Текст книги "Сонные войны. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

  – ПРОКЛЯТ!!! – теперь их голоса слились в хор.

  – А-а-а-а-а! – заверещал Пашка.

  В руках мальчик все еще держал нож, и он набросился на скелеты. Он вонзил нож в череп отца, тот осыпался на пол сухой пылью. Сестра закричала; чтобы ее заткнуть, Пашка снес ей голову ударом ноги. Ее череп врезался в стену и тоже обратился в прах. Но мальчик не остановился на этом. Он сбросил оба скелета на землю и начал прыгать на них. Кости хрустели и ломались, но главное – замолчали. Только когда под ногами остался пепел вперемешку с кусками изодранной одежды, Пашка остановился. Он выбежал из дома и упал на раскаленную мостовую Вабара. Упал на спину, глаза воззрились на оранжевое небо над городом джиннов. По щекам катились слезы.

  Но тут на его лице опять появилась глупая улыбка, а в глазах забрезжило безумие. Послышалась заунывная песня, впервые несколько ее строк сложились в предложения:

  И вырвал Темный сей кусок,

  И в Царство Ветра приволок.

  Но чтоб огонь его не сжег,

  Из ада он и лед извлек...

  Почему-то строчка показалась Пашке очень забавной, он рассмеялся. Но смех быстро перешел в кашель. Мальчик поднялся с мостовой и пошел. Больше не надо искать дворец – он узнал все что хотел. Надо просто выбраться из Вабара и проснуться. О том, что в кармане находится игла дикобраза боли, он забыл.

  Пашка шел по узким улочкам, но как до этого не мог найти дворец, теперь не мог найти выход. Иногда ему казалось, он здесь уже проходил. Пару раз даже нашел собственные следы. Но успеха в поисках это не приносило, и он брел дальше. Голова почти отказала, мысли путались, и только одна стучала как гонг. Пить, пить, пить, пить! Так мальчик вышел на небольшую площадь и увидел свою собаку. Вот только радости от этого не почувствовал никакой.

  Тим лежал на боку и отчаянно кусал остатки шерсти. На нем уже не осталось никакой одежды, по всему телу текла кровь. Он облысел почти на две трети, Пашка очень быстро понял, как это произошло. На его глазах Тим выдрал клочок шерсти, на том месте выступила кровь.

  – Что ты делаешь? – спросил Пашка. Хотя в душе его это совершенно не интересовало.

  Тим на секунду оторвался от странного занятия и посмотрел на мальчика. В его взгляде Пашка увидел что-то знакомое.

  – Блохи, – пролаял Тим и принялся снова кусать себя.

  – Какие блохи? – спросил мальчик, подходя ближе.

  – Большие, – опять пролаял Тим. Из голоса ушла вся вежливость. Теперь на земле сидел обычный зверь.

  Тим перекатился на спину и начал извиваться в грязи. На свежие раны тут же налипла пыль, но пес не обращал на это внимания. Он катался, катался, потом подскочил и отряхнулся. Теперь Тим стоял не на двух лапах, а на четырех, и казался очень опасным. Весь в пыли и крови, почти лишенный шерсти он еще и скалил зубы.

  – Ты куда пропал? – спросил пес.

  – Искал отца, – сказал Пашка мрачно. В его руке по-прежнему находился нож, пальцы сжались, обхватывая рукоять сильнее.

  – И что нашел? – Тим очень недобро смотрел на мальчика.

  Вдруг Пашка увидел огромную блоху, пробежавшую по левой задней лапе пса. Блоху размером с пятирублевую монету. Она проползла по ляжке и впилась в ее верхнюю часть. В тот же миг на том месте щелкнули зубы Тима, но лишь вырвали кусок собственной плоти, а блоха исчезла.

  – Нашел, – сказал Пашка. – Он умер и Маринка умерла.

  – Хор-рошо, – теперь голос пса походил на рычание волков-милиционеров из Сумеречного Царства.

  – Плохо, – сказал Пашка сквозь зубы.

  – Хор-р-рошо, – сказал Тим. Остатки шерсти на спине встали дыбом, а пасть, иссушенная жарой, открылась, показывая окровавленные зубы.

