Текст книги "Третий долг (ЛП)"

Автор книги: Пэппер Винтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25

Нила

Жизнь вошла во временный ритм.

Днем я или шила, или проводила время с братьями «Блэк Даймонд» изучая все о каратах и технике добывания. Мне рассказывали, где бриллианты были добыты. Я запомнила каждое месторождение и бренд, которым они отмечали каждый камень. Ночью я боролась с редкими волнами головокружения и делала наброски новых проектов, которые я никогда не смогу создать.

Я узнала, что каждые несколько месяцев, один из братьев Хоук ездит в Бразилию, или Африку, или Таиланд, чтобы инспектировать шахты и оценить работу оставшихся там менеджеров. Они выбирались из окружения их братства и выступали поддержкой, дисциплиной и защитой.

Я ошибалась, когда думала, что единственными братьями в «Блэк Даймонд» были те, кто облизывал меня на моем приветственном завтраке. Во всем мире были люди – и все они контролировали империю, принадлежавшую Брайану «Кату» Хоуку.

И в скором времени Джетро.

После ночи, которую мы провели вместе – все стало странно. Он избегал меня, как можно больше. Не подходил к комнатам, отведенным мне. Он не искал меня для моей утренней пробежки. И когда мы встречались в столовой с его семьей за завтраком, он находил темы для обсуждения со своим отцом и задерживался гораздо дольше, чем я могла бы ждать.

Его глаза, когда-то пылающие страстью и единством, стали мертвыми, безжизненными. Каждые несколько часов он глотал белую таблетку и улыбался, говоря о сотне вещей одновременно.

Верь мне.

Дождись меня.

Не нужно меня ненавидеть.

Братья из «Блэк Даймонд» продолжали быть хорошими и благожелательными. Если я натыкалась на них в библиотеке, мы общались, как старые друзья. Если я сталкивалась с одним из них в коридорах, мы могли обсудить погоду и любую интересную информацию.

Я ходила к Жасмин, а мой брат и отец больше не искали со мной встреч, чтобы заставить меня дать им ответы. Вокруг меня никогда не было столько людей, которые в какой-то мере влияли на мою жизнь.

Всякий раз, прогуливаясь вокруг «Хоуксбриджа», я брала свой кинжал, спрятанный в моем поясе или скрытый в подвязке вокруг моей ноги. Однажды я повстречала Дэниеля – было около девяти вечера. Он поймал меня, когда я направлялась из своей комнаты на кухню, чтобы взять апельсиновый сок.

Я поняла почему Джетро так рассердился, когда я бродила по дому в поисках его комнат. Во взгляде Дэниеля сквозило насилие и беззаконие. То обещание, которое он прошипел во время первой метки, теперь он сказал вслух.

– А вот и момент, когда ты осталась одна...

Он направился в мою сторону с ухмылкой на губах. Я не думала, просто действовала. Я бросила свой стакан ему в лицо, разбрызгивая сок по раритетным коврам и бросилась обратно в сторону кухни.

Там я и оставалась до тех пор, пока Фло не вернулся после ночной доставки и проводил меня обратно в мои комнаты.

Я не рассказала Джетро о том, что случилось, но он, должно быть, видел запись с камер, потому что на следующий день он нашел меня и прошептал, что отныне его покои будут заперты. Так что не было никакого смысла идти к нему, он все равно меня не впустит.

Я знаю, что он делал это для того, чтобы защитить меня, чтобы остановить мои безрассудные скитания по коридорам и залам, но в то же время, он не оставил ни единого шанса, чтобы я могла подумать о том, что мы можем быть вместе и сбежать.

Атмосфера в «Хоуксбридж Холле» изменилась. Кат значительно оттаял по отношению к Джетро. Как-то после обеда я наткнулась на них, когда они смеялись вместе, и Кат дружески похлопывал Джетро по спине. Чем сильнее становилась связь между отцом и сыном, тем более незаметным становился Кестрел.

Дэниель, похоже, не обращал внимания на альянс, который возник между первенцем и правителем. Он так и продолжал жить, как будто жизнь была прекрасна и беззаботна. И задумывался лишь о том, какую девку притащить вечером из клуба.

С другой стороны, Кес перестал быть со мной расслабленным. Он перестал мне улыбаться. Прекратил улыбчивый период.

