Текст книги "Экс (СИ)"

Автор книги: Павел Ганжа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Командира бойцы не выбирали, но как-то само собой получилось, что решения принимал экс, а остальные не возражали. И на сейчас никто не стал оспаривать предложение Антона.

Рекруты резвой трусцой рванули по тропинке вглубь леса. Правда, минут через пятнадцать бег стал менее интенсивным, а потом и вовсе превратился в шаг. Оказалось, что в полном снаряжении рысью передвигаться по неровной лесной тропе, с ее кочками, ямками, корнями, сучьями, бьющими по лицу ветвями – дело нелегкое. А долго – практически невозможное. Нет, на десять – пятнадцать минут сил хватает, а дальше – капут. И вроде ведь кроссы бегали, тренировались, а не помогло. Пот ручьем бежит, сердце бухает где-то в области лопаток, в висках стучит, в глазах темнеет. И дышишь, как выброшенный на берег карп. По крайней мере, Антон себя именно так чувствовал. Примерно схожим, очевидно, было самочувствие его товарищей. Потные, красные, сдернувший шлем Рико – взъерошенный. Красавцы. За исключением Кима. Кореец-экс после четвертьчасовой пробежки выглядел на удивление свежим и бодрым. То ли хваленая азиатская выносливость, то ли еще что. Казалось, он и прибавить готов. Но остальные с пробежкой не справлялись. Поэтому поневоле пришлось снижать темп. Ветров прохрипел:

– Давайте, хрр... помедленнее, а то... сдохнем.

Как ни странно, возражений не последовало. А отпыхивающийся паровозом Раванелли даже радостно закивал.

Теперь рекруты передвигались быстрой ходьбой. И только иногда сменяли шаг на пробежку трусцой. Четырежды тропа раздваивалась, а один раз разделилась натрое. Антон постоянно поворачивал направо, забирая на северо-запад, поскольку, если верить карте, там находились наиболее густая растительность. И карта не врала, лес превращался в чащу, деревьев вдоль тропы становилось все больше, некоторые из них были повалены, создавая самый настоящий бурелом.

Через сорок минут весьма интенсивного променада, Ветров скомандовал:

– Стоп.

Рекруты остановились. Лишь кореец не запыхался. Антон и Саймон тяжело дышали, а Раванелли и вовсе прислонился к сосне, сполз вдоль ствола на траву и просипел:

– Уф, я охренел... в сбруе... скакать по корягам!

– Ты... поаккуратнее тут... нечего следы оставлять.

– О`кей, -буркнул Рико и отодвинулся от ствола.

– Тяжко, – выдал краткий комментарий Саймон.

– А ты еще хотел гауссовку тащить.

Саймон ничего не ответил, но согласно тряхнул головой.

Немного отдышавшись, Ветров сказал:

– Думаю, пора нам в чащу сворачивать. Тропы загонщики в первую очередь проверять будут.

– Сто процентов, – подтвердил Саймон.

– Только свернуть нужно... с умом. Чтобы не наследить. А то найдется в роте какой-нибудь Натти Бампо...

– Кто? – переспросил Рико.

– Да так, один книжный герой, следопыт. По примятой траве мог определить, сколько людей прошло, их вес, пол, возраст.

– Вряд ли подобный герой у нас есть, – усомнился Саймон.

– Есть не есть, а береженого бог бережет, – распространенной в его время поговоркой ответил Антон.

Очевидно, фраза имела хождение и сейчас, поскольку никто не переспросил, о чем речь.

– Давайте пройдемся вдоль тропы, поищем подходящее место.

– Это какое? – поинтересовался очухавшийся Раванелли. Он настолько 'ожил', что даже встал на ноги.

– Ну, где камни есть, поменьше травы или земля плотная... что-то в таком разрезе...

Рекруты пошли дальше вдоль тропы.

– Вон место хорошее, – Саймон показал налево. В этом месте к тропе примыкала древняя полувысохшая сосна, с выпирающими из-под земли корнями. А в десятке метров от дерева начинался небольшой овражек.

– А что, верно... По корням потихоньку пройдем – траву не помнем. Просвет между столами большой, ветки не поломаем, кору не обдерем. А дальше по оврагу можно, – одобрил идею Саймона Антон.

