Текст книги "Не стать зверем (СИ)"

Автор книги: Ольга Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Что ж, я подумаю, – усмехнулся Самир. – Для начала, надо узнать, как туда добираться, шеадров там точно нет, на лошади далеко, разве что виммой, но это координаты нужны.

– А пока давайте в Каррану, – заявила Юлька. – Я уже столько наслышана про ее красоты, прям сил нет, как хочется.

– Вот в Каррану – с удовольствием, – широко улыбнулся Самир.

Глава 6 Храм чужих богов – окончание

Вернувшись в город, Наиль повел ее лошадку в городскую конюшню, оставив их с Самиром неторопливо гулять по узким, петляющим улочкам в сторону центра. Солнце еще не село, но уже клонилось к закату.

– Можно я кое-что тебе покажу? – спросил Самир, и Юлька благосклонно согласилась, надеясь, что это не отнимет много времени: у нее болела спина и с непривычки дрожали ноги. Он свернул в переулочек недалеко от центра и повел ее в какой-то неприметный дворик. Тут все такие, подумалось ей, это особенность местного образа жизни: роскошные восточные дворцы за скромными стенами. Но в этом дворике роскоши не оказалось: в просторном патио с круглым каменным колодцем в центре, с белеными стенами и цветастой керамической плиткой, стояло всего лишь несколько скамеек. Вытащив из-под одной из них ключ, Самир провел Юльку в полутемное, чистое и уютное помещение, с такими же белыми, как и во дворе, стенами, отпер едва заметный замок и распахнул перед ней массивную дверь.

Там, за дверью, обнаружился большой зал, стены которого были сплошь покрыты фресками. Прямо напротив входа Юлька увидела фигуру человека, изображенного в полный рост и одетого в светлую просторную одежду, которую носили, судя по книгам, лет 150–200 назад. Изображенный был ассаром с правильными, симметричными чертами лица. Если всматриваться в эти черты со всем вниманием, он казался смутно знакомым. Свод зала покрывали картины с его участием. Юлька разглядела множество небольших рисунков с незамысловатыми, обыденными сюжетами, выполненными в светлых тонах с использованием сияющих красок. Картинки спускались по стене, становясь книзу темнее и ярче. Менялись и сюжеты: здесь, на уровне глаз, человек сражался с темными существами-демонами, неизменно их побеждая.

– Не все в наших мирах считают Вечных благом, – пояснил Самир. – Многие верят в Единого.

– Единый – тоже бог? – переспросила Юлька. – Божественная сущность вроде Вечных? Или он человек?

– Человек и бог, – ответил Самир – Обычный человек с богом в душе.

– Ваши Вечные – это тоже обычный человек с богом в душе, – проворчала она, внимательно разглядывая фрески. – Только богом является не человеческая его часть, а некое существо, принимающее звериный облик. Они словно бы идеально для вашего мира приспособлены. Для мира, где много разумных существ нечеловеческого облика и сознания.

– Единый – полностью человек, но он обладает всеми силами Вечных, его возможности не раскиданы по разным звериным телам, – объяснил Самир. – Он един для всех. И он не подчиняет себе разумных.

– Он тоже вселяется в чье-то тело?

– Он живет среди людей и борется с демонами, – продолжил Самир, уйдя от прямого ответа. – Однажды он явится, придет и останется навсегда, и ему не нужно будет скрывать себя.

Юлька пристально смотрела на человека в белой тунике, пытаясь понять, кого он ей напоминает. Устав от попыток уловить сходство, она принялась разглядывать верхние, нарисованные светлыми тонами сюжеты. Самир следовал за ней, поясняя некоторые из них.

– А где он сейчас? – спросила она, налетев на него, когда он остановился. – Что он делает, чем занят?

– Он защищает людей и Двуликих и борется с демонами, – Самир подхватил ее под руку, отведя чуть в сторону, чтобы она могла получше рассмотреть общую картину.

– С демонами?

– Да. Присмотрись. Узнаешь? – он махнул рукой на фрески напротив нее.

