Текст книги "Игра Эндера. Глашатай Мертвых"

Автор книги: Орсон Скотт Кард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Глава 12. БОНЗО

– Садитесь, генерал Пэйс. Я понимаю, что ко мне вас могло привести лишь безотлагательное дело.

– Полковник Грэфф, в обычной ситуации я бы не позволил себе вмешиваться во внутренние дела Боевой школы. Ваша независимость безусловна, и несмотря на нашу разницу в званиях, я отдаю себе отчет в том, что в моей власти лишь посоветовать вам принять меры, а не отдавать приказания.

– Меры?

– Полковник, не надо быть неискренним со мной. Американцы при необходимости весьма умело могут строить из себя недоумков, но меня нельзя обмануть. Вы знаете, почему я здесь.

– А, догадываюсь. Видимо, Дэп подал рапорт.

– Он по-отечески заботится об учащихся. Ему кажется, что ваше невнимание к потенциально очень опасной ситуации является большим, чем просто невнимание, что оно граничит с заговором с целью вызвать смерть или тяжелые увечья одного из учеников.

– Это школа для детей, генерал Пэйс. Не уверен, что такое может стать поводом для появления здесь начальника военной полиции Международного Флота.

– Полковник, имя Эндера Виггина дошло до многих высших офицеров. Оно достигло даже моих ушей. Мне говорили, что он – наша единственная надежда на победу в предстоящем вторжении. Так что, когда речь идет о его здоровье, я считаю оправданным проявление заинтересованности в безопасности мальчика со стороны военной полиции. А вы?

– Черт подери Дэпа, и черт подери вас, сэр. Я знаю, что делаю.

– Действительно знаете?

– Лучше, чем кто бы то ни было.

– Вот это точно, поскольку никто не имеет ни малейшего представления о том, чем вы занимаетесь. Уже восемь дней как вам известно, что несколько самых отпетых детишек сговорились избить Эндера Виггина при первом удобном случае. И что кое-кто из участников этого сговора, в первую очередь Бонито Мадрид, называемый всеми Бонзо, похоже, не собирается слишком сдерживать себя во время этой акции, так что Эндер Виггин, бесценное мировое достояние, находится под реальной угрозой того, что его мозги будут размазаны по стенам вашего примитивного орбитального комплекса. А вы, будучи полностью осведомленным о сложившейся ситуации, предпочитаете ровным счетом…

– Ничего не делать.

– Вы, видимо, понимаете, какое недоумение это вызывает у нас.

– Эндер Виггин уже бывал в подобных ситуациях. На Земле, в тот день, когда был снят его монитор, и потом, когда большая группа старших мальчиков…

– Я ознакомился с его прошлым перед тем, как направиться сюда. Эндер Виггин спровоцировал Бонзо Мадрида, нанеся ему непереносимое оскорбление. И у вас здесь нет военной полиции, которая могла бы прекратить беспорядки. Это просто недопустимо.

– Когда Эндер Виггин возглавит наш флот, когда он должен будет принимать решения, определяющие нашу судьбу, то сможет ли военная полиция спасти его, если события примут дурной оборот?

– Я не вижу никакой связи.

– Это и понятно. Но дело вот в чем. Эндер Виггин должен быть убежден, что, что бы ни случилось, никто из взрослых никогда и ни в чем не придет ему на помощь. Он должен быть уверен до глубины души, что в любой ситуации полагаться можно лишь на самого себя и на других ребят. Без уверенности в этом он никогда не достигнет вершины своих возможностей.

– Он не достигнет вершины и в том случае, если окажется мертвым или станет калекой.

– Этого не будет.

– Почему бы вам просто не выпустить Бонзо? Он достаточно взрослый.

– Потому что Эндер знает о планах Бонзо. Если мы выпустим Бонзо раньше срока, он поймет, что мы спасаем его. Слишком очевидно, что Бонзо не настолько хороший командир, чтобы поощрять его досрочным продвижением.

– Как насчет других ребят? Сделать так, чтобы они помогли ему?

– Мы будем лишь наблюдать за происходящим. Это мое первое, последнее и единственное решение.

– Да поможет вам Бог, если вы окажетесь неправы.

