Текст книги "Страхи мудреца. Книга 1"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)

Я нахмурился, глядя на дверь.

– Как будто меня недостаточно разочаровывает то, что я не могу туда попасть наяву! Мне еще и во сне приходится делать то же самое!

Фела негромко рассмеялась в ответ, потом обернулась лицом ко мне.

– Я получила твою записку, – сказала она. – Что это за исследовательский проект, на который ты так туманно намекаешь?

– Давай-ка уйдем куда-нибудь, где можно поговорить наедине, – сказал я. – Это долгая история.

Мы ушли в одну из читальных норок, я закрыл дверь и рассказал ей все с начала до конца, со всеми неприятными подробностями. Кто-то наводит на меня порчу. К магистрам я обратиться не могу, иначе может открыться, что именно я вломился в комнаты Амброза. Мне нужен грэм, чтобы защитить себя, но я не знаю нужных рун.

– Порча… – вполголоса сказала она, испуганно качая головой. – Ты уверен?

Я расстегнул рубашку, спустил ее с плеча и показал Феле темный синяк на плече, оставшийся после атаки, которую я сумел отразить лишь частично.

Фела наклонилась, чтобы разглядеть его поближе.

– И ты действительно не знаешь, кто это может быть?

– Вообще-то нет, – ответил я, стараясь не думать о Деви. Об этой своей оплошности я предпочел пока умолчать. – Ты извини, что я тебя в это втягиваю, но ты единственная, кто…

Фела замахала руками.

– Да брось ты! Я же тебе говорила: если тебе что-то понадобится, тебе достаточно только сказать. Я рада, что ты ко мне обратился.

– Я рад, что ты рада, – сказал я. – Если поможешь мне разобраться с этим, считай, что теперь я твой должник. Я теперь уже лучше научился разыскивать здесь то, что мне нужно, но все-таки я еще новичок.

Фела кивнула.

– На то, чтобы научиться ориентироваться в хранилище, нужны годы. Архивы все равно что город.

Я улыбнулся.

– Я тоже думаю о них как о городе. И я здесь живу еще недостаточно давно, чтобы выучить все ходы и выходы.

– Боюсь, они-то тебе и понадобятся, – поморщилась Фела. – Если Килвин и в самом деле считает, что эти руны опасны, значит, большинство тех книг, что тебе нужны, находится в его личной библиотеке.

Сердце у меня упало.

– В личной библиотеке?

– У каждого магистра имеется своя личная библиотека, – сказала Фела так, словно это само собой разумелось. – Я немного разбираюсь в алхимии и потому помогала отбирать книжки с формулами, которые, по мнению Мандрага, нельзя доверять кому попало. А хранисты, которые разбираются в сигалдри, делают то же самое для Килвина.

– Так, значит, все бесполезно? – сказал я. – Если все эти книги хранятся под замком у Килвина, значит, я не смогу найти то, что мне нужно!

Фела улыбнулась и покачала головой.

– Видишь ли, система несовершенна. Из всех архивов должным образом каталогизировано не больше трети. То, что ты ищешь, наверняка еще находится где-нибудь в хранилище. Главное – его найти.

– Мне даже всей схемы-то не надо, – сказал я. – Если бы я знал несколько нужных рун, остальное я бы уж как-нибудь сообразил, наверное.

Фела озабоченно взглянула на меня.

– Послушай, разумно ли это?

– Благоразумие – это роскошь, которой я себе позволить не могу, – сказал я. – Вил с Симом и так уже две ночи меня караулят. Не могут же они все ближайшие десять лет спать посменно?

Фела глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух.

– Ну, ладно. Начнем с тех книг, что есть в каталогах. Может быть, то, что тебе нужно, ускользнуло от внимания хранистов.

Мы набрали несколько десятков книг по сигалдри, закрылись в одной из самых уединенных читальных норок на четвертом этаже и принялись проглядывать их одну за другой.

Поначалу мы надеялись обнаружить полную схему грэма, но по прошествии нескольких часов умерили свои аппетиты. Если не целую схему, то хотя бы ее описание! Или, может быть, упоминание о последовательности используемых рун… Или название одной-единственной руны… Намек. Подсказку. Обрывок. Кусочек головоломки.