Действительно, она стала узнавать в центральных рядах фресок существ, очень похожих на Вечных, но гораздо более уродливых и пугающих. Каждый сюжет рисовал поединок Единого с кем-нибудь из чудовищ, причем демон обычно уже был почти повержен. В нижнем ряду фресок были изображены сами демоны и их жестокие деяния.

– Так, – хмыкнула Юлька. – Часть из вас считает, что Вечные – это демоны, то есть – абсолютное зло, подлежащее уничтожению?

– Правильно, – кивнул Самир. – Это существа, наделенные злой волей, которые вселяются в людей – заметь, только в людей, а люди, как ты знаешь, не могут менять облик, они созданы творцами постоянными. Демоны их ломают, подчиняя себе и заставляя убивать себе подобных. Зачем демонам наш мир? Они живут в Мааре, мире Некроса, и стремятся выйти в мир живых. Мы им молимся, верим в них, просим – благословляем – благодарим в храмах, и тем самым сами призываем их на свою голову. Благодаря нам они долго живут, в прямом и переносном смысле – питаются как нашими эмоциями, так и нашей кровью и плотью. Как ты думаешь, это нормально?

– В земной мифологии было кое-что и похлеще, – возразила Юлька. – К тому же, многим богам приносили жертвы, иногда даже новорожденными младенцами.

– То в мифологии. Сказки. Возможно, отголосок нашего совместного бытия, когда и боги у нас были общие. Кстати, не эти, знаешь? Другие. Эти появились после раскола земель. Поэтому наше учение считает, что Вечные – сущности не божественные, а именно демонические. После раскола мир был захвачен демонами и теперь они нами правят.

– Демоны могут творить как зло, так и добро, – возразила она, вспомнив Мефистофеля.

– Опять ты мыслишь как мы, – обрадовался он. – Но демон не равен богу. Зачем разумным существам демоны в качестве объекта веры?

– По-моему, единобожие в вашем мире невозможно в силу разнообразия рас, – покачала головой Юлька.

– Почему нет? Собственно, оно существует, вот оно, – он обвел рукой храм. – Только пока в зачаточном состоянии. Оно возникло совсем недавно.

– Ну хорошо, – задумалась Юлька, еще раз оглядывая фрески. – Почему Единый борется с Вечными? Зачем это ему?

– Вечные – пережиток прошлого. Человечество должно от них освободиться. Оно само может развиваться, организовать себя и защитить. Но для этого у него должна быть нечто объединяющая универсальная идея.

– И это Единый, – подытожила Юлька. – Я поняла… Смотри, он у вас опять человек. А как же Двуликие?

– А ты присмотрись, – улыбнулся он. – Единый не имеет ярко выраженных внешних черт, он даже не двуликий, он многоликий. Он такой, каким увидишь его именно ты. Локки видит в этом изображении черты локки, у нигийцев он приобретает ряд их особенностей, ассар же увидит шаама, элеза или ирнанца, в зависимости от того, каков он сам. Он един. И в то же время у каждого он свой.

Юлька задумалась. А что, вполне себе годная идея для веры… Спорить бессмысленно. Какая разница, кто во что верит и кому как легче жить? Это не ее дело. Лезть с советами, спорить, критиковать и осуждать кого-либо она не собирается.

Самир ушел куда-то в самую дальнюю часть зала и вернулся, протягивая ей потертую книгу в темно-коричневой обложке.

– Почитай. Я не слишком хороший проповедник, увы. Тут все – и о Едином, о том, откуда он взялся, его деяния, победы и поражения, лики демонов и их истинные деяния. Борьба длится давно и она неравная, но мы верим, что однажды демонов не станет и ему не надо будет скрываться.

– Сколько лет вере в Единого? – спросила Юлька, беря увесистый фолиант.

– Около 300, кажется. Можно посмотреть, когда книга издана, это одно из самых первых изданий.

