Текст книги "Сонные войны. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)

  Саша открыл очередной комментарий: "Кольт прочел твою книгу".

  – Что за чертовщина...

  Однако пицца пахла восхитительно, и Саша отдал ей должное. Когда он доел, вторая бутылка опустела на треть. Он снова закурил и, выпустив ровное кольцо дыма в полумрак комнаты, взглянул на экран. Опять "комент". Ну если снова шутки этого дебила?! Комментарий гласил: "Марит прочел твою книгу". Это уже подозрительно. По спине пробежала одинокая холодная струйка, и почему-то сильно захотелось в туалет. Когда Саша вышел из сортира комментариев снова добавилось.

  – Вольт прочел твою книгу. Так, надо вам ответ накатать...

  Он сел в кресло, нажал на поле "Оставить комментарий" и застрочил по клавишам.

  – Уважаемые Фарит, Болт, Марит, Кольт и Вольт. Я очень рад, что вы прочли мое произведение, но не могли бы вы, хотя бы сообщить свое мнение о прочитанном. А то получается, что вы пишите, а я даже не знаю, что вам ответить.

  Он нажал на "Добавить" и откинулся в кресле. Вторая бутылка переместилась в брюхо, а комментарии продолжали приходить. Циферки опять поменялись, и Саша открыл: "Гнолт прочел твою книгу". После Гнолта по спине скользнули еще три струи. Саша сидел и не понимал, почему эти имена и сообщения, заставляют его так нервничать? Вроде он должен сегодня напиться с радости, и провести вечер в приятных размышлениях о собственной судьбе, но нет. Эти придурки портят всю малину, как говаривал его сосед дядя Вася, в свое время, отсидевший за кражу. А еще ему захотелось жрать. Реакция на нервы. Но еды в квартире нет – мера предосторожности, как раз на этот случай. Диета, будь она проклята. Совет братца. Хотя, если честно, Саша давно хотел на нее сесть. Последней каплей стало то, что он не смог разглядеть пальцы ног стоя ровно. Так дойдет и до того, что он еще кой-чего не сможет увидеть без зеркала... Но Саша знал как заглушить голод. Сигаретой.

  В клубах дыма он различил, что пришел очередной комментарий. Он не стал читать, а сходил на кухню за новым газированным бойцом.

  – Ну шутники вашу мать, – бормотал он возвращаясь за компьютер.

  Он щелкнул мышью. "Шалит прочел твою книгу" – гласил первый комментарий, но на этот раз пришло сразу два. "Семь Толстых Ткачей прочли твою книгу" – Саша отрыгнул, в сердце кольнуло еще раз.

  В дверь постучали. Все в Сашиной душе упало, как рояль с балкона – с треском и звуками порванных струн. Ничего необычного, два вежливых удара, но почему-то тональность вызволило краешек панического ужаса.

  – Кто там? – крикнул он, не вставая с кресла.

  – Это из издательства, – донеслось из-за двери.

  – Из какого? Мне уже звонили сегодня.

  – Может, вы откроете, и мы побеседуем не через дверь. – Мужчина говорил на удивление приятным и мягким голосом.

  – Ну уж нет. Сначала скажите, из какого вы издательства, а там посмотрим.

  Саша все же встал и пошел в прихожую. Он посмотрел на дверь, обитую искусственной коричневой кожей. Обивка старая и иногда Саше казалось, что под ней завелись насекомые. Они ему везде мерещились в старой маминой квартире. Он взглянул на цепочку. Не надета.

  – Я из издательства "Семь Толстых Ткачей", – сказал мужчина за дверью.

  – Так это вы мне писали?

  – Да. Политика нашего издательства несколько отличается от остальных. Дело в том, что мы сами ищем авторов и заключаем с ними контракты, на достаточно выгодных условиях. Ваша книга нас очень заинтересовала, мы готовы выпустить ее тиражом в сто тысяч экземпляров. Более того, мы активно сотрудничаем с американскими издательствами. Прочитав вашу книгу они сказали, что есть приличный шанс экранизации. Так вы откроете дверь?

  Саша стоял и думал. Как-то это все нереально. Сто тысяч экземпляров, экранизация, Америка... Он конечно знал, что написал хорошую книгу, но чтобы настолько. Саша надел цепочку и приоткрыл дверь. На пороге стоял высокий мужчина в длинном плаще. Волосы растрепаны, глаза полуприкрыты и кривая усмешка Джона Сильвера. Саша отметил – зубы желтые и давно нечищеные.

