я не хотела ввязываться в это дерьмо между ним и Лей. Он сказал, что мы едем на пляж. А я боюсь бывать на пляже ночью. Там появляются странные пьяные люди, которые хотят с тобой подружиться. Я бы застряла там со своим младшим братцем, рыдающим из-за Лей, и не смогла бы никуда деться, если бы все зашло слишком далеко. Я была расстроена, потому что чувствовала, что Том мешает моей дружбе с Лей. Я разрывалась между ними. Слишком сложно!
В этот момент на Пенн-парк налетел летний шквал, и по ветровому стеклу забарабанил дождь. Каждый местный обитатель понимал, что это продлится максимум пятнадцать минут. Кэт даже не включила дворники. Рей уписывал картошку фри, пока Кэт уныло продолжала:
– Он сказал мне… Ох, пообещай, что ты никогда никому не расскажешь о том, что я сейчас скажу! Он спросил меня: «Что ты будешь делать, если я решу покончить жизнь самоубийством?»
Рей сидел молча.
– Знаешь, что я ответила?
Она сжала руки в кулаки, прикрыла ими рот и начала раскачиваться взад-вперед. Она еле выдавила из себя:
– Я сказала: «Постараюсь забыть тебя так быстро, как смогу».
Рей заметил:
– Ты была молода.
– Я была жестокой и эгоистичной. Я никогда не забуду то, как он на меня посмотрел. Его глаза. О Боже!
– Как он умер, Кэт?
– Он завез меня на работу и поехал в свою квартиру в Ньюпорт. Немного выпил, написал несколько записок. – Она процитировала: – «Не вини себя, Киттикет, что я дошел до сентиментальности и дурачества». Ты видишь, он шутил, даже когда прощался со совей драгоценной жизнью. В тот день он похвалил мой пиджак, а потом случилось это.
– О Кэт, не плачь.
– Он оставил записки под вазой с ирисами, которая стояла у него в кухне. Он, наверное, сильно напился. Его каракули были еще неразборчивее, чем обычно. Там еще была записка Лей. Он цитировал поэта Ивора Уинтерса. Знаешь такого?
– Нет.
– Записка начиналась так: «Смерть. Что может быть проще смерти? Вот умер один…» Потом он писал о любви к Лей, о том, что все были правы, когда называли его неудачником. Он обвинял себя в том, что не смог удержать человека, которого любил больше жизни. В заключение он написал, что она нанесла ему страшный удар и что он не может жить дальше без нее.
– Лей видела эту записку?
– Конечно. Думаю, каждая строчка записки выжжена в ее душе каленым железом.
– Она никогда ничего мне не рассказывала об этом. Лишь сказала, что он умер.
– Он, наверное, подождал, пока совсем стемнеет. Потом вернулся на пляж и поплыл прочь от берега… По ночам я часто представляю эту картину. Темная, холодная вода, фосфоресцирующие барашки волн…
Рей протянул ей платок. Она долго плакала, потом высморкалась.
– Его тело выбросило на прибрежные скалы на самом краю полуострова. На вечеринке я забеспокоилась. Когда не смогла дозвониться, поехала к нему домой. Когда я его там не нашла и увидела эти записки, позвонила в полицию. Береговой патруль начал искать его. Нашего Томми. Моего дорогого брата.
Рей похлопал ее по колену.
– Многие вещи заставили его пойти на это. Дело не только в тебе.
– Ох, это случилось из-за меня, ясно? Я стала последней каплей. Я могла отговорить его от этого, если бы осталась с ним, если бы не была такой жестокой. Рей? Видишь, я никому никогда не рассказывала, что встречалась с Томом за несколько часов до его смерти. Я не могла никому рассказать. Ты первый человек, который услышал это. Я даже не знаю, зачем я это делаю, но… Как бы там ни было, бОльшую часть своего горя я свалила на Лей, пыталась обвинить ее в смерти Томми. Я заставила ее думать, что это – ее вина. Теперь понимаешь, почему я не могла разговаривать с ней все эти годы? Потому что я чокнутая врунья.
Они сидели в тишине. Спустя минуту Рей сказал:
– Еще один человек разговаривал с Томми в тот день. И он делал то же самое, что ты и Лей. Вешал на него все грехи, считал его чудовищем.
– Что?
