Текст книги "Яд из бездны (СИ)"

Автор книги: Павел Грегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Думаю, у нас в возрасте не такая большая разница, – неожиданно сказала женщина. – Конечно я старше вас, но перейти наконец на «ТЫ» нам это не помешает.

– Что ж, я не против! Не прошло и пяти лет как что-то изменилось и мы перешли на другой уровень отношений.

– Однако это не отменяет субординацию, – посуровела Мейер. – Отношения наши сугубо деловые. Мы не друзья и даже не хорошие знакомые. Считайте, что мы коллеги, а лучше товарищи по несчастью.

Некрасов оскалился в фальшивой улыбке и, пропустив женщину в лифт, зашёл следом.

– Хорошо. Давай будем просто коллегами.

На этот раз лифт спустился на первый этаж. Они вышли в многолюдный коридор, который по существу напоминал улицу с двухсторонним движением. Его ширина и простор позволяли разминуться двум идущим параллельно автомобилям. Здесь было светло. Мощные лампы излучали мягкий свет. Легко дышалось и ощущалась прохлада. Вдоль стен стояли кадки с чахлыми деревцами, на шнурах прикреплённых к бетонным сводам висели указатели направлений. По ним можно было определить, где какие располагаются службы и департаменты.

– Куда мы идём? – поинтересовался Некрасов.

– Отведу тебя в ресторан, который для большинства жителей Обители не доступен, – бросила Мейер. – Накормлю нормальной пищей перед заданием.

– Польщён! – хмыкнул бывший майор. – Во сколько же это тебе обойдётся жетонами?

– У меня годовой абонемент на три блюда ежедневно, – ответила женщина. – За заслуги перед руководством.

– Представляю какие это заслуги.

– Нет, ты не представляешь, – Мейер криво улыбнулась. – Пока ты блуждал по Мёртвой земле в поисках просроченной жратвы, я занималась сложной научной работой. Зачастую неприятной и даже омерзительной.

Вскоре коридор закончился широким порталом, через который Некрасов увидел краешек внутреннего двора. Оттуда как из чудесного сада доносился весёлый птичий щебет и манящий аромат цветущих растений.

Глава 31

1

Этот скромный ресторанчик был бледным подобием тех, что существовали когда-то до катастрофы. Драпированные светло-зелёной тканью стены, простенькие светильники под потолком, десяток столиков расставленных в шахматном порядке. Деревянная стойка. Стеллаж с батареей бутылок. Из обслуги несколько официанток и бармен. Разумеется при отсутствии денег никакой прибыли он не приносил. Обслуживал только тех кто имел право его посещать, – кого-то в качестве поощрения, кого-то из-за статуса.

Мейер многозначительно кивнула на дальний угол. Очевидно ей хотелось уединения. А ещё этого требовала её профессиональная скрытность, диктовавшая чёткие правила: держись подальше от посторонних глаз, подальше от немых вопросов, так чтобы легче было решать сложные и опасные задачи, не требующие обнародования. Стоит ли изменять привычке даже вне работы?

– Советую запомнить этот момент, – сказала женщина. – Думаю, тебе здесь уже не бывать. Никогда!..

– У меня хорошая память, запомню, – усмехнулся Некрасов. – Особенно подозрительный взгляд бармена. Верно думает, что мне здесь не место.

– Пользоваться благами цивилизации – это привилегия, – пояснила Мейер. – Всех своих посетителей он знает в лицо. Тебя он не знает, вот и пытается понять как поступить.

– Ты меня сюда привела, – пожал плечами Некрасов. – Тебя-то он наверняка хорошо знает.

– Только в лицо! – Мейер сама отодвинула для себя стул и села так чтобы находится в тени. Некрасову же досталось место под светильником.

Вскоре подошла официантка с блокнотиком. Мейер заказала несколько блюд и бутылку коньяка.

– Откуда вы берёте продукты? – поинтересовался Некрасов. – Слабо вериться, что всё ещё живёте за счёт брошенных складов.

