Текст книги "Сонные войны. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 38 страниц)

  – Сначала мы не посадили картошку, потом мы не распахали поле под пшеницу и наконец, не посадили и ее.

  – Потрясающе, – вяло сказал другой мужчина, появившись в кадре. – И как вы только до этого додумались?

  – Додумался? – сказал старик. – А что это такое?

  – Да не знаю я. Просто услышал от желтых и слово как это... а да, понравилось.

  – А что такое понравилось?

  – А вам собственно, какое дело?

  – Да никакого...

  – Ну и хорошо. Что вы собираетесь, не делать дальше?

  – Ну, сезон не посадки картошки окончился. Через год мы не посадим клубнику потом клюкву. Клюкву очень хорошо не сажать. Ее и нет в принципе...

  – Ну и хрен с ней. А вы не хотите, не посадить хрен?

  – А какая тебе разница.

  – Никакая...

  Более дурацкого диалога Паша не слышал в жизни. Он встал с кресла и сказал мужчине и женщине:

  – Я наверно пойду.

  – Зачем? И как? – спросил мужчина.

  – А что, можно ходить? – спросила женщина.

  – До свидания, – ответил Пашка идя к выходу.

  – Сомневаюсь... – сказал мужчина.

  Пашка вышел из фиолетового дома и пошел к другому. Он постучался но, как и в первом, ему никто не ответил. Когда мальчик вошел, он увидел двух стариков: мужчину и женщину, сидящих в креслах-качалках.

  – Здравствуйте, – сказал Пашка.

  – Ты кто? – спросил его дед.

  – Ты что не видишь старый, это же мальчик, – сказала старуха.

  – А как это – мальчик?

  – Вот если бы мы делали кое-что в спальне, у нас были бы такие же, – продолжила старуха. На Пашку они внимания не обращали.

  – А что можно делать в спальне?

  – А я откуда знаю старый, но по розовому каналу говорили, что что-то можно.

  – Я вообще не был в той комнате. Что мне там делать, да еще и с тобой? И вообще, как можно делать что-то и зачем?

  – Да замолчи ты уже. Мне же тебе отвечать приходится!

  Старики замолчали. Их глаза ничего не выражали, они рассматривали Пашку без какого-то любопытства. Мальчик развернулся и вышел. Он заглянул еще в три дома, и там нашел точно таких же фиолетовых людей. Они также без интереса смотрели на него, и, казалось, загорись их дом, даже не предприняли бы попытки его покинуть. Пашке все это надоело, он пошел к тому месту, где проснулся. Хотя конечно термин "проснуться" здесь неуместен – он ведь наоборот уснул. Пребывание в фиолетовом городе хоть и оказалось скучноватым, но Пашке все равно понравилось. На яву такое вряд ли можно увидеть.

  Он не стал возвращаться к красному пятну, а, пройдя границу с желтым песком, потопал по бархану. Здесь песчаная гора выше, он поднимался наверх дольше. Он взобрался и увидел самое настоящее море. В тусклых сумерках оно казалось серым, на нем, куда ни кинь взгляд, плавали лодки с рыбаками. На берегу моря их тоже сидело достаточно, но Пашка увидел там и кое-что еще. На берегу лежали целые груды еды. От огромных тортов, до колбас и запеченных индюшек. Еда просто валялась, брошенная без присмотра, но вот один рыбак встал и подошел к большому торту. Он воровато оглянулся по сторонам и быстро схватил торт, но в это время на его ноге захлестнулась петля. Наверное, кто-то закопал ее в песок, чтобы никто не заметил. Мужчина упал, его потащило к воде. Он что-то крикнул и скрылся в море. Вскоре Пашка увидел огромный плавник, уносящийся к горизонту, и привязанный к нему другой конец веревки.

  – Странное зрелище, не правда ли? – послышался сзади голос Шелкового Человека.

  Пашка повернулся. Шелковый Человек сидел на песке и смотрел на море.

  – А откуда вы взялись? – спросил Пашка.

  – Ответ на этот вопрос я не знаю. Может, родился, может что еще...

  – Да нет, откуда вы взялись на этом бархане?

  – Пришел, – пожал плечами мужчина.

