Текст книги "Третий долг (ЛП)"
Автор книги: Пэппер Винтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 34
Кестрел
Я любил своего старшего брата.
Чертовски сильно.
Я всегда верил, что рожден для того, чтобы спасти его от него самого.
Я никогда его не просил и не хотел поменяться с ним ролями. Я знал, по какому канату он ходил каждый проклятый день, и был счастлив быть свободным от обязательств и жить легкой жизнью.
Но когда я снял одежду с Нилы, и она стояла передо мной с завязанными глазами, я чертовски ненавидел его.
Я ненавидел его за то, что он был слишком слабым.
Я ненавидел его гребаное состояние.
Мне просто хотелось, чтобы он не был так сильно сломлен. Чтобы я не любил его так сильно. Чтобы я не знал ни об одном испытании, которое он пережил, и насколько он был глубоким и сильным, – несмотря на все то дерьмо, которым нагрузил его Кат.
Когда я схватил Нилу и положил на кровать, я был таким твердым, что мог бы убить кого-то своим членом. Когда я снял свою одежду и скользнул рядом с ней, я мог бы кончить только от одного нежного трения. И когда я скользнул и почувствовал ее мокрый жар, в тот момент, когда я не имел права прикасаться к ней в этом месте, я больше не мог остановиться.
Я должен был кончить.
Это разрушило бы меня, если бы я этого не сделал.
Он попросил меня сделать это.
Это был его план. Не мой.
Когда Джетро пришел ко мне со своей схемой, я все сказал ему. Полное разоблачение. Я не сдержался. Он знал, что я нахожу Нилу чертовски великолепной. Он знал, что я восхищаюсь ее духом, острым язычком и упрямством. Он вспылил. Это была реакция его состояния. И он выглядел так, будто хотел ударить меня, а потом оторвать мне член. Но он пришел к тому же выводу, что и я.
Другого пути не было.
Его сердце приняло решение, и других вариантов не было.
Итак, мы согласились. Вопреки моим лучшим порывам, я обещал. И вопреки его инстинктам, он доверился мне.
К сожалению, этой ночью я разрушил то доверие.
Я так сильно хотел трахнуть ее. Я хотел, чтобы она извивалась от удовольствия и выкрикивала мое имя. Мое. Не его.
Обнаженная Нила вытянула из меня все неприкрытые желания, которые я глубоко похоронил из уважения к Джету. Он был моим гребаным братом. Мы выросли вместе. Не было никакой более сильной привязанности, чем эта.
Но Нила...
Черт.
Когда я расстегнул ремень и снял боксеры, я хотел сорвать ее повязку и показать ей, кто ее возьмет. Я хотел, чтобы она посмотрела на меня. По-настоящему рассмотрела меня. Я хотел, чтобы она смотрела на мой член, хотел почувствовать ее дыхание на моей коже. Я хотел, чтобы она посмотрела на меня так, как она смотрела на моего брата.
Мой член был тверже, чем когда у меня был секс с тремя девицами из клуба. Я жаждал Нилу каждой клеткой, но я не хотел, чтобы она была моей.
Я хотел «одолжить» ее. Попробовать ее на вкус – всего лишь раз примерить роль своего брата и получить то, что имел он. Разве это было неправильно? Разве это было так скандально хотеть кусочек его наследства?
Я мог ответить на свой собственный вопрос.
Да, это было неправильно. Да, это попахивало предательством. И нет, я никогда бы не сделал это за спиной своего брата.
Он дал мне свое разрешение сделать это. Он умолял меня сделать это.
Я не просил оплаты и не требовал ничего взамен.
Нила и так была даром.
Когда ее язык соблазнительно коснулся моего, мне хотелось схватить ее за волосы и поцеловать со всей страстью.
К черту долги.
К черту семью.
Впервые я хотел чего-то только для себя.
Но я, бл*дь, был слишком благородным. Слишком вышколенным в том, что касалось иерархии и верности.
Я не мог этого сделать.
Она была такой красивой. Такой маленькой. Ее животик было плоским, а идеальные груди помещались в ладони. Нила была настоящей куколкой. Я мог бы с легкостью влюбиться в эту женщину, если бы не был преданным Хоук.
Дисциплина и первородство – меня учили моему месту с самого рождения. Но моя любовь к Джетро... она была висячим замком на всем, что я мог хотеть.