И, не зная того, кто же он на самом деле, я скучала по нему.

Мне не хватало той легкости и совместного времяпровождения, как в то время, когда я только появилась здесь. Мне не хватало его, как друга, даже если это была дружба с условиями и скрытыми мотивами.

Однажды, когда я выбралась на пробежку, то заметила Кеса, который исчез в саду перед входом. Он был одет в твидовый пиджак и шерстяные брюки и прижимал к своему боку дробовик.

Куда он собирается?

Перепрыгивая через ступеньки, я застегнула молнию на своей флисовой кофте и была рада, что надела легинсы, когда завыл ветер, приветствуя меня.

С каждым днем осень приближалась к зиме. Лето было давно забыто, и я с грустью вспоминала о солнечном свете и зелени, которые радовали меня несколько месяцев, с тех пор как я прибыла.

Кес посмотрел на меня, когда я пересекла дорожку.

Его брови приподнялись.

– Нила. Что ты здесь делаешь? – Он взглянул на небо. – Может быть, дождь... или снег, на улице охренеть, как холодно. – Его кожа была бледной, но кончик носа покраснел. Он недавно подстригся, волосы были аккуратно укорочены сбоку и беспорядочно уложены сверху. Он выглядел моложе и печальнее.

– Я собираюсь на пробежку. Хочешь присоединиться ко мне?

Я отогнала мысли о пробежках с Джетро и тот момент, когда я нашла могилы своих предков. За последние несколько недель Джетро слишком часто обижал меня. Я хотела ненавидеть его, но не могла.

То, как он умолял меня доверять ему в последний раз, когда мы были вместе; то, как он выглядел таким близким и таким далеким под тяжестью всех обстоятельств, успокаивало меня.

У него был план. У меня не было другого выбора, кроме как доверять ему.

Нужны были серьезные причины, чтобы доверять тому, кто так редко разговаривал со мной и находил свое спасение в том, что вел себя, как наркозависимый робот.

Я подышала на свои замерзшие пальцы. Частично я продрогла из-за морозного дня, но в основном, это было из-за проживания в исторической гробнице. «Хоуксбридж Холл» был роскошным и величественным, но было холодно передвигаться по извилистым коридорам. Обогревались только комнаты. И даже потолки были такими высокими, что на них никогда не было копоти.

– Нет, я не планировал бегать. – Кес указал на ружье в руке. – К тому же я собирался на охоту. Подстрелить парочку фазанов на ужин.

Мы одновременно сделали шаг. Я обхватила плечи руками и стала растирать, пытаясь сберечь немного оставшегося во мне тепла.

– Я не могу придумать ничего хуже убийства.

Собирается ли Джетро убить кого-то? Ката, Дэниеля... меня?

Из-за серых облаков и небольшого тумана, казалось, что поместье вибрирует энергией. Это выглядело так же волшебно, как и удручающе.

Кес заметил, что я дрожу. Он остановился.

Протягивая мне ружье, он дождался пока я его возьму, а потом стянул пиджак со своих плеч.

Ружье было очень тяжелым. Я была более чем счастлива обменять его на мягкую шерсть его пиджака.

– Тебе совсем не стоило...

– Я знаю, – Он накинул пиджак мне на плечи, окружая меня мужским запахом мускуса и вереска. – Но я хотел.

– Я не могу взять его. – Я пыталась отказаться. – Он мне будет не нужен, когда я начну бежать.

– Прекрасно. – Он прищурился. – Просто пытаюсь быть хорошим. – Боль, мелькнувшая в его взгляде, заставила меня задержаться, и я положила свою ледяную руку на его предплечье.

Его голова дернулась.

– Кес... с тобой все хорошо?

Он фыркнул, демонстративно отгоняя свою печаль.

– Да, конечно. Почему со мной что-то должно быть не так?

Я обернулась в сторону «Холла». Он стоял зловещий и пугающий, бросая тени на спящие сады.

– Ты тоже по нему скучаешь. Правда?

Его ноздри вспыхнули.

– Мы не должны говорить об этом.

