Текст книги "Неизвестная война"

Автор книги: Отто Скорцени

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

Глава шестая
Запланированные операции, оставшиеся мечтами

^{Цель операции «Франц» в Иране – Я встречаю настоящего «человека с золотым пистолетом» – Рузвельт, Черчилль и Сталин в Тегеране – Недостаток информации делает невозможным нападение на руководителей союзников – Рассказ о задуманной операции «Weitsprung» («Прыжок в длину») – Как это использовали Советы: «защитили» Рузвельта и изолировали Черчилля – Свидетельства Аверела Гарримана, сэра Кеннета Стронга и лорда Морэна – Операция «Ульм»: цель Магнитогорск – «Цеппелин»: организация не является проведением операции – Опасная утопия «Werwolf» («Оборотень») – Гиммлер придумывает новую операцию: после Магнитогорска, Нью-Йорк – Хаджи Амин Мухаммед аль-Хусейни, великий муфтий Иерусалима, герой из «Книги тысячи и одной ночи» – Нефтепровод Ирак – Средиземное море – «Волк не завыл» в Виши – В погоне за маршалом Тито: почему не удался «Rösselsprung» («Ход конем») – Мы держим в заключении Черчилля, а штурмбаннфюрер Бек торгует с партизанами – Фальшивые фунты стерлингов: как мы их использовали в Италии – Сокровища СС – Муссолини в Швеции! – Испытания автомата в нашем парке.}

Операция «Франц», проходившая, когда я принял командование батальоном «Фриденталь», не была фантазией. Речь шла о направлении в Иран военных инструкторов и советников, которые смогли бы вовлечь в борьбу кашгарских воинов и иные горские племена, отсоединившиеся в 1941 году после вынужденного отречения от престола Резы Шаха Пехлеви в пользу его сына, Мохаммеда Резы.

В то время советские части оккупировали Северный Иран, одновременно 3–4 британские дивизии, двигаясь от Персидского залива, заняли южную часть этой страны, имевшей огромную площадь 1 648 000 квадратных километров. По иранским железным дорогам шло снабжение русских через Абадан, Тегеран, Тебриз, также как по кавказским железным дорогам через Тбилиси или Баку. Вскоре иранцы пережили третью, самую легкую, американскую оккупацию. Ни советские, ни британские солдаты не пользовались симпатией у туземцев. В декабре 1942 года начались беспорядки, а в феврале 1943 – волнения. В обоих случаях были применены кровавые репрессии для их подавления.

Мы не подстрекали к беспорядкам в больших городах, таких как Тегеран (750 000 жителей), Тебриз (220 000) или Исхафан (200 000), зато мы откликнулись на просьбу кашгарского вождя, способного вести партизанскую войну, которая могла бы задержать в Персии определенное количество дивизий неприятеля, а также отрезать линии снабжения русских, по которым в СССР поставлялось важное сырье: нефть, никель, марганец, а также английские и американские материалы.

Годом ранее группа армий фельдмаршала Листа потерпела поражение на Кавказе. Отрезанные от поставок боеприпасов и продовольствия, австрийцы и баварцы из 4-й горной дивизии вынуждены были остановиться на южном склоне, в 20 километрах от Сухуми. Однако же военный флаг рейха развивался на вершине Эльбруса (5663 метров), покоренной капитанами Гротом и Геммелером, старшим сержантом Кюммлером и горными стрелками из 1-й и 4-й дивизий. Признаюсь, эта символическая победа, одержанная моими земляками 21 августа 1942 года, взволновала меня.

Сейчас речь шла не о вершине, а о горном массиве под таким же названием, расположенном между Каспийским морем и Иранским плоскогорьем, у подножия которого находился Тегеран.

Сначала мы сбросили с парашютами двух офицеров и трех унтер-офицеров из моего подразделения в сопровождении перса. Нами был использован «Юнкерс-290» из «Боевой эскадрильи 200» Люфтваффе, [167]167
  200-й полк бомбардировочной авиации («Kampfgesehwader 200») был секретным подразделением Люфтваффе, предназначенным для специальных разведывательных и диверсионных заданий. Оно никогда не действовало целиком. Отдельные звенья этого подразделения не знали о существовании других. Использовались самолеты дальнего радиуса действия «ФВ-200», «Кондор», «Ю-290» и даже трофейные американские самолеты «Б-17» и «Б-24».


