Текст книги "Искушения олигархов (СИ)"

Автор книги: Павел Генералов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

«Учёный» подошёл к бару и плеснул в квадратные стаканы понемногу «Джека Дэниелса». Вернувшись, он протянул один из стаканов Нуру, и присел в кресло напротив.

– Итак, вы хотите поручить выполнение этого заказа Танкисту? – начал «учёный».

– Да. По моим сведениям, он никогда не прокалывается, – ответил Нур, делая мельчайший глоток виски.

– Никогда не говори никогда… – заметил собеседник и чуть усмехнулся. – Однако до сих пор это действительно было так. Вы производите хорошее впечатление, молодой человек. Я уверен в том, что обратиться к нам вас заставила сугубая необходимость. И попросили меня встретиться с вами очень серьёзные люди. И всё же… Должен вас предупредить…

– Да, я вас внимательно слушаю, – Нур сделал вид, что заглотнул ещё вискаря.

– Если возникнут какие–то накладки, то это – ваши проблемы. Согласны?

– А у меня есть другой выход?

– Нет. Вы меня правильно понимаете… Танкист готов встретиться с вами в Амстердаме….

Нуру пришлось сделать прямо–таки титаническое усилие над собой, чтобы ни один лицевой мускул не дрогнул. Не мог же он прямо тут продемонстрировать ту радость, которая его охватила при одном лишь упоминании об Амстердаме! Ведь именно там, как говорил Лёвка, лже-Карпинский собирался вроде как прикупить яхту.

– Давайте фото, мы перешлём его Танкисту. Он должен знать вас в лицо, – «учёный» протянул Нуру мобильный телефон.

Нур вынул свой аппарат и через инфракрасный порт перебросил свою фотографию. Его собеседник скользнул взглядом по экрану своего мобильного и, видимо, оставшись довольным качеством изображения, продолжил:

– Только учтите. Танкист очень осторожный человек. И если ему что–то не понравится в ваших условиях, он откажется. На нас тогда не пеняйте. Мы обещали лишь свести вас с ним. Остальное – уже ваши дела. Договорились?

– Да! – ответил Нур, поднимаясь. Судя по всему, разговор нужно была заканчивать и отправляться восвояси.

– Запишите номер мобильного телефона Танкиста, – «учёный» продиктовал номер. – На связь с ним вы должны выйти сегодня в девять пятнадцать вечера по московскому времени. Ни раньше, не позже. Иначе он не ответит. И дальше пунктуально выполняйте его указания. Он человек острожный, что, в общем–то вполне объяснимо. Вам всё ясно?

Нур кивнул.

– Вас отвезут, куда скажете. Прощайте, – «учёный» исчез за узкой дубовой дверью, из–за которой и появился три минуты назад.

Отвезли Нура на угол Невского и Рубинштейна. Пешком он прогулялся до «Невского Паласа», где его ждал ещё накануне заказанный номер.

Глава пятая. Под сводами Музея пыток

23 октября 2002 года

Инессе Червинской уже до чёртиков надоело быть гувернанткой. Монотонность существования, режим, возня с ребёнком, чудовищное однообразие, от которого сводит скулы. Один день в точности повторяет другой, разве что с небольшими вариациями – всё это было не для её деятельной натуры. Но что поделаешь – работа такая.

Впрочем, в последнее время хозяин вышел из транса, и хлопот ей заметно прибавилось. И очень даже хорошо – а то и вправду превратишься в примитивную няню, любимицу детей и животных. Не хватало ещё вязать научиться!

Сегодня она чувствовала себя хозяйкой большого дома. Все домочадцы отбыли в известном направлении: хозяин – в офис, его злыдня сестрица – в Перелыгино. А Антонину Ильиничну она сама отправила с водителем в Москву, на рынок, составив такой длинный список необходимых покупок, что старуха только к вечеру вернётся, не раньше.

Как назло, Зера капризничала и не хотела ложиться спать после обеда. Требовала, чтобы Инесса складывала с нею паззл – «Белоснежку и семь гномов». Картинка была уже почти готова, оставалось только надстроить Белоснежке причёску – золотые кудри, без которых мультяшная красавица смотрелась лысой. Пришлось пообещать, что сразу после сна они займутся лысой, соорудят ей такую причёску, что ни в сказке сказать…

Наконец Зера уснула, прижимая к груди длинноногого голубого зайца.