  Пашка посмотрел на песок. Там отпечатались следы его ботинок, но следов босых ног Шелкового Человека не наблюдалось.

  – Я понял, какую могу поиметь с тебя выгоду, – продолжил мужчина.

  – Ну и какую?

  – Ты кое-что для меня сделаешь, а я тебе что-нибудь расскажу. И в качестве аванса за работу, предлагаю задать мне три вопроса.

  – А что за работа?

  – Надо взять красного песка и принести его в Атику – столицу Цветных Стран Предрассветного Царства.

  – А чего сами не можете?

  – Мне лень, к тому же надо ведь и тебе чем-то заняться.

  – А зачем в этой Атике красный песок?

  – Там стоят большие песочные часы и их заполняют только красным песком. Тебе надо их наполнить. Ну вот теперь иди.

  – В смысле иди? Вы же еще мне ничего не рассказали, – возмутился Пашка.

  – Я ответил на три вопроса и теперь ты, как честный мальчик, должен отнести в Атику песок, с того места, где ты возник.

  – Какие три вопроса?

  – Ну как же, про работу, про то, почему я ее не делаю сам и про песочные часы.

  – Нет, так не пойдет. Вы что же, решили разыграть меня? Не понесу я никуда ваш песок на таких условиях!

  Шелковый человек неодобрительно посмотрел на него, но потом прошелестел:

  – Хорошо, выкручивай мне руки. Давай свои вопросы...

  – Что это за место?

  – Это не место мальчик – это Предрассветное Царство Азиль-до-Абара. Самое скучное из Царств, на мой взгляд, но уж какое есть. Предрассветное Царство в этом районе разделено на четыре страны: фиолетовую, там ты уже был, желтую, розовую и зеленую. Столица Цветных Стран находится в зеленой. Я ответил на твой вопрос?

  – Более или менее. Теперь скажите, кто вы такой?

  – Я Шелковый Человек, некоронованный король Алям-аль-Металя.

  – А как я сюда попал и как мне отсюда выбраться?

  – Ты уснул и попал сюда. Подробности ты должен знать лучше меня. А уйти отсюда проще простого. Надо проснуться и все.

  – Я пытался, но у меня не получилось.

  – Ничего, со временем ты научишься, а пока придется просто подождать. Итак, три вопроса заданы, три ответа получены. Теперь иди, бери песок и отнеси его на центральную площадь. Атика находится в паре лиг от того места где ты возник, так что идти долго не придется. Просто набей песком карманы и иди прямо. Атика очень большая, так что не промахнешься.

  – А зачем это вам надо?

  – Я уже ответил на все твои вопросы, – сказал Шелковый Человек и снова пропал. На том месте, где он сидел, остался след, но налетел порыв ветра и сгладил легкий желтый песок.

  Паша некоторое время обдумывал полученную информацию и решил, в принципе, отнести песок в Атику, ничем не хуже, чем просто прогуляться до нее. Он пошел туда, где, как выразился Шелковый Человек, он возник. Кучка красного песка сияла там, где граничили четыре страны Предрассветного Царства. Пашка набил им карманы и поплелся по зеленому бархану.

  Когда он взобрался, перед ним предстала Атика. Огромный город сиял изумрудным цветом. В Атике вырастали сотни высоких круглых башен. Они прорезали тусклое небо и казались черными на фоне лучей солнца, которое, наверное, никогда здесь не всходит. Ведь не зря же это Царство Шелковый Человек называл Предрассветным.

  Пока Пашка спускался, он различил и другие детали. Хоть башен много, есть и другие дома. Вернее все остальные дома тоже башни, только низкие и тоненькие. Все строения походили на бочки с бензином, которые Пашка видел пару лет назад, когда отец взял его в порт. Мостовые Атики выложили круглыми зелеными камнями, по ним ходили разноцветные люди. И розовые, и фиолетовые, и желтые, и собственно зеленые люди шли куда-то, но присутствовали и другие жители. Например, лошадь шла на двух задних копытах, напялив на головы круглую широкополую шляпу. От такого зрелища рот у Пашки опять открылся, но он вспомнил что спит, и лишь рассмеялся.