Книга была издана 196 лет назад. Юлька полистала ее, цепляясь за красочные картинки. Лик Единого и тут казался то безликим, то знакомым и очень симпатичным, а демоны-Вечные устрашали. Она нашла тех, кого знала: Нигейр был изображен оранжево-огненным шипастым чудовищем, из пасти которого вырывалось ядовито зеленое пламя, Ширин – уродливой тварью с непропорционально большой головой, налитыми кровью глазами, клыками, торчащими из пасти, и с перепончатыми крыльями, каждый сегмент которых заканчивался когтем. Ворон выглядел красноглазой гигантской тварью с крыльями, каждое перо которых напоминало саблю, а Эрлен имела хищную окровавленную морду, тоже с оскаленными клыками, желтыми горящими глазами и непропорционально уродливыми когтистыми лапами, когти на которых казались больше самих лап. Полистав страницы, она увидела мелкотелую зверушку с грязной шерстью, с дырочками вместо носа, с висящим из пасти раздвоенным языком, с рваными ушами и мерзкой плотоядной ухмылкой, и только по подписи поняла, что это Кинэн Горностай. С трудом сдержав смех, чтобы не обидеть Самира, она согласилась почитать. С собой у нее ничего не было, кроме небольшой сумочки через плечо, поэтому книгу пришлось нести в руках.

Самир проводил ее до университетского дормитория. Темнело, но в апельсиновом саду перед подъемом на галерею, за которым начинались студенческие спальни, шумел и толпился народ, скамейки были заняты парочками, а в самом центре тусовалась хорошо знакомая компания, в которой неожиданно обнаружился Наиль. Махнув им рукой, он продолжил эмоционально с кем-то спорить, бурно жестикулируя. Юлька улыбнулась своему спутнику.

– Спасибо за прекрасный день, мне очень понравилось.

– Я попробую что-нибудь разузнать про Ортлер, – пообещал Самир. – И мы обязательно съездим в Каррану.

– Может слетаем? – поморщилась Юлька, краем глаза заметив, как кто-то очень знакомый быстро спускается с галереи и направляется в ее сторону.

– Тут через шеадр ближе и проще, – возразил Самир. – Можешь взять знакомых, если хочешь, компанией будет веселее. Хотя признаюсь, я не ходок по музеям.

– Вот ты где, – раздался рядом хорошо знакомый голос, – я тебя еще днем искал, – прокомментировал он, – а мне сказали, что ты уехала за город с двумя горячими шамальскими парнями.

Юлька поняла, почему не сразу узнала посетителя – его светлая рубашка с небрежно закатанными по локоть рукавами была до середины расстегнута и заляпана чем-то черным, брюки были тоже не в лучшем виде, копна волос, как всегда, казалась взлохмаченной, и – ни ремня, ни оружия, конечно же. Весь он выглядел так демонически несолидно на фоне элегантного, ухоженного, высокомерного Самира, что Юлька чуть не расхохоталась, особенно после свежего в памяти разговора о богах и демонах.

– Что ты здесь делаешь? – смеясь, спросила она, торопливо стряхивая с его рубашки явные следы земли.

– Не все студенты одинаково усердны, – прокомментировал Рессер с брезгливой миной. – У некоторых от рождения кривые руки. Старая знакомая попросила посмотреть одну плохо работающую вещь, – продолжил он, кинув очень короткий и пристальный взгляд на Самира, которому явно не понравилось появление чужака. – Вообще, конечно, это не мое дело, ребята, но я бы не советовал сейчас совершать длительные прогулки за пределы городских стен. Саманданг не рядом с Кельбелой, но осторожность не помешает. Ситуация не слишком стабильная.

– А мы в Каррану собираемся, – сказала Юлька обеспокоенно. – Думаешь, тоже не надо?

Рес пожал плечами.

– Даже не знаю. Может, подождете немого? Каррана от вас не убежит. Боюсь, в ближайшее время она может опять стать объектом раздора.

Самир глядел на неожиданного и непрошеного гостя с растущим недовольством.

– Позвольте нам самим решать, как распоряжаться свободным временем, – заявил он неприязненно, окинув досадную помеху с головы до ног не менее пристальным и цепким взглядом. Поискав оружие и не найдя его, он преисполнился явным презрением.

– Вы уверены, что сможете правильно им распорядиться, особенно взяв на себя ответственность за безопасность этой ланны? – как-то очень недобро спросил Рес, и Юлька почувствовала повисшее в воздухе напряжение.

– Мы будем осторожны, – поспешно заверила она его.