[Закрыть]который с трудом поднялся в воздух с аэродрома в Крыму.

Стартовая дорожка оказалась очень короткой. Поэтому мы уменьшили груз, который должны были сбросить с нашими инструкторами. Однако мы не забыли об охотничьих ружьях и пистолетах «Вальтер» с прикладами и рукоятками, инкрустированными серебром и золотом для персидских вождей. Десант осуществили очень темной ночью вблизи большого соленого озера, расположенного на юго-востоке от Тегерана. После четырнадцати часов ожидания нам сообщили по радио, что наши посланцы достигли цели.

Я ограничился подготовкой оперативных групп, так как руководство операцией «Франц» поручили доктору Грэфему, шефу одной из групп VI управления Главного управления безопасности рейха. Я опасался, что моим специалистам на месте придется иметь дело с очень сильным противником – объединенными силами русских и британских специальных служб, поэтому без энтузиазма готовил солдат для отправки в неизвестность. Я всегда чувствовал ответственность за своих людей, и хочу добавить, что если бы предвидел все бюрократические интриги, подлость и издевательства, испытанные мной во время первых месяцев во Фридентале, то я не принял бы предложенную должность.

Во время операции «Франц», которую можно определить как удавшуюся только наполовину, мы, к сожалению, не могли обеспечить солдат необходимым снаряжением. У нас не хватало «Юнкерсов-290» дальнего радиуса действия. Авария одного из этих самолетов сделала невозможным очередной сброс семи войсковых инструкторов. Поэтому то обстоятельство, что наш центр в Тегеране был обнаружен, сыграло нам на руку. Только одному из агентов Шелленберга удалось сбежать и добраться до Турции, откуда он нас и предупредил. Операция была приостановлена, а наши посланцы оставались среди мятежников до конца войны. Один из офицеров совершил самоубийство, чтобы не попасть в руки советских спецслужб. Агенты, попавшие в плен во время прорыва в Турцию, вернулись в Германию только после 1948 года.

Операция «Франц» привела в состояние боевой готовности несколько вражеских дивизий. Русские и британцы опасались всеобщего восстания беспрерывно поднимавших мятежи персидских племен. Иранцев, борющихся с советскими частями, безжалостно преследовали; многие из них погибли. В 1956 году в Дюссельдорфе в гостинице «Брайденбахер Хоф» я имел удовольствие случайно встретить одного из кашгарских племенных вождей, которому удалось скрыться в Риме. У него еще был пистолет с золотой рукояткой, который я ему послал. «Эта вещь одна из немногих, которые мне удалось спасти вместе с жизнью», – сказал мне иранец во время ужина.

В начале ноября 1943 года меня вызвали в ставку фюрера, где я узнал, что в конце этого месяца в Тегеране произойдет встреча на высшем уровне. Сталин, Рузвельт и Черчилль будут находиться там в течение трех или четырех дней.

Возможно, что информация была получена от камердинера сэра Хьюго Нэчбела-Хьюгессена, посла Великобритании в Анкаре, югославки Элизы Базны, работавшей под псевдонимом «Цицеро». Я предполагаю, что Вальтер Шелленберг с энтузиазмом обдумывал возможности осуществления операции против враждебной Германии «Великой тройки».

Конечно, идея атаки на Тегеран была очень соблазнительной. Удастся ли она? Как? Необходимы были точные данные о непосредственном месте встречи, а также о находящихся там войсках союзников.

Наш «корреспондент» в Тегеране, капитан Абвера, сообщил мне эти данные через Стамбул. Успех данной операции представлялся очень сомнительным. Очевидно, что столица Ирана находилась в руках трех враждебных нам держав, спецслужбы которых, политические и армейские, были настороже. Для удара по Тегерану требовалось 150–200 отлично подготовленных солдат, самолеты, специально оборудованные транспортные средства, тщательное изучение местности и систем безопасности неприятеля. Детали нам не были известны, поэтому шансы на успех практически исключались. Этот проект необходимо было признать утопией. Я представил свое мнение Гитлеру и Шелленбергу; Гитлер согласился со мной.