– Сойдет, – брякнул Раванелли. Видимо, для того, чтобы обозначить и свое мнение.

– Предлагаю пройти вперед еще шагов двести-триста, если ничего лучше не найдем – вернемся.

– Да зачем? Тут нормально, – возмутился Раванелли.

– Рико, мы как договорились? Ты помалкиваешь! А то придется тебе все же в морду заехать.

– Ладно. Только чего зря ноги бить?

– На всякий случай. И потом – вдруг в нашей роте индеец найдется – заодно и следы запутаем.

– Да нет у нас этих... Бамперов твоих!

– Хватит выступать, двинули.

Лучшего места не нашлось. Рекруты вернулись и по корням перебрались в овраг, а затем углубились в чащу. Тут уже никаких троп не наблюдалось, поэтому бойцы просто шагали между деревьев, выбирая наименее заросшие участки и огибая кустарник и валежник. Идти становилось все сложнее. Иногда приходилось едва ли не продираться сквозь заросли.

Спустя полчаса Антон скомандовал привал. Бойцы расселись вокруг могучего кедра.

– По моим прикидкам у нас остался примерно час. Через двадцать пять минут закончится фора. На высадку, выгрузку, построение, организацию – еще полчаса, не больше. А потом наши друзья из соседних взводов начнут активный поиск. Надо определиться, что делать будем...

– В смысле?

– В прямом. Дальше прем по лесу или прячемся?

– Не, хватит по буреломам скакать! – подал голос Раванелли. – Я и без того чуть не сдох.

– А тебя никто не спрашивает. Или в морду захотел?

– Достал ты уже со своей мордой! С меня хватит – набегался. Найдут – так найдут. Я лучше на плацу поотжимаюсь.

– Бежать дальше глупо, – поддержал Саймон. – Далеко мы один черт не уйдем. Да и в движении нас с воздуха беспилотникам засечь проще. И на засаду легче напороться. Прятаться надо.

Немногословный Ким снова кивнул, а Раванелли не сумел сдержать облегченный вздох.

– К тому же, судя по карте, тут и медведи водятся, – продолжил Саймон. – А у нас вместо нормальных боеприпасов – краска. Напоремся – краской отстреливаться будем? Или ножами отмахиваться?

– Мои предки и с ножом на медведей ходили, – усмехнулся Ветров. – Но, вообще, я тоже думаю – прятаться нужно. И силы сэкономим, и беспилотникам жизнь затрудним, и засаду сможем по-человечески организовать. А там пару-тройку загонщиков подстрелим – уже радость. Глядишь, и Райс злиться не станет. Короче, ищем укрытия. Завал, нора, дупло... Причем – надежные. Чтобы ни детекторы массы, ни тепловизоры нас не засекли.

– Где такие укрытия найдешь? – принялся канючить Рико. – На деревья лезть бессмысленно – за пять секунд засекут. Любой завал детмассом просканируют и тоже обнаружат. И дупло не спасет. Разве что пещера какая. Но скал я что-то тут не вижу. А нору большую, чтобы я туда влез, да еще в этой сбруе, просто не представляю. Суслики мелкие роют. Медвежья, что ли? Так я в нее ни за что не полезу. Пусть меня лучше Райс отжиманиями дрючит.

– Как ни прискорбно, но я снова согласен с Рико, – улыбнулся Саймон.

– Ты под этого шута Новикова не коси, – огрызнулся Раванелли. – Тебе не идет.

– Ладно, извини.

– Может, ямы выкопаем, – предложил Ким.

– Нет, элементарно не хватит времени. Чтобы приличную яму вырыть – надо часа два минимум. Или даже больше. А мелкую копать смысла нет, 'охотники' увидят свежую землю – сразу поймут, что к чему, – возразил Антон. Он задумался. Нехорошая вилка нарисовалась. Куда ни кинь – всюду клин. Бежать дальше нет ни сил, ни желания. И бессмысленно. А прятаться негде. Хотя предложение корейца навело Ветрова на одну мысль.

– Слушайте, я как-то читал про один нехитрый способ быстро спрятаться.