  Граница между городом и пустыней пролегла там, где камень разрывал песок. Пашка вступил на зеленую мостовую и пошел вглубь города, все время мотая головой и разглядывая пейзаж. Изумрудные башни взметались вверх, из окон то и дело высовывались разноцветные головы жителей Предрассветного Царства. Больше всех ему встретилось зеленых людей, они походили на каких-то гномов или леприконов. Все низенькие, с бакенбардами и в зеленых костюмах с длинными полами. На ногах башмаки с желтыми пряжками – единственное допущение иного цвета в одежде. Кроме всего прочего, у каждого трость, и все мужчины. Женщин зеленого цвета Пашке пока не попадалось. Рост у Пашки, для его возраста, приличный и по высоте он никак не выделялся среди местных. Но вот по телосложению они его превосходили эдак раза в два. Коротенькие ножки зеленых человечков похожи на толстые столбики, обтянутые в чулки, а вот тело принадлежало обычному мужчине. Руки тоже короткие, но толстые. Зеленые смотрели на мальчика свысока, хотя были одного с ним роста. То, что к ним пожаловал человек необычного цвета их, похоже, никак не волновало. Только толстые губы презрительно кривились, но ничего не говорили.

  Желтые люди все носили длинные желтые плащи, у каждого в руках удочка, или сачок, или еще какая рыбацкая снасть. На головах неизменная желтая шляпка, в которой торчали мушки. Ноги, правда, заключены в зеленые сапоги, но, как и у зеленых людей, это единственное исключение из желтого правила. Желтых людей ходило не очень много и тоже все поголовно мужчины. У каждого непременная борода с усами, они куда-то спешили и чуть ли не бежали по зеленым мостовым. Но настоящее удивление у Пашки вызвали розовые люди. Вот розовые как раз оказались женщинами. И все настолько пышные, что весили, наверное, как два зеленых мужчины. Когда Пашка увидел такое розовое пятно, двигающееся по улице и держащее в руках две большие корзины, до верха набитые фруктами, он замер как соляной столб. Женщины носили белые сарафаны, из которых только чудом не вываливались огромные груди. Каждая грудь размером с ведро и у каждой женщины под сердцем ребенок, или просто все они разжирели настолько, что казались беременными. Женщины оказались очень приветливыми. Если зеленые мужчины только кривили губы при виде Пашки, желтые вообще не замечали, проносясь куда-то, а фиолетовым было наплевать, то когда его увидела розовая женщина, она воскликнула:

  – Ой, какой хорошенький! И какой чудной! Как тебе зовут сладкий?

  Пашка вспомнил, что ему говорил Шелковый Человек и сказал:

  – Карл.

  – Карл? А вроде не маленький. Ты ведь не из нашего Царства?

  – Нет, не из вашего. Мне нужно на площадь где стоят песочные часы. Вы не подскажете где она?

  – Какой вежливый мальчик. Не то, что эти зеленые оболтусы. А на площадь пройти очень просто. Если идти отсюда по этой улице, упрешься в Толстую Башню. Там и площадь найдешь. На вот яблочко, а то такой тощенький...

  – Спасибо, – сказал Пашка и взял зеленое яблоко.

  – На здоровье!

  Толстая розовая женщина пошла дальше. Пашка последовал ее примеру и двинул к Толстой Башне. Аттика город немалый, чтобы дойти до середины, пришлось долго топать по круглым камням. Ни трамваев, ни автобусов, ни каких либо других транспортных средств не наблюдалось, так что Пашка шел пехом. В городе вообще не было машин. Несколько раз он увидел кареты, запряженные почему-то свиньями и все. Одной из таких розовых свинок мальчик скормил зеленый огрызок. Яблоко на вкус оказалось просто потрясающим. Его мякоть, как и шкурка, тоже имели зеленый цвет, но на вкусовые качества это никак не повлияло. В городе Пашка встретил и другие чудеса, кроме жителей. Несколько раз он видел животных одетых в костюмы. Они вальяжно прогуливались на задних лапах. Пару раз попались птицы зеленого цвета, один раз даже змея, обвивающая кольцами зеленое дерево.