Касаться интимных частей Нилы было самым сложным. Я почти все испортил и потерял рассудок. Было так просто скользнуть в нее сзади – как и ожидал Кат.
Нет ничего сложнее, чем находиться в обществе голой женщины, которую ты должен трахнуть, но не можешь. Но неважно, как сложно это было для меня, меня убивала мысль, что он наблюдал.
Я делал это для него, но каждый толчок и стон Нилы был вырван из гребаного сердца. На таблетках или нет, вряд ли он переживет сегодняшний вечер без серьезных проблем.
Хоть и не знала этого, Нила разрушила его до основания.
А я был дирижером его разрушения.
С каждым прикосновением к ее клитору, мне приходилось заставлять себя вспоминать, для кого я это делаю.
Только так я мог продолжать.
Однако она дала мне разрешение. Поняла мои намерения и сдалась мне.
Она позволила мне кончить.
И я, бл*дь, благодарен как никогда.
С момента появления здесь Нилы, я был околдован ее тёмно-карими глазами и неподкупной честностью.
Я никогда не видел более идеальной женщины.
И когда я говорил идеальной, я имел в виду для брата, не для меня.
Ему нужен кто-то чистый. Кто-то открытый и честный. Ему нужна безоговорочная, безо всякого рода дерьма, любовь. Без лжи. Без хитрости. Ясность и понимание.
Нила была этим всем. Несмотря ни на что, Джетро нашёл свою вторую половинку. Каким братом я буду, если не поддержу его и не гарантирую нам обоим безопасное будущее?
Наше время быстро подошло к концу.
Если бы всё было по-настоящему, я развёл бы бёдра Нила и вылизал ее лоно. Я бы мягко толкнул её вниз, на колени, и предложил оказать ответную услугу своим языком.
Я украл бы каждый грамм её удовольствия. Я бы боготворил её сиськи и вызвал каждый стон из её души. Она парила бы на вершине эротической боли и тонула бы в наслаждении.
Я бы хотел, чтобы она сидела верхом на мне, объезжая мой член, чтобы она целовала меня, а не я её.
Ах, бл*дь.
Я бы осушил её до дна.
Но это недопустимо.
Я собрал силу воли в кулак, но обуздал свои потребности и сосредоточился.
Качнул бёдрами, проводя ноющей плотью по её пояснице.
Неважно, чего я хотел. По-настоящему важной была запись с камеры наблюдения, и то, что последует далее. Мы с Джетро должны сегодня выиграть.
Мы нарушили все правила и ещё не закончили.
Третий долг контролировали мы – не Кат.
И сейчас, когда я вытер сперму со спины Нилы, и когда достал шприц, который спрятал под подушкой в процессе подготовки к долгу, я знал, что сделал всё правильно.
Для всех.
Потерев руку девушки, снял колпачок с иглы и без предупреждения воткнул в её плоть.
Нила вздрогнула, запрокинув голову в попытке увидеть даже через повязку, хотя это было невозможно.
– Что ты сделал? – выдохнула она, в её голосе сквозил страх.
Поцеловал в лоб, отстранился от её тела.
Я её позаимствовал. Я её попробовал. Теперь пришло время вернуть девушку её законному владельцу.
– Я сделал единственное, что смог. Не хочу, чтобы ты была в сознании для следующей части.
– Подожди... прошу, не... позволяй... им... – её тело дёрнулось, когда действие анестезии возымело быстрый эффект.
Сердце сбавило свой бешеный ритм, и мой член опал, когда Нила провалилась в неестественный сон от препарата. Как только её дыхание выровнялось, я снял повязку, закрывающую глаза, и развязал ей руки.
Выбираясь из кровати, укрыл простынёй её обнажённое тело.
Стоя над ней, я прошептал:
– Я хочу, чтобы ты думала, что я герой в этой истории, Нила Уивер. Я хочу, чтобы ты верила, что я святой, и это всё было моим замыслом. – Мой взгляд переместился к мигающему красному огоньку камеры под потолком. – Но я не тот, кто тебя любит. И я не тот, кто играет лучше, чем я когда-либо думал это возможно.
Наклоняясь, поцеловал её раскрытые губы и собрал с пола свою одежду.