– Да поможет всем нам Бог, если я окажусь неправ.

– Если вы окажетесь неправы, я предам вас военному суду, как особо тяжкого преступника. Я обесчещу ваше имя по всему миру.

– Достаточно справедливо. Но запомните, если я окажусь прав, то вы должны будете вручить мне несколько десятков медалей.

– За что?

– За то, что я не позволил вам соваться не в свое дело.

* * *

Пристроившись в углу зала, Эндер наблюдал, как тренируется команда Боба. Вчера они учились ходить в атаку без пистолетов и ногами разоружать своих противников. Эндер помог им, показав некоторые из приемов рукопашного боя. В условиях невесомости технику выполнения приемов надо было существенно менять, но упор на инерционность движений сохранял такое же значение, как и при наличии силы тяжести.

Сегодня у Боба появилась новая игрушка. Это была сшивка – одна из тех тонких, почти невидимых нитей, которые использовались, для скрепления разных объектов при строительстве в космосе. Иногда сшивки бывали по нескольку километров длиной. У Боба вокруг талии был свободно обмотан кусок чуть длиннее стены боевого зала. Боб потянул его за конец, словно вытягивал волокно из своего костюма, и сунул в руки одного из своих солдат.

– Закрепи за поручень и не забудь обмотать его несколько раз.

Боб растянул сшивку поперек зала.

Подумав, Боб решил, что в качестве силков сшивка не годится. Ее было трудно заметить, но слишком мала была вероятность того, что кто-нибудь из солдат противника наткнется на единственную нить, пересекающую зал. Тогда он попробовал изменять с ее помощью направление движения в процессе полета. Закрепив сшивку на поясе так, что свободными оставались лишь несколько метров со стороны привязанного к поручню конца, он оттолкнулся от стены. Нить натянулась, резко изменила направление его движения, и, описав крутую дугу, Боб со всего маху ударился о стену.

Боб кричал не переставая, и Эндер не сразу понял, что это вовсе не крик боли.

– Ты видел, ты видел, как резко я изменил направление!

Вскоре вся армия прекратила тренировку, чтобы наблюдать за тем, как Боб упражняется со сшивкой. Изменение направлений движения было просто ошеломляющим, особенно если не знать, где нить привязана к стене. А когда Боб облетел вокруг звезды, наматывая сшивку на нее, то развил невиданную прежде скорость.

В 21.40 Эндер закончил вечернюю тренировку. Уставшие, но довольные тем, что увидели сегодня нечто новое, его солдаты шли коридорами, ведущими к казарме. Эндер шел вместе с ними. Он молча слушал, о чем разговаривают его ребята. Да, они устали: ежедневные бои на протяжении более чём четырех недель, часто в условиях, когда необходимо было выкладываться практически до конца. Но они были горды, счастливы, крепко сплочены. Они ни разу не потерпели поражения и научились доверять друг другу. Доверять, что не только они, но и их товарищи могут хорошо вести бой, верить, что их командиры будут использовать их с толком и не заставят напрасно тратить силы, и больше всего верить в то, что Эндер может подготовить их ко всему на свете.

По дороге Эндер обратил внимание, что в прилегающих коридорах и на подступах к лестницам слишком много старших ребят. Они, похоже, вели между собой разговоры, а некоторые даже удалялись в глубь коридоров, но очевидно, что не случайно большинство из них были одеты в форму армии Саламандры, а немногие другие принадлежали к армиям, командиры которых имели к Эндеру наибольшие счеты. Некоторые из этих ребят, взглянув на него, быстро отводили взгляд в сторону. Другие пытались выглядеть совершенно спокойно, но были слишком напряжены и нервозны. «Что делать, если они нападут на мою армию прямо сейчас? Мои ребята слишком малы и совершенно необучены к рукопашной при наличии тяготения. Когда бы они могли научиться?»

– Привет Эндер! – окликнули его. Эндер остановился и оглянулся. Это была Петра.

– Эндер, могу я поговорить с тобой?

Эндер мгновенно оценил, что если он задержится для разговора, то его армия быстро пройдет мимо и они с Петрой останутся в коридоре одни.