Наконец я закрыл последнюю из книг, которые мы притащили в читальную норку. Книга гулко бухнула.

– Ничего не нашел? – устало спросила Фела.

– Ничего.

Я потер лицо обеими руками.

– Удача нам не улыбнулась.

Фела пожала плечами, поморщилась, подвигала головой, чтобы размять затекшую шею.

– Все равно, начать с наиболее очевидного было разумно. Но это, вероятно, те самые полки, которые хранисты прочесали по просьбе Килвина. Нам просто надо зарыться поглубже.

Издалека донесся бой часового колокола. Я удивился, как уже много времени. На наши изыскания ушло больше четырех часов.

– Ой, ты занятие пропустила! – сказал я.

– Да ладно, это всего лишь геометрия, – ответила Фела.

– Какая же ты замечательная! – сказал я. – Ну а что разумнее всего делать теперь?

– Долго и нудно копаться в хранилище, – сказала она. – Но это будет все равно что мыть золото. Десятки часов, и то при условии, что мы станем работать вместе, чтобы не дублировать уже сделанную работу.

– Можно попросить помочь Вила и Сима, – предложил я.

– Вилем здесь работает, – сказала Фела. – Но Симмон никогда не работал хранистом, он, скорее всего, только под ногами путаться будет.

Я взглянул на нее странно.

– А ты хорошо знаешь Сима?

– Да нет, не очень, – призналась она. – Так, изредка пересекались.

– Ты его недооцениваешь, – сказал я. – Его многие недооценивают. Сим умный.

– Да у нас тут все не дураки, – сказала Фела. – Сим, конечно, славный, но…

– В этом-то все и дело, – сказал я. – Он славный. Он добрый, людям это кажется слабостью. И радостный, людям это кажется глупостью.

– Да нет, я вовсе не это имела в виду! – возразила Фела.

– Я понимаю, – сказал я, растирая лицо. – Ты извини. Последние два дня выдались очень тяжелыми. Я думал, в Университете все не так, как в остальном мире, а тут как везде: все заискивают перед напыщенными мерзавцами вроде Амброза, а добрые души вроде Симмона отметают как простачков.

– Ну а ты кто такой? – с улыбкой спросила Фела, принимаясь собирать книги. – Напыщенный мерзавец или добрая душа?

– Потом выясню, – сказал я. – А пока что у меня есть более неотложные дела.

ГЛАВА 26
ДОВЕРИЕ

Хотя я был практически уверен, что за наведением порчи стоит не Деви, глупо было бы игнорировать тот факт, что у нее есть моя кровь. Так что, когда стало очевидно, что на изготовление грэма потребуется немало времени и сил, я понял, что пора навестить ее и убедиться, что она тут ни при чем.

День был мерзкий: холодный, сырой ветер пробирал до костей. У меня не было ни перчаток, ни шляпы. Пришлось накинуть на голову капюшон и спрятать руки под плащ, закутавшись в него поплотнее.

Когда я переходил Каменный мост, меня осенила новая мысль: может быть, мою кровь у Деви кто-то украл? Это выглядело логичнее, чем все остальное. Да, надо убедиться, что бутылочка с моей кровью хранится в надежном месте. Если бутылочка по-прежнему у Деви и с ней ничего не случилось, значит, Деви точно ни в чем не замешана.

Я дошел до западной окраины Имре. Там я зашел в трактир, выпить слабенького пивка и погреться у огня. Потом я пересек знакомый переулок и поднялся по узкой лестнице за лавкой мясника. Несмотря на холод и недавний дождь, в воздухе по-прежнему висел запах тухлого сала.

Я перевел дух и постучался.

Дверь открылась примерно минуту спустя, в узкой щелке показалось личико Деви.

– О, привет! – сказала она. – Ты как, по делу или просто в гости?

– В основном по делу, – признался я.

– Жаль, жаль!

Она отворила дверь.

Входя в комнату, я запнулся за порог, неуклюже натолкнулся на нее и на миг ухватился за ее плечо, чтобы не упасть.

– Извини… – смутился я.

– Ну и видок у тебя! – сказала она, запирая дверь. – Надеюсь, ты не за деньгами? Я не ссужаю денег людям, которые выглядят так, словно только что пришли в себя после трехдневного запоя.

Я устало плюхнулся на стул.

