Текст книги "Искушения олигархов (СИ)"

Автор книги: Павел Генералов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Товарищ, генерал…

– Не надо, майор! Давайте без формальностей, – обернулся Морозов к вошедшим.

Их было двое. Оба в серых неприметных костюмах. Майор Плетнёв и капитан Плетнёв. Родные братья. Но если бы генерал–полковник Морозов не знал их личные дела наизусть, он никогда бы не поверил в столь близкое родство этих совершенно непохожих друг на друга людей. Только глаза у них были одинаковые – глубоко посаженные и пронзительно–серые, да рост совпадал. В остальном же они казались скорее противоположностью друг другу. Широкоскулый майор будто прибыл из Азии, а длиннолицый капитан с английским выступающим вперёд подбородком выглядел типичным европейцем. Как это природа в родных братьях разместила сразу две части света, понять было невозможно.

– Готовьте операцию по эвакуации, ребята. Только давайте без зауми. Что–нибудь попроще, поестественнее. План – мне завтра на стол. И будьте готовы в любую минуту. Всё ясно?

– Так точно, – сразу за двоих ответил майор. – Разрешите идти!

– Идите, идите, Володя, – устало махнул рукой Юрий Иванович.

Когда за Плетнёвыми захлопнулась дверь, Морозов отпустил птицу, всё же погладив по тёплой глянцевой спине.

– Пар–ртия – наш р-рулевой! – выдал вдруг после столь затянувшегося молчания Карлуша.

Фраза, похоже, выплыла откуда–то из самой глубины птичьего подсознания. Или из–за слишком долгого и пристального лицезрения ленинского мавзолея со знаменитой трибуной. Как–никак Карлуша был птицей с прошлым.

***

Всю дневную смену Сергей Печкин работал, купаясь в лучах славы. Весть о его выигрыше разнеслась по стройке молниеносно. А он и сказал–то об этом только бригадиру Потапову, кадровику, да кладовщице Зинаиде. Наверное, Зинаида и сыграла роль радио. Известное дело – женщина!

Пожалуй, поздравили его все ребята. Кто по внутренней связи, кто просто помахал рукой с поднятым большим пальцем. Это Серёга так думал, что с поднятым пальцем – с его высоты строители казались мелкими, как коротышки из Солнечного города. Лишь кадровик Петрович, носатый и усатый, как морж, не поздравил – мрачно пожёвывая ус, велел зайти после смены.

Неужели не отпустит? Быть того не может! «Устрелла» обещала всё уладить – наверное, с утрева просто не успели переговорить с Петровичем.

Но для себя Печкин уже решил: поедет в любом случае. Уж больно Надежда вчера радовалась этому выигрышу, прямо как девчонка. А дочки длинный список написали, что им привезти из–за границы.

Конечно, эта работа на строительстве здания «Севернефти» в самом центре Москвы, очень хорошая, но крановщик с его квалификацией безработным не останется. Тем более, когда в столице наблюдается самый что ни на есть строительный бум. Правда, многие конторы предпочитают нанимать дешёвых рабочих, с Молдавии или с Украины, но то всё больше штукатуры да маляры.

День пролетел, как мгновение. У отдела кадров Печкин столкнулся с незнакомым мужиком в синей бейсболке, надвинутой на глаза. Мужик кивнул козырьком и, что–то буркнув, прошёл мимо. Видно, уже пообщался с кадровиком. Что и говори, умеет Владимир Петрович быть ласковым, как мать. Чтобы кто из кадров весёлым выходил – никто никогда не видел.

– А-а! Печкин, заходи! – усы Петровича воинственно зашевелились. – Значит, говоришь, кругосветка?

– Ну! – радостно согласился Печкин.

– Баранки гну, – нахмурился Петрович. – Считай, что тебе повезло. Видел клиента, что выходил?

– Хмурый, в синей бейсболке?

– Хмурый–то хмурый, а между прочим – крановщик международного класса, – Петрович многозначительно поднял вверх кривой указательный палец.