– Иди со мной, – сказал он.

– Это совсем ненадолго.

Эндер отвернулся и двинулся вместе со своими солдатами. Он услышал, как Петра бегом догоняет его.

– Хорошо, я пойду с тобой.

Эндер напрягся, когда она приблизилась. Была ли она одной из них? Одной из тех, кто ненавидел его настолько, что готов был напасть на него?

– Твой друг просил, чтобы я предупредила тебя: есть ребята, которые хотят тебя убить.

– Очень интересно, – сказал Эндер.

Кое-кто из его солдат навострил уши. Очевидно, что заговоры против командира вызывали особый интерес.

– Эндер, это правда. Он сказал, что они планируют это с тех пор, как ты стал командиром.

– Ты имеешь в виду, с тех пор, как я побил армию Саламандры.

– С тех пор, как ты побил армию Феникса, я тоже не переношу тебя.

– Я не говорил, что кого-то обвиняю.

– Верно. Твой друг просил остаться с тобой наедине и передать, чтобы ты был особенно внимательным завтра, так как…

– Петра, если бы тебе удалось остаться наедине со мной прямо сейчас, то здесь есть с десяток следующих за нами ребят, которые взялись бы за меня в этом коридоре. Может быть, ты скажешь, что не заметила их?

Ее лицо неожиданно вспыхнуло.

– Нет, я не заметила. Как ты мог подумать такое? Ты что, не знаешь, кто твои друзья?

Она проложила себе дорогу через солдат Эндера, вырвалась вперед и вскарабкалась по лестнице на верхнюю палубу.

– Это правда? – спросил Том с Приветом.

– Правда – что? – Эндер окинул казарму взглядом и прикрикнул на двух разошедшихся ребят, приказав им укладываться в кровати.

– Что кое-кто из старших ребят хочет убить тебя?

– Одни разговоры, – ответил Эндер, но он знал, что это не так. Петре что-то было известно, да и то, что он заметил по дороге сюда, не было игрой воображения.

– Может, и действительно одни разговоры, но я надеюсь, ты поймешь, когда я скажу, что у тебя есть пять командиров отделений, и они проводят тебя до твоей комнаты, когда ты туда пойдешь.

– В этом нет никакой необходимости.

– Уважь нас. Ты должен относиться к нам благосклонно.

– Я вам ничего не должен. – Он подумал, что ведет себя как дурак, отталкивая их, и добавил. – Делайте, как хотите.

Повернувшись, он вышел из казармы. Пять командиров отделений шли вслед за ним. Один забежал вперед и открыл дверь в его комнату. Осмотрев помещение и взяв с Эндера слово закрыть дверь на замок, они оставили его одного.

На своей компьютерной доске он прочел послание:

«НИГДЕ НЕ ОСТАВАЙСЯ ОДИН. ДИНК».

Эндер улыбнулся. Значит, Динк остался его другом. Не беспокойся, они ничего не смогут сделать со мной. У меня есть моя армия.

Но у него не было армии во время отбоя. Этой ночью ему приснился Стилсон. Но теперь Эндер видел, как мал был шестилетний Стилсон и как жалки были его попытки изображать из себя крутого парня. И тем не менее в этом сне Стилсон и его друзья связали Эндера, чтобы он не мог сопротивляться, а затем проделали с ним все, что Эндер проделал со Стилсоном в реальной жизни. А после Эндеру приснилось, что он лепечет как идиот, напряженно пытаясь отдать приказы своей армии, но его слова образуют полнейшую бессмыслицу.

Он проснулся от страха. В комнате было темно. Потом он успокоился, вспомнив, что преподаватели, по-видимому, высоко ценят его. Иначе они не подвергали бы его столь сильному давлению. Они не допустят, чтобы с ним что-нибудь случилось. Во всяком случае, что-нибудь по-настоящему плохое. Скорее всего, год назад, когда старшие ребята напали на него, преподаватели находились поблизости и наблюдали за тем, что произойдет. Если бы ситуация вышла из-под контроля, то они появились бы в зале и прекратили бы драку. «Я, возможно, могу просто сидеть и ничего не предпринимать, и они проследят за тем, чтобы со мной было все в порядке. Они будут давить на меня изо всех сил во время игры, но там, где игра кончается они будут меня оберегать».