– Это всё было его идеей. Единственный выход, чтобы он мог продолжать защищать тебя. Единственный выход, чтобы он смог остаться в живых и спасти тебя на ещё один день.
Смотря на камеру в последний раз, я понадеялся, что мой брат простит меня. Тяжело вздохнув, подхватил бессознательное тело Нилы и унес.
Глава 35
Джетро
Я был пьян.
Конченый ублюдок. Все мое тело было отравлено.
Полностью. И я признавал это.
Пьян, как гребаный алкаш.
На протяжении всей ночи моя голова должна была быть ясной. Но в тот момент, когда Кестрел забрал мою женщину в спальню и раздевал ее, я больше не мог терпеть.
Я хотел избавиться от знания этого любым возможным способом.
Это не сработало.
Я вздрогнул, открывая свои глаза.
Где я?
Вместо темноты и мерцающего огня из камина, из окон лился розовый предрассветный свет.
Комната закружилась, отдаваясь эффектом в желудке, полном ликера.
Рассвет.
Чистый лист нового дня.
Рассвет.
Ластик для вчерашних ошибок и карандаш для сегодняшних – новых.
Я застонал, закрываясь от розового света, проникающего сквозь страдающие веки. Мне было жаль, что пробуждающееся солнце не может избавить меня от нескольких прошлых месяцев. Мне было жаль, что нельзя все смыть, начать все с нуля.
Что случилось прошлой ночью?
В тот самый момент, когда я зондировал свой пульсирующий мозг, мне хотелось не знать этого.
Благодаря Кестрелу я сделал то, на что, по моему убеждению, у меня не было сил.
Привел в жизнь планы, которые я никогда даже и не думал, что смогу создать. Сделал шаг в будущее, которое я никогда и не думал, что смогу заработать.
Мои мысли вернулись в прошлое на несколько часов назад.
Когда я вышел из бильярдной комнаты, я последовал строгим указам, куда идти и что приготовить.
И я сделал, именно так, потому что был чертовым слабаком.
Как и предписывал Третий долг, пока один мужчина насиловал, другие будут ждать своей очереди. Оргия со свидетелями. Ночь развлечения для дьяволов и ночь ужасов для ангелов.
Я ворвался в комнату охраны, включил канал между тремя камерами, размещенными в комнате, где проходил Третий Долг, и ждали Кат и Дэниель.
Только я добавил кое-что еще к списку нужных дел.
Открыв шкаф, где «Блэк Даймонд» хранили алкоголь в целях безопасности, я налил себе в глотку большое количество бурбона второго сорта.
Таблетки были бесполезны. Они блокировали эмоции, но ничего не сделали для того, чтобы я взял себя в руки.
Когда Кестрел появился на экране с Нилой на руках, я почти разбил бутылку и изрезал свои запястья о зубчатый край. И когда он раздел ее и взобрался на кровать, я чуть не умер от горя – внутри меня текла отравленная кровь.
Пришли Кат и Дэниель.
Я выпил еще больше паршивого пойла. Их мысли и наслаждения посылали искры гнева по моему разгоряченному телу.
Звук стонов Кеса разрывал мои барабанные перепонки. То, как сбивалось в кучу постельное белье, и тряслась кровать, будто резало кинжалами глаза. Мольбы Нилы нашли непрекращающееся эхо в моей душе.
Все это... было... бл*дь... слишком.
Кат и Дэниель смеялись. Они подсели ближе, чтобы лучше видеть. Они шептались, пожимали друг другу руки и обсуждали, какими ужасными вещами они займутся, когда настанет их очередь.
Я продолжал пить.
И пить.
И, черт возьми, пить.
Каждый глоток только усиливал мою боль, и если бы я не доверял своему брату, то убил бы всех в кровавой комнате.
Ощущалось так, словно все это длилось на протяжении десятилетий – кто знает, как долго это действительно продолжалось. Но медленно мое внимание переместилось от фиаско на экране телевизора к моим брату и отцу.
Их злые планы стали невнятными и незаконченными. Их глаза затуманились и остекленели. Кат видел, что я наблюдаю за ним, и схватил бурбон, чтобы увеличить допустимую дозу.
Он мог забирать хоть всю бутылку – это не имело значения. Я прошел мимо всех допустимых уровней интоксикации крови. У меня в глазах двоилось. В ушах троилось. Я чувствовал четырехкратную боль.