– А бывает разве такой – международный? – удивился Печкин.

– Раз говорю, значит, бывает, – отрезал кадровик и насупился. – Карпинский Ефим Григорьевич. Я думал – еврей, а оказалось – русский. Работал на стройках в Германии и Швеции. Согласился тебя на два месяца подменить. Денег запросил – трёх таких как ты можно было взять.

– А чего, дешевле замены не нашли?

– И не искали. Ему, блин, твоя «Устрелла» платит. Ишь, устроили сервис на дому! – в сердитых устах Петровича мирное «сервис» прозвучало прямо как «стриптиз».

– Значит, я завтра уже не выхожу? – обрадовался Печкин.

Мысленно он был уже не в пропахшем табачным дымом отделе кадров, а в тайском массажном салоне.

– Значит, так, – тяжко вздохнул Петрович и, не сдерживая обиды, добавил. – Эх, моя воля, я б тебя дальше Мытищ не отпустил. Ведь ты те самые чипсы взял, которые мне, мне должны были достаться! Если б мне тогда из конторы не позвонили! Всё, Печкин, вали! Чтобы глаза мои тебя не видели!..

Сергей выскочил из кабинета, как пробка из шампанского. Он почти без сожаления бросил прощальный взгляд на свой подъёмный кран. Прощай, друг, товарищ и брат! Через два месяца увидимся!

Кран, как заблудившийся жираф, жалобно тянул шею в сырое московское небо.

Глава шестая. Двое из ларца

17 октября 2001 года

Ничем лишним, что бы не входило в её прямые обязанности, Инессу не обременяли. Хозяева по отношению к ней вели себя максимально корректно. Маленькая Зера и Боник были послушны и дружелюбны, и не доставляли особых хлопот.

На этом почти идиллическом фоне возник лишь один неприятный пунктик. Гувернантку явно невзлюбила сестра хозяина по имени Нюша. Что за имя для женщины? Больше подходит для козы, право слово.

Но даже эта странная неприязнь обернулась для Инессы плюсом. Нюша напрочь отказалась жить в Глухово. Таким образом, именно Нюшины комнаты в главном доме как–то само собой перешли в полное владение Инессы. Георгий Валентинович предложил, а она – не отказалась. Ведь и то правда, – мотаться каждый день из Москвы и обратно слишком тяжело и накладно, в смысле потери времени.

За городом жить было много лучше. Тем более, что почти в любой вечер Инесса могла отлучиться. Хозяйка возвращалась после занятий в своём нефте–газовом институте не позже часов пяти–шести. И, если у них с хозяином не было собственных «выездных» планов, всегда была готова отпустить Инессу. Развеяться, что называется.

Завтракала Инесса с хозяевами, если те не слишком рано отбывали в Москву. В противном же случае – с Зерой–маленькой и домоправительницей Антониной Ильиничной. Потом они гуляли с Зерой–маленькой по участку, играли в доступные её возрасту подвижные игры на свежем воздухе. В играх этих с удовольствием принимал участие и сильно подросший жизнерадостный Боник.

Далее – обед, Зерин послеобеденный сон, игры и необременительные занятия уже в доме. В общем, обычный и уже устоявшийся распорядок дня. А тут и хозяйка прибывала и сама с удовольствием возилась с ребёнком.

Хозяйка была, похоже, гувернанткой более чем довольна. Особенно тем, что Зера–маленькая, едва научившись произносить слова, сразу заговорила на двух языках. С Инессой она общалась по–английски, с родителями – по–русски. Разве что иногда путалась немного.

Сегодня Зере нужно было в институт лишь к третьей паре. В связи с этим задержался с отъездом и хозяин. Завтрак был поздним. И несколько затянувшимся. Хозяина бесконечно отвлекали телефонные звонки. Он со вздохом поднимался из–за стола и выходил на веранду, вроде бы как для того, чтобы не мешать остальным своими разговорами. Зера, впрочем, всё равно внимательно прислушивалась. Видно, ей каждый раз казалось, что Георгий Валентинович опять вынужден будет мчаться в Москву, по–человечески так и не позавтракав.

