Текст книги "Привет, красотка!"
Автор книги: Патрик Санчес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Собачась с питомцем
Руби не помнила нужный ключ и перепробовала все три, прежде чем дверь в дом Дорис поддалась. Едва войдя, девушка увидела Тако, рычавшего на нее с дивана. Пес прекрасно знал Руби, поэтому не снизошел до облаивания. Только Дорис дозволялось гладить, брать на руки или как-то иначе контактировать с Тако; остальным двуногим это грозило неудержимым собачьим гневом. Вообще чихуахуа не больше белки, но когда к Дорис приходили гости, она закрывала Тако в спальне – малыш бросался на людей как бешеный енот.
Руби была одной из немногих, кого Тако терпел, пока та его не трогала, не подходила слишком близко и не глядела на песика слишком долго. Статус-кво устраивал обе стороны, но сегодня Руби предстояло придумать способ забрать собаку к себе: нельзя же в самом деле ежедневно мотаться за сорок миль в Ла-Плату кормить пса, пока Дорис не поправится.
– Привет, Тако, – сказала Руби самым дружелюбным тоном.
Собаке не оценила жест доброй воли: Руби нарушила договор! Пес немедленно преисполнился подозрений. Приподняв голову, он посмотрел на Руби, затем огляделся, словно желая удостовериться, что девушка обращается к нему.
– Привет, малыш, – повторила Руби высоким детским голоском, которым люди часто сюсюкают с животными.
Тако вознегодовал: Руби посмела заговорить с ним! Вскочив, он вытянул шею и обнажил крошечные клыки.
– Ладно, Тако, будь умником. – Руби старалась держаться уверенно и дружелюбно, но пес медленно зарычал, запрещая ей подходить ближе.
– Перестань, все равно поедешь ко мне домой, – сказала Руби, медленно приближаясь к песику.
Тако громко гавкнул, словно говоря: «Щас, разбежалась!»
Руби протянула руку, но песик выдал внезапную и такую бешеную смесь рычания и лая, что девушка в испуге отшатнулась.
– Ой, да ради Бога! ~ с досадой сказала она, отступив и соображая, как забрать маленькое чудовище в машину. Если попытаться взять его на руки, дело кончится прививкой от бешенства… На кресле рядом с диваном лежал шерстяной платок. Под неотрывным подозрительным взглядом Тако Руби взяла платок, развернула и быстрым движением набросила на собаку. Как только платок накрыл Тако, Руби сгребла края платка под псом и взялась за углы, соорудив, таким образом, оригинальную сумку для чихуахуа. Держа узел на вытянутой руке, Руби понесла его к выходу. Тако неистово крутился и скулил.
– Заткнись, – мстительно сказала девушка, взяла со стола поводок и вышла на улицу, где сосед Дорис возился со своим цветочным ящиком.
– Здрасьте, мистер Прескотт, – небрежно бросила Руби и как ни в чем не бывало прошла мимо, прикидывая, какое зрелище представляет собой толстуха, несущая чихуахуа, завернутого в платок.
Дойдя до машины, Руби подавила желание сунуть узел в багажник и положила сверток со взбешенным псом на заднее сиденье. Усевшись за руль, девушка обернулась: Тако перестал лаять, сосредоточив усилия на том, чтобы выбраться из вязаной темницы. Выпутавшись из платка, Тако подбежал к дверце и поднялся на задние лапы, пытаясь выглянуть в окно. Когда Руби выезжала задним ходом, Тако начал скулить и бегать взад-вперед по сиденью.
– Все в порядке, малыш, – успокаивающе сказала Руби. Песик выглядел таким несчастным и потерянным, что Руби стало его жаль. Не успела она договорить, как Тако прекратил скулить и издал предупреждающее рычание: Руби снова нарушала договор!
– Отлично, крысопес! – рассердилась девушка. Выехав из Ла-Платы, Руби поехала домой. Если не будет пробок, она доберется через час.
Вскоре впереди показался бывший Общественный колледж округа Чарлз, ныне колледж Южного Мэриленда. Всякий раз, проезжая мимо кампуса, Руби вздрагивала от воспоминаний о летнем спортивном лагере, куда в свое время ее упекли родители.