– Склады давно опустели. Что-то вывезли мы, что-то разграбили мародёры, – отозвалась Александра. – У нас есть свои фермы в двадцати километрах от Обители. Они огорожены рвами, тремя рядами колючей проволоки, земля по периметру нашпигована минами. Но Ходуны там постоянные гости и кошмарят рабочих по расписанию. Трудиться на ферме – это повинность. Туда отправляют всех нарушивших правила Обители, и уж поверь, кто туда однажды попал изо всех сил стараются доказать свою полезность и вернуться в убежище. Исправляются быстро. Месяца два в бараке, за стеной которого открытая местность с бродящими в ночи жмурами, и любое бунтарство или разгильдяйство улетучивается без возврата. Смрад от гниющих за периметром трупов, завывание и рычание, постоянно мелькающие в дали фигуры фагов – все эти прелести нарушителей отрезвляют моментально.

Принесли еду и выпивку. Перед Некрасовым поставили тарелку, коньячный бокал, положили столовые приборы. Кусок жаренного мяса, горстка макарон политых соусом, крошечная чашечка с салатом из помидоров и огурцов, пресная булочка – всё вместе не самое изысканное блюдо, но Некрасову этот продуктовый набор, некогда повседневный и до банальности простой, показался пределом мечтаний гурмана. Он с трудом удержался, чтобы не напихать еду в рот прямо руками. Пальцы давно отвыкли от вилки, его движения были неловкими и судорожными. Это забавляло Мейер потому что в её чуть прищуренных глазах он видел иронию и снисходительное презрение.

«К чему условности, – подумал он. – Перед кем здесь рядится. Пусть думает что хочет».

Некрасов услужливо плеснул в бокал Александры немного коньяка, себе плеснул от души. Сразу пригубил и, ощутив полузабытый вкус дорогого напитка, оставшееся осушил единым махом.

– Как угощение? – усмехнулась Мейер.

– Почти счастлив! – оскалился Некрасов. – Последний раз угощался одеколоном, а до этого самогоном из опилок. А это знаешь ли ни в какое сравнение с благородным пойлом...

Пару минут ели молча. Кто-то заходил в ресторан, кто-то выходил. Холёные, упитанные, беспечные. Женщины, мужчины. Молодые и пожилые пижоны. Уж эти-то наверняка никаких правил не нарушали и про фермы, где с таким трудом выращивались животные для стейков, пшеница для булочек и помидоры для салата судили как об отвлечённой данности.

– Теперь хочу поговорить серьёзно, – неожиданно сказала Мейер. – Работать нам придётся вместе и тебе нужно кое-что знать.

Некрасов перестал жевать и внимательно посмотрел на собеседницу. К любым сюрпризам он был готов, даже если бы ему грозило выдворение из убежища, он принял бы это стоически. Ну может побрыкался бы для приличия.

– Откровенно говоря вакцина нужна только мне! – произнесла женщина. – А моим спонсорам нужно другое, совершенно другое!

– Что-то я не понимаю! – Некрасов подцепил вилкой последнюю макаронину и отправил её в рот. – Тогда зачем вся эта возня? Может проще сложить ручки, открыть ворота и запустить сюда фагов? Так по крайней мере всё быстрее закончится!

– Наверное это было бы проще, но не для меня!

Мейер взяла в руку бутылку и аккуратно налила в бокал Некрасова. Себе не стала. Поставила бутылку на место, снова внимательно посмотрела на бывшего майора.

– В конце войны доктора Хофмана стала одолевать параноидальная мысль – он фанатично верил, что близок к прорывному открытию способному не только оживлять мертвецов, но и продлевать жизнь живым. В руки американцев попал отчёт об эксперименте, в котором немец описывал побочный эффект от вируса зомби. Подопытным крысам была введена в кровь какая-то сыворотка на его основе: она ускоряла заживление ран, и якобы увеличивала продолжительность их жизни. Там же была сноска, где указывалось на положительный результат с человеком, и на этом всё. Отчёт выкрал секретарь Хофмана, возможно этим и обеспечил себе безопасность, когда попал в плен. Его сразу же отправили в штаты.

– Значит, твоим спонсорам, этим толстопузым циничным богачам нужен эликсир жизни, который придумал чокнутый нацист? – смакуя коньяк, подытожил Некрасов. – И они собираются жить вечно и делить землю с ходячими мертвецами? А как же вымирающее человечество?