Инесса на разговоры хозяина не отвлекалась. Она и так, хотела того или не хотела, была в курсе всей жизни этой семьи. Причём, как внутренней её стороны, так и внешней, деловой. Специально её в курс дел не вводили, но и нарочито ничего не скрывали.

Инесса аккуратно откусывала от бутерброда с чёрной икрой и запивала всё это удовольствие кофе. Икру к завтраку подавали специально для неё. После того, как она однажды проговорилась о своей к ней чрезвычайной любви. Граничащей с безумием.

– Ну, Инесса, если это и есть ваш главный недостаток, – смеялся хозяин, – то ему можно и попотакать немножко. Может, глядя на вас, и я привыкну завтракать по полной программе, а не ограничиваться дежурным кофе.

Очередной звонок подтвердил очередные опасения хозяйки. Хозяин вернулся в столовую и даже не присел к столу:

– Всё Зера, пора, собираемся. Если ты хочешь ехать со мной. А то не торопись, у тебя же ещё есть время?

– Нет, я с тобой, – поднялась и Зера.

Инесса бросила взгляд в сторону хозяйского края стола. Так и есть: тот не только не съел приготовленный ему Зерой бутерброд с маслом, но даже и кофе до конца не допил.

Зелёный «вольво» хозяина уже выезжал из ворот, когда Инесса с Зерой–маленькой спустилась по ступеням крыльца. Инесса усадила Зеру в прогулочную коляску и они покатили по дорожке в сторону детской площадки, сооружённой прямо под сенью сосен. Чуть припозднившийся Боник нагнал их на полпути.

Посадив Зеру на качели, Инесса оглянулась в сторону дома. Потом достала мобильный и набрала «забитый» в память номер. Трубку сняли.

– Решение вопроса намечено на послезавтра, на девятнадцатое…

С той стороны линии несколько секунд помолчали, потом, наконец, до Инессы донеслось:

– Вы ошиблись номером.

Инесса кивнула сама себе, нажала кнопку отбоя и повернулась к Зере, от нетерпения уже прямо подпрыгивающей на неподвижных качелях:

– O! My darling! Are you ready?

– Рэди! Реди! – засмеялась девочка.

***

Рейс «Нефтесеверск – Москва» прибыл в Домодедово вовремя, ровно в семнадцать пятьдесят. Самолёт подрулил к зданию аэропорта. Переходные модули присоединили быстро.

Нур, прихватив ноутбук, с которым теперь никогда не расставался, и перекинув через локоть ненужную пока в Москве дублёнку, вышел из салона бизнес–класса вместе с экипажем, как раз покидавшим пилотскую кабину. Кивнув на прощание командиру корабля, он быстрыми шагами направился в здание аэропорта.

В Москве Нуру предстоял провести два довольно тяжелых дня. А потом снова возвращаться в Нефтесеверск… Так что прежде всего ему хотелось просто отоспаться. Ужин можно будет заказать и домой. Хоть какую–нибудь пиццу. Точно, острую мексиканскую. Это будет именно то, что нужно.

Звонок мобильника застал его уже на выходе из VIP-зала аэропорта. Кивнув Гошиному водителю Вадиму, который как раз отделился от колонны и махал Нуру рукой, Нур достал телефон:

– Да, я вас слушаю!

Голос в трубке был смутно знакомым – одновременно солидным и вкрадчивым:

– Господин Сафин?!

– Да–да, я вас слушаю! – уже нетерпеливо повторил Нур.

– Это Магомаев.

– Здравствуйте, Теймур Теймуразович. Чем обязан?

– Ну, во–первых, с прибытием вас.

– Спасибо.

– Мы могли бы встретиться?