Рей рассказал ей все, что узнал от Джима Хаббела, и добавил:
– Он дал твоему брату факты. Парни запоминают факты. Он представил их любовь с Лей как безнадежное дело. Это очень огорчило Тома.
– Ты хочешь сказать, что… – она откинулась на сиденье, – он думает, что вся вина лежит на нем?
– Ты думаешь, что виновата ты. Лей думает, что она. Теперь вам следует с этим согласиться. Решение принял твой брат, а не ты. Он разговаривал со многими людьми. Только Богу известно, что ему сказала Лей. Может, он еще с какими-то друзьями разговаривал. В общем, все сложилось один к одному. Ты не виновата в его смерти. Черт, я мог бы тоже взять на себя часть вины. Я любил Лей и хотел, чтобы они порвали.
– Я точно подтолкнула его.
– Может, настало время простить себя.
– Я плохо заботилась о нем, понимаешь? Наверное, я не умела. Ох, мне так досадно, что я так и не выяснила все с Лей!
– Может, у тебя еще будет возможность.
– Ты так думаешь?
– Когда я рассказал Джиму об Идиллвайлде, он сказал, что Лей по крайней мере один раз останавливалась в Палм-Спрингс, в мотеле «Блу Скай».
– Палм-Спрингс! Ты думаешь… ты думаешь…
– Пойдем в полицию?
– Я хочу сказать, что мы едем в Палм-Спрингс. Скорее всего, отец Лей обдумает ваш разговор и последует за нами вместе с полицией.
Рей кивнул:
– Я согласен. Но прямо сейчас я не могу. Мне нужно проведать мать.
– Но…
– Я должен. На этот раз у нас будет несколько часов, чтобы поспать и собраться. Всего лишь еще несколько часов, Кэт.
– Я вообще не засну, – отозвалась она. – Но ты прав, кое-что нужно сделать. Я сегодня же отошлю в офис сообщение. И заеду к сестре, узнаю, все ли у нее в порядке. Я заправлюсь по дороге в Эрмозу. Давай поедем на моей?
– Почему?
– Потому что в твоей маленькой дорогой игрушке мало места. Я подберу тебя в пять утра.
– Отлично, – согласился Рей. – Если ты поведешь, я заеду к тебе. Пять часов меня устраивает.
Они посмотрели друг на друга.
– Все дело в заботе друг о друге, – сказала Кэт. – О твоей матери, о моей сестре. Если мы найдем Лей, давай и о ней заботиться лучше.
– Мы могли бы позвонить, – заметил Рей.
Кэт хлопнула себя по лбу и схватила мобильник. Через минуту у нее был номер Палм-Спрингс. Ей пришлось набирать его три раза – так у нее дрожали руки. Когда там подняли трубку, она спросила:
– Могу я поговорить с мисс Хаббел?
– С кем?
– Хаббел. Лей Хаббел.
– Здесь нет никого с таким именем.
– Высокая, светлые волосы. Пожалуйста, это очень важно.
Но, сказав это, она совершила ошибку. Голос на том конце стал подозрительным.
– Извините, мы не выдаем информацию подобным образом.
– Но… пожалуйста…
– Под таким именем никто не зарегистрирован.
Раздались гудки. Кэт печально пересказала Рею свой разговор.
– Что, если он скажет ей, что какая-то странная женщина ищет ее? Может, тогда она съедет! Я перезвоню и попрошу оставить ей сообщение…
– Кому ей? Первому попавшемуся высокому и светловолосому человеку? Давай просто поедем туда и выясним все на месте.
Кэт полчаса медитировала на коврике в спальне, после чего она была готова принять все, что они найдут. Она взяла с собой немного вещей. Это было несложно, так как чистой одежды оставалось все меньше.
На телефон в кухне пришло сообщение. Направляясь к холодильнику, откуда Кэт хотела взять немного старого салата, о котором только что вспомнила, она наконец заметила его.
Зак!
– Приветик. Мы договаривались на пятницу. Где ты, Кэт? Я ждал. Если ты так ведешь себя, даже не успев со мной толком познакомиться, то… тогда не звони мне, детка. Меня не будет дома.
Она сняла трубку и набрала его номер. Автоответчик. Как это было не вовремя. Словно она прокатилась на роликах по тротуару жизни мимо Зака.
– Извини, Зак, у меня просто сейчас нет времени на нас.