– Да нет, я тебе книжку принес, – сказал я, достав ее из-под плаща и положив на стол.

Она кивнула и слегка улыбнулась.

– Ну и как тебе старый добрый Малкаф?

– Сухой. Многословный. Нудный.

– Ага, и картинок маловато, – кивнула Деви. – Но это все не имеет отношения к делу.

– Ну, его теория восприятия как активной силы довольна интересна, – признал я. – Но он пишет так, словно боится, как бы его кто-нибудь не понял!

Деви кивнула, поджав губы.

– Ну да, и я подумала примерно то же самое.

Она протянула руку и подвинула книгу поближе к себе.

– А как тебе глава о проприоцепции?

– Такое ощущение, что его аргументация основана на глубочайшем невежестве, – сказал я. – В медике я встречал людей с ампутированными конечностями. По-моему, Малкафу таких видеть не приходилось.

Я наблюдал за нею, ища малейшие признаки вины, хоть какие-то намеки на то, что она наводит на меня порчу. Ничего подобного я не обнаружил. Она выглядела совершенно такой же, как обычно, бойкой и острой на язык. Но я вырос среди актеров. Я знаю, как много есть способов скрыть свои подлинные чувства.

Деви преувеличенно нахмурилась.

– Ты чего такой серьезный? О чем задумался?

– У меня к тебе пара вопросов, – уклончиво ответил я. Мне не хотелось начинать этот разговор. – И не о Малкафе.

– Ох, я так устала оттого, что меня ценят исключительно за интеллект! – она развалилась на стуле и закинула руки за голову. – Когда же я, наконец, сумею найти парня, которого будет интересовать только мое тело?

Она принялась было сладострастно потягиваться, но остановилась и удивленно уставилась на меня.

– Ну а как же пошутить? Обычно ты куда острей на язык!

Я вяло улыбнулся в ответ.

– Ты знаешь, у меня голова сейчас другим занята. Боюсь, мне сегодня не по силам состязаться с тобой в остроумии.

– Да я никогда и не думала, будто ты способен потягаться со мной в остроумии! – сказала Деви. – Просто, знаешь, хочется иногда поболтать о том о сем.

Она подалась вперед и сложила руки на столе.

– Ну, какие у тебя вопросы?

– Ты в Университете много занималась сигалдри?

– О, так это личное! – она вскинула бровь. – Да нет. Она меня не интересует. Слишком кропотливая работа, на мой вкус.

– Ты никогда не казалась мне женщиной, которая чурается кропотливой работы, – заметил я, снова заставив себя улыбнуться.

– О, уже лучше! – одобрительно кивнула Деви. – Я так и знала, что для тебя не все потеряно.

– Я так понимаю, у тебя нет никаких книг по высшей сигалдри? – спросил я. – Ну, из тех, которые ре'ларам читать не положено?

Деви покачала головой.

– Да нет. Зато у меня есть отличные работы по алхимии. Такое, чего и в ваших ненаглядных архивах не сыщешь!

Последнюю фразу она произнесла с горечью.

И тут головоломка у меня в голове сложилась вместе. Нет, Деви не настолько небрежна, чтобы позволить кому-то похитить мою кровь. И продать она ее не продаст. В деньгах она не нуждается. Против меня лично она тоже ничего не имеет.

Но Деви продаст даже свой глазной зуб ради того, чтобы попасть в архивы!

– Забавно, что ты упомянула алхимию, – сказал я как можно более ровным тоном. – Ты не слышала о такой штуке – «коринковый боб» называется?

– Слышала, конечно, – беспечно ответила она. – Редкостная пакость. У меня, кажется, и формула есть…

Она развернулась к полкам с книгами.

– Хочешь взглянуть?

Лицо ее не выдало, нет, но при некотором навыке лицо сможет контролировать кто угодно. Не выдало ее и тело. Так, плечи чуть-чуть напряглись, движение чуть замедлилось…

Ее подвели глаза. Когда я упомянул коринковый боб, они как-то по-особому блеснули. И не просто понимающе, нет – виновато. Ну да, конечно. Это она продала формулу Амброзу.