– Ветошью прикинуться? – не удержался от ехидного замечания Раванелли.

– Типа того. Но сначала снять слой дерна размером где-то полтора на два метра.

– Чего слой?

– Дерна. Ну, верхний слой земли то есть, почву вместе с травой, корешками всякими. Аккуратно срезаем его, выкапываем неглубокую ямку, чтобы поместиться там, ложимся, а сверху прикрываемся земляным одеялом. Дешево и сердито.

– Что?

– Поговорка такая. То есть без лишних усилий и качественно. Важно, что копать надо немного – лишь бы горизонтально лечь. За полчаса-час управимся. И спрячемся хорошо. Детекторы массы отсечем, а тепловизоры нас могут обнаружить только с близкого расстояния – глядишь, пронесет. Да и вообще – маскировка будет неплохая. Это не разрытая земля – за траву глаз не зацепится. А есть там стыки или нет – попробуй, найди еще. Как вам?

Бойцы ненадолго задумались.

– Может сработать, – первым высказался Саймон.

– Согласен, – одобрил Ким.

– А я бы лучше пещеру поискал, – вякнул Рико.

– Ты же пять минут назад говорил, что здесь ни пещер, ни скал, – возмутился Саймон.

– Мало ли... вдруг найдем...

– Ему копать лень, – заявил Ким.

– И ничего не лень, просто предложил, – начал отбрехиваться Раванелли.

– С тобой ясно, герой. Ты же сам за нами увязался... В общем, мы будем укрытия готовить, а ты иди ищи... пещеру. Все равно один из нас без укрытия должен остаться.

– Почему?

– Потому что сам ты дерном толком не укроешься, кто-то должен его сверху укладывать, чтобы стыков не видно было, зазоров, и проверить, чтобы выглядело естественно. Так что последний в любом случае без укрытия остается... Иди, куда хочешь.

– Да не пойду я никуда, вам помогу, – включил задний ход Рико.

– Тогда помогай...

На первое укрытие ушло минут десять. В четыре лопатки быстро отделили полосу дерна, и перенесли ее чуть в сторону. На яму тоже много времени не потратили. Правда, при 'раскопках' возникла непредвиденная проблема – куда девать кучку свежевырытой земли? Выход придумал Раванелли – распихали землю по рюкзакам, дотащили до ближайшей ямы, высыпали на дно и закидали ветками. Затем опробовали укрытие на Саймоне – уложили в яму и попытались переместить полосу дерна, но она стала разваливаться на куски. Кое-как накрыли, стыки заровняли и присыпали травой. Получилось неплохо. И вблизи не поймешь – кочка обыкновенная. Потом частично убрали дерн и помогли выбраться товарищу.

– Уф... Слушайте, а там лежать хреново, – поделился впечатлениями Саймон.– Словно в могиле, темно, сыро, земля давит. И картинка на визоре не спасает. Долго там я не выдержу. Давайте я лучше последним буду, вместо Рико. Укрою вас и подальше охотников уведу.

– Нет, решили уже – я последним буду, – струхнул Раванелли.

Вот этого Антон не предусмотрел. Действительно, лежать под слоем дерна – занятие малопривлекательное. Не живьем в могилу – но где-то рядом. И у самого нет желания в покойника играть.

Антон почесал голову и принял решение:

– Так, план меняем. Прятаться будем с умом – устроим засаду с отходом. Двое в ямах спрячутся, а двое приманкой станут. Мы с Кимом под дерн ляжем, только лица открытыми оставим. Как охотники появится – быстро прикроете. Они двоих засекут, вы побежите, они следом, а мы их сзади накроем.

– А получится?

– Почему нет.

– Ну, не дураки же они. Даже если кто-то за нами побежит, наверняка пара человек останется в тылу. Выпустят дронов для наблюдения. И тепленькими вас возьмут.

– Сделаем ставку на азарт. Авось всех захлестнет, – выдал довод Ветров. – Адреналин – штука такая...

– Допустим, – не унимался Раванелли. – Пусть все за нами побегут. Но если их тут целый взвод припрется – не справитесь.

– Придется рискнуть. Не справимся – будем до утра вместе отжиматься.

– Весело.