– Надо подумать…У меня завтра и послезавтра забито под завязку…

– Я говорю исключительно о сегодняшнем дне, – в голосе Магомаева прозвучала строгая и даже нетерпеливая нотка. – Разговор – серьёзный. Через полчаса я буду в ресторане «Белое солнце пустыни», на Неглинной. Знаете?

– Знаю.

– Тогда приезжайте прямо туда. Что вам заказать?

– Плов и… долму.

– Хорошо. До встречи.

Да, со сном придётся повременить. Зато хоть с ужином проблем не будет…

– Вас куда отвезти? – обернулся Вадим, когда они выехали со стоянки на трассу. – Домой?

– Нет, отвези меня на Неглинную, в ресторан. Потом забрось, пожалуйста мою зимнюю шкуру, – Нур показал на свою дублёнку, – ко мне на Полянку. Я сейчас позвоню консьержу, у него и оставишь.

– Хорошо, Нурмухамет Нурмухаметович. Во сколько за вами заехать?

– Не надо. Езжай потом домой, отдыхай. А Георгий Валентинович что, всё сам за рулём катается?

– При любом удобном случае! – подтвердил Вадим.

***

Машина ДПС на средней скорости двигалась по Рублёвке в сторону области. Приближаясь к повороту на Центральную Клиническую Больницу, бело–синий «жигулёнок» мигнул фарами коллеге–постовому, тот привычно бросил руку к козырьку.

Проехав ещё метров триста, «жигулёнок» остановился. Из него вышли двое. Милицейский капитан и лейтенант. Третий, сержант, остался за рулём.

Широкоскулый лейтенант, покручивая в руке полосатый жезл, встал на обочине дороги. Длиннолицый капитан, выпятив лошадиный подбородок, достал из кармана рацию.

Поток машин на Рублёвке был не слишком плотным – самый час–пик уже прошёл. Фары проносящихся мимо машин причудливо «подсвечивали» фигуры гаишников, одетых в форму с фосфоресцирующими полосками.

Рация в руке капитана затрещала и выдала:

– Тёмно–зелёный вольво–эс–восемьдесят, госномер а–пятьсот–эм-тэ следует в сторону области по второй полосе. Только что проехал путепровод над Крылатской. Ждите через несколько минут.

– Спасибо, понял, – капитан отключил рацию, повернулся к лейтенанту и кивнул.

***

Спидометр показывал «80». Ровно, сколько положено. Гоша старался не нарушать правила, если в том не было сугубой необходимости. Тем более уж здесь, на Рублёвке, гаишников всегда, как собак нерезаных. Помимо официальных постов, он ещё и за каждым кустом прячутся. Всё–таки – правительственная трасса. Зато и напрягаться не нужно. Едешь как на автопилоте и можешь спокойно себе думать.

Всю последнюю неделю Гоша жил в совершеннейшем напряжении. В Белый Дом ездил уже как на работу. Утрясались последние детали по Немало – Корякскому проекту. И вот, вроде бы всё сраслось окончательно и бесповоротно.

Утром, ещё за завтраком, ему позвонил сам Демьянов. А днём, в Белом Доме, окончательно подтвердили: подписание инвестиционного договора состоится, как и наметил Демьянов, девятнадцатого, в шестнадцать часов. Уже приглашены журналисты, которым обещаны сенсация и фуршет.

– Это ещё что за двое из ларца? – пробормотал Гоша, увидев тормозящих его гаишников.

Он подъехал к обочине, опустил стекло и достал документы.

– Лейтенант Кривошеев! – козырнул широкоскулый гаишник. – Пожалуйста, ваши документы!

Гоша протянул ему права и техпаспорт:

– А что случилось? Я вроде ничего не нарушал?

Лейтенант бросил на него быстрый взгляд серых глаз:

– А что вы беспокоитесь? Мы разве вас в чём–то обвиняем? Обычная проверка.

Тем не менее, посмотрев права и техпаспорт, лейтенант не успокоился и вовсе не торопился возвращать бумаги Гоше.