Все это вместе.
Кес заверил меня, что они будут в отключке через десять минут.
Не долго...
Я поморщился, когда Кат похлопал меня по спине. Я спрятал свои убийственные намерения, когда Дэниель ухмыльнулся, в момент, когда Нила закричала.
Часть за частью я умирал изнутри.
Всю мою жизнь я боролся с болью. Эмоциональной. Физической. Психологической.
Но эта...
Эта боль – особенно в тот момент, когда Нила поняла, чего хотел Кес, и отдалась ему, – все это ни шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал когда-либо раньше.
Это была физическая, эмоциональная и физиологическая боль вместе взятая.
Дробила мой мозг. Убивала душу.
Я не мог сломаться. Не мог заорать или зареветь.
Я мог только сидеть возле камеры со своей осуждающей семьей и быть свидетелем изнасилования женщины, которая владела моим гребаным сердцем. Если наш план с Кесом удастся, то мы сможем все прекратить. Я больше не мог пытаться одержать победу в одиночку. Нила была в моей команде. Кес. Вместе мы выступим против гадкой испорченности.
Кестрел ускорил темп, одеяло сильнее запуталось вокруг двух переплетенных тел.
И это был мой предел.
Я полностью вышел из себя.
Дэниель усмехнулся.
– Я трахну рот этой суки.
Кат рассмеялся.
– Ее зад мой. – Он повернулся ко мне. – Ты же не побывал там еще, Джет?
Да.
Я слетел с катушек.
Я, бл*дь, ударил Ката в челюсть.
Он упал.
Со стуком.
Ударился об дверь, завалившись на пол.
– Эй! – Дэниель бросился на меня, но двигался слишком медленно. Я ударил его кулаком по лицу. Со стоном он рухнул на стол, отскакивая от него.
Два удара. Двое мужчин упали.
Костяшки пальцев пульсировали. Я жаждал большего.
Но они не очнулись.
Мне нравилась мысль, что это из-за силы моего удара, но... это благодаря Кесу.
Все благодаря гребаному Кесу.
Я застонал, схватившись за голову, желая остановить воспоминания.
Пол был жестким, а лежать без одеяла было холодно, поэтому я встал на колени. Я крепко поджал губы, чтобы изо рта не чувствовался неприятный запах бурбона. Таблетки, которые я принял в начале вечера, уже не действовали, но ликер хорошо контролировал ярость.
Мне стоило отправиться в кровать, когда все было кончено, но я не мог.
А как по-другому?
Поднявшись на колени, оперся о край кровати.
Я сжал покоившиеся на покрывале руки в кулаки, когда веки Нилы дрогнули, но пальцы не двигались.
Препарат, который дал ей Кес, прекратит свое действие через час – он никогда не служил долго. Ее тело уже сопротивлялось ему.
Я хотел ворваться в ее сон и уничтожить все тревожные кошмары.
Я хотел убедить ее, что ничего не произошло.
– Нила, мне так чертовски жаль. – Я сохранял бдительность, поглаживая ее руку, пока она хныкала. Слезы текли по ее щекам.
Она скоро проснётся уже в другом кошмаре.
Ей будет сказана ложь. Она сломит ее, но обман должен сработать. Она должна верить, потому что мой отец и Дэниель тоже будут верить.
Я снова вернулся на некоторое время назад в своих воспоминаниях.
Взглянул на открывшуюся в комнату охраны дверь.
Там стоял мой брат, полностью одетый, с угрюмой миной на лице.
Как только я его увидел, ненависть затопила волной, и мне захотелось убить его голыми руками.
– Ты её трахнул?
Глаза Кеса вспыхнули.
– Что ты думаешь обо мне?
– Думаю, ты сделал больше и зашёл за рамки оговоренного.
Он покачал головой.
– Я сделал именно так, как ты сказал.
– Ты сделал больше, чем я сказал, Кес, – растирая глаза, чтобы остановить этот гребаный поток слёз, прорычал я. – Ты её касался. Ты заставил её кончить. Ты трогал то, что, бл*дь, принадлежит мне!
Кес сглотнул, опуская взгляд.
