Текст книги "Записки солдата"

Автор книги: Омар Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 45 страниц)

Когда штаб корпуса покинул Релизан и разместился на танко-десантных судах в Бизерте, я отправился в Оран, где провел шесть беспокойных дней в пустом доме, расположенном на отвесном берегу. Мы сумели получить от квартирмейстерских батальонов, разгружавших конвои, прибывшие из Соединенных Штатов, несколько ящиков кокса, одного из немногих предметов, которых мне не хватало после отъезда из США. Планирование было закончено, решение принято, операция "Хаски" уже претворялась в жизнь. Ничего не оставалось делать, как только беспокоиться и ждать.

В солнечный день 4 июля мы покинули нашу виллу на вершине скалы и в последний раз посмотрели вниз на оживленные набережные Орана. Суда теснились у молов и пристаней, шла погрузка 45-й дивизии. Военные корабли спокойно покачивались на рейде.

Мы выехали налегке с вещевыми мешками, в которые были втиснуты пропитанные специальным составом промасленные шерстяные накидки на случай химического нападения. Карты с грифом "совершенно секретно" перевозились в опечатанных алюминиевых контейнерах. Я запасся сменой белья, несколькими ящиками рационов и двумя 20-литровыми канистрами с водой. Все это было уложено в разведывательную машину, погруженную на палубу "Анкона". После высадки мы обнаружили, что кто-то из экипажа корабля стащил консервы. С какой целью это было сделано, я никак не мог понять. Я бы с удовольствием отдал все рационы за один флотский обед.

"Анкон" стоял на якоре в Мерс-эль-Кебире, французской военно-морской базе в 8 километрах к западу от Орана. Мерс-эль-Кебир, располагавший лучшей якорной стоянкой на побережье Алжира, издавна пользовался дурной славой как логовище пиратов. На причале у мола находились два английских линейных крейсера "Нельсон" и "Родней". За ними стоял авианосец "Индомитебл" водоизмещением 23 тыс. тонн. Из 15 линкоров английского флота шесть находились в Средиземном море для участия во вторжении в Сицилию. Высадка десанта в основном обеспечивалась британским флотом, американский флот смог выделить для участия в операции только 6 крейсеров и 8 эсминцев. Три года назад британский флот подверг артиллерийскому обстрелу гавань Мерс-эль-Кебира в отчаянной попытке не допустить, чтобы находившиеся там французские военные корабли попали в руки немцев.

После капитуляции в июне 1940 г. англичане тщетно обращались с просьбой к французским властям в Северной Африке продолжать сопротивление. Местная колониальная администрация заявила о своей верности Петэну. В связи с разгромом немцами французских сухопутных войск во Франции Дарлан перебросил свой флот в безопасные порты Северной Африки. Англичане в создавшихся условиях не могли допустить передачи флота немцам, и поэтому 3 июля 1940 г. британский флот появился перед гаванью Мерс-эль-Кебира. Направив жерла орудий на корабли, англичане потребовали от командующего французским флотом адмирала Жансула либо присоединиться к ним для борьбы против стран оси, либо отвести флот в порты, где его можно было бы разоружить. Жансул ответил отказом. Тогда британский флот открыл огонь. В этот день в Мерс-эль-Кебире было убито более тысячи французских моряков.

Три года зверств во время немецкой оккупации Франции помогли улечься негодованию французов по поводу обстрела их флота англичанами. Однако в Мерс-эль-Кебире, находившемся на другой стороне Средиземного моря и вдали от оккупированной немцами Франции, английский флаг по-прежнему приводил французов в ярость.

Мы нашли "Анкон" пришвартованным к молу у борта "Индомитебл". Раньше "Анкон" был роскошным лайнером, курсирующим на панамериканской линии, теперь он стал флагманским кораблем. На верхушках мачт поворачивались антенны радиолокаторов, блестевшие на солнце, как огромные рефлекторы.