Инесса вошла в кабинет хозяина, зажгла настольную лампу и осмотрелась. Так, мусорная корзина пуста. Ну и ладно, хозяин всё равно все важные документы и факсы уничтожает в измельчителе. Надо посмотреть, какие статьи отмечены красным маркером в профильных журналах и газетах за последнюю неделю.

Инесса подошла к журнальному столику и уже открыла блокнот, когда почувствовала, что в кабинете что–то не так, как всегда. Она внимательно осмотрела помещение.

Жалюзи закрыты, так что свет лампы с улицы не виден. Трубка телефона на месте, высвечивается надпись: «Сообщений на автоответчике: 0». И тут она увидела, что хозяин забыл выключить компьютер.

То есть, он выключил ноут–бук, но только наполовину. Выдернул штепсель из розетки, отключив механизм от электричества, и прикрыл крышку. А вот выключить агрегат забыл. Это была редкая удача – за всю свою бесконечную службу у Сидоровых такое случалось всего три или четыре раза, но тогда у неё не было времени как следует порыться в «электронном мозгу» хозяина.

Инесса подошла к столу и села на крутящееся кресло. Первым делом она включила шнур компьютера в розетку. Не хватало ещё, чтобы при такой удаче он выключился, выработав автономное, без подпитки от электричества время. Жаль, дискеты не взяла, но можно попробовать выйти в интернет и переправить со своего ящика на рамблере на свой же ящик на мейле всё то, что успеет.

Однако улов оказался невелик – одни фотографии и статьи из научных журналов. Очевидно, хозяин стирал из памяти компьютера всю информацию. Осторожный, блин! Вдобавок ко всему, вход в интернет требовал пароля.

Раздосадованная Инесса перекачала всё найденное на позаимствованный в столе новенький «CD», выуженный из кучи ему подобных новеньких дисков: наверняка бесполезные фотографии Зеры–большой и маленькой, бесконечного Боника, серию фоток с какого–то банкета на, похоже, волжском берегу. И уже собиралась выключить компьютер. Она провела в кабинете уже достаточно много времени, и Зера могла проснуться в любую минуту.

Иконку программы «Outlook» её взгляд зацепил лишь в последний момент, и то лишь благодаря тому, что та была выставлена на «рабочем столе». Инесса не поверила своим глазам – в этой программе для пересылки электронной почты обычно не было паролей, если она стояла на персональном компьютере.

Инесса огляделась. Всё было по–прежнему. Закрытые жалюзи, ровный свет зелёной лампы. Она вытерла моментально вспотевшие ладони о домашние брюки и щёлкнула мышью по иконке.

«Outlook» послушно открылся. В директории «Входящие» было пусто… Понятно, хозяин почистил. Прямо химчистка, а не человек!

Инесса на всякий случай, уже не веря в удачу, щёлкнула на директорию «Отправленные». Лишь одно сообщение отправил сегодня с утра хозяин по вполне понятному адресу: «[email protected]». И сообщение было неприлично кратким:

«Подожди пару дней. Гоша Глуховский".

Инесса в сердцах крутанула колёсиком мышки и оцепенела. Вот оно! То самое сообщение, которое хозяин стёр из «Входящих», и на которое ответил «подожди». Оно было автоматически прицеплено к отправленному хозяином «ре». Инессе не понадобилось записывать краткое письмо Сафина, оно целиком и тотчас же «сфотографировалось» цепкой профессиональной памятью:

«Гоша, с северным приветом! Новое месторождение «Медвежье» оказалось даже лучше, чем мы предполагали. Мои мужики говорят – уже всё подсчитали – что на следующий год оно одно даст прирост добычи «Севернефти» не менее, чем на 15 %. И это только начало! Нехило, а, брат? Срочно сообщи, когда можно будет дать информацию для журналистов. Пока удаётся хранить великую тайну Красной армии – расстояния помогают. Здесь же скорость слова не такая, как у вас, а чуток помедленней. Но всё же не тяни. Жду ответа, как стопку у буфета! Нур Нефтесеверский".

Похоже, это сообщение стоило того, чтобы добить опостылевший паззл! Инесса, страшно довольная собой, аккуратно выключила компьютер из розетки, оставив его ровно в том состоянии, в каком он и был. Пусть теперь работает на аккумуляторе, пока ресурс не выработает.