– Я думаю, я смогу позаботиться о безопасности этой ланны лучше шезема, – бросил Самир с неожиданной резкостью. Юлька поморщилась – шеземами в Ар Шамале называли невоинов, людей, не умеющих обращаться с оружием, а иногда и чужаков. Опасаясь недоброй реакции со стороны Хэйгена, она бросила на него осторожный взгляд и обнаружила, что тот смеется.

– Ладно, народ, будьте только поосторожнее, – благодушно ответил он. – Юль, мне бы надо с тобой поговорить. На ту же тему, только не злись опять, хорошо?

Юлька тяжело вздохнула. Ну что еще она может рассказать ему про Сашу? Они уже выяснили, что она на самом деле знает не так уж много подробностей его биографии. К тому же, ей совсем не хотелось бередить прошлое, ее душа только недавно перестала болеть.

– Может потом? – попросила она жалобно. – А то я что-то есть хочу… – не зная, как избежать этой темы, она продолжила. – И устала очень.

Рессер вздохнул.

– Да я в общем не сколько о нашем общем знакомом собирался спрашивать, скорее о вашей популярной военной литературе, – сказал он.

– Ланна устала, – с нажимом сказал Самир, беря ее за руку и явно собираясь отодвинуть ее подальше от подозрительного типа.

– Что ж вы так неосторожно, – хмыкнул тот. – Не бережете свою спутницу. И не кормите. Длинные прогулки, да еще за городом – штука чрезвычайно утомительная, а она еще и книжки тяжелые с собой берет.

Юлька чуть было не рассмеялась, но взглянув на окаменевшее лицо Самира, решила не накалять ситуацию. Рес забрал у нее книгу, в шутку взвесил ее на ладони, изобразив, какая она тяжелая, а затем открыл в первом попавшемся месте.

– А, знакомый трактат, – хмыкнул он. – Первая часть нудновата и страдает отсутствием логики. Вторая, на мой взгляд, гораздо увлекательнее.

– Ты знаешь? – изумилась она. – И даже читал?

– Конечно, – ответил он весело. – Там есть настоящие шедевры. Когда я читал, особенно угогатывался над восьмой, кажется, и двенадцатой, которая про Альсара. Только на ночь не читай – кошмары сниться будут. А, еще перед едой не читай, если брезгливая, а то местами и стошнить может.

Юлька перевела взгляд на Самира, справедливо опасаясь, что тому подобные высказывания придутся сильно не по нраву. Она не ошиблась – шаам потемнел лицом, шея вздулась жилами, правая рука уже лежала на рукоятке кинжала.

– Я не разделяю ваше мнение, – ответил он, старательно сдерживаясь. – И ланна Юлия тоже, к вашему сведению.

– Правда? – насмешливо переспросил Рес. – Что ж, признаю, у нее действительно есть на то основания.

– Я считаю, вы должны извиниться за нанесенное нам оскорбление, – продолжил Самир, – тем более, что нанося его, вы были осведомлены, о чем говорите и я не могу искупить ваши слова вашим невежеством.

Юлька поспешила сделать шаг вперед, на всякий случай оказавшись между мужчинами. Рес, помолчав, недобро изменился и ответил со всей серьезностью.

– По правде говоря, я считаю большую часть этой книги оскорблением, – отчеканил он. – Клеветой. Но если вам нравится, никто не запрещает вам ни читать, ни верить. Это ваше право. Но боюсь, извиняться потом придется вам – передо мной, а мне это совершенно не нужно. Мне все равно. Давайте уже закончим дурацкий разговор, вы пойдете домой, а я накормлю девушку и мы поговорим о деле.

– Тогда мне придется заставить вас извиниться, – в голосе Самира звучала уже плохо контролируемая ярость, и Юлька испугалась, что тот сделает какую-нибудь непоправимую глупость. Она неожиданно осознала, что не представляет, что кроется за насмешками Хэйгена и что от него ожидать. Насколько атаки Самира задевают его гордость? Что будет, если он выйдет из себя?

Юлька поежилась, опять вспомнив гигантскую бешеную птицу над своей головой.