Командир соединения кораблей, перевозивших первый эшелон дивизии Миддлтона, контр-адмирал Аллан Кирк приветствовал меня у входа на трап. Я поднялся на борт, и меня провели в комфортабельную каюту посредине судна.

Через несколько минут ко мне пришел Кирк.

– Теперь, генерал, – сказал он, – вы можете заказать все, что вам угодно. Пока вы на борту корабля, вы наш гость.

– Все что угодно? – спросил я улыбаясь.

– Все, – ответил он.

Я заказал целое блюдо мороженого.

9. Вторжение в Сицилию

Когда 5 июля вечером серые скалы Орана остались за кормой "Анкона", в репродукторе раздался голос лейтенанта Джона Масона Брауна.

Театральный критик, писатель и лектор в Манхэттене, Браун был призван во флот и стал офицером штаба адмирала Кирка. В его обязанности входило знакомить экипаж корабля с ежедневными сводками. Как и всякий хороший командир, Кирк знал, что солдаты выполняют задачу с большим воодушевлением, если они ее понимают.

– Мы направляемся в Сицилию, – сказал Браун. – Наша задача – высадить дивизию в юго-восточной части острова, вблизи небольшого рыбацкого городка Скоглитти.

Так экипажу "Анкона" в первый раз сообщили, куда направляется их корабль в составе огромного союзного конвоя.

За кормой "Анкона" корабли шли веерообразным строем в направлении заходящего солнца. В безоблачном небе над каждым транспортом на тросе был привязан аэростат заграждения. Патрули истребителей "Р-38" прикрывали конвой от наблюдения со стороны вражеских разведывательных самолетов.

Конвой Кирка в составе 96 судов являлся одной из трех американских групп, перевозивших десантные войска, которые вместе составляли огромную армаду для осуществления операции "Хаски" под общим командованием вице-адмирала Хьюитта. Хьюитт в качестве командующего западным оперативным соединением военно-морских сил находился на одном корабле с Паттоном. Вместе с Паттоном на борту флагманского корабля Хьюитта "Монровия" расположился штаб 7-й армии. Общее командование сухопутными и морскими силами, пока они находились в море, осуществлялось Хьюиттом. Паттон вступал в командование своей армией только после ее высадки на берег.

Контр-адмирал Джон Холл (младший) командир оперативной группы, предназначенной для высадки 1-й пехотной дивизии, закодированной под названием "Даим", находился на борту корабля "Самюэль Чейз". Вместе с ним на корабле был Терри Аллен, 1-я дивизия которого высаживалась у Джелы. Дивизия Аллена была усилена двумя батальонами "Рейнджерc", находившимися на борту британских десантных судов и высаживавшимися непосредственно в гавани Джелы. Малая численность этих батальонов (500 человек) более чем компенсировалась их боевым духом.

Адмирал Кирк, являясь командиром оперативной группы, сформированной для высадки 45-й дивизии, закодированной под названием "Сент", находился на одном корабле с Троем Миддлтоном, 45-я дивизия которого высаживалась на участках к востоку и западу от Скоглитти (схема 12). В отличие от двух других американских оперативных групп эта группа прибыла из США, находясь в готовности высаживаться с боем. Сразу же после осуществления операций "Сент" и "Дайм" высадившиеся войска переходили в мое подчинение.

Третью оперативную группу, предназначенную для высадки 3-й пехотной дивизии в районе Ликаты (кодовое название высадки "Джосс"), возглавлял контр-адмирал Ричард Конноли. Он находился на одном корабле с генералом Траскоттом. 3-я пехотная дивизия Траскотта, усиленная танками 2-й бронетанковой дивизии прикрывала высадившиеся на плацдарме войска 2-го корпуса от контратак противника с запада.