– Ты ещё не сообразил? Пять лет назад мы вскрыли лабораторию, именно для того чтобы найти этот чёртов препарат. Судьба человечества их интересовала меньше всего.

– Если ты всё понимала, зачем тогда помогала им?

– Я учёный! Но даже если бы я и отказалась, то они просто нашли бы другого специалиста.

– Ну конечно! Этот аргумент оправдывает всё!..

– А может и в самом деле этот аргумент оправдывает всё, и именно мне суждено всё исправить?

Некрасов перестал улыбаться и задумчиво пожал плечами.

– Но миллионы людей уже не вернуть. Никакими вакцинами и препаратами.

Он выпил свой коньяк и потянулся за бутылкой. Но Мейер предусмотрительно отодвинула её на край столика.

– Шесть лет назад американцы решили вскрыть лабораторию Хофмана в Баварии. Располагалась она в лесу, подальше от людских глаз. В конце войны, чтобы скрыть результаты экспериментов, немцы попытались её взорвать, но только повредили часть туннелей, тогда они залили входы бетоном и сбежали. Американцы знали про этот объект и до поры до времени сохраняли в неприкосновенности. Незримо контролировали территорию, и если возникали какие-то непредвиденные ситуации принимали меры. Например: устраняли чрезмерно любопытных, чтобы не лезли в провалы и отдушины. Ждали когда появятся новые технологии, способные обеспечить гарантированный результат. Наконец кому-то из инвесторов ждать надоело и лабораторию расконсервировали. В Баварском лесу располагался филиал Хофмана, своего рода выставочная площадка, на которой он демонстрировал свои достижения нацистским кураторам. Туда возили высокопоставленных бонз и показывали на что способны «твари» Дункельхайта. Это производило впечатление, и деньги на дальнейшие эксперименты текли рекой. А вот на Призраке у Вальтера было логово, где он чувствовал себя полновластным хозяином и мог делать что заблагорассудится. Но так или иначе американцы вскрыли лабораторию и выгребли из её подвалов всё что можно. Найденное вывезли в штаты, а спустя полгода в СМИ просочились сведения о странной болезни, которую медики обнаружили у нескольких жителей небольшого флоридского городка. Посёлок изолировали, болезнь «купировали», горлопанов, что пытались добиться ясности заткнули.

– В общем они повторили эксперимент Хофмана и оживили мертвеца! – поглядывая на бутылку, усмехнулся Некрасов. – А флоридский городишко стал эпицентром катастрофы. Верно!

– Катастрофа только надвигалась! – Мейер убрала бутылку под стол и внимательно посмотрела на майора. – Нас стали поторапливать, потому что в Баварской лаборатории никаких следов препарата дарующего бессмертие американцы не обнаружили. Мы отправились на Призрак, вскрыли двери, а что случилось дальше ты знаешь сам.

– Знаю как никто другой, – нахмурился Некрасов. – Началась война, а следом зомби-апокалипсис со всеми вытекающими из этого последствиями.

Пару минут они сидели молча. Слушали беззаботную трескотню пожилой пары за соседним столиком, монотонную речь парня, который рассказывал своей девушке о личностных переживаниях, разговор трёх «аристократок» обсуждавших недостатки системы распределения.

– Пошли отсюда! – вдруг сказала Мейер. – Надо закончить разговор.

Она забрала бутылку, вышла из-за стола и направилась к выходу.

– А почему нельзя его закончить здесь? – вдогонку бросил Некрасов. – Мне здесь нравится!

Мейер не ответила, и Некрасову пришлось её догонять. Он выскочил на улицу и поплёлся следом. Александра медленно направилась в сторону купы деревьев, которые росли у самых стен. Там располагалась зона отдыха, с парковыми лавочками и цветочными кадками. По стене плелись лианы и дикий виноград. Журчал в небольшом бассейне фонтанчик.

– В чём дело? – воскликнул Некрасов. – Почему нельзя было остаться в обжорке?

– Потому что не хочу, чтобы нас слушали! – бросила Мейер. – А здесь слепая зона. Нет ни камер ни устройств для прослушивания.

– Всё так серьёзно?!

