Текст книги "Игра Эндера. Глашатай Мертвых"

Автор книги: Орсон Скотт Кард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Записи некоторых боев были разделены на множество частей и разбросаны по разным фильмам. Находя и просматривая эти кусочки друг за другом, Эндер был в состоянии восстановить весь ход таких сражений. Он начал замечать то, о чем никогда не упоминалось в комментариях. Комментаторы всегда пытались вызвать гордость за человечество и унизить чужаков, но Эндер все чаще стал задаваться вопросом, как человечество вообще смогло победить. Земные корабли были неповоротливы, эскадры отвечали на изменение ситуации невыносимо медленно, а флот чужаков действовал, словно единый организм, мгновенно реагируя на все происходящее. Конечно, во времена Первого Нашествия земные корабли были совершенно не приспособлены для скоростных схваток, но и корабли чужаков походили в этом на земные. Только ко Второму Нашествию появились действительно скоростные и разрушительные виды вооружений.

И Эндер стал учиться стратегии не у людей, а у чужаков. Ему было стыдно и страшно оттого, что он был вынужден учиться у них, у самых ужасных врагов, отвратительных, смертельно опасных и всеми проклятых. Но они были необычайно хороши в том, что делали. Впрочем, до определенного предела. Эндеру показалось, что чужаки во всех случаях проводили одну и ту же стратегическую идею: собирали наибольшее количество своих кораблей в одной ключевой точке сражения. Они никогда не предпринимали ничего такого, что могло бы вызвать удивление, никаких действий, которые говорили бы об одаренности или глупости командиров отдельных кораблей или соединений. По-видимому, у них была чрезвычайно жесткая дисциплина.

И была одна странность. В фильмах было множество разговоров о Майзере Рэкхэме, но очень мало кадров, показывающих тот решающий бой. Было несколько сцен начала боя. Крошечная группка кораблей Рэкхэма выглядела поистине жалко по сравнению с мощной флотилией основных сил чужаков. Чужаки уже уничтожили в Кометном Поясе главную часть земного флота. Кадры запечатлели гибель звездолетов авангарда и выглядящие смешными по сравнению с действиями чужаков попытки землян проводить бои на высоком стратегическом уровне. Эту часть фильма часто показывали на Земле, чтобы снова и снова вызывать ужас перед возможной победой чужаков. Затем флот чужаков начал сближаться с маленькой флотилией Рэкхэма, находящейся около Сатурна. Совершенно безнадежная ситуация. А затем…

Затем единственный выстрел небольшого крейсера Майзера Рэкхэма и один взорвавшийся вражеский корабль. Вот и все, что показывалось. Большая часть фильма изображала морских пехотинцев, врывающихся в корабли чужаков, множество мертвых чужаков, находящихся внутри кораблей, и ни одного чужака, убиваемого в бою. Все кадры, в которых отдельные чужаки участвовали в сражениях, были вставлены в этот фильм из записей Первого Нашествия. Эндера просто бесило, что фильм о победе Майзера Рэкхэма был так откровенно обработан цензурой. Учащимся Боевой школы необходимо было узнать от Рэкхэма как можно больше, а все, что касалось его победы, было скрыто от их глаз. Любовь к секретности была вряд ли уместна, когда дело касалось детей, которые должны были научиться, как довести до конца то, что начал Майзер Рэкхэм.

Конечно же, как только стало известно о том, что Эндер Виггин снова и снова просматривает военные фильмы, то в видеозале стала собираться толпа. В основном приходили командиры, которые смотрели те же фильмы, что и Эндер, и делали вид, что им понятно, зачем он их смотрит и какую пользу из этого извлекает. Эндер ни разу ничего не объяснял. Даже тогда, когда он просмотрел семь сцен одной и той же битвы, но вставленных в разные фильмы, только один из мальчиков с сомнением спросил:

– А что, некоторые из них об одном и том же бое?

В ответ Эндер пожал плечами, как будто это не имело значения.

В последний тренировочный час того дня, когда утром армия Эндера одержала свою седьмую победу, в видеозал пришел майор Андерсон. Он вручил листок бумаги одному из сидящих в зале командиров, а затем обратился к Эндеру:

– Грэфф хочет немедленно видеть тебя в своем кабинете.

Эндер поднялся и двинулся по коридорам вслед за Андерсоном. По пути майор прикладывал свою ладонь к замкам на дверях, защищающим помещения для офицеров от проникновения учеников. В конце концов они пришли туда, где Грэфф сросся с вращающимся креслом, прикрепленным болтами к стальному полу. Несмотря на то, что он сидел прямо, его живот выпирал в стороны и переваливался через подлокотники. Эндер напряг свою память. Грэфф вроде бы не был особенно толстым в их первую встречу, четыре года назад. Время и нервное напряжение сурово обошлись с распорядителем Боевой школы.