В конце августа 1965 года мировая пресса перепечатала фрагменты детективного романа, опубликованного в советском журнале «Огонек». Приведу краткое содержание этого скверного романа.

«В Тегеране плохие нацисты хотели убить или же похитить Сталина, Рузвельта и Черчилля. Операция была поручена мне, Отто Скорцени. Командиром мерзкого спецподразделения, перед которым стояла эта задача, был молодой штурмбаннфюрер, Пауль фон Ортель (не существовавший в природе). Тем временем товарищ Лаврентий Берия, самый высокий начальник советской службы безопасности, был начеку. Все нацисты в Иране были разоблачены и ликвидированы в конце ноября 1943 года. Самое время!»

В «Женевской трибуне» в декабре 1968 года упоминалось о другом романе, написанном настоящим демократом, советским шпионом высшего класса, Ильей Светловым, «принятым в национал-социалистскую партию по поручению Рудольфа Гесса» под именем Вальтера Шульца. Он был сброшен над Тегераном. После невероятных перипетий ему удалось сорвать планируемое покушение на «Великую тройку», названное операцией «Weitsprung» («Прыжок в длину»).

Через два года в «Трибуне международного вестника» («International Herald Tribune») (17 ноября 1970 года) был опубликован этот романтический рассказ о Светлове-Шульце вместе с моей фотографией, сопровождаемой подписью: «Экс-полковник СС Отто Скорцени, который должен был выполнить план немецкой ставки», несмотря на то, что ни представители «Женевской трибуны», ни какой-либо иной газеты не беседовали со мной об этой операции.

В конце февраля 1968 года во Франции была опубликована книга Ласло Хаваса «Assassinat au sommet». [168]168
  В вольном переводе: «Убийство во время встречи на высшем уровне».


[Закрыть]Автор взял на себя труд разыскать меня. Я должен сказать, что, по крайней мере, информация, касающаяся моей личности, в его рассказе представлена честно; по моему мнению, эту операцию выполнить было невозможно, и он это подтвердил. Однако Хавас также пишет, что в действительности немецкий удар по Тегерану был приведен в движение, но он не удался. Думаю, что в будущем мне не придется больше делать каких-либо заявлений по этому вопросу.

Нельзя требовать от историков и летописцев, которые интересуются в течение многих лет этими проблемами, чтобы они были современными Ксенофонтами. (Этот генерал в Древних Афинах, являвшийся также историком и философом, воевал в Персии. В своем «Походе Кируса» он описал великолепное отступление 10 000 греческих воинов под его личным командованием.) Несмотря на это, необходимо задать вопрос, почему мировая пресса старательно размножила абсурдную информацию советского журнала «Огонек».

Единственный серьезный анализ мнимой операции «Прыжок в длину» был опубликован 6 января 1969 года в газете «Санди Таймс». В лондонском еженедельнике прежде всего было сказано, что сэр Александр Кадогэн, статс-секретарь в министерстве иностранных дел Великобритании в ноябре 1943 года, пишет в своих мемуарах, что во время конференции в Тегеране «русские якобы обнаружили заговор». Его скептицизм очевиден.

Аверелл Гарриман, тогдашний посол Соединенных Штатов, отвечая на вопросы репортера «Санди Таймс», заявил: «Молотов сообщил мне, что в окрестностях находится много немцев [лгун] и необходимо учитывать возможность заговора. После конференции я встретился с Молотовым и спросил у него, существовал ли заговор в действительности. Он заверил меня, что по причине определенных слухов были предприняты далеко идущие меры предосторожности. Однако он никогда не подтвердил существование заговора».

Мне кажется, что самое верное мнение по вопросу мнимой операции «Прыжок в длину» имел сэр Кеннет Стронг, ставший со временем руководителем всех служб британской разведки: «Я полагаю, что русские использовали этот «заговор», чтобы убедить Рузвельта поселиться в вилле, находящейся на территории советского посольства в Тегеране. Можете быть уверены, что она вся была нашпигована микрофонами».

