Текст книги "Привет, красотка!"
Автор книги: Патрик Санчес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Вкусы версус-лиги
– Высший класс! – говорил Джереми по телефону. – Он из Гондураса, с прелестным акцентом. Молодой красавец, с такой выступающей нижней губой, как у Энрике Иглесиаса.
– Похоже, у тебя планы на совместную жизнь, – отозвалась Руби, наводя порядок на столе. Рабочий день заканчивался, скоро зайдет Ванда, и они пойдут ужинать в кафе.
– Ну, это вряд ли. Меня не интересуют длительные отношения.
– Ты же вроде покончил со случайными связями?
– Вчера ночью сделал исключение. Руби, ему двадцать два. Двадцать два, какой роман?! Что у меня общего с двадцатилетним парнем? Я просто понял, что если не приведу его домой, то когда еще представится шанс переспать с двадцатилетним… В смысле бесплатно… Я воспользовался открывшейся возможностью, вот и все.
– Беспорядочная жизнь до добра не доведет. Куда делся Стивен, с которым ты встречался пару недель назад? – Руби хотелось свернуть разговор. Ванда, наверное, уже ждет на ресепшене.
– Не знаю, он не ответил на мой последний телефонный звонок. Так вот, боюсь, вчера вечером я играл в чужой лиге.
– То есть как? Ты же сказал – очаровательный красавчик, ездит на «БМВ». Как раз в твоем вкусе.
– О, он совершенно в моем вкусе, но к сожалению, не в моей лиге.
– А в чем разница?
– Между вкусами и лигой? Ну ты даешь! Рики Мартин в моем вкусе, но не в моей лиге, парень, который играет Уилла в «Уилл и Грейс», с телом балетного танцовщика, – в моем вкусе, но…
– Ладно, поняла, – сказала Руби. – Слушай, Джереми, мне пора идти, Ванда ждет. Мы идем в «Чарт-хауз» ужинать. – У Руби потекли слюнки при мысли о крабовом супе-пюре, сдобренном шерри, и пирожных с шоколадной глазурью. Дорис собиралась поехать с ними, но недавно позвонила и попросила привезти ей лакомств домой. К своему стыду, Руби испытала облегчение: все– таки в присутствии некой любительницы критики толком не поешь.
Выключив компьютер, Руби подхватила сумку и пошла в холл, невольно обдумывая слова Джереми о вкусах и лиге. Любитель «пышек» Престон в ее вкусе, но явно не из ее лиги…
Из холла доносились голоса: Ванда оживленно беседовала с мужчиной. Лишь через секунду Руби узнала мужской голос, и сердце упало: Престон. Девушка приостановилась за углом, решив послушать. Ванда, громко смеясь, вовсю охмуряла господина вице-президента. «О Боже, – раздраженно подумала Руби, – опять она со своей глупой историей про апельсиновый сок…»
– Захожу в продуктовый магазин взять апельсинового сока и не могу найти тот, что мне нужен. Кругом соки по-деревенски, без мякоти, обогащенные кальцием… Я обыскала всю секцию охлажденных напитков и наконец завизжала в голос:
«Дайте мне обычный апельсиновый сок, черт побери!!! >»
– Потрясающе! – расхохотался Престон. – Вы работаете в этом здании?
– Нет, я работаю в Чеви-Чейз, в бутике «Сакс». Здесь я жду подругу.
– В «Саксе» отличные галстуки. – Престон приподнял собственный галстук и показал его Ванде. – Кем же вы работаете?
– Я модель.
«Никакая ты не модель, – бесилась Руби, – ты обыкновенная продавщица».
– Модель? О, я вижу, что это так. Вы ослепительны, – галантно отозвался Престон.
Этого Руби не могла вынести и вышла в холл, прервав трогательный разговор голубков. Проработав с Престоном несколько лет, она едва перекинулась с ним десятком фраз; Ванда встретила его пять минут назад и уже болтает как со старым приятелем.