ГЛАВА 27
Рей приехал перед рассветом. Он был гладко выбрит. Пока она нежилась в ванной, он осмотрел ее жилье, открыл пару ящиков, оценил вид из окна. Проанализировал ее квартиру с точки зрения архитектора.
– Тебе нужны лампы, – сказал он. – Эти светильники вызывают отвращение. Рифленый потолок должен исчезнуть.
– Забудь об этом, – сказала она, выходя из ванной.
Рей, который в тот момент изучал содержание ее книжных полок, ответил:
– Тебе не нравится, что я разгадываю тебя.
– Все это не я.
– Ты мне сама рассказывала, сколько можно узнать о людях, осматривая их дома. Я одним глазком заглянул в твой «чулан». Никаких дисков с порнографией. Разве что у тебя есть еще более ошеломляющие секреты. Ты любишь читать. – Он взял с полки книжку. – Хемингуэй?
Она улыбнулась. Ее захватили на ее собственной территории.
– Хорошо, Рей. Я расскажу тебе об этом парне и почему у меня оказался его сборник рассказов. Он украл всю свою оригинальность у Гертруды Штерн. Ты думаешь, что этот обманчиво простой стиль – его собственное изобретение?
– Мы можем поговорить об этом в другой раз. – Он поставил книжку на место, затем взял другую. – Вулф?
– Скучно, но как красиво!
Он поставил книгу на то же самое место, откуда взял, и повернулся к ней:
– Я думал… мужчины и бары.
– Конечно, время от времени и они тоже. В конце концов, не все они относятся ко мне так же снисходительно, как ты.
– Так вот значит, как я себя веду? Покровительственно?
Кэт улыбнулась:
– Серьезный и несведущий – вот какой ты бОльшую часть времени. Честно скажу, возникает ощущение, что с тобой тяжело ужиться.
Кэт подкатила чемодан к входной двери. Рей стоял у окна, восхищаясь не слишком широким видом на океан.
– Вечером ты сидишь здесь и смотришь, как садится солнце. Отсюда, – продолжил он, выйдя через раздвижную дверь на балкон и найдя самое удобное место, чтобы смотреть на океан, – ты наблюдаешь за угасанием дня.
– Да, именно так я и делаю, – согласилась она. – Ну, хватит уже. Я готова.
Он вынес ее чемодан на улицу. Кэт хлебнула кофе из термоса и подавила смешок, бросив последний взгляд на гостиную, прежде чем выйти в коридор и закрыть квартиру. Только что она посмотрела на свою берлогу совсем другими глазами. Местечко не было ни модным, ни веселым, ни шикарным. Оно было набито всякой всячиной. В нем царил беспорядок, но было комфортно жить.
Она взъерошила себе волосы. Впереди их что-то ждало, и это было главным.
Когда солнце поднялось над горами, они уже почти достигли долины Сан-Бернардино. Лавируя между многочисленными полуприцепами, Кэт украдкой взглянула на Рея, нацепившего на нос солнцезащитные очки. Она гадала, что он надеется найти. Параноидальный сценарий: он знает, что они не найдут Лей, но его показное желание сотрудничать снимает с него всякие подозрения.
Это могло быть показухой. Но она постоянно забывала о том, что с ним следует держаться настороже. Он ей даже начал нравиться. Она начала надеяться. «Соберись», – строго сказала она себе.
В полдевятого они нашли мотель на окраине модного пустынного оазиса, каким был Палм-Спрингс.
«Да, – подумала Кэт, – и Лей остановилась у первого же мотеля, в котором были свободные места».
Вот он – «Блу Скай». Мотель находился возле оживленной дороги. Одноэтажное здание коричневого цвета, с испанскими арками и черепичной крышей, перед входом фонтан. Это было отличным решением, так как создавало иллюзию оазиса.
Дальше на восток располагались лужайки для гольфа, бассейны, отели, рестораны, магазины. Кэт помнила этот городок как небольшую, богатую, спокойную копию Вегаса. Утро вторника. Кажется, что на работу спешат одни только латиноамериканцы. Пенсионеры, наверное, до сих пор плещутся в своих бассейнах.
Они объехали вокруг стоянки, высматривая машину Лей. Ничего утешительного. Обогнув рынок на углу, поездили немного по району. И встретили лишь парня, мывшего подъездную дорожку из шланга. Какой преступный расход воды!