– Почему нет? Ты сказал, что я могу узнать все тайны. – Я улыбнулась, несмотря на ужасные обстоятельства. – Я никуда не убегу, и мне некому рассказать. Весь мир считает, что я выхожу замуж за вашу семью. Репутация моего брата разрушена, и мой отец превратился в призрака мужчины, которым он должен быть. Что страшного может случиться, если доверишься мне?

– Ты права. – На мгновение я заметила, как отвращение промелькнуло на его лице. Из-за чего? Из-за того, что его семья сделала с моей? Или из-за того, что я попросила довериться мне?

Наконец, он вздохнул.

– Я бы не сказал этого перед кем-то еще, но... – Он подошел ближе, наклонившись, чтобы прошептать мне на ухо. – Извини. За все, что произошло.

На мгновение мое сердце затрепетало. Он был не сложным по сравнению с Джетро. Ему было что скрывать, он так и не рассказал мне о своей истинной миссии, но я чувствовала, что у него только один слой под его внешним видом, а не тысячи.

Я вложила свою ладонь в его, немного сжимая в знак благодарности.

– Это много значит. Спасибо тебе.

Момент растянулся на дольше, чем нужно. Мы оба виновато отскочили.

Прочистив горло, Кес спросил:

– Я собираюсь прихватить пару гончих. Хочешь прогуляться к конюшням?

Закутавшись в куртку, я кивнула.

– Почему бы и нет? В конце концов, возможно, этот день не для бега.

– Ну... если ты не собираешься бегать, то у меня есть идея получше.

Он протянул мне руку и ждал, пока я подам ему свою. Его улыбка все еще была печальной, но огонек жизни вспыхнул в его глазах.

– Пойдем повеселимся.

***

Повеселимся.

Я предполагала, что это будет выпивка в теплом будуаре, или тусовка с друзьями за скучной игрой, или даже просмотр фильма с попкорном.

Но, очевидно, совсем не это было на уме у Кеса.

Зайдя в конюшню, он оставил охотничье ружье в сбруйном сарае и жестом указал мне следовать за ним. Мы направились в длинное мощеное булыжниками здание, где бесчисленное количество лошадей отдыхали в стойлах. На полу валялось душисто пахнущее сено и воздух был теплым. От кожи и лошадей исходила аура спокойствия.

Я расслабилась, отогнав беспокойство и перестав все обдумывать.

Джетро сказал, что спасет меня.

Но Кес спас мое психическое состояние, напомнив мне, что нормальность еще существует. Лошади все еще были здесь, чтобы избавить меня от печали, а на небе светило солнце и дни были не такими мрачными.

Мне нужно было напоминание об этом.

Учитывая, что я не росла рядом с лошадьми, что-то в них приручало мое беспокойство, давая мне место спрятаться и прийти в себя.

Кес улыбался, переходя от стойла к стойлу. Он остановился на середине прохода. Высокая, серая лошадь с нежным взглядом высунула голову. Она уткнулась в его карман, тихонько заржав.

Мот.

Я ускорила шаг, все еще влюбленная в серое создание, на котором ездила во время турнира по поло.

Кес усмехнулся, когда Мот перевела свое внимание на меня. Ее ноздри раздулись, она искала овес или другое угощение, когда я вытянула руку, чтобы погладить ее мощную шею.

– Привет, девочка.

Она шарила по земле, металл от ее подков ударял по булыжникам.

– Подожди здесь. – Кес исчез в конце помещения, затем вернулся с яблоком. – Вот.

Я взяла его.

Мот следила за фруктом с пристальным вниманием.

– Мне просто нужно покормить ее?

Кес кивнул.

– Положи яблоко себе на ладонь и растопырь пальцы. Тебе не понравится, если она случайно их откусит.

Отлично.

Я с нерешительностью наблюдала за Мот, пока она пыталась заполучить яблоко. Когда я не сдвинулась с места, Кес хохотнул.

– Не бойся. – Он взял меня за руку, расправил ее так, чтобы она была прямой с растопыренными пальцами, затем направил ее вперед.

– Не дразни бедняжку.

В итоге Мот укусила яблоко на моей руке и в стойле раздался громкий хруст. Все остальные лошади навострили уши, прислушиваясь к звуку лакомств и понимая, что они ничего не получили.

Яблочный сок стекал по ее губам на пыльный пол.

Кес рассмеялся.

