Текст книги "Неизвестная война"

Автор книги: Отто Скорцени

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)

Вскоре в моем распоряжении находилась пара небольших мастерских у Хейнкеля. Я распорядился поставить в них столы, кровати, и все – инженеры, мастера, рабочие – трудились без отдыха, с удивительным энтузиазмом, иногда по четырнадцать часов в сутки над реализацией того, что мы назвали операцией «Рейхенберг».

Когда я опять увидел фельдмаршала Мильха, он принял меня, улыбаясь:

– Ну что, Скорцени, надеюсь, вы довольны?

– Конечно, хотя мы потеряли две или три недели.

– Три недели для такого проекта ничего не значат! Пилотируемые «V-І»! Если вы покажете мне прототип через четыре или пять месяцев, то можете рассчитывать на мои поздравления.

– Господин фельдмаршал, я надеюсь, что покажу его вам через четыре или пять недель.

Он внимательно посмотрел на меня, думая, что я шучу. Затем улыбнулся и покачал головой:

– Думаю, что у вас слишком много иллюзий, мой дорогой. Но так и должно быть. Главное, чтобы не очень много.

Мы поговорим о вашей машине через четыре или пять месяцев. Успехов!

Наша мастерская у Хейнкеля была похожа на ремесленную, но мы уже кое-чего достигли. Каждый день, если только представлялась возможность, я проводил по несколько часов на моей «фабрике». Через пятнадцать дней я велел доложить о себе фельдмаршалу Мильху и сообщил ему, что три моих «V-І» готовы к полету.

Застигнутый врасплох Мильх разрешил мне произвести испытательные полеты на аэродроме Гатов. Были назначены два летчика-испытателя. Вместо того, чтобы выстрелить «V–I» с установки для запуска, два из них сбросили с «Хейнкеля-111» на высоте 2000 метров… Оба «V-І» разбились при посадке, пилоты были ранены. Фельдмаршал Мильх разговаривал со мной довольно сухо, приказал создать комиссию для установления причин несчастных случаев и запретил мне пока производить какие-либо испытания. Неужели мы работали очень быстро и слишком несерьезно?

Тогда меня пригласила к себе легендарная летчица Анна Рейтш. В тяжелой катастрофе, произошедшей во время испытательного полета на прототипе реактивного истребителя, она получила множество переломов и выкарабкалась только благодаря своей сильной воле. С тех пор Рейтш жила в доме Люфтваффе. Она поддержала меня, сказав, что «V-І» можно пилотировать. Однако ей был дан формальный запрет предпринимать какие-либо действия в данном направлении.

По ее мнению, причины несчастного случая можно было определить, не дожидаясь результатов расследования комиссии. Они были понятны – оба пилота до этого времени летали исключительно на винтовых машинах, в то время как прототип был легче серийного «V-І» и развивал скорость до 700 км/ч, а при посадке – 180 км/ч, поэтому пилоты и не справились с заданием. Анна намеревалась возобновить испытания, впрочем, как и два ее сослуживца, пилотировавшие уже реактивные самолеты.

Я отказался, объясняя это полученными приказами и тем, что мы не получим «Хейнкель-111» в Гатов для своих экспериментов. Анна пожала плечами и сказала: «Я думала, вы более смелый. Если хочется, то летать можно всегда. Мои сослуживцы посетили ваши мастерские и исследовали первые «V–I». Я уверена, мы правы – это великолепные самолеты. Мы еще поговорим с вами на эту тему, а пока – до завтра».

Должен признаться, я провел бессонную ночь. Третий несчастный случай был вполне возможен. Имел ли я право вовлекать в эту авантюру прекрасную женщину-птицу, о которой мечтали многие молодые немцы? На следующий день Анна и ее товарищи убедили меня отвлечь коменданта аэродрома. С безразличным выражением лица я сказал ему, что пришло разрешение на продолжение операции «Рейхенберг», после чего попросил «дельного совета» по какому-то вопросу. Я приказал двум офицерам не оставлять коменданта ни на минуту, сопроводить его в казино и позаботиться, чтобы он ни под каким предлогом не позвонил в штаб фельдмаршала Мильха.