По утрам, несмотря на каникулы, Дорис криками из гостиной подгоняла дочь, путая опозданием на линейку. У девочки не было охоты целый день жариться на палящем солнце, и она громко отвечала из постели, что плохо себя чувствует. Иногда Дорис позволяла ей остаться, но чаще начинала читать нотации, и вскоре Руби была готова уйти куда угодно.
Руби очень радовалась, когда ее оставляли дома. Никаких недомоганий, естественно, не было и в помине, просто ей не хотелось восемь часов потеть на летней жаре. Дурацкий дневной лагерь ее заставляли посещать два года подряд, и Дорис не уставала объяснять дочери преимущество физических упражнений по сравнению с лежанием перед телевизором.
Сказавшись больной, Руби дожидалась, пока мать уйдет на работу, спрыгивала на пол, на ходу поворачивала пластмассовое колесико термостата, включая кондиционер на полную мощность, и бежала на кухню. Вернувшись с горой лакомств, она усаживалась перед телевизором. В начале восьмидесятых кабельное телевидение еще не дошло до Ла-Платы, поэтому Руби включала Седьмой канал, заползала под одеяло и смотрела «Доброе утро, Америка». Больше в это время смотреть было нечего, а в Дэвиде Хартмане и Джоан Лунден в восемь утра было что-то особенно убаюкивающее. Руби обожала уютно устроиться под одеялом, смотреть новости, интервью и чувствовать себя взрослой. Иногда девчонка наливала чашку кофе из кофейника, оставленного матерью на кухонной стойке. Руби не выпивала ни глотка, но просмотр новостей с чашкой кофе в руке давал полную иллюзию собственной важности и зрелости. С кровати не было видно зеркала, и, когда дом становился тих и пуст, Руби сидела на кровати, представляя себя кем-то другим – может быть, Блэр Уорнер [45]45
Женщина-адвокат, героиня сериала «Факты жизни», эту роль исполняет Лиза Уэлчел.
[Закрыть]или Мэллори Китон, – стройной, привлекательной, окруженной толпой поклонников.
Когда Руби проигрывала утреннее сражение с Дорис, приходилось идти в лагерь, проходить через спортзал и спускаться на баскетбольный корт, традиционное место сбора. Руби не жалела времени, стараясь убедить Дорис, что едва дышит и в лагерь не пойдет, поэтому постоянно опаздывала. К ее приходу дети успевали успокоиться и встать в ровную шеренгу, готовые идти играть в соккер или провести целый день на волейбольной площадке, что, по мнению Руби, было настоящей пыткой. Девочка старалась встать в конец шеренги незаметно, но Мэтью Грин этого не допускал, нарушая тишину звучным «му-у-у», которое постепенно отточил до мастерского уровня. Руби гадала, уж не шпионит ли Мэтью за коровами где-нибудь на ферме, настолько похоже у него получалось.
Руби, делая вид, что ничего не слышит, с непроницаемым видом проходила сквозь строй. Одни дети смеялись над ней, другие смотрели с жалостью. Она не желала замечать ни тех, ни других. По идее многолетние безжалостные издевки вырабатывают иммунитет к наглому мычанию или хрюканью, но Руби так и не привыкла к насмешкам, и всякий раз выходка Мэтью Грина задевала ее до слез. Девочка крепилась, не желая прослыть толстой плаксой, и плакала, вернувшись домой или закрывшись в кабинке туалета, а иногда уходила за здание спортзала, где ее никто не видел.
Фэшн-индустрия
– Ну что? – спросила Ванду молоденькая костюмерша.
Ванда сравнивала два наряда, держа их одной рукой, – на другой все еще была надоевшая гипсовая повязка.
– Наверное, этот, – ответила Ванда, указывая на брючный костюм от Джанфранко Ферре. – Люблю классический стиль. Пожалуй, я его примерю.