  – А у вас есть какие-нибудь документы? – сказал Саша в проем.

  – Разумеется.

  Незнакомец полез во внутренний карман и достал оттуда... Саша еле успел отпрянуть и увидел, как в коричневой коже появилась маленькая круглая дырочка. Боль пришла секундой позже. Он посмотрел на живот. По белой майке растеклось красное пятно. Дверь вылетела – незнакомец выбил ее ногой. В руках пистолет с глушителем, и черные ботинки – только это смог разглядеть Саша, прежде чем ему в лоб попала вторая пуля.

  Убийца прикрыл за собой дверь и пошел в комнату. Он порылся в столе, потом взглянул на компьютер. На экране остался последний комментарий. Мужчина зашел в настройки страницы и нашел "Удалить раздел". После подтверждения залез в закладки браузера и вышел на адрес электронной почты. Почтовый ящик он тоже стер. Конечно, останется еще рукопись, посланная в издательство, но мужчина не волновался. Даже более того – так надо.

  Мужчина выдернул компьютер из розетки и отсоединил системный блок. Из него до сих пор торчала флэшка, так что все экземпляры он заберет с собой. Осталось немного. Пройдя на кухню, он открыл газ и поставил на стол приборчик размером с бутылку. Включала и выключала его всего одна кнопка, убийца нажал ее. Когда он покинул здание и сел в машину, над головой прогремел взрыв. Он даже не оглянулся.

   Фарит

  – Лео, я вообще не понимаю, почему я должен ему что-то показывать?! – говорил Пьер, расхаживая по гримерке. – Кто он такой, что меня должно интересовать его мнение?

  – Пьер остынь. Он большая шишка и все с ним советуются.

  – Если он шишка, пусть растет на елке!

  Пьер расстегнул пуговицу на воротнике – в комнате стояла страшная жара. А еще запахи. Флакончики с духами, румяна, десятки видов помад и прочая бижутерия, стояла на полочке перед зеркалом. Казалось, здесь обитают не десяток худых куриц, а какой-нибудь алхимик восемнадцатого века. Объединившись, все запахи создали неприятно амбре.

  – К его мнению прислушиваются все модные журналы. А еще у него большие связи в Голливуде.

  – А кто он? Мне кажется – это простое разводилово. Он наверняка какой-нибудь жулик, или что-то вроде...

  – Пьер! Кончай трепаться. Тут все просто. Или он одобрит твою коллекцию, и тогда будут выставки, фото в "Воге" и все прочее. Если он не одобрит, можно попробовать что-то переделать. А если ты ему ничего не покажешь, распрощаешься с высокой модой навсегда. Так и будешь показывать коллекции на третьесортных подмостках, и продавать наряд за штуку евро.

  – Я позвоню Аннет. Она устроит мне показы и без его участия...

  – Ты можешь сколько угодно звонить Аннет, можешь продолжать тянуть из нее деньги, но только до поры. А что будет, когда вы с ней разойдетесь? А уверяю, такое рано или поздно случится. Знаешь сколько я видел смазливых модельеров, попавших в ее постель? Не меньше тридцати за последние десять лет. И каждый считал, что он звезда, но когда надоедал ей, возвращался в выгребную яму. И только один выбился в люди...

  – И не напоминай!

  – А я напомню. Только Патрика сейчас показывают в Париже на неделе мод. Только Патрик купил себе особняк в Беверли-Хиллз. Только Патриковы шмотки копируют на турецких рынках. Ты знаешь, когда приходит признание Пьер? Когда наряды с твоим именем начинает производить турки или китайцы. Вон Джорджио, хоть и зубоскалит над этим, но по-настоящему гордиться. И все для Патрика началось с точно такого же прогона. Тогда Фариту понравилась его коллекция, и уже через месяц у него было все!

  – Фу-ух. О"кей Лео, что я должен делать?

  – Ты должен пойти и сказать манекенщицам, чтобы они выложились на сто десять процентов. Чтобы улыбались и вспомнили все, чему их учили. Чтобы они поняли – от этого прогона зависит не только твоя судьба, но и их. Ты должен пойти и проверить, как сидит на наряде каждая складочка. Короче должен сделать так, как будто на тебя смотрит королева Англии, а не этот толстяк.