У меня сжалось сердце при виде «Хейнкеля», сбрасывающего пилотируемый Анной «V-І». Без колебаний она взяла на себя рискованное дело, зная, что соприкоснется с землей на скорости 180 км/ч. Не знаю почему, но я был уверен, что ей повезет. И повезло – она приземлилась, «как бабочка», и возобновила испытание. Я поздравил ее от всего сердца.

Она ответила: «Что за великолепный самолет! Благодаря ему мы совершим великие дела, вот увидите!»

Оба сослуживца Анны также взлетели и приземлились без особых трудностей. К сожалению, в будущем нас не ожидали военные успехи.

Когда разошлась весть о подвиге Анны и двух ее сослуживцев, мы получили разрешение на изготовление пяти прототипов, на которых могли тренироваться тридцать избранных пилотов. Из числа сотен кандидатов мы выбрали во Фридентале еще шестьдесят добровольцев из Люфтваффе. Наконец можно было осуществлять наиболее смелые замыслы! К сожалению, из заказанных мною в начале 1944 года 500 кубических метров авиационного топлива была поставлена только часть. Пилоты «V-І» оставались в моих подразделениях до окончания войны. Большинство из них отличились храбростью и хладнокровием во время проведения боевых операций.

После войны я видел американский фильм, фабула которого была основана на эпизодах операции «Рейхенберг». Актриса, исполняющая роль Анны, взбиралась на самолет-снаряд, наклонившийся на рампе, и была запущена в полет на пляже какого-то северного моря.

Несчастья не миновали Анну, ее обвинили в том, что она якобы вывезла фюрера из полыхающего Берлина в последние дни апреля 1945 года. [148]148
  Анна Рейтш, конечно же, не вывозила Гитлера. Огромная роль, которую она сыграла в немецкой авиации, явилась причиной ее ареста после войны и содержания в американской следственной тюрьме в течение пятнадцати месяцев.


[Закрыть]Она живет во Франкфурте-на-Майне, и я часто ее навещаю. Анна всегда верила в немецкую родину и свободную, живущую в согласии Европу. Если иногда я вспоминаю о ее подвиге, она смеется и с энтузиазмом восклицает: «Это действительно был прекрасный самолет! Вот если бы он появился у нас на шесть или восемь месяцев раньше!»

«V-2» была не самолетом-снарядом, а ракетой, имевшей по одной из последних версий длину 14,03 м, диаметр у основания 3,584 м и 1,651 м в головной части. Стартовый вес – 12,9 т, 70 процентов которого приходилось на долю топлива. Радиус ее действия доходил до 400 километров; скорость 3000–5300 км/ч. «V-2» содержала в себе около 1000 кг взрывчатого вещества.

Конструктором «V-2» был руководитель очень деятельного коллектива молодых специалистов тридцатилетний инженер Вернер фон Браун, принявший после войны американское гражданство. Он получил мировую известность.

Браун работал в экспериментальном центре сухопутных войск в Пеенемюнде, под руководством полковника Вальтера Дорнбергера, который был не только отличным офицером, но и, как говорят французы, Un chictype. [149]149
  Превосходным человеком.


[Закрыть]Первое решающее испытание «V-2» (конечно же, без взрывчатки) провели 3 октября 1942 года в Пеенемюнде. Ракета, достигнув высоты 80 километров, поразила цель, находящуюся на расстоянии более 190 километров. Гитлер лично интересовался испытаниями в Пеенемюнде. Он произвел Дорнбергера в генералы, а молодому инженеру Брауну присвоил профессорское звание. В начале июля 1943 года Гитлер вызвал их обоих к себе в ставку. Шпеер вынужден был согласиться с фактом, который сегодня известен всем – Гитлер понимал революционное значение ракеты «V-2». После беседы с фон Брауном он заявил следующее: «Этот молодой инженер сконструировал ракету, принцип действия которой опровергает все известные до сих пор правила баллистики. Мы сможем достать наших противников за океанами и на огромных расстояниях. Однако я считаю, что этот молодой ученый прав, когда он говорит, что благодаря более мощным ракетам мы получим возможность исследовать пространство вокруг Земли, а также, быть может, некоторые другие планеты нашей системы. Думаю, что благодаря фон Брауну мы сделаем великие открытия».