– Более чем! Чтобы не возникало опасных эксцессов людей нужно контролировать. Кому как не менеджерам-управленцам это понимать. Обитель – это огромная коммерческая компания, в которой главенствует дисциплина и абсолютное подчинение.

Некрасов выбрал местечко с краю и уселся на скамейку. Посмотрел на Мейер, кивнул подтверждая, что готов слушать.

– Ситуация такова, что у меня могут отобрать лабораторию и статус.

– Вот так-так! – удивлённо присвистнул Некрасов. – Значит, кошке прищемили хвост дверцей холодильника?

– Они хотят назначить более компетентного по их мнению руководителя, который станет заниматься делом, а не поиском вакцины. Главная цель – «сыворотка жизни» Хофмана. Они не сомневаются, что этот препарат существует. Пусть даже в виде формулы, но существует. А раз так, необходимо наконец-то его достать и обеспечить им «лучших» людей в необходимом объёме.

– А ты им мешаешь, правильно?

– Правильно! Долгое время мне удавалось выбивать ресурсы на оба проекта. Разумеется, эти ресурсы я тратила на разработку собственной вакцины, а не на поиск сыворотки жизни. Собирала «коллекцию» Хофмана: документы, сосуды с головами – всё что связано с лабораторией на Призраке.

– Но они этого не оценили и решили, что тебя нужно подвинуть.

– Только я двигаться не собираюсь!

Мейер посмотрела на бывшего майора и протянула ему бутылку.

– Вакцина им не нужна. Вскрыв лабораторию на Призраке они её уничтожат и лишат человечество последнего шанса. У меня есть люди, которым я доверяю. Это не большая, но проверенная команда. Среди них учёные, военные. Теперь и ты. Ждать, когда инвесторы объявят мне об отставке я не собираюсь. По моим сведениям это случится через два дня, и если я буду тянуть – всё пойдёт прахом.

– И что же делать?

– Сыграть на опережение. Мои полномочия пока позволяют распоряжаться людьми и транспортом. Вот завтра утречком и рванём.

– Хочешь сбежать, прихватив кое-что из кладовки воротил? А не боишься, что они за такие делишки отправят всех на фермы.

– За такие делишки они поставят нас всех к стеночке, – усмехнулась Мейер. – Или скормят Ходунам, чтобы другим неповадно было.

– Безрадостная перспектива! И ведь некуда податься хорошему человеку, – везде одна и та же засада! У нас земля под ногами будет пылать, когда они узнают, что ты их кинула. Всю королевскую рать бросят, чтобы наказать за такое вероломство.

– Я к этому готова, – ответила Мейер. – Важно грамотно использовать фору, тогда они ничего сделать не смогут. По крайней мере в ближайшее время.

– Но ведь они наверняка знают про лабораторию в промзоне. Как ты собираешься проводить исследования без помощников и оборудования?..

– Существует другая база. Моя личная. Про неё не знает никто кроме людей, которым я доверяю. В течение года я занималась её техническим оснащением. Так что мой запасной аэродром уже ждёт. А помощники будут.

Некрасов посмотрел на Александру и восхищённо покачал головой.

– Вижу ты предусмотрела всё, – сказал он. – Может быть и сложится, если не случится какого-нибудь форс мажора...

– Что ты имеешь в виду?

– Например, тубус может оказаться пустым, а в лаборатории Хофмана не окажется ни документов, ни его вакцины. Вообще ничего, кроме дохлых нацистов и плесени?

– Я предпочитаю о случайностях не думать. И следовать плану, даже если возникают сомнения в его успешности. – Мейер посмотрела на Некрасова и кивнула на бутылку. – Коньяк допьёшь в своём номере. А завтра в пять утра спускайся на нулевой этаж, и сразу двигайся на парковку, охрану предупрежу, они пропустят.

2

Некрасов лежал на кровати и бездумно смотрел в потолок. Думать о проблемах Мейер ему не хотелось, но мысли постоянно вертелись вокруг её плана. То что она ему рассказала про «сыворотку жизни» заставило по новому взглянуть на причины случившейся катастрофы. С трудом верилось, что из-за кучки дельцов с тугими кошельками человеческая цивилизация летит в ад, что гипотетическая возможность бессмертия обрекла на смерть миллионы, что те же дельцы по-прежнему жаждут исполнить задуманное пусть и в ущерб оставшимся в живых.