– Привет, – сказала Ванда.
– Вижу, вы познакомились, – отозвалась Руби, силясь улыбнуться.
– Ну, строго говоря, мы еще не представились друг другу. – Престон протянул Ванде руку: – Да Сильва. Престон Да Сильва.
Это прозвучало несколько надменно, словно в холле появился Джеймс Бонд собственной персоной.
– Галоре, – остроумно ответила Ванда. – Пусси Галоре
Престон засмеялся.
– Извините, не удержалась. Ванда Джонсон. Приятно познакомиться.
Руби видела, как умело кокетничает Ванда. Надо же так сказать – «приятно познакомиться», ни дать ни взять красавица южанка на первом балу.
– Ну что, идем? – резко спросила Руби, прерывая импровизированное свидание, пока оно плавно не перешло во что-то большее.
Ванда кивнула и томно перевела очи на Престона:
– Спасибо за приятную компанию.
– Это я должен благодарить… Я позвоню вам, если вы не против?
«Только не это!» – мысленно вскрикнула Руби. Она спит и видит дурной сон! Девушка пыталась сохранять хладнокровие, но сердце учащенно билось, и во рту пересохло.
– О, конечно! – Записав цифры на клочке бумаги Ванда вручила его Престону.
– До скорого звонка, – сказал Престон, когда женщины выходили.
– О'кей, – отозвалась Ванда.
На пути к лифту Руби едва сдерживалась, чтобы не наброситься на Ванду с кулаками. Ей хотелось повалить квартирантку на пол, сорвать с нее дизайнерский костюм, приобретенный со скидкой, положенной сотрудникам «Сакса», и набить физиономию. Руби была так расстроена и зла, что даже не заметила Алана, попавшегося навстречу, – она почти не обращала на него внимания после встречи с Престоном в чате «Большие девочки».
– Привет, – с улыбкой поздоровался Алан.
Ванда улыбнулась. Руби, переполняемая яростью, молча прошла мимо.
Булочки с корицей
«Сука», – кипятилась Руби, въезжая в крьггый паркинг Национального аэропорта в Александрии. Ванда же видела, как расстроилась Руби, когда Престон получил листок с номером телефона. Ей что, все равно? Как она может так поступать?
Войдя в лифт, Руби сослалась на внезапное недомогание и отказалась идти в кафе, решив, что не сядет за один стол с предательницей. Но вместо того чтобы ехать домой, Руби решила прибегнуть к испытанному средству лечения душевных ран – вкусной еде.
«Кого я обманываю», – досадовала она, отыскивая свободное место в паркинге. Она все отчетливее понимала, что злится на себя, а не на Ванду. В любом случае Руби никогда не решится подойти к Престону.
«Мне потребовались годы на то, что Ванда сделала за несколько минут», – с горечью думала девушка, пытаясь где-нибудь приткнуть «сатурн» на переполненной стоянке. К счастью, впереди выезжала машина. Руби включила сигнал поворота и подождала, пока водитель отъедет. Однако ее опередили: алый автомобиль с откидным верхом, за рулем которого сидела молодая женщина, нагло занял освободившееся место. Руби опешила: это же ее очередь, она подъехала раньше, включила сигнал!
Тент медленно закрылся, и из автомобиля грациозно выбралась броско одетая темнокожая женщина. С мигающим красным сигналом Руби сидела в «сатурне», глядя на длинные стройные ноги и тонкую талию нахалки, с непроницаемым видом продефилировавшей мимо. Приглядевшись, Руби не поверила глазам: пару недель назад эта дамочка увела у нее парковочное место в Вашингтоне. Девушка уже хотела с чувством нажать на клаксон или показать негодяйке средний палец, но побоялась вызвать град нелицеприятных «толстых» прозвищ. Как в детстве, Руби сочла за лучшее не поднимать шума, чтобы не слышать наглого хрюканья или мычания.