Закрыв дверь кабинета, она услышала тонкий и жалобный голосок Зеры:

– И-на! И-на! Я проснулась!

***

Амстердам

Прилетев двенадцатичасовым рейсом из Пулково в Амстердам, Нур далее чётко следовал инструкциям, полученным вчера от Танкиста по телефону.

Главное было – не спугнуть того и встретиться. Перед теми деньгами, которые Нур был готов предложить Танкисту за информацию о заказчике убийства на стройке «Севернефти», тому трудно будет устоять. Даже если всё это и пойдёт вразрез с киллеровским «кодексом чести».

Гоша так и сказал на прощание:

– Соглашайся на любые условия. Мне его жизнь даром не нужна. Меня интересует только заказчик!

Ровно в шестнадцать пятнадцать по московскому времени Нур вошёл в бар отеля «Краснопольски» на Даме. Танкист в своих инструкциях придерживался исключительно «отечественного» течения времени, будто втайне сверялся с часами на Спасской башне.

Присев за один из столиков возле окна, как и было оговорено, Нур заказал кофе, а сам потихоньку начал разглядывать посетителей. Их было немного и ни один из них не напоминал человека с фото лже-Карпинского. Американская пара с хнычущим ребёнком. Два делового вида человека среднеевропейской внешности. Симпатичная девушка с толстой книгой в руках и тонкими ногами в полосатых колготах.

Нур осторожно посмотрел за окно. Там тоже ничего подозрительно не наблюдалась – обычная жизнь: люди и голуби. Однако Танкист, похоже, из какого–то потайного угла Нура разглядел и убедился, что тот один. Потому что примерно минут через семь раздался звонок. Это был Танкист:

– Ровно через сорок пять минут вы будете на канале Сингел, у цветочного рынка.

– Да, – сказал Нур.

– Там, увидите большой книжный магазин. На улочке, перпендикулярной каналу. Почти напротив входа в магазин – вход в музей. Музей пыток. Встретимся там, в зале, где гильотина, – быстро проговорил Танкист и отключился.

Хорошенькое место для встречи с профессиональным киллером, – не без некоторого внутреннего содрогания подумал Нур.

На Цветочном рынке он оказался точно в семнадцать ноль–ноль, так что времени поглазеть на цветочное буйство на берегу канала и в плавучих магазинчиках, пришвартованных к набережной, у него не было. Нур вынул из кармана и надел узкие чёрные очки. Теперь нужно было понять, куда двигаться дальше.

Обнаружив книжный, он легко нашёл и не слишком заметную вывеску пыточного музея.

Заглядевшись в последний момент на вывеску, он в дверях музея почти столкнулся с каким–то человеком в тёмном длинном пальто. На мгновение его лицо показалось Нуру почему–то знакомым. Нет, это точно был не Танкист, даже если он сделал себе пару пластических операций.

– Скузи, – улыбнулся человек. Видимо, итальянец.

– Прего, сеньор! – ответил Нур, пропуская человека вперёд, ибо тот тоже явно намеревался посетить пыточный музей. Нур вошёл вслед за ним.

***

Гоша приехал в Глухово намного раньше обычного – около пяти. Навстречу ему первой выскочила Зера в светло–зелёном спортивном костюмчике:

– Папа! Папа вернулся! – радостно завопила она и повисла на Гошиной шее. Гоша поставил большой пакет на пол, поднял лёгонькую дочку над головой на вытянутых руках и несколько раз подбросил. Зера визжала, но, кажется, нисколечко не боялась.

– А мы с Иной Снежку сложили! – похвасталась Зера, когда Гоша вернул её на землю.

– Вот и отлично! – Гоша достал из пакета две огромные лёгкие коробки. – А я тебе новые паззлы привёз. Смотри: Кот в сапогах и Гулливер с лилипутами.

– А что это – липуты? – удивилась Зера, рассматривая картинки на коробках. Паззлы были её главным увлечением, и она заставляла складывать их с нею всех домочадцев. Даже водителей иногда подключала к увлекательному занятию.

– Лилипуты – это такие маленькие человечки, – серьёзно объяснил Гоша.

– Даже меньше меня? – не поверила Зера.

– Даже меньше твоей ладони, – улыбнулся Гоша.