Он покосился на пустую бутылку и тяжко вздохнул. Настроение было прескверное. Порою некоторых вещей лучше и не знать. Жить одним часом, вертеться ужом, считать достижением ещё один прожитый день – так по крайней мере легче воспринимать действительность.

3

Ночь он практически не спал. То ли так действовало чувство безопасности, от которого он попросту отвык, то ли чужеродная обстановка, которая давила неопределённостью. Он с трудом дождался рассвета, и когда в крошечном окошке забрезжил призрачный свет, поднялся с кровати. Предстоящее мероприятие его не волновало, но он боялся опоздать. У него возникло ощущение, что если не успеет ко времени, то Мейер оставит его в Обители. Почему-то именно этого ему теперь хотелось меньше всего.

«Ну что ж, будем надеяться, что Гарпун не соврал, – вспомнив старика-рыболова, подумал Некрасов. – Был он сволочью редкостной, но когда надо – говорил и правду».

Некрасов открыл дверь в санузел, ещё раз полюбовался на чистоту внутри и с сожалением подумал о горячем душе. У него остались жетоны. Теперь, впрочем, уже бесполезные. Некрасов вынул их из кармана и положил на полочку с гигиеническими принадлежностями. Может обслуга подберёт.

4

Лифт спустился на нулевой этаж. Распахнул двери. Сразу же в лицо ударил сырой холодный воздух подпола. Здесь гуляли злющие сквозняки и пахло дезинфекционным раствором так, что с непривычки зачесалось в горле. Он сделал пару шагов и остановился перед постом охраны. Двое бойцов, утеплившиеся куртками и вязанными шапочками, посмотрели в его сторону.

– Двигай налево! – направляя свет фонаря в лицо, процедил один из них. – Парковочный карман в тупике третьего блока. Тебя уже ждут.

Некрасов кивнул, обошёл шлагбаум и повернул налево. Шёл торопливо, иногда поглядывая на указатели. Вскоре за серыми бетонными колоннами показались железные коробки военной техники. Две крайние единицы были подсвечены проблесковыми огнями. Там уже суетились люди, которые загружали БТРы каким-то оборудованием.

Некрасов подошёл ближе и заметил стоявшую возле машин Мейер. Облачённая в чёрный спецкостюм. В разгрузке. С кобурой на поясе. Отчуждённая, погружённая в себя Медуза Горгона, которая взирала на мир с надменностью и жестоким безразличием.

Она заметила бывшего майора и едва заметно кивнула.

Глава 32

1

Громов выудил из груды вещь-мешков один, посмотрел на бирку и бесцеремонно швырнул его Некрасову. Тот едва успел подхватить.

– Переодевайся! – пробурчал вояка. – Потом будет не до того!

Некрасов послушно кивнул, расстегнул мешок, вытащил из него новенькую форму. Спецкостюм был отменного качества; таких он не видел уже давненько, и ткань отличная и работа. Переоблачение много времени не заняло. Он быстро содрал с себя старую одежду, по-солдатски быстро надел новую.

– Оружие выдам на месте! – добавил Громов. – И не стой как столб, лучше помоги снарягу загрузить.

Некрасов сгрёб старую одежду и затолкал её в мешок. Забросил его в БТР. Тут же принял от какого-то верзилы картонный ящик с консервными банками. Ещё одну коробку ему сунули в руки, когда он высунулся из БТРа наружу.

– Поставь к остальным и займи место! – бросил рыжий. – У нас всё.

2

Зараза неловко ввалился в отсек и плюхнулся рядом с Некрасовым. На его физиономии тут же отразилась какая-то мученическая робость. То ли съел что-то и живот скрутило, то ли на него действовала так неопределённость. Страдалец – мать его так!

– Ну, привет! – бросил ему бывший майор. – А я думал они тебя уже выкинули из убежища и ты бегаешь по оврагам от жмуров!