– Нам надо каким-то образом выяснить, в каком номере она остановилась, – сказал Рей, когда они припарковались под портиком. С утра уже стояла тридцатиградусная жара. Так, по крайней мере, утверждал термометр, установленный на приборной доске машины. Палящий зной захлестнул Кэт, когда она вылезла из машины.
– Уф. – Она отдернула руку от машины.
– Давай я зайду, – предложил Рей.
Она стояла в тени машины и представляла, как в фильме-катастрофе звезда проходит слишком близко от Земли, сжигая все кругом, ослепляя ее сквозь стекла солнцезащитных очков и высушивая ее кожу. Рей общался со служащим, сидевшим за стеклянной стенкой. Тот улыбался и жестикулировал, как неаполитанец. Для человека, который с трудом мог найти с женой общий язык, Рей, казалось, обладал неслабым умением убеждать людей. Поэтому она ждала и надеялась. Когда он вышел, она спросила:
– Ну, Лей остановилась здесь или нет?
– Он говорит, что нет. Он помнит, как ты ему звонила. Нам повезло, что мы вообще смогли снять комнаты. Он такой недоверчивый. К счастью, мотель не сильно забит, сегодня будний день, да и август – не самое удачное время для туристов. Он говорит, что к полудню будет все сорок.
Она внимательно посмотрела на Рея, но по выражению его лица ничего понять не смогла.
– Это все? Ты не расстроен?
– Мы только приехали. Не спеши. – Он подхватил чемодан. – Выбил для нас комнаты на углу, там не слышен дорожный шум, – сообщил он самодовольно. Такой тон бывает у парней, которые либо подстрелили из ружья оленя, либо выиграли куш на бирже. Он протянул ей ключ-карточку. – Встречаемся через десять минут в кофейне.
Она пошла по бетонной дорожке вдоль номеров, проклиная плотные шторы. Тут и там можно было заметить отрывки мотельной жизни: мужчина сидит на кровати и смотрит телевизор, верещат дети, женщина говорит по телефону и одновременно сушит волосы феном, не замечая, что окно открыто.
Это была не Лей. Не было Лей и в заурядной кофейне. Они показали ее фотографию официантке, которая в ответ недоуменно посмотрела и равнодушно пожала плечами.
Они поели. У Кэт болела голова. Она подумала, что это еще одна поездка впустую. Эта мысль испугала ее, потому что показалось, что поиск может закончиться прямо здесь, возле мотеля. Кэт подумала, что если они не найдут Лей и тут, то ей придется признать, что она мертва.
– Если она не ходит в кофейню, то нет особого смысла проверять и бассейн, – решил Рей. – Хотя мы можем это сделать, а также понаблюдать за номерами и поискать машину.
– Думаешь, администратор соврал?
– Думаю, он выполнял свою работу – защищал личную жизнь постояльцев.
– После этого нам придется отправиться домой, – сказала Кэт.
Официантка подала им счет. Рей достал чековую книжку. Когда он подписывал чек, в дверь вошел администратор мотеля и по-свойски махнул рукой официантке. Внимательно посмотрев на них, он шмыгнул за соседний столик. В первый раз он показался ей старше. Латинос, с большими карими глазами, выглядел не враждебно, но и не очень дружелюбно.
– Зачем вам эта леди? – поинтересовался он.
– Почему вы спрашиваете, – не понял Рей, – если ее здесь не было?
– Любопытство. Я сотрудничаю с полицией. Мне стоит быть начеку?
– Вряд ли, – ответил Рей. – Как я уже сказал, я ее муж.
– Кто она? – спросил он, указав на Кэт.
– Я ее сестра, – солгала Кэт.
– Как я уже сказал, – повторил Рей.
– Вы врете, – решил администратор.
– С чего вы взяли?
– Потому что у дамы, о которой я думаю, нет никакой сестры.
У Рея отвисла челюсть.
– Она здесь?
Кэт ощутила странное покалывание в груди. Надежда, никогда не угасающая надежда… Но надежда была очень хрупкой, и Кэт не хотелось, чтобы она рассыпалась в прах. Они посмотрели друг на друга. Администратор не сводил с них глаз.
– Я этого не говорил. Есть похожая леди. Я позвонил ей, и она сказала, что у нее есть муж, а вот сестры нет.