  Пашка поставил ноги пошире, развел руки в стороны. В правой нож, левая сжата в кулак. Сейчас этот отвратительный пес казался настоящим исчадием ада. Пашка его нисколько не боялся, хоть тот и больше мальчика почти в два раза. Все плохое, что он увидел, что перенес, сейчас сконцентрировалось в отвратительном псе напротив. Пашке очень захотелось посмотреть, какого цвета кровь льется у него из горла. Кровь кстати можно выпить. И тут опять где-то над городом послышался заунывный голос сумасшедшей старухи. И опять Пашка смог различить пару строк.

  ...Но из затеи стерся толк.

  Меж льдом и жаром вырос шелк...

  Резкий порыв ветра пронесся над Вабаром. Старуха замолчала, на улицах слегка посвежело. Послышался шорох и шелест сухих листьев, несколько даже пролетели над головами мальчика и его собаки. Пашку как будто по голове ударило обухом. Пальцы разжались, нож упал на землю. Пашка даже не заметил, как он рассыпался в пыль. Тим поморщился от боли и поднялся на две задние лапы.

  – Великий Ветер, что со мной? – спросил Тим, осматривая раны.

  – Господи я только что чуть тебя не убил, – прошептал Пашка.

  – Это Вабар, – сказал Тим. – Он чуть не свел нас с ума. Но ему что-то помешало.

  – Или кто-то, – закончил Пашка.

  Он вспомнил, что произошло, и понял – все это лишь обман. Хотя в каком-то маленьком уголке мозга осталось – сестра и отец мертвы. Но Пашка помотал головой, вытряхивая последние безумства, и сказал:

  – Нам надо найти выход к дворцу как можно быстрее. Это может повториться и тогда...

  – Да ничего хорошего не будет, – кивнул Тим, осматривая тело. – Это сколько же она будет вырастать?

  Теперь поход по улицам Вабара стал более спокойным. Улочки, до этого казавшиеся узкими и запутанными, как будто расширились, купол Алого Дворца медленно, но верно, вырастал. Пашке больше не казалось, что за ним кто-то следит, а Тима перестали беспокоить блохи. И вот наконец, изможденные, усталые и почти полностью обезвоженные, они вышли на прямую дорогу к дворцу. Это произошло очень внезапно, вот тянутся успевшие надоесть безжизненные улочки, они заходят за поворот и оказываются на широкой дороге, ведущей к дворцу Шайтана и Огненному Царству.

  Такая картина в очередной раз открыла иссушенные рты. Стена огня, уходящая вверх, а из нее вырастает дворец цвета запекшейся крови. Мрачный и ужасный, напоминающий дворец Ахры, но только в целом. Две башни виднелись на этой половине и, надо полгать, еще две спрятались в огненной. А посреди башен огромный купол как у православных храмов. Вернее половина купола. Граница огненной стены протекала ровно посередине. Купол, да и весь дворец на этой границе был черен от сажи, за ним, в бесконечном пламени, метались джинны. С такого расстояния их фигуры стали видны очень отчетливо. Миллионы огненных демонов, казалось, танцевали в пламени. Они то разбивались на пары, то водили хороводы, то плясали в гордом одиночестве. И над всем этом, в огромных кавычках, великолепии, звучало мерное гудение огня и крики боли. Тысячи мужчин и женщин кричали, их вопли доносились до ушей путников со всех сторон.

  – И это туда нам надо? – спросил Тим, не способный оторвать взор от Алого Дворца.

  – Да. – Кивнул мальчик и они пошли по дороге.

  Вокруг них били фонтаны с пламенем вместо воды, и росли огненные деревья. Где-то в небе пролетел красный дракон. Но ко всему этому Пашка и Тим остались равнодушными. Вблизи цитадели Шайтана не просто жарко, а нестерпимо жарко. Пашка опять взмок, хотя казалось куда дальше – его и так выжали почти полностью. Тим иногда вставал на четыре лапы – так легче идти – а когда они подошли к входу метров на сто, перестал подниматься на две вовсе. Перед глазами мальчика все двоилось и троилось, но он шел. Он помнил розовый домик, помнил скелеты в нем, и понимал, хоть это и иллюзия (впрочем, где-то в мозгах сидела противная мыслишка, что это правда), но такое может случиться на самом деле.

  Они поднялись по высоким ступеням, и подошли к воротам Алого Дворца. На них летали маленькие огненные джинны, оставляя на створках дымные следы. Они что-то пищали, но Пашка не понимал. Из окон замка опять послышалась песня безумной старухи. Пашка подошел к дверям и постучал в них. Фигурки маленьких джиннов противно захихикали. Когда кулак мальчика дотронулся до дверей, он обжег костяшки пальцев, но боли не почувствовал. Мозг находился на грани потери сознания, но мальчик понимал, во что бы это вылилось. Смерть под вратами Алого Дворца. Смерть на грани триумфа.