  – Когда он приедет?

  – Через два часа.

  – Он не опоздает?

  – Фарит никогда не опаздывает Пьер.

  Спустя два часа, к павильону подъехал огромный Хаммер красного цвета. На машине не пятнышка, диски сияют золотом, все стекла тонированы наглухо. С первого взгляда можно подумать, что к дому мод приехал какой-нибудь рэпер, но в действительности машина сугубо функциональна. Первым вышел водитель и, подбежав к задней двери, открыл. Оттуда вылезла симпатичная девушка в норковом манто, следом другая не менее красивая в шубе из соболя. Прохожие мужчины кинули на них пару легкомысленных взглядов, но рядом с домом мод это привычное зрелище. Две девушки отличались от стандартных моделей. Немного повыше и чуточку пышней. Всего каплю, но этого хватало, чтобы не казаться макаронинами.

  Однако все зрачки, будь то мужские, или женские, передвинулись на третьего пассажира. Подвеска машины облегченно приподнялась и скрипнула, когда с нее сняли тяжелую ношу. Из машины вылез мужчина огромных размеров. Рост – около метра девяноста пяти сантиметров, вес.... Да, а вот на глаз определить вес трудновато, но явно много. Мужчина мало того что не следил за весом; казалось он потолстел нарочно. Нельзя походя довести себя до такого. Чтобы его взвесить, потребовалась бы вага. Жир свисал отовсюду. Толстые ляжки и икры переходили в две ягодицы, похожие на арбузы. Сверху на них падали два шмата боков, а следом начиналось необъятное пузо. Живот, но непростой. Мало того что огромный спереди, так еще как будто растягивался, и кольцом обхватывал поясницу. Далее, облегающий костюм стягивал сиськи-дыни. Если сравнить грудь мужчину с грудью любой из спутниц – девушка проиграла бы безоговорочно. Но жир продолжал плыть вверх и, перейдя в покатые плечи, воцарился на щеках. Это придавало ему сходство с бульдогом. Рот под таким давлением, хочешь, не хочешь, но растягивался книзу и где-то в складках лица, спряталась кнопка носа. Глаза скрывали очки в форме звезд, но можно не сомневаться – они у него поросячьи. Но образ толстяка импонировал не только толстотой. На нем сиял ярко-красный обтягивающий костюм из красной кожи. На ногах сапоги, только оранжевые. И довершал великолепие жакет, с тремя павлиньими перьями.

  Мужчина взял обеих девушек под ручки и повел в здание. Когда он шел колебания тела придали ему сходство с морем – жирные волны разбивались о скалы костей. Однако на твердости походки это не отражалось. Пока он поднимался по невысокой лестнице, из-под жакета потекли капельки пота, размывая тональный крем.

  Фарит вошел в дом моды. Он бывал здесь сотни, а может даже тысячи раз. В основном по такому же делу, как сегодня – просмотр нового модельера. Аннет сказала, что он супер, но эта великовозрастная развратница рекомендовала так всех своих любовников. Фариту только пару раз понравились коллекции, но так как это забавляло, он приезжал на каждое приглашение. Толстяк прошел по длинным коридорам и вошел в зал с подиумом. Сверху висели потушенные софиты, и не было даже намека на ауру модного бума, как во время больших показов. Его уже ждали.

  – О, господин Фарит! – сразу пошел ему навстречу Лео. Фарит поморщился. Это тоже любовник одного модельера, но постоянный и давний. Вкуса ноль, амбиций куча.

  – Привет Лео, – буркнул Фарит, но руку не протянул. Впрочем, Лео знал, что толстяк этого не любит, да и не горел желанием пожимать холеную лапу, увитую перстнями. Однажды это все-таки случилось, и рука оказалась влажной и теплой, как губка для мытья посуды. – Где очередное дарование?

  Лео смотрел на тушу, и в который раз задал себе вопрос: "Как черт подери она ходит?". Голос у Фарита никак не соответствовал телосложению. Тонкий и почти писклявый, но всегда чем-то раздраженный. И уж если честно, в моде Фарит разбирался, как сантехник в гинекологии. Да взять хотя бы его сегодняшний наряд! Кошмар! Не законодатель мод, а раскрашенная рождественская индейка!