Отыскав новое свободное место, Руби въехала и выключила зажигание. Открыв отделение для перчаток, она вынула маленькую черную коробочку, в которой лежало сверкающее кольцо. Надев его на левую руку, Руби кинула коробочку обратно в бардачок и достала из багажника небольшой чемодан. С обручальным кольцом на пальце, везя за собой чемодан на колесиках. Руби вошла на эскалатор и поднялась к главному входу в терминал. Оглядывая кафе и рестораны, Руби выбирала между «Фрайдис» или «Лигал-сифуд», но после минутного размышления остановилась на морепродуктах. Идя через терминал, Руби обратила внимание на пожилого джентльмена с крошечным той-пуделем, лежавшим на полу рядом с контейнером для перевозки животных. Руби на ходу улыбнулась песику, соображая, сколько тот сможет наслаждаться свободой, пока кто-нибудь не сделает его хозяину замечание.
– Вы одна? – спросил распорядитель «Лигал-сифуд». Получив утвердительный ответ, он проводил посетительницу за маленький столик в углу. Руби шла, не поднимая глаз: ей никого не хотелось видеть, к тому же ее смущало, что приходится двигать столы.
– К нам или от нас? – поинтересовался распорядитель, кивнув на чемодан.
– Что?
– Вы путешествуете? Прилетели или улетаете?
– Улетаю в Нью-Йорк, – солгала Руби.
– Прекрасный город. Мягкой посадки, – пожелал распорядитель. – Официант к вам сейчас подойдет.
В аэропорту можно прийти в ресторан одной, поставить чемодан рядом и кушать без малейшего смущения – всякий решит, что бизнес-леди решила подкрепиться перед деловой поездкой. Время от времени Руби совершала вылазки в закусочные в аэропорту или при отелях, радуясь возможности поесть в нормальном заведении (со стульями), где на нее не смотрят с жалостью – дескать, такой толстухе не с кем даже в кафе сходить.
Руби читала соблазнительное меню – пирожки с крабами, жареная рыба, морские гребешки… Обливаясь слюной, она напоминала себе, что нельзя есть слишком много. Совсем чуть-чуть – и она поедет домой.
«Суп, – решила Руби. – Похлебка с моллюсками – и хватит».
– Вы готовы сделать заказ? – обратился к ней молодой официант.
– Да. Густой суп из моллюсков и стакан воды.
Пока официант записывал заказ, Руби задумчиво подперла щеку рукой с обручальным кольцом, сделав вид, что размышляет о скорой свадьбе и женихе. Да, Руби толстая, да, ест в одиночестве, зато помолвлена, значит, любима. По крайней мере такой вывод должен сделать официант «Сифуд». Кольцо с огромным квадратным цирконием Руби когда-то купила за тридцать долларов на уличном лотке и надевала перед входом в кафе или универсам, чтобы во взглядах персонала было поменьше жалости, особенно когда она заказывала два «Больших шлема» в «Денни» или выкладывала перед кассиршей штабель коробок с выпечкой «Арчвей-рокки роуд» и пиццей «Ди Джорно».
– Это все? – уточнил официант.
– Э-э… Ну… – Руби нерешительно уставилась на меню, «Не смей, Руби, – проснулись неугомонные голоса, – только суп! Ты возьмешь только суп!» – Ну и еще жареных кальмаров.
– Отличный выбор, – похвалил официант и пошел исполнять заказ.
– Эй! – позвала Руби. – Принесите мне еще крабовый ролл с жареной картошкой.
Не успели слова сойти с языка, как голоса в голове оживились: «Руби, ты же хотела только суп!» – «Ничего, Руби, закажи еще кальмаров». – «Если будешь так лопать, никогда не похудеешь!» – «Да что случится от одного крабового ролла?» – «Черт побери, Руби, ну для чего ты заказала столько жратвы?» «Что сделано, то сделано, – мысленно огрызнулась Руби. – Не отменять же заказ, придется расслабиться и получить удовольствие. От еды».