  Но вот он пришел к Толстой Башне. Огромное цилиндрическое здание и действительно толстое. Высотой с пятиэтажный дом, а в диаметре не меньше километра. Это Пашка понял, когда стал его обходить в поисках площади. И вот нашлась и она. Большая круглая площадь прямо рядом с входом в Толстую Башню, посреди нее стояли громадные песочные часы, наполовину заполненные красным песком. Песок в них находился внизу и, по всей видимости, перевернуть их невозможно. По крайней мере, никаких приспособлений для переворачивания Пашка не видел. Рядом с часами его подстерегало еще одно интересное зрелище. Дети. До сих пор он не видел детей в Предрассветном Царстве, а тут их словно специально собрали в кучу. Мальчики и девочки и все разноцветные как шарики мороженого. Зеленые мальчики, розовые и фиолетовые девочки, и желтые дети обоих полов.

  Все дети стояли вокруг часов и смотрели на них. Рядом ходили несколько зеленых мужчин и что-то им говорили. Что самое интересное ни у одного ребенка Пашка не увидел никаких эмоций на лицах. Ну ладно еще фиолетовые дети, по всей видимости, законченные флегматики, но остальные-то должны хоть что-то чувствовать. Пашка подошел к толпе детей и прислушался, что говорят зеленые люди.

  – Вы знаете насколько важным делом вы заняты и несмотря на это не нашли еще и кучки. За два цикла ни единой гранулы! Если так будет продолжаться дальше, мы никогда не закончим работу!

  – А о чем он говорит? – спросил Пашка у розовой девочки стоявшей рядом.

  – Как это о чем? Ах, да ты, наверное, не местный? – сказала девочка, рассматривая его одежду. – Он говорит, мы плохо ищем красное для часов.

  – А у меня как раз есть. – И Пашка достал россыпь песка из кармана. Реакция девочки оказалась странной. Она округлила глаза и зашептала:

  – Убери быстро! Ты что дурак, показывать такое здесь?

  – А что тут такого? Ну можешь взять этот песок мне...

  – Что это? – услышал Пашка сзади. – Песочек?

  Говорил это мужчина зеленого цвета, которого Пашка не заметил. Но лишь одного взгляда хватило, чтобы понять – намерения у него не самые добрые. Глаза зеленого человечка горели алчностью, а короткие руки тянулись к песку в ладонях Пашки.

  – Красное? – спросил он у девочки.

  – Да, – ответила она, а потом прошипела Пашке: – Беги!

  -Что? – не понял Пашка.

  – Да беги же дурак!

  В этот момент зеленый мужчина бросился к Пашке. Он закричал: "Хватай его, он видит!" – и побежал на коротеньких ножках. Пашка совершенно машинально швырнул песок мужчине прямо в лицо и когда тот остановился протирать глаза, бросился бежать. Позади раздались крики и топанье коротких ног. За ним устремились в погоню зеленые люди. Пашка бежал как олень, но очень скоро понял – его догоняют. Несмотря на то, что зеленые мужчины бежали медленнее, они похоже даже и не думали уставать. Напротив, когда в боку мальчика предательски закололо, он оглянулся и не увидел у них даже отдышки. Они бежали и дышали через нос.

  Пашка забежал за какую-то круглую башню и застыл как вкопанный. Перед ним стояла огромная, в два человеческих роста, статуя из чистого изумруда. Мужчина с суровым лицом в наряде, который больше всего подходил бы ковбою. Широкополая шляпа, сапоги и пара пистолетов на бедрах. Но, конечно же, не одежда заставила Пашку остановиться. Это была статуя его отца. Лицо папы строго смотрело поверх Пашки куда-то вдаль.

  Кто-то толкнул его в спину. Хотя понятно кто – зеленые люди. Они навалились на Пашку всем скопом – семь или восемь человек. Один схватил за волосы коротенькими пальцами. Пашка закричал от боли, все поплыло перед глазами.

  – Эй, да он из Мира! – закричал один из зеленых людей, и это последнее, что услышал Паша. Предрассветное Царство пропало, и он проснулся.