– Минуточку, – сказал он и направился к маячившему возле «жигулёнка» капитану. Они посовещались и вернулись уже вдвоём.

Длиннолицый капитан вежливо козырнул:

– Капитан Минаев! Откройте, пожалуйста, капот.

Гоша, про себя чертыхнувшись, просьбу представителя власти беспрекословно выполнил.

«Двое из ларца» довольно долго и подробно изучали двигатель Гошиной «вольво». Захлопнув наконец капот, они вернулись к своему «жигулёнку» и засели в нём, включив свет в салоне. Поглядывая в их сторону, Гоша увидел, что они что–то ищут в портативном компьютере.

Наконец, гаишники вылезли из «жигулёнка» и вернулись к Гоше.

– Ну что там случилось? – с трудом сдерживаясь, вежливо поинтересовался Гоша.

– Ваша машина по нашим данным числится в угоне, – сообщил капитан, хищно поводя длинным подбородком.

– Да не может такого быть! – возмутился Гоша. – Позвоните полковнику Одинцову. Он вам всё быстро и популярно разъяснит! Или мне самому позвонить?

– Не беспокойтесь, не надо никуда звонить! – капитан, похоже, был настроен серьёзно. И упоминание об Одинцове его лишь разозлило. – Сейчас во всём разберёмся. Как положено. И нечего своими связями козырять, господин Сидоров. Подъедем на ближайший пост и всё проверим. Вполне может быть, что это просто недоразумение.

– Мне как, следовать за вами? – обречёно спросил Гоша. Всё, к ужину он уже, похоже, опаздывал.

– Нет, господин Сидоров! – строго отрезал капитан. – Попрошу вас пересесть на пассажирское место. Машину поведу я. Лейтенант! – бросил он широкоскулому. – Поедете с нами.

Да, такой расклад Гоше совсем не нравился. Но не драться же с ними, в самом деле! Ладно, сами вынуждают, придётся теперь с мигалкой ездить. Тогда ни одна сволочь палкой своей взмахнуть не посмеет!

Гоша, кряхтя, перебрался на соседнее место, ещё раз гляну на физиономии незваных «пассажиров».

При том, что оба гаишника были совершенно разными, они странным образом были похожи. Гоша не сразу понял, чем именно. Лишь ещё раз приглядевшись, он нашёл сходство: у обоих были одинакового оттенка серые глаза. Жёсткие, однако, глаза.

– Поехали! – сказал капитан и подмигнул фарами «жигулёнку». – Документы можете пока забрать, – сказал он Гоше, протягивая права и техпаспорт.

***

Долма была отличной. Сочной, со слезой. Какой и должна быть.

А вот разговор Нуру всё больше не нравился. Сначала всё шло спокойно, но как–то не очень понятно.

Не для того же его вызвонил Магомаев, чтобы обсуждать тонкости разведения лошадей? В которых, положа руку на сердце, Нур пока не очень–то и разбирался. Потом поговорили всё–таки о более близких обоим нефтяных делах. Магомаев даже дал несколько дельных советов по поводу нового НПЗ, который собирались заложить под Смоленском. Этого хватило как раз на плов.

И лишь когда Нуру принесли просторную тарелку с долмой, Магомаев, пригладив рукой седеющий ёжик волос – соль с перцем, – поинтересовался как бы между прочим:

– И не надоело вам быть всегда вторым, Нурмухамет?

– Что вы имеете в виду? – прикинулся валенком Нур.

– Вы меня прекрасно понимаете, молодой человек. Поверьте опытному аппаратчику. Я тоже долго ходил на вторых ролях. И знаю, как это оно. Когда ты пашешь как папа Карло, а решения принимают другие.

– Знаете, Теймур Теймуразович, меня вполне устраивает тот уровень ответственности, который на меня возложен. И мне нравится моя работа. И та роль, которая мне досталась. С Георгием Валентиновичем мы друзья и партнёры…

– Так–так–так. Вы всё–таки разделяете эти два понятия?