С такими мыслями он заснул вновь и спал до тех пор, пока дверь мягко не открылась, и на пол рядом с ней не лег в ожидании, когда его поднимут, очередной утренний бой.

Они опять победили, но это было невероятно изматывающее занятие. Боевой зал был настолько забит звездами, что отстрел противника в их лабиринте занял сорок пять минут. Противником была армия Барсука под командованием Пола Слоттера, и они никак не хотели сдаваться. Кроме того, в игре появилось очередное новшество: когда они обезвреживали или ранили солдата противника, то он восстанавливался через пять минут, точно так же, как это делалось во время тренировки. Только замороженные игроки насовсем выбывали из боя, но восстановление солдат не распространялось на армию Дракона. Первым понял, что происходит, Том с Приветом, отделение которого попало под обстрел солдат противника, считавшихся надежно выключенными из игры. Когда бой завершился, Слоттер пожал руку Эндеру и сказал:

– Я рад, что ты победил. Если я когда-нибудь выиграю у тебя, то хочу, чтобы это произошло в честном бою.

– Пользуйся всем, что получаешь, – ответил Эндер. – Если получаешь преимущество над врагом, то обязательно используй его.

– Я так и делал, – сказал Слоттер. – Я думаю о справедливости только до и после боев.

Бой длился так долго, что время завтрака прошло. Эндер посмотрел на своих потных, усталых солдат, ждущих в коридоре, и сказал:

– На сегодня вы все знаете. Тренировок не будет. Отдохните. Развейтесь. Решите контрольную.

Они настолько устали, что никто не выразил радости, никто даже не улыбнулся. Они молча добрели до казармы и сняли свои костюмы. Они стали бы тренироваться, если бы он попросил их об этом, но они достигли предела своих сил. Вдобавок остаться без завтрака было и так уже слишком несправедливым.

Эндер хотел сразу принять душ, но он тоже сильно устал. Он на минутку прилег на кровать, даже не снимая боевого костюма, а когда проснулся, то уже началось время второго завтрака. Пришлось расстаться с мыслью узнать сегодня еще что-нибудь новое о чужаках. Времени оставалось только на то, чтобы помыться, перекусить и отправиться на уроки.

Он сорвал с себя пропахший потом костюм. Ему стало холодно, в суставах ощущалась страшная слабость. «Нельзя спать в середине дня. Я ослабел. Я начинаю сдавать. Нельзя этого допускать». Поэтому он добежал до спортзала и три раза взобрался по канату перед тем, как отправился в душ. Ему не пришло в голову, что его отсутствие будет замечено в командирской столовой и что, направляясь в душ в это полуденное время, когда его армия поглощает свою первую за сегодняшний день еду, он остается абсолютно, абсолютно один.

Услышав их приход, он не придал ему значения. Он подставлял тело и голову под хлещущие струи воды. Приглушенный звук шагов был едва слышен. «Возможно кончился второй завтрак, – подумал Эндер, и начал снова намыливаться. – Возможно, у кого-то поздно кончилась тренировка… А может быть, и нет». Он обернулся. Их было семеро. Часть из них стояла около душевых кабинок, остальные подпирали задницами металлические раковины умывальников, и все они смотрели на него. Бонзо стоял ближе всех. Многие из них скалились улыбками охотников, загнавших свою жертву в угол. Впрочем, Бонзо не улыбался.

– Привет, – сказал Эндер.

Никто не ответил.

И хотя Эндер не успел до конца смыть с себя мыло, он выключил душ и протянул руку за полотенцем. Полотенца на месте не оказалось. Его уже держал в руках один из ребят. Это был Бернард. Для завершения картины здесь не хватало лишь Питера со Стилсоном. А этим явно не доставало как улыбки первого, так и откровенной тупости второго.