– Она сделает что угодно ради конфет. Просто обожает черную патоку.

Я подняла руку, погладив ее между глазами. Мот придвинулась ближе, выпрашивая больше ласки, показывая, как именно ее хочет.

– Она прекрасна, – сказала я тихо, представляя, как владею таким великолепным животным.

– Согласен, – Кес не отрывал от меня взгляда. Его слова повисли между нами. Что-то большее, чем дружба, исходила от него.

Я ненавидела безумное желание обнять Мот и использовать ее, как опору в этом неожиданно опасном положении.

– Кестрел...

Он прочистил горло.

– Извини.

Мы оба стояли, неловко переминаясь на месте. Я продолжала гладить Мот, а лай фоксхаундов с соседнего питомника напомнил о том, как я провела там первую ночь, а Сквирл слизывал мои слезы.

Во всех нас была доброта. Человек, собака... лошадь. Мы все были способными на плохое и хорошее. Мы все были выкуплены, не имеет значения, что сделали.

Кес потер подбородок.

– Ты знаешь...

Я подняла голову, ожидая, что он продолжит.

– Что знаю?

Он прищурился, затем прочистил горло и покачал головой.

– Эм... не беспокойся.

Я нахмурилась, почесывая Мот за ушком.

– Ладно...

Прошло несколько секунд, прежде чем Кес взорвался.

– К черту все! Это его вина, что он не может со всем справиться. Я покончил с тем, как он относится ко мне, и меня тошнит от того, что он отказался от всех наших договоренностей. – Кес ударил себя в грудь. – Я с самого начала был рядом с ним. Хранил его гребаные секреты. Я заслуживаю знать, что происходит, но он отталкивает меня.

Я замерла.

– Что ты имеешь в виду?

Кес мрачно рассмеялся.

– Я имею в виду, что с меня хватит. Вот. Я устал ждать, что он вернется и извинится. Устал от его угроз мне, чтобы я держался от тебя подальше, хотя он игнорирует тебя так же, как и меня.

Что, ради всего святого, произошло между Кесом и Джетро, что их отношения так испортились?

Кестрел провел рукой по волосам.

– Джетро подошел ко мне после игры в поло в прошлом месяце и спросил, хочу ли я нового коня.

Я ахнула.

– О, нет! Ты не можешь от нее отказаться! – Я наклонилась к Мот, утыкаясь лицом в ее шею. – Она идеальна. Даже не произноси подобного.

Кес улыбнулся, похлопав кобылу.

– Я знаю, она замечательная. Ей всего восемь лет, и в ближайшее время она не отправится в живодерню.

Я закрыла уши Мот руками, говоря лошади, произнесла:

– Притворись, что никогда не слышала этого. С тобой никогда не случится подобного, я обещаю.

Когда сказала это, мне захотелось разразиться слезами. Мот пережила бы меня. Это у меня был обратный отсчет, не у нее.

Пока Джетро не разберется со своим планом.

Кес приподнял мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза.

– Не знаю, зачем говорю тебе это, потому что он снова окажется хорошим, но... он хотел подарить мне новую лошадь, чтобы тебе досталась Мот.

Мое сердце пропустило удар.

– Мне?

Он кивнул.

– Он собирался отдать ее тебе после Второго долга. Но конечно... – Кес затих, мы оба знали, что произошло на следующий день.

Кес стиснул зубы.

– И если быть честным, я рад, что у него не было шанса отдать ее тебе. Это моя лошадь. Я должен быть тем, кто отдаст тебе ее, если у меня возникнет такое желание.

Я погладила Кеса по руке, пытаясь заверить, что никто не заберет его лошадь. Если бы Джетро это сделал, я бы не могла принять ее, потому что она принадлежала Кесу.

– Не беспокойся, Кестрел. Она твоя. Никто...

– Я хочу, чтобы она была твоей.

Стало трудно дышать.

Мот фыркнула, подталкивая меня носом, пока я молчала.

Я выдавила из себя:

– Я... я не могу...

Кес положил руку мне на плечо, смотря в глаза.

– Она твоя. Она более отзывчива с тобой, чем со мной. Ты должна владеть ею, Нила.

Благодарность и изумление охватили меня.

– Я... я не знаю, что сказать.