– В каком–то смысле, конечно. А что вас конкретно интересует? Готов ли я при каких–нибудь обстоятельствах сыграть против Сидорова? Сразу скажу – нет. Ни при каких, – Нур демонстративно воткнул вилку в долму.

– Что вы, что вы, Нурмухамет! Неужели я так уж похож на змея–искусителя?

– Если честно, – усмехнулся Нур, – то немного да.

В ответ Магомаев рассмеялся, но быстро вновь стал серьёзным:

– Буду говорить с вами в открытую. Считаю своим долгом предупредить, что вопрос о Немало – Корякском проекте перешёл в стадию взрывоопасную. Вы же понимаете, что цена этого вопроса слишком велика, чтобы господину Сидорову дали резвиться так, как ему вздумается. Он сейчас очень рискует, настаивая на своём. И вы, между прочим, рискуете вместе с ним.

– Это что, угроза? – глаза Нура посветлели, как бывало в те мгновения, когда он был на грани бешенства.

– С моей стороны – лишь предупреждение. Я хорошо знаю людей, что работают в нефтяном бизнесе. Они ни перед чем не остановятся. Это вправду очень опасно.

– А что вы хотите от меня?

– Ну, вы же не только партнёр господина Сидорова, но и, как вы сами изволили выразиться, близкий его друг. Вот и поступите по–дружески. Мы, со своей стороны, уже исчерпали, как мне кажется, все возможности убеждения. Ну зачем ему это надо? – с некоторой даже горячностью воскликнул Магомаев. – Даже если правительство и отдаст ему этот лакомый кусок, потом Георгия Валентиновича всё равно кинут. Уж извините за выражение. Подставят, если хотите. Романтические настроения сегодня больше не в моде. И, главное, не в цене. Не лучше ли нам всем вместе просто заработать хорошие деньги? Речь идёт о миллиардных прибылях. Вы меня понимаете?

– Пытаюсь.

– Попробуйте убедить вашего друга, Нурмухамет. Игра, которую он на сей раз затеял, слишком опасна. Ему и так слишком многое и слишком долго прощали. Можно сказать, в кредит. А по кредитам рано или поздно надо платить. Вы согласны?

Нур, дожевав последний кусочек долмы, промокнул губы бордовой крахмальной салфеткой:

– Единственное, что я могу сделать, так это передать Георгию Валентиновичу суть нашего разговора.

– Да, молодой человек… – Магомаев задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Сдаётся мне, мы друг друга так и не поняли. Жаль. Тогда я должен вас предупредить. Мне бы не хотелось, чтобы о нашем разговоре узнали третьи лица. Меня ведь никто не уполномочивал вести с вами переговоры. Я просто надеюсь на ваше благоразумие. Извините за настойчивость, но я повторюсь: попробуйте убедить вашего друга. Сами. Лично от себя. И поскорее. А то будет поздно. Спасибо за приятную компанию, – Теймур Теймуразович отодвинул почти полную тарелку плова. За весь долгий разговор он практически не притронулся к еде.

Нур понял, что пора откланиваться. Что он и сделал незамедлительно, как в буквальном, так и в фигуральном смысле.

Надо было пройтись по свежему воздуху. И хорошенько подумать.

***

Проскочили указатель Кардиологического центра. Метров через восемьсот уже будет и пост ГИБДД. Быстрее бы вся эта хрень кончилась! – думал Гоша, мрачно глядя вперёд на дорогу.

Капитан, сидевший за рулём родной Гошиной «вольво», почему–то не сделал поворот на Рублёво – Успенское, а поехал и дальше прямо, по самой Рублёвке.

– Послушайте, господа офицеры! – повернулся к капитану Гоша. – Вы на какой это пост меня везёте? Перед кольцевой на Рублёво – Успенском ведь он тоже есть! Там мою машину как облупленную знают!

– У них сегодня со связью проблемы! – не отрывая взгляда от дороги, бросил капитан. – А нам с главным вычислительным центром связаться надо.