– Я рассказал тебе всё. Что я чувствую по отношению к ней, как тяжело мне это дастся. Ты всё равно заставил меня сделать это. Я её не трахал, – соединив указательный и большой палец, показывая знак чуть-чуть. – Я был вот настолько близок, Джет. Настолько, бл*дь, близок, чтобы взять то, что хочу. Но... я не сделал этого. Не сделал, потому что я на твоей стороне и прикрываю тебе спину.
Моя ненависть обратилась вглубь меня, ещё больше раздирая и поливая кислотой и без того кровоточащие раны. Я просил от него больше, чем должен брат. Мне следует поблагодарить его и никогда не говорить об этом снова. Но губы сами задали следующий вопрос, бросив слова ему в лицо:
– Ты кончил?
Он отвёл взгляд.
Даже из благодарности, я не смог сдержать ярость собственника.
– Долбаный ублюдок.
Я кинулся на него.
Я застал его врасплох и приземлил правый хук, а затем левый, прежде чем он спохватился и ответил мне, ударом в живот.
– Чёрт, Кайт. Успокойся, бл*дь. Я не делал ничего, о чём бы мы ни договаривались.
– Мы договорились, что ты не кончишь.
– Мы договорились и насчёт другого тоже, – он прищурился. – Или ты об этом забыл?
Я застыл.
Он прав.
Я не выполнил прошлые обещания, неважно, как сильно пытался это сделать.
Его внимание переключилось на что-то за моей спиной.
– Чёрт, быстро. Сколько времени потребовалось, чтобы их вырубить?
Стряхивая с костяшек пальцев боль после избиения троих членов моей семьи, я перевёл взгляд на Дэниеля и Ката, распростёртых на полу.
– Нисколько. Я им помог.
Он провёл рукой по своим тронутым сединой волосам.
– Что ты, бл*дь, сделал? Ты знаешь, что они могут проснуться утром и понять, что ничего не случилось. Чёрт, какой смысл во всём этом, если ты не можешь придерживаться плана!
Комната закачалась из стороны в сторону.
Меня передёрнуло, когда желудок попытался восстать против выпивки.
– У меня не было выбора. Не могу больше это делать.
Внезапно я не смог смотреть на Кеса, не вспоминая о том, что он сделал с моей женщиной. Это разрывало меня на куски, заставляя мышцы дрожать в агонии.
– Я не могу... Не могу сидеть здесь с тобой.
Кес шагнул вперёд и схватил меня за плечи.
– У тебя нет выбора. Ещё не конец.
Я напрягся, ожидая его мыслей, готовясь барахтаться в его блаженстве после соития с Нилой, но, как и в большинстве случаев, Кестрел защищал меня. Я улавливал слабые частоты, большую часть брат сохранил, спрятав за невозмутимым занавесом пустоты.
Вздохнул, оттолкнув его.
– Прости.
Он кивнул.
– Я уяснил, – указывая на бессознательные тела Ката и Дэниела, добавил, – Давай закончим. Тогда сможем разойтись по кроватям, ага?
На дрожащих ногах я добрался до двери и закрыл её на замок.
– Ты прав.
Вместе мы столкнулись с архивами предыдущих Долгов и их взиманий. Я поднял старые записи с Эммой Уивер.
– Пора проявить изобретательность.
В едином порыве каждый взял по клавиатуре, и мы начали.
Чёрт побери, я был чудовищем.
Прикрыв лицо ладонью, я склонился над её кроватью.
Я так устал.
Так, бл*дь, истощён.
Это всё так, бл*дь, тяжело.
Я хотел сдаться. Рассказать правду и покончить с той ложью, в которой всё время жил.
Вытащив маленький пузырёк из кармана, я подумывал взять ещё одну пилюлю. Таблетки помогали мне оставаться в здравом уме, и они были единственным, что имело надо мной власть. Но насколько я ценил тишину и бесчувственность от невыносимого накала, настолько же я ненавидел разрыв между мной и Нилой.
Она заслуживает намного больше, чем дал ей я.
И теперь она будет вечно меня ненавидеть.
Зажав пузырёк в руке, я проклял комнату, что кружилась перед глазами.
Нила была нетронута и в безопасности.
И останется в безопасности и нетронута.
Я покончил со своим несчастьем и эгоизмом. Я пожертвую собой, чтобы уберечь её.
Я проведу жизнь в смирительной рубашке, чтобы обеспечить ей долгое, счастливое существование.
Это было наше будущее. И её ненависть ко мне только облегчит разлуку для неё.