Я был лично знаком с профессором Брауном во время войны, а позже с ним переписывался. Это очень доброжелательный человек, одаренный не только большими знаниями, но и живым воображением. Браун, еще будучи совсем молодым инженером и работая в 1933–1936 годы в экспериментальном центре в Куммерсдорфе, уже являлся специалистом по ракетам и мечтал об их использовании для путешествий в космос и полетов на Луну.

Пеенемюнд находится на острове Узедом, там, где река Одер впадает в Балтийское море, недалеко от нынешней немецко-польской границы.

Через несколько недель после встречи Вернера фон Брауна с Гитлером остров подвергся бомбардировке, его оборудование было уничтожено и 800 человек погибло. Наши «почетные корреспонденты» из Швейцарии и других государств имели к этому непосредственное отношение.

Исследователей из центра распределили по другим местам, а в Кохель в Баварии был сооружен «воздушный тоннель», в котором воздух мог двигаться со скоростью до 4800 км/ч. Это значительно превышало максимальную скорость, планировавшуюся для тестов подобного рода самыми смелыми специалистами противника.

Как и «V-1», ракету «V-2» создавали на нескольких удаленных предприятиях; окончательный монтаж осуществляли бригады немецких рабочих. [150]150
  Ракеты «V-2» производились главным образом на подземной фабрике «Дора» фирмы «Миттельверк», расположенной в горах Гарца вблизи Нордхазена. На фабрике работало 3000 заключенных концентрационного лагеря «Дора», который первоначально являлся филиалом концентрационного лагеря в Бухенвальде. В тяжелых условиях люди гибли тысячами.


[Закрыть]

Вернер фон Браун и его молодые сотрудники оказались смелыми открывателями будущего. Осмелюсь сказать, что они были провидцами; их мысли уходили далеко в будущее. В начале 1944 года профессор сделал одному журналисту заявление, тогда напоминавшее цитату из повести Жюля Верна или отрывок из научной фантастики. Однако это была лишь прелюдия к выполненным позже благодаря ему работам. Нам известно, что его концепция многоступенчатых ракет, берущая свое начало от «V-2», сделала возможным в будущем запуск на орбиту искусственных спутников и посадку на Луну. Астронавтика многим ему обязана.

Теории фон Брауна, иллюстрированные рисунками, дававшими определенное представление об изготовлении ракеты, были напечатаны в одной из немецких газет. Эта информация сразу же была замечена прессой нейтральных государств.

Гиммлер распорядился посадить Брауна под домашний арест и допросить его. Через неделю Гитлер отменил это распоряжение и ликвидировал возникшую таким образом парадоксальную ситуацию.

Программа «V-2» предусматривала создание ракеты, способной осуществить бомбардировку Нью-Йорка или Москвы. В конце марта 1945 года она была практически готова, а с июня должно было начаться серийное производство.

Однако Советы приближались. Генерал Дорнбергер, Вернер фон Браун, его брат Магнус, полковник Акстер, а также инженеры Линденберг, Тессман и Хузель спасли значительную часть документации и укрылись в Баварии. Они сдались американской 44-й дивизии. В скором времени они подписали контракт, связывающий их с американской армией, и в сентябре выехали в Соединенные Штаты.

За Атлантическим океаном было собрано, под строгим контролем, 127 самых лучших немецких специалистов. Американцы опасались, что русские предпримут попытку их похитить. В 1947 году Вернер фон Браун приехал в американскую зону в Германии, чтобы вступить в брак со своей двоюродной сестрой Марией фон Квишторп. Церемония и брачный ритуал происходили под охраной усиленных нарядов армейской полиции. Затем молодожены уехали в Соединенные Штаты, гражданином которых Браун стал позже, В 1955 году. Его назначили директором Армейского агентства по вопросам баллистических ракет и заместителем руководителя Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА). Он возглавил программу «Аполло», в результате которой 21 июля 1969 года на Луну высадились первые люди – Армстронг и Олдрин.