– Короче, времени мало, давайте вторую яму готовить, – прекратил обсуждение Антон.

Со второй 'лежкой' справились быстрее – сказался опыт. И дерн сняли аккуратнее. На этот раз самопровозглашенный командир лично опробовал 'схрон'. Сначала Антон в подражание Саймону улегся на живот (не принимать позу покойника – спиной вверх – ума хватило). Но почти сразу понял, что зря. Неудобно, морда в земле, на спину давит, в зазор между кусками дерна ничего не видно – поскольку голову поднять нет возможности. Поэтому пришлось чуть-чуть углубить ямку и расположиться боком. Комфорта почти не добавилось, но лежать стало полегче. Несколько минут Ветров выдержал без особого напряжения. Значит, и полчаса, при необходимости, пролежит, а больше едва ли понадобится. Хотя кто этих полудурков из смежных взводов знает, вдруг несколько часов искать будут? Лежать несколько часов в яме под слоем дерна? Бр-рр. Мало того, что испытаешь все прелести дискомфорта – кости заломит, тело затечет и прочее, так еще и пневмонию подхватить недолго. Пусть ее в нынешнем будущем и успешно лечат. Думать об этом не хотелось. Хотелось надеяться на оперативность ребят из второго и третьего взводов. По крайней мере, это было первое, о чем подумал Ветров, когда выбрался из ямы.

Впрочем, для рефлексии времени особо не оставалось. Пора было расставляться по местам. Первым уложили в яму Кима. Прикрыли дерном, оставив небольшую дырочку для лица. Визор на шлеме пришлось поднять, один черт от него толку сейчас нет. Дыру при первых признаках опасности – шум, появление беспилотников, выстрелы – должен забросать травой Саймон. Аналогичная роль в отношении Антона досталась Раванелли. Еще раз осмотрели место схрона – нет, заподозрить тут засаду неследопыту и 'неиндейцу' сложно. Обговорили с Рико и Саймоном, где они разместятся при приближении 'загонщиков', схему взаимодействия – стрельбу начинает 'прикрытие', лежащие в схронах в бой вступают только при условии, когда их могут обнаружить, или при возможности 'ликвидировать' значительное количество 'загонщиков'. И вот Антон уже снова лежит на боку в холодной яме, придавленный дерном. 'Роулс' прижат к груди, шлем снят, а в поле зрения: кусочек неба, деревья и потная ряха Раванелли. Ветров не удержался и спросил:

– А ты чего потный?

– Бегали же, как олени, устал, – отбрехался Рико. Немного помолчал, вытер пот со лба, а потом неожиданно сознался: – Да и нервничаю немного.

Ветров решил было сказать что-нибудь ободряющее, но ничего путного придумать не сумел. А сотрясать воздух банальными фразочками, типа, мол, крепись, бодрись, нам всем непросто, терпи – атаманом будешь, язык не поворачивался. Это уже бы на фарс смахивало: самозваный командир, заваленный землей, из ямы подбадривает стоящего сверху товарища. Да и вообще, душеспасительные беседы сейчас ни к чему. Нет, поговорить на отвлеченные темы Антон бы не отказался – какое-никакое, а развлечение. Но оказывать психологическую помощь Рико – увольте. Самому бы кто оказал. Тем более что разговором можно легко демаскировать группу для 'вероятного противника'. Поэтому Ветров ничего не сказал Раванелли, только издал неопределенное хмыканье. Типа – поддержал.

Рико этим не удовлетворился и раскрыл рот, чтобы продолжить диалог, но его бесцеремонно перебили. Не Антон или кто-то из рекрутов, а техника. Над лесом послышался характерный гул дронов. Раванелли тут же проглотил так и не озвученную фразу.

Каждый, казалось бы, знал, что делать, куда бежать, но Ветров на всякий пожарный скомандовал:

– По местам!

И тут же чуть не поперхнулся – в морду прилетела охапка травы, брошенная 'заботливым' Раванелли. Сразу возникли проблемы с обзором, кроме зелени Антон больше ничего не видел. Да и со слышимостью тоже не все ладно стало – гул беспилотника исчез.

– Рыо!