– Добрый вечер, Георгий Валентинович, вы сегодня рано, – любезно улыбнулась вошедшая Инесса. – У Антонины Ильиничны ещё даже ужин не готов.

– А я пока не голодный, – сообщил Гоша и понизил голос: – Хотя одну маленькую девочку съел бы с а-агромным удовольствием!

– Ура! Съешь меня! Съешь! – восторженно запрыгала Зера.

– Чуть позже, ладно, зайка? – Гоша сел на корточки и пригладил гладкие волосы дочери, отодвинул с её глаз чёлку. – Папа сделает пару важных звонков и готов будет съесть своего мармеладного зайца.

– Только побыстрее, – совсем по–взрослому вздохнула Зера и потянула Инессу в гостиную, где был специальный низкий столик для складывания паззлов.

Дверь кабинета Гоша оставил наполовину открытой. Отсюда было слышно щебетание Зеры и спокойный голос Инессы. Кажется, та уговаривала Зеру не шуметь, чтобы не мешать папе. Двери гостиной и кабинета были почти рядом, через небольшой холл под стеклянной крышей, где росли в кадках настоящие пальмы с волосатыми стволами и стояли деревянные скульптуры чернокожих воинов.

Первым делом Гоша влез в компьютер. Так, всё в первозданном виде – шнур от электричества отключён, ноут–бук работает на аккумуляторе. Похоже, уже на последнем издыхании. Гоша подключился в розетку и влез в хитроумную программку. По этой программе можно было определить, заходил ли чужак в твои электронные мозги. И, если заходил, то в какие файлы, папки и программы залезал.

Чужак, оказалось, заходил. И топтался целых полтора часа. Подмёл, значит, всё, что плохо лежало. А заходил ли чужак – не станем тыкать пальцами и называть по имени – туда, куда и положено?

Ай да Инесса! И в самом деле – профессионал! Приятно работать с умными людьми! Всё нашла сама, хотя, похоже, и помучалась.

Заметив в стекле книжного шкафа мелькнувшую тень, Гоша взялся за телефон. Из врождённого человеколюбия он решил говорить погромче:

– Алло, Лёвка! Да, я. Слушай внимательно. Завтра пусть твои ребята купят все свободные акции «Севернефти». Только поближе к вечеру… Ага, за час до конца торгов… Верно мыслишь, чтобы паники не возникло… Сегодня не смогу – обещал Зере Кота в сапогах соорудить… Нет, не впал в детство… Нет, и не выпал… – хотя на другом конце провода слышались лишь тягучие гудки, Гоша молол всякую ерунду, пока тень на стекле не мелькнула снова.

Он выключил телефон и обернулся. Дверь кабинета была аккуратно прикрыта.

***

Амстердам

Итальянец купил в кассе билет и исчез за чёрной бархатной шторой, прикрывавшей вход в музейные залы – будто это был не пыточный музей, а средней руки бордель.

Только сам войдя вовнутрь, Нур понял смысл бархатного убранства музейного лабиринта. Бархатом были занавешены стены и своды, освещённые красноватыми лампами. И всё это создавало атмосферу таинственную и жутковатую.

На стенах было представлено множество старинных литографий, изображавших во всех видах и красе средневековые пытки и казни. В залах же, через которые проходил Нур, были выставлены уже непосредственно «орудия производства».

«Кресло милосердия», утыканное острыми гвоздями. «Шкатулка вздохов», представлявшая собой нечто вроде вертикального короба с дверцей и решетчатым окошком. Внутри «шкатулки», из стенок и с обратной стороны дверцы тоже торчали заострённые штыри. Там спокойно мог бы поместиться взрослый человек. Хитрость заключалась в том, что он должен был стоять исключительно неподвижно, иначе при каждом движении в него бы впивались эти самые штыри.

Интересно, сколько времени я смог бы продержаться? – мрачновато подумал Нур, отправляясь дальше по коридору, в конце которого виднелся эшафот с настоящей виселицей.

Гильотина обнаружилась в следующем после виселицы зале. Она была здесь главным и единственным экспонатом. И, похоже, являлась не муляжом, а настоящим и даже действующим орудием. Однако Нур не стал вдаваться в подробности: не изучать же изобретение господина Гильотена он сюда приехал!