  – Пьер сейчас как раз подготавливает последнюю девушку. А как зовут ваших очаровательных спутниц?

  – Иди и Сюда, – ответил Фарит. Девушки засмеялись и прижались плотнее к мягкому телу. – Мне принесли пиво?

  – Разумеется. Вон там рядом с вашим креслом. Мы поставили пять разных сортов, я не знал, какое вы предпочитаете.

  – Ничего, если не понравится, сбегаешь в магазин. Давай, начинай, у меня еще дела есть.

  Фарит оттолкнул от себя девушек и пошел к огромному креслу, сделанному специально для него. Массивные резные ножки тщательно отлакировали, высокую спинку и сидение, обили желтым шелком. Девушки Фарита присели на два простых кресла, Лео семенил рядом с тушей.

  – А как вам последняя коллекция Ферре? – спросил Лео, пока Фарит устраивал седалище на мягкой подушке сидения.

  – Дерьмо! Его стремление к простоте меня совершенно не трогает. Мода должна быть яркой! Какой смысл создавать костюм, в котором станут ходить нищие и рабочие. Секретарши все равно не смогут позволить себе купить его наряд, а оденутся во второсортной бакалее. А ты видел эти пуговицы! Дерьмо! Одежда должна подчеркивать достоинства, а не создавать ощущение серости. Но ничего, следующая весна будет яркая, за это я отвечаю. Ну, где эти тонконогие?

  – Сейчас я дам команду.

  Лео пошел к подиуму, но все равно услышал за спиной: "Тоже мне командир...". Но он проглотил это и зашел за ширму. Пьер уже поджидал его, нахмурившись и делая затяжку длинной тонкой сигаретой. Он оделся в один из собственных костюмов – серый пиджак и брюки. Лео подумал, что это не к добру, но смолчал.

  – И эта безвкусная туша будет меня оценивать? – спросил Пьер.

  – Да, именно она. И на твоем месте я бы поторопился.

  – Хорошо. Эй, Жерар, включай музыку.

  Легкая приятная мелодия заиграла над подиумом, но ее тут же пресек писклявый голос.

  – Выключите этот бред! Я могу посмотреть на ваши вещи и в тишине!

  Пьер с силой затушил сигарету в пепельнице и жестом показал, чтобы музыку отключили. Лео сделал страдающее лицо, Пьер слабо улыбнулся и пошел на подиум. Красное пятно Фарита в желтом кресле чуть не резало глаза, но на лице Пьера играла улыбка. Он уже давно научился улыбаться всяким уродам, чтобы получить с них выгоду. Да хоть Аннет...

  – Здравствуйте Фарит, – сказал Пьер, дойдя до конца подиума. – Для меня большая честь показать такому знаменитому знатоку мира моды свою коллекцию...

  – Ближе к делу парень, – прервал его Фарит. – Если я захочу чтобы мне лизали задницу, обращусь к более изысканным и опытным в этом вопросе людям. Начинай.

  "Вот свинья!" – подумал Пьер, но промолчал, как до этого Лео. Модельер махнул рукой, на подиум вышла высокая худая девушка, одетая в оранжевое пончо и серую юбку.

   – Так как скоро весна, моя коллекция рассчитана именно на это время года, – сказал Пьер, показывая на девушку. – Обратите внимание на контраст и символику этого наряда. Яркий цвет совершенно не гармонирует с серым, но только на первый взгляд. В действительности это символизирует момент пробуждения природы. Из последних холодных серых деньков зимы, природа пробуждается, но не до конца. Поэтому пончо именно оранжевое, а не красное. В тонах этого пробуждения мы видим маленькую толику загадки и любви. Низкие сапожки тоже вписывается в общую картину. Они оголяют чуть больше тела и словно призывают нас влюбляться...

  – Слушай ты! – прервал его Фарит. – Ты вообще думаешь, что несешь? Как сапоги могут призывать влюбляться? Может ты писал эту свою идиотскую речь пару месяцев, я не знаю, но пожалей мои уши. Последние деньки, толика загадки, природа пробуждается... ты что не понимаешь что все это штампы? Ну уж нет, если я захочу насладиться штампами, куплю книгу Даниэлы Стил, и получу их столько, что станет тошно. Так что заткнись и дай посмотреть на то, что ты сварганил.