Кес улыбнулся.

– Ничего не говори. Теперь ты гордая владелица лошади по имени «Воины не плачут». Позже я найду документы, а пока пора прокатиться.

Мои глаза почти вылезли из орбит.

– Прежде у меня никогда не было лошади.

Конечно же, не считая Джетро, с которым я ехала вместе на Вингсе.

Кес проигнорировал мои слова, кивая головой в сторону сбруйного сарая.

– Ничего страшно. Я всему тебя научу.

****

Часом позже, я села на свою первую в жизни лошадь.

Я схожу с ума.

Я в ужасе.

Я наполнена восторгом.

И, вообще, не могла вспомнить, когда в последний раз меня что-то затрагивало настолько.

Даже Джетро?

Ну, кроме него.

Казалось, чем старше, и более уставшей от жизни, я становилась, тем больше я теряла интерес к крайностям и новизне. Больше не наслаждаясь, заставляющим прыгать счастьем, или не распадалась на части от разрушительного поражения. Эти дни моих взлётов и падений были больше похожи на холмы и долины, нежели на горы и ущелья.

Но, смотря вниз и видя там далеко землю, ощущая твёрдый металл стремян под подошвами позаимствованных мною сапог и кожу поводьев в моих руках, я чувствовала себя более живой, чем когда-либо в жизни. Более радостной.

Это было Рождество под крэком.

Это были дни рождения, все сразу.

Я её хозяйка.

Это величественное животное принадлежит мне.

От восторга я не могла усидеть на месте. Вытягиваясь вперёд, похлопывала Мотылька по её красивой серой шее. Отсюда сверху, между ушей лошади, открывался отличный вид на накатанные поля и широко раскинувшийся тёмный лес.

Кес вывел из конюшни своего верхового и занёс ногу в попытке сесть на чернильно-чёрного коня. Шерсть его отливала в осенних сумерках, а вельветовые ноздри расширялись, выпуская большие клубы пара.

Прежде чем Кес успел занять своё место в седле, конь с цокотом копыт дёрнулся в сторону.

– Ого, ты, проклятое животное, – он дёрнул поводья, принуждая его к подчинению.

– Кто это? – спросила я, сжимая собственные поводья, поскольку Мотылёк нервно мотнула головой на несдержанное чудовище, гарцующее рядом. А её бока дёрнулись от возмущения.

На лице Кеса появилось сосредоточенное выражение. Он шлёпнул коня хлыстом, поскольку тот противился и ржал. Уши животного выровнялись, глаза закатились в смеси, порождённой Адом, ярости и рвения.

– Это – Блэк Плейг (прим. пер. – Чёрная Чума). Технически, он конь моего отца, но сейчас в перерывах между скачками – мой. Всегда себя так ведёт, если его не тренировать каждый день, – парень потрепал чёрную, как смоль, шкуру. – Не так ли, мальчик?

– Лучше уж ты, чем я.

– Плэг точно не для новичков, – выгибая одну бровь, Кес указал на мой шлем. – Проверь, чтобы был затянут. Я не какой-то там среднестатистический тренер и должен убедиться, что ты защищена.

Смеясь, засунула палец под ремешок под подбородком, показывая Кесу, что если он будет ещё туже – я задохнусь. А также указала рукой на фиксирующий корсет, который он заставил меня надеть, наряду с одолженными мне бриджами для верховой езды и сапогами.

– Полностью защищена.

Казалось, будто я величественная принцесса-наездница, которая точно знает, что она будет делать.

А я не имела ни малейшего понятия, что делаю.

За прошедший час Кес научил меня, как чистить копыта Мот, ухаживать за её шерстью, седлать, перетягивать подпругу и надевать удила.

Столько много нужно сделать перед прогулкой на лошади и ещё больше после возвращения.

Но всё это мне безумно нравилось.

Не думаю, что была когда-то более счастлива, чем здесь, стоя в конюшне, слушая глубокий голос Кеса, пока он подшучивал, поддразнивал и хвалил меня, когда я повторяла всё правильно.

Он был терпелив и добр, и мы легко нашли общий язык. Будучи с ним рядом, моё сердце оплакивало Вона. Лёгкость, с которой мы общались с Кесом напоминала о моём близнеце и наших с ним отношениях.