Вот именно слова о «главном вычислительном центре» Гоше почему–то особенно не понравились. Да и какие могут быть проблемы со связью у поста ГИБДД на правительственной трассе?

Гоша бросил взгляд через плечо и глаза в глаза «столкнулся» с лейтенантом. Ничего хорошего эти глаза не предвещали.

Перед ограничительным знаком, метров за двести до хорошо освещенного, словно офисный аквариум, поста, капитан сбавил скорость до требуемых тридцати в час. Но, странное дело, тормозить и сворачивать на площадку перед постом он явно не собирался.

Постовой сержант, лениво переминаясь с ноги на ногу, смотрел куда–то поверх проезжающей мимо гошиной машины

– Эй, мужики! Вы куда?! А ну–ка тормози! – Гоша и не догадывался, что его голос может напоминать рык взбешенного льва.

– Молчи и не дёргайся! – услышал Гоша голос сзади. Лейтенант буквально дышал ему в ухо, а прямо возле Гошиной щеки замаячил воронёный ствол «макарова».

На решение оставалось полсекунды. Пока они ещё находились в «поле притяжения» поста и капитан не успел надавить на газ.

Резко приподнявшись, Гоша с размаху локтем саданул «заднему» лейтенанту в морду. Судя по раздавшемуся хрусту и всхлипу, попал в самую переносицу. Теперь главное, чтоб он не начал с перепугу палить во всем стороны!

Капитану досталось костяшками пальцев в висок. «Вольво», мгновенно потеряв управление, вильнула влево. Послышался отвратительный скрип тормозов двигавшейся следом машины.

Перенеся центр тяжести на правую ногу, Гоша каблуком левой засадил не успевшему ещё опомниться капитану прямо по коленке. Ноги капитана дёрнулись, словно в конвульсиях. Навалившись на капитана сверху, Гоша носком ботинка резко нажал на педаль тормоза. Зад «вольво» повело юзом.

Гоша рывком распахнул дверцу и, резко оттолкнувшись, чуть ли ни ласточкой выпрыгнул из машины. Влажный асфальт уже готов был наотмашь ударить его по лицу. Но в последнее мгновение Гоша – всё ж не прошли даром суровые Нуровы уроки! – чётко сгруппировался. Перевернувшись через себя, он уже через мгновение встал на ноги. Вслед ему никто не стрелял.

Зато с автоматом наперевес к нему бежал постовой сержант.

Гошина «вольво», газанув, рванула с места и скрылась в темноте, лишь мигнув на прощание бортовыми огнями.

– Вы целы, товарищ?! – опуская автомат и тяжело дыша, выдохнул сержант, молодой парень с конопушками, в изобилии рассыпанными по щекам..

– Вроде бы жив, – с некоторым сомнением в голосе подтвердил Гоша. – Проводите меня к своему начальству! – уже тоном государственного человека при исполнении распорядился он, отряхивая грязь с пиджака.

Самое смешное, что оба мобильника были на месте и, кажется, целы. Один из них даже звонил.

Двигаясь в сопровождении сержанта к освещённому аквариуму поста, Гоша достал мерцающий и напевающий вагнеровский «Полёт валькирий» аппарат:

– Да!

– Гош, привет! Это Нур.

– Да говори, говори! Что–то случилось? А то мне некогда! Люди ждут!

– У меня сегодня была интересная встреча. Надо срочно поговорить. На мой взгляд, это было заслуживающее внимания предупреждение…

– Хватит на сегодняшний день предупреждений! Завтра в десять – большой сбор у меня на Сретенке. Там всё и расскажешь! Всё, пока! – Гоша уже входил в помещение аквариума. – Срочно соедините меня с полковником Одинцовым! – беспрекословным голосом приказал он старшему лейтенанту, поднявшемуся ему навстречу.

– Есть! – ответил старшой. Имя полковника Одинцова, командира десятого спецполка ГИБДД, на настоящих гаишников, работавших на правительственной трассе, действовало как заклинание.