– Хорошо, – сдалась Кэт. – Конечно, нам не стоило врать. Я не ее сестра, у нее действительно нет сестры.
– Можно взглянуть на ваши права? – спросил он Рея, а затем обратился и к Кэт: – И на ваши тоже.
Они подали ему документы, и администратор внимательно стал их изучать.
– Подождите здесь, – сказал он и ушел.
Прошло пять минут. Шум в кофейне усилился. Кэт дрожала, так как в помещении было прохладно. Освещение же было слишком ярким. Голова у нее разболелась еще больше. Казалось, они с Реем потеряли дар речи.
«Вот оно», – твердила она себе.
Когда Кэт уже решила, что больше не сможет ни секунды терпеть эту пытку, вернулся администратор. Он плюхнулся на стул и сказал:
– Эта леди… Она хочет поговорить с вами. – Он поднял руку. – Подождите. Это все, что она сказала. Она не сильно разговорчива. Больше я ничего не знаю.
– Как ее зовут? – спросил Рей.
– Гейл Грем.
– Как долго она здесь?
– Недолго. Вам нужен номер или нет?
– Она… Вы узнали ее на фотографии?
– Не могу сказать.
Он вручил им карту здания, которое оказалось намного больше, чем им показалось на первый взгляд. Комплекс включал в себя также два примыкающих здания. В корпусе «А» располагались постояльцы на одну ночь. Корпус «В», для гостей на месяц, был заполнен семьями, которые получали государственную помощь. В корпусе «С» находились так называемые эксклюзивные апартаменты. Там обитали состоятельные клиенты, которые останавливались здесь обычно на неделю-другую.
– Она проживает здесь, – он показал на номер «116» в корпусе «С». – Первый этаж, возле бассейна. Я зайду к ней через час. Я сделал копии ваших прав. Вы понимаете, о чем я?
Рей шел первым. Она следовала за ним. Они шли довольно быстрым шагом по белым бетонным дорожкам, ведущим к корпусу «С». Вот наконец и номер «116». С каждой стороны входа стояла кадка с пальмой. Солнце нещадно палило бетон. Рей, какой-то потерянный, в нерешительности остановился возле двери. Кэт уверенно постучала.
Никакого ответа.
Она нажала на звонок.
Снова ничего.
И тут, как обычно бывает в начале любой детской книжки, дверь распахнулась.
ГЛАВА 28
Перед ними стояла Лей, одетая в рубашку на бретельках и шорты. На ногах у нее были кроссовки. Длинные волосы собраны в хвост.
Рей и Кэт растерянно смотрели на нее, но это длилось недолго.
– Вы приехали за мной! – воскликнула Лей, вешаясь Рею на шею. Она спрятала лицо у него на груди. Он крепко обнял ее, закрыв глаза, словно его мучила сильная боль.
Кэт отступила на шаг. Она ощутила легкое головокружение, наблюдая, как они крепко прижимаются друг к другу. Эти двое рисковали завалиться прямо на пол прихожей. У нее в голове проносились мысли: «Лей жива! Она все-таки убежала!»
Рей ее не убивал. Рей оставался всего лишь Реем. Полиция, подозрения…
Лей убежала, заставив их искать ее. Она причинила столько боли…
Но она была жива. Рей и Лей по-прежнему стояли обнявшись. Потом они посмотрели друг другу в глаза. Дальше было море поцелуев и объятий. Спустя много-много времени они наконец оторвались друг от друга, и Кэт смогла хорошенько рассмотреть свою потерявшуюся подругу. Она была выше, чем помнила Кэт, старше… Ее отличала спокойная красота, которую не портили даже темные круги под глазами.
– Кэт, – пробормотала Лей, обнимая ее, – ты здесь. Невероятно. Заходите же скорее.
Они вступили в арктический холод мотельного номера в Палм-Спрингс.
Номер был немного просторней, чем в большинстве мотелей. Обои с рисунком зеленых и белых цветов действовали успокаивающе. Слегка открытые двойные стеклянные двери, выходящие на корт, пропускали внутрь поток раскаленного воздуха. За пальмами и кактусами, которые росли вдоль выложенной плитами дорожки, находился бирюзовый бассейн неправильной формы. Солнечные зайчики, отражавшиеся от колышущейся водной поверхности, играли на потолке номера Лей, словно живые зверьки. Огромная кровать не была застелена. На столе были свалены продукты. Работал телевизор, но звук был выключен. Судя по всему, Лей была здесь недолго.