Лорд Морэн, доктор Черчилля, сопровождал премьера в Тегеране. В своих мемуарах, в главе «Как Сталин нашел союзника 28 ноября 1943 года», он объяснил, что американское представительство, в котором должен был жить президент Соединенных Штатов, было удалено от находящихся по соседству посольств Великобритании и СССР. Когда Молотов упомянул о возможности покушения на Рузвельта, президент поселился в вилле, расположенной по соседству с посольством СССР. «Безусловно, у него будет хорошая охрана, – писал доктор, – так как вся прислуга – это сотрудники руководимого Берией НКВД». А главная мысль лорда Морэна была следующей: «Черчилль со злостью выразил протест, когда один из нас скептически высказался насчет так называемого немецкого заговора. Уинстон Черчилль был единственным человеком, верующим в этот заговор. Сталин не боялся за безопасность президента Рузвельта. Он хотел находиться рядом с ним и сделать невозможными его тайные контакты с британским премьером».

Нам известно, что Сталин нанес визит Рузвельту, когда тот поселился в вилле. Тогда американский президент заявил русскому диктатору, что он надеется, что вскоре Малайя, Бирма «и другие британские колонии» овладеют искусством самостоятельного управления своими странами. Рузвельт также подсказал своему «братишке», что не стоит дискуссировать с Черчиллем об Индии… Лорду Морэну стало известно об этих деталях от Гарри Хопкинса, советника и доверенного человека Рузвельта.

Некоторым журналистам, специализирующихся почти всегда на восхвалении СССР и НКВД, очень пошло бы на пользу чтение мемуаров лорда Морэна.

Операция «Прыжок в длину» существовала только в воображении писак, находящихся с правдой не в ладах, или «попутчиков» большевиков. В Тегеране Сталину удалось изолировать Черчилля, который вынужден был согласиться со всем, что ранее определили его собеседники.

3 июля 1958 года лорд Галифакс рассказал за чаем лорду Морэну анекдот следующего содержания. Когда он был послом Великобритании в Вашингтоне, его часто приглашали на ужин многочисленные сенаторы-республиканцы. Один из них сказал ему: «Все присутствующие в этом зале считают Рузвельта диктатором худшим, чем Гитлер или Муссолини».

В Потсдаме в июле 1945 года Черчилль сказал своему доктору: «Я на коленях умолял американцев, чтобы они не отдавали русским такой большой части Германии. Но президент уступил. Я спрошу Сталина: «Может, вы хотите владеть всем миром?»

В конце моих размышлений об операции «Прыжок в длину» я добавлю, что, без сомнения, швейцарская «Красная капелла» сообщила «Директору» в Москве о моем визите в Верховное главнокомандование вермахта. Вероятно также то, что им было известно о моем негативном отношении к идее удара по Тегерану. Однако же случай оказался очень выгодным для Сталина: ему удалось практически «заключить в тюрьму» Рузвельта в советском посольстве, создавая видимость защиты его от опасностей, и таким образом изолировать Черчилля.

Я понимаю, что все вспомнили о мнимой операции «Прыжок в длину» в тот момент, когда в 1965–1968 годы на высоком уровне в западных разведслужбах возникали многочисленные скандалы. Началась «эпидемия» самоубийств. Филипп Тирод де Восджоли, бывший сотрудник французских тайных служб, раскрыл факты о советской сети «Сапфир». Дело было настолько серьезным, что президент Джон Ф. Кеннеди лично написал письмо генералу де Голлю. Однако необходимо вспомнить, что «хороший друг» Берия и советские спецслужбы сорвали «убийство во время встречи на высшем уровне» и сохранили жизнь чемпиона демократии Франклина Рузвельта. После многократного принятия присяги и обещаний во время избирательной кампании, что «я не пошлю за океан ни одного американского солдата!», 5 ноября 1940 года лидер демократов в третий раз был избран президентом Соединенных Штатов.

Спланированная рейхсфюрером СС Гиммлером операция «Ульм» была нелегкой. Речь шла об уничтожении больших доменных печей Магнитогорска, а также одной или двух электростанций, снабжающих электроэнергией громадные металлургические и химические комбинаты этого региона.