Войска, предназначенные для высадки на участках "Дайм" и "Сент", были погружены на океанские суда в Алжире (1-я дивизия) и в Оране (45-я дивизия). Войска, высаживавшиеся на участке "Джосс", грузились в Бизерте и других тунисских портах непосредственно на десантные суда и сразу же направлялись через тунисский пролив к участкам высадки.

Союзники собрали в общей сложности более 3200 судов. К тому времени это было самым большим сосредоточением морских сил в период второй мировой войны. Почти 2000 судов должны были принять участие при высадке войск первого эшелона в южной части Сицилии.

Для прикрытия высадки от маловероятного удара надводных кораблей итальянского флота англичане сформировали из частей крупных кораблей своего средиземноморского флота две ударные группы. Первая группа, под названием "группа Н", сосредоточивалась в Ионическом море, в районе южнее каблука итальянского сапога. Эта группа не только прикрывала высадку десанта Монтгомери, осуществлявшуюся восточной оперативной группой военно-морских сил союзников, но за день до высадки должна была провести демонстративный маневр в направлении Греции, чтобы ввести противника в заблуждение относительно истинных намерений союзников.

В западной части Средиземного моря район высадки американских войск прикрывала от возможного нападения итальянского флота боевая "группа Z" эскадра английских линейных кораблей. Вначале на эту группу возлагалась задача не допустить подхода военно-морских сил противника к Сицилии со стороны Тирренского моря, а затем демонстрацией против западной части Сицилии попытаться отвлечь туда резервы противника с тем, чтобы ослабить его сопротивление на участке вторжения.

На второй день пребывания в море я стоял на мостике и наблюдал за экраном радиолокатора. На экране стали мелькать импульсы.

– По-видимому, конвой из Англии, – объяснил мне дежурный офицер, сверившись с картой.

1-я канадская дивизия отплыла из Англии в постоянной готовности к высадке с боем. Она покрыла расстояние в 5800 километров, чтобы присоединиться к английским войскам, высаживавшимся на участке 8-й армии Монтгомери.

Монтгомери при сосредоточении своих огромных сил испытал еще большие трудности, чем Паттон. Американские войска грузились только в трех портах Оране, Алжире и Бизерте. Порты же погрузки Монтгомери были разбросаны вдоль всего пути: Бенгази, Александрия, Порт-Саид, Хайфа и Бейрут. Готовясь к вторжению, войска Монтгомери проводили учебные высадки даже на побережье Красного моря.

Планом морских перевозок союзников предусматривалось, что конвои адмиралов Кирка и Холла, направлявшиеся на восток, а также канадская дивизия из Англии будут следовать вдоль побережья Северной Африки, затем пройдут Тунисский пролив, как будто направляясь обычным маршрутом на Мальту.

После поворота на юг за мысом Бон, чтобы создать у противника впечатление, что мы направляемся в Грецию или даже к Криту, наши корабли с наступлением темноты поворачивали на север и, минуя Мальту, подходили к побережью Сицилии.

К полудню 8 июля мы увидели развалины Бизерты, когда находились в самой узкой части Средиземного моря между Северной Африкой и Сицилией. Мы ожидали нападения германских истребителей с аэродромов в Сицилии, однако за весь день не было никаких признаков, что мы замечены. Я пришел к выводу, что противник, возможно, использует свою авиацию для нанесения массированного удара, когда мы подойдем к побережью.

Еще в море адмирал Кирк получил по радио сообщение о результатах последней разведки подводными лодками участка высадки 45-й дивизии. В сообщении указывалось, что десантные суда могут сесть на песчаные отмели, скрывавшиеся под водой.

– Однако раньше разведка доносила, – сказал я, – что мы можем рассчитывать на глубину по крайней мере в один метр в районе этих отмелей. Этой глубины вполне достаточно для беспрепятственного прохода пехотно-десантных судов. Если же мы посадим суда на мель, тогда, чтобы добраться до берега, нам не только придется пробираться в воде на расстояние сотни метров, но и преодолевать отдельные места, глубина воды в которых достигает полутора метров. Нам чертовски трудно придется при высадке.