Ванда была в прекрасном настроении: ее выбрали для демонстрации одежды больших размеров на ближайшем показе «Сакса» – одном из главных шоу года. Ходили слухи, что среди зрителей будут ведущие нью-йоркские агенты. Битых двадцать минут Ванда придирчиво рассматривала наряды, пока не остановилась на Джанфранко Ферре. До шоу оставалось две недели, но Ванда любила все подготовить заранее.
– В яблочко! – воскликнула она, взглянув на себя в зеркало. Костюм сидел идеально: бежевый, с отлично скроенными брюками и жакетом с замшевой отделкой. Ванда подобрала к нему стильные туфли, и ансамбль получился великолепный. На вешалке костюм смотрелся простовато, но, примерив его, Ванда оценила изящество и элегантность фасона. На шоу она произведет сенсацию.
Ванда продолжала восхищаться собой, когда сзади подошла ее сослуживица, толстуха Дениза. Она была из тех корпулентных дам, которые вечно чем-нибудь недовольны. Денизе всегда было жарко, она беспрестанно жаловалась на духоту, то и дело вытирала потный лоб и обмахивалась каталогом, как веером. Ванда давно пришла к выводу, что причина склочного поведения Денизы кроется в постоянном перегреве.
Ванда и Дениза не ладили, соперничая не только из– за количества продаж, но и из-за места в любом показе мод в Вашингтоне, и сейчас Ванда не стала здороваться, наблюдая, как Дениза аккуратно заправила выбившиеся над ухом пряди. Несколько месяцев назад в пучке черных брейдов ее соперницы появилась огненно– рыжая косичка, и даже Ванда вынуждена была втайне признать, что это добавило стиля унылой прическе. Как обычно, на лацкане жакета от Анны Кляйн красовалась безвкусная брошь в виде шмеля а-ля Джоан Риверс. Ванда однажды слышала, как Дениза просвещала покупательницу насчет дурацкого значка. Оказывается, Джоан заявила, что теоретически шмель летать не должен – соотношение веса и размаха крыльев якобы не позволяет ему подняться в воздух, однако он все-таки летает, совершая, таким образом, невозможное. Подражая Джоан Риверс, Дениза носит изображение шмеля в качестве талисмана. Ванда нашла объяснение престранным, брошку безобразной и не могла понять, с какой стати чернокожая сестра помешалась на убеждениях старой белой леди, сделавшей себе столько подтяжек, что глаза не закрываются.
– Мисс Джонсон! – позвала Дениза с ноткой высокомерия.
– Да, мисс Проктор? – обернулась Ванда. Она терпеть не могла, когда к ней обращались «мисс Джонсон». Дениза делала это якобы из уважения, но Ванда понимала, что негодяйка лишний раз пытается заставить ее почувствовать себя старой.
– Могу я узнать, почему вы надели мой костюм?
– Ваш костюм? – спросила Ванда, выразительно оглядев бежевый шедевр. – Что-то не вижу на нем вашей подписи.
– Я выбрала его вчера, и Карлос обещал…
– Для чего вам костюм? – снисходительно бросила Ванда.
– Для шоу на следующей неделе.
– Вы участвуете в шоу? – подняла бровь Ванда.
В сезонных показах «Сакса» традиционно появлялись две полные модели, как правило, Ванда и Сара Макхэттон, мосластая белая дама, продававшая ланкомовскую косметику в торговом центре «Тайсон». Работая дольше Денизы, и та, и другая имели приоритетное право как на участие в шоу, так и на отказ от участия. Естественно, ни Ванда, ни Сара никогда не отказывались выйти на подиум, и Дениза оставалась не у дел, пробавляясь демонстрацией мод в других магазинах. Про себя Ванда рассчитывала, что старшинство позволит ей вообще не подпускать Денизу к показам «Сакса».
– Представьте себе. На прошлой неделе Карлос сказал, что у него есть место.
На Карлосе лежала организация всех шоу в «Саксе»: он находил моделей, составлял ансамбли, подбирал музыку и решал все до мелочей.
– На здоровье, но этот костюм мой. Я отложила его несколько дней назад, – солгала Ванда. Костюм сидел безукоризненно, и она не собиралась никому его уступать, особенно Денизе Проктор.