Принесли суп. Рот Руби наполнился слюной, она поднесла ложку густой похлебки к губам и принялась дуть, чтобы быстрее остыло, борясь с желанием проглотить суп моментально. Это был, пожалуй, единственный недостаток, который Руби находила в еде, – приносят кипяток, а остывает слишком быстро. Лишь на краткий миг кушанья достигали нужной температуры – горячие, ароматные, но не обжигающие.
Чем быстрее остывал суп, тем проворнее хлебала Руби. Почти опустошив тарелку, она высыпала в остатки похлебки пакет устричных крекеров, перемешала, чтобы впитать жидкость до последней капли, и съела все дочиста.
Принесли жареных кальмаров, естественно, дымящихся и очень горячих. Покончив с хрустящими кольцами, Руби принялась за крабовый ролл – салат с крабами и майонезом на поджаренной, намазанной маслом булочке. За считанные минуты она очистила тарелку с крабовым роллом, не забыв картофель фри и шинкованную капусту, поданные на гарнир. Руби была не из тех, кто оставляет еду, и содрогалась, когда подруги относили в мойку наполовину полные тарелки. Для Руби не доесть было настоящим кощунством.
– Кофе, десерт? – осведомился официант, убирая тарелки.
– Нет, спасибо. – Она и так объелась, неловко спрашивать десерт. Сейчас можно пойти в соседний «Фрайдис» и взять там десерт, заказав еще пару порций печеного картофеля с сыром, беконом и сметаной. Печеная картошка после обеда из трех блюд казалась форменным безумием, но нельзя же зайти во «Фрайдис» и не взять фирменной печеной картошки. Это все равно что пойти в «Фабрику сырников» и не попробовать сырника!
Расплатившись, Руби поднялась из-за стола и через терминал пошла во «Фрайдис». Голоса зазвучали вновь: «Руби, никакого «Фрайдиса»! Поезжай домой!» – «Ням, печеный картофель! С добавочной сметанкой! И почему они подают так мало сметаны?..» – «Крепись, Руби, скажи «нет» печеной картошке!»
Во рту уже ощущался вкус сыра, бекона и сметаны, когда Руби остановилась как вкопанная, увидев вывеску «Циннабон». Внезапно ей очень захотелось огромных масляных булочек с корицей.
«Фрайдис» был позабыт. Она поспешила к коричным булкам, вновь обратив внимание на старика с пуделем, возлежавшим рядом с дорожным контейнером словно в парке. Руби улыбнулась благовоспитанному псу – это вам не Тако… Перешагнув порог пекарни-кафе. Руби подумала, что нет на земле лучшего запаха, чем аромат свежевыпеченных булочек с корицей, растопленного сливочного сыра и только что смолотого кофе. Похлебка с моллюсками, жареные кальмары и крабовый ролл был забыты. Руби приблизилась к прилавку.
– Что вам угодно? – спросил продавец.
– Булочку с корицей и маленький кофе.
Стараясь игнорировать распоясавшиеся голоса, Руби смотрела, как молодой продавец поддевает совком коричную булочку с сахарной пудрой, извлекает ее из стеклянного ящика и кладет в картонную коробку. «Что ты вытворяешь, Руби, черт тебя побери? Беги отсюда! Беги от булочек с корицей, ибо они суть зло!» – «Не противься, Руби. Ну что может приключиться от одной– единственной бу…» – «Уходи! Повернись и беги, прежде чем продавец отдаст тебе коробку и все будет кончено». – «Необязательно съедать ее до крошки. Съешь половину, а остаток выброси».
– Хотите еще сахарной пудры?
«Еще сахарной пудры? Нет, нет и еще раз нет», – подумала Руби, а вслух сказала:
– Э-э… Да, спасибо.