Я не смогу перечислить все новые типы и виды оружия, изобретенные и произведенные немецкими специалистами начиная с 1941–1942 годов. Прототип самолета «Бахем» – «Ба-349» («Змея») должен был взлетать вертикально с пусковой установки и предназначался для борьбы с вражескими бомбардировщиками. Предполагалось, что пилот этого самолета выстрелит залпом двадцать четыре реактивных снаряда. Во время первого испытательного полета в реальных условиях машина разбилась при ударе о землю. При этом в ней погиб старший лейтенант Лотар Зиберт, фактически явившийся первым пилотом, взлетевшим вертикально с помощью реактивных двигателей, точно так же, как сегодня взлетают американские и русские космонавты.

Было разработано очень много противовоздушных ракет. Ракета «С-2» («Водопад») класса «земля – воздух» была снабжена радиовзрывателем и взлетала вертикально, направляемая оператором. Ее скорость, равнявшуюся 2900 км/ч, намного превысила ракета «Тайфун», достигавшая скорости 4500 км/ч. Она предназначалась для образования заградительного огня противовоздушной обороны. Кроме того, можно вспомнить двухступенчатые «Дочь Рейна», «Огненную лилию» или «Ф-55», короткую и толстую «Энциан», имевшие один главный и четыре вспомогательных реактивных двигателя, и так далее.

Мало кто знает, что первый немецкий реактивный самолет «Хе-178» летал уже с августа 1939 года – он был создан профессором Хейнкелем за три года. Реактивный истребитель «Мессершмитт-262» («Ласточка») достигал скорости 950 км/ч. Бомбардировщик «Арадо» («Ар-334») летал со скоростью 800 км/ч, достигая потолка полета примерно в 8000 метров и имея радиус действия более 1000 километров.

В апреле 1945 года конструкторы бомбардировщика «Хеншель-132» уничтожили прототип машины с улучшенным турбореактивным двигателем (1000 км/ч, радиус действия более 2000 километров). Этот самолет поразил британских экспертов, обнаруживших обломки машины и ее планы.

Новое надводное и подводное оружие, о котором еще пойдет речь, было не менее оригинальным и столь же революционным и прогрессивным по сравнению с разработками противников, как и изготовленное для войны в воздухе.

Я хотел бы обратить внимание на одну успешную акцию, которая, возможно, не очень широко известна, проведенную союзниками одновременно на Западе и Востоке против Германии после ее безоговорочной капитуляции. Она заключалась в обнаружении и присвоении всех немецких патентов и изобретений. На Западе она получила кодовое название «Скрепка».

Во время демонтажа фабрик, которые не были разрушены бомбардировщиками «освободителей», происходил легальный грабеж, безусловно, самый красивый «бросок» в истории. Французские, британские и иные оккупанты 1919–1925 годов казались детьми по сравнению с авторами «переездов», осуществленных в 1945–1950 годы. Немецкие патенты и проекты ехали на Восток и Запад на различных видах транспорта. Взятые в плен немецкие специалисты часто сами приводили в порядок эти документы и давали необходимые пояснения техникам победителей. Не будет преувеличением скачать, что благодаря операции «Скрепка» в хозяйстве западных союзников после 1945 года произошли полезные изменения во всех отраслях промышленности. Американцы беззастенчиво признались, что прибыль, полученная таким путем, перекрыла в несколько раз все их затраты на ведение войны.

А сама война? Сначала процитируем хвастливое заявление Черчилля в 1950 году, произнесенное им во время одной из публичных лекций в Соединенных Штатах: «Это в сумке у Гитлера мы нашли последние секреты, позволившие нам победоносно завершить войну в Азии».

Зато генерал Дуайт Эйзенхауэр констатировал после войны: «Если бы Германия имела в своем распоряжении «V-1» и «V-2» на шесть месяцев раньше, вторжение на континент в июне 1944 года было бы невозможным».