Увод полотенца демонстрировал их намерения. Голый, пытающийся догнать свое полотенце, Эндер наилучшим способом продемонстрирует перед ними, что на самом деле он жалок и слаб. Они хотели именно этого. Они хотели унизить и сломить его. Эндер не стал играть в их игру. Он отказался признать себя слабым лишь потому, что был мокрым и раздетым. Он твердо встал к ним лицом, опустил руки вдоль тела и остановил свой взгляд на Бонзо.

– Твой ход, – сказал Эндер.

– Это не игра, – произнес Бернард. – Мы устали от тебя, Эндер. Ты выбываешь из школы сегодня же. В холодильнике.

Эндер даже не взглянул на Бернарда. Только Бонзо жаждал его смерти. Остальные сопровождали его, подбадривая сами себя на попытку узнать, насколько далеко они смогут зайти. Бонзо знал, насколько далеко он зайдет.

– Бонзо, – мягко произнес Эндер. – Твой отец гордился бы тобой.

Бонзо напрягся.

– Он был бы очень рад увидеть сейчас тебя, пришедшего драться с голым мальчиком в душевой. Тебя, такого большого, приведшего с собой еще шестерых против маленького мальчика. Твой отец сказал бы: «О, какая высокая честь».

– Никто не собирается драться с тобой, – ответил Бернард. – Мы просто хотим уговорить тебя, чтобы ты вел бои по-честному. Скажем, проиграл бы парочку в ближайшее время.

Все рассмеялись. Не смеялись только Бонзо и Эндер.

– Гордись, Бонзо, славный парень. Ты сможешь вернуться домой и рассказать своему отцу: «Да, я побил Эндера Виггина, которому немного не хватало до десяти лет, когда мне было тринадцать. И мне помогали всего шестеро моих друзей, тем не менее мы смогли победить его, хотя он был голый, мокрый и один. Эндер Виггин настолько опасен и ужасен, что для того, чтобы сделать большее, надо было привести с собой две сотни».

– Заткни свой рот, Виггин, – произнес один из ребят.

– Мы здесь не для того, чтобы выслушивать этого маленького ублюдка, – добавил второй.

– Заткнитесь сами, – проговорил Бонзо. – Заткнитесь и не путайтесь под ногами.

Он начал снимать свою форму.

– Голый, мокрый и одинокий, в этом мы будем равны, Эндер. Я ничего не могу поделать с тем, что я больше. Но ты у нас такой гениальный, ты найдешь способ, как справиться со мной. – Он повернулся к остальным: – Следите за дверями. Не давайте никому входить.

Умывальная комната была небольшой, и практически везде из стен выступали какие-нибудь узлы водопроводного или сантехнического оборудования. Для монтажа школы такую комнату вначале как единое целое выводили на околоземную орбиту, и поэтому она была плотно забита оборудованием по регенерации воды. Ее планировка не допускала бесполезного свободного пространства. Тактика предстоящей схватки была очевидной. Швырять противника на выступающие узлы до тех пор, пока он не пострадает настолько, что не сможет продолжать борьбу.

Когда Эндер увидел стойку Бонзо, то у него похолодело в груди. Бонзо тоже брал уроки рукопашного боя и, возможно, не так давно, как Эндер. Руки Бонзо были длиннее, он был сильнее, и он был переполнен ненавистью. Он не будет сдерживать себя.

«Он будет целиться мне в голову, – подумал Эндер. – Прежде всего он попытается повредить мне мозги. И если драка затянется, то он скорее всего победит. У него хватит сил, чтобы взять вверх. Если я хочу выйти отсюда, то я должен победить быстро и навсегда».

Он снова вспомнил трещащие кости Стилсона, и тошнота подступила к его горлу. «Но на этот раз, если я не успею первым, трещать будут мои кости».

Эндер отступил назад и, резко повернув головку душа так, чтобы она смотрела наружу, открыл кипяток. Комната почти сразу наполнилась паром. Он включил следующий душ, затем еще один.

– Я не боюсь горячей воды, – сказал Бонзо. Голос его звучал почти ласково.

Но Эндеру была нужна не горячая вода. Ему было нужно тепло. Его тело все еще оставалось намыленным и, покрываясь потом, становилось более скользким, чем мог предполагать Бонзо.

Внезапно от дверей раздался голос:

– Прекратите!