Руби села за маленький стол, открыла коробку и приступила к делу, вооружившись пластиковым ножом и вилкой. План был съесть половину булки и выбросить остальное.
Руби торопливо отрезала ломтик и отправила в рот. Боже мой! Сладкое тесто, поблескивающая корица, теплая сахарная пудра – пища богов!
«Так, еще пару кусочков, и все», – подумала Руби, съедая второй ломтик, а вслед за ним третий.
«Все, оставляю половину, я съела достаточно», – думала девушка, глядя на благоухающую выпечку.
«Ладно, последний ломтик», – решила она, отрезая еще.
«Руби, оставь в коробке хоть немного! – взвыл голос в ее голове. – Если ты в состоянии не доесть выпечку, ты великий человек, победитель «Циннабона»!» – «Черт, да чем повредит маленький кусочек?» На этом Руби проглотила остаток булки.
Уставившись в пустую коробку, она чувствовала себя проигравшей и обессилевшей. Булочка победила, номер с половиной не прошел. Вытерев рот, она вспомнила, что через несколько дней садится на диету по программе «Тонкий и звонкий». Последний пир перед долгой диетой…
«Да», – решила она, алчно уставившись на ряды булочек в застекленной витрине.
– Что-нибудь еще? – спросил продавец.
– Да. Полдюжины, пожалуйста. – Руби показала на дымящиеся булки. – Завтра моя очередь угощать сотрудников завтраком.
Руби лгала – она ни с кем не собиралась делиться. Дюжина булочек предназначалась для нее одной – последний кутеж перед тем, как стать тонкой, звонкой и прозрачной.
Получив шесть блестящих от жира булочек, девушка вдруг спохватилась, что понесет через терминал шестифутовый пакет самой калорийной снеди на свете. Не хватало налететь на очередного умника, который не упустит случая пройтись на ее счет. Остановившись у одной из скамеек, Руби открыла чемодан, сунула внутрь пакет с булками и застегнула «молнию».
«Отличная идея», – радовалась она, везя за собой чемодан с булками. Подходя к эскалаторам, ведущим в подземный паркинг, Руби в третий раз наткнулась на старика с пуделем. Сочтя это почти знакомством, Руби остановилась приласкать собаку.
– Какой прелестный песик, – восхитилась она, радуясь, что малыш ценит ласку и добрые слова.
– Спасибо, – поблагодарил старик. – Его зовут Бонкерс.
– Привет, Бонкерс, – сказала Руби. Пудель вытянулся, подставляя спину под ласковую ладонь. – Очаровательный малыш! – Руби почесала Бонкерсу темечко. В этот момент внимание пса привлек аромат, источаемый чемоданом. Пудель принялся обнюхивать багаж Руби, виляя хвостом.
Девушка смущенно засмеялась и потянула чемодан в сторону, но Бонкерс последовал за ним как привязанный и принялся скрести поверхность лапой, отчетливо рыча.
– Что у вас там такое? – шутливо спросил старик. – Булки-баранки?
– Нет, – отрезала Руби, желая убраться подобру-поздорову, пока глупый пес не разорвал чемодан. Улыбнувшись напоследок старику, раздраженная, что тот не отзовет Бонкерса, Руби пошла дальше. Пудель принялся лаять, порываясь идти за чемоданом. Руби ускорила шаг.
– Фу, Бонкерс, фу! – послышался голос старика.
Оглянувшись, Руби увидела, что Бонкерс остервенело рвется с поводка. Прелестный той-пудель превратился в злобного голодного зверя, копию Тако!
Не собираясь делиться коричными булками с бешеным пуделем, Руби пошла быстрее. Оглянувшись вторично, она увидела, как старик говорит что-то служащему аэропорта, видимо, докладывая, что у нее в чемодане бомба или кокаин.
– Мисс! – окликнул ее служащий.