А зачем? Потому что Амброз – хранист высокого ранга. Он может тайком провести ее в архивы. Черт возьми, да при его возможностях ему даже не обязательно это делать! Все знают, что Лоррен иногда пускает в архивы ученых, не принадлежащих к аркануму, особенно если их покровители готовы вымостить путь щедрым пожертвованием. Амброз когда-то купил целый трактир только ради того, чтобы насолить мне! На что же он готов пойти ради того, чтобы завладеть моей кровью?

Нет. Вил с Симом были правы на этот счет. Амброз не станет марать руки, если этого можно избежать. Ему куда проще нанять Деви, чтобы она сделала за него всю грязную работу. Ее уже исключили. Ей терять нечего, а приобрести она может все тайны архивов.

– Да нет, спасибо, – сказал я. – Я алхимией особо не интересуюсь.

Я перевел дух и решил взять быка за рога:

– Мне нужно посмотреть на мою кровь.

Жизнерадостная улыбка Деви застыла у нее на лице. Губы по-прежнему улыбались, но глаза сделались ледяные.

– Прошу прощения?

На самом деле это был не вопрос.

– Мне нужно посмотреть на кровь, которую я оставил здесь, у тебя, – сказал я. – Убедиться, что с ней все в порядке.

– Боюсь, ничего не получится, – улыбка исчезла с ее лица, губы сомкнулись в тонкую ниточку. – Так дела не делаются. Кроме того, не думаешь же ты, что я настолько глупа, чтобы хранить такое дома?

Сердце у меня упало, но я все еще не хотел поверить в случившееся.

– Ну, мы можем сходить туда, где она хранится, – спокойно ответил я. – А то кто-то наводит на меня порчу. Мне нужно убедиться, что кровь осталась нетронутой. Только и всего.

– Ага, так я тебе и показала, где все это хранится! – ответила Деви с убийственным сарказмом. – Ты что, башкой приложился или как?

– Боюсь, я вынужден буду настоять на своем.

– Валяй, бойся! – бросила Деви, злобно зыркнув на меня. – Настаивай сколько хочешь! Меня это не колышет!

Это она. У нее не могло быть других причин отказывать мне в этой просьбе.

– Раз ты отказываешься мне ее показать, – продолжал я, стараясь говорить ровным и уверенным тоном, – я вынужден сделать вывод, что ты кому-то продала мою кровь или же по какой-то причине изготовила мою восковую куклу для себя.

Деви откинулась на спину стула и нарочито небрежно скрестила руки на груди.

– Можешь делать свои дурацкие выводы, сколько душе угодно! Расквитаешься с долгом – тогда и кровь свою увидишь, и ни секундой раньше.

Я достал из-под плаща восковую куклу и положил руку на стол так, чтобы Деви ее видела.

– Это что, я, что ли? – сказала она. – С такой-то задницей?

Но эти слова были лишь пустой шелухой от неудачной шутки.

Тон у нее был резкий и гневный. Взгляд жесткий.

Второй рукой я достал короткий рыжеватый волосок и прилепил его к голове куклы. Рука Деви невольно дернулась к прическе, на лице отразился ужас.

– Кто-то меня атакует, – сказал я. – Мне необходимо убедиться, что моя кровь…

На этот раз, когда я упомянул свою кровь, я заметил, как ее глаза метнулись к одному из ящиков стола, а пальцы слегка дернулись.

Я встретился с ней взглядом.

– Не надо! – мрачно сказал я.

Рука Деви устремилась к ящику и резко выдвинула его.

Я ни на миг не усомнился, что в ящике лежит мое восковое изображение. Нельзя было допустить, чтобы оно очутилось у нее в руках. Я сосредоточился и пробормотал связывание.

Рука Деви дрогнула и замерла на полпути к открытому ящику.

Я не сделал ей ничего плохого. Не жег ее огнем, не причинял ей боли, ничего из того, что она делала со мной на протяжении нескольких предыдущих дней. Это связывание должно было лишь обездвижить ее. Зайдя по пути в трактир, чтобы погреться, я взял из тамошнего очага щепотку золы. Источник был не самый удачный, и он находился дальше, чем хотелось бы, но все же лучше, чем ничего.

И все же я смогу продержать ее таким образом не дольше нескольких минут, прежде чем вытяну из очага столько тепла, что он угаснет. Однако этого времени мне должно хватить на то, чтобы вытянуть из нее правду и забрать куклу, которую она сделала.