Нур осмотрелся. На стенах опять же наблюдались гравюры и даже одно живописное полотно, на которых людей подвергали казни при помощи здешнего главного предмета интерьера. Но где же Танкист?

Нур медленно стал обходить гильотину вокруг.

И почувствовал на себе взгляд. Взгляд этот был не со стороны, а откуда–то снизу. Ё-моё!

В пространстве между бархатной стеной и гильотиной лежал человек и смотрел широко раскрытыми глазами прямо на Нура! Глаза эти были неподвижными и словно бы стеклянными. На восковой экспонат человек совсем не походил, хотя и был совсем неподвижен. На правой стороне его груди расплывалось тёмное пятно. А по центру лба зияло аккуратное тёмное отверстие – из него медленно выливалась тёмная струйка. Никак – кровь?

Оглянувшись по сторонам, Нур склонился над трупом. Узкие губы, родинка над губой и угрюмое, что теперь–то уж точно было объяснимо, выражение лица. Он самый! Танкист был безнадёжно мёртв.

А Нуру надо было побыстрее отсюда сматываться. Потому что он понял, кем был встретившийся ему при входе в музей «итальянец». И почему он показался Нуру знакомым. Это был тот самый человек, чью физиономию успела запечатлеть Нюша во время исторической встречи Инессы на Пушкинской площади. Только сегодня он был без усов. Зато, судя по всему, не с пустыми руками.

И ещё одно понял Нур: насколько был прав Гоша, когда приказал тогда, год назад, остановить расследование. Иначе на каждом шагу они бы натыкались не на живых свидетелей, а на бесконечные, безжалостно молчаливые трупы. Как в поздних романах Чейза. А так убойный конвейер хоть и начал действовать, но всё же со скрипом и значительным опозданием. Теперь надо было работать исключительно на опережение!

***

Кот в шляпе, но пока без сапог оказался наглым отъевшимся котярой. Оставалась надежда, что это чудище облагородят огромные, с ботфортами, малиновые сапоги. Зера, усердно сопя, собирала все малиновые фрагменты в одну кучку.

– Георгий Валентинович, можно вас на минуточку? – услышал Гоша голос Инессы.

– Да–да, иду, – откликнулся он и вышел в холл, к пальмам.

Инесса была уже в серебряном плаще:

– Прошу меня извинить, мне срочно надо съездить в город, – взволнованно сказала она.

Гоша удивлённо поднял брови.

– Звонила тётя. Она заболела. Кажется, ангина, температура под сорок, – сбивчиво объясняла Инесса, теребя кожаную чёрную сумку. – Она одна живёт… Я вызову ей врача из платной, куплю лекарства и вернусь…

– Можете не спешить, Инесса, – внимательно разглядывая наспех подкрашенное лицо гувернантки, разрешил Гоша. – Возвращайтесь завтра к обеду, можно даже к ужину. Сегодня Нюша приедет и будет завтра с Зерой целый день.

– Спасибо! – Инесса порывисто пожала руку Гоши и, стуча каблучками, помчалась к выходу.

Ишь ты, как её пробрало! Значит, клюнула? Что и требовалось доказать…

Он набрал Лёвкин номер:

– Лёва, всё тип–топ. С утра встречай Нура в аэропорту. И давайте сразу на биржу. Надо отследить, кто будет скупать наши акции.

Зера уже сама трудилась на паззлом, пытаясь превратить кусок пышного хвоста в третье кошачье ухо.

Глава шестая. Процесс пошёл

24 октября 2002 года

На Фондовую биржу Нур с Лёвкой прибыли в начале десятого, сразу после открытия.

Хотя Лёвка вроде бы давно был в серьёзном бизнесе, но сфера биржевых операций так и осталась для него тайной, покрытой почти стопроцентным мраком. Если судить по голливудским фильмам, то работали здесь одни сумасшедшие, «белые воротнички» – вечно шумные и возбуждённые.

– Да нет, Лёва, – пояснил всезнающий мудрый Нур, – такое случается только в периоды кризисов. А так всё это – обычная рутинная работа.

Они сидели на балкончике, над общим залом, из мягких кресел наблюдая за деловым муравейником.