  Минуты текли, ворота оставались закрытыми. Пашка постучал еще раз. Потом сел на горячие камни лестницы и понял – это конец. Он не сможет уйти отсюда, не сможет пройти по этим улицам дважды. Правда есть еще игла, но воспользоваться ей, означало бросить Тима в беде. По щекам потекли злые слезы. Пройдя столько и через столько, он не мог даже представить, что ему просто не откроют дверь. Это настолько глупо что...

  Ворота приоткрылись, Пашка подскочил, у него закружилась голова. Из неширокого проема выглянула знакомая голова. На него смотрели, горящие огнем, глаза Каромы. Того самого джинна, который помог ему в Ахре.

  – А это ты, – пробурчал Карома. – Не думал малец, что ты дойдешь. Но раз вы смогли преодолеть дорогу в Вабар, вы можете получить и награду. Проходите.

  Пашка вошел внутрь и вздохнул с облегчением. Во дворце тоже жарко, но не настолько, как снаружи. Карома протянул ладонь, на ней появился глиняный кувшин. Пашка не сказал ни слова, просто не мог. Он молча схватил кувшин и, предварительно понюхав содержимое, присосался. Кувшин полный воды! Теплой, но такой божественно вкусной. Карома не опустил ладонь, в ней появился второй кувшин. Его взял Тим и тоже стал пить, чуть не захлебываясь.

  В голове мальчика наконец прояснилось. Кувшин опустел и принес организму долгожданное чувство насыщения.

  – Ф-у-ух, – сказал Пашка. – Прости, что не поздоровался с тобой. Горло пересохло.

  – Да мне плевать, – ответил Карома. – Пошли за мной. Тебя ждут.

  Но Пашка встал как вкопанный. Только теперь он увидел, где находится. В огромном бардовом зале. Никакой мебели нет, однако есть кое-что другое. Статуи. Тысячи статуй людей и джиннов. Джинны изображены в качестве полулюдей-полуживотных, или как смесь разных видов животных. И все эти твари издевались над статуями мужчин и женщин. Они били их, пожирали, раздирали на части и даже.... Да от такого зрелища Пашку чуть не вырвало. Он сразу понял, что это за статуи. Люди, обращенные в камень. Понять это несложно, потому что статуи плакали, кричали от боли и стенали. Они молили о пощаде, но каменные чудища навсегда впились в их плоть. Это было в сто раз более мерзко, оттого что Пашка понял – где-то здесь может стоять и его отец.

  – Кто это? – спросил мальчик у Каромы.

  – Это, маленький человек – пленники Шайтана. Его враги и напоминание, что он с ними делает.

  – Здесь нет Никодима?

  – Не знаю. Но думаю, ты получишь все ответы на вопросы, после встречи с владыкой Вабара и Огненного Царства. Или умрешь. В любом случае не мудро заставлять Шайтана ждать. Пошли.

  Карома пошел меж статуй, а Пашка и Тим все еще не могли отойти от увиденного. Они следовали за джинном, осматривая ужасные изваяния и думая, каково приходиться людям в них? Ну допустим хоть этому мужчине, которого держит на весу огромный верблюд. У верблюда пасть крокодила, в ней извивается в неподвижности мужик с закрытыми глазами. Или женщина, в чью ляжку впилась помесь крысы и вороны. Пашка заметил, из тех мест, где в тела людей входят различные части джиннов, у некоторых статуй течет кровь.

  Но наконец, они вышли из ужасного зала, и пошли по кроваво-красным коридорам. Жара опять поднялась, мальчик начал задыхаться. Но Карома вел их, не делая поправку на состояние. А когда он завернул в проем, из которого даже на десять метров тянуло жаром как из печки, Пашка и Тим остановились. Карома, обнаружив, что за ним никто не идет, выглянул из проема и сказал:

  – Вы чего встали?

  – Мы там изжаримся, – пробурчал Тим.

  – Но только здесь вы получите ответы.

  Карома пропал из вида, а Пашка и Тим посмотрели друг на друга, синхронно вздохнули, и двинули следом.