Глаза у Деви сделались безумными. Она изо всех сил пыталась освободиться.

– Да как ты смеешь! – заорала она. – Как ты смеешь!

– А ты как смеешь, а? – гневно бросил я в ответ. – А ведь я тебе доверял! Самому теперь не верится! Я тебя оправдывал перед своими друзьями…

Я осекся: произошло немыслимое. Невзирая на мое связывание, Деви сумела пошевелиться. Ее рука поползла к открытому ящику.

Я сосредоточился сильнее, и рука Деви остановилась. А потом все-таки медленно-медленно поползла вперед и дотянулась до ящика. Я не верил своим глазам.

– Думаешь, ты можешь вот так вот заявиться сюда и угрожать мне? – прошипела Деви. Ее лицо превратилось в гневную маску. – Думаешь, я за себя постоять не сумею? Я успела стать ре'ларом до того, как меня вышибли, ты, недоделок! И я это заслужила! Мой алар – как океан в бурю!

Ее рука полностью исчезла в ящике.

Я почувствовал, как на лбу у меня выступил липкий холодный пот, и еще раз разделил свой разум натрое. Я снова пробормотал нужные слова, и каждая из частей моего разума создала отдельное связывание. Все они были заняты тем, чтобы остановить ее. Я извлекал тепло из своего тела, чувствуя, как холодеют руки, пока я приближался к ней. Всего пять связываний. Это был мой предел.

Деви сделалась неподвижна как камень, гортанно хохотнула и расплылась в ухмылке.

– Молодец, молодец, детка! Теперь я даже верю всему, что про тебя болтают. Но с чего ты взял, будто ты способен на то, чего не сумел даже сам Элкса Дал? Как ты думаешь, за что меня исключили? Они испугались женщины, которая на втором году обучения одолела магистра!

Ее светлые волосы намокли от пота и прилипли ко лбу. Она стиснула зубы, ее эльфячье личико исполнилось звериной решимости. Рука ее снова задвигалась.

А потом она внезапным рывком выхватила руку из ящика, как будто вырвала ее из густой глины. И шваркнула на стол что-то круглое и металлическое. Огонек лампы дернулся и зашипел. Это была не кукла. И не бутылочка с моей кровью.

– Су-ука! – почти ласково пропела она. – Что ж ты думал, я на такое не рассчитывала? Что же ты думал, ты первый, что ли, кто вздумал явиться и попробовать взять надо мной верх?

Она отвернула крышечку серого металлического шарика. Крышечка щелкнула, и Деви медленно отвела руку. Невзирая на все свои усилия, остановить ее я не мог.

Я только теперь узнал устройство, которое она достала из ящика. Я проходил такие с Манетом в прошлой четверти. Килвин называл их «портативными экзотермическими усилителями», но все остальные звали их карманными грелками или «сиротками».

Внутри был керосин, нафта или сахар. Будучи активирован, сиротка выжигал топливо, в течение пяти минут распространяя вокруг себя такой же жар, как от горна. Потом его надо было разобрать, почистить и перезарядить. Эти штуки были грязные, довольно опасные и часто ломались от стремительного нагрева и остывания. Однако на короткое время они могли дать симпатисту столько же энергии, сколько целый костер.

Я ушел в «каменное сердце» и отделил еще одну часть своего разума, пробормотав шестое связывание. Потом попытался создать седьмое, но не смог. Я устал, мне было плохо. Руки у меня заледенели, а я столько всего перенес в последние несколько дней… Но я стиснул зубы и заставил себя вполголоса пробормотать нужные слова.

Шестого связывания Деви как будто и не заметила. Двигаясь медленно, точно стрелка часов, она вытянула из своего рукава нитку. Сиротка издал стенающий металлический скрежет, и от него волнами повалил жар.

– Прямо сейчас у меня нет настоящей связи с тобой, – сказала Деви, пока рука с ниткой медленно ползла к сиротке. – Но если ты не уберешь свои связи, я использую эту нитку, чтобы спалить на тебе всю одежду, и буду улыбаться, слушая, как ты вопишь!

Странно, какие мысли приходят в голову в такие моменты. Первое, о чем я подумал, – это не о страшных ожогах, а о том, что плащ, который подарила мне Фела, пропадет и останусь я всего с двумя рубашками.