– И эти туфли тоже я выбрала, – повысила голос Дениза.
– Дорогуша, – ответила Ванда с тонкой улыбкой, – туфли не подходят раздвоенным копытам.
– Карлос! Ты у себя? – крикнула Дениза, словно ребенок, которому не терпится наябедничать.
– Да, – ответил Карлос, выходя из кабинета в холл. – Что случилось?
– Вот мой костюм, а это мои туфли. Скажи ей! Ты присутствовал, когда я их выбрала, и позвал меня сегодня на финальную примерку.
Карлос выглядел смущенным.
– Что ты здесь делаешь, Ванда? – спросил он. – Уж не собираешься ли ты выйти на подиум в гипсе?
– Гипс снимут к следующей субботе.
– Вот как? Когда я увидел тебя с этой штукой, мне показалось, что ты не сможешь участвовать в шоу, и я пригласил Денизу.
– Что ж, отмени приглашение, – сказала Ванда. – Я не говорила, что отказываюсь участвовать.
Карлос повернулся к Денизе.
– Дениза, боюсь, я не могу предложить тебе место в показе.
– Что? Не выйдет! Ты же обещал, – загорячилась Дениза и продолжала, с ненавистью глядя на Ванду: – К тому же этот костюм не для женщин в летах, а для молодых и стильных.
– Как жаль, что здесь нет молодых и стильных, – не осталась в долгу Ванда. – Вот если бы это был костюм страшненьких шлюх, тогда только тебе его и показывать!
– Дамы! – не выдержал Карлос. – Еще одно слово, и я доложу о вас в службу персонала. Мне очень жаль, – повернулся он к Денизе, – но ты не будешь участвовать в шоу. Ванда работает дольше, у нее приоритет.
– Но…
– Никаких «но», – отрезал Карлос. – Закончили дискуссию. Потрудитесь вести себя прилично, – буркнул он и скрылся в кабинете.
– Ах, как мне жаль, – лицемерно пропела Ванда, поворачиваясь спиной к Денизе.
– Тебе будет жаль, – пробормотала Дениза, провожая Ванду взглядом, пока та не скрылась за занавеской примерочной.
Спустя несколько часов после инцидента Дениза все еще кипела от гнева. Ей удалось раздобыть домашний телефон Карлоса и напроситься в гости. Менеджер предложил отложить разговор до завтра, но Дениза настаивала на немедленной встрече. Приехав к дому Карлоса в Бетезде, Дениза погляделась в зеркало, погладила на счастье брошку-шмеля и выбралась из машины.
– Привет, – сказал Карлос, открывая дверь.
– Приве-ет, – проворковала Дениза, опустив взгляд на блузку, чтобы убедиться, что грудь выглядит соблазнительно.
– Заходи, пожалуйста, – пригласил Карлос, открывая дверь Денизе в гостиную. – Надеюсь, ты не по поводу показа мод. У меня связаны руки.
– Честно говоря, я надеялась тебя переубедить. Позволь мне выйти на подиум! Это важное шоу, там будут агенты из Нью-Йорка. Мне необходимо там появиться!
– К сожалению, ничем не могу помочь. У нас всего два костюма больших размеров. Ванда демонстрирует один, Сара – другой.
– Можно расставить прекрасный ансамбль от Дэвида Дарта, – нашлась Дениза.
– Да ты что, вчера родилась? – Карлос посмотрел на Денизу с нескрываемым возмущением. – Мы не подгоняем одежду для показов. Модели должны подходить под платья, а не наоборот. У нас нет для тебя костюма, Дениза.
– Откажи этой корове Ванде.
– У нее приоритет…
– Для меня, а? – лукаво сказала Дениза, придвигаясь к Карлосу и потянув его за брючный ремень. – Я позабочусь, чтобы ты не остался внакладе, – добавила она, начиная расстегивать пряжку.
Карлос со смехом отстранился:
– Детка, не забывайся, я организатор модных шоу, к тому же волосатые пироги – не моя стихия…
Дениза постаралась скрыть разочарование. «Что ж, – подумала она, – если не помогает секс, применим универсальное средство».