Кирк внимательно изучил свои карты.

– Многого здесь не предложить, – заметил он, – но одну-то вещь мы можем сделать. Мы соберем все надувные десантные лодки и обеспечим ими первый эшелон. Если десантные суда застрянут на отмелях, солдаты догребут до берега на лодках.

Лодки, конечно, могли оказать помощь, но они не разрешали проблемы. Суда, застрявшие на отмелях, замедлили бы сосредоточение сил на побережье в первые критические часы высадки. В этот вечер я отправился спать, испытывая глубокое беспокойство.

Когда я проснулся утром 9 июля, "Анкон", водоизмещение которого составляло 10 тыс. тонн, сильно качался на волнах. Я поднялся на палубу и застал Кирка шагающим взад и вперед по мостику. На нем был надет черный непромокаемый плащ. К вечеру ветер достиг скорости 55 километров в час. Небольшие пехотно-десантные суда с тонкими бортами, шедшие бок о бок с "Анконом", трещали по всем швам, зарываясь носом в белые гребни огромных волн. Аэростаты заграждения бешено метались над судами из стороны в сторону, а когда тросы лопались, они один за другим исчезали из виду.

Огромная опасность высадки в такую бурную погоду вызывала у меня растущее беспокойство, однако я представлял себе, что осуществление вторжения зашло так далеко, что его нельзя было отменить даже под угрозой срыва. Хозяином положения стал План, и ничто уже не могло задержать его осуществление.

Когда закончился этот зловещий день и наступила ночь, конвои повернули на север, миновали Мальту и, подгоняемые ветром, направились к побережью Сицилии. Я стоял на мостике и под вой ветра в рангоуте со страхом ожидал с минуты на минуту радиограммы об отмене выброски воздушного десанта. Предельная скорость ветра для безопасной выброски парашютистов не должна превышать 32 километра. С наступлением темноты скорость ветра достигла 65 километров в час. Отмена выброски воздушного десанта, конечно, не обязательно обрекала на провал нашу операцию, однако в таком случае мы лишались одного из основных средств для отражения контратак противника. Меньше всего мы ожидали, что на Средиземном море разыграется шторм.

Незадолго до полуночи, как бы услышав наши молитвы, ветер внезапно стих и море успокоилось.

Хотя штормовая погода страшно перепугала нас, она помогла обеспечить внезапность высадки. Фашистские разведывательные самолеты не осмелились вылететь в такую погоду, а вражеские дивизии на побережье ослабили бдительность, полагая, что мы не рискнем выйти в море. Шторм даже устранил опасность посадки десантных судов на отмелях; большие волны поднимали наши суда над отмелями, и надувные десантные лодки Кирка так и не понадобились.

Причуды погоды, однако, дорого обошлись воздушно-десантным войскам. Четыре батальона 82-й воздушно-десантной дивизии общей численностью 2700 парашютистов должны были приземлиться в районе Джелы и занять высоты в глубине побережья, где высаживалась дивизия Терри Аллена. Вместо этого десантники оказались разбросанными на участке протяженностью 100 километров, то есть почти по всей длине участка вторжения армии. Больше недели после выброски потерявшие ориентировку парашютисты пробирались к своим войскам. Потери, однако, были главным образом только среди парашютистов; из 226 самолетов, участвовавших в выброске десанта, лишь шесть машин не вернулись на свои базы.