На огромных экранах бежали бесконечные названия и цифры, цифры, цифры. Просторный зал был разделён на множество ячеек. В каждой ячейке стоял компьютер, приложением к которому был очередной брокер. Большинство из этих, довольно молодых людей, были без пиджаков. Одни нарочито спокойно, другие, напротив, возбуждённо, с горящими взорами, говорили по телефонам, стараясь перекричать друг друга. Особо продвинутые ухитрялись говорить сразу по двум аппаратам одновременно.

– Да всё на самом деле не так сложно, – сказал Нур, показывая на экраны. – Вот, справа, идёт цена данного момента на основные сырьевые ресурсы: золото, платину, нефть, алюминий… Ну, и так далее. Нас интересует левый экран. Видишь?

Лёвка кивнул. Видеть–то он видел, но понимал ли – вот вопрос.

– Графа первая – название компании, – продолжал Нур. – Вон наша «Сефернефть», а чуть выше – НКНК. Строкой ниже – УКОС. Вторая графа – стоимость покупки акций. Третья – цена предложения. Если мы правы в наших подозрениях, то цифры эти очень скоро начнут меняться. А теперь, смотри внимательно…

Лёвка сосредоточенно грыз ногти, что означало для него наивысшую степень сосредоточенности. Спустя буквально полчаса циферки напротив названия «Севернефть» начали действительно меняться. В сторону пока вроде бы незначительного роста.

К двенадцати котировка акций «Севернефти» выросла аж на семь с половиной процентов.

– Сработало! – тихо, на ухо Лёвке воскликнул Нур. – Теперь осталось лишь выяснить, кто их столь резво скупает.

– А как мы это сделаем? – ногти кончились, и Лёвка грыз теперь деревянную ментоловую зубочистку.

– Эх, Лёвка, – Нур отечески отнял у Лёвки зубочистку и выкинул её в пепельницу, – везде есть свои люди. На том и стоим. Внешне брокеры делают вид, что они независимы и работают сами на себя. Но неужели ты думаешь, что эти мальчики столь богаты, чтобы за час, например, выложить несколько десятков лимонов из собственного кармана?

– Ну, на мажоров они, конечно, похожи, но на «бентли» пока, положим, не ездят, – философически заметил и тихо расцвёл Лёвка.

– Видишь, сам всё понимаешь. Под конец–то многие начнут шевелиться. Но основной куш съест тот, кто знает наверняка, что именно надо брать. – Нур склонился к самому Лёвкиному уху. – А именно – тот, к кому попала та инсайтинговая информация, что мы благополучно слили через ту самую девушку.

– Йес! – довольно подтвердил Лёвка, незаметно от Нура выуживая из кармана новую зубочистку и осторожно, стараясь не шуршать, достал её из целлофановой упаковки.

– А мы, в свою очередь, знаем, кто на кого здесь работает. Даже если покупка идёт на подставных лиц или компании. Стратегическую скупку акций скрыть невозможно. Наука, брат!.. – Нур как бы невзначай отнял у Лёвки зубочистку и взамен выдал другу пластинку жевательной резинки.

Лёвка закинул жвачку в себя и яростно заработал челюстями. Нур уже отдавал по мобильнику тихие и быстрые указания.

– Всё, процесс пошёл, – наконец сообщил Нур. – Я дал команду отслеживать всех покупателей. К обеду всё будет ясно даже тебе.

Лёвка от такого наглого заявления закашлялся и чуть не проглотил жвачку.

– Ладно, Лёвка, не бери в голову, – Нур дружелюбно хлопнул Лёвку по плечу. – Пойдём–ка лучше кофе выпьем. Я же с самолёта. А поездка, как понимаешь, была не из самых приятных. Уж точно – не из самых!

***

Маленькая Зера чрезвычайно заинтересовалась содержимым Нюшиной косметички. Больше всего её потряс тюбик с тенями для век. С одной стороны, если открутить золотистый колпачок, высовывалась голубая щёточка, с другой – сиреневая. А розовая помада пахла, как любимые Зерины конфеты – свежей клубничкой.

– Это нельзя кушать, – предупредила Нюша, заметив, что племянница тянет открытую помаду в любопытный рот.

– А нюхать? – спросила Зера.

– Нюхать можно, – милостиво разрешила Нюша.

Она сидела в гостиной перед большим настольным зеркалом и наводила марафет по полной программе. С минуты на минуту должен был приехать Иннокентий. В его бесконечных гастролях наступила, наконец, маленькая передышка.