  Пьер покраснел, но лишь поклонился и пошел за кулисы. Как только он скрылся с глаз Фарита, рука потянулась за сигаретой. Лео стоял тут же и тоже курил.

  – Вот надутый мудак! – сказал Пьер.

  – Тут ты конечно прав, но пойми, когда по книгам Фарита преподают лексику и грамматику в сотнях университетов мира, это дает ему право высказывать свою точку зрения.

  – А он что профессор или что-то такое?

  – Нет, он писатель. И очень успешный. Правда пишет под псевдонимом, или Фарит это псевдоним... В прошлом году его книга разошлась пятимиллионным тиражом.

  – А какого хрена он смотрит на мои модели? Что он вообще делает в мире моды, раз пишет книги?

  – По его книгам Пьер, поставлено пять фильмов. Каждый получил по Оскару. И каждый показывал те костюмы, что описаны в книге. Так что Фарит может написать: "Главная героиня была одета в джинсы и шелковую рубашку голубого цвета". Героиню сыграет Мерил Стрип, и вскоре все будут одеваться в джинсы и шелковые рубашки. Понятно тебе?

  – В общих чертах, – Пьер затушил окурок и посмотрел на сцену. Там проходила уже десятая девушка. – Да мрачный субъект. А как понять, нравится ему или нет.

  – Легко, черт! Вот и узнали...

  Посередине показа Фарит начал доставать пухлые телеса из сидения. Он щелкнул пальцами – девушки тут же подбежали и принялись помогать.

  – Иди к нему, иди к нему, – затараторил Лео.

  – Зачем?

  – Спроси, что ему не понравилось, пообещай что переделаешь. Иди, это твой последний шанс!

  Пьер выскочил на подиум, шикнул на модель, чтобы уходила, и подбежал к Фариту.

  – Месье Фарит, месье Фарит! Куда же вы ведь это только начало...

  – Я видел достаточно. Чушь. Вся твоя коллекция чушь. Повторяет коллекцию Диора, двухлетней давности. Ты не привнес ничего нового, а это свидетельствует либо о твоей ленивости, либо о глупости и плохой подготовке. Мода должна повторять хорошо забытое, а не то, что только попало на распродажи. Посмотри на Адидас. Вот они вспомнили свои дурацкие кеды и завоевали мир. А ты сделал дерьмо. И это дерьмо даже нельзя исправить.

  – А не могли вы мне...

  – Я все могу, а ты нет. Сворачивай свою дерюгу и проваливай. Тебе нет места в этом бизнесе.

  – Да как ты смеешь, ты жирный кусок....

  – Пьер! – крикнул из-за кулис Лео.

  Но опоздал. Пьер спрыгнул с подиума и пошел к Фариту. Он замахнулся и... упал. Фарит нанес настолько быстрый удар, что едва можно уследить взглядом. По жирному телу заходили волны, красный пиджак порвался подмышкой. Пьер распластался по полу, приложив руки к носу. Из него обильно текла кровь, и модельер не мог понять, что произошло. В голове шумело, он чуть не потерял сознание.

  Фарит даже не посмотрел на него. Он взял своих девушек под локти и повел на выход.

  – Ты что сдурел? – подбежал к Пьеру Лео.

  – Фак, фак он фак быфтро?

  – Я тебя не понимаю. Вызовите врача мне кажется у Пьера нос сломан...

  Фарит вышел из здания, потирая ушибленный кулак. Он часто дышал, по лбу текли капли пота. Во внутреннем кармане заиграла мелодия мобильника. Фарит достал и принял вызов.

  – Чего? – сказал он, влезая в открытую дверь.

  – У нас могут быть проблемы, – ответил бас в трубке.

  – Какие?

  – Еще один заговор.

  – Кто на этот раз?

  – Один миллиардер и кучка прихлебателей. Он как-то заполучил отличный сценарий мимо меня.

  – Ну и что? – Машина стронулась с места. – Пусть себе ставит.

  – Фильм может получиться очень хорошим. На его бюджет уже выделили двести миллионов и это только начало.

  – А что Кольт?

  – На Гавайях, не могу связаться.

  – И что надо делать-то?

  – Все как всегда. Опередить и выпустить лучший фильм, чтобы на его фоне этот не заметили.