Ветер сбил самолеты "С-47" с курса задолго до последнего их разворота над Мальтой перед выходом в зону выброски десанта, однако такую большую рассредоточенность десанта нельзя отнести только за счет плохой погоды на Средиземном море. Часть вины следует возложить на командование транспортной авиации, поручившее выполнение такой сложной задачи недостаточно подготовленным экипажам самолетов "С-47". Им было приказано лететь ночью по сложному маршруту над водой, причем неопытные штурманы имели очень мало ориентиров для прокладки курса. Операция была настолько сложной, что даже сейчас генерал-лейтенант Метью Риджуэй, командовавший во время войны 82-й дивизией, утверждает, что в минувшую войну мы так и не научились выбрасывать воздушные десанты в соответствии с планом. Он считает, что это до некоторой степени объяснялось недостаточной совместной подготовкой экипажей транспортных самолетов и воздушно-десантных войск. Проблема совместной подготовки постоянно была слабым местом с момента организации первой воздушно-десантной дивизии. Эта проблема так и не была разрешена до конца войны.

Рассредоточение воздушного десанта на большой площади сыграло до известной степени положительную роль. Когда американские парашютисты оказались разбросанными на всем участке вторжения, противник растерялся, значительно преувеличив наши силы. Отдельные отряды парашютистов рыскали по деревням, уничтожали мосты и нарушали коммуникации противника. Позднее Паттон заявил, что, несмотря на неудачу, воздушный десант позволил нам перейти в наступление с захваченного плацдарма на двое суток раньше, чем мы планировали.

Высадка воздушного десанта на участке вторжения армии Монтгомери оказалась еще более неудачной. Англичане погрузили 1600 солдат 1-й воздушно-десантной дивизии на 133 планера. Только 12 планеров приземлились в районе намеченной цели – у моста через канал южнее Сиракуз. 47 планеров упало в море, а остальные сделали посадку в разных районах острова. К мосту прорвались 8 офицеров и 65 солдат, из которых к тому времени, когда к ним на помощь во второй половине дня после высадки подоспел авангард морского десанта Монтгомери, осталось только 4 офицера и 15 солдат. Этот взвод выдержал все атаки вражеского пехотного батальона, усиленного артиллерией и минометами.

Качка "Анкона" вызвала у меня небольшой приступ морской болезни, но я заставил себя поспать несколько часов и в полночь вернулся на мостик. К этому времени Кирк с замечательным искусством собрал свой многочисленный конвой в залив Джела, имевший полукруглую форму. Противник не обнаружил нас. Я старался не мешать Кирку, так как ничем не мог помочь. В течение первых нескольких часов вторжения, что бы ни случилось, я не имел возможности управлять войсками на берегу. До высадки на берег командиров дивизий и установления с ними связи нам ничего не оставалось делать, как только валяться на своих койках на борту "Анкона", вручив судьбу богу и Плану.

Над берегом, в глубине которого в результате нашей воздушной бомбардировки полыхали пожары, темноту внезапно прорезал луч прожектора. Луч скользнул по воде и исчез так же неожиданно, как и появился. Тысячи пальцев на всех кораблях ослабили нажим на спусковые крючки. Противник еще не заметил нас и, не имея радиолокационного оборудования, не мог обнаружить в темноте конвой. Еще раз луч прожектора нервно скользнул по заливу Джела. На мгновение "Анкон" казался полностью освещенным. Затем по непонятной причине свет померк и исчез.

Начало высадки было назначено на 2 часа 45 мин. утра сразу же после захода луны, когда прилив был максимальным. Наконец этот момент наступил, и корабли, как будто не в силах больше сдерживать дыхание, открыли огонь. Зарницы полыхнули в небе, и два огненных языка лениво поднялись над конвоем. При спуске их движение ускорилось, и они одновременно ослепительно вспыхнули. Через несколько секунд сильный грохот разрывов донесся до кораблей.