  Когда они повернули, стало ясно, почему отсюда веет жарой. Перед ними открылся большущий зал, разрезанный огненной стеной. И там, за пламенной пеленой стоял трон, высотой метров двадцать, а на нем сидел самый ужасный монстр из когда-либо виденных мальчиком. Ни в фильмах, ни в книгах нельзя описать или показать того, кто сидел и смотрел на Пашку и Тима. Шайтан – царь всех джиннов. Так как он сидел в огне, непонятно, горел он или нет, но вот его форму хоть и примерно, обрисовать можно. Правда, очень примерно. В основном Шайтан имел человеческие очертания – две руки, две ноги и голова. Ну и конечно был гораздо больше, и пока вроде ничего страшного в нем нет, но дело в том, что тело Шайтана состояло из постоянно шевелящейся животной массы. Он как будто собрал себя из тысяч видов животных. А может и кто-то другой, взял всех зверей Мира, тщательно перемешал, а потом вылепил грубую человеческую фигуру. Из повелителя джиннов торчали: копыта, птичьи лапы, оленьи рога, крокодильи рты, верблюжьи горбы, рыбьи хвосты, акульи плавники, мушиные глаза, человекоподобные руки с длинными когтями, хвосты драконов и прочее-прочее.... Все это извивалось и стонало. Казалось, тело Шайтана испытывает постоянные мучения. И еще на голове у него росло огромное скорпионье жало. Ни глаз, ни носа, ни рта на голове нет, зато все это в огромном количестве присутствует по всему телу. Миллионы звериных глаз смотрели на вошедших, миллионы звериных ушей слышали биение их сердец, миллионы звериных носов втягивались ароматы их страхов и миллионы звериных пастей сказали:

  – Привет Карл, – сказал нестройный хор. Это прозвучало как: " Привет-ривет-ивет-вет Карл-арл-рл".

  – Здравствуйте, – сказал мальчик робко.

  – Ты пришел ко мне, чтобы кое-кого найти, не так ли? – опять хор голосов исковеркал фразу, но смысл Пашка уловил на уровне подсознания. Голос дублировался в мыслях и звучал разборчиво.

  – Да я ищу своего отца. Вы, наверное, знаете его.

  – Да. Я хорошо знаю Никодима.

  Сказав это, ужасный монстр расхохотался тысячей глоток. Впрочем, не меньшее количество горл продолжало вопить от боли.

  – Он здесь? – спросил Пашка. Тим стоял сзади на четырех лапах и часто дышал. Его глаза слезились, но сквозь пелену все равно пытались оставить образ монстра в памяти

  – Нет, мальчик. Но я могу сказать тебе, где он. – Отсмеялся Шайтан. – Азиф!

  В ту же секунду рядом с ними пол взорвался. Пыхнуло пламенем, появился мужчина, одетый в красных халат и красный тюрбан.

  – Это Азиф, – пророкотал Шайтан. – Он в свое время был послан, чтобы убить твоего отца. Но его опередили...

  Шайтан опять расхохотался, а Пашка уставился на мужчину, и сразу возненавидел его. Надо же – был послан убить отца! Хотя с другой стороны, может он сможет пролить свет на то, что стало с Никодимом.

  – Не стоит изливать на меня свою ненависть мальчик, – сказал Азиф. – Я лишь длань Шайтана, к тому же мне так и не удалось убить твоего отца. Его забрали раньше, чем я нажал на курок.

  – Кто? – чуть не прокричал Пашка. – Кто вас опередил?

  – Эмиссар Черно-Белого царства утащил его в мрачные пределы обители кошмаров. И судя по тому, что ты ищешь его, он там до сих пор.

  – А что это за Царство? Я думал их всего пять.

  – Об этом тебе знать не стоит мальчик, – прогремел под сводами голос тысячи глоток. – Ты не смог бы забрать его из Вабара, что уж говорить о Черно-Белом Царстве. Так что иди. И да, это кажется твое.

  Какая-то конечность, торчащая из тела Шайтана, бросила что-то блестящее. Оно прокатилось по красному полу и приехало к ногам мальчика. Ножницы Атропос, забранные Хранителем Второй Башни.

  – Они могут понадобиться тебе, если ты все же решишь продолжить поиски, – сказал Шайтан.

  На спину мальчика легла рука Каромы. Пашка тут же скинул ее – плечо обожгло от прикосновения.

  – Владыка сказал все, – пробурчал джинн. – Я провожу вас до кареты, и отвезу тебя и твоего пса из пределов Вабара.