На секунду Эндер подумал, что это преподаватель, появившийся, чтобы предотвратить драку, но это был Динк Микер. Друзья Бонзо перехватили его сразу за порогом.

– Прекрати, Бонзо! – крикнул Динк. – Не трогай его!

– А почему бы и нет? – спросил Бонзо и в первый раз улыбнулся. «Да, – подумал Эндер. – Ему нравится, когда другие признают, что он владеет ситуацией, что сила на его стороне».

– Потому что он – лучший! Кто еще сможет побить чужаков? Только это имеет значение, дурак!

Бонзо перестал улыбаться. Это было то, за что он ненавидел Эндера сильнее всего. Эндер действительно имел значение для других людей там, где Бонзо, в конечном счете, ничего не значил. «Ты убил меня этими словами, Динк. Бонзо не должен был слышать, что я могу спасти мир. Где преподаватели? – подумал Эндер. – Они что, не понимают, что первый контакт в этой драке может оказаться последним? Это совсем не то, что драка в боевом зале, где нет опоры, и поэтому трудно нанести серьезные повреждения. Здесь есть сила тяжести, а пол и стены твердые, и из них торчит множество металла. Это можно прекратить или сейчас, или уже никогда».

– Если ты дотронешься до него, то ты чужацкий прихвостень! – крикнул Динк. – Ты предатель! Ты заслуживаешь смерти, если тронешь его!

Динка выдавили обратно за дверь, и его голос смолк.

Свет в комнате стал мутным от заполнившего ее горячего тумана, и пот струйками стекал по телу Эндера. «Сейчас, пока еще мыло не сбежало с меня. Сейчас, пока я еще слишком скользкий, чтобы меня можно было удержать».

Позволяя скрываемому до этого страху проявиться у него на лице, Эндер отступил на шаг назад.

– Бонзо, пожалуйста, не бей меня, – сказал он.

Это было как раз то, чего ждал Бонзо, – признание, что сила за ним. Для других ребят могло бы оказаться достаточным, что Эндер уступает. Для Бонзо это было лишь подтверждением того, что победа достанется ему. Он замахнулся ногой, будто бы собираясь нанести ею удар, но в последний момент неожиданно прыгнул вперед. Эндер успел заметить подготовку к прыжку и низко пригнулся, чтобы попытаться захватить Бонзо для броска. Бонзо оказался в неустойчивом положении.

Жесткие ребра Бонзо вдавились в лицо Эндера, а руки, с силой обрушившиеся ему на спину, попытались схватить его мертвой хваткой. Но Эндер извернулся, и руки Бонзо заскользили по его телу. Все еще оставаясь внутри захвата, Эндер полностью развернулся. Классическим приемом в этот момент мог бы быть удар пяткой в пах. Но этот удар требовал высокой точности, и, кроме того, Бонзо был к нему готов. Он приподнялся на носках и встал так, чтобы Эндер не мог достать его ударом пятки. Даже не видя его, Эндер знал, что в таком положении лицо Бонзо должно почти касаться волос на его голове. Поэтому, вместо того чтобы лягаться, Эндер со всех сил оттолкнулся ногами от пола и впечатал свою голову в лицо врага.

Бонзо отшатнулся назад. Быстро развернувшись, Эндер увидел, что задохнувшийся от боли Бонзо пытается поймать воздух ртом, а из его разбитого носа течет кровь. Эндер понял, что именно сейчас он сможет уйти, и драка будет окончена. Но потом придется драться вновь. Опять и опять, до тех пор, пока у него не останется сил сопротивляться. Единственный способ покончить с этим навсегда – избить Бонзо настолько, чтобы его страх перед Эндером стал сильнее его ненависти к нему.

Поэтому Эндер прислонился спиной к стене, подпрыгнул вверх и, оттолкнувшись от стены руками, ударил Бонзо ногами в грудь и живот. Затем, развернувшись в воздухе, он приземлился на руки и кончики пальцев ног, быстро перевернулся на спину и, скользя на ней по полу, подъехал к Бонзо. На этот раз он ударил его в пах снизу вверх, жестко и точно.