Руби притворилась, что не слышит, и продолжала идти, боясь, что ее остановят и попросят открыть чемодан. Мысль, что посторонний человек увидит полдюжины калорийных лакомств, была невыносима. Целый год над ней будут потешаться служащие терминала: «Вы слышали, как толстуху накрыли с коричными булками?» Байки имеют свойство в мгновение ока обрастать подробностями, и через час она превратится в «бочку», ограбившую «Циннабон», пригрозив продавцу, что съест его самого, если тот не положит в чемодан сотню булок с корицей.
За спиной Руби слышала ускоряющиеся шаги. Понимая, что это глупо, девушка не совладала с нервами и бросилась бежать. Преследователь тоже перешел на рысь. В панике Руби отпустила ручку чемодана и припустила во все лопатки. Оглянувшись, она увидела, что служащий остановился над брошенным багажом. Радуясь, что отделалась от преследования, Руби добежала до машины, с визгом рванула с места и остановилась лишь у поста, где оплачивали парковку. Смертельно боясь, что охранника уже предупредили, Руби передала квитанцию, двадцатидолларовую банкноту и ощутила неимоверное облегчение, когда ей отдали сдачу и открыли выезд.
«Козлы!!!» – в ярости думала Руби, выезжая на автобан. Она была смущена инцидентом, запыхалась от бега и все еще боялась, что за ней пошлют полицию, но больше всего досадовала, что проклятый Бонкерс лишил ее полдюжины прекрасных булочек с корицей.
Безжалостные люди
– Привет, – поздоровалась Симона с Вандой, входя в дом. Был уже час ночи, и Симона удивилась, что Ванда еще не спит.
– Смотрела твои новости. Как обычно, детка, ты вне конкуренции!
Симона улыбнулась.
– Спасибо. А почему ты до сих пор не легла?
– Не хочется спать. Мне завтра на работу не раньше полудня.
– Руби спит? – спросила Симона.
– Наверное. Я не видела ее, когда пришла. Мы собирались на ужин, я зашла за ней в офис, но она сказала, что заболела и поедет домой.
– Хм-м… Может, что-то произошло?.. Дорис спит?
– Да.
– А у меня новости!
– У ведущей новостей есть новости? Выкладывай.
– Я говорила со Стивом, продюсером Шестого канала, насчет сюжета о полных моделях, который мы будем снимать в этом месяце, и рассказала о тебе. Я описала показы мод с твоим участием, упирая на то, что ты живешь в Вашингтоне и отлично подходишь для местных новостей. Похоже, ты будешь героиней репортажа.
– Симона, ты меня не разыгрываешь?
– Нет, что ты! Стив увлекся идеей сделать сюжет о полных моделях, на конкретном примере показать тонкости профессии, кратко обрисовать биографию одной из них…
– Боже мой! Да это просто находка для моей карьеры! Распечатаю кадры репортажа и разошлю нью-йоркским агентам!
– Подожди радоваться, еще ничего не решено. У него были виды на Мию Тайлер или Кейт Диллон, но я привела убедительный аргумент – в городских новостях надо рассказывать о местных моделях.
– Брось, Симона, ты же королева телеэкрана! Если ты не сможешь повлиять на продюсеров, значит, никто не сможет. Такое дело надо отметить. – Ванда поднялась с дивана и пошла на кухню. – Догадайся, как я люблю отмечать успех?
– Как?
– Едой, глупышка. Ты ужинала?
– Нет, но я не голодна, – сказала Симона, идя за Вандой.
– У меня здесь нарезки. – Ванда зашла на кухню и открыла холодильник. – Хочешь сандвич?
– Нет, спасибо, – отказалась Симона, выглядывая из-за плеча Ванды. – Разве что капельку, – добавила она, указав на контейнер с готовым салатом.
– Как ты ухитряешься сидеть на здоровой пище? Неужели тебе не хочется аппетитный саб с мясными тефтелями или «биг-мак»?