Моё сердце также плакало из-за другого.

При малейшей мысли о Джетро, меня будто накрывала чёрная туча.

Он должен учить меня.

Он должен быть здесь со мной: смеяться, шутить и целовать меня, лёжа здесь, на сене.

Сегодня я не видела Джетро и эта тоска, мучавшая меня при мысли о нём, как кинжал в груди, который невозможно вынуть.

Как я могу любить того, у кого столько «демонов»?

Как я могу любить того, кто не хочет поделиться своими «демонами» со мной?

У меня нет выбора.

Если бы был, я бы выбрала Кестрела. Он добр и отзывчив. Он заставил меня чувствовать себя лучше вместо того, чтобы осуждать за страх.

– Кто ты, Кестрел? – спросила я, прежде чем смогла бы запретить себе этот вопрос.

Он притих, крепче сжимая в руках поводья.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, кажется, что у тебя дар прятать свои мысли, прямо как у старшего брата. Тем не менее, в отличие от него, похоже, тебя это не волнует. Он отвечает тебе. Он слушает тебя, когда возникает напряжение и ищет, когда нужна помощь, – прищурилась на него из-под шлема. – Почему так?

Улыбка Кеса погасла, лицо стало серьёзным.

– Ты уже знаешь, кто он?

Его вопрос обескуражил меня.

Я знаю о чёрных бриллиантах и поглощении. Знаю о чувствах и боли.

– Начинаю понимать, – Мотылёк дёрнулась подо мной. – Впрочем, не знаю, как называется его состояние. Ты знаешь?

– Знаю, но я не в праве говорить об этом, – он тихо засмеялся. – Возвращайся, когда всё выяснишь. Когда Джетро расскажет, кто он, я расскажу, кто я. Идёт?

Нет, не идёт. Сомневаюсь, что он когда-либо расскажет.

Отсалютовав из-под козырька своего шлема, он скромно добавил:

– На самом деле, обо мне особо нечего рассказывать. Я – открытая книга.

Подгоняя пятками Блэк Плейг, он двинулся вперёд. Мот автоматически последовала за ними и клацанье копыт эхом отразилось от стен псарни, когда конюшни остались позади.

Раскачивающаяся походка Мотылька и абсолютная сила её мышц отправили ползучую волну страха вдоль позвоночника. Что если у меня случится приступ «вертиго» и я упаду? Что если я не справлюсь с управлением лошадью, и мы врежемся в дерево?

– Ух, Кес... возможно, это не слишком хорошая идея, – мои ноги дрожали от напряжения. – Может, мне следует поучиться ездить верхом на чём-то поменьше?

Кес развернулся, положив руку на круп Блэк Плейга и игнорируя мою обеспокоенность, ответил:

– Помнишь, я сказал, что не являюсь среднестатистическим тренером?

Медленно кивнув, почувствовала, как в груди разрастается клубок беспокойства.

– Да...

– Ну, вот твой ускоренный курс по верховой езде. Держи поводья крепко, но не слишком. Не дёргай удила. Представь, что между твоей задницей и седлом находится двадцатифунтовая купюра, и ни при каких обстоятельствах она не должна улететь. Пятки вниз, а спину прямо, и если свалишься откатывайся и не держи поводья.

Чем больше он говорил, тем быстрее стучало сердце.

– Поняла?

Всё, что он только что сказал влетело в одно ухо и вылетело из другого.

– Нет. Не поняла. Ничего.

На лице Кеса появилась злобная ухмылочка.

– Очень плохо, – поднимая хлыст, пятками он пришпорил Блэк Плейга и звук хлыста, словно выстрел, разнёсся, будто на Чемпионате Дерби. – Держись, Нила!

Я потянула за поводья, почувствовав, как Мот сгруппировалась и подобралась подо мной.

– Нет... ты не последуешь за ним, проклятая лошадь. Мне нравится, когда моя шея крепко прикреплена к телу.

Мотылёк тряхнула головой, вырывая поводья из моих рук.

– Нет. Стой!

Секундой позже, из положения стоя, я сорвалась в полноценный галоп.

Я стала серым пятном.

Я стала девочкой из моего прошлого, которая верила в единорогов.

Я стала... свободной.