Глава четвертая
От первой подводной лодки к новым заменителям материалов

^{Адмирал Редер, традиционный командующий – Революционные идеи Карла Дёница, являвшегося «Манштейном и Гудерианом моря» – Фюрер назначает Дёница главой государства – Его правительство не капитулировало и не подало в отставку: капитуляция была только военная – «Одноместные торпеды» и взрывающиеся лодки с дистанционным управлением – Успехи и неудачи обычных торпед – Подвиг Прена – Воспоминания о заливе Скапа Флоу – Затопление французского флота в Тулоне – Роль Канариса – Три торпеды, выпущенные по английскому военному кораблю «Нельсон», не взорвались, а Черчилль находился на палубе! – Акустические и термические торпеды – Миниатюрная подводная лодка – Система «ноздрей» и «идеальная подводная лодка» типа XXI – Новые управляемые снаряды «вода – воздух» – «Фриц» топит «Рому» – Черчилль уважает достижения немецких подводных лодок – Битва на Атлантическом океане – От континентальной блокады (1806 год) к заменителям – Размышления о современном энергетическом кризисе.}

В изданном в конце 1943 года учебнике ВВС США, предназначенном для пилотов, готовящихся для борьбы с подводными лодками, мы можем найти информацию, которая не осталась без внимания адмирала Дёница: «Вот примерный перечень потерь, которые мы несем, если подводная лодка топит два товарных судна грузоподъемностью 6000 тонн и один танкер грузовместимостью 3000 тонн: 42 танка, 8 мортир калибром 152 мм, 88 орудий калибром 87,6 мм, 40 противотанковых орудий калибром 40 мм, 24 бронеавтомобиля, 50 бронетранспортеров, вооруженных станковыми пулеметами марки «Брем», 5210 тонн боеприпасов, 6000 винтовок, 428 тонн запчастей для танков, 2000 тонн продовольствия, 1000 контейнеров с топливом».

В противоположность адмиралу Эриху Редеру, который еще в 1942 году придавал огромное значение крейсерам, Карл Дёниц, в 1935 году только командор (старший лейтенант), являлся сторонником подводных лодок.

Ознакомившись с мнениями специалистов разных стран, он разработал метод атаки на конвой и корабли неприятеля с помощью групп подводных лодок при поддержке (разведка, прикрытие) авиации. Но напрасно он старался убедить Редера в правильности этой революционной концепции.

Назначенный в 1936 году командиром подводных лодок, Дёниц вынужден был уменьшить свои претензии. Адмирал Редер тогда сделал ему замечание, что отношения между Великобританией и Третьим рейхом нормальные и фюрер не допустит начала войны между двумя народами.

В результате после объявления нам войны Англией в сентябре 1939 года из 55 подводных лодок лишь 26 были «полностью готовыми к бою». Тем временем подводная лодка «У-29» капитана фон Шухарта потопила в сентябре 1939 года авианосец «Courageous» («Отважный»). В октябре 1939 года подводная лодка «У-47» под командованием капитана Прена вышла на рейд в заливе Скапа Флоу и потопила линкор «Royal Oak» («Королевский дуб») водоизмещением 29 000 тонн. Я еще вернусь к этому фантастическому успеху, когда буду писать о наших первых торпедах.

Командующий Эрих Редер был консерватором. Он служил в императорском флоте уже в 1894 году, когда Дёницу было три года. В октябре 1939 года Редер не понял, что самым эффективным оружием против Англии являются подводные лодки, и это стало большой бедой для моей страны. Манштейн и Гудериан свободно представляли Гитлеру свои теории использования бронетехники, а у Дёница не было возможности в 1936–1940 годы защитить перед Гитлером концепцию «подводной войны» и тактику «волчьих стай».

Наверное, перспектива войны с Великобританией не привлекала канцлера. Однако в мае 1941 года после полета Гесса он уже отдавал себе отчет в том, что подписание договора с Черчиллем невозможно. Следовательно, подводные лодки становились очень важным стратегическим оружием.

В начале 1942 года, во время первой фазы битвы за Атлантический океан, Дёницу необходимо было около 250 подводных лодок. В его же распоряжении оказалось только 91 (23 из которых находились в Средиземном море, 10 – в пути к секторам ведения военных действий, 13 участвовало в различных миссиях, а 33 ремонтировались). Только 12 лодок сражались, а Дёницу было необходимо их не менее 50, чтобы его тактика выдержала экзамен.

Когда в конце декабря 1942 года наши военные корабли не атаковали большой англо-американский конвой «PQ-18» со снаряжением для Советского Союза, пораженный Гитлер потребовал объяснений. Лиддел Харт написал об этом: «Уведомленный по радио Редер, слишком осторожный, отвел свои самые крупные суда, которые смогли бы разбить эскорт». В результате фюрер заявил, что если линкоры не годятся, то лучше их разоружить. Редер подал в отставку, которая была принята, а его место занял Дёниц. К сожалению, 30 января 1943 года было уже слишком поздно.