Мне никогда не представлялся случай увидеть Магнитогорск, расположенный за Уралом. Наиболее полными данными о советской тяжелой промышленности располагала разведслужба Люфтваффе, которая в 1940–1941 годы, когда наше господство в воздухе было бесспорным, сделала превосходные снимки.

С 1942 года группа VI «С» [169]169
  Группа VI «С» занималась, в частности, разведкой на территории СССР.


[Закрыть]VI управления РСХА и соответствующие подразделения Абвера осуществляли параллельно со службами Люфтваффе и подразделениями «Иностранных армий Восток», под командованием будущего генерал-майора Рейнхарда Гелена, широко задуманную акцию по сбору информации под условным названием «Цеппелин».

Из числа 5 000 000 русских пленных, после предварительного отбора, было допрошено примерно 100 000 человек. Инженеры, архитекторы, профессора, интеллектуалы, квалифицированные рабочие и прочие снабжали нас богатой информацией, на основе которой можно было составить достаточно реалистическую картину огромной России, ее промышленности и ментальности тамошних очень неоднородных национальных групп. Что касается Магнитогорска, то именно благодаря «Цеппелину» [170]170
  Кажется, что редакторы «Мемуаров» Шелленберга перепутали «Ульм» с «Цеппелином». Там действительно идет речь об операции «Цеппелин», целью которой было «нанесение мощных ударов по российской промышленности, особенно в Магнитогорске, Куйбышеве и Челябинске, с помощью «V-1», доставляемых в район проведения акции бомбардировщиками дальнего радиуса действия. Этот план невозможно было разработать до июня 1944 года. Операцию «Ульм» батальон «Фриденталь» должен был провести на год раньше. – Прим. ред. французского издания.


[Закрыть]я смог воссоздать план города и главных промышленных комбинатов.

Мне удалось ознакомиться с функционирующими там охранными системами. Например, стало известно, что ночью в Магнитогорске большую роль играли сторожевые собаки. Однако все эти данные не продвигали вперед моей подготовки, так как у меня все равно не было возможности быстрого уничтожения чего-нибудь в районе Урала. Вальтер Шелленберг, прочитав телеграмму с угрозами от Гиммлера, выпытывал меня об операции «Ульм».

Я искренне ответил ему, что она является просто абсурдной. У меня было намерение написать рапорт в этом же духе.

«Вам лучше воздержаться от подобного заявления, – сказал он. – Позвольте дать вам совет, вытекающий из моего опыта, – чем несерьезнее или абсурднее кажется вам идея начальника, тем с большим энтузиазмом вы должны с ней согласиться и признать гениальной. После этого в течение четырех или пяти месяцев вы должны имитировать бурную деятельность, ожидая, пока «верхушка» предоставит новый план, еще более экстравагантный, чем прежний, о котором уже забыли. Вскоре вы будете иметь репутацию человека, которого никто не остановит и на которого можно положиться, тем более что, не предпринимая никаких действий, вы не потерпите поражения».

После этих слов я перестал удивляться тому, что Шелленберг при Гиммлере и Гейдрихе сделал блестящую карьеру.

В ноябре 1944 года, накануне наступления в Арденнах, когда мне приходилось работать днем и ночью, Гиммлер вызвал меня в свою новую ставку, находящуюся в Гогенлихен. Мы сидели вокруг большого круглого стола: Гиммлер, доктор Кальтенбруннер, Шелленберг, обергруппенфюрер Прюцман и я. О чем была беседа? На востоке 13 октября пала Рига, а советские армии после захвата 20 октября Белграда, заняли румынскую Трансильванию и бомбили предместья Будапешта. Это уже была непосредственная угроза для Третьего рейха.

– Необходимо создать движение сопротивления, – сказал Гиммлер, – и Мартин Борман уже придумал ему название, по-моему мнению, немного странное, «Вервольф» («Оборотень»).