– Семь дней с твоего первого боя, Эндер, – сказал Грэфф.

Эндер промолчал.

– И ты выиграл семь боев, по одному за день.

Эндер кивнул.

– Ты набрал необыкновенно большое число очков.

Эндер моргнул.

– За счет чего ты добился столь замечательных результатов?

– Вы дали мне армию, которая выполняет все, что я хочу видеть выполненным.

– И что именно ты хотел видеть выполненным?

– Мы считаем, что ворота противника находятся внизу и используем свои ноги в качестве прикрытия. Мы избегаем запрограммированных боевых порядков и сохраняем маневренность. Нам помогает то, что я имею пять отделений по восемь человек вместо четырех отделений по десять. Кроме того, у наших противников не было времени, чтобы эффективно отвечать на наши новые приемы, и мы продолжаем выигрывать, используя одни и те же трюки. Это не сможет долго продолжаться.

– Значит, ты не думаешь, что сможешь побеждать и дальше.

– Теми же способами – нет.

Грэфф кивнул:

– Садись, Эндер.

Эндер и Андерсон сели одновременно. Грэфф посмотрел на майора, и тот в свою очередь спросил:

– В каком состоянии находится твоя армия, так часто проводя бои?

– Они все стали ветеранами.

– Но как идут их дела? Они не устали?

– Если и да, то они этого не признают.

– Они не начали становиться равнодушными?

– Вы те, у кого есть компьютеры, играющие с мыслями людей. Вам должно быть виднее.

– Мы знаем то, что мы знаем. Но мы хотим знать, что знаешь ты.

– Они очень хорошие солдаты, майор Андерсон. Я знаю, что их возможности имеют предел, но мы его еще не достигли. Кое-кто из самых молодых испытывает затруднения, потому что они никогда по-настоящему не отрабатывали основ техники, но они много работают и снимают проблемы. Вы хотите сказать мне, что они нуждаются в отдыхе? Естественно, им необходим отдых. Им необходима пара недель отдыха. Их учеба летит в тартарары, никто из нас не блещет во время классных занятий. Но вы знаете об этом, и, по-видимому, вас это не беспокоит. Почему тогда это должно беспокоить меня?

Грэфф и Андерсон переглянулись.

– Эндер, для чего ты изучаешь записи войн с чужаками?

– Естественно, чтобы изучать стратегию.

– Эти фильмы были сделаны для пропаганды. Все, что касается нашей стратегии, вырезано из них.

– Я знаю.

Грэфф и Андерсон вновь обменялись взглядами. Грэфф побарабанил пальцами по своему столу.

– Ты больше не играешь в свою персональную игру, – наконец произнес он.

Эндер не ответил.

– Скажи, почему ты не играешь в нее?

– Потому что я выиграл.

– В этой игре никогда нельзя выиграть всего. В ней всегда что-то остается.

– Я выиграл все.

– Эндер, мы хотим помочь тебе быть настолько довольным, насколько это возможно, но…

– Вы хотите сделать из меня насколько возможно лучшего солдата. Спуститесь вниз и посмотрите на турнирную таблицу. Посмотрите на все сводные таблицы за все годы существования школы. Так что пока вы превосходно выполняете свою работу. Поздравляю. А теперь скажите, когда вы собираетесь выставить меня против по-настоящему сильной армии?

Поджатые губы Грэффа расползлись в улыбке, и он затрясся от беззвучного смеха.

Андерсон протянул Эндеру листок бумаги и сказал:

– Сейчас.

«БОНЗО МАДРИД, АРМИЯ САЛАМАНДРЫ, 12.00».

– Но это всего через десять минут, – сказал Эндер. – Моя армия сейчас должна быть в душевой после тренировки.

Грэфф улыбнулся:

– Тогда тебе лучше поторопиться, мальчик.

Он добрался до казармы через пять минут. Большинство ребят одевались после душа, некоторые уже ушли в игровую комнату или видеозал, чтобы провести там время, остающееся до второго завтрака. Он послал трех ребят помоложе найти ушедших и приказал остальным как можно быстрее одеть боевые костюмы.

– У нас нет времени, – сказал Эндер. – Они вручили оповещение о бое Бонзо примерно двадцать минут назад, и к тому времени, когда мы доберемся до ворот, они уже добрых пять минут будут находиться в зале.