Вздохнув, я сполз на пол и свернулся калачиком у её кровати.
Я буду охранять эту женщину до конца своих дней.
И это будет единственной хорошей вещью, что я сделаю, прежде чем умру.
И когда я повернулся набок, комната перед глазами закружилась ещё быстрее.
Я закрыл их и отключился.
Глава 36
Нила
Мир стал реальным.
Я дрейфовала из бессознательного тягучего состояния в громоздкую реальность. В одно мгновение я была в выдуманном мире с искаженными единорогами и черными радугами, а спустя миг я проснулась.
Где я?
Слабая, одурманенная, с разбитым сердцем.
Я обхватила руками голову, пытаясь избавиться от головной боли и непонятного привкуса на своем языке. Облизала губы, пытаясь избавиться от металлического привкуса... он был знакомым.
Но откуда?
Это напомнило мне одну единственную операцию, которую мне сделали – в семнадцать, когда мне удалили гланды. Я непрерывно болела ангиной в течение года, пока я не уговорила удалить их.
Просыпаться после операции было ужасно. Окруженная пронзительными звуковыми сигналами, я чувствовала себя подушкой, утыканной иглами.
Массажируя свои виски, я заставляла голову заработать.
Что случилось прошлой ночью?
Я моргнула.
Покои Уивер были собраны вместе, как сборник рассказов – отрезки ткани, свисающие со стен, заваленный стол с ножницами и мелом, а серым центром моей коллекции была необычная драпировка на манекене.
Мои глаза оторвались от полотенца и переместились к изумрудной «У», вытканной на ковре.
Разве я одевалась в спешке?
Я проследила за дорожкой, выложенной платьем цвета фуксии, перекинутого через спинку кресла у камина. Я нахмурилась при виде ненужного белья у подножия кровати.
Потом я увидела чехол для одежды, закрывающийся на молнию.
И все это пронзило меня словно лезвиями.
Покер. Коньяк. Завязанные глаза. Даниэль. Кат. Кестрел.
О, мой Бог! Что я наделала?
Я съежилась, вспоминая, какой отзывчивой я была для Кеса, как я нашла нежелательное удовольствие в его объятиях, затем на меня нахлынула волна ненависти к Джетро, когда он оставил меня там. Он просто ушел!
И Кес остался и помог и...
Он накачал тебя наркотиками.
Моё сердце было готово взорваться от быстрых ударов.
О, боже! Что они сделали?
Паника и ужас охватили меня, когда я откинула одеяло и осмотрела свое тело. Я не знала, что я ожидала найти – синяки, порезы или очевидные следы изнасилования... Но абсолютная белизна ночной рубашки скрыла ответы.
Я должна была знать.
Я должна была видеть, должна была смириться с тем, какие грязные и отвратительные вещи могли быть сделаны со мной, пока я была без сознания.
Мне нужно зеркало.
Размахивая ногами по краю толстого матраса, я спрыгнула.
Мои ноги коснулись чего-то холодного и твердого. Я потеряла равновесие, моя лодыжка подвернулась, и я упала вперед, приземлившись на четвереньки.
Мужское ругательство заполнило пространство. Что-то толкнуло меня, превратив мое падение в сальто. Я закричала, падая на спину.
Джетро.
Как только мои глаза остановились на нем, предательство последних нескольких дней заполонило мои легкие. Эти проклятые наркотики. Его ненормальная семейка. Сломанная жизнь, сотканная из чертовых обстоятельств и принадлежности, которые я никогда не смогу понять.
Мое сердце обливалось кровью из-за него. Но в то же самое время, меня больше это не заботило.
Он бросил меня на съедение волкам и ушел.
Он не заслуживал моего сострадания, нежности или привязанности.
Он ничего не заслуживал.
Джетро зарычал, но его глаза оставались закрытыми. Пары алкоголя витали в воздухе вокруг него. Он выбросил руку, как будто искал что-то.
Я отползла, чтобы быть вне его досягаемости.
Он пробормотал что-то, его лицо было напряженным и изможденным.
Какого черта он здесь делает?
Я не могла остановить грохочущие волны неприязни, недоверия и полного негодования.
Он вздрогнул, застонал, будто ему было больно.
Поднявшись на ноги, я бросилась к кровати и забралась обратно в тепло. Я хотела, чтобы он ушел!