  Очнулся Пашка от собственного крика, совершенно не понимая где он, и кто он. Зеленые пальцы все еще маячили перед глазами, а гордая статуя отца навсегда запала в голову. Он обнаружил, что лежит на холодном каменном полу свернутый калачиком и дрожит. Кое-как распрямился, кости захрустели, сердце забилось чуть реже. Он часто дышал, как будто только что пробежал несколько километров. Пашка осмотрелся и понял – он в мастерских перед его домом.

  – Ну и приснится же... – пробормотал он, чувствуя, как в затекшие ноги возвращается кровь, неся легкое покалывание.

  Он поднялся и едва не упал. Осмотрелся. В углу стояла маленькая тарелочка, рядом валялся фонарик. Наверное, батарейки сели и он погас. Пашка поднял фонарь и почувствовал – в карманах что-то есть. Он залез в карман и достал ярко красный песок. Он непонимающе смотрел на него, а песок начал таять. Он потускнел, а потом пропал. Пашка еще раз засунул руку в карман и понял, он опустел. Значит, не приснилось. Или вернее приснилось, но что-то очень странное.

  Пашка пошел из мастерских, гадая, что же с ним такое произошло. В кармане пуховика похрустывало и он достал карту. Рядом с мастерскими стояла цифра "один" и значок – полуприкрытое око. Предрассветное Царство. Неужели это все по-настоящему? Неужели он попал в странный сон, который нельзя назвать сном? Он шел по своему двору. На горизонте появился алый край солнца. Рассвет забрезжил, согревая Заветы. Пашка пошел в подъезд и поднялся наверх. Он открыл квартиру и, зайдя, обнаружил, Маринки нет дома. Ничего удивительного.

  Как ни странно чувствовал он себя просто превосходно. Провел ночь, лежа на холодном каменном полу и проснулся от боли, но бодр и весел. Все же он только что попал в удивительное приключение, в первый раз в жизни. Правда болела спина, он разделся, чтобы посмотреть, что с ней. И обомлел, когда в отражении зеркала разглядел на лопатке четкий синяк. Синяк в форме пяти маленьких толстых пальцев. Он не мог удариться так в мастерских, значит это ему подарок на прощанье из Предрассветного Царства. Пашка вошел на кухню и приготовил чай. Часы показывали семь утра, скоро надо выходить в школу. Он собрал учебники в портфель, пока вода закипала, позавтракал, надел школьную форму и пошел в школу.

  Последний день перед каникулами никогда не бывает тяжелым. Нет, иногда какой-нибудь рьяный учитель сделает вид, что это простой день, но сделает чисто из вредности. А так, как правило, учителя ставят оценки за четверть, а детям предлагается просто тихо посидеть. Естественно дети вначале так и делают, но потом начинаются перешептывания, следом разговоры вполголоса и наконец, смех, и совершенный кавардак. Учитель говорит строго, что сейчас задаст им работу, дети на некоторое время умолкают и все начинается по-новой. Иногда, правда, учитель предпочитает поговорить с детьми, или рассказать что-то интересное. Так случилось и в этот раз.

  Классная у Пашки, была суровая учительница английского, Татьяна Николаевна. Ну как суровая – так скажем, почти всегда суровая, но в действительности просто заботливая. И у классной появилась идея, прочитать детям небольшую лекцию о безопасности на водах. И даже не просто прочитать, а пригласить человека, который этим вопросом непосредственно занимается. Смотрителя маяка, деда Кузьмича. Дед Кузьмич – фигура интересная и даже где-то загадочная. Собственно и дедом он не являлся, так как внуков не имел, но солидный возраст и необычная внешность заставляли всех обращаться с ним уважительно. Сразу после того как прозвенел звонок, Татьяна Николаевна, как обычно, усадила класс и решила немного поговорить с детьми, прежде чем представит Кузьмича.

  – Итак дети, на дворе весна – время очень опасное, – говорила она школьникам, а те подумали, сейчас им начнут читать очередную скукотень, и испортят впечатление от последнего урока предпоследней четверти. – Я знаю, многие дети, я не говорю что вы, но многие, любят кататься на льдинах во время ледохода. И таким детям кажется это очень забавным. Они делают себе длинный шест и с его помощью катаются, но даже не представляют, какой опасности подвергаются. Было много случаев когда детей, да и взрослых тоже, уносило в море, а иногда они даже тонули. И вот сегодня я пригласила к нам смотрителя маяка и парка э-э-э... Кузьмича.