Симона засмеялась:
– О, еще как хочется! Я иногда позволяю себе подобную ерунду, но необходимо следить за фигурой. В нашем бизнесе молодые и красивые не упустят случая занять чужое место.
– И не говори! – согласилась Ванда. – Некая вертихвостка по имени Дениза просто наступает мне на пятки – ей, видишь ли, тоже приспичило демонстрировать одежду для полных. Двадцатипятилетняя дрянь уже отобрала у меня выход в ближайшем крупном шоу «Сакса». Не представляю, как ей это удалось.
– Наверное, сделала кому-то минет, – предположила Симона.
– Не знаю, не знаю. Менеджер – голубой, как небо.
– Значит, подговорила какого-нибудь гея сделать это за нее, – не сдавалась Симона.
– Ничего, подлянка ей с рук не сойдет.
– Следи за ней ястребом. Молодые и амбициозные очень опасны. Ни на секунду не ослабляй внимания. – Симона наставляла не только Ванду, но и себя. О молодых красотках, отправляющих старших коллег на вольные хлеба, Симона знала все, потому что сама была одной из них. Еще в Сан-Антонио она с помощью хитрой интриги заняла место Гейл Мур. Пятидесятидвухлетняя Гейл, ухоженная, стройная, хорошо накрашенная и причесанная, пятнадцать лет вела новости на Двадцать втором канале. Она своевременно сделала пластику век, лифтинг груди и убрала второй подбородок. Для своего возраста телеведущая выглядела изумительно, но шестой десяток – это шестой десяток, и Гейл Мур не могла соперничать с тридцатилетней Симоной, новоиспеченным репортером.
Когда Симона пришла на Двадцать второй канал, студия бурлила от слухов, что продюсеры ищут Гейл замену. Рейтинг телеведущей неуклонно снижался, и было решено найти новое – молодое – лицо. Симона все делала правильно: задабривала студийных менеджеров, безукоризненно вела репортажи, вкалывала сверхурочно – словом, из кожи вон лезла, чтобы повысить свой авторитет в глазах дирекции. Приближалась пятнадцатая годовщина работы Гейл на телеканале, и тут Симоне подвернулся отличный шанс привлечь всеобщее внимание. За несколько дней до торжественного вечера Гейл похвасталась перед ассистенткой нарядом, купленным для праздника. Симона, случайно проходившая мимо, не могла не признать, что вкус у леди есть: платье оказалось алого шифона, украшенное мелким бисером, с оборкой, закрывавшей колени, илямками-«спагетти», перекрещивающимися на спине, – сексуально, но без всякого налета вульгарности.
На празднике Гейл выглядела сногсшибательно. Большинство женщин ее возраста никогда не надели бы открытое платье, но благодаря супердиетам и достижениям пластической хирургии она могла позволить себе смелый наряд. Однако Симона «случайно» купила такое же платье и пришла в нем на вечеринку. Ее платье было на два размера меньше, чем у Гейл, и подчеркивало изящную фигурку идеального шестого размера. Увидев чудесный наряд, словно созданный для тридцатилетней красавицы, Гейл обмерла. Рядом со смуглой Симоной она казалась потрепанной, бледной и, должно быть, почувствовала себя молодящейся старухой. Подобную неловкость ощутила бы Дайана Росс, придя на передачу «Жизнь примадонн» в том же наряде, что и Мэрайя Кэрри. Для своего возраста Дайана выглядит изумительно (за исключением прически а-ля клоун Красти), но рядом с Мэрайей смотрелась бы нелепо.