Они стояли посреди комнаты и смотрели друг на друга. С чего начать? С ее жуткого исчезновения?
– Мы думали, с тобой что-то случилось, – наконец нарушила затянувшуюся тишину Кэт. От волнения голос у нее охрип.
Лей тихо ответила:
– Я решила вернуться домой. Я хочу, чтобы вы это знали. Я готова ко всему.
Рей и Лей сели на краешек кровати, Кэт расположилась на стуле у двери. Рей крепко прижал к себе жену:
– Я очень, очень сожалею, детка. Я вел себя неправильно.
Лей покачала головой:
– Нет-нет, дорогой. Дело не в тебе. Мне нужно было поехать прямо домой. Я была сбита с толку и… обижена.
– Мне не стоило…
– Ты мне так нужен…
Они обнялись, как тонущие матросы, шепча что-то и вздыхая. Кэт пыталась держать себя в руках.
– Кэт? – Лей внимательно посмотрела на нее.
– Приветик, – голос у Кэт был не такой уверенный, как обычно.
Лей взглянула на Рея, потом снова на Кэт. Наконец ее взгляд остановился на муже.
– Это что?.. Я гульнула с твоим лучшим другом, поэтому ты подцепил мою лучшую подругу?
Уголки ее губ задрожали, но она улыбнулась. Кэт поняла, что она шутит. Очевидно, Лей так же, как и они, не совсем еще осознала ситуацию.
Кэт сказала:
– Черт, Лей, существовала отвратительная версия, что Рей мог убить тебя и зарыть под новым бассейном в Лагуне или где-нибудь еще.
– Что?
– Полиция… Твой отец обратился в полицию.
– О нет. Надо было позвонить ему. Но… папа офицер полиции… все сразу бы завертелось… Я не могла…
Лей встала, подошла к Кэт, положила руку ей на плечо и с удивлением посмотрела ей в глаза:
– Когда я… увидела вас двоих, у меня возникла ужасная мысль, что это что-то вроде расплаты за Мартина. Извини. Я… так удивлена.
– Я рада тебя видеть, – сказала Кэт и улыбнулась. – Давненько не встречались.
– Я тоже рада. Так приятно видеть тебя, Кэт. Не могу в это поверить.
– Мы объединили наши усилия, чтобы найти тебя.
Глаза Лей увлажнились:
– Я этого не ожидала. Я этого не заслуживаю. Кэт, я думала, что ты меня ненавидишь.
– Да, кстати, с тобой все в порядке? – встревоженно спросила Кэт.
– Не совсем. То есть я не больна, если вы это имеете в виду. Но бывали моменты, когда я думала, что никогда не вернусь. Я просто не видела выхода. Мне нужно было время.
– Мне теперь наплевать, что у вас было с Мартином, – отозвался Рей. – Клянусь, тебе не надо убегать от меня. Я тебя никогда не обижу. Извини, если напугал тебя той ночью.
– О дорогой, конечно, ты бы никогда не причинил мне вреда! Я ушла не из-за Мартина и не потому, что ты был такой злой.
На секунду она закрыла глаза. Потом, когда Рей попытался еще что-то сказать, она приложила палец к губам.
Над их головами ожил вентилятор, и по спине Кэт пронеслась волна прохлады.
– Я сейчас все объясню. Только дайте перевести дух. Обними меня, пожалуйста. Крепко.
– Только скажи мне одну вещь, – попросил Рей. – Что ты вернешься домой.
Взгляд Лей озадачил Кэт. Он напоминал взгляд богини, успокаивающей кающегося грешника, взгляд, полный любви и… Чего? Сострадания? Лей положила руку на плечо мужа:
– Ты прошел длинный путь, чтобы найти меня. Надеюсь… молю Бога… чтобы ты не пожалел об этом.
– Никогда, – ответил Рей. – Пойдем с нами.
– Мне надо тебе все объяснить. Но я не знаю, как это сделать. Я боюсь.
Кэт встала и сказала:
– Извините. Где мои хорошие манеры? Не возражаете, если я оставлю вас наедине ненадолго? Пойду окунусь, а вы меня догоните.