– Идите домой, юноша, – устало сказал Рессер. – Ваша спутница прочтет трактат и вы его потом обсудите, где-нибудь подальше от меня, а то у меня от собственных… теологических проблем второй день голова болит.

– Наиль, – крикнул Самир на весь двор, и, когда тот обернулся, жестом поманил его к себе. – Будь, пожалуйста, свидетелем. Я вызываю этого шезема на поединок, – выхватив кинжал из ножен, он бросил его под ноги Хэйгену, отчего тот только удивленно поднял брови.

Юлька охнула.

– Вы считаете, что эта паршивая книжонка стоит поединка? Вы действительно настолько низко цените человеческую жизнь, что готовы ее отнимать – или терять – ради… ради этого бреда?

– За бред вы ответите отдельно, – скрипнул зубами Самир. – Поднимите кинжал.

– Не хочу, – в голосе Рессера отчетливо читалось раздражение. – Сделаем вид, что его тут нет, и разойдемся.

– Вы должны принять вызов, – вмешался Наиль. – Иначе покроете себя позором.

Рес оскорбительно рассмеялся.

– Ну-ну, позором… Юль, скажи мне, ты действительно разделяешь взгляды… эээ… авторов трактата на описанную здесь проблему?

Юлька, не очень хорошо понимая, что он имеет в виду, но подозревая, что речь идет о демонах, кивнула, надеясь, что став на сторону Самира, она, возможно, как-то сгладит дурацкий конфликт.

– В чем-то они правы, ведь так? – примирительно ответила она, глядя ему в глаза и опять со страхом вспоминая кружащую над краем моря птицу. – Ведь то, что там написано, не на пустом месте взялось. И наверно, правильнее уважать чужую веру, даже если ты с ней не согласен.

Рес выслушал отповедь с каменным лицом.

– Что ж, так тому и быть, – сухо сказал он. – Демоны так демоны, – он наклонился и подобрал кинжал. – Чем деремся? – будничным голосом спросил он.

– Подожди, – прохрипела Юлька внезапно севшим голосом, схватила его за рукав и оттащила в сторону. – Пообещай мне, что ты будешь вести себя… только как человек.

– А как я еще могу себя вести? – ядовито осведомился он. – А, ну да, как демон. Обещаю. Так чем деремся, лев Серджента? – ехидно спросил он, небрежно отстранив Юльку. – Я так понимаю, ваше базовое оружие – шамальская сабля? Я предпочитаю нигийскую. А лучше – две. Умеете работать двумя, или мне придется вас поучить?

– Вы уверены, что способны научить чему-либо воина особой гвардии верховного эмира? – свирепо вскинулся Самир.

– Вы хотите сказать, что уже не способны учиться? – съязвил Рес. – Бедняга эмир…

– Когда? – перебил их Наиль, с волнением следивший за перепалкой. – И где?

– Через неделю, – ответил Рес.

– Что, страшно стало? – презрительно бросил шаам.

– Некогда, – усмехнулся тот. – Совсем. Это вы тут… по оливковым рощам разгуливаете. Встретимся, кстати, у внешнего шеадра за восточной стеной. Утром, в восемь. Нет, в семь, в восемь я уже занят, – он оборвал фразу и повернулся к Юльке. – Всего хорошего, лэны и ланны. Приятного вам вечера.

– Ты же хотел поговорить, – прошептала Юлька жалобно.

– Расхотелось, – отрезал он, и, коротко кивнув Самиру, стремительной походкой направился к выходу. Проводив его взглядом, Юлька повернулась к Самиру.

– Зачем? – спросила она с тоской и усталостью.

– Наглец, – со злостью заявил Самир. – Шезем. К тому же, мне не понравилось, как он обращался с тобой – фамильярно и без должного уважения.

– Тебе в голову не приходило, что некоторым не нужно бряцать оружием, чтобы доказать свою мужественность? – печально спросила она.