У Дёница никогда не было в распоряжении достаточного количества подводных лодок, чтобы применить разработанную им лично тактику «волчьих стай». Необходимо добавить, что он, полный горечи, жаловался в своей книге «Десять лет и двадцать дней», что Люфтваффе маршала Геринга недостаточно сотрудничали с военно-морским флотом.

Адмирал Дёниц был столь же хорошим стратегом, как и тактиком. Можно сказать, что он был «Манштейном и Гудерианом моря». Это прежде всего благодаря ему в начале мая 1945 года миллионы немецких и европейских солдат и гражданских лиц избежали плена и бойни.

Скажу больше: в Нюрнберге, как главнокомандующий военно-морским флотом, он олицетворял собой честь вермахта – и ему удалось ее спасти, по крайней мере, в глазах западных обвинителей. Как и многие другие, он был оклеветан, победители обвинили его в умышленных убийствах экипажей торпедированных кораблей. Его защитник, доктор Отто Кранцбюлер, доказал, что в немецком военно-морском флоте строго соблюдалось международное право. Однако решающим было показание командующего американским тихоокеанским флотом Честера У. Нимица. [151]151
  Адмирал Честер Нимиц констатировал в Нюрнберге (достаточно наивно), что по приказу начальника штаба американских подводных лодок он начал неограниченную подводную войну против японских судов во время войны на Востоке. После этого показания защитники Дёница согласились на нарушение права обеими сторонами во время войны, и Дёниц избежал смертной казни. Конечно же, немецкий военно-морской флот не соблюдал принципы международного права с самого начала войны. Уже 3 сентября с попранием признаваемых тогда норм этого права экипажем немецкой подводной лодки «У-30» потоплен лайнер «Афиния», пассажирам которого капитан подлодки Фриц-Юлиус Леип не оказал помощи.


[Закрыть]

Гитлер назначил адмирала своим преемником 30 апреля 1945 года, и тот не уклонился, хотя знал, что поражение в войне предрешено. После создания 2 мая нового правительства с резиденцией в Плен, (а затем во Фленсбурге), 8 мая он вынужден был объявить о капитуляции вермахта.

Победители добивались от него «подписания полномочий представителям трех видов вооруженных сил, которые парафировали бы акт капитуляции». Он подписал их, но акта капитуляции правительства в отношении другого государства не подписал; новое немецкое правительство не было распущено. Позже, по приказу Советов, его члены были арестованы.

После 8 мая победители в течение двух недель обходились с Дёницем как с главой немецкого государства. Ему воздавали почести, соответствующие не только его воинскому званию, но также и положению. Следовательно, немецкое правительство продолжало существовать после 8 мая. Оно по-прежнему представляло немецкий народ, а Дёниц не подписал ни одной отставки, ни от собственного имени, ни от имени правительства, и этот факт подтверждает один документ, составленный юристами-международниками, который я видел. Дёниц никогда не подавал в отставку, он уступил лишь под принуждением, когда его арестовали 23 мая 1945 года. В Нюрнберге его приговорили к десяти годам тюремного заключения – отсюда берет название книга его воспоминаний. [152]152
  Дёница и членов его правительства арестовала Контрольная комиссия союзников по требованию советских властей. Дёниц сообщает, что уже 15 мая генерал Эйзенхауэр во имя дружбы с СССР требовал его отстранения от власти. Также он пишет, что Черчилль вначале был против этого, так как хотел использовать Дёница в качестве «полезного орудия» в отношениях с немецким народом.


[Закрыть]

С начала 1943 года то, что Йозеф Геббельс называл «крепостью Европы», действительно подвергалось смертельной опасности с запада, юга и востока. Адмирал Дёниц вынужден был сражаться на море с двумя самыми большими флотами мира.