С рассветом на "Анкон" начали поступать отрывочные сообщения о начале высадки. 1-я дивизия высадилась точно в соответствии с планом. Однако большие волны на открытом участке побережья затруднили высадку 45-й дивизии. Везде войска встретили весьма слабое сопротивление, за исключением Джелы, где батальоны "Рейнджерс", отважно высадившиеся прямо на набережной, натолкнулись на небольшую группу итальянских танков. Когда рассвело и стало видно все побережье и пурпурные высоты в глубине, мы установили наблюдение за воздухом, ожидая появления авиации противника. Однако вместо германских самолетов над нами с пронзительным свистом пронеслось несколько толстокрылых "Спитфайров". Германская авиация отважилась появиться над побережьем значительно позднее. Однако и тогда немецкие истребители действовали попарно, быстро наносили удар и стремительно исчезали. Всего несколько дней назад германская авиация упустила благоприятную возможность нанести удар по нашим конвоям с войсками вторжения, когда они, как утки, растянулись по Тунисскому проливу. Теперь у побережья на рейде стояли тысячи судов, высаживавших десант, но противник по-прежнему воздерживался от решительного удара с воздуха. Либо немцы хотели нанести удар неожиданно, либо их положение было значительно хуже, чем мы предполагали. Только в ходе операции мы узнали, насколько эффективны были действия союзной авиации перед вторжением.

Высадку 1-й и 45-й дивизий поддерживала корабельная артиллерия, корректировка огня которой осуществлялась по радио. Группы управления огнем с переносными радиопередатчиками высадились не только вместе с первым эшелоном пехоты, но и были сброшены на парашютах совместно с воздушно-десантными подразделениями 82-й дивизии. Только на следующий день после высадки мы узнали, какую важную роль сыграла корабельная артиллерия в успехе операции. Если бы не было поддержки огнем с кораблей, противник мог сбросить 1-ю дивизию в море.

Организуя оборону побережья Сицилии, противник не мог сосредоточить на всем его протяжении достаточные силы. Ибо, как бы ни были мощны береговые укрепления, нападающий с моря может сосредоточить свои силы против любого выбранного им участка побережья для высадки десанта. Зная об этом, противник прикрыл побережье небольшими силами из состава третьесортных итальянских дивизий береговой обороны. Мы не рассчитывали на серьезное сопротивление и действительно не встретили никаких затруднений при высадке десанта. Реальная угроза ожидала нас в глубине острова, где противник сосредоточил в качестве резерва свои подвижные полевые дивизии. Перед фронтом 2-го корпуса находилась дивизия "Герман Геринг", готовая перейти в решительную контратаку.

Я считал нужным организовать руководство боем корпуса до перехода противника в контратаку. Утром на следующий день после высадки десанта я покинул флагманский корабль Кирка и на пехотно-десантном судне направился к побережью. Пересев с этого судна на проходивший мимо автомобиль-амфибию, мы взяли курс на Скоглитти. Штаб 2-го корпуса развернул свой первый командный пункт в тесном и сыром штабе карабинеров, оставленном противником. Замок, облюбованный нами под штаб по карте до выезда из Релизана, все еще находился в руках немцев. 2,5-тонный автомобиль-амфибия{16} с радиоустановкой, который мы хотели использовать в качестве подвижного узла связи, еще не прибыл в Скоглитти. Когда мы подъезжали к берегу с "Анкона", лейтенант-связист заметил брошенный у побережья при высадке джип с радиоустановкой. С помощью бульдозера мы вытащили джип из воды, прицепили его к грузовику и отбуксировали в Скоглитти, где лейтенант принялся за ремонт радиостанции.

Западнее, в секторе 1-й дивизии, я слышал орудийную канонаду, слишком сильную и беспрерывную, чтобы ее можно было объяснить развивавшимся по плану наступлением.

– Сколько времени вам потребуется на ремонт, чтобы наладить связь с 1-й дивизией? – спросил я лейтенанта связи.

– Час или около этого, сэр, а может быть, и больше. Мне нужно поискать в Скоглитти паяльник.

– Билл, – сказал я Кину, – я проеду к Терри Аллену. Уж очень там шумно. Может быть, он попал в беду.

– Но, возможно, вам не удастся пробраться по побережью, не лучше ли ехать на катере?

– Спасибо, – сказал я, – подхвачу где-нибудь на берегу автомобиль-амфибию.