Бонзо даже не вскрикнул от боли. Он вообще никак не отреагировал, только тело его немного приподнялось в воздухе, словно он был шкафом, и Эндер пнул этот шкаф. Затем Бонзо обмяк, повалился на бок и вытянулся на полу, прямо под испускающими пар струями воды из душа. Он лежал там неподвижно, не делая никаких попыток спастись от хлещущего сверху кипятка.

– Боже ты мой! – раздался чей-то крик.

Друзья Бонзо бросились выключать воду. Эндер медленно поднялся на ноги. Кто-то сунул ему в руки полотенце. Это был Динк:

– Пойдем отсюда, – сказал Динк и повел Эндера прочь. За спиной они услышали тяжелое громыхание ног спешащих вниз по лестнице взрослых. Сейчас появятся преподаватели. Медицинский персонал. Чтобы перевязать раны противнику Эндера. Где все они были до драки, когда можно было обойтись безо всяких ран?

У Эндера не оставалось никаких сомнений. Помощи для него не существовало. С чем бы он ни столкнулся, никто и никогда не придет, чтобы защитить его. Питер, возможно, и подонок, но он был прав, абсолютно прав. Способность причинять боль, способность убивать и разрушать – это единственная способность, которая имеет значение, которая что-то значит. Потому что, если ты не умеешь убивать, ты становишься добычей для тех, кто умеет, и ничто тебя не спасет.

Динк довел Эндера до его комнаты и уложил в кровать.

– Ты нигде не ранен? – спросил он. Эндер помотал головой. – Ты разнес его на куски. Когда он тебя схватил, я подумал, что тебе крышка. Но ты разорвал его на части. Если бы он дольше стоял на ногах, то ты мог бы его убить.

– Он хотел убить меня.

– Я знаю это. Я знаю его. Никто не умеет ненавидеть так, как Бонзо. Но теперь этому конец. Если его за это не заморозят и не отправят домой, он все равно никогда не сможет посмотреть тебе в глаза. И другим тоже. Он на двадцать сантиметров выше тебя, а ты сделал его похожим на жующую жвачку покалеченную корову.

Однако Эндер видел лишь глаза получившего удар в пах Бонзо. Пустой, мертвенный взгляд этих глаз. Он был уже без сознания. Его глаза оставались открытыми, но он уже не думал и не двигался, только смотрел мертвым, отсутствующим взглядом, точно так же, как когда-то смотрел уничтоженный Стилсон.

– Впрочем, его заморозят, – сказал Динк. – Все знают, что начал он. Я видел, как они встали и вышли из столовой. Мне потребовалось несколько секунд, пока я понял, что тебя нет в столовой, и еще с минуту я выяснял, куда ты делся. Я предупреждал тебя, чтобы ты не оставался один.

– Прости.

– Его обязаны списать. Источник неприятностей. Списать его и его вонючую гордость.

Затем, к удивлению Динка, Эндер заплакал. Все еще покрытый каплями воды, он всхлипывал, лежа на спине, и выбегающие из-под опущенных век слезы смешивались с водой на его лице.

– Ты в порядке?

– Я не хотел увечить его! Почему он не мог просто оставить меня в покое?

Эндер услышал, как кто-то осторожно открыл и вновь закрыл дверь его комнаты, и сразу же подумал, что это оповещение о бое. Он открыл глаза, думая, что еще нет шести часов утра, и в комнате стоит темнота. Но свет был включен. Он был раздет, и когда пошевелился, то почувствовал, что постельное белье совсем сырое. Глаза распухли и саднили от недавних слез. Он взглянул на часы на компьютерной доске. 18.20. Это был тот же самый день. «Сегодня у меня уже был бой. Сегодня у меня было два боя. Эти мерзавцы знают, через что я прошел, и им этого мало».

«ВИЛЬЯМ БИ, АРМИЯ ГРИФОНА; ТЭЛЛО МОМО, АРМИЯ ТИГРА, 19.00».

Он сидел на краю кровати, листок бумаги дрожал в его руке.

– Я не могу это сделать, – беззвучно произнес он.

Он поднялся на ноги и затуманенным взором обвел комнату в поисках боевого костюма, а затем вспомнил, что засунул его чиститься в душевой. Он все еще оставался там.