Я начал задумываться над целесообразностью своего присутствия в этом обществе; смотрел и слушал молча. У всех были серьезные лица. Шелленберг, как обычно, энергично поддакивал шефу. Я не верил в эффективность этого «Вервольфа», так как любое движение сопротивления должно быть организовано на больших пространствах, иметь конструктивные и реальные политические цели, а также поддерживаться мощными средствами. Стратегия «Вервольфа», наверное, могла бы быть с успехом применена в Китае, Иране, России или на Балканах, но не в стране, имеющей многочисленное население на ограниченной территории, пересеченной железнодорожными и сухопутными магистралями, и, кроме того, без возможности получения помощи извне. Великой иллюзией была надежда на то, что англичане или американцы окажут нам в 1945 году помощь против Советского Союза.

Мы, наверное, смогли бы использовать подобное движение в горах и лесах альпийского редута в течение некоторого ограниченного времени, – создать в Альпах последний бастион для продолжения войны с политической целью, чтобы выиграть время и переместить наших солдат и гражданское население с востока на запад. В противном случае «Вервольф» неизбежно вызовет кровавые репрессии со стороны оккупационных армий неприятеля, и вряд ли это принесет пользу стране. Движение сопротивления подобного рода имело бы значение только в том случае, если бы одновременно с ним произошел бунт всех европейских народов, уже находящихся под советским ярмом или непосредственно подверженных опасности большевизации.

Я не верил в «Вервольф», поэтому мне пришлось поинтересоваться у Гиммлера, будет ли поле деятельности моих подразделений по-прежнему находиться за пределами Германии. Он это подтвердил. Организатором данного движения назначили обергруппенфюрера Ганса-Адольфа Прюцмана. Как и следовало ожидать, деятельность «Вервольфа» закончилась безуспешно. Любой здравомыслящий немец может только радоваться этому. К счастью, мы можем записать эту операцию в число задуманных, но не реализованных. [171]171
  «Вервольф» был не только идеей. Начало организации было положено осенью 1944 года, предполагалось, что она будет действовать в регионах, занятых войсками союзников. На практике ее деятельность осуществлялась на территориях бывшего «немецкого Востока». Организацию создавали службы РСХА, СДАП и гитлерюгенд, ее задачами являлись саботаж и диверсии. Весеннее наступление в 1945 году на Востоке дезорганизовало деятельность «Вервольфа». Однако на польских землях конец ей был положен только в 1947 году.


[Закрыть]

Во время того же совещания у Гиммлера был поднят вопрос о новом оружии. Я неосторожно высказался, что, по мнению адмирала Хейе, возможно оборудовать некоторые подводные лодки пусковыми установками «V-1». Услышав эти слова, Гиммлер вскочил с кресла и стремительно подбежал к карте мира, занимавшей большую часть стены:

– Следовательно, – выкрикнул он, – необходимо подвергнуть бомбардировке Нью-Йорк!

Шелленберг поддакивал с все большим энтузиазмом. В самом деле, он был великолепным актером. У рейхсфюрера глаза вылезли поверх пенсне:

– Мы заставим американцев, – продолжал он, – также ощутить всю тяжесть этой войны! Мы должны безотлагательно предупредить фюрера и позвонить адмиралу. Поверьте мне, психологический эффект будет огромным. Я убежден, что американцы не перенесут факта, что они подверглись нападению на своей собственной территории. Их боевой дух упадет до нулевой отметки. Господа, что вы думаете по этому вопросу?

Шелленберг выразил свою поддержку молча. Лицо доктора Кальтенбруннера оставалось каменным. Что касается обергруппенфюрера Прюцмана, то он считал своих «оборотней». Я не имел права голоса раньше старших рангом участников совещания. Гиммлер, казалось, полностью был поглощен изучением карты Соединенных Штатов, наверное, он намечал цели. Прюцман подал мне деликатный знак из-за своих документов, а Кальтенбруннер направил многозначительный взгляд. Я прервал тишину, чтобы обратить внимание рейхсфюрера на тот факт, что и так не очень точная баллистическая кривая «V-1» может полностью подвести, если самолет-снаряд будет выпущен из подводной лодки, качаемой на волнах.