Ветров сморщился, выплюнул попавшую в рот траву и повторил более членораздельно:

–Рико, твою мать!

– Чего? – раздалось сверху.

– Убери часть травы – не вижу ни хрена!

– А, сейчас...

Зеленая завеса слегка приподнялась, и Антон сумел разглядеть землю и чьи-то стандартные тупоносые боты. Правда, гул так и вернулся, но беспилотник, очевидно, просто временно покинул зону слышимости. И хорошо – а то, не ровен час, засек бы 'упражнения' Раванелли с травой.

– Нормально.

– Может, еще?

Обзор действительно был не ахти, но делать его больше не стоило – повышался риск обнаружения со стороны условного противника.

– Хватит, вали на место.

Боты исчезли из поля зрения. Что делали Ким с Саймоном, Антон не слышал. И, естественно, не видел. Оставалось надеяться, что у них все идет по плану.

Минут через десять нарисовался большой беспилотник. Он шел на высоте и не был слышен, Антон распознал появление аппарата по тени. Сложилось ощущение, что беспилотник пролетел непосредственно над головой. А еще через четверть часа (конечности к этому сроку затекли изрядно) послышались звуки приближающейся облавы – хруст веток, гудение машин, голоса людей. Из-за расстояния, общего фонового шума и плотной травяной завесы Антон не мог разобрать отдельных фраз загонщиков, но о смысле догадывался. Вряд ли о погоде, футболе или молодежной моде говорят. Наверняка обмениваются командами и докладами, что-то типа: 'Внимательнее!', 'Чисто!', 'Сектор юго-юго-восток!', 'Пятьдесят метров', 'Что по приборам?', 'За деревом посмотри!'. Впрочем, кто знает. Из ямы не поймешь. Но в любом случае, очевидно, что идут без спешки, не суетятся – иначе и голоса по-другому бы звучали, да и топота от беготни было бы куда больше. Что удивительно – вроде как и не нашли никого, хотя пора бы. И беспилотник летает, и сканеры должны иметь, и парни отбежали только – подобным манером от приборов не скроешься. Едва в голову стали закрадываться мысли о странности того, что пока Раванелли и Саймона никто не обнаружил, как сверху взвыл беспилотник, а следом кто-то пронзительно заблажил:

– Контакт!

Так громко, что Ветров услышал и разобрал. Очень четко. Мало того – вздрогнул и чуть из своего укрытия не выскочил. От неожиданности почудилось, что именно его застукали и под ухом орут. Чертыхнувшись про себя и задавив мимолетный позыв помянуть крикуна по матушке во весь голос, Антон замер. Даже дышать перестал. Весь обратился в слух.

– Направление северо-запад, двести метров! – надрывался тот же 'пронзительный крикун'.

– Рассредоточиться! – скомандовал уже другой голос.

Почти сразу же началась беспорядочная стрельба, забулькали штатные 'роулсы', зашипели компенсаторы гауссовок. Крики стали невнятными. Кто открыл огонь – 'свои' или 'загонщики', Ветров не уразумел, но это было не принципиально. Теперь главное – нужный момент не проворонить.

Перестрелка потихоньку смещалась, лай автоматов и голоса приближались, а через пару минут раздавались едва ли не над головой. Очевидно, Саймон и Раванелли, следуя договоренности, стали отступать. Кто-то тяжелый бухнулся рядом с укрытием, и 'роулс' загрохотал прямо под ухом. Антону на секунду почудилось, что ему прямо в голову стреляют. Но к счастью ошибся. Тяжеловес встал и побежал дальше. А затем и звуки боя начали удаляться.

Пора!

Антон рванулся из укрытия, стряхивая земляное – травяное покрывало. И сразу увидел спины 'загонщиков'. Часть из них стояла за деревьями, часть лежала на земле. Явно увлеченные погоней и перестрелкой, рекруты не оборачивались, поливали краской близлежащие заросли. Даже сканеры побросали. Вон, один деятель, вместо того чтобы на прибор пялиться, азартно по кустам из роулса шмаляет. Его-то первым и надо снять, решил Ветров.