Ребята были возмущены и громко выражали свои чувства на жаргоне, которого обычно избегали в присутствии своего командира. Комментировались в основном психическое здоровье и непредсказуемость действий преподавателей.

– Не думайте об этом. Мы обсудим это потом. Вы устали?

Флай Моло ответил:

– Мы набили себе задницы на сегодняшней тренировке, не говоря уже о том, что утром разделали под орех армию Хорька.

– Ни у кого еще не бывало двух боев за день, – сказал Том с Приветом.

Эндер ответил в тон ему:

– Но никто еще не побеждал армию Дракона. Что, видишь благоприятную возможность для проигрыша?

Поддразнивание Эндера было ответом на возмущенные жалобы. Вначале победите, жаловаться будете после.

Все собрались в казарме, и большинство успело одеться.

– Вперед! – крикнул Эндер, и они вслед за ним побежали по коридорам. Некоторые еще продолжали одеваться, когда они оказались в коридоре, ведущем к боевому залу. Многие запыхались, и это было плохим признаком. Сегодня они слишком устали уже до этого боя. Ворота были открыты. Звезд не было совсем. Было лишь пустое-пустое пространство зала, залитое ослепительно ярким светом. Совершенно негде укрыться.

– Смотрите, они еще тоже не выходили, – сказал Том с Приветом.

Эндер приложил руку к губам, приказывая остальным хранить молчание. При открытых воротах противник мог услышать каждое их слово. Эндер руками показал, что армия Саламандры, вне всякого сомнения, собралась на стене вокруг их дверей. Поэтому вражеских солдат не было видно, но они могли с легкостью заморозить любого, входящего в зал.

Эндер жестами отозвал всех от ворот. Затем он выдвинул вперед нескольких ребят повыше, включая Тома с Приветом, и поставил их на колени так, чтобы они походили на прямые буквы L. После этого он заморозил их. Армия молча наблюдала за его действиями. Теперь он выбрал самого маленького из ребят, Боба, и, вручив ему пистолет Тома, поставил его на колени прямо на замороженные ноги Тома. Он помог Бобу просунуть руки с зажатыми в них пистолетами у Тома под мышками.

Теперь и остальные поняли. Том стал щитом. Бронированным космолетом, и Боб прятался за ним. Боб, конечно же, не стал полностью неуязвимым, но какое-то время он мог продержаться.

Эндер назначил двух человек, которые должны были выбросить Тома с Бобом через ворота, но показал им, чтобы они ждали команды, и затем быстро разбил всех ребят на четверки: щит, стрелок и двое запускающих. Когда все, кто надо, были заморожены, или вооружены, или готовы к броску, Эндер показал, что запускающие должны взять своих подопечных на руки, выбросить их через ворота, а затем выпрыгнуть сами.

– Вперед! – крикнул он.

Они пришли в движение. Разом из ворот вылетало по два щита со стрелками. Они летели спиной вперед, чтобы щит находился между стрелком и вражескими солдатами. Противник немедленно открыл огонь, но выстрелы в основном попадали в замороженных ребят. Между тем, имея по пистолету в каждой руке и цели, аккуратно собранные возле ворот и распластанные по стене, стрелки армии Дракона с легкостью делали свое дело. Промахнуться было невозможно. А когда запускающие пошли через ворота, то они сразу же цеплялись за боковые поручни и, оказавшись на той же стене, что и противник, открывали убийственный огонь почти в упор, поэтому Саламандры пришли в замешательство и не могли выбрать, в кого стрелять вначале: в тех, кто расстреливал их сверху из-за щитов или в тех, кто находился на одном уровне с ними. К тому времени, когда сам Эндер вышел из ворот, бой уже был окончен. С того момента, когда первый солдат армии Дракона показался в зале, и до окончания стрельбы, прошло меньше минуты. Драконы потеряли замороженными и обезвреженными двадцать человек, и лишь двенадцать солдат не получили ранений. Это был их худший счет, но они снова победили.

Когда майор Андерсон появился в зале и вручил Эндеру плавун, Эндер не смог сдержать гнева:

– Я думал, что вы собираетесь свести нас с армией, способной противостоять нам в честном бою.

– Поздравляю с победой, командир.

– Боб! – крикнул Эндер. – Что бы ты предпринял, если бы командовал армией Саламандры?

Боб, обезвреженный, но не полностью замороженный, прокричал от ворот противника, возле которых он медленно проплывал по воздуху:

– Все время заставлял бы своих солдат перемещаться вдоль твоих ворот. Никогда нельзя сидеть неподвижно, если враг точно знает, где ты находишься.