  Карома вывел из зала мальчика и собаку, а тысячи глаз смотрели им в спину и тысячи ртов продолжали смеяться. Азиф стоял неподалеку от огненной границы, рядом с ним появился Хранитель Второй Башни. Шайтан повернул тулово, куча животных, служившая ему головой, посмотрела за спинку трона.

  – Ты думаешь, у него получится? – спросил царь джиннов у кого-то стоящего сзади, в бешеном хаосе Огненного Царства.

  Однако ответа Шайтан не удостоился. Кто бы ни стоял за троном, он не пожелал отвечать одному из самых могущественных существ в Алям-аль-Метале. Чудовище приняло прежнее положение и, посмотрев на Азифа и Хранителя, пророкотало:

  – Вы знаете, что делать, если все пойдет прахом.

  Оба кивнули, Хранитель исчез, а Азиф ушел из помещения пешком.

  Как во сне, Пашка вышел из зала. Жара и полученная информация сделали свое дело. Голова кружилась, он не помнил, как снова прошел по ужасному залу со статуями. Не помнил он и как его подвели к карете, и посадил в нее. И только там он пришел в себя. Наверное, потому что в карете немного похолодало. Он осмотрелся и увидел, изнутри она украшена всяческими узорами. Приглядевшись и поняв, что там нарисовано Пашка покраснел и отвернулся. А вот Тим напротив, рассматривал рисунки с чисто профессорским любопытством. Наконец Пашка собрался с мыслями полностью. Он вытянул голову из кареты и увидел, кучером у них служит Карома, а вместо лошади впряжен верблюд.

  – А что это за Черно-Белое Царство? – спросил Пашка у Тима.

  – Не знаю. Я никогда не слышал о нем, но знаю точно – в Азиль-до-Абаре такого нет.

  Карета везла их по улочкам, иногда в голову Пашки проникали как будто не свои мысли. Порой даже хотелось выйти из кареты и прогуляться. Но это быстро проходило. Наконец карета подвезла их к воротам Вабара. Двери кареты открылись, одновременно с ними стали отворяться ворота. Пашка и Тим вышли, Карома, посмотрев на них огненными глазами, сказал:

  – На твоем месте мальчик я не стал бы приходить сюда вновь. Поверь, ты только что был удостоен великого чуда – попал на прием к Шайтану и смог уйти живым. Но чудеса редко встречаются дважды и особенно такие чудеса.

  Он стеганул верблюда и поехал по сумасшедшей столице Огненного Царства. Пашка и Тим обессилено пошли к воротам. Как только они пересекли арочный вход, створы со страшным лязгом закрылись. И в этом Царстве Пашку подстерегала неудача. Он так и не нашел отца.

  Как только они пересекли пределы Вабара, жара спала. Они повернулись и еще раз посмотрели на город, что чуть, не свел их с ума. А за их спинами раздался голос, которого они оба ожидали. Сухой, немного шелестящий как сухие листья, гонимые ветром.

  – Я так понимаю, вы не добились результатов? – спросил Шелковый Человек.

  Тим и Пашка повернулись и увидели того, лежащим на шелковом ковре. Ковер висел в воздухе примерно в метре над землей, может даже тот самый, на котором они прилетели. На Шелковом Человеке красовалась красная пижама с оранжевыми разводами, его волосы оставались растрепанными и слегка шевелились на несуществующем ветру. На ковре стояли тарелки с бутербродами, чашка какао и тот самый ларец с трапециевидной крышкой.

  – А откуда ты знаешь? – спросил Пашка.

  – А я догадливый. Хотите есть?

  – Нет спасибо. Я сыт Вабаром.

  – Отлично. И что же, теперь ты наверняка решишь отправиться искать отца в Черно-Белое Царство?

  – Значит, ты знал. И я не удивлюсь если знал с самого начала, – сказал Пашка сквозь зубы.

  – Может, хватит играть с нами в игры? – вторил Тим.

  – Не надо навешивать на меня дополнительные грехи. Мне вполне хватает реальных. А кстати профессор, я на вашем месте не стал бы возвращаться в Ночное Царство. Я уж не знаю, как они узнали, может у них там камеры стояли... но в любом случае вас исключили из Подлунного Университета, а еще вас ищет служба безопасности. Простите.

  – Я предполагал нечто подобное, – кивнул Тим. – Так и знал, что не может союз с вами окончиться благополучно.

  – Ну, это вы зря. Пусть они немного позлятся, но когда вы предложите им свое исследование Вабара, они оттают.