  Дверь открылась, вошел дед Кузьмич. Официально Кузьмич даже должности не имел, нет такого понятия – смотритель. Лесник есть, но не в парке. Кузьмич же просто жил неподалеку от маяка, и предложил властям присматривать за ним и за парком. Непонятно кому из властей он это предложил, неясно, как они согласились, но вот уже двадцать с лишним лет он был смотрителем. А может даже и больше. Татьяна Николаевна не знала, потому что приехала в Заветы лишь десять лет назад, а про деда Кузьмича ей рассказала подруга, приехавшая пятнадцать лет назад.

  Дед Кузьмич не походил ни на лесника, ни на смотрителя. В класс вошел мужчина, совершенно лысый и без бороды, в приличном наряде. Одно сразу становилось ясно – он очень старый. На обветренном лице сотни морщин, длинный крючковатый нос, тончайшие губы и глаза. Глаза поражали почти всех, кто видел Кузьмича в первый раз. Наверное, когда-то давно серые, но тоже тусклые, теперь они стали почти белыми. И только маленькая точка зрачка делала глаза человеческими. Единственное, что роднило его с обычными людьми это одежда – плотные серые джинсы и темный вельветовый пиджак. В руках он держал черную вязаную шапочку.

  – Извините, а как вас по имени? – спросила учительница. – А то как-то неудобно получается – просто Кузьмич.

  – Простого Кузьмича вполне достаточно девочка, – сказал старик на удивление звонким и молодым голосом. – Я уже настолько стар, что забыл имя...

  Татьяна Николаевна тактично рассмеялись, дети тоже.

  – Ну, тогда расскажите нам про безопасность на водах.

  – С удовольствием. Но для начала, здравствуйте дети.

  – Здравствуйте дедушка Кузьмич, – ответил класс хором.

  – Хорошо вы их выдрессировали, – усмехнулся дед. – Итак, я, если вы знаете, смотритель парка, и не было еще такого года, когда мне не пришлось бы спасать детишек вроде вас, решивших покататься на льдине. Наверное, вы насмотрелись мультфильмов, или наслушались рассказов старших ребят, и считаете что это... как его... а да, круто? Ты берешь и срубаешь длинную ветку, или даже молодую березу. Потом срезаешь с нее все ветки, и получается шест. Обычно никто не берет шест длиннее трех-четырех метров, и мало кто знает, что уже через десять метров от берега, глубина не менее пяти. И еще есть подводные ямы. Ну плывете вы неподалеку от берега и все нормально. Любуетесь на водоросли, быть может, даже берете с собой удочку. Вы контролируете положение. Вам кажется, что это забавно. Но внезапно ваш шест не достает до дна. Под вами канава в шесть метров. Вы пытаетесь грести шестом, но он не весло. И тут еще отлив или прилив, неважно, но вас относит от берега. Сначала недалеко, метров на десять. Самые умные и те, кто умеет плавать, бросаются в воду и плывут к берегу. Но температура воды низка, всего пять градусов, а может и меньше. Приплыв, еще надо добраться до дома. В этом случае вы наверняка схватите воспаление легких, и проваляетесь несколько недель в лихорадке, харкая кровью и только. Но вот если вы остались на льдине, если плавать вы не умеете, вот тут-то и начинается самое интересное! Как правило, на заготовку шеста и поиск льдины подходящего размера, уходит много времени, а вставать рано вы детишки не любите, так что время уже позднее... часиков эдак пять вечера. Скоро темнеет, вы кричите, зовете на помощь, но в парке не так много людей. Вам приходится провести ночь на льдине. Вам холодно, вам страшно, вы слышите вдалеке вой китов и молитесь, чтобы они не перевернули вашу льдину. Другие льдины кажутся вам в темноте страшными чудовищами, возможно даже акулами из фильма "Челюсти". Вы устали, вы выбились из сил, зовя на помощь. Где-то часа в четыре утра вы засыпаете от усталости. На льдине спать очень неудобно, ибо холодно, но выбора у вас нет. И вот тут появляется шанс скатиться с льдины во сне и умереть легкой смертью, просто замерзнув. Но тех из вас, кто останется жив, наутро подстерегает очередной шок. Вы просыпаетесь, ваше тело затекло или замерзло, и вы не видите берега. На горизонте только миллионы льдин и безбрежная синь океана. Вам страшно, ваш разум не может справиться, у вас начинается паника. Вы опять орете, вы срываете голос, поэтому не можете докричаться до корабля, проплывающего неподалеку. Вам кажется, жизнь кончена. И вы почти правы, ибо вскоре вам захочется есть и пить. Во рту пересыхает, к вечеру вы пробуете пить соленую морскую воду, вас рвет и обезвоживание становится только сильнее. Вы ужасно голодны, и вам хочется отгрызть себе руку. А тут выдается морозная ночь. И вы просто замерзаете, или сходите с ума и начинаете отгрызать себе пальцы, чтобы поесть или пробуете напиться собственной крови. В припадке бешенства вы прыгаете в море, вода остужает ваш пыл и вы, взобравшись на льдину, вскоре умираете, замерзнув.