Утром после высадки на берегу обычно наблюдается неприглядная картина. Наша высадка не была исключением. Более 200 десантных судов застряло на отмелях, не дойдя до берега. Бульдозеры, взрывая мягкий песок, оттаскивали волокуши с грузом подальше от воды за поросшие травой дюны, где грузы складывались в кучь. Более 700 автомобилей-амфибий сновали между кораблями и берегом, перевозя грузы. Везде на протяжении 25-километровой линии побережья до Джелы на песке валялись спасательные пояса, брошенные солдатами после высадки. В глубине побережья расчеты зенитных орудий закапывались в землю, ожидая вражеской бомбардировки ночью.

Около Джелы 1-я дивизия вела бой не на жизнь, а на смерть с танками противника, почти прорвавшимися к берегу.

За три месяца до этого (23 апреля) Паттон убедил Эйзенхауэра послать в Сицилию вместо 36-й побывавшую в боях 1-ю дивизию. Возможно, этим он спас 2-й корпус от крупного поражения. Как мы и ожидали, наиболее боеспособная танковая дивизия "Герман Геринг" перешла в контратаку вдоль дороги на Джелу, пытаясь сбросить дивизию Аллена в море. Я сомневаюсь, чтобы какая-нибудь другая американская дивизия смогла остановить танки и не дать им прорваться к побережью. Только своенравная 1-я дивизия со своим не менее своенравным командиром была достаточно тверда и опытна, чтобы отбить танковую атаку. Менее опытная дивизия могла легко впасть в панику и серьезно повлиять на успех высадки.

Усталый как собака Терри Аллен ждал меня на своем временном командном пункте недалеко от берега. Его глаза были красны от бессонницы, а волосы растрепаны. Дивизия все еще отбивалась от сильной контратаки противника.

– Как у вас, все в порядке, Терри? – спросил я.

– Думаю, что да, – ответил он, – но они чертовски жмут на нас.

Он коротко рассказал мне, как началась контратака противника.

11 июля в 6 час. 40 мин. утра Рузвельт сообщил по телефону из 26-го полка, что немецкие танки прорвались на этом участке и движутся к берегу: "Нам будет чертовски трудно задержать их, – сказал он, – если мы не получим противотанковые средства".

Артиллерия и противотанковые пушки Аллена все еще выгружались на берег с десантных судов. Даже противотанковые батареи пехотных полков еще не были приведены в боевую готовность. Тем временем немецкие танки уже смяли пехоту 1-й дивизии, имевшую только стрелковое оружие. Поступили сведения, что 20 танков "Т-4" двигаются по дороге на Джелу, где побережье было завалено грузами. Еще 40 танков прорвали фронт Аллена и устремились к Джеле. Если бы эти танковые колонны соединились и вышли к морю, пехота Аллена была бы отрезана и весь плацдарм оказался бы под угрозой.

Аллен отчаянно нуждался в артиллерии, чтобы остановить танки противника. Он приказал установить все орудия дивизии и вести огонь по вражеским танкам прямой наводкой. Грузовики помчались к берегу, где подхватывали на буксир орудия сразу, как только они выгружались с десантных судов. В то же время группы управления огнем вызвали огонь корабельной артиллерии. Хотя немецкие танки прошли через боевые порядки пехоты Аллена, она не отошла назад. Сидевшие в окопах солдаты пропустили танки и подготовились отбить гренадеров, двигавшихся за танками. К счастью, использование всей артиллерии помогло войскам сдержать натиск танков, и они были остановлены на ровной местности у Джелы. Из 60 танков, участвовавших в контратаке, более половины было уничтожено.