План был великолепен. Вряд ли можно было нагляднее донести до окружающих идею: насколько красивее Симона выглядит в платье Гейл, настолько лучше она будет смотреться и за столом диктора новостей. Спустя два месяца после праздника Гейл вынудили оставить должность, и новой телеведущей стала Симона. Конечно, не обошлось без угрызений совести, но Гейл уволили бы в любом случае и, не замени ее Симона, нашли бы другую. К тому же девушка не могла простить Гейл инцидента, случившегося, когда Симона только начала работать на канале. Накануне первого рабочего дня она, забросив в студию кое-какие вещи, решила заодно навести порядок. Все уже разошлись, и Симона, в джинсах, футболке и с «конским хвостом», с упоением отчищала стол, брызгая «Пледжем» и натирая до блеска сухой тряпкой. В это время мимо открытой двери проходила Гейл. Увидев Симону, она свысока бросила «олб» и проговорила медленно и раздельно, словно общаясь с особой, страдающей задержкой умственного развития, подкрепляя слова утрированным жестами:
– Вчера вечером вы не вынесли у меня мусор! Сегодня не забудьте! Мой кабинет – через три двери в ту сторону.
Ошеломленная, Симона не нашла слов. Когда на следующий день ее представили коллективу как нового корреспондента, девушка ожидала от Гейл смущенных извинений, но, увидев Симону с полным макияжем, в деловом костюме и с прической, та не подала виду, что приняла ее накануне за уборщицу. Симона так и не поняла, не узнала ее Гейл или притворилась. Конечно, случившееся было чистым недоразумением, но Симона невзлюбила Гейл Мур – к белой женщине, вытиравшей стол, она не обратилась бы как к уборщице. Справедливости ради стоит сказать, что Симона вытеснила Гейл из новостей вовсе не из мести: она считала это эпизодом неизбежного прогресса, ступенькой в карьере, и личная неприязнь мало что значила. Бизнес есть бизнес.
Зная, что ради цели многие ни перед чем не останавливаются, Симона посоветовала Ванде проявлять бдительность в отношении девиц вроде… Ну да, вроде себя.
– Люди жестоки, Ванда, – сказала Симона. – Судя по всему, эта Дениза пойдет по головам, чтобы добиться своего. Мой тебе совет – прихлопни ее как муху, прежде чем она уничтожит тебя.
Накрыв крышкой опустевший салатный контейнер, Симона выкинула его в мусор и пожелала Ванде спокойной ночи.
День выдался напряженный, и беседа с Вандой лишний раз напомнила Симоне, что однажды и ее место займет какая-нибудь энергичная молодая азиатка… Поднявшись к себе, Симона плотно прикрыла дверь и включила телевизор. Сбросив туфли, она взяла из встроенного шкафа ночную рубашку, переоделась и подошла к кровати. Выдвинув нижний ящик, Симона залюбовалась содержимым: «хворост» из «Криспи-крим», круассаны, мини-тортики… Подумав, она выбрала картонный цилиндр с чипсами «Принглс», коробку пирожных «Зебра Дебби» и банку жареных бобов «Буш». Побросав остальное в ящик, Симона уселась на кровать.
– О да» – удовлетворенно промурлыкала она, открыв упаковку чипсов. Разделив их на кучки по пять– шесть кружков, Симона отправляла в рот сразу по несколько штук. Хрустящие, соленые, с восхитительно шершавой поверхностью чипсы были очень вкусны. Покончив с «Принглс», она принялась за «Зебру Дебби», в мгновение ока проглотив шесть маленьких пирожных. Ощущая неприятное распирание и тошноту, Симона взяла с тумбочки консервный нож и открыла бобы. Поднеся открытую банку к носу, она вдохнула восхитительный запах соуса барбекю и меда. Выудив ложку из пакета пластиковых столовых приборов, Симона жадно набросилась на лакомство. Отяжелев и почти потеряв способность двигаться, она собрала пустые упаковки, банку и обертки в пакет, намереваясь утром вынести его в сумке и выбросить в уличную урну.
Наведя порядок, Симона вытянулась на постели, наслаждаясь приятной тяжестью в животе. Еда была такой вкусной… Некоторое время спустя она поднялась, прибавила звук телевизора и направилась в туалет. Подняв сиденье унитаза, телезвезда опустилась на колени и сунула два пальца в рот…