  – Когда нужен сценарий?

  – Как можно скорее.

  – Ты говорил с Шалитом?

  – Пока нет...

  – Ну так поговори! – Фарит отключился.

   Гнолт

  – Я надеюсь, ты понимаешь, какая тебе оказана честь?

  – Папа ну брось ты уже. Как я могу понять, если ты не говоришь к кому меня ведешь?

  Пожилой мужчина шел рядом с молодым по длинному чистому коридору. Ресторан "Гнолт" в Нью-Йорке, считался самым дорогим и закрытым в мире. Большое трехэтажное здание, выполненное в стиле архитектуры сороковых, впилось в неприметный уголок Манхеттена. Хотя в Манхеттене подобных уголков немного, и порой даже не верится, что они там есть вообще, однако это так. Здесь, в самом центре огромного мегаполиса, богатых гурманов подстерегает настоящее чудо. В ресторан "Гнолт" можно пройти только по нескольким параметрам. Вы можете попасть туда, если у вас есть кредитная карточка на сумму не менее миллиона долларов – это раз. Если вы конгрессмен США, или министр США, или представитель парламента и правительства: Англии, Франции, Германии, Китая, Японии и России – это два. Также пропустят президента вышеперечисленных стран – это три. И последний вариант – если у вас есть членская карточка. У мистера Фриски старшего она имелась, а вот чтобы добиться получения ее для Фриски младшего, отец вел сына к директору ресторана – самому мистеру Гнолту.

  – Я же говорил тебе кто такой мистер Гнолт, – сказал отец.

  – Директор самого дорогого ресторана в мире. И что? Подумаешь...

  – Помолчи! Он не просто директор. Он президент клуба избранных! Если тебя возьмут в него, считай жизнь твоя обеспечена до конца дней.

  – А чего ты не рассказывал этого раньше?

  – Таковы правила. В свое время я через это прошел, и мой отец, и мой дед, и прадед, и ты пройдешь.

  – Ого! Так это клуб по интересам? Что-то вроде масонов?

  – Какие масоны? Им до нас... Наш клуб называется просто – клуб любителей хорошо поесть...

  – Клуб любителей хорошо поесть? Да, с названием можно было и помудрить.

  – Замолчи! Сегодня ты узнаешь такое...

  – Пап ну кончай уже. Я лучший дегустатор вин в северной Америке. Каждый год меня просят рецензировать вина по всему миру. Мои статьи печатают в самых престижных журналах. Уж если я вам не подхожу, значит никто не подойдет.

  – Дегустатор, ха! А знаешь сынок, что лет двадцать назад я был не менее хорошим дегустатором, нежели ты?

  – Знаю, ты мне об этом каждый день напоминаешь.

  – Посмотрим как ты запоешь, кода увидишь мистера Гнолта. Но мы пришли.

  Они подошли к широкой двери из мореного дуба. До этого Фриски младший никогда не видел таких – в ширину длиннее, чем в высоту.

  – Ну если там сидит негр с двумя таблетками...

  – Поимей уважения! Наша семья состоит в клубе любителей хорошо поесть уже почти полтора века. И я буду очень разочарован, если ты прервешь эту традицию.

  – Пап если все сведется к моим гастрономическим знаниям, будь спок. Я не подкачаю.

  – Очень надеюсь. Но дело тут не только в них. Постучись и заходи.

  – А ты не пойдешь со мной?

  – Нет. Мистер Гнолт всегда принимает в наш клуб только в кругу избранных.

  Фриски старший глубоко вздохнул, и пошел по коридору обратно. Сын осмотрелся. Коридор как коридор. Все как обычно, если отбросить размеры и форму двери. Шелковое покрытие на стенах, пол устилают персидские ковры. Дверная ручка сделана из бронзы в форме шелкопряда. Фриски младший пожал плечами и постучал.

  – Войдите, – донеслось из-за двери. Он повернул ручку и вошел.

  Перед ним предстал огромный зал. Площадь как у баскетбольной площадки, высотой метра три и под потолком нависают клубы табачного дыма. До этого Джон и не предполагал, что помещение ресторана может позволить себе такие просторы.

  – Не удивляйся Джон, мой ресторан уходит в один из небоскребов по соседству и сейчас ты уже не в основном здании.