Держа оповещение о бое в руке, Эндер вышел в коридор. Обеденное время подходило к концу, и по пути время от времени попадались ребята, но никто не сказал ему ни слова. Они молча провожали его глазами, то ли пораженные тем, что он сделал сегодня днем в душевой, то ли испуганные ужасным выражением его лица. Большинство его ребят находились в казарме.

– Привет, Эндер. Что, сегодня будет вечерняя тренировка?

Эндер протянул оповещение Съем Супу.

– Вот мерзавцы! Двое на одного, – вырвалось у того.

– Что?! Две армии?! – проорал Том с Приветом.

– Они запутаются в ногах друг у друга, – сказал Боб.

– Мне надо умыться. Соберите и подготовьте ребят. Я встречу вас возле входа в зал, – сказал Эндер и вышел из казармы. За его спиной поднялся гвалт. Эндер расслышал выкрик Тома с Приветом:

– Две вонючие армии! Мы надерем ихние задницы!

В душевой было пусто и прибрано. Никаких следов крови, бежавшей из носа Бонзо. Все исчезло. Здесь никогда не происходило ничего плохого.

Эндер зашел под душ и ополоснулся, подставляя тело под струи пота прошедших боев, смывающих с него пот недавней драки. «Все исчезло, если не считать, что здесь замкнутая система рециркуляции и завтра утром вместе с водой мы будем пить кровь Бонзо. Она будет мертвая, лишенная жизни, но все равно это будет его кровь. Его кровь и мой пот, пролитые из-за их тупости, или жестокости, или из-за чего-то еще, что позволило им допустить случившееся».

Он вытерся, надел боевой костюм и направился к залу. Его армия уже ждала его в коридоре перед пока еще закрытыми воротами. Они молча смотрели на него, когда он проходил мимо, чтобы встать впереди, рядом с серой сплошной стеной силового поля. Они, конечно же, знали о его драке в душевой. Это и их собственная усталость после утреннего боя сделали их молчаливыми, а знание того, что им будут противостоять одновременно две армии, наполнило отчаянием их сердца.

«Все для того, чтобы победить меня, – подумал Эндер. – Любой ценой. Они используют все, что только можно придумать, меняют любые правила. Им все равно, лишь бы победить меня. Ну и ладно. Меня тошнит от игры. Никакая игра не стоит того, чтобы вода на полу в душевой розовела от крови Бонзо. Заморозьте меня. Отправьте меня домой. Я больше не желаю играть».

Стена исчезла. Всего в трех метрах от входа находились четыре сведенные вместе звезды, полностью закрывающие обзор остального пространства.

Двух армий было недостаточно. Они хотели, чтобы Эндер разворачивал свои силы вслепую.

– Боб, – сказал Эндер, – возьми своих ребят и доложи мне, что за этими звездами.

Боб снял моток сшивки с пояса, обвязал вокруг себя один из ее концов и, вручив второй мальчику из своего отряда, плавно выскользнул из ворот. Его ребята последовали за ним. Прием был хорошо отработан, и уже через секунду они находились на звезде и крепко держали свой конец сшивки. Боб оттолкнулся и на большой скорости устремился почти параллельно стене с воротами. Достигнув угла зала, он оттолкнулся снова и на этот раз помчался прямо в сторону неприятеля. На стене заплясали пятна света, показывающие, что противник открыл по нему огонь. По мере того как веревка наматывалась на звезду, дуга, по которой летел Боб, становилась все круче, и такое изменение полета делало его очень трудной для поражения целью. Когда он обогнул звезду и вернулся с противоположной стороны, его команда аккуратно поймала своего командира. Он подвигал руками и ногами, чтобы наблюдающие за ним из коридора увидели, что в него не попал ни один выстрел.

Эндер прошел через ворота.

– Тусклое освещение, – сказал Боб. – Людей с трудом можно будет различать по окраске их костюмов. За нашими звездами чистое пространство, и только восемь звезд расположены по квадрату вокруг ворот неприятеля. Я не видел никого, кроме тех, кто выглядывал из-за этих звезд. Видимо, они просто сидят там и поджидают нас.