– Рад тебя видеть, – улыбнулся толстяк. – Ну и обхождения у них! Страху натерпелся скажу тебе – всё боялся, что станут какие-нибудь медицинские эксперименты проводить.

– Ну обошлось же?!

– Обошлось-то обошлось. Зато расспросами замучили. Тетрадку мою притащили. Всё про фагов пытали. Как избегал их зубов, чем питался, много ли в городе выживших!

Веня поёжился и скривился от отвращения.

– Жрать не давали, только вечером притащили какие-то помои, – процедил он. – До сих пор мутит.

– Ладно! Крепись это ещё не конец! – подбодрил Некрасов. – Скоро снова окунёшься в родную стихию и начнёшь делать то что лучше всего умеешь. Выживать!

В бронеотсек забрались пятеро бойцов. Одного из них Некрасов знал – это был Тритон, но паренёк в его сторону даже не посмотрел. Зачем нужен был этот салага оставалось только гадать. Но возможно он обладал какими-то особыми навыками и компетенциями.

Место водителя занял убелённый сединами, крепко сбитый мужик. Определённо за его плечами было немало подобных рейдов и вылазок. И такой выбор понятен – для серьёзного дела требовался опыт, которого у предыдущего водителя было слишком мало. Он скептически окинул взглядом пассажиров, пробурчал что-то под нос и крепко вцепился в баранку.

Пассажирское место в кабине занял Громов, который тут же распахнул планшетку с инструкциями и картой местности.

Свободным оставалось ещё одно сиденье, и судя по всему оно предназначалось Мейер. Но она стояла в сторонке и с кем-то разговаривала. Даже такому высокопоставленному боссу как она необходимо было получить разрешение на выезд. Если всё, что она рассказала накануне было правдой у неё уже сейчас могли возникнуть проблемы.

«Не поздно ли эта дамочка спохватилась? – подумал Некрасов. – Вот к чему приводит чрезмерная заносчивость. Так могут и голову оторвать за непослушание».

На душе стало тревожно. И хотя он имел к этой истории косвенное отношение он отлично понимал, что при неблагоприятном развитии событий пострадает не только эта женщина.

– Говорят ты там уже бывал? – не глядя на Некрасова, произнёс Громов. – Дороги там есть?

– Нормальных нет, – отозвался бывший майор. – Если хочешь, могу показать на карте, как лучше туда добраться.

Громов сунул ему карту и карандаш, включил свет, чтобы лучше было видно.

С подобной картой Некрасов уже имел дело, только в его распоряжении была потрёпанная и исчёрканная, а эта совершенно новенькая как будто только из типографии. Даже карябать карандашом было жалко.

Некрасов прочертил аккуратную пунктирную линию и обвёл место, где располагалась рыбачья фактория кружком.

– Гнилое место! – возвращая карту, пояснил он. – Спрятаться негде, сплошной песчаный пляж и высокие дюны. Там как на ладони для упырей. А если ещё и ветер начнёт крутить, то выдашь себя на раз-два. Обязательно притащится на запах какая-нибудь голодная сволочь.

– Этот вопрос решим! – отозвался Громов. – Значит, до точки назначения пятьдесят километров. Часа за два доберёмся.

3

В отсек забралась Мейер. Ничего не говоря села на свободное место, дёрнула Громова за рукав и тот сунул ей портативную рацию. Она вставила её в карман разгрузки и, поглядывая в окно, прищурилась.

– Давай, Петрович, трогай! – холодным тоном сказала она.

Водитель завёл двигатель и медленно повёл машину к выходу. Тревожно мерцал разрешающий свет семафора. Где-то вдали маячила светлая полоса распахнутых ворот.

В окно-бойницу Некрасов успел заметить подозрительный взгляд охранника. Мужик подчинялся приказу, но в его глазах читалось сомнение, а правильно ли он поступил.

Шлагбаум медленно поднялся, и первая машина вырвалась из тёмного пропахшего хлоркой и сыростью гаража.

За ней уже ползла следующая.

4

Вот уже бетонная полоса дороги. Позади закрылись сетчатые ворота. Тревожно завывавший ревун затих. Серая громада Обители медленно отползала назад, оставляя лишь память о безопасности и горячем душе.

– Вот и вырвались! – сказал Петрович. – А я уж думал что!..