  – Что ты знаешь о Черно-Белом Царстве, – прервал его Пашка.

  – Все. Я вообще знаю все и про всех. Но за информацию...

  – Надо платить, я знаю. И что ты хочешь?

  – Сначала, чтобы меня не заподозрили в злых намерениях, я расскажу тебе, как узнал где твой отец. Впрочем, чтобы это понять, не надо быть очень умным. Видишь ли, когда ты появился в Азиль-до-Абаре, я не знал зачем. Потом я понял, все это не просто так, а тебя наверняка кто-то ведет. Но кто? И зачем? И тут есть всего два варианта. Или джинны или из Черно-Белого Царства. А когда я узнал, что ты сын Никодима, мои подозрения подтвердились. И у тех, и у этих на Никодима имелся зуб, и только они могли удерживать здесь часть его сути. Сначала я предполагал, что это джинны. Все же у них с Никодимом конфронтаций было больше. И я не стал говорить, что есть еще один вариант, решив посмотреть, что у тебя получится в Вабаре. К тому же Вабар несколько безопасней Черно-Белого Царства. Так что нельзя говорить, что я знал, где был твой отец с самого начала. Я предполагал да, но знал – нет.

  – Хорошо, мы уже поняли, ты гладкий и пушистый. Но по делу ты еще ничего не сказал.

  – Я как раз приступаю. Итак, мальчик Карл, скажи мне пожалуйста, зачем я так долго с тобой вожусь?

  – Вот и мне хотелось бы понять.

  – Ты ведь мальчик не глупый и, наверное, понимаешь, почти все, о чем я тебя просил, я мог сделать и сам. Ну, за исключением игл дикобраза боли. Тут, признаюсь, без профессора ничего не получилось бы. И ответ на этот вопрос лежит сейчас на моем ковре.

  – Я так понимаю это не бутерброды, – сказал Тим, внимательно рассматривая ларчик.

  – Нет. Дело в этом ларце. Видишь ли Карл, мне позарез надо его открыть. Буквально дело жизни и смерти, но я не могу этого сделать без ключа. И именно этот ключ будет платой за мою помощь.

  – И где этот ключ. Если у Шайтана...

  – Нет, – рассмеялся Шелковый Человек. – Если бы он был у него, я смог бы его добыть и без тебя. Ключ у Никодима. Он висит у него на шее. Я не думаю, что он знает, что это за ключ, он получил его при весьма странных обстоятельствах и, наверное, считал чем-то вроде талисмана наудачу.

  – И что в ларце? – спросил Пашка.

  – А вот этого я тебе сказать не смогу. Ты уж прости Карл, но это информация очень секретная.

  – На этих условиях я не буду тебе помогать.

  – Но тогда ты умрешь и никогда не спасешь отца.

  – Это почему? Я думаю, что знаю, как мне попасть в это Черно-Белое Царство.

  – О, в этом я не сомневаюсь. Но, как ты уже успел убедиться походив по Вабару, попасть в него не самое сложное. Представь, что было бы, если твой отец оказался одной из тех статуй? Их превращает в камень сам Шайтан, и очень сомневаюсь, что он расколдовал бы Никодима только по твоей просьбе.

  – Но отца в Вабаре нет. К тому же твоя помощь не очень-то и видна. Ты всего лишь доставил нас сюда и все. Короче говоря, ты мне не нужен. Я отправлюсь в Черно-Белое Царство и как-нибудь сам справлюсь.

  – Карл мне кажется, ты сильно недооцениваешь опасности и последствий такого решения.

  – Что опять пугать вздумал? Так фигу тебе с маслом, а не напугать! Я после Вабара уже ничего не боюсь!

  – Это глубокое заблуждение мальчик. Достаточно сказать что, поступив так, как ты хочешь поступить, ты обрываешь сразу три жизни.

  – Это интересно кого?

  – Во-первых, себя. Без моей помощи ты умрешь или попадешь туда же, где находится твой отец. Далее, собственно, Никодим умрет. Он может, будет жить в качестве овоща в Мире, но в итоге все одно – смерть. И все это время он будет страшно страдать. И, в-третьих, умрет профессор.

  – А почему я умру Шелковый Человек? – спросил Тим. – Или вы меня убьете?