Нюша была рада предстоящей встрече – соскучилась по Кеше ужасно. Но её пугало то, о чём он непременно должен заговорить. Год назад, в день гибели Зеры–старшей, Растрелли сделал Нюше предложение руки и сердца, а ответа не получил до сих пор. Сначала было просто не до того – несчастье, разрушившее жизнь брата, не давало Нюше права скоропалительно выйти замуж за любимого человека. Они с Кешей решили оставить пока всё, как есть. А теперь, спустя год, настало время решиться. Или – не решиться.

Нюша не знала, как ей поступить. В сердце её царил полный кавардак. Когда Иннокентий был рядом, ей казалось, что он – тот единственный, с которым можно прожить вместе всю жизнь, нарожать ему детей и быть счастливой.

Но стоило Кеше уехать, как он становился призраком. Даже думая о том, как он там долгие месяцы гастролей существует без неё, Нюша ни минуты не ревновала. Хотя и могла предположить, что такой красивый и темпераментный мужчина наверняка не обходится без женщин.

Напротив, она была уверена, что частенько во время разлуки её любимый Иванов – Растрелли просыпается утром не в одиночестве. Но это почему–то её совсем не т ревожило.

Именно это – отсутствие ревности – пугало её. Потому что означало только одно. Ведь она прекрасно помнила как некогда, давным–давно, миллион лет тому назад, когда она любила Нура, она ревновала его к любому фонарному столбу. Да что там к столбу – к тени от столба!

– А это можно кушать? – невинно спросила Зера.

– Нет, малыш, я же сказала – только нюхать, – не глядя на Зеру, ответила Нюша, вдумчиво подрисовывая глаз. Она ещё не знала, что ответит Кеше, но выглядеть в любом случае надо на все сто. А лучше – на сто пятьдесят.

– Хочу! – упрямо заявила Зера, дёргая Нюшу за рукав свитера.

Нюша всё–таки посмотрела на девочку и не смогла удержаться от смеха. Зера, хитро поблёскивая тёмными, как у Гоши, глазами, держала в руках аппетитное красное яблоко. Рядом, пуская слюну, сидел Боник. Он знал, что огрызок достанется лично ему. Поскорей бы!

К приезду Иннокентия Нюша была полностью готова. В смысле – накрасилась. Потому как решила не переодеваться – этот тёмно–розовый, крупной вязки свитер был ей к лицу и идеально подходил к вытертым голубым джинсам.

Иванов – Растрелли в строгом сером костюме и с модным широким галстуком в тон, но чуть светлее, привёз целую охапку чайных роз и коробку с душистой антоновкой.

– Не мог удержаться, прямо у дороги купил. Родиной пахнет, – объяснил он, ставя коробку прямо на стол. Нюше достались цветы, а Зере электронная игрушка, где нужно было собрать цветные шарики в одну корзину, похожую на баскетбольную.

Зера тут же уселась в кресло, щёлкая кнопками. Красное яблоко почти целиком досталось довольному Бонику. Розы Нюша поставила в высокую красную вазу и водрузила на центр стола, где совсем недавно стояло зеркало.

– На полчаса игрушки хватит, – кивнула Нюша на девочку. – А мы пойдём кофе пить?

– Из твоих рук – хоть цианистый калий, – покорно согласился Иннокентий. Знал он, какой Нюша «ядовитый» кофе варит! Обычно при совместных завтраках он в этом вопросе старался инициативу перехватить.

Но кофе оказался на удивление приличным – наверное, потому, что варила не Нюша, а электрическая кофеварка.

– Нюша, я требую ответа, – лишь пригубив кофе, Иннокентий отодвинул стул. Он встал на одно колено, приложил руку к сердцу и склонил голову.

Нюша не могла не оценить красоты жеста. Всё–таки Кеша – гениальный актёр! И даже с режиссёрскими талантами. Такую мизансцену выстроил! Стоит теперь, коленопреклонённый, и хитро на неё посматривает. Совсем как только что Зера со своим яблоком. Но это был не розыгрыш. Иннокентий действительно ждал ответа.

– Боник, уйди! – услышала Нюша голос Зеры и в кухню ворвалась весёлая парочка. Зера с антоновским яблоком, поднятом ввысь, как факел, и Боник, пытающийся до этого ярко–зелёного «факела» допрыгнуть.