Позднее в этот же день противник возобновил контратаку, правда, меньшим числом танков. Однако, когда корабельная артиллерия залп за залпом начала выводить из строя танки, немецкие командиры пришли к благоразумному выводу, что их 26-тонные танки "Т-4" не могут соревноваться с артиллерией крейсеров. Противник повернул назад и укрылся за высоты, где корабельная артиллерия не могла его достать. Однако Аллен был на волосок от гибели: танки подошли на расстояние 2000 метров от берега, прежде чем повернули назад. На других участках союзные войска только в отдельных местах встретили сопротивление со стороны деморализованных итальянских частей береговой обороны и понесли весьма незначительные потери. Дивизии береговой обороны противника рассыпались в горах, и вскоре в наши лагеря начали поступать пленные, предпочитавшие искать убежище в американской армии, чем воевать вместе со своими германскими союзниками. После высадки нам оставалось только закрепиться на плацдармах и развивать дальнейший успех.

В этот же день, когда мы возвращались на автомобиле-амфибии в Скоглитти, нас окликнул солдат в непомерно большой каске.

– Берегитесь, генерал, – сказал он, – в городе спрятался немецкий снайпер.

– Спасибо, сынок, – ответил я.

С карабином под мышкой я вышел на городскую площадь. Там было собрано несколько сотен итальянских пленных. Они стояли лицом к стене под охраной военной полиции. Вокруг площади дюжина солдат находилась в подъездах домов, внимательно наблюдая за окнами в ожидании, когда снайпер обнаружит себя выстрелом.

Я подошел к капитану, руководившему обыском пленных, и передал свой карабин Хансену. Он случайно спустил предохранитель и нажал на спусковой крючок. Над моей головой раздался выстрел. Кто-то крикнул: – Снайпер! – и солдаты бросились на землю.

Хансен поразился вызванному им смятению.

– Друг, – сказал я, – будьте, пожалуйста, осторожнее с этой проклятой штукой.

Прибыл автомобиль-амфибия с рацией; Кин ожидал меня на командном пункте корпуса с телеграммой из штаба армии. [153

– Риджуэй подбросит сегодня ночью еще один полк по воздуху, – сказал он, протягивая мне написанную карандашом радиограмму:

"Поставьте в известность все части, особенно зенитную артиллерию, что парашютисты 82-й дивизии будут сброшены в ночь с 11 на 12 июля около 23 час. 30 мин. на аэродром Фарелло".

– Это тот самый аэродром западнее Джелы?

Кин кивнул головой.

– Все знают?

Кин еще раз кивнул головой: – Мы дали указания зенитчикам поставить в известность все свои подразделения на побережье.

В начале июня Эйзенхауэр одобрил план накопления сил Паттона на побережье путем переброски двух оставшихся полков 82-й дивизии в Сицилию по воздуху. Предполагали выбросить их за линией фронта. В распоряжении Джорджа оказались бы все три полка 82-й дивизии, которые использовались бы в качестве пехоты в первые несколько дней после десантирования. Однако после создания надежного плацдарма и устранения опасности контратаки войска Риджуэя предполагалось направить в резерв. Подготовка парашютистов обходится слишком дорого, чтобы использовать их в качестве обычной пехоты, если, конечно, крайние обстоятельства не вынудят к этому.

Риджуэй был обеспокоен перспективой переброски своих войск по воздуху ночью над зенитной артиллерией флота и обратился с просьбой гарантировать безопасность полета самолетов через район якорной стоянки флота. Английский советник при Эйзенхауэре по вопросам воздушно-десантных операций ответил, что флот не может ничего обещать. Конечно, можно было предотвратить открытие огня корабельной зенитной артиллерией, однако гарантировать безопасность от огня зенитных средств на торговых и других судах было значительно труднее. Будут приняты все меры предосторожности, сказал он, однако нельзя дать воздушно-десантным войскам полной гарантии.

Уклончивый ответ обеспокоил Риджуэя, и 22 июня он вновь повторил просьбу о гарантиях безопасности, на этот раз в присутствии Айка. Командование флота, однако, продолжало настаивать, что оно не может дать никаких гарантий.