  Голос Кузьмича как будто заворожил детей и учительницу. Он рассказывал мастерски и с расстановкой – то резко ускоряя темп, то опять переходя к неспешному. Его белые глаза смотрели не на детей, а поверх, на стену и казалось всю эту историю, он прочитал именно там, на стендах с английским алфавитом. Татьяна Николаевна тоже сидела в шоке. Образы замерзающего ребенка стояли перед глазами, захотелось заплакать. Но она поборола порыв и посмотрела на детей. Те сидели с широко открытыми глазами и тоже представляли себе эту картину.

  Сначала учительница подумала: "Вот гад, такое детям рассказать!" – но затем Татьяна Николаевна посмотрела на это с другой стороны. А ведь теперь вряд ли кто-нибудь из них попробует покататься на льдине. Да они и к воде подойти побояться, и значит, цель достигнута. Пусть жестокими и неправильными методами, но достигнута.

  – Спасибо Кузьмич. Вы нам все очень хорошо рассказали.

  – Всегда пожалуйста, девочка. А у вас дети, есть вопросы ко мне?

  Класс молчал и только Пашка, находящийся в приподнятом настроении после ночного приключения, почему-то ляпнул:

  – А что вы делаете, если увидите ребенка катающегося на льдине?

  Кузьмич как-то неодобрительно посмотрел на мальчика и вдруг два белых глаза просветили его насквозь. Как будто Пашка для Кузьмича на секунду стал прозрачным, и он рассмотрел спинку стула, на котором мальчик сидел. Его глаза открылись чуть шире, на тонких губах появилось жалкое подобие улыбки.

  – А это когда как мальчик. Когда спасаю, а когда и нет. Все зависит от того нравится мне тот, кто на льдине или нет. Я ответил на твой вопрос?

  – Д-да, спасибо...

  – Ну вот и славно. Еще вопросы?

  Больше никто не стал спрашивать. Татьяна Николаевна опять возмутилась такому ответу, но потом поняла, Кузьмич просто хочет еще немного припугнуть детей. Если бы он сказал, что обязательно спасет их, они, возможно, захотели бы попробовать.

  – Спасибо смотритель. Нам было очень... очень интересно. До свидания.

  – До свидания дедушка Кузьмич, – нескладно попрощался класс.

  – Ну прямо как собачки... – пробормотал дед, выходя из класса.

  – Я надеюсь, вы поняли, что кататься на льдинах очень опасно? – спросила учительница.

  – Да тут и ежу понятно станет, – пробурчал из-за соседней парты двоечник Дима.

  – Так, разговорчики! Тогда все посидите тихо, пока я выставлю вам оценки...

  Когда прозвенел звонок и, получив дневники, дети весело выбежали навстречу каникулам, во дворе Пашка увидел старую красивую машины. Что-то вроде машины Скруджа из мультиков "Утиные Истории". Рядом стояла тощая фигура Кузьмича. Старик внимательно разглядывал детей, и, как показалось Пашке, белые глаза выцепили из толпы его. Дед смотрел на Пашку почти минуту, Пашка таращился на него. Потом Кузьмич выкинул сигарету, которую даже не подносил ко рту и сел в машину. Она заревела и Кузьмич укатил.