– Американское правительство, – сказал я, – провозглашает, что Германия угрожает Соединенным Штатам. Бомбардировка Нью-Йорка двумя или тремя снарядами дала бы возможность восторжествовать пропаганде Рузвельта. Думаю, с любой точки зрения психологический эффект был бы отрицательным для нас. Я уверен, что американский народ далек от того, чтобы поддаваться панике, и отреагирует так же, как население Великобритании во время налетов на Лондон в 1940 году. Откровенно говоря, мне не понятно, какую пользу мы получим от этой операции. Лучше, если одна «V-1» поразит какую-нибудь цель после объявления об этом по нашему радио: «В такой-то день, в такой-то час, будет уничтожена такая-то цель».

Меня тотчас же поддержал Эрнст Кальтенбруннер:

– Действительно, более разумно подождать, пока наши техники улучшат точность этих снарядов.

Гиммлер смотрел на нас неуверенно. Позже он успокоился, сел и заявил, чтобы его постоянно информировали об успехах, достигнутых в работе над оружием «V». Известно, что территория Соединенных Штатов никогда не подвергалась бомбардировке снарядами «V» и немецкими самолетами. Сегодня эта территория уже не застрахована от уничтожения – половина планеты может быть уничтожена в течение получаса. Задержать развитие техники невозможно.

Одной из самых удивительных личностей, с которыми я был знаком, являлся Хаджи Амин аль-Хусейни, великий муфтий Иерусалима; он умер в июле 1974 года. Родившийся в 1895 году в Иерусалиме, ученый доктор Корана, он воевал с турецкой армией во время первой мировой войны. В 1920 году, когда лорд Артур Бэлфор довел дело до признания декларации об образовании в Палестине так называемой национальной еврейской резиденции, он фанатично защищал арабские притязания, за что англичане осудили его на десять лет тюремного заключения. После побега в Трансиорданию он был избран великим муфтием и лидером Верховного мусульманского совета. Это сделало более легким его триумфальное возвращение в Иерусалим. Высокий британский комиссар в Палестине пытался вести с ним переговоры, но безуспешно. В 1929 году Хаджи Амин аль-Хусейни, являвшийся одновременно политическим и религиозным лидером, объявил джихад, священную войну против сионистской колонизации. Опять оказавшийся под угрозой ареста, он сбежал в Ливан, где французы поместили его в хорошо охраняемую бейрутскую резиденцию. Он опять убежал и после невероятных приключений добрался до Багдада. Его друг, Рашид Али аль-Джейлани, организовал там в 1941 году государственный переворот, при небольшой поддержке со стороны Германии – наши самолеты имели ограниченные возможности посадки в Сирии, которая являлась французской подмандатной территорией, несмотря на достойные похвалы усилия «Интеллидженс Сервис». Однако Рашид Али потерпел поражение, и великий муфтий в очередной раз вынужден был скрываться. Он сбрил бороду и одел европейский костюм. В 1942 году находился на острове Родос, а затем в Тиране. Наконец, он нашел убежище в Германии, где был принят Гитлером. [172]172
  Хаджи Амин Мухаммед аль-Хусейни, великий муфтий Иерусалима (титул ученого теолога, знатока Корана, принимающего решения по религиозным и юридическим вопросам), был лидером крайне националистического крыла арабов. В 1941–1945 годы он находился в Германии, работая на государства «оси». Принимал участие в организации мусульманских военных подразделений.


[Закрыть]

Хаджи производил удивительное впечатление. Со снежно-белой бородой, голубыми глазами и в белой феске, он походил на героя из книг «Тысяча и одной ночи». Он безоговорочно поддерживал нас, и Африканский корпус Роммеля, безусловно, воспользовался огромным влиянием этого человека в Северной Африке.

В 1946 году, после возвращения из Германии, Амин аль-Хусейни поселился в Египте. Он опять был избран председателем Верховного мусульманского совета. С его мнением считались на мусульманских конференциях в Карачи (1951) и Бандунге (1955).

Благодаря ему мы планировали на Ближнем Востоке три интересные операции.

Первая – это уничтожение двойного нефтепровода Ирак – Средиземное море. Бойцы арабских спецподразделений многократно подрывали эту важную артерию, поставлявшую нефть крупным нефтеперегонным заводам в Хайфе и Триполи. Однако трубопровод быстро восстанавливали, и надо было начинать сначала.