– Хорошо, Карлос, – сказала она, беря сумочку и вынимая чековую книжку. – Сколько стоит попасть в шоу?
– Меня нельзя подкупить, Дениза.
– Тысячу долларов? Две?
– Откуда, черт побери, у продавщицы две тысячи долларов?
– Ты что, решил, что я колупаюсь с тряпками в «Саксе» из-за жалованья? Меня не заботят деньги, Карлос. Мне нужно место в завтрашнем шоу.
Карлос хмыкнул и замолчал. Он действительно не понимал, как кто-то, стоящий на самой низкой ступеньке розничной торговли, может выбросить на прихоть две тысячи долларов, но чем больше думал об этом, тем меньше его интересовало, откуда у Денизы деньги.
– Говоришь, две тысячи долларов?
– Пусть будет три тысячи, – улыбнулась Дениза, доставая из сумки ручку.
Некоторые любят попышнее
– Все-таки жалко лесбиянок – как только они обходятся без членов, – шутливо сокрушался Джереми, помогая Руби и Ванде готовить ужин. – Девушки традиционной ориентации наслаждаются членами своих парней, у натуралов есть собственные члены, мы, геи, членов видим в избытке, и только лесбиянки…
– Джереми, чего у них нет, они всегда могут пристегнуть, – со смехом бросила Ванда. Руби только головой покачала: не успели познакомиться, а уже болтают как старые друзья. Умение Ванды сразу находить общий язык с кем угодно вызывало легкую оторопь, и Руби по-детски ревновала приятеля. Очищая картофель над мусорным ведром, она решила, что стоит ограничить общение Джереми с Вандой. Между тем в голове снова зазвучали голоса: «Ты же не собираешься есть картошку?» – «Всего лишь один-два ломтика». – «Хватит с тебя зеленой фасоли и кусочка курицы!» – «Боже мой, но картофельное пюре такое вкусное! Может, не трогать зеленую фасоль и съесть побольше пюре?»
– Подвинься, малыш, – велела Ванда Тако, который терся у ног в надежде, что ему перепадет лакомый кусочек. Оказавшись в доме Руби, песик держался от хозяйки на расстоянии, на Джереми злобно зарычал, но по какой-то причине сразу привязался к Ванде, запрыгивал к ней на диван, а теперь хвостом ходил за ней по кухне.
Приятно расслабиться в компании приятелей после напряженного дня: проведя все утро в больнице с Дорис, Руби съездила в Ла-Плату, похитила пса, а потом несколько часов проработала в офисе. Когда, полуживая, она добралась до дома, ее ждал приятный сюрприз: Джереми, узнав о болезни Дорис, нагрянул с продуктами готовить ужин. К нему присоединилась Ванда, отпахавшая дневную смену в бутике «Сакс».
– У нас есть горчица? – спросила Ванда. – Нужно добавить в маринад.
Она колдовала над смесью, в которую предполагалось окунать куриные грудки, купленные Джереми, Руби готовила пюре, а Джереми открывал зеленую фасоль.
– В холодильнике, – ответила Руби.
Ванда достала баночку французской горчицы, не упустив возможности бросить взгляд на полку Симоны.
– Боже мой, только поглядите, – вырвалось у нее при виде запасов йогурта, овощей и приправ с пониженным содержанием жиров. – Наша Дженнифер Лопес помешана на здоровом питании.
– Да уж, – согласилась Руби. – Если бы все питались, как она, «Сейфуэй» разорился бы.
– Наверное, она постоянно голодная, – вставил Джереми. – Однако в их бизнесе необходимо оставаться стройной.
– Давайте, когда Симона вернется, вы с Джереми будете ее держать, а я насильно накормлю пиццей? – предложила Ванда.
– Большой «Пепперони», – подхватила Руби, – посыпанный сыром.
– Хватит, – засмеялась Ванда. – А то сейчас брошу этих цыплят и пойду искать нью-джерсийскую пиццу.