Глава 7. Ночной налет

Поднявшись на стену, Саша с восторгом глядел на простершееся у его ног Северное нагорье. Невысокие, старые и пологие горы Шамаля с севера были покрыты густыми хвойными лесами. Крепость Ахра, очаг Аспида в Кельбеле, оказалась меньше и компактнее, чем Ортлер. Находилась она почти на границе с Сеннаром, скрытая в скалах Северного нагорья. По сути, это был огромный донжон с четырьмя круглыми башнями по краям и большой подземной пещерой с двумя отдельными тоннелями, проложенными под Сеннским хребтом и очень удачно выходящими с противоположных сторон хребта как на территорию Сеннара, так и в Кельбелу. Идеальное место, чтобы разместить войска или виммы, думал он, с восторгом осматривая пещеру и пролетая по тоннелям и на вимме, и в облике Змея. Идеальное место, чтобы накопить здесь воздушный флот, когда он его создаст. Сейчас, для атаки на Рувабе много вимм не потребуется, хотя эмир Рувабе стремительно бросился устанавливать дальнобойные баллисты с оптикой, чтобы защититься от вимм с воздуха, но взять их в нужном количестве было негде. Саша предварительно приказал отправить всю свежую партию с заводов, принадлежавших ордену Аспида, сюда, в Ортлер, в Эльашр и Кельбелу, для удерживания и контроля захваченных территорий. Он попытался договориться с другим, не менее успешным производителем баллист – с техноасами, но те отказались иметь с ним дело, сославшись на запрет своего Верховного. В ярости Саша хотел совершить налет на Фьерхольм, но Кольер его удержал, объяснив, что поссорившись с Гевором Пардусом, он рискует быстро и позорно проиграть войну в Ар Шамале. У него банально не хватит ресурсов, нечем будет атаковать, потому что производство вимм и их комплектующих находится под полным контролем Технической Ассоциации, а то, что делается в Ар Лессене в зоне влияния Горностая и в Элезии у Хэйгена, производится только по технологии Ассоциации и под ее неусыпным надзором. Кинэн, конечно, пообещал помощь, но его собственные мощности были весьма скромными, его домен производил только часть комплектующих и занимался конечной сборкой.

Он вспомнил свой первый бой в теле Змея… На сегодня это было самое яркое и самое сильное его переживание. Он напал на Кельб рано утром, когда только-только рассеялась тьма. Атака с воздуха была стремительной, виммы, на которые впопыхах ставили высокопрочные органопласты, чтобы защитить двигатели от баллист, сопротивления не встретили. Никто их не ждал. Бой на улицах длился всего пару часов, потом эмир Кельбелы сдался, присягнул на верность Нигейру, внеся требуемый откуп за то, что они сохранят столицу и остальные города нетронутыми. Первым появившись в рассветном небе Кельба и ведя за собой виммы, Саша видел, как его воля гонит людей прочь и вдохновляет нагов и эльашрских мухарибов. Он стремительно проносился над домами, снижаясь над улицами в тех местах, где размах крыльев позволял ему пролететь, и алмазным когтем поддевал вражеских всадников. Уже после того, как воздушный десант парализовал столицу, в нее вошла конница.

С Рувабе надо будет применять другую тактику. Самый южный шамальский эмират с огромной равнинной территорией, покрытой бескрайней степью, только на севере граничил с Эльашром, к югу же простирались бесконечные каменистые пустоши. В тех краях было немного больших городов, столица эмирата Рувиб лежал на юго-востоке. Кочевые племена, рассеянные по степи, покорить с воздуха, имея очень ограниченное число воздушного флота, было сложно. По всей степи были разбросаны рубы – небольшие крепости из трех-четырех соединенных вместе каменных куполов, под которыми обычно находился подземный резервуар-накопитель с водой и к которым примыкала солярная станция-генератор. Рубы испокон веков служили убежищами и кратковременными стоянками кочевых племен. Здесь имелось все необходимое, чтобы переждать любую непогоду – холод и жару, ледяные и обжигающие ураганные ветра, здесь можно было забаррикадироваться и бесконечно долго обороняться. Невозможно взять рубы с воздуха, разве что придется взрывать древние и очень мощные сооружения. Перелет через открытое пространство что вимм, что людей на крыльях легко обнаружить, а организовывать переброску войск через шеадр непродуктивно: сначала надо захватить шеадр и организовать его охрану. Возникала проблема с лошадьми – они пугались перехода, некоторые и вовсе отказывались следовать через портал. Да, Рувабе представлялся крепким орешком, и Саша все еще не представлял, как с ним поступить. Оставить же у себя под боком огромный очаг бесконечного беспокойства он не мог.