– Никаких что! Так и должно было получится! – отозвалась Мейер. – Мы не нарушили ни одной инструкции и по правилам выполнили всю процедуру пропускного режима.

Александра вытащила из кармана рацию и связалась со вторым БТРом.

– На десятом километре расходимся, – приказала она. – Расконсервируйте базу и готовьтесь к нашему возвращению.

– Всё понял! – отозвался трескучим эхом голос с другого конца. – Когда вас ждать?

– Ситуация не ясна! – бросила Мейер. – На выполнение операции может потребоваться несколько дней.

Не дождавшись ответа Александра отключилась и задумчиво посмотрела на Некрасова.

– Куда мы направляемся? – зашептал на ухо Веня. – Они ничего мне не сказали. Притащили как собачонку в подвал и сказали, что поеду с ними!

– Едем туда, где толпы фагов ищут что пожрать, – отозвался Некрасов. – Ты же им сказал как умело справляешься с трудностями, вот они тебя и подключили.

Зараза выдавил кислую улыбку, откинулся на спинку сиденья и, тяжело вздохнув, закрыл глаза.

– Да, мне не привыкать, – согласился он. – Все завидуют моему опыту.

5

Прошёл час. Нудный путь, скучная тряская дорога. С неба сыпанул дождь, но он быстро закончился. Набежавшая было туча, расползлась лохмотьями и растворилась под лучами равнодушного солнца.

– У кого-нибудь прямой контакт с Ходунами был? – спросил Некрасов. Его давно подмывало задать этот вопрос, но повода никто не давал и в конце концов он спросил в лоб.

– Пересекался с тварями несколько раз! – ответил Громов. – Но близко не подпускал!

Рыжий посмотрел на Некрасова и пожал плечами.

– Не вижу никаких проблем, если держать их в поле видимости. Это как в тире – щёлкай по мишеням и не думай, что когда-то они были людьми.

– А что с остальными?

– Остальные тренировались только на Полигоне.

– На Полигоне?

– На тренировочной базе, под Обителью.

– Что?! Вы держите выродков в своих подвалах? – не поверил ушам Некрасов. – Чёрт! Ну вы и...

– У нас всё под контролем! – тут же встряла Мейер. – Полигон находится на самом нижнем ярусе. Опуститься и подняться можно только на лифте, и в случае непредвиденного инцидента включается система защиты блокирующая подъёмники. Определённое количество особей используется в качестве подопытных для экспериментов, а также в программе адаптации, которая призвана обеспечить Обитель рабочей силой.

– Вы что же, дрессируете фагов? – проснулся Зараза. – Хотите чтобы они на вас работали? Но это невозможно! Они тупее полевой мыши и не способны запомнить даже простенькую команду.

– При соблюдении определённых условий это возможно! Кое какой прогресс в этом вопросе уже достигнут.

– Что за изуверская идея держать людоедов у себя в подвале, – процедил Некрасов. – Надеюсь, не ваша? Или и к этому вы тоже приложили свою руку?

Мейер криво улыбнулась и посмотрела прямо в глаза.

– Ожидаемо! – понял всё Некрасов. – Вот такие решения и приводят рано или поздно к катастрофам.

– Могу утешить! Сейчас этот проект в ведении другого человека. Он подходит к решению задач более прагматично, и к двадцати пяти имеющимся особям, распорядился добавить ещё двадцать пять. Чтобы расширить ресурсную базу для экспериментов.

От сказанного Некрасов почувствовал как по хребту побежали мурашки. На секунду ему показалось, что его ночной сон был пророческим, и именно такой ужасный конец уготован беспечным жителям Обители. Те блага цивилизации, к которым он случайно прикоснулся теперь не казались ему такими уж привлекательными, особенно если существовала вероятность проснуться от рычания голодного упыря за дверью. Уж лучше болтаться по окрестностям Мёртвого города и прятаться в каких-нибудь норах, чем утешать себя мнимой безопасностью за бетонными стенами.

– Этих тварей не приручить, – проговорил он, выдержав паузу. – Даже если станете кормить их три раза в день.