– Раз уж вы мухлюете, то почему не обучаете другие армии мухлевать с умом! – сказал Эндер, обращаясь к Андерсону.

– Думаю, что тебе надо разморозить свою армию, – сказал Андерсон.

Эндер нажал на кнопки, размораживая две армии одновременно, и тут же прокричал:

– Армия Дракона может идти.

Не могло быть и речи о построении для принятия сдачи проигравшей армии. Хотя они и победили, но это не было честным боем. Преподаватели хотели, чтобы они проиграли, и от этого их спасло лишь неумение Бонзо. Здесь нечем было гордиться.

Только покидая зал, Эндер вдруг сообразил, что Бонзо не поймет того, что он злился не на него, а на преподавателей. Испанская гордость Бонзо будет знать лишь то, что он побежден, хотя все было подтасовано в его пользу, и что Эндер заставил самого маленького из своих солдат разъяснить, что он, Бонзо, должен был сделать, чтобы выиграть, и что Эндер не задержался для того, чтобы Бонзо мог с достоинством признать свое поражение. Если Бонзо и не испытывал ненависти к Эндеру, то теперь он наверняка возненавидит его, и это будет смертельно опасно. «Бонзо был последним, кто ударил меня, и я уверен, что он помнит об этом», – подумал Эндер.

Сам он, как и многие другие, помнил и о кровавой стычке в боевом зале, когда старшие ребята пытались сорвать его вечерние тренировки. Они жаждали крови Эндера тогда. Бонзо будет жаждать его крови теперь. Эндер прикинул, не записаться ли ему на продвинутые курсы рукопашного боя, но в условиях, когда сражения его армии могли проводиться не только ежедневно, но и дважды в день, у него наверняка не будет хватать времени на занятия. Оставалось надеяться на судьбу. «Преподаватели поставили меня в такое положение, они смогут позаботиться и о моей безопасности».

Боб рухнул на свою кровать в состоянии крайнего изнеможения. Половина ребят уже спала, хотя до отбоя оставалось еще пятнадцать минут. Боб с трудом заставил себя вытащить из шкафа компьютерную доску. Завтра должна была быть контрольная по геометрии, а его знания находились просто в плачевном состоянии. Он всегда мог додуматься до верного ответа, если имел достаточное количество времени, и он прочел Эвклида, когда ему было пять лет, но контрольная дается на короткое время, и у него не будет возможности подумать. Он должен был знать. Но он не знал, и вполне возможно, что он получит плохую отметку, но они одержали сегодня две победы, и он все равно был доволен.

Однако, как только он включил свою доску, все мысли о геометрии вылетели у него из головы. По периметру его доски шло послание: «НЕМЕДЛЕННО ПОВИДАЙСЯ СО МНОЙ. ЭНДЕР».

Было 21.50. До отбоя оставалось всего десять минут. Как давно Эндер отправил свое послание? Но все-таки лучше не игнорировать его. Утром может быть бой (от одной мысли об этом усталость навалилась на него с новой силой), и о чем бы ни хотел переговорить с ним Эндер, тогда просто может не найтись времени. Поэтому Боб скатился с кровати и механически двинулся по коридору к комнате командира. Дойдя, он постучал в дверь.

– Входи, – сказал Эндер.

– Только что заметил твое послание.

– Отлично.

– Скоро отбой.

– Я помогу тебе найти дорогу в темноте.

– Я просто не знал, знаешь ли ты который час.

– Я всегда это знаю.

Боб подавил вздох. Это никогда не прекращалось. Каждый его разговор с командиром непременно превращался в препирательство. Боб это ненавидел. Он признавал гений Эндера и отдавал ему должное. Почему Эндер не может заметить ничего хорошего в нем?

– Боб, ты помнишь наш разговор четыре недели назад? Когда ты потребовал сделать тебя командиром отделения?

– Да.

– Я назначил пять командиров отделений и пять заместителей. Но ни один из них не ты, – Эндер поднял брови. – Я правильно поступил?

– Да, сэр.

– Ну так расскажи мне, как ты провел эти восемь боев.

– Сегодня меня впервые обезвредили в бою, но компьютер засчитал мне одиннадцать попаданий в противника, прежде чем меня остановили. Я ни разу не имел менее пяти попаданий и, кроме того, я всегда до конца выполняю полученные задания.

– Почему тебя сделали солдатом так рано?

– Не раньше, чем вас.

– Но почему?

– Я не знаю.

– Нет, знаешь. И я знаю тоже.