Подвернув ноги под себя, плотно укуталась в одеяло, пытаясь спрятаться за ним, как за крепостной стеной.
– Убирайся. Вон. – Мой голос был наполнен презрением.
Послышались звуки движения, но ответа не последовало. Несколько напряженных минут сбили мой сердечный ритм, прежде чем он медленно переместился из лежачего положения и попытался сесть. Его спина опиралась на мою кровать, когда он застонал, хватаясь за свою голову.
– Бл*дь.
Он не поднял глаза. Его длинные ноги были согнуты, остальная часть тела была напряжена.
Любовь, которую я испытывала к нему, хотела его утешить и обеспечить комфорт, но отвращение, после того как он бросил меня прошлой ночью, заставило меня плотнее закутаться в одеяло и смотреть с негодованием.
Потирая лицо обеими руками, он зевнул. Каждое движение было вялым и говорило об алкогольном опьянении.
Так он оставил меня на растерзание своей семьи, а сам напился прошлой ночью?
Придурок. Самый настоящий придурок.
Посмотрев себе за плечо, он замер.
У меня перехватило дыхание, кровь застыла в жилах.
– Уходи.
Одно слово зависло между нами, как воздушный шар, падающий на ковер.
Джетро сглотнул. Боль и алкогольная интоксикация отражались в его глазах. Наконец он кивнул. Исчез изысканный джентльмен, который так много скрывал. Исчезли отточенные скулы и сияющие золотом глаза.
Мужчина передо мной... это мужчина, который ранил меня, разрушил меня, и все еще удерживал мое сердце в своих предательских руках. Это была просто тень самого себя, даже не тень – потухшая, вымершая, сломанная вещь.
Мы смотрели друг на друга вечность.
Медленно его губы скривились в гримасу; он подарил самую грустную, милую улыбку и пошатнулся.
– Мне жаль. – Он покачнулся по направлению к двери. – Не хотел, чтобы ты проснулась... одна. Хотел, чтобы ты была... в безопасности.
Его голос охватил мое сердце, заставив его биться и порхать. Его шаги были неустойчивыми, он пошатнулся к выходу.
Это все?
Никакой мольбы или объяснения?
Просто «Мне жаль»?
– Нет. Знаешь, что? – Я отшвырнула одеяло подальше и вскочила с кровати. Рванула к нему, схватила его за плечо и вонзила ногти в его кожу. – «Мне жаль» недостаточно. – Слезы вырвались, соленая река текла по щекам. – «Мне жаль» – не покрывает то, что вы сделали со мной. «Мне жаль» – никогда не будет достаточно!
Джетро стоял как город, разоренный грабителями. Он не двигался, не пытался отмахнутся от меня, спорить или объяснять. Он просто замкнулся в себе, зажмуривая глаза как можно плотнее.
Я ударила его.
– Расскажи, что они сделали со мной!
Еще один удар.
– Посмотри в мои грёбаные глаза и расскажи, почему позволил им сделать это со мной!
Я била его снова и снова, снова и снова.
– Объясни, почему не спас меня. Оставил меня бояться, хотя я знаю, что ты заботишься обо мне!
Он отшатнулся от меня, прислонившись к двери.
– Я уйду. Я больше тебя не стану...
– Нет! – Я закричала, я никогда не была такой громкой. Мой голос отскочил от люстры, исчезая в роскошных тканях, ждущих своего часа, чтобы превратится в предметы одежды. – Сейчас ты уйдешь и никогда не будешь появляться в моей жизни. Ты слышишь меня? Я ненавижу тебя за то, через что ты заставил меня пройти вчера вечером. – Мой голос надломился. – Оказалось, Кестрел был мужчиной в разы лучше, чем ты, и мне понравились его прикосновения. По крайней мере, он заслужил награду за то, что сделал, чтобы защитить меня.
Джетро споткнулся, потирая лоб.
– Я не хочу слышать о...
– Чертово дерьмо! – Я последовала за ним, когда он отшатнулся.
Мой желудок сжался и скрутился от боли. То, что сделал Кестрел прошлой ночью, затуманило мой разум. Да, я была благодарна ему за попытку. Да, я попала под влияние его прикосновения. Но это заставило меня почувствовать себя грязной и использованной, когда я говорила о Кесе с Джетро.