6

БТР остановился на пригорке, под сенью скрипящих и стонущих под напором ветра сосен. Слышно было как по металлическому борту скребётся поднимаемый воздушными потоками песок. Где-то вдали тревожно и тоскливо кричала одинокая птица. Редкий гость в этих местах, как, впрочем, и любые другие животные.

– Ладно, дайте мне автомат и я выберусь наружу, – сказал Некрасов. – Сделаю рекогносцировку, а то у меня задница уже онемела от сиденья.

– Погоди немного! – остановил рыжий. – Вместе пойдём.

Громов кивнул одному из бойцов и тот вытянул из-за спины один из стволов. Это был новенький АК-74 с навесным тактическим фонарём и снайперским прицелом. Боец тут же передал автомат Некрасову, у которого от щедрого подарка аж слюнки потекли.

Великолепное оружие в руках вызвало непроизвольную улыбку. Не ровня его старенькой СВД или потрёпанному дробовику доставшемуся когда-то по случаю.

– Сбруев! Открывай люк, – приказал Громов. – Выйдешь следом за нами и займёшь позицию на броне.

Парень передавший Некрасову автомат едва заметно кивнул.

– Смотрите не пускайте сюда посторонних, – хмыкнул рыжий, перебираясь с пассажирского сиденья в отсек.

Сбруев приоткрыл бронированную дверь и, удерживая её рукой, осторожно выглянул в образовавшуюся щель. Когда к выходу подобрался Громов он рывком оттолкнул её и посторонился. Командир тут же выскочил наружу и, отбежав на пару метров, занял позицию у корявого смолистого ствола многовековой сосны.

Некрасов выскочил следом. Острый запах моря тут же ударил в нос. Холодный бриз остудил разогретую кожу лица. Он осмотрелся по сторонам и торопливо побежал к шелестящей купе камышовых зарослей шагах в двадцати от БТРа.

– Эй! Ты куда, мать тебя так! – приглушённым голосом, бросил в след Громов.

Но Некрасов только махнул рукой. Будет ему ещё указывать какой-то салага как вести себя во враждебной среде. Добежав до камышей, бывший майор припал на колени и уставился на сгоревший остов фактории в полукилометре от его укрытия.

Там среди покосившихся столбов, за разорванной закопчённой сеткой забора болталась в бездумье зловещая серая тень. Одинокий зомби жадно рыскал заострённым рылом, пытаясь уловить в воздухе манящие молекулы запаха. Почуял ли он живых или просто реагировал на порывистую игру ветра в ветвях сосен, было не ясно, но его глубоко посаженные, мутные глаза смотрели сейчас на камышовые заросли.

Некрасов отлично понимал, что выродок здесь не один. За обугленными стенами рыбачьего завода наверняка таились и другие, твари могли прятаться за дюнами или за перевёрнутым волнами прибоя баркасом.

– Знаешь, что тебя ждёт за неподчинения? – гневно зашептал у самого уха Громов.

– Не знаю и знать не хочу, – пробурчал Некрасов. – Я не твой боец и здесь моя стихия. Пять лет в ней барахтаюсь. Понял?

Он покосился на раскрасневшегося от возмущения парня и усмехнулся.

– Не кипятись, я знаю что делаю! – добавил он. – Мой опыт подсказывает, что ублюдков нужны как-то выманить на открытую местность, иначе к сейфу Гарпуна не пробиться без потерь.

– Хочешь сказать нужна приманка? – взяв себя в руки, спросил Громов.

– Правильно понял! Кому-то придётся выйти на пляж и как следует пошуметь.

– От твоей идеи мурашки по шкуре, – Громов судорожно сглотнул и криво улыбнулся. – Я туда не пойду...

– Я пойду! – пожал плечами Некрасов. – Только позови в помощь пару бойцов. Когда упыри выползут из-за стен надо будет быстренько всех перещёлкать. Только в меня не попадите!

Громов вытащил из кармана разгрузки рацию и связался с бойцами в капсуле броневика. Голос его дрожал от волнения и напоминал больше шёпот. Но отреагировали на его приказ оперативно. Вскоре за спиной послышалось шуршание протекторов на подошве ботинок. Двое парней подбежали к камышовым зарослям и тут же припали к земле.