  Говоривший сидел за большим столом. Большим и глупым. Длинной метров пять и шириной метра три, его полностью заставили различными яствами. Все собравшиеся сидели с обоих краев, но вряд ли кто-то мог дотянуться до блюд стоявших посередине. Всего восемь человек. Пять мужчин, две женщины и Гнолт. Все как на подбор толстоваты, перед каждым стоит тарелка с едой. Одна женщина, не обращая на Джона внимания, продолжала набивать брюхо. Рядом с бородатым мужчиной Джон заметил на столе зеркало и две кокаиновые дорожки. Шестеро курили, и только та женщина продолжала чавкать как корова, пережевывающая сено.

  Но первый взгляд новичка всегда прибирал к рукам хозяин. Мистер Гнолт сидел во главе стола, с сигарой в руках и смотрел на Джона маленькими бусинками глаз. Все за столом имели проблемы с лишним весом, но Гнолт особенно. Бока вываливались над ручками кресла, а классический костюм чуть не трещал по швам. Он улыбался, показывая маленькие зубки которыми, наверное, съел пару миллионов свиней.

  – Твоя семья давно является членами нашего маленького клуба, и по просьбе твоего отца мы рассмотрим сегодня твою кандидатуру, – Гнолт выдохнул слова пополам с сигарным дымом.

  – Я рад оказанной мне чести мистер Гнолт. – сказал Джон.

  – Садись.

  Гнолт указал на восьмое кресло – оно стояло напротив самого Гнолта. Сев в него Джон почувствовал себя членом жирной семьи. Он даже незаметно ущипнул себя за живот, проверяя, на месте ли его кубики.

  – Для начала, хочу представить тебе остальных членов клуба. Я имею честь быть его президентом, а эти люди стоят в нашей иерархической лестнице чуть ниже. Думаю, некоторых ты знаешь...

  Еще бы! Джон все же по долгу службы интересовался гастрономией, и хорошо знал четверых гурманов не считая Гнолта. Вон тот ухмыляющийся старичок – самый худой из присутствующих – Оноре Ашаноль. Директор корпорации "Ашаноль" – лидера по производству элитных вин и коньяков. Не многие знают, что месье Ашаноль контролирует примерно восемьдесят процентов виноделия Франции. Сюда же входит и немалый процент коньячного производства. Толстый тип в шляпе – Роберт Кромм. Это нефтяной магнат из Техаса, и еще президент алкогольной ассоциации Соединенных Штатов. Всякий раз, когда вы наливаете в стакан "Джека" знайте – это виски делает Кромм. А еще несколько Ирландских брендов давно находятся в его кармане, но знают об этом единицы. Кромм и Ашаноль – алкогольные короли мира. А между ними сидит еще один король, только мясной. Гер Фридрих Штодт. Немец да, но имеет бизнес и в Швейцарии и в Америке и еще черт знает где. Гениальный изобретатель новых кормов для скотины, основанной на генно-модифицированных продуктах. Каждая третья коровка и свинка в мире жрет корма гера Штодта. Ест, и дает больше мяса и молока чем другие. И поэтому геру Штодту ничего не стоило скупить миллионы голов лучшего скота, а на его ранчо в Америке разводят самых дорогих племенных коровок, свинок и прочей животины. Короче говоря, тоже человек не самый бедный – точно в чирике Форбса. И последний знакомый Джона за столом – это Майкл Клод. Опять король теперь шоколадный. Владеет маркой "Клод", а это каждая десятая конфета в мире. Но производство шоколада, только капля в море для мистера Клода. Сети кафе мороженного и кондитерских, детские рестораны, и своя линия одежды для маленьких толстеньких кошелечков. А еще он спонсор кино, музыки и компьютерных игр, плотно сотрудничает с Диснеем и его клонами в других странах. А в благодарность те штампуют мультфильмы, где герои так любят шоколад! Мистер Клод, наверное, самая разнообразная фигура среди всех. Он когда-то сделал ставку на детей и не прогадал.

  – Я думаю понял, кто тебе известен, а кто нет, – продолжил Гнолт. – Впрочем, это и не удивительно. Но остальных троих ты знать и не должен. Это уважаемый Хасим. Его фамилию тебе знать необязательно, ибо Хасим давно отказался от нее. Взял новый творческий псевдоним.