– Он хотел немытое съесть! – наябедничала Зера на собаку, с интересом поглядывая на дядю, который в светлом костюме, похоже, ползал по полу. Во что это они тут без неё играют? Боник сел и невинно склонил голову набок.

Нюша взяла яблоко, сполоснула его под краном и отдала Зере:

– Поиграйте в гостиной, мы сейчас придём, – пообещала она.

Кеша поднялся с пола, и Зера умчалась – поняла, что здесь игра закончилась.

– Ну что, Нюша? – Иннокентий взял в руки Нюшино лицо и приблизился к ней так, что в его зрачках отражалась лишь она, Нюша. В гостиной Зера менторским тоном что–то выговаривала Бонику.

А Нюша, глядя в своё отражение, ответила тихо, но твёрдо:

– Нет.

***

К четырём часам котировки акаций «Севернефти» подскочили на одиннадцать пунктов. И благодарить за это надо было Герцензона. Свет Ивана Адамовича. Уже не осталось ни малейшего сомнения, что скупал их именно он. За неполный день Герцензон «съел» тринадцать процентов из тех пятнадцати, что болтались на свободном рынке. Два процента, как водится, разбежались по карманам других, мелких игроков, которые начали суетиться под конец, пытаясь ухватить убегающего кота за хвост.

Гоша сидел перед компьютером в своём кабинете и стучал по клавишам клавиатуры. Со стороны могло показаться, что он весь, прямо–таки по уши, погружён в работу. Собственно, так оно и было. Голова соображала, а пальцы в это время отстреливали на экране сонмища монстров из новейшей версии «DOOM».

А картинка в Гошиной голове уже почти сложилась – наподобие тех паззлов, которые так любит Зера. Зера–маленькая…

Не хватало лишь нескольких фрагментов. На их поиски и был направлен Соловьёв, появления которого Гоша ждал уже с минуты на минуту.

Расправившись с очередным монстром, напоминавшим космического спрута из фильма «Чужой», Гоша поставил игру на паузу и откинулся в кресле.

Секретарша Алла, наконец, доложила о прибытии Соловьёва.

По мрачному, но излучающему победоносную энергию лицу Соловьёва было ясно: он что–то нарыл. В таком, победном варианте бывший ГРУ-шник более обычного походил на Шона Коннери в первых и лучших сериях бессмертной «бондианы».

– Присаживайтесь, Олег Юрьевич.

Присев в кресло напротив Гоши, Соловьёв открыл кожаную папку с логотипом «Севернефти»:

– Я подготовил всё в виде краткой оперативной справки. Это нам потом понадобится при передачи материалов в прокуратуру.

Гоша кивнул:

– Излагайте.

– Он довольно хорошо спрятал концы в воду. Однако не учёл того, что наши ребята из «Аквариума» вели собственные «личные дела» на коллег из «конторы». Тот человек, которого сфотографировала Анна Вячеславовна на Пушкинской площади и которого встретил в Амстердаме господин Сафин, есть Качалов Вячеслав Борисович…

– То есть, по всей видимости, это тот самый полковник «Ка» или «Кащ», о котором мне пытался сообщить в больнице Морозов… – вставил Гоша

– Думаю, да, – продолжил Соловьёв. – Именно полковник. В отставке. Ещё в конце восьмидесятых он возглавлял один из отделов в Первом главном управлении КГБ СССР. Очень специфический отдел, занимавшийся подготовкой и проведением операций уничтожения. Тогда их основной мишенью были международные террористы. Именно они убрали, например, в девяностом Алим–хана. Он и его люди тогда готовили теракт, который должен был произойти в Москве, в ГУМЕ. Алим–хан был внешне чист перед законом. И просто умер в собственной квартире. От разряда тока в неисправной кофемолке – у Алим–хана было очень слабое сердце. В первой половине девяностых отдел Качалова уничтожал скопом и по одиночке известных криминальных авторитетов. Тогда на них прямо какой–то мор нашёл. Под горячую руку попадались и вполне обычные бизнесмены. В девяносто седьмом Качалов вышел в отставку. Создал свою охранно–аналитическую фирму «Сфинкс». В девяносто девятом возглавил службу безопасности компании «Роспетролеум», а уже через полгода получил пост вице–президента…