Короткая пробежка, пара секунд чтобы осмотреться, и можно начинать первую фигуру марлизонского балета. 'Роулс' выброшенной на берег рыбой задергался в руках, выплевывая шарики с красителем. Разворот, очередь чуть в сторону. Снова пробежка, очередь, пробежка, очередь.

Красота! Десятка полтора бойцов заляпаны краской – значит ликвидированы. И всего-то полминуты понадобилось. Не слушая ругань обиженных подлым нападением рекрутов, Ветров побежал дальше – впереди виднелись еще несколько бойцов. Неожиданно что-то хлестнуло по спине и шее. Антон упал на землю, и мазнул ладонью по шее, в запарке надеясь, что это был удар веткой или что-то другое, не менее безобидное. Но зря. На руке осталась оранжевая краска. Достал-таки кто-то из 'загонщиков', хотя он вроде бы всех 'запятнал'.

– Тьфу! – выразив полноту обуревавших его чувств, в первую очередь – разочарования, Ветров поднялся и пошел к уже собравшимся в кучу возле сержанта-инструктора подстреленным рекрутам из второго и третьего взводов. Обмундирование 'загонщиков' радовало глаз ярко выраженной пятнистостью. Впрочем, камуфляж Антона, к гадалке не ходи, выглядел не лучше. На спину себе не посмотришь, но в этом можно быть уверенным.. Разве что цвет краски отличался, вместо сиреневого – оранжевый. Это чистый камуфляж выполняющего инспекторские функции сержанта кажется инородным. Антон же за своего – пятнистого – сойдет.

Еще раз взглянув на ладонь, Ветров вздохнул. Интересно, кто его достал? Вопрос тут же разрешился – мимо пробежал невысокий худенький паренек в чистой экипировке. Гаденыш, вторую партию балета испортил.

Ветров присоединился к 'убитым загонщикам'. Поздоровался. Перестрелка постепенно затихала. Минут через десять вернулись остальные 'федералы' вместе с Саймоном и Раванелли. У Саймона краской были перепачканы ноги и живот, Рико повезло меньше – полморды горело оранжевым цветом. А вот у их оппонентов 'убитым' оказался лишь один. Но и то нормально – вчетвером, считай, полвзвода положили. Кстати, вчетвером... А где Ким?

Словно услышав мысли командира, кореец вынырнул из-за дерева и полоснул очередью по незапачканным 'федералам'. До этого радостно галдевшие рекруты притихли. В наступившей тишине все услышали, как методично пищит брошенный у дерева масс-детектор, сигнализируя об обнаружении неучтенного объекта.

– И кто, спрашивается, болваны, вам сказал, что сепаратисты уже ликвидированы, и можно расслабиться? – вопрос сержанта повис в воздухе.

ГЛАВА 3

– Разрешите?

Полковник Смит обратил внимание на видеоэкран – в приемном боксе перед дверью кабинета переминался с ноги на ногу капитан Радулеску. Смит нажал на кнопку коммуникатора.

– Тадеуш, заходи.

– А как же?.. – капитан показал пальцем на точащий из стены раструб многофункционального сканера. Для того чтобы войти в кабинет полковнику с недавних пор требовалась приложить палец к сенсорной панели, произнести пару слов, а затем посмотреть в окуляр сканера. Прибор сверял информацию об отпечатках пальцев, голосовых модуляциях и рисунке сетчатки глаза с образцами в базе данных. И, если информация совпадала, автоматически открывал бронированную дверь. А если нет – включал сирену и вызывал оперативную группу.

Хотя эти предосторожности – бронированные двери, сканеры и прочее – помогали мало. За последний год центральный аппарат БФБ (Бюро Федеральной Безопасности) лишился двенадцати далеко не самых худших сотрудников. Четырех капитанов, трех майоров, четырех полковников и одного генерала. И потери не были, что называется, 'боевыми'. Сотрудники гибли не от пуль мятежников, а в основном от... сердечных приступов. И не какие-то болезненные старики, а абсолютно здоровые, прошедшие всевозможные медосмотры и довольно молодые люди. Возможно, где-то в другом учреждении череда подобных эксцессов не вызвала бы ничего, кроме удивления, но руководство любой спецслужбы обязано даже на единичный необъяснимый инцидент реагировать с профессиональной паранойей. А если таких фактов больше десятка – тут и дилетант уверился бы, что дело нечисто, заподозрив козни соседей или происки вражеских спецслужб. И хотя сотрудники умирали в разных местах – кто-то дома, кто-то по дороге на работу, кто на службе, не связать эти случаи мог разве что полный идиот. А в Директорате Бюро идиотов не держали. Поэтому неудивительно, что руководители БФБ 'рвали и метали', и с каждым новым случаем закручивали гайки все круче. А инцидент с генералом Сибруком вообще вызвал своеобразное бюрократическое торнадо.