У меня были к нему только дружеские чувства. И все равно я не доверяла ему. Он ведь опоил меня.
Но я хотела посильнее ранить Джетро. Я хотела разбить его на кусочки, чтобы он почувствовал то, что чувствую я. Я хотела, чтобы он истекал кровью у моих ног и молил о прощении.
Я стала неуправляемой. Вибрируя изнутри потребностью сделать как можно больнее. Я никогда не была настолько черствой, чтобы жаждать их боли. Но это… я никогда не испытывала ничего подобного.
Толкая его в грудь, я кричала:
– Куда ты ушел, а? Где ты был, в то время как твой брат скользнул пальцем в меня и кончил на мою спину?
Он застонал, покачав головой.
– Нила... не надо...
– Нет. Тебе не надо. – Я снова толкнула его. Мои ладони сжались в кулаки, колотя по его груди. – Скажи мне! Скажи мне, черт возьми, о чем ты думал! Я доверяла тебе, делала, как ты говорил. Но больше я не позволю тебе использовать мои эмоции.
Он с трудом сглотнул, запуская трясущуюся руку в волосы.
– Я заслужил это. Ты ненавидишь меня и хочешь, чтобы я исчез. – Он споткнулся и потянулся вперед, чтобы дотянуться до ручки двери, как будто до нее было всего несколько сантиметров, а не метров. – Я ухожу... Я и... исчезну.
Его речь все еще была неразборчивой и нерешительной, язык заплетался с похмелья.
– Ты пьян. – Я рассмеялась, давая моей боли развеяться в хриплом звуке. – Я не могу поверить, ты бросил меня прошлой ночью и напился!
Он покачал головой.
– Больше нет. – Его глаза наполнились слезами. – Я хотел бы. Черт, мне жаль, что я не пьян. Тогда бы это не ранило так сильно.
– Что не ранило бы? – Я сорвала странную ночную сорочку, в которую была одета. Кто одевал меня, после того как они закончили изнасилование моего бессознательного тела? Кто уложил меня спать, чтобы я проснулась одинокой и отвергнутой?
Но ты не была одна. Он спал рядом с тобой.
– Что может ранить, Джетро? Тот факт, что ты монстр? Что ты ужасный человек? Что ты тряпка? О, а может все из вышеперечисленного? – Мои глаза сузились. Гнев закипал, отделяя тело от костей. Мое настроение было разъедающим – кислота проедала свой путь, как червь внутри моего разума. Я не могу так жить. Я не могу любить мужчину, который отказался любить меня взамен. Я не могу существовать в этом аду. – Может быть, тебе больно, потому что ты, наконец, видишь, как чертовски ужасно все это!
– Прекрати. – Он накрыл рот рукой и покачал головой. – Просто прекрати...
– Нет! Я не хочу останавливаться. До тех пор, пока ты не расскажешь мне. Расскажи мне, что они делали со мной оставшуюся часть ночи. Мне нужно знать. Разве ты не знаешь этого? Нет ничего хуже неведения! – Я сжала руки, собираясь ударить его. – Я хочу, чтобы ты дал мне чертово обещание. Скажи мне, что ты собирался мне рассказать в тот день, когда сюда заявилась полиция.
Он замер.
– Я... Я не могу. Не сейчас.
– Да. Сейчас. В этот момент. – Я указала на дверь. – Ты уйдешь. И никогда не вернешься. Я никогда не признаю тебя, не посмотрю на тебя... не поцелую тебя. Ты понимаешь? Никогда, Джетро. Это твой последний шанс.
Я запустила руки в волосы и провела по ним, распрямляя.
– Я даже не знаю, почему я даю тебе его. После того что ты сделал вчера вечером, ты не заслуживаешь возможности объясниться. У тебя есть право умереть несчастной смертью и оставить меня одну в этом аду.
Мучительный стон вырвался из его груди.
– Просто отпусти меня, Нила. Я не могу...
– Нет! – Я топнула ногой. – На этот раз ты не выкрутишься так просто. Не в этот раз. Вываливай. Скажи. Мне!
Воздух вокруг него сгустился. Он сжался, закрываясь от всего.
Я стояла на месте, как одинокий остров, когда его сожаление и замешательство отравили пространство. Его чрезвычайное опустошение подорвало мой гнев, но я отказывалась сдаваться.