Он вздрогнул, когда услышал рядом с собой взволнованный голос Тэра. Рувабийская конница налетела на южные селения Эльашра и только что ворвалась в Адат, очаровательный цветущий городок-оазис на границе Эльашра и Рувабе, богатый прежде всего благодаря расположенным рядом золотым приискам. Саша предвидел, что Рувабе не будет дожидаться атаки новых объединенных сил мухарибов и нагов, но не ожидал, что это случится так скоро. Мешкать и тянуть было смерти подобно, и он приказал поднять весь свой скромный воздушный флот, к счастью, не пострадавший во время нападения на Кельбелу. Часть вимм уже была поспешно переоборудована для перевозки десанта. Он забрал все грузовые и старые пассажирские виммы, которые применялись для регулярных рейсов между городами, все, какие только смог найти в Ар Ирнане за короткое время, выкупил старые и списанные, но еще годные к полетам, и уже успел опробовать перевозку эльашрской конницы. В целом, он считал эксперимент удачным.

– Срочный вылет, – скомандовал он. – Все. Сообщите в Эльашр, я сяду, чтобы взять конницу, сколько поместится. Они должны быть готовы.

Погрузить воинов и лошадей удалось быстро, несмотря на абсолютно новое для них дело, но мухарибы были терпеливы, опытны и дисциплинированы. Он летел вместе со всеми в грузовом транспорте, слушая, как Тэр отдает указания командирам и обсуждает еще раз тактику городского боя с наиболее опытными. Транспорт сел перед пылающими воротами Адата – их открыли ночью, тайно впустив рувабийскую конницу, которая немедленно начала резню. Выскочив первым, Саша обернулся Аспидом, стремительно взвился над древними каменными стенами и первый ринулся на улицы города. Сознание сразу же выключилось, улетучилось под давлением древнего Змея… Старое, сильное, бесконечно свободное и стремительное существо, чистая огненная ярость устремилось на город. Они посмели отнять у него его собственность… его город, они посмели поднять руку на его людей, его жизни… Вот она, рувабийская конница, черная на черном. Змею ничего не стоило послать вперед волну ярости, заставляя лошадей сойти с ума, а сердца людей зайтись от страха. Взмах алмазного когтя – и один, другой черные всадники взлетели вверх, поддетые смертельной иглой. Он несся по улицам настолько низко, насколько позволяла городская застройка, часто заходя боком в узкие переулки и цепляя когтем всадников, а следом за ним на улицы врывались его собственные люди, ведомые нагами в черной с золотом форме и красно-белыми мухарибами Эльашра.

Через час Адат был очищен от рувабийцев. Саша собрал два отряда и направил их восточную границу, в захваченные рувабийцами селения. В одном из них хватило буквально нескольких кругов над селом, чтобы черные халаты пали ниц перед новым Верховным, во втором пришлось немного повоевать, но сопротивление быстро сломалось.

Логично было бы сразу же атаковать Рувиб, столицу эмирата, но Саша знал, что его люди устали, среди них были раненые. Отослав войска обратно, он снова обернулся Змеем и направился в сторону столицы. Это оказалось опрометчивым решением: Рувиб лежал далеко на юге эмирата, он не рассчитал, что придется так долго, почти пять часов – провести в воздухе. Он появился над столицей уже после рассвета, уставший и недовольный собой, и при виде белостенного и мирного, кипящего обыденной жизнью города, божественное существо, повелевавшее человеком, захлестнула неконтролируемая ярость. Змей испытывал голод, он устал и хотел убивать… Все еще подхлестываемый успехом, помнящий бой, запах крови, но уже утомленный длительным полетом, он кинулся на черные фигуры с алыми нашивками – отряд, маршировавший перед центральными воротами города. Они бросились бежать. Он их поначалу преследовал, из раздражения и ради забавы, но потом зацепил двоих когтем, и их жизни, яркие и сочные, вполне удовлетворили его. Насытившись, он сделал несколько кругов над столицей, отмечая, как испуганно разбегаются люди, прячутся в дома, как стремительно пустеет город… Довольный, он полетел домой. Так далеко и так долго… Нет смысла больше делать подобные броски, не имея конкретной цели. Надо бы поднять карту здешних шеадров, разбросанных по всей степи. Их тут достаточно. Так передвижение станет короче и эффективнее. Вряд ли кто-то осмелится караулить Вечного Нигейра, сидя в засаде у шеадра.