– Я пытался понять. Но у меня всего лишь предположения. Вы очень способны, это известно, и вас быстро ведут вперед.

– Скажи мне почему, Боб.

– Потому что в вас нуждаются, – Боб сел на пол и уставился на ноги Эндера. – Потому что нужен кто-то, кто смог бы побить чужаков. Это единственное, что всех интересует.

– Очень хорошо, что ты это понимаешь. Большинство ребят в школе считают, что игра важна сама по себе, но это не так. Она важна только потому, что помогает выявить ребят, которые могут вырасти в настоящих командиров, для настоящей войны. А что касается игры, то черт с ней. Это сейчас и происходит, игру просто разрушают.

– Забавно. Я думал, что они делают это только с нами.

– Первый бой на девять недель раньше положенного срока, бои каждый день, а теперь и два боя за день. Боб, я не знаю, чего добиваются преподаватели, но моя армия начинает уставать, и я начинаю уставать, и они совершенно не заботятся о правилах игры. Я получил через компьютер старые данные. Никто не уничтожал больше солдат противника и не сберегал так много своих собственных за всю историю игры.

– Ты лучший, Эндер.

Эндер пожал плечами.

– Возможно. Но это не случайно, что я получил именно тех солдат, которых получил. Перволеток, аутсайдеров из других армий. Однако стоило свести их вместе, и худший из них уже мог бы стать командиром отделения в любой другой армии. Вначале преподаватели сделали все для меня. Теперь они работают против. Они хотят нас сломить, Боб.

– Они не смогут сломить тебя.

– Ты был бы удивлен, – Эндер вдруг часто задышал, словно у него начался приступ боли или он задохнулся от встречного порыва ветра. Боб посмотрел на него и понял, что происходит невозможное. Эндер Виггин вовсе не разыгрывает, а действительно доверяется ему. Немного, совсем немного. Но Эндер был человеком, и Бобу было дозволено увидеть это.

– Может быть, ты сам будешь удивлен, – сказал Боб.

– Существует предел количеству новых идей, до которых я могу додумываться за день. Кто-нибудь может обрушить на меня то, о чем я не думал раньше, и я не буду готов.

– И что будет в самом худшем случае? Ну проиграешь один бой.

– Да, это самое худшее из всего, что может произойти. Я не могу проиграть хотя бы один бой. Потому что если такое случится… – Он не стал продолжать, и Боб не спросил, что тогда будет.

– Боб, мне надо, чтобы ты был изобретательным. Ты нужен мне для того, чтобы продумывать выходы из ситуаций, в которых мы еще не оказывались. Я хочу, чтобы ты пробовал делать вещи, которые, считая их абсолютно бессмысленными, не пытался делать ни один человек.

– Почему я?

– Потому что, хотя в армии Дракона есть солдаты лучшие, чем ты – пусть немного, но есть, – зато нет никого, кто может думать лучше и быстрее тебя.

Боб ничего не ответил. Они оба знали, что это правда. Эндер показал ему свою компьютерную доску. На ней были имена двенадцати человек, по два или три из каждого отделения.

– Выбери из них пятерых. По одному на отделение. Они составят особый отряд, который ты будешь тренировать. Но только во время дополнительных занятий. Рассказывай мне, что вы отрабатываете. Не задерживайся подолгу на чем-нибудь одном. Большую часть времени вы будете по-прежнему входить в состав своих отделений. Но лишь до тех пор, пока вы мне не понадобитесь, пока не возникнет необходимость сделать то, что сможешь только, ты.

– Но в этом списке нет ни одного ветерана, – сказал Боб.

– После этой недели все наши солдаты стали ветеранами. Неужели до тебя не дошло, что в таблице боевой эффективности все сорок наших солдат находятся среди пятидесяти лучших? И что лишь ниже семнадцатого места можно найти солдата, который не является Драконом?

– А если я не смогу ничего придумать?

– Значит, я ошибся в тебе.

Боб улыбнулся:

– Ты не ошибся.

Свет погас.

– Боб, ты сможешь найти дорогу назад?

– Может быть, и нет.

– Тогда оставайся здесь. Если внимательно прислушаешься, то сможешь услышать замечательную сказку, которую рассказывает ночь, и забыть до завтра о наших делах.

– Нам ведь не устроят еще один бой завтра утром, верно?

Эндер ничего не ответил. Боб услышал, как он взобрался на верхнюю кровать. Боб поднялся с пола и устроился на нижней. Прежде чем уснуть, он успел перебрать в уме с полдюжины различных идей. Эндер мог бы быть доволен, все они были абсолютно идиотскими.