Мои глаза метнулись в сторону стола, на котором лак уже пошел пузырями вокруг сиротки. Я чувствовал бьющий в лицо жар.

Я знаю, когда нужно признать поражение и сдаться. Я разорвал связи, и мысли мои смешались оттого, что все части разума слились воедино.

Деви повела плечами.

– Ну-ка, брось ее! – приказала она.

Я разжал руку, и восковая кукла, скособочившись, упала на стол. Я положил руки на колени и замер, не желая ее напугать или сделать жест, который покажется ей угрожающим.

Деви встала и перегнулась через стол. Она провела рукой по моим волосам, потом сжала кулак и вырвала несколько волосков. Я невольно ойкнул.

Деви снова села, взяла куклу и заменила свой волосок моими. И пробормотала связывание.

– Деви, ты не понимаешь, – сказал я. – Мне просто надо было…

Связывая Деви, я сосредоточился на ее руках и ногах. Это самый эффективный способ остановить человека. У меня был очень слабый источник тепла, и я не мог тратить энергию на что-то другое.

Но у Деви сейчас тепла было завались, и ее связывание было как железные тиски. Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни челюстью, ни языком. Я даже дышал с трудом, неглубокими вдохами, не требующими движения грудной клетки. Это было жутко. Казалось, чья-то рука сдавила мне сердце.

– А я тебе доверяла.

Голос Деви был стальным и резким, как хирургическая пила с мелкими зубьями, врезающаяся в ампутируемую ногу.

– Я тебе доверяла!

Она смерила меня взглядом, исполненным ярости и отвращения.

– Да, действительно, сюда приходил человек, который хотел купить твою кровь. Пятьдесят пять талантов давал. Я ему отказала. Отказала, потому что у нас с тобой были деловые отношения. Я всегда выполняю условия сделки.

«Кто?!» – хотел было крикнуть я. Но сумел выдавить только невнятное «гу-гу».

Деви взглянула на восковую куклу, которую держала в руке, потом на сиротку, который уже выжег обугленный круг на столе.

– Теперь с нашими деловыми отношениями покончено, – сухо сказала она. – За тобой остается долг. До конца четверти вернешь мне деньги. Девять талантов. Если опоздаешь хоть на полсекунды, я продам твою кровь, чтобы вернуть вложенные деньги, и умою руки на твой счет.

Она смерила меня ледяным взглядом.

– Это куда больше, чем ты заслуживаешь. Твоя кровь по-прежнему у меня. Если вздумаешь пойти к магистрам в Университете или к констеблю в Имре, для тебя это плохо кончится.

Стол уже дымился, и Деви поднесла восковую куклу к потрескивающему металлу сиротки. Она пробормотала что-то себе под нос, и я почувствовал, как меня накрыло волной жара. Это было точь-в-точь как те внезапные приступы горячки, которые посещали меня в течение последних дней.

– Когда я разорву связь, ты скажешь: «Я все понял, Деви». И уйдешь прочь. В конце четверти пришлешь кого-нибудь с деньгами, которые ты мне должен. Сам приходить не смей. Я тебя больше видеть не желаю.

Деви взглянула на меня с таким презрением, что я до сих пор ежусь, вспоминая об этом. А потом плюнула в меня. Мелкие капельки слюны упали на сиротинку и зашипели.

– Если я тебя еще хоть раз увижу, хотя бы краем глаза, для тебя это плохо кончится.

Она подняла восковую куколку над головой и с размаху раздавила ее об стол. Если бы я мог дернуться или завопить от ужаса, непременно бы так и сделал.

Куколка разлетелась на куски, руки и ноги у нее оторвались, голова покатилась по столу и упала на пол. Я ощутил резкий удар, как будто рухнул навзничь на каменный пол с высоты полутора метров. Меня это напугало, но особого вреда не причинило. Невзирая на весь свой ужас, в глубине души я невольно восхитился ее точным расчетом и безупречным контролем.

Удерживавшая меня связь распалась, и я наконец перевел дыхание.

– Я все понял, Деви, – сказал я. – Но я…

– Пшел вон!!! – заорала она.

И я ушел. Мне хотелось бы сказать, что я удалился с достоинством, но это была бы неправда.