С целью хотя бы частичного выравнивания огромной диспропорции сил было создано и произведено новое оружие, которое иногда с успехом использовалось добровольцами военно-морского флота и солдатами моих спецподразделений. Таким образом я с удовольствием познакомился и сотрудничал с контр-адмиралом Гельмутом Хейем, командующим подразделениями малых боевых единиц военно-морского флота. [153]153
  Эта команда, образованная в 1944 году, состояла из взрывающихся лодок, одноместных торпед, а также миниатюрных подводных лодок. Ее подразделения были предназначены для уничтожения каботажных судов неприятеля, а также использовались как оружие против вторжения врага и действовали до конца войны с баз в Нидерландах.


[Закрыть]Он был моряком в полном смысле этого слова, а также гениальным тактиком.

Что касается возможности захвата противника врасплох, го Дёниц утверждал, что в начале 1943 года мы не имели на флоте практически ничего, что соответствовало бы понятию «чудесного оружия». Я присутствовал при создании пилотируемых и управляемых торпед типа «Neger» («Негр»), «Marder» («Куница») и «Hai» («Акула»). Они представляли собой три версии двойной торпеды. В воде под управляемой торпедой находилась вторая, наполненная 600–700 килограммами взрывчатого вещества. Пилот верхней торпеды выпускал нижнюю после оптимального приближения к цели. Затем разворачивался и deo Juvante [154]154
  С божью помощью.


[Закрыть]удирал как мог быстрее.

«Негр» и «Куница» были своего рода миниатюрными одноместными подводными лодками. Я хочу еще добавить и желаю, чтобы это запомнили, что все, кто выполнял задания на этих лодках, были добровольцами.

Моторная лодка, заполненная взрывчатым веществом, была длиной примерно 3,5 метра. Она могла развивать скорость до 60 км/ч (что случалось редко) с 500 кг взрывчатого вещества на борту. В атаку пилотируемые лодки подобного типа отправлялись по три: две располагались впереди, на третьей находился руководитель операции. Моторки были малозаметны, так как возвышались над водой всего лишь на 30–40 сантиметров. На определенном расстоянии от цели командир приказывал атаковать, и все три моторки включали максимальную скорость. Примерно за километр до цели пилоты из моторных лодок, на которых находилось взрывчатое вещество, выскакивали, а руководитель наводил заряды на цель и затем забирал (по возможности) плавающих пилотов.

После достижения цели, которой обычно была центральная часть неприятельского судна, заряды взрывались не сразу. Передняя часть лодки с взрывчатым веществом отсоединялась и погружалась в море около корпуса корабля на 6–7 метров ниже ватерлинии. Лишь затем происходил взрыв, намного более эффективный, так как он вызывал не только течь. Под центральной частью корабля внезапно образовывалась воздушная струя, и эта пустота являлась причиной перелома корпуса корабля на две части, так как только носовая часть и корма держались на воде.

Первым подразделением, которое с успехом использовало эти «малые боевые единицы», была «X Flottiglia MAS» («Флотилия торпедных катеров»), под командованием известного нам уже командора – лейтенанта герцога Борджио. Его флотилия смело атаковала неприятельские суда в портах Александрии и Гибралтара, нанося тяжелые потери британскому флоту.

В начале войны бесконтактный радиомагнитный взрыватель приводился в действие магнитным полем цели. Взрыватель и командоконтроллеры направления и глубины были ненадежными. Когда Прен смог войти на якорную стоянку в Скапа Флоу ночью с 13 на 14 октября 1939 года, появилось полярное сияние, которое мешало атакующим. До сих пор – неизвестным оставался тот факт, что его подводная лодка «У-47» выпустила по «Royal Oak» («Королевскому дубу») четыре торпеды, из которых три прошли мимо из-за конструкторских недоработок. Так как линкор был поражен в носовую часть, неприятель думал, что это была авиабомба. Сохраняя хладнокровие, Прен приказал по-новому зарядить пусковые установки и выстрелить второй залп, состоящий из трех торпед, которые попали в цель. «Королевский дуб» перевернулся вверх килем и затонул в течение нескольких минут.

Чтобы понять значение подвига Прена, необходимо вернуться к 21 июня 1919 года.