Наши инженеры сконструировали малую плавающую мину, которую можно было впускать в трубопровод, но она выводила из строя только вентили. Бомбардировка фосфорными бомбами в закрытой долине, где оба трубопровода проходили параллельно, имела бы тот же результат – для восстановления трубопровода достаточно было заменить несколько труб, так как бомбы только прожгли каналы.

Надежнее было бы уничтожить одну насосную станцию – для ее запуска потребовалось бы два или три месяца. Рядом с каждой из них находился небольшой аэродром, предназначенный для самолетов, осуществляющих патрулирование трубопровода, а также оборонительный бункер. Следовательно, можно было послать на планерах ночное спецподразделение на одну из этих станций. Друг Анны Рейтш, профессор Георги, выдающийся специалист в области планеризма, сконструировал новый транспортный планер, способный вместить двенадцать вооруженных солдат и выдерживавший скорость буксировки до 400 км/ч. В Айнринге, вблизи Пассау, мы занялись проблемой буксировки этих тяжелых планеров обратно после проведения операции для обеспечения возврата наших солдат. Эта работа длилась долго, и меня осенила идея использовать американские транспортные самолеты (при необходимости восстановленные механиками Люфтваффе), которые были сбиты или совершили вынужденную посадку на территории Третьего рейха, например, «ДС-4» и «ДС-6». Они смогли бы добираться до Ближнего Востока и возвращаться назад.

Мы располагали хорошими снимками, сделанными с воздуха, насосных станций и их «патрульных» аэродромов. Стартовые дорожки казались очень короткими, но нам стало известно, что их удлинили. Цель была выбрана. Я решил, что вблизи нее совершат посадку шесть четырехмоторных самолетов, а наши люди будут находиться под огневым прикрытием легких пушек и танковых пулеметов, установленных на самолетах. У нас было специальное оборудование, предназначенное для уничтожения антенны на бункере, чтобы сделать объявление тревоги по радио невозможным. Но, к сожалению, незадолго до операции наши «ДС-4» и «ДС-6» были уничтожены на земле во время вражеского налета на военный аэродром в Мюнхене. Операцию на трубопроводе Ирак – Средиземное море мы были вынуждены отменить.

Также потерпела фиаско операция, имевшая целью блокирование Суэцкого канала, находящегося под наблюдением экипажа одного из наших реактивных самолетов. Необходимо было выбрать день, когда в канале находилось семь или восемь кораблей. По сигналу с самолета наши «люди-лягушки» потопили бы первый и последний корабль, а остальные – как получится. Боевых водолазов планировалось доставить на Синай на планере и так же забрать их обратно. Мы разработали свою систему возврата планеров (союзники поступили подобным образом во время операции «Market Garden» («Огород»)), но не получили топлива, необходимого для проведения этой миссии.

Планируемые нападения на некоторые узловые пункты нефтяных промыслов Баку мы откладывали до бесконечности, всегда по одной и той же причине – нехватке снаряжения и, прежде всего, транспорта.

Таким же образом мы легко могли бы атаковать шлюзы некоторых портов, находящихся на южном побережье Англии. Требовалось только переправить наши «живые торпеды» на специальных планерах, но их не хватало.

Однако я больше всего радуюсь, что из всех неудавшихся предприятий мне не довелось выполнять операцию «Der Wolf bellt» («Волк воет»).

В конце ноября 1943 года я получил приказ от Верховного главнокомандования вермахта направиться с ротой батальона «Фриденталь» через Париж в Виши и ждать там дальнейших распоряжений. В Париже я связался с комендатурой парижского гарнизона, расположенной на площади Оперы и в гостинице «Континенталь» возле улицы Риволи. Меня удивило количество офицеров всех родов войск, находящихся там, но еще больше высокопоставленных армейских чинов оказалось в гостинице «Маджестик», где размещался командующий немецкими войсками во Франции. В конце концов мне стало известно, в чем дело. 9 ноября в находящемся в Алжире Французском комитете национального освобождения генерал бригады Шарль де Голль снял с поста сопредседателя этой организации генерала армии Генри Жиро и возглавил комитет лично.