  – Эй, Пашка ты чего там? – спросил Илья, приятель и одноклассник. – Ты домой идешь?

  – Да иду. А где Сорокин?

  – А его родители забрали.

  Два мальчика пошли домой. Пашке предстояло идти долго, а Илье всего километр.

  – Странный дед да? – спросил Пашка.

  – Да уж и не говори. Страхолюдина еще та. А ты про него не слышал?

  – Чего?

  – Ну ты даешь! Да ты что, с луны свалился? Он же знаменитость местная.

  – Ну так ты местный, а я только лет пять как приехал. Ну рассказывай.

  – Да так в общем враки все наверное, – начал Илюха загадочно.

  Он всегда так начинал очередную байку. Илья действительно родился в Заветах, как и два его старших брата, и эта развеселая троица обожала всякие страшилки. Ну что-то вроде "черной руки" или "гробика на колесах". И что самое интересное, все три брата умели такие истории рассказывать действительно страшно. Пашка сам в этом убедился, когда прошлым летом их класс ходил в поход и с Ильей отправились братья. Тогда, возле костра, на фоне шума моря, их истории казались настолько жуткими, что классная заставила их замокнуть, но вот когда она уснула...

  – Ну враки не враки, а ты давай колись, – сказал Пашка.

  – А про него много всего есть. И кстати о льдинах тоже.

  – Ну.

  – Баранки гну! Ладно. Короче говорят, что видели и, причем не раз видели, как он людей на льдинах не только не спасал, а наоборот.

  – Как это наоборот?

  – А вот так. Как он и рассказывал, плывет кто-нибудь на льдине, и в подводную канаву попадает. И тут Кузьмич на берегу появляется. У него с собой шест большой, да не настолько чтобы до льдины достать. Ну он и говорит тому кто на льдине, ты мне мол кинь свой шест, а я их свяжу и тебе протяну. Тот естественно кидает, а дед просто ломает его и уходит. А без шеста на льдине делать нечего. Так хоть шанс есть, что тебя на отмель вынесет, и ты выберешься, а без шеста все – крышка!

  – Да враки. Людей же потом найти могут, они на Кузьмича настучат и его посадят.

  – Так-то оно так, да вот только не находят их больше. Как Кузьмич с берега уходит, ветер налетает и уносит льдину далеко-далеко. А иногда говорят, он специально детей подговаривает. И даже шест им дает, вот только не простой шест. Он вроде и нормальный, но по-настоящему склеенный. А клей воды боится. Потолкается ребенок таким шестом, а он внезапно раз! И на две части развалился. А с коротким шестом это считай, что вообще без шеста.

  – И потом ветер налетает и льдину в море уносит, да? – хмыкнул Пашка.

  – Ну конечно. Не веришь? Да и я не верю, а все же Кузьмич этот, дед странный. Мне папа рассказывал, что когда он ребенком был, тот здесь уже смотрителем работал, а его отец говорил, что Кузьмич еще при второй мировой здесь был. Так-то!

  – Враки. Он может и старый, но не Кощей же Бессмертный.

  – Есть кстати предположение, что Кощей. Ну ладно пошел я, давай...

  – Бывай.

  Пашка поплелся дальше, а Илья пошел домой. Конечно, если бы не то что случилось ночью, рассказ Кузьмича остался бы для Пашки темой дня, но не достаточно он был страшный чтобы затмить чудеса Предрассветного Царства. По пути Пашка пару раз достал карту, изучая значки. Кстати маяк, за которым присматривал Кузьмич, тут тоже отмечен цифрой шесть и кругом, наполовину зарисованным синими чернилами. Пашка еще раз поразился, как искусно нарисована карта. Но конечно самым запомнившимся из сна осталась статуя отца. Пашка проанализировал все, и подумал, раз он попал в этот сон один раз, значит, попадет и во второй. Надо ведь просто заснуть и все. С этим он и дошел до дома, а когда зашел в квартиру, увидел сестру собирающую чемодан.