Домой в Ортлер он вернулся только к середине дня, по дороге еще немного поохотившись и придя в устойчивое, спокойное расположение духа, сытое и полное сил. Кочевники не успевали уйти от его стремительного пике, ему даже не требовалось садиться на землю, чтобы подцепить когтем жертву.

В прохладных, только что отремонтированных покоях, арочные окна которых выходили на плато, его ждали Кольер и Лануэль. Прямо в центре покоев располагался изящный фонтан в виде трех стоящих на хвосте нагов, из пастей которых тонкой струйкой лилась вода. Ее брызги наполняли влагой воздух, а тихое журчание воды приносило расслабление и покой.

Оглядев их, он медленно опустился на низкую тахту, рядом с которой стояла нехитрая закуска и сок со льдом. Больше 12 часов непрерывного полета – на сегодня это его рекорд. Спину и плечи человека-Саши нещадно ломило от таких подвигов, но древнее существо, скрывшись в глубине его души, было довольно и взирало на мир снисходительно и благосклонно.

Они уже знали о ночной атаке. Выслушав краткий Сашин рассказ с описанием ночного полета на Рувиб, Кольер недовольно покачал головой.

– Мог бы с тем же успехом утром пройти через шеадр в Адане и выйти в Рувибе.

– Я до сих пор мыслю, словно я дома живу, – огорченно признался Саша. – Забываю про шеадры и про их удобство. Непривычно.

– Тебе не взять Рувабе обычными методами, – сказала Лануэль, чуть качнув головой. – Поверь мне. Это мой край и я его хорошо знаю. Это кочевники…

– Да я понимаю, – обезоруживающе улыбнулся он.

Лануэль-кошка оказалась совершенно другой, ничем не напоминая ему хищницу Эрлен. Невысокая, изящная, но при этом округло-фигуристая, с небесно-голубыми огромными глазами и золотистыми, сияющими локонами, светлой кожей, пухленьким округлым ротиком, вся она была уютная, очаровательная, мягкая – настоящая кошка, белая и пушистая, которую так и хотелось погладить. Он вспомнил, что у нее, в отличие от остальных, есть аж две звериные ипостаси – черная и белая, и черная, говорят, опаснее эрленской дикой рыси.

– Я тут давно… – мурлыкнула она. – У Кошки здесь старый-престарый очаг, кажется, даже старейший из всех. Знаешь, что ваша сиамская порода кошек родом из Ар Шамаля?

– Может быть, – снова улыбнулся Саша, потянувшись за соком.

– Кочевые племена возят с собой своих кошек, они тут те еще путешественницы, – продолжала она, – а в каждом рубе живет свое семейство. Хозяин стаи должен принять пришедший кочевой клан. Если кошки его не встретят на входе – это очень дурной знак.

– Ничего себе, – удивился он.

– Кочевники рассеяны по пустошам, и для них важно присутствие силы, как вот этих кошек в рубе. Присутствие надо как-то обозначить, – продолжила она, задумчиво глядя на наплывающие на небо тонкие грязноватые облака. – Возьмем хорошо известный пример – Ворон. Он все время летает над Ар Элес, над разными территориями, иногда – просто так, для удовольствия, иногда – добираясь с одного места в другое, по делам. Видеть Ворона в небе в Элезии считается хорошей приметой. Люди из домов выходят, если он появляется над головой. Считается, что это приносит им удачу. Так вот… Тебе надо, чтобы тебя увидели все. Все кочевые племена, от стариков до детей. Летай. Пусть видеть Аспида в небе станет грозным предупреждением. Пугай, кружи, иногда кого-нибудь выдергивай, можешь даже людей не трогать. Бери лошадей. Ты ведь наверняка можешь их напугать?