  Хасимом оказался тот самый бородач с героиновыми дорожками. Помимо бороды на лице росли густые брови, а под ними самые колкие глаза которые Джон видел. На голове змеей скрутился тюрбан, остальная одежда белоснежная и явно новая.

  – Хасим – ведущий наркоторговец на планете. Ты удивляешься, что я тебе такое рассказываю? Не стоит. За сегодняшний ужин ты удивишься еще много раз. И наконец, следует представить наших милых дам. Мисс Чу, директор сети рыбных ресторанов "Чу". Ты не слышал о них, но это лишь потому, что они находятся в Китае и Японии. А вот о "Фиш Бренд" ты, наверное, слышал? Да, они тоже принадлежат мисс Чу. Как и "Дары моря", и "Рыбный Рай" и много чего еще. Кроме того муж мисс Чу – один из крупнейших судовладельцев Норвегии. И наконец, многоуважаемая Присцила. Ее фамилия тоже останется для тебя тайной Джон. Дело в том, что Присцила, жена очень влиятельного сельскохозяйственного магната. Его в наши ряды заманить не удалось.

  – Приятно познакомиться, – кивнул Джон.

  Однако на это никто ничего не ответил. Все сидели молча, и то курили, то жевали. Молодой Фриски не вызывал у них интереса, или они не хотели его показывать. Это слегка задело Джона. Он не привык, что на него смотрят как на вчерашний кофе, хотя если учесть размер фигур за столом...

  – Я думаю, ты уже понял – здесь собрались все мировые производители еды алкоголя и наркотиков. Мы называем себя клубом любителей поесть, но мы так же любим выпить, кто-то не прочь ширнуться, или покурить. К сожалению, восьмой член верхушки, мистер Кастро, в силу некоторых причин не смог приехать лично. Да тот самый Кастро. И мы собрались, чтобы решить, достоин ли ты присоединиться к нашему обществу.

  – Я думаю, что да сэр. Я один из лучших дегустаторов в США.

  – Это нам хорошо известно. Но не за этим мы тебя сюда позвали. Давай сделаем так, попробуй вина?

  – Какого?

  – Любого.

  Джон встал и пошел вдоль стола. Бутылки с различным алкоголем стояли повсюду, но все без этикеток. И даже форма у всех примерно одинаковая. Наверное, проверка. Джон взял бутылку белого, вернулся на свое место и налил в бокал. Сделал глоток и вкусовые рецепторы возрадовались.

  – Узнаешь? – спросил Гнолт.

  – Конечно! Правда, признаюсь, я пробовал это вино только два раза в жизни. "Ашаноль", по всей видимости, тысяча девятьсот пятидесятого года.

  – Великолепно. А знаешь какова цена одной такой бутылки?

  – Около пятидесяти тысяч евро.

   – Ашаноль?

  – Сделали месяц назад, – отозвался француз. – Себестоимость фактически полтора евро.

  – Но простите... – начал Джон.

  – Не надо оправдываться, – перебил Гнолт. – Здесь нет твоей ошибки. Это вино сделано месяц назад, но на вкус ничем не отличается от того, что делали шестьдесят лет назад, а до этого и сто лет назад. Ашаноль производит самые дорогие вина в мире, а на самом деле у него есть превосходная лаборатория, способная обмануть любой, даже самый пристрастный язык. Но пойдем дальше. Я курю сигару стоимостью тысяча долларов за штуку. А знаешь, сколько она стоит на самом деле? Гроши или песо, или что там у них... Короче – жалкие, незначительные деньги. Все что ты видишь на столе – продукты сугубо элитарные. Икра из Черного моря, окорок племенного кабана, или вот, пожалуйста, пирог из змей, очень рекомендую. Где-то здесь стояла фугу... а нет, уже съели. Мы сидим здесь с утра, так что.... Каждое блюдо здесь стоит очень дорого. Ниже пятисот долларов нет, а замечательное рагу из печенок королевской кобры, оценивается в пятьдесят тысяч маленьких зелененьких бумажек. Я имею в виду, если ты закажешь его в ресторане. Но нам весь этот замечательный стол, обошелся всего в пятнадцать тысяч долларов. Тоже не маленькая сумма, но если учесть что... ну допустим, вон там стоит запеченное сердце белого медведя, а там фаршированный пингвин, то... сам понимаешь?