Генерал не скончался от сердечного приступа, он просто... исчез. Пропал практически на рабочем месте. Вышел из кабинета, и не вернулся. Секретарша забила тревогу поздно, спустя пару часов, когда генерала вызвал на совещание заместитель директора Бюро, а на вызовы по коммуникатору и телефону Сибрук не отвечал. Генерала стали активно разыскивать, и выяснилось, что здание он не покидал – камеры и сканеры на входе зафиксировали лишь его утреннее появление на работе. Охранники ничего пояснить не сумели – с их слов, генерал через основной и дополнительные посты не проходил. Повальный обыск здания также ничего не дал – Сибрука не нашли. Ни живого, ни мертвого. Генерал испарился, словно привидение. После этого случая в центральном офисе и появились бронированные двери и сканеры у кабинета каждого сотрудника БФБ от полковника и выше. Разные майоры и капитаны, не говоря уже о лейтенантах, пока обходились без 'новомодных девайсов'.

Однако, невзирая на экстренные меры, включая еженедельные медосмотры, прием профилактических препаратов, постоянное видео и аудио наблюдение большинства помещений и установку многочисленных охранных систем, необъяснимые смерти и исчезновения сотрудников не прекратились. Майор Ванек и капитан Дукурс скончались, а полковник Тротье пропал уже после инцидента с Сибруком. Причем исчезновение снова случилось в здании. Камеры и сканеры зафиксировали, как полковник входит в хранилище вещественных доказательств, а вот возвращения Тротье на носителях не осталось. Правда, специалистами в тот день был отмечен странный двухсекундный сбой в работе систем наблюдения, но его, как говорится, к делу не пришьешь.

Само помещение прошерстили вдоль и поперек – толку ноль. Всех сотрудников, посещавших в тот день хранилище вещдоков, пропустили сквозь конвейер 'инквизиции' – отдел внутреннего контроля. Подозреваемых и на детекторах проверяли, и сыворотками правды потчевали, разве что иголки под ногти не загоняли – с аналогичным результатом. Никто из них не был причастен к исчезновению Тротье. Вернее – методов для того, чтобы выявить причастных, у 'инквизиции' не оказалось. Полковник знал это лучше других, поскольку именно он возглавлял расследование. Смит был 'вторым инквизитором' – занимал должность заместителя начальника отдела внутреннего контроля. И чутье Смиту подсказывало, что виновники проишествия служат в Бюро. А чутье полковника никогда не подводило.

После начала масштабной проверки выяснилось, что от 'эпидемии сердечных приступов' гибнут не только в центральном офисе. Сотрудники умирали и в местных отделениях, в том числе и в иных планетных системах. Более того, до полковника доходили сведения о схожих случаях в смежных ведомствах, например, в министерстве обороны и космофлоте. Но если полной информацией о положении у 'соседей' Смит не располагал, то статистику по Бюро, понятно, знал. Десять человек – из центрального офиса, еще пятнадцать – из территориальных отделений на Земле, а всего по федерации от 'беспричинного сердечного приступа' погибло семьдесят девять сотрудников БФБ. Пять фактов остались за скобками – смерти имели объяснение, поскольку скончавшиеся страдали пороками сердца. А вот об исчезновениях сотрудников, кроме двух упомянутых случаев в центральном аппарате, информация отсутствовала. Но и этого вполне хватило для того, чтобы руководство Бюро принялось паниковать, и, что называется, 'предпринимать меры'. Ведь уже и полковники пропадают, и даже генералы. И сотрудники гибнут пачками. Так и до руководства доберутся.