  – А зачем? Ты умрешь по пути из Огненного Царства. Или ты думаешь, что сможешь добраться без еды и воды хоть куда-нибудь. Здесь на сотни лиг вокруг ничего нет, если не считать черных драконов. Джинны не самые спокойные соседи и все стараются держаться от них подальше.

  Пашка побледнел. Только теперь он понял. А ведь и правда, Шелковый Человек доставил их сюда, но забрать не обещал. Он-то просто проснется со временем, а что будет с Тимом? Мальчик опустил голову, ища решение, но ничего не приходило.

  – Не стоит долго размышлять Карл, – сказал Шелковый Человек. – Можно подумать, я предлагаю что-то плохое. Отнюдь, я помогаю тебе и твоей собаке, а ты мне. Я даже задатка не требую, все потом. Видишь, какой я добрый.

  Пашка понял, его загнали в угол. Он глубоко вздохнул и сказал:

  – Хорошо. Только как ты мне поможешь? Пойдешь со мной?

  – Ну нет. Я не настолько сумасшедший, чтобы лезть в Черно-Белое Царство. Моя помощь будет заключаться в совете и рассказе. Ты согласен?

  – И ты отвезешь Тима отсюда?

  – Конечно, куда он пожелает. Впрочем, на его месте я не стал бы появляться в Ночном или Сумеречном Царстве. Хотя если он хочет...

  – Отвези его в Ахру. Тим ты ведь не против Ахры? Когда вернусь, я обязательно навещу тебя. К тому же султан мне кое-чем обязан и там, кстати, есть мой дворец. Если мне не соврали, конечно.

  – Есть-есть, – сказал мужчина в пижаме. – Значит, я отвожу профессора в Ахру, и рассказываю тебе о Черно-Белом Царстве, а ты добудешь мне ключ от этого ларчика. Идет?

  – Идет. Рассказывай.

  Шелковый Человек отхлебнул какао из кружки, улыбнулся и начал:

  – Дело в том Карл, что Черно-Белое Царство находится не в Азиль-до-Абаре. Алям-аль-Металь, то место куда отправляются все сновидцы Мира, разделен на три уровня. Третий – Азиль-до-Абар, второй – Сон, и первый – Черно-Белое Царство. Оно находится на самой границе, ближе всего к Миру, и именно оттуда в Мир приходят все кошмары. Если тебе приснился плохой сон, считай, пока спал, ты попал в Черно-Белое Царство. Вы только что побывали в Вабаре и имеете представление о том, что встретит тебя в Черно-Белом Царстве.

  – Почему? В смысле как это связано?

  – А очень просто связано. Раньше кошмары приходили из Вабара. То, что вы пережили в нем, лишь легкие отголоски того, что было в прошлом. Вам даже удалось не спятить в Вабаре, а поверь, раньше вы умерли бы, не дойдя и до половины. Из Вабара в Мир посылалось безумие, а люди сходили с ума во сне. Теперь Черно-Белое Царство пользуется несколько другими методами, но нельзя сказать, что они гуманней. Поэтому первый совет тебе – знай, в Черно-Белом Царстве тебя будут пугать.

  – Но ведь это все будет не по-настоящему. То есть если не бояться, кошмары уйдут?

  – Отчего же, нет. Вот если бы ты попал туда не полностью, тогда конечно, но ты ведь приходишь сюда почти целиком. Поэтому ты все помнишь, кода просыпаешься, поэтому рана, нанесенная тебе здесь, останется с тобой и в Мире. И в Черно-Белом Царстве все тоже будет по-настоящему. Это и плохо и хорошо. Плохо, потому что очень опасно, хорошо, потому что только так ты сможешь дойти до Ледяного Дворца, где страдает твой отец.

  – Ледяного Дворца?

  – Да Карл, Никодим угодил в лапы к Снежной Королеве. Ты читал эту сказку?

  – Видел мультик.

  – Ну, у тебя будет время, чтобы прочитать ее. Хотя в сказке все не так, или, вернее, не все правда. Но об этом ты узнаешь лишь там, в чертогах Снежной Королевы.

  – А почему тебе не сказать мне сейчас?

  – А у меня есть на это некоторые причины. Не стоит так на меня смотреть. В конце концов, мы делаем общее дело, и я заинтересован в удачном завершении гораздо больше, нежели ты. Но это еще не все. Что тебе сказал Шайтан?

  – Что он хотел убить отца... то есть не он, а тот мужик. Но его опередил какой-то корсар...

  – Эмиссар, – поправил Пашку Тим.