После перемирия в ноябре 1918 года немецкий военный флот был интернирован в этом же заливе Скапа Флоу – он не считался побежденным. Во время Ютландской битвы 29 линкоров и линейных крейсеров немецкого флота противостояло 31 британским судам такого же класса: потери врага равнялись 115 000 тонн, а наши 61 000.

20 июня 1919 года вице-адмирал Людвиг фон Ройтер, командовавший нашими интернированными судами, узнал, что военный флот должен быть передан в исправном состоянии Англии, в противном случае Германии снова будет объявлена война. По соглашению с офицерами и экипажами, Ройтер приказал самозатопить шесть линейных крейсеров, десять линкоров, восемь малых крейсеров, а также пятьдесят миноносцев и эсминцев. Мне было тогда одиннадцать лет, и самоуничтожение этих прекрасных и гордых кораблей произвело на меня огромное впечатление. Я узнал, что корабль «Фридрих Великий», который во время Ютландской битвы плавал под флагом адмирала Рейнхарда Шеера, был затоплен первым.

Поэтому мне были понятны чувства адмирала Жана де Лаборде, когда он 26 ноября 1942 года приказал затопить французский флот, интернированный в Тулонском порту. Вот куда привела политика европейского сотрудничества, провозглашенная нашей дипломатией в 1940 году: ко дну! Разве можно было предполагать, что моряк (будь это адмирал де Лаборде или адмирал фон Рейтер) равнодушно отдаст свои корабли? Французский адмирал Марсель Женсу отказался отдавать свои линкоры Великобритании в Мерс-эль-Кебире в июле 1940 года. Разве можно себе представить, что Лаборде, не имеющий возможности сняться с якоря, разрешил бы немцам и итальянцам захватить суда на рейде в Тулоне? Возможно, когда-нибудь станет известна роль, которую сыграли в этом деле разведслужбы итальянского адмиралтейства, действовавшие в согласии с Абвером Канариса.

Абвер также полностью скомпрометировал себя во время операции «Torch» («Факел») по высадке англо-американского десанта в Северной Африке. Об этом говорит Дёниц в своей книге «Десять лет и двадцать дней» и добавляет: «Службы разведки и контрразведки, руководимые адмиралом Канарисом, никогда не передавали во время войны командованию нашего подводного флота хотя бы сколько-нибудь полезную информацию».

Во время операции «Факел» французский флот с Атлантического океана и Средиземного моря под командованием маршала Филиппа Петена противостоял флоту вторжения союзников. Французские моряки не питали дружеских чувств к англичанам с момента, когда те обстреляли невооруженные корабли в Мерс-эль-Кебире. Французы потеряли тогда крейсер «Примоге», а современный «Жан Барт» был серьезно поврежден. Миноносцы «Тайфун», «Торнадо», «Трамонтан» («Полярная звезда»), «Фрондер», «Фугё» («Необузданный»), «Эпервье» («Ястреб»), «Булонец», «Брестуа» были потоплены, вместе с девятью другими военными кораблями и пятнадцатью подводными лодками. Ущерб, нанесенный французской авиации, также был достаточно большим.

Все эти потери были напрасными, так как наша дипломатия не смогла понять наших друзей в Европе, сторонников новой европейской концепции. Их видение континента, действительно конструктивное и позитивное, сделало бы братоубийственную войну ненужной. Я утверждаю, что во Франции, Бельгии и Нидерландах не было национальной ненависти к немцам. Наши руководители недооценили силу психологического оружия, которое, пожалуй, является одним из наиболее эффективных.

В конце концов адмирал Дарлан, находившийся в 1942 году в Алжире, совершил политический поворот в сторону западных союзников и находился с ними, пока не был убит.

Однако вернемся к первым событиям войны на море, а именно к 30 октября 1939 года. В этот день старшему лейтенанту Зану, командиру подводной лодки «У-56», очень не повезло. На западе от Оркнейских островов он атаковал линейный корабль «Нельсон», с невиданным мужеством просочившись между двенадцатью эсминцами сопровождения. Зан был так близок к цели, что экипаж слышал удары трех торпед в борт корабля. Но ни одна не взорвалась! Вышло так, что Черчилль, тогда первый лорд адмиралтейства, находился на палубе крейсера. Представим себе такое известие в начале 1940 года: «Нельсон» потоплен с Черчиллем на палубе!