Отдельные горячие головы в Директорате после случая с Тротье предложили производить аудио и видеоконтроль всех без исключения помещений Бюро. Включая кабинеты, сейфовые хранилища, сектора слежения и туалетные комнаты. К счастью, инициатива не нашла поддержки – слишком много секретной информации 'варилось' в кабинетных котлах Бюро. А устанавливать наблюдение в ватерклозетах, обойдя вниманием кабинеты, показалось руководству идеей... не слишком перспективной. Сканеры и бронированные двери, напротив, внушали Директорату определенные надежды.

Второму инквизитору же сканеры и бронированные двери ничего не внушали, а лишь затрудняли попадание в кабинет. Как самому, так и сотрудникам отдела. Поэтому Смит в ответ на вопрос капитана Радулеску недовольно скривился и отрезал:

– Обойдешься.

И нажал на пульте кнопку. К счастью, у хозяев 'бронированных' кабинетов еще имелась возможность впускать посетителей без муторной процедуры идентификации. Щелкнул электронный замок, дверь отъехала в сторону, а когда капитан вошел в кабинет, снова закрылась.

– У меня ощущение, что когда-нибудь эти ворота переклинит, и меня тут замурует, – проворчал Смит вместо приветствия и махнул рукой в сторону кресла, – чего застыл столбом – садись. Чем порадуешь?

– Да особо нечем. У нас опять ситуация 'минус один'.

– Значит, майор Лемке тоже, – протянул полковник.

– Да

Смит заковыристо выругался.

– Получается, до нашего отдела добрались.

– Получается.

– Когда?

– Скорее всего, вчера около полуночи.

– Обстоятельства?

– Вчера вечером уехал домой, отъезд зафиксирован, в электронном журнале имеется соответствующая отметка. Утром в отделе майор не появился, на вызов по коммуникатору и телефонам, не отвечал. Сотрудники службы наблюдения забеспокоились около десяти утра. Жена им сообщила, что муж с работы не возвращался, она подумала, что на дежурство в Бюро остался, поэтому никому не звонила. Но дежурство Лемке назначено на двадцать третье, то есть на завтра, жена даты перепутала. Сразу после разговора с супругой ответственный по сектору незамедлительно известил вас об инциденте.

Полковник поморщился. 'Соответствующая отметка', 'отъезд зафиксирован', 'незамедлительно известил'. Капитан Радулеску обладал прекрасным аналитическим умом, был прекрасным исполнителем, но невыразительный тон и канцелярский стиль его докладов порой раздражали второго инквизитора. Справедливости ради – лишь тогда, когда Радулеску выдавал информацию о неприятных... 'инцидентах' или отсутствии результатов.

– Во сколько они с женой Лемке общались?

Капитан взглянул на планшет:

– В десять тридцать семь.

Полковник снова неприлично выразился, на сей раз помянув тихим добрым словом ребят из сектора наблюдения.

– Эти бараны не сразу мне сообщили, а через час – в половине двенадцатого. А до этого что – в носу ковырялись? А мы время упускаем...

– Может, перепроверяли.

– Да не защищай ты их. Ничего они не проверяли, и не почесались. А ведь им сто раз говорили – докладывать незамедлительно. Нет, я сегодня же пойду к генералу – надо им шею намылить.

Радулеску пожал плечами, мол, за этих ребят я не отвечаю, мыльте – сколько душе угодно.

– Ладно, что по обстоятельствам?

– Оружие и коммуникатор обнаружены в автомобиле, нашли по сигналу комма. Идентификационный чип отсутствует. Машина стояла на пустыре неподалеку от набережной. Файл со съемкой с места происшествия я вам сбросил. – Радулеску подождал, пока полковник включит воспроизведение, и продолжил: – Жилья там поблизости нет, только ремонтные ангары и стоянка авиакатеров. Вон, за ангарами, – капитан показал на экран. – Камеры наблюдения есть на стоянке, но пустырь в их зону фиксации не попадает. Двери автомобиля были закрыты. Никаких следов крови, выстрелов, борьбы, самообороны. На машине повреждения отсутствуют. Свидетелей тоже нет.

– Интересные дела... Значит, идентификационный чип не нашли? А контрольные что?