  – Эмиссары Черно Белого Царства – это что-то вроде шерифов снов. Тот мужик, что хотел убить Никодима в Мире, наверняка шериф Вабара. А раз в том месте, откуда ты прибыл, есть эмиссар, затея становится опасней вдвойне. Пока ты будешь спать, он может тебя просто убить. Ты будешь беспомощен и не сможешь даже убежать. Эмиссары гораздо опаснее, нежели шерифы снов. Они получают свою силу в Мире лично от Снежной Королевы, им доступно некоторое волшебство, как и здесь. Поэтому второй совет – берегись эмиссара. Попадешься ему в руки, и твое приключение закончится. В общем и целом на этом все. А ну и еще в Черно-Белом Царстве есть время, и оно течет, так же, как в Мире, или почти так же. Так что у тебя будет столько времени, сколько ты будешь спать. Ты, я вижу, сохранил ножницы и иглу. Это хорошо. Игла будет тебя страховать, а ножницы Атропос защитят. Пожалуй, только они, смогут это. Я мог бы дать тебе другое оружие, но в Черно-Белом Царстве оно исчезнет. В общем, все Карл. И не забудь про ключ. Надеюсь, еще встретимся.

  Шелковый Человек вместе с ларцом и едой исчез с ковра, оставив Пашку и Тима наедине. Тим подошел к ковру и сел на него. Пашка последовал за ним и вдруг почувствовал, что начинает просыпаться. Он знал, у него есть еще некоторое время, и спросил Тима:

  – Что ты думаешь об этом?

  – Ничего хорошего. Но выхода у нас нет. В любом случае, ты можешь и не отдавать ключ от этого ларца. Если ты освободишь Никодима, он разберется. Но что-то мне не нравится. Это ларец мне о чем-то напоминает.

  – Да мне тоже. Что-то крутится, но не вырисовывается. Ладно Тим, я просыпаюсь. Встретимся в Мире.

  – До встречи. – Тим нежно обнял мальчика и тот растворился в его руках.

  Пашка проснулся. В катере стоял мороз, но он не замерз. Правда слегка затек, но, в общем и целом, все нормально. Он поднялся, свернул спальный мешок и высунул голову из люка. Над морем всходило солнце, с противоположной стороны неба луна оставляла Заветы. Мальчик посмотрел на белую вышку маяка. Ему показалось, там кто-то стоит. После последнего путешествия он много узнал и много понял. Понял и кто вел его, и кто такой эмиссар, и кто такие кочегары. Теперь он знал – все беды его семьи протекали из Черно-Белого Царства. Сначала его отца насильно втащили туда, а теперь подбираются и к сыну. Пашку не надо никуда тащить, он придет к ним сам. Мальчик сжал кулаки и пробормотал:

  – Посмотрим кто кого.

  Он медленно вылез из катера, то и дело, бросая взгляд на маяк. Посмотрим...

   Часть четвертая: зима.

  Прошел месяц тяжелого ожидания. На листке календаря, висевшего на кухне, Маринка сегодня сорвала последний листок осени. Теперь на нем красовалась палочка и слово «декабрь». В первый раз Пашка не корил себя за промедление, потому что этот месяц не пропал для него даром. Он изучал, исследовал и делал выводы. Теперь, взяв с собой Тима, он каждый день гулял до маяка или до кочегарки. Маяк почти всегда пустовал, а вот кочегарка иногда подавала признаки жизни. Все наблюдения проводились с крайней осторожностью, его никто не заметил. Он несколько раз видел слепых кочегаров, прятавших уродливые швы под черными шапками, и часто видел Кузьмича. У Пашки не осталось никаких сомнений, кто эмиссар Черно-Белого Царства. Конечно загадочный старик, о котором рассказывают множество страшных историй. За этот месяц Пашка услышал не меньше пятидесяти. Половину рассказал Илья, другую половину ребята из Школьного Телефона. Пашка вышел на них через Илью и те, пусть и неохотно, но рассказали Пашке о старике. Кузьмича обвиняли, чуть ли не во всех смертных грехах. Большинство сказок сводилось к тому, что он сажает детей на льдины и отправляет в море, и тому, что чуть ли не три четверти так называемых несчастных случаев, в действительности его работа. Услышал он истории и более экзотичные. Например, о том, что он выкапывает трупы с кладбища и ест их. Или что в маяке стоит его гроб, в который он ложится по ночам. Или что он сам дьявол, или что продал ему душу.