– Нью-джерсийскую пиццу? – удивилась Руби, никогда о такой не слыхавшая.
– Что это значит? Что-нибудь непристойное? – подколол Джереми с другого конца стойки.
– Нет! – шутливо возмутилась Ванда. – Обычная пицца с тонкой хрустящей корочкой. Кажется, многие называют ее нью-йоркской, но я родилась в Нью-Джерси и…
– Похоже, у каждого есть любимая пицца и пиццерия. Совсем как с гамбургерами: кого ни спроси, всякий знает, где продают самые вкусные.
– Я слышала, соседний «Гамбургер Мэри» очень даже ничего, – сказала Ванда.
– Только не «Гамбургер Мэри» – это просто мясо на плохом пшеничном хлебе. «Фудракерс» – вот где гамбургеры так гамбургеры, – возразила Руби.
– Вы явно не были в «Пяти парнях» в Александрии, – встрял Джереми. – Лучшие гамбургеры у них. На прошлой неделе я ходил туда с Жоржем и Роджером, и, Боже мой, надо было видеть, как Роджер уписывал бургеры. Он съел два, а затем Жорж сходил за третьим.
– Твой Жорж пичкает Роджера калориями, – сказала Руби, вспомнив вечер в «Чоп-хауз» после концерта Мадонны в «Эм-си-ай центре». «Затерянный мир» привел их в отвратительное настроение. По непонятной причине певица решила, что людей хлебом не корми – дай послушать унылые песни вроде «Девушки, пахнущей конфетами» или «Небо – это рай» вместо хитов «Вог» или «Как девственница», а может, ей вообще глубоко наплевать, что хотят слушать поклонники. Ругательски ругая «материальную девушку» за безбожные цены на билеты, четверка решила зайти в «Чоп-хауз» развеяться. Когда заказывали еду, даже Руби удивилась количеству блюд, заказанных Роджером. Что еще больше сбивало с толку – Жорж всячески поощрял любовника съесть как можно больше. «Смотри, какие пирожки с луком, – говорил он. – И не забудь жареных кальмаров».
– Да, Жорж не скупится на горячее и десерты для приятеля.
– Конечно, не мне делать замечания, но Роджер и так в теле. Зачем Жорж заставляет его много есть? – спросила Руби, привычно предваряя негативное суждение о чьем-то лишнем весе или внешности фразами: «Я понимаю, что не мне делать замечания, но…» или «Я знаю, мне нужно сбросить десяток килограммов, но…».
– Похоже, ваш Жорж – любитель пышек, – заметила Ванда.
– Еще какой. Я знаю его двенадцать лет и ни разу не видел, чтобы он встречался со стройным парнем.
– Любитель пышек? – переспросила Руби.
– Ну, предпочитает полных. Детка, что я могу тебе порассказать о моем опыте свиданий с любителями пышек и шоколадных булочек!..
– Какие еще любители шоколадных булочек?
– Это люди, которые неровно дышат в сторону крупных темнокожих женщин, – пояснила Ванда.
– Или крупных темнокожих мужчин, – немедленно добавил Джереми.
– Ты никогда не слышала такого выражения? – удивилась Ванда.
– Нет. Одним из них был мой бывший муж, но я и понятия не имела, что существует специальный термин.
– Ой, да их как грязи. Лично я таких не люблю, – поморщилась Ванда. – Конечно, приятно, когда мужчина по достоинству ценит пышные формы, но я не желаю, чтобы это ставилось во главу угла. В Ванде Джонсон много прекрасного и помимо панталон шикарного размера.
– Пожалуй, я бы тоже не пришла в восторг от того, что мне то и дело подсовывают еду. И без того хватает проблем с весом, – сказала Руби, хотя то, что существует целая популяция любителей рубенсовских форм, заинтриговало ее чрезвычайно. Нарезая картофель, она соображала, где такие водятся. Наверняка у них свой центр, или общество, или традиционное место встреч в каком-нибудь баре или ночном клубе. Как же их найти? И тут Руби осенило: ну конечно, где же еще, как не во Всемирной паутине.
